Марина Калинина: У нас тоже нация веселая, поэтому переходим к следующей теме. Александр Денисов: Напряжение в энерготарифах спало: правительство отложило в долгий ящик двойную тарификацию для энергопотребления. Напомню, предлагали вводить базовый тариф до 300 киловатт, все, что свыше этого, повышенный, ну и еще обсуждали отмену льготного тарифа на электроплиты. Но все равно раз обсуждают, значит, не просто так, когда-то к этому мы придем, к тому же в стране уже идет эксперимент. Марина Калинина: Да, причем эксперимент идет с сентября 2013 года, эксперимент по введению социальных норм на электроэнергию. Он был запущен в 6 регионах – Забайкальском (65 киловатт-час), Красноярском (75), Владимирской области (50), Нижегородской тоже 50, в Орловской 190, в Ростовской области 196. Нормы эти установлены, отмечу, для одного члена семьи и повышаются для второго члена домохозяйства. Так, сейчас для жителей Ростовской области социальная норма составляет 96 киловатт-часов для одного члена семьи, 60 киловатт-часов для второго и 40 для уже последующих членов семьи. Александр Денисов: Ну и вот вернемся к предложению правительства, что вот они обсуждали, соцнорма фиксируется на уровне 300 киловатт в месяц, это оплачивается по базовому тарифу, по повышенному до 500 киловатт, по экономически обоснованному (это еще третий уровень) свыше 500 киловатт в месяц. Но некоторые регионы могут получить повышенный, увеличенный порог тарифов до 500 киловатт-час, 700 киловатт-час. На льготы могут рассчитывать некоторые потребители. Одновременно обсуждается и постепенное сокращение льгот с 2020-го по 2033-е гг. для жителей городов и сельского населения, где используются электроплиты. Марина Калинина: Для граждан, которые нуждаются в соцподдержке, сейчас полагаются субсидии, и как считают в Минэнерго, введение новых правил энергопотребления не отразится на 70% населения. Давайте посмотрим, чтобы было понятно, чем и сколько мы можем пользоваться, чтобы уложиться, например, в 300 киловатт. Стандартный набор приборов: освещение, холодильник, компьютер, стиральная машина, телевизор в среднем потребляют 180 киловатт-час в месяц. Если в доме есть электроплита, расход повышается до 225. Утюг, фен и зарядки для различных гаджетов, без которых сейчас не обойтись, но работают они время от времени, – это еще около 20 киловатт. Александр Денисов: Ну и посчитаем, что еще добавят. Например, электрочайник, утюг, микроволновка, посудомоечная машина, пылесос, кондиционер увеличат расход электричества примерно на 80 киловатт, итого получается 325. Если отказаться от кондиционера, посудомоечной машины, микроволновой печи, вписаться в норму можно. И сегодня у нас в гостях Константин Викторович Крохин, председатель Союза жилищных организаций Москвы. Константин Викторович, здравствуйте. Константин Крохин: Здравствуйте. Александр Денисов: Вот обнадежит нас эта новость, что отложили в долгий ящик (насколько долгий?) или нет? Вот я возвращусь к тому, с чего начали: если обсуждают, значит, когда-то, рано или поздно к этому придем. Константин Крохин: Я думаю, что не в долгий ящик, потому что и вот это рассмотрение… Там же было два момента. Именно январь, очередное возвращение к этому вопросу было запланировано в прошлом году. Александр Денисов: Судя по цифрам, как все рассчитали, видимо, уже настрой серьезный. Константин Крохин: Да, это было запрограммировано. Потом у нас есть такой господин Чубайс, который является лоббистом энергомонополий… Марина Калинина: Есть такой. Константин Крохин: Он это заявил вначале на Гайдаровском форуме. То есть я полагаю, что это ненадолго. Энергомонополии – очень влиятельные структуры в нашей стране, они будут стараться привести в том или ином виде, под тем или иным соусом к повышению тарифов, потому что они считают, что они в этих экономических условиях зарабатывают недостаточно прибыли на своих активах. Марина Калинина: А насколько необходимо сейчас повышать тарифы именно за счет физических лиц? Неужели энергокомпании получают недостаточно денег за свои услуги? Константин Крохин: Ну посмотрите внимательно, что такое энергокомпании сегодня? Это же не абстрактные какие-то лица. Большинство энергокомпаний принадлежит иностранным инвесторам. Александр Денисов: Иностранным? Константин Крохин: Конечно. Даже «Газпром» почти на 40% принадлежит иностранным инвесторам. Это может быть не один инвестор стратегический, но это акционеры. То есть все энергокомпании сегодня особенно в сфере электроэнергетики – это результат реформы Чубайса, когда энергокомпанию РАО «ЕЭС», единую структуру, разрушили… Александр Денисов: Распродали. Константин Крохин: …и распродали по частям. То есть есть у нас там первая ОГК, вторая, третья, пятая в разных регионах, туда вложились инвесторы, поверили Чубайсу, что много заработают. А теперь они к нему приходят и говорят: «Извини, Анатолий Борисович, а деньги-то где? Тариф-то не растет». Александр Денисов: То есть они не отбивают свои вклады? Константин Крохин: Или не получают то, на что рассчитывали. Марина Калинина: Не получают, да. Константин Крохин: Россия – это страна emerging market, рискованный рынок, значит, маржа должна быть высокая. Александр Денисов: Что, даже сибирские гидроэлектростанции вот эти все, которые мы знаем, все на слуху, тоже принадлежат иностранцам? Константин Крохин: Значит, что такое акционерная форма? Она очень хитрая. Нельзя сказать, что она полностью принадлежит иностранцам, но и нельзя сказать, что она полностью российская, потому что иностранцы – это кто? Это офшорные компании, за которыми может стоять Дерипаска, или Чубайс, или его родственники, но формально это выглядит как иностранная инвестиция. У нас первое место по иностранным инвестициям занимают Нидерланды, Голландия – спрашивается, каким это образом? Чем это таким мы с ними торгуем? Александр Денисов: На рынке энергетики? Константин Крохин: Вообще в России. Это есть офшоризация экономики, когда у нас формально иностранные инвесторы, за ними могут стоять как действительно иностранные инвесторы, так могут стоять и наши деятели. Александр Денисов: Константин Викторович… Марина, да, спроси. Марина Калинина: Сейчас. Вот все говорят, что мы в России очень мало платим за энергоресурсы, что за рубежом платят гораздо больше и так далее. Но так ли это на самом деле? Константин Крохин: Ну черт всегда прячется в деталях: мало, много – это же понять… Александр Денисов: А черт прячется все-таки? Марина Калинина: Да? Константин Крохин: Конечно, прячется. Посмотрите, в Туркменистане еще дешевле. С чем мы сравниваем? В Европе подороже, но в Европе и зарплаты выше, доходы. Мы же понимаем, что цены на товары и услуги зависят не только от себестоимости, а зависят в том числе и от соотношения, какие у вас доходы. Марина Калинина: Естественно. Константин Крохин: Почему в нашей стране мы должны платить столько же или дороже, допустим, чем во Франции или чем в Италии, где, условно говоря, нет своего газа, нет… Александр Денисов: У них нет электростанций. Константин Крохин: Да, нет электростанций. Александр Денисов: Нет таких рек. Константин Крохин: Почему мы должны платить за электроэнергию столько же, сколько и они? Это же совершенно нелогично. А вы знаете, в Швейцарии вообще еда дорогая, но там в месяц от 5 тысяч долларов зарплата. Марина Калинина: В Швейцарии вообще все дорого. Константин Крохин: Я к чему? Высокие доходы – высокие цены. Александр Денисов: Мы так далеко зайдем. Марина Калинина: Да. Давайте сейчас посмотрим, как раз узнаем, раз уж мы заговорили о том, сколько мы платим, – давайте посмотрим, сколько сейчас платят за электроэнергию в Иркутской области и в Алтайском крае. СЮЖЕТ Марина Калинина: И мы начали с того, что перечислили регионы, в которых уже идет эксперимент с 2013 года. Нам пишут из этих регионов, в частности Нижегородская область: «У нас холодный район Ветлужский, а норма 50 киловатт на человека. Боимся лишний раз включить свет». Пишут, что надо увеличивать эту норму, потому что, судя по всему, люди просто не укладываются в эти нормативы. Александр Денисов: Константин Викторович, вопрос такой. Я пытался понять, кто тут лоббирует повышение, и понял, что это не только энергокомпании, но и крупный промышленный бизнес России. Они употребляют такую слово, как «расшивка перекрестного финансирования», то есть, мол, мы платим много за электроэнергию на своих предприятиях, на сталелитейных заводах и так далее, а вы, мол, мало. Но тут какая-то логика ущербная: они-то этим зарабатывают, для них это бизнес, а для нас-то это жизнь. Константин Крохин: Вот это ключевое слово. Граждане, пользуясь электроэнергией, используют для бытовых нужд, они ничего не зарабатывают, а промышленность зарабатывает, вы правы. Это называется перекрестным субсидированием, и под этой эгидой в прошлом году попытались ввести вот этот социальный пакет. Но понимаете, в чем лукавство всей этой истории? Значит, основная проблема, как выяснилось на совещании вчера и вообще в экспертном сообществе, заключается в том, что сети стонут от того, что созданы избыточные электрические мощности, которые не оплачивают промышленные потребители. Марина Калинина: Именно промышленные? Константин Крохин: Именно промышленные, а у нас больше 80% потребления электроэнергии приходится на промышленность, это не население, поймите. И получается, что не получилось как-то сходу взять с населения, и они говорят: «Платите тогда за мощность, которую мы ввели, но вы не используете». Александр Денисов: То есть мы должны оплатить весь этот объем, который они произвели, но он не использован? Константин Крохин: Через промышленность. Александр Денисов: И мы должны оплатить? Константин Крохин: Но давайте вспомним, как эта мощность была произведена? Ведь тот же Чубайс и та же, скажем так, группа влияния энергомонополистов говорила о том, что у нас катастрофическое положение в электроэнергетике… Александр Денисов: Да, изношенные… Константин Крохин: Да, нам не будет хватать мощности, мы не будем соответствовать современным требованиям… Марина Калинина: Давайте создавать новые. Константин Крохин: Давайте создавать мощности. Потратили кучу денег на создание мощностей… Марина Калинина: …а теперь давайте обратно. Константин Крохин: …а теперь давайте содержать. Их не хватает денег содержать, не то что ликвидировать, содержать. Поэтому я полагаю, что вся эта история связана с непомерными аппетитами в момент инвестирования, раскачали этот мыльный пузырь, приглашали иностранцев: «Инвестируйте, сейчас тут попрет и тарифы повысим». Александр Денисов: Они поперли. Константин Крохин: Они поперли, вложились, а потом говорят: «Тариф не растет, мощностей насоздавали, никому они не нужны». И теперь все думают, каким образом из этого выходить. И первое, что пришло в голову, – давайте залезем в карман населению. Я еще хотел добавить. В Москве электроэнергия около 5 рублей за киловатт, у нас тоже многодетная семья. Когда мы живем в городе в московской квартире, у нас меньше 800 киловатт не получается никогда. Александр Денисов: То есть вы не влезете? Константин Крохин: Я не знаю, откуда 300 они взяли, откуда 500, и это в квартире. Марина Калинина: Я как раз хотела спросить, откуда берутся вот эти нормативы в 300, 500? Кто их устанавливает? Константин Крохин: Вот. Марина Калинина: И кстати, еще неизвестно, какой будет повышенный тариф, об этом вообще ни слова. Константин Крохин: В данном случае предложило Минэкономразвития. Я полагаю, что туда пришли с предложениями энергомонополисты, посчитали, как им заработать прибыли максимальные, и говорят: «Давайте сделаем 300, тогда будет хорошо». Потому что у нас когда один сын-студент остается летом дома, а мы на даче, у него получается 180-200 киловатт, но он ничем кроме холодильника и стиральной машины раз в месяц не пользуется. Марина Калинина: Компьютером, наверное. Константин Крохин: И компьютером. Я не знаю, где 300 киловатт они берут, это нереальные нормативы. Первая ошибка всей этой инициативы, почему она вызывает недоверие – нереальные, ненастоящие нормативы, понимаете? Люди, вы же видели, люди говорят, что потребляют больше, – сделайте больше, сделайте градацию: многодетные, пенсионеры, малообеспеченные, сельская местность. А если у кого-то в квартире, они живут одиноко и потребляют мало, – прекрасно, но дайте де-факто статистику, тем более что везде она есть: во всех энергосбытовых организациях сегодня есть четкие данные по каждому потребителю, сколько он потребляет, в какой сезон и так далее. Высчитать эти тарифы не составляет труда, сколько мы реально в месяц потребляем. Марина Калинина: А вы не пытались высчитывать вот так? Константин Крохин: Мы не можем, это закрытая информация, это же эти монополии, они же сами и манипулируют. Понимаете, получается, что вся информация у них, это защита персональных данных, в открытую они ее не публикуют, просто выходят иногда с предложением, что давайте повысим тариф. Марина Калинина: А давайте так. Давайте послушаем, Сания нам дозвонилась из Иваново. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. У меня вот такой вопрос. Во-первых, счетчик двухтарифный, ночь и день. Не совпадают цифры. В январе был сбой в электросети. И еще одно скажу: у нас электросчетчики установлены компьютерные на столбах, проверить невозможно. Говорим по домашним, разница… Говорят, что им наши домашние ни к чему счетчики, они все по компьютеру. Когда произошел сбой, сказали, что перерасчет сделают, в следующем месяце сделали перерасчет вообще не в мою пользу, 1 200, когда я плачу в среднем 700-800 рублей, а тут сделали 1 200. У меня вопрос такой: как можно проверить потребляемую электроэнергию, которая на столбах? Вот такой вопрос. Марина Калинина: Спасибо. Константин Викторович? Константин Крохин: Ответ тут простой. Нужно вызвать независимую организацию, которая имеет… Марина Калинина: За свои деньги опять же. Константин Крохин: За свои деньги, да. То есть вот это и есть энергомонополисты: они настолько сильны и влиятельны, что они как бы не уважают своего потребителя. Марина Калинина: Прекрасно. Константин Крохин: И для того чтобы потребителю, вот этой женщине доказать свою правоту, ей нужно потратить деньги, вызвать какую-то организацию, которая даст ей соответствующий документ, а потом пойти и требовать перерасчета. Они опять пересчитают в свою пользу. То есть на сегодняшний день это очень влиятельные структуры, с которыми бороться в одиночку потребителям практически невозможно. Марина Калинина: А как бороться? Константин Крохин: Нужно менять законодательство. Ведь заметьте, у нас в электроэнергетике практически нет долгов, там, где нет условно говоря воровства такого криминального в некоторых регионах и населенных пунктах. Потому что если вы не платите за электроэнергию 2 месяца, вас отключают, все, то есть больше 2-х месяцев задолженности быть не может. Если кто-то допустил задолженность больше 2-х месяцев, это, значит, какой-то сговор был, потому что по законодательству, по постановлению вас не могут отключить от тепла, от воды, а от электричества можно. Поэтому по большому счету сегодня там нет проблемы со сбором платежей, там нет проблем ни с чем, кроме как тарифы, им нужно больше денег, им нужны доходы. Марина Калинина: Ну менять законодательство, это же нужно огромную силу воли и желание. Кто должен это делать? Константин Крохин: Я считаю, что государство должно сделать выводы. Вот провели эту реформу электроэнергетики. Если Чубайс или другие люди говорят о том, что у нас энергозатратное государство, энергозатратная экономика, давайте посмотрим, где? Она же энергозатратная у нас не в электроэнергетике, она в теплоснабжении, там до 40% энергии теряется. Извините, это совершенно разные песни, там даже приборы учета не везде установлены. Поэтому не надо путать, в электроэнергетике в принципе достаточно налажено, современное оборудование. В данном случае я считаю, что как все-таки природные ресурсы, будь то газ, нефть (а электроэнергия есть производное от нефти и газа, потому что производится с использованием этих энергоресурсов) – это всеобщее достояние. И если нам природой, историей дано иметь такие ресурсы, я считаю, что они не должны дорожать вперед инфляции и не должны нагонять Европу в ценах на электроэнергию. Марина Калинина: Ну смотрите, то есть сейчас процесс происходит ровно в противоположном направлении от того, что вы говорите: вместо того чтобы думать о том, как поменять законодательство в интересах потребителя, думается о том, как увеличить тарифы и вообще завернуть это все в рамки. То есть перспектив никаких, получается? Константин Крохин: Мы возвращаемся… Нет, подождите, смотрите, правительство в течение суток, была очень бурная реакция в экспертном сообществе, в СМИ, – в течение суток они повернули, они же поняли, и надо отдать должное вице-премьеру, Козак вел совещание, это же правильное решение. Но оно было неправильное, что в январе его вдруг с бухты-барахты вынесли неподготовленное, а потом, когда увидели реакцию, остановились. То есть мы должны вот об этом сказать. Следующий шаг, я считаю, проблема роста энерготарифов, – а за ними идут все тарифы ЖКХ, – в том, что распродали электроэнергетику. У нас по сути электроэнергетикой, в значительной степени нефтянкой, вот этими природными ресурсами, которые даны нашей стране природой, владеют иностранцы, а иностранцы – это как бы инвесторы, их обвинять-то… Марина Калинина: Ну относительные иностранцы, так скажем. Константин Крохин: Или относительные иностранцы, но которую связывают свою жизнь с другой страной, понимаете? Это, может быть, и наши люди, но они все там. Александр Денисов: Которые деньги закапывают за бугром. Константин Крохин: Да, в виде офшоров. Кстати, деофшоризация – это же важная проблема, вот они замолчали, но это действительно так. Что такое офшор? – это уведенные от налогов российские деньги, российские капиталы. Почему до сих пор разрешается владеть объектами электроэнергетики, нефтянки… Александр Денисов: Стратегические объекты. Константин Крохин: …стратегическими объектами вот таким компаниям, понимаете? Это вопрос в каком-то смысле моральный для общества. Александр Денисов: И национальной безопасности. Константин Крохин: Да. Марина Калинина: Виктория из Кировской области нам дозвонилась. Виктория, здравствуйте, слушаем вас. Зритель: Добрый день. Мы проживаем в сельской местности. На данный момент у нас отсутствует газовое отопление, оно до нас не доехало, не дошло. Отапливаемся мы печным отоплением плюс конвектор, а это, конечно, электричество. На данный момент у нас идет, конечно, скидка на использование электричества. Мы держим скотину, соответственно, это использование дополнительного электричества: мы умываем скотину, мы ее освещаем и прочие нюансы. Хочу сказать, что если поднимется плата за электроэнергию, для нас это будет сложно. На данный момент мы где-то платим в месяц 200-250, используя именно печное отопление, это дополнительная плата за… Александр Денисов: А сколько у вас в месяц набегает киловатт-час? Зритель: 200-250. Александр Денисов: Это вместо с конвекторами, со всеми этими делами? Зритель: Не совсем. Практически мы не гладим, скажу вам по-честному, мы гладим только то, что нужно гладить, это сельская местность, у нас даже и времени нет проглаживать постельное белье и прочее. И на чем-то, конечно, мы экономим. Если мы топим печку, значит, что-то мы варим на печке. Александр Денисов: А стиральная машина у вас есть? Скорее всего нет, да? Зритель: Конечно. Почему «скорее всего нет»? Скорее всего, она есть, конечно, не нового поколения, старого поколения, но работает на электричестве, естественно. У нас скважина, которая тоже работает на электричестве. Поэтому если какие-то моменты возникнут… На данный момент у нас уже проблемы возникают с печным отоплением, потому что дрова стоят очень дорого, купить их в сельской местности (мы проживаем в сельском крае) очень сложно. Поэтому нагрузка, конечно, на электричество возрастает. Газ если покупаем, баллон у нас газовый, он существенно дороже, мы больше пользуемся, конечно, электричеством. И вот такая вот позиция государства нам не совсем понятна. Это вообще-то считается, что электричество есть благо человечества, для того чтобы люди пользовались им, это прогресс человечества. И вот данная позиция государства, для того чтобы ограничить использование, нам не совсем понятна. Марина Калинина: Спасибо. Нам понятна ваша как раз точка зрения. Александр Денисов: Удивительно, но они укладываются в 300 киловатт. Константин Крохин: Ну она же говорит, они практически не пользуются. Марина Калинина: Они практически не пользуются ничем. Константин Крохин: Я хотел добавить, знаете, такую вещь. Есть две проблемы. Первая проблема – если реализовать вот такой подход с повышением тарифа, это ведь приведет к обезлюдеванию, как раз люди будут уезжать из сельской местности, из пригородов, то есть загородный образ жизни станет недоступен пенсионерам, а для них это очень часто помогает прожить дольше, повышая здоровье, детей оздоровлять. Не всегда есть возможность ездить на курорты, а, допустим, дача, на даче кроме как электрического отопления или подогрева горячей воды никаких возможностей нет. То есть вот эта опасная тенденция, которая приведет к тому, что люди будут уезжать из сельской местности опять скученно в города. Марина Калинина: Это будут уезжать те, у кого все-таки есть такая возможность уехать. Константин Крохин: Нет. Даже вот люди, у них скотина: не будет у них возможности содержать эту скотину (а скотина – это и молоко, и мясо), у них просто не будет доходов содержать свою семью, и они поедут наемными работниками, будут убирать, мести улицы в города, вот… Александр Денисов: Константин Викторович, такой вопрос. Очевидно, что рано или поздно мы к решению этого вопроса подойдем, через год-два, понятно. Если мы будем искать компромисс, как мы поймем, какой тариф экономически обоснован? У них это коммерческая тайна, они не выдают ничего. Где мы поймем, что нас не обманывают, чтобы нам не играть в эту игру «верю не верю»? Константин Крохин: Значит, необходимо реформировать систему установления тарифа. Сегодня этим занимаются региональные власти, это закрытая система, чиновники и собственно энергомонополисты. Туда нужно ввести следующий элемент, как у нас есть в органах исполнительной власти, – общественные советы. То есть либо экспертное сообщество, либо представители потребителей должны войти в эти комиссии, которые устанавливают, регулируют тарифы. Александр Денисов: В региональные комиссии? Константин Крохин: В региональные. Марина Калинина: Это вообще реально? Константин Крохин: Это нужно. Сегодня же они есть, эти комиссии, просто туда забыли потребителей включить, просто не пригласили, потому что вы же будете возмущаться. Марина Калинина: Просто не захотели, да. Константин Крохин: Да, но мы же должны доверять государству, надо повысить доверие к этим тарифам, – значит, туда нужно ввести вот этих людей. И второе: конечно, нужно пересмотреть итоги реформы электроэнергетики, потому что все время черный ящик будет порождать только один запрос… Александр Денисов: Как это можно пересмотреть? Нам все говорят, что все, приватизацию отыграть нельзя. Константин Крохин: А зачем ее отыгрывать? Ее не надо отыгрывать. Есть же закон о деофшоризации: условно говоря, не явился ты, бенефициара не показал, – все, до свидания, значит, ты фиктивный. Извините, когда это внутренние дела, налоговые, такую компанию называют однодневкой, ее просто ликвидируют. Вот вы сегодня не подтвердите юридический адрес, вашу компанию ликвидируют. То есть вы создали, не находитесь по адресу, не отвечаете на письма, – никто не будет заниматься банкротством и какой-то процедурой, автоматически вас из реестра исключат. То же самое надо сделать с офшорами: не появился реальный владелец, не пришел, не объяснил – до свидания, значит, это фиктивная собственность, значит, она краденая, понимаете? Марина Калинина: Кто это должен сделать? Константин Крохин: Государство. У нас есть Финмониторинг, у нас есть налоговая служба, можно создать специальный орган. Но без этого мы все время с вами, каждый год будем сталкиваться с одной и той же проблемой: кто-то будет а-ля Чубайс как функция, будет другой Чубайс, говорить, что надо повысить, и мы будем обсуждать, это эффективно, это правильно обосновано или нет. Я считаю, что необходимо этот вопрос вот так решать. Марина Калинина: Спасибо большое. У нас в гостях был Константин Крохин, председатель Союза жилищных организаций Москвы. Александр Денисов: Константин Викторович, спасибо вам. Марина Калинина: Но у нас на этом почти все, а вот какие темы будут вечером.