Константин Чуриков: Ну и вот мы снова в прямом эфире. Это программа "Отражение". Прямо сейчас и до конца этого часа обсуждаем две темы, фактически одну: итоги вчерашнего митинга в Москве против снова так называемых "хрущевок" – что это было (ваше мнение, мнение экспертов узнаем) и как проходит процедура голосования по тем домам, которые попали в те самые списки на потенциальный снос. Но давайте все-таки, я думаю, с голосования и начнем. Оксана Галькевич: В широком смысле да – будем говорить об операции "Реновация". Сегодня в 8 утра в Москве в Многофункциональных центрах началось голосование за включение домов в программу этой самой реновации. По словам директора центра МФЦ Елены Громовой пока нет ни одного голоса против сноса пятиэтажек. Константин Чуриков: Ни одного голоса. Оксана Галькевич: 2 мая власти опубликовали новый список домов, которые включены в программу реновации: вместо 8 тысяч их стало уже 4 566. Это здания в 85 районах Москвы и 6 поселениях на присоединенных территориях. Жители "хрущевок" могут голосовать не только в МФЦ, но и в Интернете – на специальном сайте, который называется "Активный гражданин". При желании можно также проголосовать по паспорту, не предъявляя документы на свою квартиру (то есть не являясь собственником той самой квартиры в "хрущевке", которая попала в план реновации). ОПРОС Константин Чуриков: Резонансный законопроект о сносе старого жилья и его замене на новое Госдума пока приняла пока только в первом чтении. Московские власти уже запланировали на программу дополнительные расходы в 100 миллиардов рублей в годовом бюджете. В Госдуме говорят, что будут учитывать стоимость ремонта старых квартир переселенцев, а в мэрии пообещали, что в окончательный вариант программы попадут только те дома, в которых 2/3 жильцов выберут реновацию. Но вот еще раз вернемся к тому, что есть сейчас: по последним данным, никто почему-то не голосует против – это данные МФЦ. Оксана Галькевич: Речь идет об МФЦ. Может быть, эти люди голосуют против в Интернете. Попробуем с этим разобраться. Константин Чуриков: И "Москва против сноса" – это мы уже о вчерашнем митинге. Давайте и о нем сейчас тоже коротко расскажем. Вчера с таким лозунгом "Москва против сноса" владельцы столичных пятиэтажек вышли на Проспект Сахарова. Люди требовали как раз-таки отменить закон о реновации. Пришедшие на митинг говорили, что улучшение жилищных условий из-под палки им не нужно. Собственники квартир в пятиэтажках опасаются, что результаты голосования о сносе их домов могут подтасовать. В протестах приняли участие жители и центра столицы, и спальных районов. Все они, собственно, объединились для решения общей задачи – отстоять свои дома. Акцию поддержали и некоторые муниципальные депутаты. Александра Андреева: Равноценная квартира или денежная компенсация предоставляется не по рыночной, а по оценочной стоимости. Это очень небольшая стоимость, и в реальности они составляет в 2, а то и в 3 раза меньше, чем реальная стоимость. Оксана Галькевич: По подсчетам МВД, на эту акцию пришли 8 тысяч человек. По оценке самих участников, митинг собрал больше 20 тысяч жителей московских пятиэтажек. Константин Чуриков: Вопрос сначала нашим зрителям в Москве: как вы оцениваете программу столичных властей, вообще саму идею так вот массово обновлять, реновировать столицу путем сноса старых "хрущевок". И, собственно, вопрос, наверное, уже ко всей стране: вы бы хотели, чтобы вас из вашей старой квартиры, которая вас, может быть, чем-то не устраивает, переселили в новую вообще. Нравится вам эта идея или нет? 8 800 222 00 14, СМС-портал 3443, в начале буквы "ОТР"; и звонки, и сообщения у нас бесплатные. И вот кто в студии. Наши эксперты сегодня – это Константин Калачев, руководитель "Политической экспертной группы." Добрый вечер. Константин Калачев: Добрый вечер. Оксана Галькевич: И Георгий Владимирович Федоров, член Общественной палатыРоссийской Федерации, президент Центра социальных и политических исследований "Аспект". Здравствуйте, Георгий Владимирович. Георгий Федоров: Здравствуйте. Константин Чуриков: У меня вопрос к вам обоим. Для начала – мы сейчас вот видим в развитии всю эту ситуацию – как вы думаете, власти и горожанам, владельцам жилья удастся договориться или нет? И на каких условиях? Константин Калачев: Начнем с того, что мы оба – участники вчерашнего митинга, и мы можем подтвердить, что людей было никак не меньше 20 тысяч. Я сам житель пятиэтажки, которая, к счастью, не попала в программу реновации. Мы в доме проводили опрос: никто за переселение не высказался, эту позицию мы донесли до руководства управы, до префектуры, и, собственно говоря, пока нас оставили в покое. Но беспокойство было, поэтому мы пошли на митинг. Собственно говоря, могу сказать, что я морально поддерживал митинг – я хорошо знаю этих людей с самого начала – потому что митинг был единственной возможностью достучаться до московской мэрии. То есть мы хотели быть услышанными, мы хотели, чтобы реновация была с человеческим лицом на добровольной основе. Константин Чуриков: Соседям из вашей пятиэтажки повезло, потому что, собственно, у них есть вы, который способен разъяснить, способен, как говорится, достучаться до власти… Константин Калачев: Поверьте, не только я. Константин Чуриков: Это хорошо. Георгий Владимирович? Георгий Федоров: Да, мы были вчера на митинге. Я не житель пятиэтажки, но я солидарен с теми людьми, которые вчера вышли. Потому что существует большая проблема диалога между московской мэрией и, соответственно, жителями. Очень много фальсификаций, очень много показухи какой-то. Но по сути очень часто бывает, что к проблемам, которые волнуют жителей – начиная от точечной застройки и реновации до сноса гаражей – мэрия подходит очень так, знаете, брутально; может быть, нарочито вежливо, но брутально. Причем самое интересное… Например, я тоже здесь недалеко родился, у моего отца комната в коммуналке 1939 года, они как раз на Годовиковой улице и они как раз не попадают под реновацию, хотя там с точки зрения ветхости большие вопросы. Константин Чуриков: Вот вы сказали, что брутально себя ведет власть. А как вы думаете, почему? Все понимают, что Москва – достаточно капризный регион, уже была митинговая активность в свое время. Здесь-то зачем себя весит брутально? Константин Калачев: Вы знаете, у московской мэрии серьезные проблемы с точки зрения выстраивания обратной связи с горожанами, с точки зрения общественных связей. Здесь очень серьезные проблемы. Я думаю, что действительно Собянин ориентировался на опросы общественного мнения. Но знаете, проведите опрос – допустим, возьмите одну "сталинку" и три "хрущевки":средняя температура в палате покажет, что, может быть, да, большинство за переселение. Но есть маленькая проблема: в "сталинке" люди готовы костьми лечь за свой дом, а в "хрущевке" мнения разделятся 50:50 или 60:40. Если серьезная проблема, связанная с тем, что к москвичам относятся как к детям малым, неразумным, которых нужно насильственно осчастливить. Собственно говоря, серьезный разговор стал происходить только накануне митинга и сразу после. Я был на слушаниях в управе – ничего конкретного там не звучало, общие слова. Если бы все то, что Собянин произносит сейчас – то, что он произнес вчера, то, что он произнес сегодня – прозвучало тогда в управе, я думаю, проблем было бы меньше. Но это обычная привычка, такой патерналистский подход: людей нужно осчастливить, хотят они того или нет. Оксана Галькевич: А что это вот, простите, за подход такой? Как будто виртуальная реальность. Вот люди, знаете, играют в компьютерные игры, в "Цивилизацию" – они там создают миры: вот этим, значит, домик построить, вот этому курочек в хлев подселить, чтобы всем было хорошо. Но это же жизнь, это не виртуальная реальность, это самая что ни на есть реальность. Константин Калачев: Я бы еще хотел посмотреть в глаза социологам, которые работают с мэрией, и очень хотел бы посмотреть в глаза тем людям, которые занимаются общественными связями. У Лужкова был…, и все было нормально выстроено. Ведь при Лужкове тоже переселяли и все были довольны и счастливы. Сейчас, мне кажется, мэрия во многом утратила эту обратную связь, и только сейчас, после митинга наконец начинают что-то понимать. Оксана Галькевич: А вот в связи с этим. Это голосование, которое сегодня стартовало в 8 утра в МФЦ, "Активный гражданин", который подключился – вы как вообще считаете, это попытка дополнить картину, созданную социологами накануне, получить реальную картину, кто "за" и кто "против" или убедит самих себя, что Москва-то "за"? Константин Калачев: Георгий, как вы считаете? Георгий Федоров: Спасибо, Константин. Я считаю, что тут пошла такая "война нервов". После этого многотысячного митинга понятно, что очень большое количество москвичей, которые реально следили за тем, что было на митинге, стали сомневаться в собственной правоте: возможно, здесь действительно в реновации какая-то большая афера; а может быть, нас обманут. И для этого необходимо – это такой ответный удар мэрии, ответный шаг – что тех людей, которые будут потреблять информацию в средствах массовой информации, в Интернете, успокоить нейтральных жителей, сказать "все нормально, все за реновацию". То есть это такая пошла борьба информационная, политическая и даже пиар-борьба. Я согласен с Константином: конечно, тут наша мэрия проигрывает, потому что, действительно, если сравнить тот митинг, который был в Сокольниках, наверное, за реновацию, где были такие некоторые конфузы с ГБУ "Жилищник", с таджиками и гастарбайтерами, которые там стояли с хорошими табличками, со вчерашним, то, конечно, тут все понятно. Оксана Галькевич: Георгий Владимирович, объясните, а зачем вообще, в принципе это нужно? Что это за зуд-то такой? Ну вот есть эти "хрущевки" – хорошо. Если она аварийная, давайте ее расселять, давайте будем заниматься в рабочем режиме решением проблем этих жителей. Если есть проблемы, я не знаю, с канализацией, еще с чем-то, давайте решать. Если она крепенькая, нормальная, живут там люди, шторки свои повесили, петушка на этой шторке вышили – не берите вы их за горло, дайте этим людям нормально жить. Зачем эту встряску устраивать, переселять, выковыривать с одного места с корневой системой и пересаживать куда-нибудь. Георгий Федоров: Во-первых, здесь шапкозакидательство присутствует – самоуверенность властей в мэрии, что они могут все, любыми масштабами. Второе: я, например, год назад баллотировался в депутаты Государственной Думы, я прошел очень много вот этих вот "хрущевок". Проблема тогда была, что действительно программа лужковская ветхого жилья, которая была и работала, остановилась фактически, потому что нет денег. И те же люди, которые обращались – "давайте нас переселят" – почему-то как раз не попадают в новую программу реновации. И у меня складывается впечатление, что здесь есть определенная заинтересованность крупных застройщиков либо какие-то другие иные причины, которые позволяют выбирать землю по ценности, по стоимости будущих проектов и прибыли в них. Константин Чуриков: Всего несколько СМС и потом послушаем звонок. Елена из Москвы пишет о 100-процентном согласии на снос: "Вранье. Мой сын проголосовал против". Я вот пока выудил всего одну СМСку в поддержку – коренная 70-летняя москвичка пишет: "Я жду с нетерпением сноса нашей пятиэтажки с крошечной кухней и протечками". Давайте послушаем, что нам скажет Екатерина из города Владимир. Екатерина, здравствуйте. Зритель: Я не из города Владимира, я из Владимирской области – на даче. Так вот я хочу сказать, что 20 тысяч, которые были на митинге – это не вся Москва. Пятиэтажки в моем понимании сносить обязательно надо, потому что без лифтов, без мусоропровода, с протекающими старыми трубами… Вы меня извините, но это не совсем прилично. Я считаю, что Собянин прав, что снес всякие мелкие магазинчики, потому что количество всяких преступлений точно сократилось, которые были за углами, за этими подсобными гаражами. Не надо все в одну кучу. Да, денег надо много; согласна с тем, что только что товарищ сказал в плане того, что здесь есть интерес, конечно, экономический, потому что это сдвинет стройку, которая сейчас немножко падает, в лучшую сторону. Я считаю, что если в других городах мэрия будет поступать так же, как Собянин, люди будут жить лучше. Константин Чуриков: Секундочку. Если в других городах мэры будут поступать как Собянин, другим городам, регионам хватит ли денег – это первый вопрос. И второй вопрос: вот вы говорите, вы сейчас дачник во Владимирской области – Владимирская область нуждается, с вашей точки зрения, в подобной программе или не нуждается? Зритель: Нуждаются. Но почему все решили, что должна Москва всех обеспечивать? Изначально создавались все эти губернаторские округа и так далее и тому подобное, чтобы везде был свой хозяин. Но извините, нельзя, чтобы все брали только в свой карман, а не давали людям. Пускай подтягиваются, пускай выделяют денег. Они что, тянут деньги только из Москвы, которые она им добавочно дает? А свои зарабатывать кто будет? Константин Чуриков: Спасибо, Екатерина. Константин Калачев: Дайте мне слово. Оксана Галькевич: Пожалуйста. Константин Калачев: Первое: я жил в многоэтажном доме в новом, только построенном. Что мы сделали первым делом? – запаяли мусоропровод. Так что это для нас не аргумент. В 16-этажном доме мы его запаяли, чтобы не было тараканов. Константин Чуриков: А также неприятного запаха. Константин Калачев: И запаха, да. Второе: если в доме появились тараканы, надо дом сносить – логика, конечно, железная. В доме тараканы – давайте сразу снесем, да чего уж там, сожжем. Я думаю, что выступавшая не была в пятиэтажках некоторых. Я приглашал Собянина в свою, к себе домой. Константин Чуриков: На чашку кофе. Оксана Галькевич: Пришел? Константин Калачев: Нет, к сожалению, не пришел, хотя письмо из мэрии мы получили, что в течение месяца рассмотрят – может быть, еще рассматривают. Так вот, есть пятиэтажки в Москве и с лифтами – это раз. Пятиэтажки в Москве – у меня потолки 3 метра 20 сантиметров, не готов я переселяться никуда. И нет у нас никаких тараканов, трубы у нас легко можно поменять, потому что они не вделаны в бетон, как в панельных, это кирпичные пятиэтажки. Такие дома есть во всей Европе. Логика, которую мы сейчас услышали, просто дикая. Если в городе Киров сносить пятиэтажки, то уж сносите всю центральную улицу, например. Приговор только потому, что 5 этажей. То есть 3 можно… Георгий Федоров: 6, 9 тоже. Константин Калачев: Да, 6, 9, а 5 нельзя. Это смешно. Оксана Галькевич: Самое главное, простите, что представление о прекрасном меняется раз в 10 лет, раз в 15 лет. Поменялся там, я не знаю, мэр, власть советская на еще какую-нибудь. Константин Калачев: Ремонт в подъезде делать не пробовали? Ремонт в квартире делать не пробовали? Очень хорошая тема, на самом деле: 30 лет я не делал ремонт в квартире – дайте мне новую квартиру. А знаете, что потом будут? Вот переселят их, и начнется: не такой туалет, унитаз не той модели, не та ванна, не те обои, не тот линолеум, будет эволюция уже следующая – выйдут переселенцы и скажут, что их это все не устраивает, давайте деньги нам на ремонт. Константин Чуриков: Георгий Владимирович, как вы думаете, почему такая спешка? Ведь можно было, как это у нас часто бывает, сначала ознакомить горожан, в частности, с инициативой, дальше СМИ недельки 4, а то и целый месяц обсуждают это, и потом уже принимаются дальнейшие шаги. Георгий Федоров: Мне кажется, здесь несколько таких причин, почему так быстро решили сделать. Во-первых, действительно есть иллюзия, что все под контролем, все хорошо и все любят нынешнюю власть, соответственно, можно быстро какую-то такую крупную реформу сделать, чтобы все сразу зааплодировали. Это первое. Второе: мне кажется, что здесь еще и предвыборная кампания началась. Мэр готовится – или собирается идти – на выборы следующего созыва, ему нужно срочно какой-то такой крупный работающий проект, который он мог бы предъявить москвичам, чтобы сказать: "Вот видите, я тут все плиткой выложил, как в Европе – теперь, соответственно, давайте вас всех переселим". Константин Чуриков: Мэр идет на выборы мэра. Георгий Федоров: Да. И третье – мне кажется, что здесь хотели, наверное, сделать тоже такой подарок Владимиру Владимировичу, что когда с этим проектом к нему пришли, сказать: "Вот видите, Владимир Владимирович, какой проект". Он, естественно, его благословил, соответственно, тем самым, наверное, ему хотели сделать приятное. Ну и самое главное, как мне кажется, у нас строительной отрасли очень серьезный кризис, и мы знаем, что очень много уже построенных жилых комплексов, которые фактически не продаются, потому что рынок стоит. Оксана Галькевич: Вот это мы как раз поняли, что понастроили вокруг Москвы этих непонятных многоэтажных районов, которые не продаются. Георгий Федоров: Не только вокруг Москвы, но и внутри Москвы тоже не продается. Еще скажу больше: например, сейчас продать-купить квартиру, даже сдать квартиру в центре в доме, в квартале, который реновируют, уже невозможно: они сузили рынок, тем самым стимулируют продажи у девелоперов, строителей, застройщиков. Оксана Галькевич: Георгий Владимирович, я только не поняла, как хотели Путину сделать приятно. Чем? Константин Калачев: Проект под президентскую кампанию. Слово "реновация" – красивое слово. Оксана Галькевич: А, вот мы сейчас успешно красиво все сделаем? Константин Калачев: Смотрите, на самом деле, какая повестка развития: так развивает Москва. Константин Чуриков: Вы хотите сказать, что под каждую кампанию нужно красивое слово обязательно? Константин Калачев: Путин, реновация, чего уж там. Георгий Федоров: Да, да. Тем более в Москве – ни для кого не секрет – очень сильны оппозиционные настроения. Соответственно, наверное, эти, так скажем, "умники" думали, что вот такой программой они сейчас прямо переломят ситуацию и все начнут всех любить. Константин Чуриков: Уважаемые гости, хочется все-таки вернуться к самому горячему на сегодня – это уже к самой процедуре голосования. Сейчас у нас есть возможность поговорить с Андреем Бузиным – это председатель Межрегионального объединения избирателей, сопредседатель общественного движения "Голос". Андрей Юрьевич, здравствуйте. Мы вас уже видим. Вы нас слышите? Оксана Галькевич: Здравствуйте. Андрей Бузин: Да, слышу-слышу. Константин Чуриков: Андрей Юрьевич, что вы можете сказать о самой процедуре голосования? Насколько юридически вообще это правильно, грамотно… Оксана Галькевич: …честно, прозрачно… Константин Чуриков: …в Интернете на сайте проводить голосование, сможем ли мы, просто даже любопытные москвичи или, как сейчас говорить, неравнодушные граждане, убедиться в правильности и законности этого голосования? Андрей Бузин: Во-первых, про юридическую сторону вопроса говорить вообще не приходится, потому что юридически она должна определяться какими-то документами – законом или хотя бы каким-то положением. Положения не представляют собой такого юридического документа, на который можно опираться. Если вы, допустим, будете недовольны результатами этого голосования и пойдете в суд, скажем, и у вас не будет никакой бумаги фактически, для того чтобы оспаривать результаты голосования. Правда, здесь есть разные способы голосования предложены: например, голосование непосредственно жителей домой будет иметь большее значение хотя бы по той причине, что при этом голосовании можно составить протокол голосования, с ним уже как-то можно в суд идти. А что касается голосования через электронные средства, здесь, конечно, ни с чем в суд не пойдешь. Хотя надо сказать, что то, что сейчас предусмотрено – это все-таки чуть-чуть получше тех голосований электронных, которые у нас были раньше, потому что все-таки вроде предусматривается, что тот человек, который голосовал, может убедиться в том, что его голос засчитан именно таким образом, как он голосовал. Но тем не менее к всем этим электронным голосованиям пока что у нас очень большое недоверие. Потому что у нас есть, например, такие органы, как ФАПСИ, которые могут влиять на это голосование как угодно, и там ничего не докажешь. Уже было несколько подобного рода голосований. Я приведу, например, голосование года 3 или 4 назад в Совет по правам человека. Ничего нельзя было сказать по поводу того, насколько это голосование реальное. Поэтому что касается юридической стороны, здесь не на что опираться, но можно сказать, что это определенный опрос, а у нас никому не запрещено проводить опросы. Константин Чуриков: Как раз в ситуации, когда еще не принят законопроект о реновации, но уже можно каким-то образом изъявлять свою волю. То есть это в данном случае именно опрос, не голосование? Андрей Бузин: Да, это именно опрос, который в определенной степени даже несет такой вот пиар-оттенок со стороны мэрии. Оксана Галькевич: Андрей Юрьевич, а вы изучали анкету для голосования на сайте "Активный гражданин"? Какие данные там нужно вводить? Есть ли здесь возможность, так скажем, как-то ввести не соответствующие действительности паспортные данные, несуществующие СНИЛС… Константин Чуриков: …и проголосовать? Оксана Галькевич: …и нажать на кнопочку "Голосовать"? Насколько система защищена от такого "дурака", как говорят? Андрей Бузин: Конечно, не защищена, потому что можно ввести данные соседа, у которого на время, так сказать, позаимствовать паспорт. Конечно, здесь никакой защиты пока что не предусмотрено. Вообще электронное голосование надо разрабатывать очень серьезно. У нас из-за этого до сих пор никак не могут ввести электронное голосование на выборах. Я, между прочим, видел совсем неплохие примеры электронного голосования – например, электронные голосования в Координационный совет оппозиции, которые разрабатывал Леонид Волков. Там были очень серьезные возможности защиты своего голоса. Константин Чуриков: Да, Андрей Юрьевич, но мы с вами в этом случае, получается, не учитываем все-таки пожилых людей, которые не знакомы так детально, как все остальные, с Интернетом. Все-таки если говорить об общеприменимой, что ли, системе голосования, то какую бы систему вы лично предложили, которая бы учитывала, скажем так, разные возрастные группы и разные степени знакомства с Интернетом? Андрей Бузин: Вы знаете, есть несколько возможностей голосования. Есть возможность голосования на собрании жителей домов, есть возможность голосования через Многофункциональные центры. Все это предусмотрено. Поэтому здесь, в общем, предоставлено достаточно много возможностей в том числе и лицам, которые не могут пользоваться Интернетом. Здесь хорошо продумано. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: Ну что же, спасибо. У нас на связи сейчас был Андрей Юрьевич Бузин, председатель Межрегионального объединения избирателей, сопредседатель общественного движения "Голос". Константин Чуриков: Уважаемые зрители, мы продолжаем принимать ваши мнения. У москвичей спрашиваем, как они оценивают масштабные планы властей Москвы по программе реновации, а жителей всей страны спрашиваем, хотели бы вы, чтобы вместо старой квартиры, в которой вы сейчас живете, вам предоставили новую. "Да" или "нет" и почему – собственно, интересно услышать ваше мнение. Вот у нас масса сообщений. Я думаю, что просто невозможно дальше молчать. Оксана Галькевич: Смотрите. Кость, давай зачитаем, и я от последнего сообщения задам вопрос. Что пишут? Москва и Московская область: "Я за снос. Когда у вас грибок в квартире, который выводим 25 лет, уже астму заработали, сделать ничего не можем. Не зря их строили на 25 лет всего, а стоят уже 55". Константин Чуриков: Я сейчас буду переводить на интеллигентный язык: "Москвичи совсем заелись: видите ли, лифтов у них в пятиэтажках нет", – пишет город на Ниве. Оксана Галькевич: "Собянину деньги некуда девать? Перечисляйте в Кировскую область, мы будем рады в своих двухэтажках". Константин Чуриков: И "за счет каких регионов сей реновационный банкет?" – это тоже город на Ниве интересуется, другой номер телефона. Оксана Галькевич: Из Калининградской области пишут тоже по-простому: "Да бабки они там пилят. В Москве не хватает земли, вот они и бесятся со своей реновацией. Больше этажности, дома будут строить и, соответственно, деньги пилить". В связи с этим вопрос. Хорошо, мы уже давно вроде бы живем в рыночной экономике. Ну нужно вам, допустим, построить на этом месте, в этом районе где-то по соседству Манхэттен. Мы поняли: земля дорогая, вообще люди зарабатывают в этом городе. Ну так выкупайте по рыночной стоимости, почему нет? Почему нет? Георгий Федоров: Вы рассуждаете с европейской точки зрения. Наши российские реалии совершенно иного характера. У нас существует в Москве закон, который позволяет в случае необходимости, не выкупая… Оксана Галькевич: В Москве? Это московский закон регионального значения? Георгий Федоров: Да, да. Причем скажу больше: в Сочи то же самое было. Помните, когда в Сочи была Олимпиада, там в принципе по такой же схеме все и вышло, потому что там очень было много людей, которые не хотели в Имеретинке свои дома и дачи отдавать под олимпийские объекты. Соответственно… Оксана Галькевич: Георгий Владимирович, тогда вот вопрос: а как можно… Говорят, "в России жить надо долго". А как можно жить тогда долго в России, когда ты 20 лет назад купил участок, построил свой дом или купил квартиру в "хрущевке", а через 20-25 лет к тебе приходят и говорят: "Возникла нужда государственная, освободите место". Георгий Федоров: Вы знаете, вы правы абсолютно, ставите вопрос кардинально. Вот собственность… Почему так много людей вышло на улицы? Потому что они реально испугались за свою собственность. Почему они вышли именно сейчас? Потому что когда, вы помните, наша уважаемая телезрительница сказала, что снесли ларьки – а вы помните формулировку, с которой сносили ларьки? Я понимаю, градостроительная политика, уродуют ларьки метро и так далее, но была сформулирована конкретная претензия, что эти ларьки были построены незаконно и они (цитирую Собянина) "прикрывались липовой бумагой о собственности". Оксана Галькевич: Найдите человека, который выдал эту липовую бумагу о собственности, засудите его, посадите его, взыщите с него ответственность. Георгий Федоров: Абсолютно правильно. Я против двойных стандартов. То есть если мы сносим собственников, сносим тех, кто… Ладно один объект, два объекта, но это были десятки тысяч объектов в Москве. Соответственно, под каждым объектом, который выдвигался – подпись конкретного чиновника. Давайте так: каждый объект сносим и возбуждаем уголовное дело и проверку как минимум по отношению к тому чиновнику, который подписал. Константин Калачев: Георгий, есть еще одна проблема. Квартира-то в собственности, а земля под домом – нет. Вот и все. Оксана Галькевич: Как это? Нет-нет-нет. Константин Калачев: Далеко не всегда. Оксана Галькевич: Собственник – вы получаете кусочек земли под этим домом. Сейчас юристы со всех сторон об этом трубят. Друзья, помните о том, что вы не только имеете орден на квартиру… Константин Калачев: Это если вы провели необходимые процедуры. Оксана Галькевич: Даже по закону, если она не оформлена специальным образом, все равно кусочек земли, вот эта долевая как бы собственность ваша. Константин Чуриков: У нас сегодня сложная задача, практически невыполнимая – отразить весь спектр мнений. Вот, например, нам пишут – секунду, была хорошая СМСка: "Во всех переходах магазинчики снова появились", – это нам по поводу как раз-таки сноса… Георгий Федоров: Передела собственности. Константин Чуриков: Вот, Оренбургская область: "Я даже из аварийного дома не хочу уходить. И не такой он аварийный, какие спичечные коробки сейчас строят – не дай бог". Влад пишет, что "Москва жирует, забирает, как пылесос, все деньги". Из московского района Щукино нам пишут тем не менее, что уже проголосовали "за" снос. И из Тольятти: "Ребята, давайте жить дружно: нужно не митинговать, а договариваться". Что мы, собственно, и пытаемся сегодня сделать в этой студии. У нас есть звонок. Оксана Галькевич: Григорий из Москвы, здравствуйте. Спасибо за ожидание. Зритель: У меня, собственно говоря, какой вопрос-то оказался в голове? А почему голосуют те, кто живут в пятиэтажках? Почему не вся Москва? Ведь это же бюджетные средства. То есть кто-то захотел потратить бюджетные средства, продавить какой-то закон в Государственной Думе, для того чтобы часть бюджетных средств убрать во внебюджетный фонд и там его распилить? Благими намерениями о том, что кто-то захотел переехать из пятиэтажки в другой дом. Извините, меня, я тоже хочу, допустим, автомобиль – а давайте-ка мы закон примем, чтобы мой плохой автомобиль заменили на хороший, я буду только "за" голосовать. Константин Чуриков: Григорий говорит о процедуре вообще референдума в данном случае. Оксана Галькевич: А я вот не буду голосовать за хороший автомобиль, потому что я свой старенький люблю – такое тоже ведь возможно, правда? Зритель: Это опять перегрузка бюджетных средств во внебюджетный фонд. Константин Калачев: Вопрос поставлен правильно. Дело в том, что представьте себе: сносят пятиэтажку, а рядом стоит многоквартирный дом высотный. Под боком у людей появляется строительная площадка. Потом там вырастает еще одна высотка. Георгий Федоров: И не одна. Константин Калачев: Да. Она закрывает обзор, увеличивается нагрузка на инфраструктуру, детские сады, школы, парковки и так далее. Да, есть серьезная проблема. Мэрия отвечает, что не только бюджетные средства будут использованы, но и внебюджетные, средства инвесторов. Но когда речь идет об сумме в 3.5 триллиона – простите, это почти 40 бюджетов Волгоградской области. Я прекрасно понимаю, что если кто-то пересчитает эту сумму на бюджеты своих регионов, то волосы встанут дымом. Константин Чуриков: Еще раз: 3 триллиона? Оксана Галькевич: 3 триллиона? Константин Калачев: 3.5 триллиона. Оксана Галькевич: Вы знаете, тут тоже люди подсчитали, что если поделить эти 3.5 триллиона на население нашей страны, то получится, что из кармана каждого нашего телезрителя, жителя России 38 тысяч. Константин Калачев: Но там нет денег из федерального бюджета, на самом деле, вот в чем дело. Оксана Галькевич: Да. Это, конечно, такая сложная параллель. Константин Калачев: Просто Москва – богатый регион, он может себе позволить. Хотя это практически 2 годовых бюджета Москвы. Оксана Галькевич: Москва зарабатывает, то в том числе получает определенную часть налогов, в общем, от работы регионов, скажем так. Константин Чуриков: Еще по поводу процедуры голосования. Не могу не спросить об этом интересном казусе, что те, кто промолчит и не примет участия в голосовании, на самом деле как будто бы проголосует "за". Как быть с этим взглядом на опрос населения? Георгий Федоров: Это тоже определенная несправедливость, потому что многие люди, те же пенсионеры, могут даже не дойти, потому что они болеют, до МФЦ; многие будут в отпуске; кто-то вообще еще реально не разобрался, что происходит и что будет. Соответственно, "молчунов" будет много, и понятно, что власти хотят меньше проблем себе, поэтому они таким волевым, опять-таки брутальным способом решили, что пускай "молчуны" уходят в "за". Константин Калачев: Оппонируя Георгию, скажу, что те люди, которые категорически против сноса своего дома, обязательно проголосуют. Георгий Федоров: Тут еще есть третий сектор, который… Константин Калачев: Хотя есть, да, пожилые люди, которые, к сожалению, выпадают. Константин Чуриков: Липчане нам пишут: "Это тогда надо весь Липецк и Елец сносить". Звонок Валентина из Московской области – здравствуйте, Валентин. Зритель: Здравствуйте. Град Московский, Рыбалкин Валентин Алексеевич, ветеран труда в строительной области. Константин Чуриков: Так. Зритель: Хорошо, что я еще не совсем болею, но хотел бы сказать коротко и ясно: Собянин и его окружение за счет всей России, конечно, жируют, бесятся от жиру. Но я хотел бы правоохранительным органам наводку дать. Последний объект мой был Московская область, там у нас на субподряде была организация "ООО Сатори", которая занималась всю жизнь сносом домов. И эту организацию в течение полугода – финская организация, где я работал – выгнали с треском, потому что строить они не могут. Я так подразумеваю, что лоббируют в Московской области вот этот законопроект именно такие организации, которые строить не могут, а за счет всей России себе карманы набивают. Константин Чуриков: Вы хотите сказать, что ломать – не строить? Зритель: Ломать не строить, они это умеют, у них практика где-то лет 7 уже. Константин Чуриков: Спасибо. Кстати говоря, мы все время твердим о том, во сколько обойдется строительство домов, а ведь сровнять с землей – это ведь тоже потребует средств. Георгий Федоров: Вы знаете, тут еще есть другая проблема. Не только сровнять с землей, а вы подумайте, куда пойдут вот эти вот отходы. То есть эти массовые строительные отходы пойдут в Подмосковье. То есть мы еще здесь идем в таком направлении, что мы бьем по экологии Московской области. Это еще другая проблема. Мне звонят из Московской области многие и спрашивают, что будут делать дальше, не засыпят ли их мусором из-за реновации. Константин Чуриков: А ведь с Московской областью есть соседние области, они тоже, наверное, волнуются. Оксана Галькевич: Георгий Владимирович, а мы по экологии города-героя на Москве-реке не бьем? Вот смотрите, правила инсоляции будут нарушены, когда вот эти районы низкоэтажной застройки залепят этими многоэтажками? Нагрузка антропогенная на инфраструктуру, на все эти кусочки придворовых территорий и все прочее? Здесь мы экологию не видим? Константин Калачев: Каменные джунгли. Георгий Федоров: Естественно, я просто это как дополнение. Еще раз повторюсь, проблема в том, что наши московские правители мыслят капиталистическими мерками. То есть они хотят, чтобы наш город был таким же, как Нью-Йорк. Что если цена квадратного метра земли баснословная, то она должна приносить прибыль, каждый метр должен приносить прибыль. Оксана Галькевич: А в Нью-Йорке – мы точно знаем – есть 5 районов, и многоэтажками застраивается только часть Манхэттена, а все остальные – это низкоэтажная застройка. Георгий Федоров: Согласен. Я скажу больше: там уже огромное количество… Даже нью-йоркский палисадник, который там находится – он уже 100 лет никоим образом не изменяется, а у нас… Оксана Галькевич: А потом, вы знаете, с трудом можно представить, чтобы мэр в Нью-Йорке новый пришел и сказал: "Так, реновация Нью-Йорка – сносим весь EastSide, застраиваем". Константин Калачев: Лучше Лондон. Константин Чуриков: Какой Нью-Йорк, какой Манхэттен? Вологодская область: "Избушки наши надо сносить! Какой век у нас на дворе? – XXI". И Людмила из Московской области уже в эфире. Здравствуйте, Людмила. Людмила из Москвы, даже так. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Вы знаете, меня интересует, почему наша пятиэтажка по улице Металлургов (дом 48, корпус 2) не попала в реновацию, хотя у нас уже старые трубы, постройка. Эта серия у нас идет под снос, но в списках ее нет на голосование. Как быть? Константин Чуриков: Да, как быть вообще с этим казусом, когда дома, которые… Константин Калачев: Во-первых, почему не попал? Константин Чуриков: …не старые на самом деле, а хорошо себя чувствуют – скажем, внешне и по всем исследованиям они крепенькие такие боровички – попали, а дома, которые априори аварийные… Константин Калачев: Во-первых, не попал, я думаю, в том числе для того, чтобы были такие звонки, чтобы на самом деле показать, что многие москвичи просто просят, умоляют и требуют включить их в программу реновации. Оксана Галькевич: Технология такая, да? Константин Калачев: Так что это технология, да. Это с одной стороны. С другой стороны, возможно, там проводили опрос и выяснили, что большинство все-таки считает иначе. Может быть и то, и другое. Но на самом деле, если бы программа реновации проводилась от окраин к центру, не было бы никаких проблем. Просто пример: Капотня – да, там есть "хрущевки", не сносят их. Кому нужна Капотня? Кто там будет что-то строить, что будет потом продаваться, как горячие пирожки? А вот Академическую, конечно, надо снести, потому что построить там можно дом, и желающих купить будет достаточно много. То есть на самом деле сначала рыночные механизмы работают. Константин Чуриков: Вы еще говорите все-таки как политический эксперт, политолог о какой-то политтехнологии: то есть сначала Капотня, потом какой-то другой райончик… Константин Калачев: Я на самом деле говорю как… мэр миллионного города. Если делать на самом деле программу – а у нас была программа от окраин к центру – нужно было делать ее от окраин к центру: начинать сносить с самых окраин, действительно аварийного, ветхого и так далее. Я очень сочувствую этой гражданке, дом которой не попал в реновацию. А еще больше я сочувствую тем, чей дом крепкий, капитальный, сталинский попал в реновацию, потому что расположен удачно. Но замечу: сейчас, после всех последних событий и после того, как президент дал, видимо, нагоняй мэру, мэр сказал, что все будет делаться исключительно по воле москвичей. Давайте примем презумпцию невиновности власти и посмотрим, проверим, как это будет работать до первого большого скандала. Мне очень интересно будет посмотреть, как это будет работать. Если действительно все будет сугубо добровольно, кто же против? Если действительно те дома, которые проголосовали за снос, будут снесены, а люди получат хорошие квартиры – кто против? А если те, кто голосовал против, будут снесены? Оксана Галькевич: Константин Эдуардович, а как здесь можно соблюсти? Смотрите: дом в пятиэтажке – сколько там квартир? Один, два человека… Константин Калачев: 2/3 должны проголосовать за снос. Оксана Галькевич: Конечно, мы считаем большинством – это же не в законе написано, понимаете. В Конституции не сказано: если 2/3 собственников проголосовали… Константин Калачев: Это серьезная проблема, связанная с нормативной базой. Нужно принимать московские нормативные акты, московские законы; нужно принимать закон в Госдуме. Кстати, неслучайно законопроект был отложен. То есть, собственно говоря… Георгий Федоров: До июля отложен. Константин Калачев: До июля, да. Оксана Галькевич: А вот кстати, июль – тихое время, на даче собственники, как-то все поспокойнее, в Думе так раз! – и форсируют. Георгий Федоров: Тоже технологии. Константин Калачев: Не думаю. Георгий Федоров: Хотели же, если вы помните, второе чтение числа 20-го делать. Соответственно, была бы такая накладка: 14-го большой митинг массовый, 20-го что будет, непонятно. Соответственно, решили действительно самый, так сказать, тихий месяц, когда все уедут, когда жара, когда все успокоятся, постепенно начать в трезвом уме продавливать тот закон. Константин Чуриков: Уважаемые гости, давайте с вами в другую сторону посмотрим. Сначала эпиграфом пара СМСок. Москва нам пишет: "Что же так неуклюже все делается?" Брянская область: "Чтобы исключать всякие ляпы власти вроде реноваций, надо от нее (от власти) требовать разработки образа будущего страны". А вот действительно. У нас тут по-разному пытаются высчитать, насколько прирастет, увеличится Москва в количестве жителей после реализации всех масштабных планов. Есть несколько мнений. Одно из мнений представлено известными политическими группами – это "давайте всех загоним в несколько городов и там будем строить некий наш российский рай"; другое мнение – это "давайте как-то развивать нашу глубинку, провинцию и так далее. Как вы считаете, эта программа реновации – это шаг куда, в какую сторону? И есть ли образ будущего, хорошо, не всей страны, а вот Москвы? – он нам с вами виден? Георгий Федоров: Мне кажется – я об этом еще говорил до реновации – что у нынешних властей Москвы существует четкая и ясная позиция по поводу будущего Москва: Москва – это город для богатых. То есть тут, в центре, должны жить сверхбогатые, которые могут платить, дальше будут менее богатые, и где-нибудь на окраинах будут совсем бедные. Соответственно, то, что происходит реновация – это массовое переселение. Например, с центрального района довольно-таки бедных людей, потому что понятно, что человек в пятиэтажке живет – понятно, что он бедный, не богатый, не олигарх никакой – с глаз долой в другие районы, либо, так скажем, место освобождать под конкретную элитную застройку, которая будет приносить сверхприбыль, куда будут поселяться богачи из России, из других регионов или из-за рубежа даже. То есть хотят делать город для сверхбогатых. Оксана Галькевич: Но есть какие-то фешенебельные районы, хорошо. Они есть во всем мире. Но там, понимаете, есть прослоечки – социальное жилье, прожекты. Потому что люди должны жить не только в дорогостоящей недвижимости и платить высоченные налоги; там должны жить люди, которые работают в местных поликлиниках, преподают детям в школах и не могут платить за дорогостоящую недвижимость. Поэтому создавать вот эти вот города мечты какие-то, рисовать все это… Георгий Федоров: Смотрите, вы правильно сказали. Ключевая фраза – это "районы", то есть фешенебельные районы. У нас в Москве вот так сказать, что есть фешенебельные районы – не существует. У нас советская застройка была смешенной, и сейчас даже элитная застройка, которая происходит… Например, мы видим хороший элитный дом, но это дом с несколькими магазинами или центрами вокруг. А сейчас наши власти, как мне кажется, хотят сделать, чтобы у нас были фешенебельные районы, чтобы была среда обитания, чтобы было качество жизни для тех, кто там живет. Константин Чуриков: И выходишь на Садовое кольцо, садишься под липу. Константин Калачев: Поэтому в квартале застройке. Но я скажу о еще одной серьезной проблеме: Москва действительно становится резиновой – 20 миллионов человек уже. Я, кстати, многим своим друзьям, живущим в других городах, часто говорил: "Переезжай в Москву, что тебе здесь делать? – какие у тебя здесь перспективы?" Я говорил это в Волгограде, говорил в Ижевске и так далее. И многие переехали. И мои родственники из Дальнего Востока некоторые переехали сюда, потому что действительно остальная страна стагнирует и деградирует. Константин Чуриков: Так вот кто все затеял, понятно. Константин Калачев: Нет, это на самом деле серьезная проблема, которая как раз связана с образом будущего страны. Не может вся страна переселиться в два-три города. То есть на самом деле нужно развивать глубинку. Безусловно, нужно делать все для того, чтобы Москва не была перегружена. Едут сюда люди потому, что здесь более высокий уровень жизни… Георгий Федоров: И шансов больше. Константин Калачев: …здесь жить комфортнее, здесь больше шансов. И, между прочим, здесь у Собянина рейтинг свыше 50% знаете почему? У него действительно рейтинг больше 50%, потому что есть новые москвичи, которым здесь все нравится: они приехали откуда-то совсем недавно и думают: боже мой, какой чудесный город, какой чудесный мэр – у нас эту плитку не перекладывали 100 лет, а здесь каждый год. Оксана Галькевич: Но мы людей в этом не можем обвинять, Константин Эдуардович. Константин Калачев: А я и не обвиняю. Они в восторге оттого, что плитку здесь перекладывают каждый год. Оксана Галькевич: Потому что они приехали сюда из каких-то там, где, простите меня, вообще асфальт в глаза не видели. Константин Чуриков: А тут плитку несколько раз в год меняют. Оксана Галькевич: Кто-то до конца школы ни разу туфельки не надел, потому что грязища по колено, понимаете. А тут – приехал в Москву, а тут тебе плиточкой все красиво. Константин Чуриков: У нас звонит телефон – нам звонит Сергей из Москвы. Сергей, здравствуйте. Зритель: День добрый, добрый вечер. Я долго ждал. Я из волшебного Восточного округа, где самое большое количество домов, которые подпадают под эту программу. У меня достаточно сложное мнение по этому поводу, потому что у меня есть родственники и знакомые, которые попали под эту программу, которые не попали, которые хотят или не хотят. Просто я считаю, что непонятка вся, собственно говоря, возникла из-за того, что не произошло конкретного разделения по виду и типу жилья. Я сейчас не буду вдаваться в подробности тех проектов, которые внесены в эту программу, но просто, допустим, при снесении ветхого жилья вокруг, например, Восточной хорды (то, что у нас шло, где МЦК строилось и так далее – там достаточно долго стояли дома, которые были построены еще пленными военными немцами – их, слава богу, снесли). Но есть дома, так скажем, пятиэтажки, которые имеют такую коммуникационную систему, которая не снилась даже новодельным нашим домам моноблочным литым, которые сейчас строятся, с которых прекрасно можно сменить коммуникации и будут прекрасные условия жилищные (с высокими потолками и так далее). Поэтому я думаю, что эта программа вызвала, так скажем, такое сумбурное, неоднозначное мнение у населения из-за того, что послойно, "потипово" не была разъяснена, что ли, или доведена до населения именно суть проекта, не было какого-то послойного введения: скажем, сначала именно дома такого типа, дома такого и так далее. Константин Калачев: Можно комментарий? Константин Чуриков: Сергей, так мы об этом и говорим, что не надо спешки, нужно все делать постепенно. Константин Калачев: Я скажу так: у нас просто люди стали грамотные, стали читать законопроекты. Вот если говорить о законопроекте первоначальном, согласно ему, сносу подлежат многоквартирные дома первой стадии домостроения, а также многоквартирные дома и нежилые здания, попадающие в зону реновации, независимо от этажности и технического состояния. Понятий "пятиэтажные дома" и "хрущевки" законопроект не содержит. Поэтому говорили одно, что будут сносить пятиэтажки, "хрущевки" и прочее, а в законопроекте речь шла совсем о другом. Константин Чуриков: Что захотим, то снесем. Константин Калачев: Поэтому да, могли попасть семиэтажные дома, девятиэтажные дома и так далее. То есть на самом деле человек говорит совершенно правильные вещи. Если бы были понятны правила – не просто зона реновации (где что хотим, то и снесем), а вот те проекты, которые будут снесены, вот сроки – кто был бы против? Все были бы "за". Константин Чуриков: У меня еще вот такой, извините, вопрос как раз и к вам, Георгий Владимирович. А вот нормально, что у нас в стране – еще вторая программа не запущена, законопроект не принят о реновации – но по сути могут действовать две абсолютно противоречащие друг другу программы: одна называется "Расселение ветхого и аварийного жилья", где специальная комиссия, умные люди приезжают, смотрят, как там несущие стены стоят-не стоят и так далее, и только при определенных условиях, только в этом случае дом может попасть под снос. И с другой стороны – что хотим, то воротим. Георгий Федоров: Как раз вот нужно было… В чем проблема, в чем обида москвичей? У нас эта программа в последние годы застопорилась. Она не работала, потому что власти говорили, что у них нет денег, и люди действительно маются. Им там какие-то ремонты делают косметические, какие-то деньги на капремонт собирают (кстати, это тоже вопрос – куда эти деньги пойдут, которые уже собраны). И тут приходит такое хорошее, модное слово "реновация", где мы будем сносить кварталами, что все будет хорошо и так далее. Еще раз повторюсь: с моей точки зрения, надо было обновить вот эту программу. Если говорить вообще о реновации, то правильно, тут нужно говорить об общем опросе москвичей (в каком виде, это формат другой), но нужно было спросить, хотят ли люди вообще, в каком городе они хотят жить? Хотят они жить в Нью-Йорке или хотят они жить в нормальных, так сказать, не очень высоких этажах? Проблема в том, что, например, власти Москвы говорят, что не будет больше 12- или 8-этажных домов строиться, а там уже на подрядах на Госуслугах есть, скажем, заказы, где 25-этажные дома. То есть что мы видим? Мы видим, что сейчас говорят "спокойно, спокойно, мы вас перенесем в свой же район", а потом через несколько лет вырастет не только Шанхай, но какие-то непонятные с эстетической точки зрения кварталы. Оксана Галькевич: Георгий, скажите, пожалуйста, люди – Собянин и его команда – конечно же, не знают, что есть люди, которые маются? Они вот думают, что тех, которые маются, уже не осталось? Вот надо взяться за тех, которым, наверное, мы сейчас тоже сделаем хорошо. Георгий Федоров: Тут как раз вопрос именно коммерческой целесообразности. Есть лоббисты. Почему у нас не расселяют… Оксана Галькевич: Это что, коммерческая должность – глава Субъекта Федерации? Георгий Федоров: Ни для кого не секрет, что наш строительный комплекс – один из самых коррупциогенных отраслей экономики, это факт. Причем не только Москвы касается, касается всей страны. Это первое. Второе: опять-таки, почему мы коммунальные квартиры не расселяем? Как вы думаете, почему? Оксана Галькевич: Ну, это, наверное… Георгий Федоров: А потому что надо по закону каждому, если у тебя есть комната, дать новую квартиру. Соответственно, это коммерчески невыгодно для застройщиков. Застройщиках выгодно, так скажем, деньги зарабатывать. Оксана Галькевич: Вопрос в том, почему в новую программу реновации не включили тех, кто мается, а включили тех, кто совсем не мается. Они забыли об этих людях? Георгий Федоров: Как говорила, по-моему, Ракова на одном из совещаний: "Задача – не улучшить жилищное состояние людей, а задача – сделать тот проект, который мы задумали". Я думаю, он был таким образом: пришли определенные люди, говорят про интересную программу, она коммерчески выгодная, давайте делать. И соответственно, исходя из этого все обстряпали как некую такую пиаровскую историю, которую попытались даже через президента нашего протолкнуть, благословить (потому что такую крупную надо только с благословения президента). Потом встретили сопротивление, не получилось, сейчас обратно, тут митинг и так далее. И сейчас они пытаются каким-то образом сделать такую удобоваримую игру. Константин Чуриков: Чтобы не обидеть тех, кто нам активно пишет СМСки (а таких просто море) – Москва, Зюзино: "Чудесный зеленый район, выбирали специально пятиэтажку, не ходим новострой у МКАД. Кому надо, пусть продают и уезжают куда хотят". Значит, "Всю жизнь живу в этих пятиэтажках в Люблине и всегда мечтал о нормальном жилье. Почему не переехать?" –так пожалуйста, голосуйте, переезжайте. У нас есть звонок – Елена из Москвы, добрый вечер. Зритель: Алло, добрый вечер. Вы знаете, я как раз из тех, которые не маются. Дело в том, что я живу на юго-западе нашего города. У нас потрясающе, мы живем в раю, если так можно сказать. Это старые районы пятиэтажек – старые деревья, масса зелени, цветет черемуха и прочее. Константин Чуриков: "Черемушки" как раз те самые в том числе. Зритель: Да-да-да. То есть я жила раньше в центре, переехала сюда и впервые увидела дятлов, каких-то необыкновенных птиц, которых я вообще в Москве не видела никогда. И я не хочу переезжать в каменный мешок. И я так понимаю, я согласна с тем, что тут чистая коммерция – это не забота о людях, а это чистая коммерция, потому что логично было бы действительно по каждому дому проводить какую-то инспекцию, выяснять. Если он действительно абсолютно непригоден для жилья, его расселять, а такие районы, которые, так сказать, вполне благополучны, оставить в покое. Но мы внесены все – я смотрела онлайн по схемам: юго-запад внесен почти весь в программу реновации. Георгий Федоров: Потому что дорогая земля. У вас сверхдорогая земля. Оксана Галькевич: И дятлов больше не будет. Зритель: Да, мы не Капотня, вот. Константин Чуриков: Здорово, что хотя бы один человек в Москве увидел дятла. Константин Калачев: Вы знаете, на самом деле сказана очень важная вещь. Ведь квартира – это не квадратные метры, это среда обитания. Для многих квартира – это не квадратные метры. Я тоже сознательно переезжал в пятиэтажку, сознательно 2 года назад. То есть я мог выбрать многоквартирный дом, многоэтажный и так далее. Кому что нравится. И нельзя лишать людей возможности выбирать то, что им нравится. И здесь я еще раз подчеркну: в последние дни мэр Москвы Собянин говорит, что реновация – дело добровольное. Давайте посмотрим, как это будет происходить. Мне очень хочется надеяться, что те слова, которые были сказаны вчера, сегодня – это не просто слова, это действительно позиция. Константин Чуриков: У нас еще есть звонок – Татьяна из Москвы. Времени, к сожалению, очень мало. Оксана Галькевич: Кроме того, мы не жильцы, мы собственники – это тоже важно. Константин Калачев: Да, ко всему прочему, да. Константин Чуриков: Татьяна, добрый вечер. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Меня зовут Татьяна, я живу в районе Марфино. Мы живем Академика Королева, дом 28, корпус 2. В нашем районе сейчас идет предварительные собрания, потому что с 19 числа начиная уже будет основное собрание за реновацию или против. Часть людей у нас вообще не хочет уезжать, потому что у нас у дома 38% износа только, у нас новая крыша в доме, меняли стояки; у нас хороший кирпичный теплый дом с широкими подоконниками и балконами. Нам предлагают многоэтажки неизвестно где, мы не видели ни домов, ни документов; неизвестно, кому принадлежит земля – застройщику или кому-то, заставят нас платить за эту землю или нет. Пока идут пустые обещания. Глава района нам даже не предоставил помещения для собрания. Мы просто собираемся на улице – неважно, в какую погоду, хорошо сегодня нет дождя, нам повезло. Какая будет 19-го погода, неизвестно. У нас очень многие не хотят отсюда уезжать. Я считаю, что Москва должна быть малоэтажной. Дом должен быть кирпичный, должен быть паркет нормальный, нормальные покрытия на полу (не ламинат, не линолеум). Даже Хрущев в свое время делал паркет в пятиэтажках. Константин Чуриков: Татьяна, спасибо за ваш звонок. У нас, к сожалению, катастрофически мало времени. У меня два коротких вопроса напоследок. За вот этот час звучало словосочетание "муниципальные депутаты", а у нас еще есть Государственная Дума – 450 у нас депутатов, да? Мы вчера, по-моему, ни одного не видели на митинге – они вообще были на митинге? Из Госдумы люди приходили? Они понимают, что это важно? Георгий Федоров: Депутаты Московской городской думы были на митинге, я видел. Муниципальные депутаты были. Из Государственной Думы я не увидел ни одного человека. Константин Чуриков: И последний вопрос, поскольку самые разные мнения: как вы думаете, на что сегодня стране не хватает денег? Что еще важно для нашей страны помимо того, чтобы снести одни пятиэтажки и поставить другие. Опять-таки, за эти 50 минут мы ни разу не произнесли слово "кризис". Константин Калачев: Здравоохранение и образование, образование и здравоохранение. Оксана Галькевич: И сообщение из Алтайского края: "Вас бы к нам в Сибирь. Что важно для страны? – воды нет, топим дровами, вместо дорог направления". Вот то, что важно для страны, XXI век. Георгий Федоров: Я, кстати, готов поделиться бюджетом Москвы с регионами. Константин Чуриков: Ну это вы пока готовы. Спасибо. Оксана Галькевич: Не мы с вами, к сожалению, принимаем решения. Спасибо, уважаемые гости. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо всем, кто принимал участие в сегодняшней беседе. В студии у нас Константин Калачев, руководитель "Политической экспертной группы", и Георгий Федоров, член Общественной палаты России, президент Центра социальных и политических исследований "Аспект".