Константин Калачёв: Когда власть не способна обеспечить рост доходов населения, остаётся что – искать врагов. Внешних и внутренних

Гости
Константин Калачёв
политолог, руководитель «Политической экспертной группы»

Петр Кузнецов: Повеселеем, может быть, добрее станем. Наши власти, кстати, советуют быть добрее прежде всего ей, мы-то вроде как добрыми уже стали, по крайней мере стремимся к этому. Не кто-то там посоветовал, а близкие к Кремлю политологи. Фонд «Петербургская политика»: «Образ злой власти вызывает общий рост тревожности и усиливает напряжение», – именно такой вывод содержится в докладе под названием «Концепция доброй власти». Вы знаете, даже ее оформили соответствующим образом, мы сейчас зашли как раз на сайт «Петербургской политики». Давайте посмотрим, как «Концепция доброй власти» оформлена. Смотрите, сразу же начинается с агрессивного смайлика, то есть это мы ничего не подставляли, это правда так…

Тамара Шорникова: Так выглядит доклад.

Петр Кузнецов: Няшный котик…

Тамара Шорникова: Там еще собачка была милая.

Петр Кузнецов: Дальше уже идет введение, А против Б, видите… Где няшная собачка? Сейчас, подожди, я остановлюсь вот на этой картинке – можно еще раз показать? «Спрос на агрессию в телеэфире постепенно тает», так что скоро кто-то останется без работы… И собака, здесь вот, видите, даже Иисус с дьяволом… А, вот собачка, «Напрашивающиеся шаги», в завершение собачка, которая…

Тамара Шорникова: Ну, конечно, спрос на агрессию на ТВ падает, потому что все больше и больше телезрителей смотрят «ОТРажение», умную, интеллигентную программу.

Но давайте к докладу. Авторы проанализировали события двухлетней давности. По их мнению, прошлый год стал временем роста негативизма, усилила его прежде всего пенсионная реформа. В итоге власть уже не воспринимается как защитник населения, теперь это сильная, доминирующая, агрессивная, закрытая власть.

Петр Кузнецов: И этот образ, по мнению авторов доклада, вступает уже в прямое противоречие с запросами общества, которое, наоборот, стремится стать добрее, то, с чего мы начали.

Продолжим с Константином Калачевым, политологом, руководителем «Политической экспертной группы», прямо сейчас начинается его «Личное мнение» по этой теме. Здравствуйте.

Константин Калачев: Здравствуйте.

Тамара Шорникова: Ну и личных мнений от телезрителей тоже ждем. Расскажите о своем личном запросе к власти: вот вы чего от нее ждете в первую очередь? Доброты, справедливости, нормальных решений…

Константин Калачев: Нет, чтобы она была не злой. Кстати, я с утра в Facebook общался с авторами доклада, пытался там немножко над ними посмеяться. Я уважаю коллег…

Петр Кузнецов: Доброта.

Константин Калачев: …которые пытаются с помощью доклада достучаться до власти, объяснить ей риски, угрозы, которые может нести в себе нынешний курс, и предложить курс немножко корректировать. Но я не думаю, что на это есть большой запрос.

Что же касается доклада и его названия, как раз мы с авторами доклада сошлись во мнении, что лучше было бы назвать его «Незлая власть», но боялись, что будет противопоставление, злая и не злая, а «Добрая власть», к сожалению, в наших условиях оксюморон, была бы хотя бы незлая, то есть такая власть, которая бы не создавала людям проблемы. По большому счету, понятно совершенно, что у нас во многом нынешняя система построена на образе врага, внутреннего и внешнего, и власть воспринимается как институт насилия, без принуждения не может быть и власти.

Но власть может держаться не только на принуждении, но и на авторитете. Более того, популярность власти растет не только, если власть делает добро, но если она не делает зла. И авторы доклады, собственно говоря, обеспокоены тем, что происходило в последнее время, то есть избыточное применение насилия, например, вспомните московские события, попытка контроля над Интернетом и буквально каждым человеком, всякие новые запретительные нормы, усиление давления на врачей и учителей (у нас кого изображают главными взяточниками и коррупционерами? – врачей и учителей), ну и так далее.

Так вот авторы доклады пытались объяснить, что запрос общества сейчас прямо противоположный тем тенденциям, тем трендам, которые демонстрирует власть. И действительно, там опираются, кстати, на опрос общественного мнения фонда «Общественное мнение», люди реже стали сталкиваться с агрессией в быту, в жизни, люди стали говорить о том, что общество добреет. То есть это действительно так, могу сказать по своему личному опыту. Я, например, много времени провожу на детских площадках в общении с мамами и вижу, насколько все отличается от того, что было лет 15–20 назад.

То есть есть запрос на человеческую теплоту, на комфортность отношений, на комфортную среду обитания, на взаимопомощь, на добрые поступки. С другой стороны, есть представление о том, что власть может держаться только на страхе и запугивании. И вот на самом деле золотая середина есть то, чего я хочу от власти, то есть власть должна быть как минимум не злой.

Тамара Шорникова: Но при этом что ни новый какой-то законопроект, то «ограничить», «запретить» и так далее. Многие говорят, в том числе сами авторы этого опроса, что не поможет обычная улыбка чиновнику исправить отношения власти и народа, скорее всего, ждут каких-то смягчений, устали от вечных запретов, устали от…

Константин Калачев: Авторы доклада кидают камень в ваш огород, потому что авторы доклада пишут, что нет запроса на хорошие новости, есть запрос на плохие.

Петр Кузнецов: Подождите, но народ, наоборот… Мы сегодня попытались расшифровать этот запрос – народ-то, наоборот, злится, что вот он в окно смотрит…

Тамара Шорникова: …что все плохо.

Петр Кузнецов: …там все плохо, телевизор включаю – а там, оказывается, все хорошо. То есть народу-то нужны плохие новости, непонятно.

Тамара Шорникова: Где должны возникнуть эти хорошие новости, на телеэкране или в жизни все-таки?

Константин Калачев: Совершенно верно, согласен, что новости не должны расходиться с жизнью, иначе люди выключают телевизор и уходят в Интернет.

Петр Кузнецов: В Интернете все плохо.

Константин Калачев: Это чревато, да, потому что в Интернете все плохо, это точно. Но что касается деятельности наших законотворцев, то она не сводится только к запретам, просто именно эти вещи, то есть именно законопроекты, которые посвящены каким-либо запретам, становятся информационными доминантами, то есть они притягивают внимание, о них говорят, их обсуждают, а многое полезное и хорошее просто проходит мимо внимания. Но есть общий тренд, и, собственно говоря, авторы об этом пишут. Понимаете, люди устали уже от внешнеполитической повестки, от разговоров про Украину, от поисков внешних и внутренних врагов, а люди хотят, чтобы власть занялась повесткой развития, это первое.

Второе: люди хотят, чтобы власть как можно меньше вмешивалась в их повседневную жизнь. То есть такой, с одной стороны, запрос патерналистский, на заботу, а с другой стороны, не надо мне указывать, что и как делать, не надо регламентировать мою жизнь, в конце концов, надо оставить какое-то пространство свободы, свобода для многих ценность. Кстати, вот недавно «Левада-центр» сказал, что запрос на свободу слова у нас в стране вырос в 2 раза за последние годы.

И авторы доклада, с моей точки зрения, занимаются делом полезным, безусловно, нужным. Не знаю, знают ли все телезрители, что такое хайп, но в данном случае они хайпанули, привлекли внимание к этой проблематике, пытаются достучаться и объяснить, пытаются… Одни, кстати, сейчас мои коллеги воспитывают власть через посты в Facebook, другие пытаются это делать через доклады. И есть серьезная проблема снижения социального самочувствия, снижения уровня социального оптимизма и снижения рейтинга власти. Как бы идет подсказка…

Петр Кузнецов: Власть понимает это?

Константин Калачев: Идет подсказка. Понимаете, в чем дело? Власть же персонифицирована, то есть власть есть абстрактное понятие. К сожалению, нет коллективного опыта у власти, каждый представитель власти опыт нарабатывает сам, делает ошибки сам и учится только на своих ошибках, редко на чужих. И я думаю, что есть серьезная проблема, связанная с тем, что за последнее время именно в силу того, что образ власти у нас как бы такой маскулинный, агрессивный, культ силы и так далее, иногда даже это переходит все границы, знаете, есть, так сказать, элементы какой-то там бандитской романтики даже. Так вот…

Петр Кузнецов: «Все границы» в буквальном смысле, ну почти.

Константин Калачев: Да. Мне кажется, что есть серьезная проблема в том, что люди перестают воспринимать эту власть как свою, и авторы доклада пытаются… Может быть, они как раз поэтому картинки и сделали, потому что считают, что представители власти по-другому не воспринимают, только через картинки, злые смайлики, котиков и так далее…

Петр Кузнецов: Может, это больше как раз к обществу?

Константин Калачев: Не знаю, не знаю. Но я думаю, что они рассчитывают на то, что этот доклад почитают, прочитают не только в Москве…

Петр Кузнецов: Вот, я как раз об этом.

Константин Калачев: …а прочитают люди, которые…

Петр Кузнецов: Вы сказали, что кто-то воспитывает через фейсбучные посты, а кто-то через доклады.

Константин Калачев: …определяют внутреннюю политику.

Петр Кузнецов: Но доклады, как ни крути, эффективнее, и это все-таки не самые последний, далекий от Кремля пул политологов, которые это…

Константин Калачев: Мне кажется, эффективнее всего голосование. Вы знаете…

Петр Кузнецов: Как будет услышан этот сигнал, принят?

Константин Калачев: Добро должно быть не только с кулаками, а с глубокими карманами, в которые можно спрятать фигу. Да, когда люди достают фигу на избирательном участке, тогда власть начинает воспринимать сигнал. То есть, собственно говоря, понятно и очевидно, что власть заинтересована в чем? В своем воспроизводстве, заинтересована в стабильности, заинтересована, в конце концов, в несменяемости, а для этого нужно выстроить отношения с обществом, в которых и тем и другим комфортно.

И я думаю, что доклады, конечно, играют роль, но куда бо́льшую роль играют опросы общественного мнения, куда бо́льшую роль играют итоги выборов, потому что любой власти нужна легитимация, то есть одобрение ее населением, признание ее в качестве законной, а это происходит через выборы. И когда рейтинги власти начинают снижаться, когда начинают падать результаты партии власти, вот тогда власть задумывается. Знаете, пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Я абсолютно уверен, что все реакции власти у нас рефлекторные, как у академика Павлова: лампочка зажглась – у собаки слюнки потекли. Так вот любой гражданин в принципе может влиять на власть своим поведением.

Петр Кузнецов: У нас знаете, как? Лампочка зажглась – это значит звонок. Елена из Москвы.

Константин Калачев: Давайте послушаем.

Тамара Шорникова: Да, прямо сейчас послушаем нашего телезрителя.

Петр Кузнецов: Елена, здравствуйте.

Зритель: Здравствуй, любимая Родина!

Петр Кузнецов: Ой, я думал, вы к Тамаре.

Зритель: Здравствуй, дорогое «ОТРажение» и очень симпатичный мне гость Константин Калачев. Во-первых, я хочу подтвердить, что все больше и больше людей смотрят «ОТРажение», люди становятся все добрее и добрее. Это я знаю не только из общения с моими близкими, но и из общения с совершенно незнакомыми людьми в троллейбусах, в общественном транспорте, в магазинах, это правда.

Теперь вопрос, что мы ждем от власти. По-моему, вопрос очень простой. В свое время, когда люди перестали жить в первобытнообщинном строе, мы придумали государство, собственно власть, оно было придумано для того, чтобы выполнять триединую задачу: во-первых, защищать свою страну и свой народ; во-вторых, непрерывно повышать уровень благосостояния своего народа и повышать уровень его жизни; и в-третьих, повышать мощь и благосостояние Родины, это совершенно очевидно. Наша власть к выполнению этих задач не имеет никакого отношения. Поэтому на этой оптимистичной ноте, я очень рада, что дозвонилась, спасибо вам большое за вашу программу, всего доброго, до свидания.

Петр Кузнецов: Спасибо.

Тамара Шорникова: Спасибо.

Петр Кузнецов: Это все оптимистично, позитивно звучало, но как-то общо, это такие вот лозунги, которыми…

Константин Калачев: Нет, знаете, я бы продолжил то, что было сказано. Ведь тогда, когда власть не способна обеспечить экономический рост, рост доходов населения, остается что? – искать врагов, поиск врагов внешних и внутренних. И эксплуатация образа врагов у нас сейчас, к сожалению, стала уже чрезмерной. Включите первый и второй каналы, посмотрите общественно-политические программы. Кстати…

Петр Кузнецов: Сами включайте.

Константин Калачев: Я не включаю. Когда, кстати, коллеги, которые написали доклад, говорят о запросах общества, приводят данные: например, у шоу «Голос» аудитория в 2 с лишним раза больше, чем у любого самого популярного…

Петр Кузнецов: А, да, у них там сравнение, это вот как раз…

Константин Калачев: …общественно-политического ток-шоу, где люди орут, дерутся, где изливается агрессия. Я понимаю прекрасно, что, может быть, ситуативно все это было здорово и нужно, но общество от этого устало, и начинается уже невроз. То есть невозможно, включаешь телевизор, там орут; открываешь новости, там сплошной негатив.

Но по поводу жизни, от которой надо отталкиваться: собственно говоря, есть вещи, которые в нашей жизни улучшаются. Но они улучшаются не потому, что власть думает о росте социального оптимизма, а потому, что думает об оптимизации. Например, МФЦ прекрасная вещь, можно получить любую справку очень легко и так далее. Сказать, что власть ничего не делает, невозможно. У меня вот сейчас дом красят, и мы, жильцы, этим очень довольны.

Но есть частности, а есть общее, и, к сожалению… Есть много улучшений разного рода, какие-нибудь электробусы вместо автобусов, новые трамваи и прочее, прочее, вроде бы жизнь улучшается. Но, во-первых, не растут доходы населения, и во-вторых, за деревьями не видно леса. То есть, если говорить о среднесрочном, долгосрочном планировании, непонятно, что будет, все подчинено сиюминутной задаче объяснения, почему мы, например, не можем выйти на какие-то реальные показатели развития, сопоставимые хотя бы со среднемировыми.

И вместо того чтобы искать, как сделать, а для того чтобы сделать, все-таки действительно нужно расширить пространство свободы, и экономической свободы, и, собственно говоря, вообще свободы самовыражения, свободы слова, свободы мысли и так далее, чтобы самые активные люди не уезжали в том числе. Вместо этого мы погружаемся время от времени в откровенную архаику, то есть в завинчивание гаек… Ну вам нравились действия «Росгвардии» в Москве во время разгона этих мирных манифестаций? Мне вот категорически нет, я не понимаю, для чего нужна была эта демонстрация силы такая вот как бы чрезмерная.

А, собственно говоря, понятно, для чего, – потому что кто-то думает во власть имущих, к сожалению, что доброта есть признак слабости. А власть должна быть какой? – сильной, решительной, жесткой. Она должна быть жесткой по отношению к самой себе, она должна быть жесткой по отношению к чиновникам, бюрократам, она должна быть жесткой по отношению к тем людям, которые нарушают закон и так далее. Но эта жесткость должна быть выборочная, власть не должна превращаться в систему исполнения наказания, о чем, собственно, пишут авторы, что у нас власть превращается в систему исполнения наказания, что на самом деле кнут доминирует, а где пряники, собственно говоря?

Началось все с пенсионной реформы, сейчас как-то по поводу пенсионной реформы уже страсти поутихли и все подуспокоились, но, если говорить о положении дел в стране, мы все видим, что, к сожалению, топчемся на месте, во многом топчемся на месте. И приходится искать какие-то способы объяснить это, а ничего проще не находится, чем рассказывать про врагов.

Тамара Шорникова: Ну и коротко. Очень много скепсиса в SMS, во-первых, говорят, что власть должна быть честной, справедливой, что-то делать, а не дежурно улыбаться. Волгоградская область пишет, что власть просто безразличная, это еще хуже. Утром нам писали, что отлично, просто политики сейчас начнут больше лицемерить.

Константин Калачев: Ой, кстати…

Тамара Шорникова: Этот запрос на доброту может быть правильно услышан, а может быть и нет. Вот мы с чем столкнемся?

Константин Калачев: Вот это прямо люди попали в десятку, потому что недавно был доклад по поводу губернаторов, как раз тоже прикремлевские эксперты, каким должен быть губернатор. И мне очень понравилась формулировка: «Губернатор должен демонстрировать», – например, демонстрировать открытость, демонстрировать скромность, демонстрировать честность. А можно быть просто скромным, открытым и честным? Не демонстрировать, а быть?

Петр Кузнецов: Без демонстрации.

Константин Калачев: Да, то есть быть или казаться? Вот слово «демонстрировать» сразу ставит крест на этом докладе. И совершенно верно, больше, наверное, будет притворства, но пусть хотя бы притворством, а потом это войдет в привычку, может быть, и что-то изменится в лучшую сторону. Но самое главное, понимаете: да, хорошо, если власть честная, моральная, открытая, ответственная и добрая, это задача-максимум. Задача-минимум – чтобы хотя бы не мешала жить, то есть хотя бы чтобы не мешала.

Тамара Шорникова: Да.

И еще одно исследование, это только планируется за большие деньги: совет Госдумы утвердил программу научно-экспертной исследовательской работы в Госдуме в 2020 году. Как указано в программе, руководство парламента намерено изучить общественное мнение о деятельности Госдумы, о принятых законах и законопроектах, узнать оценки представителей отдельных целевых групп и экспертного сообщества. И вот есть уже подсчеты, что обойдется это исследование, значит, в 350 миллионов рублей.

Петр Кузнецов: Миллионов.

Константин Калачев: Ну, это не самые большие деньги…

Петр Кузнецов: Вы не знаете случайно, это много для соцопроса?

Тамара Шорникова: Для такого рода исследования?

Константин Калачев: Ну, смотря на какой срок все это рассчитано и собираются ли они охватить… Понимаете, например, можно заодно исследовать ситуацию в каждом округе, где работают депутаты, и определить, как к нему относятся, насколько он в глазах людей эффективен, не эффективен, это очень большая и дорогая вещь. Можно с выборкой в 1,5 тысячи человек выяснять, допустим, как люди относятся к смертной казни или к чему-то еще. Кстати, о смертной казни: как показывают исследования, количество сторонников смертной казни у нас за последние 18 лет сократилось весьма значительно.

Петр Кузнецов: Сторонников сократилось? Добрее стали мы.

Константин Калачев: Сократилось. На самом деле Госдума исходит из того, что хорошо было бы, если бы законопроекты отталкивались от общественного запроса, не противоречили общественному мнению или совпадали с ним. Ну, например, открывать или не открывать курилки в аэропортах. То есть, условно говоря, Думе тоже хочется избираться еще и еще, с 2021 году у нас большие федеральные выборы, и очевидно совершенно, что депутатам нужно принимать такие законы, которые будут пользоваться общественной поддержкой. При этом, замечу, бо́льшая часть законопроектов готовится в недрах правительства, чего уж там, но среди законов технических могут быть и какие-то вещи, которые действительно направлены на улучшение жизни людей.

А дальше возникает вопрос, вариант ошибок. Например, я считаю, есть вещи, которые трудно понять, например, запрет сдавать квартиры посуточно. Хотя кто его знает, может быть, если мы проведем опрос, выяснится, что большинство как раз радо, потому что те, кто сдают квартиры, их меньшинство, а соседи – это как раз большинство, и им не нравится, когда случайные люди ходят туда-сюда и создают какую-то…

Петр Кузнецов: Там, знаете, параллельно с этим что-то было по красители, что ли, в водке или что-то такое, и кто-то шутку написал, что у России сейчас два врага, посуточные квартиры и красители для водки.

Константин Калачев: Да-да, красители водки. Но вообще, на самом деле не так плохо, если каждый законопроект будет рассматриваться не только экспертами, но если по поводу каких-то принципиальных законопроектов, принципиальных вещей будут проводить опросы общественного мнения. Хотя, знаете, иногда все зависит от того, как сформулировать вопрос, то есть можно… На самом деле хороший социолог, если ему нужно, он получит нужный результат.

Петр Кузнецов: Ну вот на самом деле очень странно, 350 миллионов, не знаю, много или мало, но зачем, если результаты такого исследования очень хорошо прогнозируемы, всем все понятно.

Константин Калачев: Я думаю, что все-таки…

Петр Кузнецов: У Госдумы никогда не была высокая популярность, чего уж там.

Константин Калачев: Ну, я думаю, что все-таки здесь предполагается еще и подготовка к выборам, а это означает, что нужно оценить работу каждого депутата…

Петр Кузнецов: А, ну это, собственно… То есть народ будет оценивать не в целом работу Госдумы, а просто будет как раз по отдельному?

Константин Калачев: Я думаю, и в целом Госдумы, и, может быть, каждого депутата, узнаваемость и прочее. Дело в том, что есть же региональная рабочая неделя, депутаты должны ездить, общаться, встречаться, объяснять, разъяснять и так далее. В то же время да, рейтинг Госдумы растет, но очень медленно, то есть на самом деле он действительно растет.

Петр Кузнецов: Растет?

Константин Калачев: Он растет.

Петр Кузнецов: За счет чего?

Константин Калачев: Подтверждается данными социологов. Я думаю, знаете, за счет чего? – за счет того, что меньше стало всякого рода маргиналов, сумасшедших, которые внутри Госдумы…

Петр Кузнецов: За счет состава.

Константин Калачев: …которые привлекали к себе внимание с дикими всякими, фантастическими законопроектами.

Тамара Шорникова: А каков масштаб роста, мне просто любопытно? Одна сотая процента, три процента, десять?

Константин Калачев: Нет, не на десятки, на проценты растет, это правда. Я думаю, во многом благодаря тому, что изменилось освещение деятельности Госдумы, потому что раньше, если что-то слышишь о Госдуме, это очередная какая-нибудь завиральная инициатива какого-нибудь сумасшедшего депутата или какое-нибудь дикое заявление. Сейчас этого нет, там дисциплина и порядок. В общем, общественное мнение – это хорошо.

Есть одна проблема только, знаете, в чем проблема? Проблема в том, что люди наши все менее охотно участвуют в соцопросах, люди наши все чаще врут, люди наши все чаще отказываются от участия в опросах. Я на эту тему разговаривал с социологами. Вот самые честные ответы были на рубеже 1980–1990-х гг., и чем дальше в лес, тем хуже ситуация становилась. Количество ответов социально одобряемых, то есть когда человек угадывает, что он должен сказать, растет. И говорить о том, что качественные исследования отражают интересы и волю большинства в полной мере, на самом деле достаточно сложно. А сколько людей отказывается просто от участия в опросах и их мнение не учитывается?

И кстати, вот сейчас прекрасный повод как раз обратиться к телезрителям: если вам будут звонить или стучать в дверь социологи, отвечайте на вопросы честно, это как-то влияет на нашу власть, это делает ее лучше.

Тамара Шорникова: Нам телезрители уже звонят, Альфию давайте послушаем из Астраханской области. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Меня зовут Альфия, я уже на пенсии. Как бы вот прожила всю жизнь и пришла к такому выводу, что в России нужно организовать школу власти, чтобы, например, к власти приходили люди-специалисты, прошедшие конкурс какой-то, сдавшие экзамен. Иначе проходит какой-то период, и мы приходим, начинаем считать ошибки, то, что совершила та власть, эта власть. Иногда, может быть, даже и такое случается, когда приходят дилетанты к власти. Это недопустимо, сколько можно?

Россия каждый год как будто бы только как новорожденная, в общем, Россия через каждые 5 лет как будто только учится снова ходить, снова жить. Хотелось бы, чтобы к власти приходили специалисты в наши экономику, политику…

Тамара Шорникова: Да, мы поняли вас. Аттестация власти, какой-то конкурс, какие-то понятные критерии.

Константин Калачев: Уже есть набор на конкурсной основе, пожалуйста: в Нижегородской области министра берут на конкурсной основе, вице-губернаторов.

Тамара Шорникова: Ну вот, кстати, данное исследование – тоже определенный конкурс, что ли, для Госдумы? По крайней мере какая-то оценка их деятельности. А что будет, если получится, что оценили крайне плохо, ну вот никогда такого не было, совсем что-то испортилось в отношениях между Госдумой и народом, что будет? Вряд ли Дума распустится, например.

Константин Калачев: Нет, тогда у модераторов внутренней политики появится соблазн повесить всех собак на действующих депутатов, сказать: «Вот эти люди голосовали за пенсионную реформу, давайте мы сейчас обновим, наберем…» Но на самом деле наберут точно таких же, так ведь?

Петр Кузнецов: Но те не голосовали формально.

Константин Калачев: То есть в принципе можно на самом деле начать компанию за обновление состава Госдумы, «Единая Россия» может заявить, сейчас как раз будет съезд «Единой России», она может заявить, что они за обновление, омоложение, давайте дадим новым дорогу и так далее. Но если новые не будут проявлять субъектности, самостоятельности, если будут бездумно голосовать, будет все то же самое, так ведь?

У меня, кстати, вот что касается нашей Госдумы, претензий к ней немного, потому что я понимаю, что она инструмент, она партнер правительства и инструмент президента. Бо́льшая часть законопроектов… Пенсионную реформу в Госдуме придумали? – нет, не в Госдуме, ну 100%, а депутаты взяли на себя ответственность, проголосовали, замечательно, теперь можно на них повесить всех собак, набрать новых.

Петр Кузнецов: Хорошо. Вопрос тогда, зачем она тогда нужна, продолжают наши телезрители.

Константин Калачев: Регламентировать те или иные сферы нашей жизнедеятельности необходимо, принимать новые законы необходимо. Другой вопрос – это вопрос приоритетов. То есть люди не ощущают, что эта законотворческая деятельность их касается напрямую, хотя, например, принятие бюджета страны как же не касается? Касается всех и каждого, касается любого, касается каждого региона.

Но я думаю, есть серьезная проблема, связанная с тем, что у нас по-прежнему представительная и законодательная власть выглядят как прилагательные, как какой-то довесок к власти исполнительной. И на самом деле надо для начала хотя бы объяснить людям, это правда, для чего нужна законодательная и представительная власть. Ведь депутаты избраны народом.

Петр Кузнецов: Но, может, с этого и начнут?

Константин Калачев: Наверное, следующую кампанию будут…

Петр Кузнецов: А мы заканчиваем. Спасибо. «Личное мнение» Константина Калачева, политолога, руководителя «Политической экспертной группы». Спасибо большое, что пришли.

Тамара Шорникова: Спасибо.

Константин Калачев: Спасибо вам, спасибо.