Константин Чуриков: Ну, главное сегодня – это, конечно же, ратификация со стороны Государственной Думы вхождения четырех субъектов в состав Российской Федерации. Завтра то же самое должен сделать Совет Федерации. Ну, много сообщений и новостей – зачастую тревожных – приходят с фронтов. Сейчас об этом будем беседовать. У нас в студии Константин Сивков, заместитель президента Российской академии ракетных и артиллерийских наук по информационной политике, доктор военных наук. Константин Валентинович, здравствуйте. Константин Сивков: Здравствуйте. Марина Калинина: Здравствуйте. Константин Чуриков: Как прокомментируете то, что происходит сейчас на передовой? Потому что много вопросов как раз по этой части. Марина Калинина: Да, давайте с этого начнем. Константин Сивков: Вы знаете, я не буду вдаваться в детали, в нюансы. Надо рассматривать по-крупному. Значит, два события в два предшествующих дня было, заметных и значимых. Первое – это, конечно же, потеря Красного Лимана. Сейчас там зверствуют эти бандиты, они тотально занимаются расстрелами мирных жителей. И, с другой стороны, это отраженные три атаки ВСУ на наши позиции, сопряженные с очень большими потерями личного состава и боевой техники. Если рассматривать в целом ситуацию, то надо констатировать, что в настоящее время Российские вооруженные силы находятся в состоянии стратегической обороны. В рамках этих действий по решению задач стратегической обороны наша главная задача была – обеспечить отражение удара на Южном направлении группировкой ВСУ, которая в предшествующее время (и об этом говорилось, заранее известно было) насчитывала где-то от 30 до 70 тысяч человек, по разным оценкам. В этих условиях та группировка, которая действовала на Харьковском направлении, которая была основательно потрепана в ходе наступательных боев ВСУ и наших оборонительных боев, часть этой группировки была переразвернута, по данным тех же ВСУ, на Южное направление. И она явно решала задачу демонстративного отвлекающего действия, предназначенного для того, чтобы заставить группировку российских войск выделить туда дополнительные силы для сдерживания Лимана и за счет этого попытаться прорваться ударом на юг с выходом либо на Мариуполь, либо к границе с Крымом. Видимо, вот такой у них оперативный план предусматривался. Наше руководство, военное руководство, понимая сложившуюся ситуацию, приняло, по всей видимости, решение – сосредоточить основные усилия на отражении этого удара. Нарастить силы на Лиманском направлении мы не смогли. Единственное, что мы сделали – это было сообщение о нанесении удара реактивной системой залпового огня «Солнцепек», в результате которого была уничтожена целая бригада полностью с боевой техникой. За счет этого обеспечили вывод наших войск из этого региона. На следующий день пошли наступления ВСУ, и они понесли очень тяжелые потери: 41 танк или 43 танка, по-моему, 89 боевых бронированных машин, 400 убитых. Ну и то эти данные, как правило, заниженные. То есть там убитых значительно больше. Это для разовых потерь невероятно высокие потери. Такие раньше не замечались. То есть речь идет о том, что были введены значительные силы, и этот удар был отражен. Хотя там были потеряны три населенных пункта, но эта задача была решена. Так что, если говорить об оперативной ситуации в целом, то, да, мы находимся в положении стратегической обороны, да, мы потеряли часть территории в лице этого населенного пункта Красный Лиман. Противник давит на нас. Мы пока решаем задачу обороны успешно. Это если говорить о текущей ситуации. Константин Чуриков: И бережем жизни военных наших. Константин Сивков: Естественно. Марина Калинина: А давайте на Лимане остановимся. С вашей точки зрения, что дальше ждет этот населенный пункт? Как дальше будут вокруг него разворачиваться события? Константин Сивков: Что касается населенного пункта в дальнейшем, то надо, во-первых, иметь в виду, что, как это ни покажется кому-то жестким, но ситуация с Лиманом – это в контексте войны всего-навсего бои местного значения. Всего-навсего. Что касается населения, то те, которые не успели эвакуироваться, там будет однозначно проводиться зачистка с выявлением тех, кто голосовал за отделение. И их, скорее всего, будут убивать. Это данность. Да, это данность. Марина Калинина: Но насколько это оправдано на сегодняшний момент? Константин Сивков: С точки зрения нашей – оставлять этот Лиман? Это жестоко, но по-другому не получилось, потому что, исходя из располагаемых сил и средств, мы обеспечить равнопрочную оборону по всем направлениям, видимо, не смогли. Вопрос «Почему так получилось?» – это отдельный вопрос. Марина Калинина: Это мой следующий вопрос был. Константин Сивков: Хорошо. Давайте тогда, если ваш следующий вопрос… Я его упредил. Тогда давайте вернемся в историю: 24 февраля – 8 марта. Карта на 8 марта показывает: мы контролируем огромную территорию, вплоть до Киева. Харьковская область вся под нашим контролем. Под нашим контролем полностью Сумская область, Черниговская и юг, до Херсона включительно. И ведутся боевые действия, которые полностью окружают уже на уровне оперативного огневого прикрытия группировку практически всех боеспособных войск Украины, находящихся в районе укрепрайона Донбасс – Луганск. Даже стрелки даются… Марина Калинина: А что произошло? Константин Сивков: Сейчас стрелки даются, показывают, что они должны были быть замкнуты, и к маю месяцу при нормальном течении обстоятельств группировка эта была бы уничтожена. Кто-то говорит, что не хватает сил. Берем расчет. Там было около 150 тысяч украинцев в этом укрепрайоне, у нас в общей сложности около 230 было. Константин Чуриков: В тот момент? Константин Сивков: В тот момент. Ну, сейчас столько же, у нас примерно столько же сейчас. Может быть, даже больше. Но учитывая, что мы имели полное господство в воздухе, мы его завоевали в результате проведенной, блистательной проведенной наступательной воздушной операции по разгрому группировки авиации и зенитных огневых средств. Мы имели полное информационное превосходство. И превосходство – ну, не существенное, но превосходство – в огневых средствах. Поэтому задача была абсолютно решаемая, сил было достаточно. А потом, если вы помните, произошло что? Стамбульские переговоры, в итоге которых совершенно необоснованно, ничем не обусловлено и необъяснимо половина той территории, которую мы освободили, включая Бучу, то есть Киевскую область, включая Черниговскую, Чернобыль, Сумскую область и почти всю Харьковскую область, за исключением юга, мы почему-то освободили. В итоге возможность решения задачи окружения и уничтожения этой группировки была снята с противника. И российские войска занялись делом, скажем так, с точки зрения военного искусства, оперативного искусства, абсолютно неблагодарным – они начали проламывать вот эту оборону в укрепрайонах, создававшуюся восемь лет, влобовую, просто в лобовую прогрызать, вместо того чтобы окружить и уничтожить с тыла, со всех сторон, изолировать. При этом все это сопровождалось еще очень интересными и странными делами, такими как, например, совершенно нетронутыми оставались железные дороги. Несмотря на многочисленные заявления, дело ограничилось только демонстративными ударами по подстанциям, которые быстро восстанавливались, и железные дороги работали без проблем. Хотя Российская Федерация имела возможность в то время провести точно такую же воздушную наступательную операцию и силами бомбардировщиков превратить все основные узловые станции в местность, напоминающую лунный ландшафт. Ну, одно дело, когда по станции ударяют три-четыре высокоточных ракеты с боевой частью 400 килограмм, уничтожая один особо важный объект, а другое дело, когда на эту станцию выгружается 500 бомб калибра 500 килограмм, превращая ее в лунную поверхность. Если там можно восстановить одно здание, то тут надо строить станцию с нуля. Понятно, это год-полтора-два. Константин Чуриков: То есть не нужно это высокоточное оружие? Константин Сивков: Высокоточное оружие, любое оружие существует для конкретных целей. Высокоточное оружие предназначено для поражения точечно высокозащищенных и особо важных целей. Стрельба высокоточным оружием по площадным целям – это дикость. Это все равно, что брать ваш компьютер и забивать гвозди во всем вашем это здании. Это равносильно этому. Больше того, я хочу сказать, что на вооружении российской армии и авиации имеется система фирмы «Гермес» СВП-22 и СВП-24. Эта система очень эффективно применялась в Сирии, показала высокую эффективность. Она позволяет обычные бомбы, фугасные бомбы образца какого-нибудь 1944 года класть в цель с точностью, сопоставимой с точностью применения высокоточного оружия, то есть среднее квадратичное отклонение, измеряемое несколькими метрами, а уже не десятками метров. Все! То есть мы имели такую возможность. Никто не позволял нам, российской армии, совершить то, что положено совершать в таких случаях – наносить удары по руководству Вооруженных сил Украины, а именно по Верховному главнокомандующему, господину Зеленскому. Причем даже если он сам выживет – значения не имеет. Уничтожить ее администрацию – это главное. Он лишается всех рычагов политического управления страной. По Генштабу – что позволило бы сорвать все четыре волны мобилизации, а уже и пятая, и шестая идут у них. По штаб-квартире СБУ – что разрушило бы всю систему управления системой разведки и диверсионно-разведывательной деятельности, в том числе и террористической. Тогда бы Даша Дугина, вероятно, была бы жива еще. Что не мешало бы нам уничтожить военкоматы, структуру военкоматов, в первую очередь военкоматов Украины, находящихся в областных военкоматах, ну и где-то важные региональные – что сорвало бы полностью всякую надежду проводить мобилизацию. Все это было запрещено делать. Больше того, я хочу заметить, Джон Керби… Марина Калинина: А запрещено кем? Константин Сивков: Интересный вопрос! Марина Калинина: Это кто? Константин Сивков: Интересный вопрос! Это тот вопрос, на который я не могу ответить. Я могу ответить только одно… И это, я полагаю, вы прекрасно поймете. И те, кто слушают меня, они поймут. Умные поймут, а дуракам это понимать не надо. Так вот, я скажу: осталась единственная «серая» коммуникация, которая не находится ни под санкциями, которая позволяет из России перевозить в Европу целый ряд важнейших материалов, в частности титан и алюминий. Эта коммуникация – железнодорожная сеть Украины. Комментарии нужны? Еще хочу заметить, что российский олигархат теснейшим образом связан с украинским олигархатом. И я отношу такую трепетную заботу о господине Медведчуке на эту связь. Константин Чуриков: Так, Константин Валентинович, правильно ли мы понимаем, что чем дольше все это продолжается, тем опаснее становится ситуация? Потому что по состоянию, грубо говоря, на весну так часто словосочетания «ядерная война», «Третья мировая» не употреблялись, как употребляются сегодня. Что сегодня можно сделать для того, чтобы предотвратить или, во всяком случае, остановить вовремя, на начальном этапе Третью мировую? Я помню, вы у нас в эфире подробно рассказывали о том, какие сейчас признаки. Повторяться, наверное, не будем. Можно ли это как-то предотвратить сейчас – глобальный конфликт? Константин Сивков: Прежде всего давайте мы идентифицируем, на какой фазе мы находимся. Мы находимся на завершающей фазе гибридного этапа Третьей мировой войны. Это начальный период Третьей мировой войны, он уже идет полным ходом. Завершается первый этап вот этого начального периода Третьей мировой, который является гибридным. Что является признаком этого дела? То, что на территорию России уже готовы ввести войска поляки, они уже формируют эти войска. Уже говорят о том, что до тысячи танков (вот сейчас, совсем недавно, свежая информация) готова предоставить Украине Германия. Правда, тысячи танков у нее нет. Откуда она их возьмет – непонятно. Ну… Константин Чуриков: По сусекам наскребет. Марина Калинина: Ну, где-то возьмут, наверное. Из запасов? Константин Сивков: Ну, может быть, найдут «Тигры» времен Второй мировой. Может и такое быть. Ну ладно. Так или иначе, из музеев достанут. Они обещали эту тысячу танков. То есть явно просматривается тенденция к интернационализации и переходу на следующий этап – этап демонстративного участия, когда эти войска, еще не вступая в конфликт с нами, уже будут решать задачи какие-то на территории Украины. Видимо, передовым отрядом этих войск может быть Польша, польские войска. Что в этом случае надо, какие меры предпринимать? Ну, почему все стало возможным? В значительной степени это стало возможным благодаря тому, что Запад перестал верить в решимость нашего руководства пойти на жесткие действия. То, что мы много раз обещали, что мы сейчас нанесем удары по центрам принятия решений после того, как ударят еще по нашей территории, – и ничего не делали. После того, как был нанесен удар по Харькову, мы сказали: «Мы снесем под корень всю энергосистему Украины», – но ограничились ударом по пяти станциям, которые восстановили через каких-то несколько дней. И таких примеров очень много. Противник (а это именно так), враг, у врага сложилось убеждение, что наши обещания не выполняются. Поэтому первое, что необходимо сделать – это продемонстрировать способность и решимость начать жесткие, самые жесткие действия. То есть проведение воздушной операции по разгрому этих самых железнодорожных коммуникаций – это было бы таким демонстративным шагом, это сразу заставило бы их задуматься. Нанесение ударов по центрам принятия решений, как это говорилось, реальных, причем по высшим политическим органам, без всяких предупреждений, с уничтожением личного состава сотрудников – это было бы таким шагом. Удар по энергосистеме Украины такой, чтобы эти станции были сметены под корень, – это тоже такое решение. Это остановило бы горячие головы и заставило бы сесть за стол переговоров. Конечно, другой вариант, который должен быть, – это опять напомнить этим самым гражданам, что у нас есть ядерное оружие, привести его в повышенную степень готовности и, самое главное, объяснить Соединенным Штатам Америки, четко об этом сказать, что в случае если Соединенные Штаты устроят ядерную провокацию (а именно об этом идет речь), то удар пойдет не по территории Европы и Украины, а ответный ядерный удар пойдет по территории США. Чтобы они четко это понимали. То есть сейчас надо перейти к очень жестким формулировкам, потому что только эти формулировки могут заставить их прекратить эскалацию Третьей мировой войны. Константин Чуриков: В публичном поле или по каким-то закрытым каналам связи? Константин Сивков: Это должно делаться не в публичном поле и не по каналам, а практическими действиями. То есть удары – так наносить удары. А что касается заявлений этих самых по поводу готовности применить ядерное оружие – это должна быть официальная нота. Марина Калинина: И на фоне всего этого сегодня появляется информация, что Лиз Трасс и Эмманюэль Макрон хотят создать какой-то новый блок, который будет противостоять Росси и Китаю. Это что? Это о чем? Константин Сивков: Эмманюэль Макрон и Лиз Трасс? И что же за блок они хотят создать? Марина Калинина: Они хотят объединить страны-кандидаты… Константин Сивков: В НАТО? Марина Калинина: …которые стоят на очереди в члены ЕС. Константин Сивков: Так? Марина Калинина: Которые, по их словам, теряют уже терпение в ожидании членства в блоке. И тем самым противодействовать попыткам России и Китая получить влияние на южных и восточных окраинах Европы. Константин Чуриков: С Албанией, что ли? С кем? Марина Калинина: Да, ты совершенно прав, Косово и Албания. Константин Чуриков: А, вот так? Константин Сивков: Ну, тут объясняется это следующим образом. Глобалисты (начнем с этого) не уверены в том, что США являются их надежным плацдармом. Шанс получить себе под контроль Россию явно проваливается, поэтому им не остается ничего другого (обратите внимание, это началось совсем недавно), кроме как попытаться стряхнуть пыль, моль и прочую грязь со шкуры дохлого британского льва и эту кошку изобразить как минимум если не львом, то хотя бы каким-нибудь серьезным… Константин Чуриков: Рысью. Константин Сивков: Да, рысью. Для осуществления этого мероприятия Великобритания не имеет никаких предпосылок вообще в принципе. Сейчас его ждет тяжелейший кризис, который может закончиться, вообще-то говоря, даже распадом Великобритании, когда от нее отделится Шотландия (а они давно хотят это сделать). Тогда вообще Великобритания утрачивает какие-либо шансы на что-либо влиять. Поэтому попытка установить британское влияние на континенте через развертывание этой оси – Польша, Украина, страны Балтии, Албания и Турция – это единственный шанс для британцев как-то вернуться на континент и каким-то образом попытаться превратиться в серьезную силу. Поэтому они пытаются делать этот блок. Получится это у них или нет? Константин Чуриков: Что-то как-то сомнительно. Константин Сивков: Сомнительно. Но то, что сейчас для того, чтобы реализовать этот блок, нужно выбить Германию… А они подорвали. Это я могу сказать. Я лицо неофициальное, поэтому я говорю. Американцы или англичане подорвали вот этот «СП-2» и «СП-1», для того чтобы полностью удушить экономику Германии и тогда открыть дорогу Британии. Константин Чуриков: У нас сейчас есть возможность подключить к нашей беседе Андрея Кортунова – это генеральный директор Российского совета по международным делам. Андрей Вадимович, здравствуйте. Андрей Кортунов: Добрый вечер. Константин Чуриков: Как вы думаете, учитывая то, что, наверное, уже более и более очевидно (и не только нам с вами), что собственно с Россией придется считаться так или иначе… И вообще Россия, напомним, выступает за многополярный мир. А пытается ли сейчас (может быть, мы этого не видим, не знаем, нам не положено знать) Запад каким-то образом, скажем так, или попытается вписаться в контуры этого многополярного мира? Пытаются ли с нами все равно, скажем так, каким-то образом взаимодействовать? Вот сегодня свежее заявление, опять-таки все тот же Макрон заявил ранее: «Уважительный диалог с Россией эффективен и позволяет добиваться результатов». Сегодня премьер Франции сказала: «Россия остается крупной державой, которую нельзя игнорировать». Ну, уже не действующий политик Меркель заявила, что Россию надо слушать. Как вы думаете, возможно ли это? Андрей Кортунов: Ну, ничего невозможного в принципе в политике не бывает, но, конечно, сейчас Западный мир движется не к многополярности, а в противоположном направлении. То есть ставится задача (и она частично реализуется) новой консолидации Запада под эгидой Соединенных Штатов. И, конечно, это не соответствует той концепции многополярности, к которой мы привыкли, поскольку многополярность предполагает, что будет Северная Америка, Европа, Восточная Азия – это независимые центры силы, которые будут находиться друг с другом в динамическом равновесии. Сейчас скорее речь идет о попытках восстановить однополярность образца начала века, то есть когда существует некое глобальное ядро в лице Запада во главе с Соединенными Штатами, а вокруг этого ядра в разных отношениях с ним находится глобальная периферия – это и Россия, и Китай, и страны Глобального Юга, и так далее. Вот насколько эта стратегия окажется успешной – покажет будущее. Но, конечно, соотношение сил сильно изменилось с начала века, поэтому говорить о такой реставрации однополярного мира сейчас можно только с очень большими оговорками. Константин Чуриков: Андрей Вадимович, я правильно понимаю, что нужен кто-то еще, кроме нас, кто тоже выйдет и скажет: «А мы тоже не готовы и не будем мириться с гегемонией Соединенных Штатов»? Потому что пока ощущение, что это только мы, а Китай как-то очень себя скромно ведет. Андрей Кортунов: Ну, в этом и парадокс ситуации. То есть, с одной стороны, Запад консолидируется, а, с другой стороны, не-Запад, все остальные, ну, преследуют свои цели и проявляют (это, наверное, понятно) осторожность. Это относится и к Китаю, это относится и к Индии, это относится к ведущим странам Арабского Востока, Латинской Америки. Но при этом солидаризироваться с Западом в полном объеме они не готовы. В этом, кстати, и отличается нынешняя ситуация от того, что мы наблюдали 25 лет назад. Марина Калинина: Андрей Вадимович, а что сейчас происходит вообще в Евросоюзе? Не кажется ли вам, что идет такая тенденция, что он так потихонечку, в общем-то, разваливается, каждый сам за себя? Андрей Кортунов: Ну, Европейский союз – это такая сложная структура, для которой кризис – в общем, достаточно постоянное состояние. То есть за последние десять лет таких кризисов было уже очень много: это и с миграцией связанные проблемы, это и приход правых популистов, это и, конечно, Брекзит, это и проблемы с зоной евро. Поэтому то, что сейчас происходит в Европейском союзе – это, в общем, не новое явление, а это скорее продолжение некоторых уже устоявшихся тенденций. Вот насколько Евросоюз это выдержит – пока что неясно. Но то, что ясно – это то, что, во-первых, в этой связке «Европейский союз – НАТО» Североатлантический Альянс становится сильнее, а Европейский союз становится слабее. А во-вторых, тоже ясно, что политически внутри Евросоюза происходит изменение соотношения сил. Новая Европа начинает доминировать над Старой Европой и определяет повестку дня Евросоюза. Обе тенденции, конечно, достаточно тревожные. Константин Чуриков: Да, спасибо вам большое, Андрей Вадимович. Андрей Кортунов, ген. директор Российского совета по международным делам. Сегодня, кстати, была замечательная новость о том, что Венгрия готова помочь Сербии с газом, потому что до этого Сербия помогала Венгрии. То есть это такой, как это у нас раньше называлось, совет экономической взаимопомощи. Константин Валентинович, и последнее. Понятно, что сейчас очень сложно что-либо прогнозировать. Понятно, что многое зависит, как вы сами говорите, от того, что будет развиваться на земле в ходе проведения специальной военной операции. Но что мы видим? Вот сегодня сообщили, что уже прибывают мобилизованные в ЛНР. То есть это, скажем так, получается, северо-восточное направление, если с той стороны смотреть, а для нас северо-западное укрепляется. Что мы можем увидеть в ближайшее время? И ограничится ли… Вот сегодня ратификация Думой договора о вхождении четырех регионов. Ограничится ли все четырьмя регионами? Потому что мы же своих не бросаем, мы знаем. Константин Сивков: Ну понятно, что это будет. Я думаю, что главным событием ближайшего времени должны стать переговоры. Константин Чуриков: Так? Константин Сивков: Где они будут – я не знаю. Но я предполагаю, что они должны быть, потому что сложившаяся ситуация тупиковая для многих, в том числе и для России, и для Украины, и для Штатов. Нужно выяснить, как дальше действовать в новых геополитических условиях. Марина Калинина: А направления переговоров какие? Константин Сивков: Направление переговоров? В чем будет состоять, какое будет будущее. Я думаю, что Россия предложит вариант один из двух: либо это согласие на то, что эти регионы входят в состав нашей страны, что территории, которые сейчас заняты ВСУ, очистят, там останутся наши войска, поставят границы, и после этого заканчиваются боевые действия. Альтернативой будет, вероятнее всего, то, что я говорил, я предполагаю, потому что другого выхода нет для России, – это переход к жестким действиям. Потому что если не будет перехода к жестким действиям, то вот эти 300 тысяч – и даже если мы еще 600 тысяч мобилизуем – ситуации на поле боя не изменят. Константин Чуриков: Самое главное, чтобы не было таких переговоров, о которых вы до этого нам рассказывали. Мы вспоминали, да? Константин Сивков: Да. А если будут такие переговоры, о которых я раньше рассказывал, если Россия не пойдет на жесткие действия… Я, конечно, не хочу быть плохим пророком, но есть законы общественного развития. Я этого категорически не хочу! Но я прогнозирую, что в этом случае через два-три месяца будет революция в России. Константин Чуриков: Ой, нет, нет! Господь с вами, Константин Валентинович! Марина Калинина: Давайте не будем уж так… Константин Сивков: Я такого не хочу категорически. Я с этого и начал. Константин Чуриков: Никто не хочет. Спасибо. Константин Сивков: Но этого надо избежать только жесткими действиями, подчеркиваю, по-другому не получится. Константин Чуриков: Спасибо большое, Константин Валентинович. Марина Калинина: Спасибо. Константин Чуриков: Спасибо не только от нас, но и от наших зрителей. Константин Сивков, заместитель президента Российской академии ракетных и артиллерийских наук по информационной политике, доктор военных наук, был у нас в студии. Через несколько минут – «Темы дня с Сергеем Лесковым». Не переключайтесь.