Константин Ордов: Первое полугодие останется достаточно тяжёлым. Инфляция в данном случае – это классический налог на бедных

Гости
Константин Ордов
директор Высшей школы финансов РЭУ им. Г.В. Плеханова, доктор экономических наук

Тамара Шорникова: В том числе и небольшое резюме нашей предыдущей темы. Про дешевую ипотеку и потребительские кредиты можно забыть. Ключевая ставка Центробанка к лету станет двузначной. Итоги 2021 года все уже недавно подвели, теперь строят прогнозы на 2022.

Что будет с экономикой страны, с ценами, с нашими доходами – узнаем личное мнение Константина Ордова, заведующего кафедрой финансовых рынков Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова. С нами выходит на связь. Здравствуйте!

Иван Князев: Здравствуйте, Константин Васильевич!

Константин Ордов: Добрый день!

Иван Князев: Пойдем по порядку. Ваши прогнозы по поводу инфляции? Что будет?

Константин Ордов: Ой. Здесь прогнозы, наверное, слишком сильное слово. Гадания, да, вот эти страхи, опасения. Мы больше с вами вынуждены действовать, как чревовещатели какие-то.

Мы говорим о том, чтобы и наши телезрители тоже понимали, насколько серьезная обстановка не только в России, но и в мире. Рекорды инфляции в Европе за 30 лет, там порядка 5%. Америка – 6,8% в годовом выражении – рекорд за последние 40 лет.

Мы, естественно, уже стали привыкать к низким темпам инфляции и для нас рост до 8,4%, который сейчас вроде бы не шокирующий, с исторической точки зрения, но, естественно, всегда неприятно и неприятно бьющий по нашим кошелькам.

И мы слышим прогнозы ЦБ, правительства, которые очень хотят 4-5% хотя бы к концу этого года. Но что-то ощущения, что ближайший квартал мы с вами еще будем свидетелями того, что инфляция может и подрасти.

А уже после этого, в зависимости от эффективности мер Центрального Банка и в зависимости от того, что будет происходить в мире, удастся ли в мире переломить хребет инфляции, европейцам, американцам, в этом случае как раз мы перестанем ее к себе импортировать и тогда, действительно, мы, я надеюсь, сможем вздохнуть с облечением и с какой-то дополнительной надеждой посмотреть уже на вторую половину этого года.

Тамара Шорникова: Константин Васильевич, ну вот 8,4%, которые вы называли, это такая вот общая. При этом Эльвира Набиуллина еще в прошлом году говорила, что продуктовая, это уже официальное признание, там двузначное значение. И мы понимаем, что...

Константин Ордов: Более 10,5%.

Тамара Шорникова: Да, мы понимаем, когда приходим в магазин, что это действительно какие-то прям ощутимые цифры. У нас большое количество населения страны, которое очень большую часть своего семейного дохода тратит на продукты, поэтому это та инфляция, которую мы чувствуем острее всего.

В этом году, уходя уже от таргета, от цифр и т.д. простым языком, сможем как-то вздохнуть спокойнее? Что будет с нашими доходами? Что будет с ценами? И что будет соотношением наших доходов и цен, как вы думаете?

Константин Ордов: Первый квартал и первое полугодие останутся достаточно тяжелыми. Инфляция в данном случае является классическим налогом на бедных. То есть люди, которые тратят большую часть своего дохода на продукты питания, товары первой необходимости, даже на обслуживание кредитов, они, естественно, будут находиться в зоне повышенной опасности и повышенного давления.

Так что вторая половина года, хочется верить, что станет некой первой оптимистичной ласточкой. Но, к сожалению, мы с вами находимся пока что очень устойчиво в стадии повышательного цикла ставок и ключевой ставки.

Хочется верить, что выше 9% ее не придется поднимать, но уверенности в этом тоже нет. Так что здесь опять же мы это все с вами на сегодняшний день должны соотнести не с рекордным прошлогодним ростом ВВП, который у нас, скорее всего, приблизится к 5%, а к ожидаемым 2-2,5%, в лучшем случае – 3%. То есть торможение экономики и в мире происходит, и в России.

Поэтому надеяться на то, что будут созданы новые рабочие места, что так легко будут подниматься заработные платы, различного рода социальные выплаты не приходится. Хотя надо отдать должное, что в бюджете средства есть. Хорошая рыночная конъюнктура с точки зрения сырьевых товаров, с точки зрения товаров нашего экспорта, создает дополнительные доходы для бюджета.

Захочет ли правительство поделиться с нами вот этими избыточными доходами? Потому что это может создать дополнительное инфляционное давление. Вот захочет или нет, от этого будет зависеть, насколько люди наименее обеспеченные, смогут с минимальными, грубо говоря, потерями, пройти первое полугодие 2022 года. Но тут пока все в полной неопределенности, несмотря на то, что 2022 год уже настал и хотелось бы узнать, как мы будем жить.

Тамара Шорникова: Да. Константин Васильевич, вот вы говорите, что не стоит ждать повышения зарплат, каких-то доходов и т.д., а надеяться-то хочется.

И тем более, что вот появляются заголовки «67% российских организаций могут поднять зарплаты своим сотрудникам». Нам ежедневно говорят по поводу того, что покупательский спрос растет, магазины начали оживать, производства заработали и т.д. Может быть, есть почва у таких заголовков?

Константин Ордов: Нет, конечно, есть, есть. Я и говорю, что прошлый год был достаточно рекордный с точки зрения темпов восстановления экономики. Но не надо ждать милости от природы, правда ведь? Взять ее у нее – наша задача. И в этом смысле, если вам кажется, что надо ждать, когда поднимут заработную плату на вашем рабочем месте, то, наверное, это не будет выигрышной стратегией, если вы не бюджетник, либо если вы не работаете в крупной компании.

Мы видим сейчас малый и средний бизнес все еще не восстановился после кризисного 2020 года. И поэтому у большинства компаний малого, среднего бизнеса просто нету этих свободных средств, которые можно было бы потратить на увеличение фонда оплаты труда.

Иван Князев: Константин Васильевич, мы уже с вами говорили, я просто опять хочу вернуться к действиям Центробанка и к вопросам инфляции. Мы говорили о стратегии Центробанка с вами, и сейчас хотелось бы сравнить, как поступают, например, с инфляцией в других странах. Например, в США особо об этом не заботятся. В других странах Европы тоже. Потому что они не боятся вот этой стратегии наращивать денежную массу в экономике.

У нас получается, с точки зрения макроэкономики, ситуация очень, очень хорошая. У нас, сколько там получается, госдолг в пределах 20% ВВП, т.е. мы фактически сушим госдолг. У нас накопления неплохие в ФНБ тоже к 10%. И мы боимся давать деньги людям. США в очередной раз свой госдолг, правда, как обычно в последний момент, тем не менее наращивает.

Почему мы так боимся и не хотим какими-то другими средствами дать импульс в экономике, а все вот такими сдерживающими факторами просто сушим, можно сказать эту инфляцию за счет того, что не даем людям деньги.

Константин Ордов: Да, здесь, наверное, принципиальное отличие, вы очень правильно подметили. К сожалению, нам экономическая наука говорит о том, что здесь надо выбирать. Одновременно выйти красивым и умным очень хочется, но не всегда достижимо.

И американцы, и европейцы, они на самом деле очень боятся инфляцию, но предпочитают пока зажмуриваться. Хотя мы уже слышим от американцев достаточно убедительно уверения в том, что с этого года они начнут ужесточать денежно-кредитную политику, даже рискуя вызвать финансовый мировой кризис. Вот этим может быть чревато.

А европейцы, к сожалению, они погрязли в государственном долге, спасая свои эти PIGS, так называемые страны с избыточным долгом в предыдущий кризис, переведя эти долги на более дешевые, практически нулевые процентные ставки. Они вынуждены на сегодняшний день бездействовать, потому что повышение ключевой учетной ставки для них смерти подобно, просто там нет денег даже для обслуживания уже такого накопленного долга. А этот долг шел на поддержание, увеличение качества жизни, уровня жизни. И сегодня, по сути, эти развитые страны стоят на краю резкого сокращения уровня жизни.

Мы к этому, наверное, более привычны, мы не настолько избалованы. Хотя надо отдать должное, что в 2000-х годах уровень жизни большинства россиян тоже, так сказать, вырос, и мы уже привыкли и проводить отпуска, может быть, не в России, либо, так или иначе, балуя себя и телефонами дорогими, и кредитами, и всеми остальными атрибутами рыночной экономики такой развитой. Но сейчас, видимо, придет время затягивать пояса...

Тамара Шорникова: Константин Васильевич, простите, вы говорите, что на краю ухудшения качество жизни, да, в том числе в других странах?

Константин Ордов: Будет, потому что, естественно, мы сейчас видим, что инфляция уже не даст возможности так бесконтрольно раскидывать эти так называемые вертолетные деньги.

Тамара Шорникова: Вот смотрите, в прошлом году финансовые активы домохозяйств Германии достигли рекордных 7,7 трлн €, т.е. накопили люди.

Иван Князев: Подэкономили.

Тамара Шорникова: Подэкономили, да. Вот в среднем откладывали 15 €, заработанные с сотни. Как-то непохоже, что. Мне кажется, они подготовили себя и продержатся на хорошем качественном уровне жизни и этот год, и следующий. Нет?

Константин Ордов: Не совсем. Я думаю, что инфляция, как мы видим, она же не только российская невзгода, но и мировая, европейская в том числе. Эта инфляция съедает достаточно заметно ваши доходы, ваши сбережения тем более.

А если мы все-таки с вами в этом году с высокой вероятностью столкнемся с финансовым кризисом, у вас же все эти инвестиции либо в акциях, либо в каких-то иных финансовых инструментах, это все, видимо, в этом году может достаточно существенно подешеветь, обвалиться, и вы вдруг неожиданно почувствуете себя намного беднее, а ваши сбережения похудеют достаточно быстро и на заметную величину.

Так что здесь, я думаю, пока мы, конечно, можем смотреть и оценивать вот этот уровень жизни, уровень доходов и, безусловно, он высокий, но перспективы его сохранить становятся все призрачней и призрачней на фоне увеличения инфляции. Ведь в Америке посмотрите, из месяца в месяц растет.

Мы с вами вышли на некое плато – 8,4% у нас, 8,39% уже в этом месяце – т.е. она стабилизировалась. И, скорее всего, есть надежда, что дальше меры Центрального Банка нам позволят как раз ее обуздать. А Европа, Америка, они все там крестятся и ждут не дождутся, когда само пройдет стороной, еще каким-то образом. Но не проходят этот процесс...

Тамара Шорникова: Да, понятно. А вот даже с точки зрения сравнения стратегии в разных странах населения, вот немцы как-то бережливы, экономят, откладывают по 15 € с каждой заработанной сотни.

У меня, например, у знакомых много было покупок в прошлом году, мол, «кто его знает, что там будет, какая там пятая, шестая волна пандемии, лучше прям сейчас купить», там не знаю, микроволновку, машину, квартиру, если уж на то есть деньги и давно планировали тем более.

Какая стратегия эффективнее, на ваш взгляд?

Константин Ордов: На мой взгляд, мы тоже переоцениваем. Эти 15 €, они ж не всю жизнь откладывают, т.е. это есть некий страховой запас. А в Европе, в Америке закредитованность населения колоссальная. И как только стоимость кредита возрастет, вы все эти свои сбережения отнесете обратно в банк для погашения собственных кредитов, т.е. жизнь, ипотечные кредиты, потребительские кредиты, автокредиты в Европе – это норма.

Да, конечно, пока вы платите кредиты, вы можете что-то откладывать себе из своих доходов. Но если эти кредиты завтра станут дороже, то вам ничего не останется, как передать собственные сбережения в место назначения, т.е. в банк.

Иван Князев: Ну вот тем паче все-таки понять, чья стратегия лучше: наша, американская, европейская. Может быть хорошо, что мы каким-то образом перестраховываемся и действия Центробанка в принципе верные, когда мы повышаем ключевую ставку.

Вопрос только пересидеть бы вот эти там два года, если обещают к 2023 году опять снижение уровня инфляции. И тогда уже, возможно, и ключевая ставка снизится или нет все-таки? Если вы говорите, что рано или поздно финансовый кризис мировой так или иначе наступит.

Константин Ордов: Да. Мне кажется, ваша логика подсказывает нашу народную мудрость: «Не жили хорошо и нечего привыкать». Но, наверное, это неправильный способ ведения бизнеса, ведения своего, так сказать, баланса доходов – расходов. Хочется жить хорошо и сейчас.

Поэтому важно только действительно найти этот баланс между тем, что вы можете себе позволить. Ведь даже если сегодня ипотечный кредит вырастет до 10-12%, я просто помню, сколько там семь лет назад, по-моему, я также брал ипотечный кредит, и у меня ставка была 14%. Но мои доходы как-то позволяли мне это обслуживать, и я не сильно горевал.

И, естественно, сегодняшний день мы тоже понимаем, что молодые люди нуждаются в улучшении, либо даже приобретении первого жилья. И для них, кроме ипотечного кредита, например, другого способа просто не существует. Либо ближе к пенсии они смогут себе это позволить.

Иван Князев: Нет, это понятно.

Константин Ордов: Так что здесь вопрос доходов. А возможности извлекать доходы в России существуют. Бизнес функционирует, экономика восстанавливается и восстановилась, и продолжает ни шатко ни валко, но расти.

Поэтому новые профессии, не надо себя ограничивать, не надо себя искусственно уговаривать остаться на одном месте просто потому, что вы там родились и пригодиться вам больше негде. Надо действительно каким-то образом продолжать развитие, находить себя в новых, может быть, профессиях, в новых компаниях, совершенствоваться. И только в этом залог.

А от правительства, мы, естественно, ждем более существенные заботы о пенсионерах в рамках социальных различных выплат и пособий. Ну уж, чтобы эти индексации были не менее, чем пускай даже официальной инфляции. Хотя мы понимаем, что действительно продуктовая инфляция заметна выше. И хотя бы, чтобы не ухудшать положение тех наших социально вот граждан наименее обеспеченных.

Тамара Шорникова: Да, обеспеченных и защищенных. Давайте послушаем телефонный звонок вместе. Алексей из Ульяновска, здравствуйте!

Иван Князев: Приветствуем вас.

Зритель: Здравствуйте! Я давно к вам звоню. Всегда звоню. Никак не могу дозвониться. Выслушайте, пожалуйста меня. Вот Константин Ордов, он сколько получает? Ему можно и 30%, и 300% инфляции.

У меня жена отработала в садике воспитателем 30 лет. Получает сейчас пенсию 10 500 рублей. Вот им дать прожиточный минимум, ой сделали какой прожиточный минимум. Дайте депутатам по два прожиточных минимума, пусть они. Они миллионы пинают, по миллиардам пинают, им что... Брежнев был, через губу, вы только выслушайте меня, через губу не переплюнуть, нигде ничего.

Иди сейчас в магазин. В «Пятерочке» яблочки стоят 180 рублей, в «Победе» – 120, значит их можно по 120 продавать. Цены-то каждый день растут. Я вам приведу пример: в 2020 году в декабре капуста была 10 рублей, в 2021 в декабре – 60 рублей. Насколько подорожало? Откуда они взяли 10% инфляции? ...

Тамара Шорникова: Да, Алексей.

Иван Князев: Алло? Да. Спасибо.

Тамара Шорникова: Спасибо за ваш рассказ, за эти цены. Ну, вот, действительно, там 10, 11, 12 тысяч – это как раз те самые незащищенные слои, о которых мы только что говорили. Как государство может их сейчас защитить? Что может сделать?

Константин Ордов: Вот смотрите. Мне кажется очень важно, чтобы и телезрители тоже понимали. Нас иногда, как мне чудится, пытаются сбить с правильного, что ли понимания экономических процессов. Даже если сейчас инфляция станет 4%, от этого 10 тысяч рублей не станут более, что ли, не сделают вас более богатым, не повысят качество жизни.

Поэтому мы с вами говорим, если инфляция будет низкой, то это создаст условия для развития экономики. Но если экономика не развивается, никакой уровень инфляции нас богаче не сделает.

Иван Князев: Но хотя бы цены-то собьет же!

Константин Ордов: А это как раз к вопросу, между американцами там, европейцами и нами. Мы пытаемся, к сожалению, пожертвовать экономикой ради вот этого фетиша инфляции. Они говорят, да, инфляция плохо. Но давайте мы сначала все-таки первично обеспечим рост экономики.

Вот если у нас не будет роста, то и увеличить пенсии нам будет не из чего. Заработные платы не будут расти в условиях так называемой стагфляции, экономика не растет, а инфляция может. Поэтому здесь очень важно, мы сегодня затрагиваем тему инфляции и понимаем, что это действительно особенно чувствительно для людей с небольшими доходами.

Но, например, если мы посмотрим там в ноябре, у нас бюджет сверстался с профицитом в три там порядка триллиона рублей. Может быть за последние два месяца потратились деньги хоть в какой-то мере, но у нас есть деньги. Вопрос лишь в том, что если их просто взять и раздать, то они пропадут и создадут лишь еще больший вал инфляции.

А если попытаться инвестировать в развитие экономики, то через налоги появится возможность существенно увеличить пенсии, существенно увеличить заработные платы, и вот таким образом, собственно, развитие общества и происходит и должно происходить в мире.

Так что здесь, наверное, на текущий момент, к сожалению, вот решения, связанного с тем, чтобы как по мановению волшебной палочки сделать нормальным, таким что ли справедливым уровнем пенсионных выплат, социальных выплат и всех прочих мер помощи гражданам, которые попали в трудную, и еще попадут в этом году, мы же с вами говорим о том, что будет физически ограничено и объем кредитов выдаваемых.

И многие люди, которые играют в эту русскую рулетку с перекредитованием, с новыми кредитами, три кредита, пять кредитов, они будут на грани банкротства физического лица в этом году. И о них уже тоже надо задуматься и предпринимать меры для того, чтобы снизить вот это негативное инфляционное воздействие.

Мы давно говорим о том, что, например, давайте для людей, которые получают близко к прожиточному минимуму, для пенсионеров, ну, не продуктовые карточки, а талоны, ваучеры, как ни назовите, но окажем меры помощи продуктами, деньгами, там единоразовые выплаты, еще что-то. Это не будет служить существенным инфляционным таким давлением, но в то же самое время, это жизненно важно для тех граждан, которые действительно получают недостаточный на сегодняшний день доход.

Ну вот, что мы можем еще добавить, к сожалению? Можем...

Иван Князев: Можем, можем уточнить. Вот вы говорили, что государство может инвестировать тогда те лишние финансы, тот профицит бюджета, который мы имеем. Во что, тогда?

Константин Ордов: Ну, мы выбрали для себя в резервный фонд.

Иван Князев: Ну сейчас да.

Константин Ордов: Нам почему-то кажется, что в России уже не осталось направлений, где эти средства могут быть востребованы. У нас с вами банки получают рекордные прибыли и так же разводят руками и говорят, что ну нету направлений для инвестирования внутри России. Но уж надо, надо, надо какие-то, видимо, проводить реформы для того, чтобы появился этот и класс предпринимателей, и заинтересованность в инвестициях внутри России. И направление развития.

Ведь смотрите, мы говорим много лет про малый и средний бизнес. При этом после 2020 года он явно не в лучшей форме находится, но какие-то действия. Мы и ждем эти программы от правительства, мы и ждем эти направления для того, чтобы наша молодежь подрастает, мы у себя готовим в Плехановском университете – достойные прекрасные подготовленные молодые люди, которые выходят на рынок труда.

Ну давайте их каким-то образом замотивируем на частное предпринимательство. И поверьте, они готовы будут свернуть горы и достичь как Илон Маск таких же интересных успехов, создавая рабочие высокооплачиваемые места. И это будет для нас всех благом, для общества в целом. Но пока что мы с вами видим, что бюджет носит сформированный такой консервативный...

Тамара Шорникова: Да, есть проблемы со связью. Спасибо!

Иван Князев: Спасибо. Константин Ордов, заведующий кафедрой финансовых рынков Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова, был с нами на связи.

Мы скоро продолжим.