Константин Чуриков: И сейчас приглашаем в эфир Константина Ордова, директора Высшей школы финансов РЭУ имени Плеханова. Константин Васильевич, добрый вечер. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Константин Васильевич. Константин Ордов: Добрый вечер. Константин Чуриков: Ну, главная новость, я думаю, для людей, скажем так, анонс главной новости – то, что сообщил президент – что, как он сказал, «в ближайшее время примем решение по увеличению всех соцвыплат, включая пособия и пенсии, повысим МРОТ, величину прожиточного минимума, а также увеличим зарплаты в бюджетной сфере». Вот нам сейчас ваш коллега сказал (и Оксана тоже об этом говорила), что чиновники многого не знают. Действительно, они пока еще, наверное, не знают, на сколько повышать. Ваше мнение – на сколько надо повышать сейчас пенсии, зарплаты? Ну, ключевая ставка у нас – 20%. А вот это все на сколько повышать? Константин Ордов: Ключевая ставка – меньше всего для нас показатель. Хотя тоже неплохой показатель, наверное, все-таки. Ну, на ту сумму, которая могла бы как минимум сохранить привычный уровень жизни, качество жизни. Вот на столько и надо. Поэтому мы сегодня до конца еще не готовы спрогнозировать инфляционный процесс, который может развернуться не только в России, но и в мире в целом. Надо отдать должное этому тоже. Так что тут все находимся в такой зоне неопределенности. Константин Чуриков: Нет, это да. Просто нужно уже сейчас что-то дать, вот судя по тому, что говорил президент. И он понимает всю важность этого. То есть все-таки утром деньги, а вечером стулья. Константин Ордов: И утром деньги, и вечером, мне кажется, тоже деньги, но только уже по более уточненному, что ли, тарифу, инфляционному. То есть сейчас мы действительно столкнулись – в связи, может быть, с изменением курса, еще с какими-то процессами – с резким увеличением по отдельным продуктовым и товарным позициям цен. И это мы все чувствуем. То есть это действительно вызывает необходимость уже сейчас предпринять какие-то действия прямой финансовой помощи и создания все-таки платежеспособного спроса для поддержки внутренних производителей в России. Мы должны все-таки видеть в этом повышении не только какие-то меры по «поддержанию штанов», образно, а все-таки некие далеко идущие планы, связанные с поддержанием экономики, с созданием мотивации и дополнительных факторов импортозамещения – о чем мы сегодня с новой силой начинаем говорить. Оксана Галькевич: Вообще, Константин Васильевич, это впервые ведь на нашей памяти с вами, когда МРОТ, судя по словам президента, будет пересмотрен уже после начала Нового года. Он обычно устанавливается накануне, в декабре, обсуждается это в Государственной Думе. Как вы думаете, придется ли возвращаться к этому вопросу еще раз? Потому что вы сказали, что мы еще не знаем, как развернутся инфляционные процессы в стране и в мире в течение этого года. Константин Ордов: Ну смотрите. Сегодня мы, конечно, это выступление послушали. Оно действительно вызвано и экономической целесообразностью, и здравым смыслом. Но, наверное, год-два назад мы с вами поменяли методику расчета минимального размера оплаты труда и прожиточного минимума и попытались это привязать к каким-то средним показателям по больнице, образно, – по экономике Российской Федерации. Поэтому сейчас нам приходится рассчитывать на то, что эти, что ли, прибавки будут в ручном режиме обеспечены, так как на текущий момент вот эти новые методики расчета не позволяют учесть эти специфические экономические реалии и инфляционные процессы в том числе. Константин Чуриков: Константин Васильевич, Путин сказал, что эмиссия не нужна, проблема не в деньгах. А как проблема не в деньгах, если Россия лишилась половины своих золотовалютных резервов, как нам рассказывал министр Силуанов? Оксана Галькевич: Может, половины хватит? Константин Чуриков: Да. Константин Ордов: Да точно хватит. Но вопрос-то не в этом. Если вы думали, что мы пенсии и увеличенные заработные платы будем выдавать в долларах либо в евро, то, наверное, я вас расстрою и скажу, что нет. А может быть, и обрадую, скажу, что нет. Поэтому мы говорим о том, что у нас все эти прибавки, все индексации, естественно, в рублях будут происходить. У нас в этом году был запланирован профицит бюджет. У нас даже в 2020 году в условиях экономического кризисного, пандемийного, периода резервные фонды увеличивались. Это говорило о том, что текущих доходов бюджета государственного хватало на покрытие расходов и еще оставалось сверху. Поэтому в настоящее время, наверное, надо чуть-чуть набраться терпения для того, чтобы более точно оценить, будет ли падение доходов, а если будет, то насколько. Опять же мы с вами в прошлом году обсуждали, что у нас в платежных, знаете, транзакциях между различными государственными органами, по некоторым оценкам, находится в районе чуть ли не 7–8 триллионов рублей. Поэтому эти деньги на самом деле находятся в близком доступе у Правительства. И с точки зрения озвученных цифр, мне кажется, пока все вполне убедительно звучит. И эти средства, вместо того чтобы лежать на казначейских счетах, будут перечислены гражданам в том или ином виде. И это, наверное, правильно и хорошо. Константин Чуриков: Еще такой вопрос. Я понимаю, что рубль – не такая, так сказать, стабильная валюта, но если бы элементарно эти средства у нас бы лежали (сейчас специально глупость скажу) в рублях, наших родных? Вот в Америке их резервы в чем? Наверное, в долларах же. Правильно? В их национальной валюте. Почему мы не могли хотя бы в своей национальной валюте? Или что нам здесь мучиться, можно печатный станок всегда включить? Константин Ордов: Я вас только немножко подправлю: в Америке их деньги лежат в долгах. Константин Чуриков: Ну да. Константин Ордов: Это главное. Константин Чуриков: Да-да-да. Константин Ордов: Потому что они там печатают, для того чтобы профинансировать возрастающий долг. Это тоже надо понимать, здесь идеализировать ситуацию не стоит. А у нас? Ну, действительно… Просто вопрос в другом: как было возможно использовать не в целях накопления, не в целях формирования избыточной, вполне возможно, такой «подушки безопасности», которая в конечном итоге нам существенно ограничила сферы, в инструментах которых мы могли бы сберечь эти средства. А мы могли бы рассмотреть там какие-то налоговые послабления. Может быть, даже обсуждались темы и вопросы возврата части уплаченных налогов компаний физическим лицам. То есть это, наверное, действительно могло бы способствовать более быстрому развитию экономики России. Но никогда не поздно поступить правильно. А в данное время мы с вами все-таки понимаем, что эти резервы являются для нас гарантией того, что социальные обязательства будут выполнены. И больше того – индексация возможна ровно в тех объемах, которые бы не приводили к снижению жизненного уровня. Оксана Галькевич: Константин Васильевич, ничего не прозвучало (может, просто не попало в список перечислений) о пособиях по безработице. Понятно, что сейчас все-таки можно ожидать какого-то всплеска – ну, хотя бы в силу того, что западные компании многие уходят. Константин Чуриков: О чем мы сегодня вечером будем говорить. Оксана Галькевич: Будем говорить, да. Вот нам пишет Астраханская область: «Внук проработал четыре месяца, встал на биржу, получает полторы тысячи рублей. Как жить?» Как вы думаете, здесь какие-то меры будут приниматься? И каким должно быть это пособие? Ну, полторы тысячи рублей явно не стимулируют, что называется, к какой-то активной жизнедеятельности, ни к чему. Константин Чуриков: С другой стороны, Оксана, когда пособие очень высокое, в иных странах это не стимулирует трудоустраиваться. Оксана Галькевич: Нет, полторы тысячи рублей не хватит даже на покупку продуктов. Константин Чуриков: Согласен, согласен, согласен, не спорю, да. Константин Ордов: Да. И больше того – притягивает беженцев и людей, которые готовы на этот прожиточный минимум так или иначе существовать. И для них это не самый плохой вариант. То есть у нас с вами будут ли? Ну, я надеюсь, что будут. Есть ли опыт? Мы видим 2020 год, когда в период пандемии у нас с вами действительно выплачивалось не по полторы тысячи, как вот сейчас телезритель говорит, а выплачивалась в полном объеме сумма прожиточного минимума. И мне кажется, что если ситуация на рынке труда заметно ухудшится, то эти меры по аналогии с 2020 годом будут приняты. И это, действительно, как минимум социальные гарантии обеспечит для граждан. А если мы говорим про иностранные компании, то пока я слышал… Конечно, тут больше слухов и домыслов, чем объективной информации, но в настоящее время я слышал оценку, что порядка 200 тысяч наших сограждан находятся в такой зоне риска. Ну поверьте, это не миллионы пока что. Поэтому здесь очень важно все-таки не нервировать бизнес и нервировать те компании, которые сохраняют рабочие места. Ведь, в конце концов, для нас интересы граждан, которым платят зарплату компании, которые выплачивают налоги в наш бюджет, – это главное, это то, что поддерживает сегодня экономику. Оксана Галькевич:Президент сказал… Константин Чуриков: Тут еще важно, чтобы все-таки бизнес (извини, Оксана) власти поверил и чтобы те, которые ушли из страны (я имею в виду их предприятия, их бизнеса), чтобы они сюда, наверное, и не вернулись, потому что, извините меня, наши бизнесмены будут вкладывать деньги, будут стараться восполнить этот пробел. Ну, чтобы потом, завтра, я не знаю, условная Coca-Cola не сказала: «Ну спасибо, ребята, за «Напитки из Черноголовки». А теперь – до свидания. Мы вернулись». И летят прахом все усилия и денежки. Константин Ордов: Ну, на самом деле, да, здесь ваша логика тоже имеет смысл, она укладывается в стратегию импортозамещения и некой такой мотивации и поддержки внутреннего производителя. Я просто со своей стороны, будучи финансистом, хотел бы сказать, что финансы и экономика – это такая параллельная реальность политике. И поверьте, там есть свои законы, которые невозможно преодолеть, так же как закон невесомости, силу тяжести. Поэтому если мы пытаемся изменить те реалии, в которых мир существует, то мы обречены иногда быть недостаточно эффективными. Поэтому тут, мне кажется, все, кто платят налоги в бюджет Российской Федерации и платят высокие заработные платы, создавая высокоэффективные рабочие места – ну, пускай эти бизнесы развиваются под любой эгидой, если это позволяет России становиться более экономически независимой и развитой. Оксана Галькевич: Константин Васильевич, вот вы говорите, что у экономики есть свои законы, и не всегда против них удается пойти. А вот ручное управление ценами – оно как бы укладывается в эти законы экономики? Или просто пришло время и уже внеэкономические какие-то категории пора запускать? Константин Ордов: Да, вы прямо, что называется, не в бровь, а в глаз. Константин Чуриков: Оксана такая, да. Оксана Галькевич: Я тренировалась. Константин Ордов: Здесь, действительно, на сегодняшний день у нас происходят такие тектонические, что ли, подвижки: либеральная рыночная экономика, возвращение в централизованную экономику. И это дискуссия, которая продолжается. Естественно, нельзя быть непоследовательным. Если мы с вами хотим регулировать все цены – ну, тогда действительно надо экономику и кредитно-денежную политику, и все остальные политики выстраивать под эту единую концепцию. Вот нельзя быть одной ногой в рыночной экономике, а другой ногой пытаться ограничивать цены. Вот в этом есть определенная проблема, такая далеко идущая, мне кажется, связанная с дефицитом и всеми остальными потенциальными угрозами. Константин Чуриков: Кстати, президент сегодня сказал, что надо не цены регулировать, а надо обеспечить достаточное предложение – и тогда все будет нормально, и цены расти не будут. Константин Ордов: Да. Константин Чуриков: Спасибо большое. Константин Ордов, директор Высшей школы финансов РЭУ имени Плеханова.