Рубрика «Личное мнение». Эксперты обнародовали прогноз по осенним выборам глав регионов. Главам Астраханской, Сахалинской, Вологодской, Волгоградской областей, а также же Алтая грозит второй тур. Проблемы аутсайдеров списка связаны с усталостью избирателей от волгоградского и вологодского губернаторов и «неукорененности» варягов, возглавляющих Алтай, Сахалин и Астраханскую область. Своё личное мнение по этим прогнозам высказывает политолог Константин Калачев. Петр Кузнецов: А сейчас будем разбирать еще один рейтинг. Дело в том, что осенью уже губернаторские выборы в 16 регионах. Есть прогноз. Второй тур грозит, по этому прогнозу, пяти руководителям. С чем связаны проблемы аутсайдеров? У кого позиции, наоборот, сверхустойчивые (если такое возможно)? Как вообще обновляется губернаторский корпус? И какая модель руководителя нужна народу сейчас? По этому поводу есть личное мнение у Константина Калачева – политолога, руководителя «Политической экспертной группы». Здравствуйте, Константин Эдуардович. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Константин Калачев: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Итак, мы перечислим этих «рискованных ребят»: Астраханская, Сахалинская, Вологодская, Волгоградская и Алтай. По крайней мере, аналитики выделяют эти пять регионов, в которых возможен второй тур. Насколько вообще вы с этим согласны? Константин Калачев: Да, это «Давыдов.Индекс». Надо понимать, что это не опрос общественного мнения. Ольга Арсланова: Это частная компания. Константин Калачев: Это исследование, проведенное на основе экспертных опросов. Опросы экспертов на местах могут давать перекосы. Где-то эксперта пригласили в штаб губернатора, где-то не пригласили – он обижен и, соответственно, критикует того или иного руководителя. Но в целом я с выводами коллег согласен. Хотя я думаю, что кое-кого они переоценили, а кое-кого недооценили. Переоценили они врио губернатора Забайкалья Осипова. Мне кажется, они переоценили Беглова, не так все хорошо в Санкт-Петербурге. Ольга Арсланова: То есть там еще больше может быть? Константин Калачев: Ну, вполне возможно, что режиссер «Собачьего сердца» господин Бортко выйдет во второй тур. Почему нет? А некоторых они, мне кажется, недооценили. Но если посмотреть, что по этому поводу говорят авторы самого «Индекса», то они считают, что нет объективных причин для вторых туров, но они допускают возможность серьезных ошибок штабов самих кандидатов. Например, как это в Питере происходит. То есть проблема Беглова – сам Беглов и его штаб. Если бы у него штаб был изначально эффективным и была бы внятная стратегия, то все было бы лучше. Петр Кузнецов: То самое отсутствие политического менеджмента, да? Константин Калачев: Да, совершенно верно, проблема политического менеджмента. Есть проблема «варягов» еще. Ну, например, на Сахалине у Лимаренко может быть проблема, связанная с тем, что сахалинцы считают, что он «варяг» – человек, который пришел для того, чтобы отобрать сверхдоходы у Сахалина, а не для того, чтобы защищать и лоббировать его интересы. Есть проблема у врио в Республике Алтай, ну, такая же проблема – деление на «своих» и «чужих» и довольно болезненное отношение к «варягам». Есть проблемы у тех, кто идет на первый срок. Ну, например, Владимиров в Ставрополье. Хотя утверждают, во всяком случае социологи, что рейтинг последний год растет. Бочаров, Волгоградская область – далеко не все однозначно, сложные отношения там с частью элит и городским населением, особенно города Волгограда и города Волжского. Кувшинников, Вологда – тоже уже от него немножко подустали. Но отсутствие серьезных конкурентов, и ничего, в общем-то, им не грозит. Если брать прогноз социологов, то ФОМ, ВЦИОМ… Как раз в мае ФОМ выдавал прогнозы. Социологи утверждали, что вторых туров не будет. То есть если будет второй тур, то чаще всего по причине того, что сама команда губернатора или он сам, временно исполняющий обязанности губернатора, наломают каких-то дров. Ну, человеческий фактор, всякое может быть. Петр Кузнецов: А основания есть полагать, что будут вторые туры? Константин Калачев: Вы знаете, я знаю, они говорили – пять. Я думаю, что можно добавить еще один-два региона. Петр Кузнецов: Нет, я имею в виду – во Владимирской был второй. Константин Калачев: Во Владимирской? А, прошлый год? Петр Кузнецов: Прошлый год. Константин Калачев: Ну, на самом деле… Понимаете, в чем дело? Чем отличается прошлый год? Во Владимирской области был очень высокий рейтинг… точнее, высокий антирейтинг у Орловой и высокий рейтинг у Шевченко, которому отказали в регистрации. Петр Кузнецов: Ну, протестное голосование. О нем поговорим еще. Константин Калачев: То есть, собственно говоря, выиграл случайный человек, но выиграл, потому что сильного кандидата не допустили, и высокий антирейтинг главы сыграл. Такая же история была с Хабаровском. Кстати, в Хабаровске социологи ошиблись. Насколько я знаю, ФОМ делал прогнозы, что выиграет Шпорт, а выиграл Фургал. Хакасия. Ну, можно еще вспомнить Приморье. В Приморье все закончилось относительно благополучно, но не без проблем. Но везде, кроме Приморья, речь шла о надоевших руководителях с высокими антирейтингами. Сейчас таких не наблюдается. То есть их снимают заблаговременно после того скандала, который случился в прошлый Единый день голосования. Но есть общее понижение социального самочувствия. Например, то же самое Забайкалье – один из самых депрессивных регионов страны. Низкое социальное самочувствие, отсутствие веры в лучшее будущее, не самый внятный временно исполняющий обязанности, если уж честно говорить. Ольга Арсланова: Но почему очень часто при таком депрессивном состоянии и при ухудшении социального настроения все равно не происходит серьезных политических перемен в таких регионах? Отсутствие конкуренции или неверие в то, что вообще что-то может измениться? Константин Калачев: Отсутствие конкуренции, совершенно верно, потому что выстраивается система безальтернативная. Сейчас, по-моему, самое небольшое количество кандидатов в Калмыкии, там Бату Хасиков и четыре кандидата участвуют. А в основном в регионах пять, шесть, семь кандидатов. Кого они представляют? Какие-нибудь партии, типа «Казачья партия России», «Народный альянс», «Коммунисты России» (не КПРФ, замечу), в лучшем случае ЛДПР и «Справедливая Россия». Ну, не самые слабые, может быть, партии, но не самые сильные кандидаты. Петр Кузнецов: Не хотят, что ли, идти? Вообще резерв, «губернаторская скамейка» короткая, что ли? Константин Калачев: Нет никакой мотивации абсолютно. Во-первых, престиж работы губернатора упал. Губернатор – это уже совсем не то, что это было в 90-е. Ольга Арсланова: А головной боли, как говорится, все больше и больше. Константин Калачев: Да, все больше и больше. Петр Кузнецов: То есть это не тот случай, как с мэрами, что мэр – это расстрельная такая должность? Константин Калачев: Мэров сажали очень много, да. Петр Кузнецов: А губернаторы именно теряют престиж? Константин Калачев: А губернаторов снимают. Но самое главное, что губернатор раньше был хозяином на территории, а сейчас он себя хозяином на территории уже не ощущает. Я знал губернаторов, которые узнавали о задержании своих замов из интернета. Утром просыпается, заходит в Facebook, читает – а там зама задержали. До такого иногда доходит. Так вот, престижа особого нет. Партии не особо замотивированы. То есть, условно говоря, ну что может мотивировать? Партиям бы отстоять то, что у них уже есть. У коммунистов есть губернаторы – Орловская область, Иркутская область, Хакасия. Им бы отстоять то, что у них есть. У ЛДПР даже два губернатора – это, соответственно… Петр Кузнецов: Владимирская… Константин Калачев: …да, и Смоленская. И один «эсер» в Омске. То есть, сегодня, парламентские партии свое получили. А дальше есть желание вести себя системно, договариваться. При этом никто не говорит о том, что эти выборы бесполезные. Они мотивируют самих участников. То есть врио в любом случае начинают думать, как им понравиться людям. Так или иначе приходится предлагать какую-то программу, образ будущего рисовать. Они полезны для партий, которые напоминают о себе. Но, вообще-то, борьба идет за второе и третье место. Хотя избиратель наш сейчас непредсказуем, может вполне удивить. И если на Сахалине, скажем, прокатит Лимаренко, то я, например, не удивлюсь. Если в Питере вдруг Беглов окажется перед проблемой второго тура, то я тоже не удивлюсь. Ольга Арсланова: Вопрос. Я ждала, когда он наконец поступит. Вот он поступил. «А что, Александр Усс покинет свое кресло?» Это с выборами, конечно, не связано, но тем не менее. Константин Калачев: Да, да. Атака на него идет, атака на него идет серьезная по всем информационным каналам. Причем хватают его за язык… Петр Кузнецов: Надо пояснить… Константин Калачев: Я сейчас как раз поясню. Хватают его за язык и вырывают зачастую из контекста что-то сказанное. И он говорит то, что другие не говорят, хотя на самом деле так оно и есть. Ольга Арсланова: Губернатор Красноярского края. Константин Калачев: Да, Красноярского края, где горят леса, который заявил, что иногда леса тушить не надо, иногда это даже… Ольга Арсланова: …слишком дорого. Константин Калачев: …дорого, опасно и даже вредно. Петр Кузнецов: Обычное природное явление. Константин Калачев: Сейчас он благодарит президента и министра обороны за помощь. Но дело не в этом. Буквально вчера, по-моему, был митинг за его отставку. Заявляли 2 тысячи человек. А на самом деле Красноярский край – это большой регион, привлекательный, замечу. Это не Курган, не Курганская область, не Забайкалье. Там есть что делить. И вот «Патриоты России», связанные с авторитетным предпринимателем Быковым, объявили митинг – 2 тысячи человек. Пришло, по одним данным, 150, по другим – несколько сот. Что говорит о том, что отношение населения к Уссу не такое уж плохое. Но что касается Красноярского края – поскольку он действительно привлекательный и там есть внутриэлитные конфликты, разборки, серьезные игроки, серьезные интересы, то я не исключаю, что Усса подводят к отставке, тем более что он из другого времени человек. Он уже немолод. Собственно говоря, я бы так сказал, он один из последних могикан, один из таких зубров старой политики. А сейчас у нас мода на молодых технократов. Так что вполне возможно, что какая-нибудь крупная компания присмотрела себе регион и думает, как бы Усса подвинуть. А он тут как раз подставился. Петр Кузнецов: Подставился сам. И в целом, если брать выбранные регионы, тоже по опыту прошлого года, какие программы или обещания все-таки сейчас побеждают? Ольга Арсланова: И вообще на них кто-нибудь внимание обращает? Константин Калачев: Нет, на самом деле все это можно услышать во время встреч врио с президентом. Например, на последней встрече с Бату Хасиковым, известным спортсменом, который сейчас стал врио Калмыкии, речь шла о чистой воде. Вот Хасиков решил, что чистая вода – это самая главная проблема Калмыкии. 76% населения Калмыкии имеют доступ к чистой воде, а 24% – не имеют. А это аграрная республика, есть еще проблема орошения. Собственно говоря, обсуждали вот эту самую чистую воду. Соответствует ли это общественным ожиданиям? Петр Кузнецов: Грамотный акцент? Константин Калачев: Не знаю. Не факт. Вот не знаю, честно скажу. Хотя мне приходилось бывать в Калмыкии. Собственно говоря, у меня там достаточно много знакомых. Как-то никогда не звучала проблема именно чистой воды. Ну, может быть. В конце концов, так или иначе, решая подобные проблемы, опираются: а) на данные соцопросов; б) на реально существующие уже федеральные программы, нацпроекты и так далее. Потому что как раз в рамках нацпроекта «Экология» и программы «Чистая вода» Хасиков и собирается получать сотни миллионов на эту проблему. У кого-то что-то другое. То есть, условно говоря, чего люди хотят? Люди хотят повышения уровня жизни. А это значит – новые рабочие места. Это значит – зарплаты повыше. Это значит – создание комфортной среды обитания, новые инвесторы, новые инвестиции. Ну и все, в общем-то, говорят об одном и том же. Но есть исключения. Понимаете, есть регионы несамодостаточные – допустим, то же самое Забайкалье, которое, в принципе, к сожалению, не имеет серьезных ресурсов для развития. А есть тот же самый богатый Сахалин, и там мысль только об одном: чтобы не отобрали то, что есть. Они прекрасно знают, что полпред, господин Трутнев, неоднократно говорил, что Сахалин должен делиться сверхдоходами с другими регионами. Вот если они воспринимают врио как проводника этой политики передела – да, это одна история. А если как лоббиста и защитника интересов… И вообще идеальный образ… У вас прозвучал вопрос по поводу идеального образа. Что такое идеальный образ? Петр Кузнецов: Модель губернатора, которая сейчас нужна народу. Константин Калачев: Это драйвер развития региона, то есть человек, который может способствовать развитию и экономическому росту. Это эффективный лоббист, а если надо, защитник интересов региона. Потому что регионы дотационные. Деньги, соответственно, где? Здесь, в Москве. Надо их везти отсюда. У кого-то получается лучше работать с министерствами и ведомствами, у кого-то – хуже. Бюджетная обеспеченность у всех разная, страна большая. То есть, собственно говоря, сколько денег в регион завел или привел серьезных инвесторов – столько очков и заработал. Если, конечно, пресс-служба губернатора умеет объяснять, как это важно. Ольга Арсланова: Но при этом это удается, наверное, лучше тем, у кого и хорошие отношения с федеральным центром? Ну, учитывая то, что регионы… Константин Калачев: Безусловно, безусловно. Петр Кузнецов: Ну и с местными элитами, конечно. Ольга Арсланова: Вот что, как говорится, важнее? Еще неизвестно Константин Калачев: Ну, когда как, когда как. Потому что местные элиты могут ставить палки в колеса по полной программе. Некоторые врио начинают с того, что с ними ссорятся. А есть губернаторы, которые вообще погорели на ссорах с ключевыми игроками. Я помню, допустим… Кстати, не названа среди проблемных Мурманская область, но мне кажется, что у Чибиса там не так все просто. Был такой губернатор Дмитриенко, очень неплохой губернатор, но поссорился он с «Норникелем». И в результате потерял свой пост. Поэтому отношения с ключевыми местными игроками, безусловно, важны. Но не менее важны отношения с федеральным центром. На этапе выборной кампании все демонстрируют хорошие отношения. Вот встречи с президентом, рассказы о том, как все будет здорово. Ведь если человек новый, то можно кормить людей обещаниями и быть, что называется, кандидатом надежды, губернатором надежды. Самое главное – через год, через два не стать губернатором разочарования. Потому что губернатора результата становятся далеко не все. Многие через год, через два становятся предметом для критики. Петр Кузнецов: Вот смотрите, тут как раз из Владимирской области пишут, что уже… Через год, через два, вы сказали? Сипягин сколько там находится? Меньше года. А уже пишут: «Вообще ничего не делает!» Это к вопросу о том, что кандидат, выбранный протестным голосованием… Ольга Арсланова: …не всегда оправданный. Константин Калачев: На самом деле у него хороший первый зам, я его хорошо знаю, знаю 25 лет. Она такая деятельная. Она своей энергией компенсирует отсутствие некоторых знаний, умений, навыков, опыта и таланта у него. Петр Кузнецов: Маловато зама, получается, в такой области. Константин Калачев: Знаете, нет универсальных людей, но есть универсальные команды. То есть иногда команда может компенсировать недостатки руководителя. Хотя что касается Сипягина – да, его вынесло случайно. И он, конечно, не харизматик. И плана действий у него не было. Но многие думали, что прямо буквально через несколько месяцев напишет заявление об уходе. Не написал, удержался. Может быть, удержится и дальше. Все зависит, собственно говоря, от тех людей, которых он подбирает: может быть, не семь пядей во лбу, но найти специалистов, которые справятся с любыми проблемами. Что касается Левченко, который победил в Иркутской области, коммуниста, – да, сейчас против него тоже кампания ведется, совершенно откровенная кампания. Например, мне кажется, что человек вполне справляется. Хотя есть спор… У меня есть знакомые, в том числе депутаты Госдумы от «Единой России» из Иркутской области, с которыми дискуссии в Facebook по поводу Левченко. Но не всегда протестное голосование выносит наверх случайных людей. Иногда эти люди вполне даже ничего. Ольга Арсланова: Послушаем наших зрителей. Узнаем, довольны ли они своими губернаторами. Чита на связи. Людмила, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я хотела бы подсказать Константину Калачеву, почему у нас предварительно высокий процент рейтинга в отношении врио губернатора Осипова. Ну, во-первых, нам очень было тяжело ряд лет, я так могу сказать, когда был у нас губернатором Ильковский. Потом была Жданова. И тот, и другая ушли в отставку. Очень нехорошее было поведение Ждановой, которая в трудные периоды оставила город и ушла в отпуск, а потом в отставку попросилась. Самый тяжелый период был, когда у нас на всего двое суток было топлива, а 42–45 градусов был мороз. Вот такая была ситуация. Как можно было поступить, бросить жителей и уехать в отпуск в такой критический момент? И у нас теперь Осипов. Почему рейтинг, считается высокий процент? У нас не было голосования как такового, не было. Он просто начал по-другому свою работу. Он пригласил всех читинцев, всех забайкальцев в драмтеатр на встречу. Эта встреча состоялась, как только он приехал. И он попросил всех забайкальцев, у кого какие вопросы, какие тревоги, какая боль, все это высказать. Встреча длилась три с лишним часа, шла трансляция по телевизионному каналу читинскому. Это все могли увидеть и услышать. Петр Кузнецов: Интересно, что все это в драмтеатре происходит. Зритель: После этого было очень много писем. Он эти письма все рассмотрел. Собрал заместителей и аппарат на и всем дал задания. И сказал администрации: «У кого какие будут предложения – пожалуйста, в течение месяца мне свои предложения». Петр Кузнецов: Очень подробно, Людмила. Зритель: После этого вместе с жалобами и с заявлениями граждан он сейчас делает такие же папочки, как Путин, выезжает в районы сам лично. Уже очень многие районы объехал. Ольга Арсланова: И? Петр Кузнецов: Баллы набирает. Зритель: Встречался с местным населением, с ними беседовал. Петр Кузнецов: Людмила, мы как будто сериал смотрим. Ольга Арсланова: Нам тут говорят о том, что драма из Читы. Константин Калачев: Доверенное лицо. Ольга Арсланова: Спасибо. Константин Калачев: Ну, что могу я сказать? Во-первых, везет, когда… Ольга Арсланова: Не здорово! Константин Калачев: Да. На самом деле везет, когда ты не выглядишь своим предшественником. В этом смыслу Осипову действительно повезло, потому что Жданову не любили, Ильковского тоже не любили. Повезло. В рейтинге от «Давыдов.Индекс» он стоит вторым сверху. Я считаю его переоцененным, потому что чуда там не будет. То есть, да, вот сейчас можно прийти и сказать: «Я пришел не для того, чтобы вас учить чему-то, а я пришел вас выслушать. Расскажите мне про ваши нужды и проблемы. Выслушаю каждого». Кстати, Осипов прославился тем еще, что на одной из встреч он заплакал, растрогался и реально заплакал. То есть плачущий губернатор – людям это нравится, такой сентиментальный, молодец. Ольга Арсланова: Неравнодушный. Константин Калачев: Неравнодушный, да. Деятельный, наверное. Но проблема в том, что чуда не будет. Проблема в том, что возможности Забайкалья весьма ограниченные. Если кто-то ждет, что там что-то кардинальным образом изменится. То есть можно… Знаете, первый раз объехал все районы – здорово! – показал чиновникам, что нужно сделать. Все хлопают, все радуются. Второй раз объехал все районы – наказал или поругал тех, кто не сделал то, что надо было сделать. А в третий раз приехал – и все то же самое. То есть на самом деле ничего не сделано, потому что ресурсов нет, потому что бюджет такой и так далее. Петр Кузнецов: И заплакал. Константин Калачев: И заплакал, да. То есть я сделаю прогноз, что каким бы ни был результат сейчас на выборах 8 сентября, но через год, через два ожидания там столкнутся с реальностями. Это не тот регион, где можно быстро и красиво что-то сделать, чего-то добиться. На Сахалине в этом смысле возможностей куда больше. Но здорово, что… Вот видите, как людям мало надо. Есть позиционирование программное, а есть так называемое имиджевое. То есть идешь ты к людям. Так уже отвыкли люди от общения, от диалога! Выслушал каждую бабушку, обнял ее – и ты уже любимый руководитель. Ольга Арсланова: Еще несколько сообщений от зрителей. Воронеж: «Гордеев с москвичами приватизировал в Воронеже все!» Точнее – «прихватизировал». «Закрыли даже мясокомбинат. Местных производителей обанкротили, а налоги в Москве. А теперь сидит в Правительстве. Надо бы заводить уголовные дела». «Кувшинников – хороший губернатор», – Вологодская область. Несмотря на то, что в «Давыдов.Индекс» попал как аутсайдер, но люди довольны. И Новосибирск. Ну, тут о мэрии: «Город изменился в худшую сторону. Неужели опять будет мэр-коммунист?» Константин Калачев: Локоть, Локоть, да. Петр Кузнецов: А есть, кстати, те губернаторы, у которых пока есть иммунитет? Ну не знаю, как в свое время у Амана Тулеева. Ольга Арсланова: Броня. Константин Калачев: Есть, конечно. Пожалуйста – Белгородская область, Савченко. Отношение президента многое решает, отношение президента к тому или иному руководителю. Петр Кузнецов: Савченко? Константин Калачев: Савченко, да. Он как сидел, так и сидит, хотя уже в возрасте человек и очень-очень давно сидит. А что касается вышеназванных. Не уверен, что это настолько репрезентативно, но в любом случае мы же прекрасно понимаем, что после того, что случилось в прошлом году, когда сделали ставку на людей непроходных только в силу того, что боялись где-то наверху поставить вопрос о том, что глава Хакасии непроходной… «Ну как же? У него же друзья – такие высокопоставленные люди! Как это можно сделать?» Сейчас все-таки на рейтинги смотрят, поэтому, как я уже сказал, среди тех, кто вышел на выборы, людей с ситуацией, которая была у Орловой, когда антирейтинг выше рейтинга, нет. Хотя, скажем, у Владимирова или у Бочарова не самые высокие рейтинги. Но ситуация управляемая, система выстроена, все так или иначе работает. Но в любом случае выборы должны быть не только инструментом консервации, но и инструментом перемен и возможностью донесения точки зрения населения до федерального центра. Я думаю, что второй центр… ой, господи, второй тур где-нибудь, допустим, второй тур в Питере дал бы Питеру больше, чем Питер получал все последние двадцать лет. Или, скажем, второй тур на Сахалине мог бы позволить сахалинцам почувствовать себя значимыми. Именно поэтому (а многие люди это понимают) я бы не исключал все-таки возможности каких-то сюрпризов. Петр Кузнецов: Поправочка из Красноярского края пришла: «У вашего гостя недостоверная информация. На митинге против Усса было более 3 тысяч человек». Константин Калачев: Ну, видимо, это как раз организаторы митинга сообщают. Было несколько сот. Последнее, что я читал, там оценка – от 150 до 500–600. Ну, кто как считал. Петр Кузнецов: И Ростовская еще считает, что их Голубев непотопляемый. Ну, видимо, из тех, у кого есть иммунитет. Константин Калачев: Ну, на самом деле вопросы к нему есть, собственно говоря, вопросы к нему есть. Я бы не сказал, что позиции его уж такие небьющиеся. Но проблема только в одном – проблема в том, что выборы у нас по-прежнему носят референдумный характер. Соответственно, конечно, они мотивируют губернатора, но не так мотивируют, как мотивировали бы выборы реально конкурентные с сильными конкурентами. То есть, с одной стороны, приходится какой-то набор действий делать: с людьми встречаться, проводить ревизию сделанного, рассказывать о своих достижениях, предлагать планы на будущее, какие-то проекты. Но на самом деле все-таки это квазивыборы, это такая легитимация уже сделанных решений. И люди это понимают. Где-то отсутствие сильных конкурентов может не помешать людям проголосовать за кого угодно, как было… Петр Кузнецов: И сделать слабого сильным. Константин Калачев: Сделать слабого сильным, да. Петр Кузнецов: Получается так. В том смысле, что он победит. Константин Калачев: Некоторые кандидаты, которые могли бы «украсть» выборы, к сожалению, до выборов не дошли. Например, Олег Шеин в Астраханской области не смог пройти муниципальный фильтр. Да, поздно взялся. Да, понятно, там серьезный человек – бывший сотрудник ФСО Бабушкин, кстати, недооцененный коллегами. Я думаю, что все у него будет нормально, потому что избиратели Шеина, скорее всего, дома останутся, на выборы не пойдут. Так что все будет нормально у врио. Но это была бы реальная конкуренция. Это была бы прямо драматическая история. Не случилось. Ольга Арсланова: Еще один звонок, Башкирия на связи, Станислав в прямом эфире. Здравствуйте. Константин Калачев: Давайте хвалить Хабирова. Ольга Арсланова: Может, и нет. Мы сейчас узнаем. Петр Кузнецов: Будете хвалить, Станислав? Мы поставили на это. Зритель: Добрый день. Хотел бы задать вопрос эксперту. Выйдет ли сейчас исполняющий обязанности главы Башкирии Радий Хадиров, выиграет ли выборы? Потому что, придя в октябре месяце, он начал много реформ, но так ни одна не была закончена. Все обещания остались, так сказать, невыполненными. Или заканчивал то, что начал предыдущий, Хамитов, но так ничего не было сделано. Ольга Арсланова: Спасибо. Я смотрю, что в «Индексе» у Хабирова… Константин Калачев: Первое место. Ольга Арсланова: Первое место, стабильный прогноз динамики… Константин Калачев: Да, потому что все эксперты его обожают. Я с удовольствием читаю… Ольга Арсланова: За что? Константин Калачев: Слушайте, почитайте его в Facebook. Петр Кузнецов: Ну, эксперты – ладно. А народ обожает его? Константин Калачев: Боже мой, живым языком так хорошо пишет о том, как он добивается от чиновников того, чтобы они думали о людях. Но есть проблема реалий башкирских, есть то, что мы видим из тех каналов коммуникации, которые у нас есть. То есть в социальных сетях он, безусловно, лучший. Если говорить, допустим, о том, кто как из врио работает в социальных сетях, то точно на первом месте! А с точки зрения результата – ну, не знаю. Я думаю, что вообще там может быть все достаточно непросто. Мне, кстати, доводилось немножко поработать в Башкортостане с кандидатом, который все подписи собрал для того, чтобы пройти муниципальный фильтр (но не на этих выборах, а задолго до), но его выдвинувшая партия отозвала. И я прекрасно понимаю сложности отношений и с элитами, и Уфа – город по настроениям не такой простой. Но Радий Хабиров – политик, безусловно, опытный. В том, что он победит, я не сомневаюсь. Другое дело, что, когда он пришел, были очень высокие ожидания. Я не думал, что так быстро реальность столкнется с планами, рассказами и этими ожиданиями. Потому что, в принципе, из всех тех, кто заходил на территорию, наверное, он самый опытный человек – и с точки зрения позиционирования себя, с точки зрения подбора команды, с точки зрения умения строить планы, выстраивать стратегии, строить отношения с федеральным центром (все-таки он работал в Администрации президента). Он, конечно, вне конкуренции. Ну, может быть, он слишком завысил ожидания. Вот видите, как раз то, о чем говорили: пришел, много чего наобещал и ничего еще пока не сделал. Конечно, один телезритель может не отражать точку зрения сотен и тысяч людей, но ожидания были высокие, и с этим Хабирову жить дальше. Ольга Арсланова: Нам пишут насчет губернатора Буркова, Омская область: «Рано еще говорить, что он плохой губернатор. Он только начал работать и разгребать от прежних губернаторов ненужные проекты. Он только набирает силу. Скоро будет совсем красавчик». Константин Калачев: А я даже не думаю, что он плохой. Я всегда не говорил, что он плохой. Я сказал, что он «эсер», что он из «Справедливой России». Ольга Арсланова: Что не является синонимом «плохой». Константин Калачев: А на самом деле как раз очень старается. Ему тоже повезло – сравнение с предшественником. То есть на этом сравнении он может еще пару-тройку лет даже быть не столь эффективным. Память о том, что было, будет работать на него. Хотя он действительно старается. То есть это удивительно, потому что… Ольга Арсланова: Потому что обычно губернаторы не очень стараются? Константин Калачев: Нет. Ну, начнем с того, что он не из Омска, он представляет не системообразующую партию. Но, видимо, так у него это желание быть губернатором было выстрадано, что он реально очень старается. Петр Кузнецов: А сколько вообще народ в среднем дает новому губернатору? Вот сейчас мы узнали… Откуда звонил Станислав? Из Башкирии, да? Ольга Арсланова: Кредит доверия Петр Кузнецов: Кредит доверия, да. При этом вы сказали, что год, два, три. Константин Калачев: Это как раз удивительно, потому что реально первый год, ну, можно жить по «принципу трех конвертов»: открывай конверт, вали все на предшественника. То есть первый год проходит достаточно легко. Если только, конечно, не делаешь серьезных ошибок в кадровых назначениях, убирая не тех или принимая на работу не тех. Вместо того, чтобы убирать одиозных, убирают деятельных, а принимают на работу одиозных. Вот второй год – самый сложный. Второй и третий, с моей точки зрения, вот они как раз критичные, потому что… В любом случае любая кампания – это же повышение ожиданий. То есть пришел новый руководитель – что-то должно измениться. А если ничего не изменилось? Более того, если он приехал… Я знал одного чудесного губернатора, которого на руках носили. Раз он объехал все районы, только стал губернатором, – аплодисменты, потому что как раз «я вас выслушаю». Второй раз – он кулаком по столу, ругал чиновников. В третий раз… А на самом деле проблема та же самая. То есть он приезжает четвертый раз, пятый раз, а проблема того населенного пункта как была, так она и есть. Ну, недолго он просидел в итоге. Ольга Арсланова: Спрашивают: «А что это Воробьев в Подмосковье так устойчиво держится?» Константин Калачев: Ну почему? Ольга Арсланова: Устойчиво ли? Вопрос. Константин Калачев: Он, кстати, деятельный. А потом, мне некорректно о нем говорит, у меня жена работает в его команде, поэтому… Ольга Арсланова: А, хорошо, давайте пропустим этот момент. Петр Кузнецов: Давайте по Голубеву еще, я так понимаю, пройдемся, потому что Ростовская область на связи. Ольга Арсланова: Да-да-да. Людмила. Петр Кузнецов: Людмила, здравствуйте. Спасибо, что дождались. Я знаю, что долго ждали. Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, я… Петр Кузнецов: Здравствуйте. Но еще дольше Голубев у вас. Зритель: Да-да-да, у нас еще Голубев. Вы знаете, вот сколько лет сидит Голубев у нас! Я живу в маленьком городишке, инвалид второй группы. У нас живут напротив меня люди, которые в концлагере были, как говорится. Мы просим вот сколько лет, чтобы нам сделали улицу. Понимаете, когда у нас начинается грязь, у нас глина. Понимаете, мы не можем выйти, мы зимой не можем выйти за хлебом, гололед. Вы знаете, стыдно говорить. Вот пишут, чтобы старики ходили везде, все на свете. А мы не можем выйти, мы не можем вызвать «скорую». Была прямая линия… Вот я о чем говорю? Была прямая линия с Голубевым два раза, мы туда дозванивались. Вызывали и газету, и все на свете, фотографировали это все. Стыдобища! Отвалы кругом шахтные, и нам не могут засыпать. Обещают который год. Вот мелочь даже не могут сделать людям. 75 лет после войны. Инвалиды, как говорится, узники вот эти, люди живут. И что? А ничего! Константин Калачев: Ну что же? «Если нет реальный дел, не спасет пиар-отдел». Проблема еще и в том, что, видимо, не выстроена система работы с муниципалами, потому что проблема-то муниципальная, не региональная. Регион достаточно богатый, регион ресурсами обеспеченный. Но что касается кадровой политики, да и не только… В общем, к Голубеву претензии копятся, и копятся давно. Я бы не сказал, что положение такое уж устойчивое. Рейтинг его последние годы шел вниз, в том числе за счет недоработок команды и за счет слабого звена – низшего, муниципального управления. То есть проблема же в том, что нужно ставить главами людей не только лояльных, но еще и работоспособных, еще и деятельных и эффективных. И жалобы действительно есть. Жалобы, кстати, есть и по Ростову, который, в принципе, когда-то был предметом зависти, например, для волгоградцев. А сейчас я бы не сказал, что Ростов выглядит так уж привлекательно. Ольга Арсланова: Давайте Пермь послушаем, у нас Юрий на связи. Константин Калачев: Он молодой, энергичный. Ольга Арсланова: Здравствуйте, Пермский край. Довольны ли вы молодым и энергичным? Петр Кузнецов: Но это вы не про Юрия, вы про губернатора. Ольга Арсланова: Откуда вы знаете? Петр Кузнецов: Юрий, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я из Перми звоню. У нас губернатор Решетников, знаете, вот все разваливает! Он год проработал. Спорт развалил, футбольную команду развалил. Троллейбусы у нас перестали при нем ходить. Представляете, он их убрал из города, из миллионного города. Потом культуру всю развалил, Курентзис от нас уехал. Одни обещания только, знаете, одни обещания, больше ничего. Вот до этого у нас был Виктор Федорович Басаргин. Тот вообще молодец! Он нам и садики все отремонтировал, и школы. А этот только говорит. Едет по краю: «Вот это будем делать, это делать». И не делает! Вот молодой Решетников, у нас такой губернатор. Петр Кузнецов: Молодой, энергичный. Константин Калачев: Да. А какие были ожидания? Зритель: Знаете, он такой… Петр Кузнецов: На самом деле отъезд Курентзиса – как индикатор. Константин Калачев: Вот как раз молодой технократ, были высокие ожидания. Это то, о чем я рассказывал. То есть хватает двух лет для того, чтобы люди поняли, что все, что им рассказывали во время выборов, к сожалению, разбивается о суровую реальность. А вообще Пермь была когда-то очень динамичным городом. Я люблю Пермский край и пермяков. При Трутневе (да и после Трутнева) регион развивался очень хорошо. В принципе, город выглядел ничуть не хуже, чем, скажем, Екатеринбург или Новосибирск. Там было куда пойти, там были хорошие театры, были хорошие магазины и рестораны. А тут я как-то бывал там, прошелся по тем местам, где когда-то ел, где когда-то что-то покупал, – везде какое-то запустение, уныние и так далее. Я думал, что новый губернатор вдохнет новую жизнь в регион и в город. Ну не знаю. Разные ходили слухи. Говорили, что у него планы федеральные на самом деле, и он туда на пересидку. Может, так. А может, и не так. Петр Кузнецов: Дальше куда-то пойти, да? Константин Калачев: Во всяком случае многие мои знакомые, которые там живут, говорят, что ожидания не оправдались, разочарование реально есть. Хотя у федерального центра на хорошем счету, потому что молодой технократ и все такое. Петр Кузнецов: Вот! Молодой. Молодость сама в принципе, если мы сейчас берем электорат, она начальном этапе подкупает кого? Константин Калачев: Поначалу привлекательна, конечно. Петр Кузнецов: Бабушек-пенсионерок? Константин Калачев: Конечно, конечно. Ведь у нас кто решает судьбу выборов? Петр Кузнецов: Или молодежь как раз? Константин Калачев: Если бы вы баллотировались, то за вас бы проголосовали наверняка. Ведь кто у нас голосуют? Женщины среднего и старшего возраста. То есть если понравился бабушкам – все, кампания сделана! Именно поэтому встретиться в драмтеатре – это может оказаться намного эффективнее, чем встречаться с каким-нибудь серьезным инвестором и обсуждать серьезные инвестиционные проекты. А если нет инвесторов, то тогда вообще остается это единственным вариантом. Петр Кузнецов: Или в Facebook писать. Константин Калачев: Ну, в Facebook бабушки не сидят. Тогда уж, наверное, «Одноклассники». Ну, наверное, да. В общем, молодость, конечно, бывает плюсом на начальном этапе, а потом бывает по-разному. Потому что все-таки, знаете, не возраст определяет качества человека, а характер. Но тема омоложения губернаторского корпуса – я к ней отношусь, знаете, амбивалентно, потому что я знал губернаторов, которым бы еще работать и работать, а их уже записывали в старики. Ольга Арсланова: Спрашивают о губернаторе Кемеровской области. Называют его зрители «убийцей природы сибирской». «Цивилев инициировал гиперразвитие угольных разрезов в сибирских лесах. Люди бегут из региона». Как вы оцениваете его работу? Константин Калачев: Но зато он очень многого добился от Москвы. 300-летие Кузбасса. Теперь Кемеровскую область называют не Кемеровская область, а Кузбасс – официально уже. То есть по теме юбилея… Посмотрим, сколько и чего он привлечет в регион на юбилей. Но говорят, что есть проблемы. У него проблема с коммуникацией, проблема вообще с общением, проблем с населением. Все-таки человек… Я был на «Колмаре», в котором он работал. На самом деле одно из крутейших, с точки зрения организованности, предприятий. Но одно дело – команды отдавать наемным работникам, а другое дело – быть политиком и строить отношения с жителями непростого региона. Ну и потом, понимаете, вот ему как раз тяжело, потому что всегда будут сравнивать с Тулеевым. Тулеев сейчас, уже постфактум, жалуется, что у него многие отвернулись. В принципе, рейтинг его уже, конечно, далеко не тот. Но поклонник у него остались наверняка. И Тулеев же был социально ориентированным, всегда так к людям. А приходит технократ – и это воспринимается несколько иначе. А пришел технократ. Петр Кузнецов: Если мы говорим об омоложении губернаторского корпуса – это говорит об омоложении, я не знаю, в целом идей и направлений в нашей стране? Или это просто омоложение губернаторского корпуса? Константин Калачев: Ну, если первые лица страны стареют, а у народа запрос на перемены, то надо эти перемены как-то показывают, инициировать. То есть, собственно говоря, молодых надо в том числе и потому, что наши лидеры моложе не становятся. Нужно показывать синтез молодости и опыта – энергетика и мудрость старейшин. То есть, в принципе, не повторять ошибок Политбюро. У нас секретари обкомов ведь тоже были люди немолодые в основном, ну и члены Политбюро, если вспомнить. Поэтому кажется, что рекрутирование молодых – это хорошая тема, которая позволяет ответить на этот обновленческий запрос. Но это иллюзия. Ольга Арсланова: Вы обрисовали такой самый активный электорат – тех, кто делают явку. Можно ли сделать вывод, что и требования к губернаторам, в общем-то, не совершенствуются, они не становятся более современными? То есть людям достаточно того, что есть на что продукты купить, и этого достаточно, что хуже, сильно не становится. Константин Калачев: Знаете, для федерального центра есть понятные критерии оценки. Собственно говоря, сколько об этом писалось и говорилось. А что касается людей, то… В 90-е годы мы проводили исследование (и я об этом иногда рассказываю), мы проводили исследование, как соотносятся показатели социально-экономического развития, как соотносится реальная работа губернатора и его избираемость. А никак не соотносилась, то есть прямой корреляции не было. Понимаете? То есть, условно говоря, нравится человек, вот он старается, он такой молодец, при этом в регионе вроде бы ничего лучше не становится, но рейтинг высокий. А другой, может быть, и эффективен, но что-то с ним не так, вот он не нравится. Понятно, что… Петр Кузнецов: Чисто по-человечески не нравится? Константин Калачев: По-человечески, да, чисто по-человечески. То есть понятно, что, конечно, хотелось бы, чтобы выбор был рациональным и люди определяли свое отношение к руководителю по тому, лучше они стали жить или хуже, но это не совсем так. Это не совсем так, если даже посмотреть на федеральные наши реалии. То есть, в принципе, рейтинг – вещь такая многозначная. Чего хотят? Если провести исследования и опросы, то все требования будут рациональными (ну, я уже говорил): рабочие места, рост зарплат и так далее. А потом посмотришь – и выясняется, что не совсем оно все так. Вот про одного говорят: «Знаете, он старается. Видно, что старается. Вот прямо старается-старается! Ну что он может сделать? Вот такой у нас регион, такая ситуация». А к другому предъявляют требования явно завышенные. Он может даже из штанов выпрыгивать, но что-то с ним не так. Ольга Арсланова: Послушаем Алтайский край, Елена в эфире. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я хотела бы к Константину Калачеву обратиться. Сейчас, в данный момент у нас уже больше года новый губернатор – Томенко. Какие перспективы вы видите с новым нашим губернатором? Вообще мы возлагаем на него большие надежды, что он поднимет наконец-то нал Алтайский край. Но, если честно, Карлин сильно нас опустил, мы стоим на коленях. Сколько это может продолжаться? Мы восстановимся или нет? У нас рядом регион – Кемеровская область. Изумительный был Аман Тулеев! Вот показатель у нас. Живем через несколько километров, и у нас все по-другому, зарплата другая, все по-другому. Константин Калачев: Ну, затянула Москва с кадровой заменой. Предыдущий губернатор был нелюбим, Карлин. Нынешний очень старается, но есть естественный ограничитель. Что там крупного есть из промышленности, например? Допустим, есть компания «Эвалар», она оттуда. Есть алтайские продукты, какие-то сыры и прочее, сейчас на прилавках Москвы появляются. Но на самом деле таких ярко выраженных возможностей и драйверов… Знаете, где-то есть нефть, где-то газ, золото, алмазы и так далее. Хотя на Алтае прекрасная природа, и туристическая привлекательность его растет год от года. В общем, я думаю, что на тех ресурсах, которые есть… Конечно, он будет делать все возможное и невозможное. Я думаю, что у Алтайского края перспективы хорошие. К губернатору Алтайского края отношусь хорошо, с уважением и считаю, что человек на своем месте. Но опять же чудес не будет, потому что это не Тюмень, например, не Тюменская область, не ХМАО, не ЯНАО, не Тюмень и не Сахалин. У нас, к сожалению, большинство регионов – дотационные. У нас хорошо живут те регионы, которые сидят на углеводородах. Вот тогда – да. Хотя самое интересное, что даже в Ненецком автономном округе, где были самые высокие зарплаты по стране, в свое время губернатора не любили. Петр Кузнецов: И еще один вопрос все-таки. Если мы говорим о новых губернаторах, то новые губернаторы принимают назначение… Вы, по-моему, коснулись уже этого момент, но тем не менее давайте его проговорим. Новые губернаторы принимают назначение как конечную цель или все-таки с расчетом на то, что потом будут переведены куда-то в центр? Константин Калачев: Некоторых вообще в ссылку отправляют, мне кажется. Есть и такие. Кого-то надо куда-то пристроить, «вот давайте дырку заткнем». Были федеральные амбиции, но «давайте мы его отправим в регион». Петр Кузнецов: Опять-таки от региона зависит, да? Константин Калачев: Зависит от региона. То есть для одних это самоцель. Некоторые чувствуют себя совершенно комфортно в роли губернатора. Некоторые рассматривают это как перевалочный пункт в федеральной карьере – и тогда возникают проблемы. То есть человек завис, мотивации уже ярко выраженной нет. А для кого-то, может быть, даже… Знаете, в некоторых регионах очень сложно найти людей. Ну попробуй и кого-нибудь уговори поехать в Биробиджан возглавлять Еврейскую автономную область. Да, у Левинталя там сейчас не самая высокая популярность. А на кого менять? Ну, разве что на сенатора Гольдштейна от того же региона, который уже свой, прижился и прочее. А попробуйте кого-нибудь уговорить, не знаю, из каких-нибудь видных политиков, экономистов, предпринимателей и так далее: «Не хочешь поехать и чудо совершить, поднять Биробиджан?» – «О нет! Спасибо». Ольга Арсланова: Знаете, непростая задача – ответить коротко на вот этот вопрос от нашего зрителя из Брянской области: «А что же будет дальше с нашей вертикалью по отношению к регионам? Насколько она устойчивая?» – спрашивают. Константин Калачев: Мне кажется, что наша вертикаль морально устарела. У всего есть срок годности. И сама идея вертикали устарела. Россия – страна большая, многообразная. Нужно давать больше самостоятельности, больше полномочий. Ольга Арсланова: Спасибо вам. Петр Кузнецов: Спасибо. Ольга Арсланова: Политолог, руководитель «Политической экспертной группы» Константин Калачев. Это была рубрика «Личное мнение».