Оксана Галькевич: Тем не менее, мы еще успеваем поговорить о том, что контрафакту в нашей стране объявлен новый бой. Премьер-министр Мишустин заявил, что подделки нужно срочно вытеснять с рынка, причем не только потому, что это наносит урон экономике, и весьма серьезный, но и потому, что это бьет по карману россиян. Ну, логика, вероятно, была в том, что мы не настолько богатые, чтобы покупать дешевые и некачественные вещи. Константин Чуриков: А тем более ими еще, извините, травиться. Контрафакт очень часто дешевле вещей и продуктов легальных производителей. Ну и ладно еще, если это просто некачественный товар. А вот если это, например, товар вредный или даже опасный для здоровья? Мы понимаем, о чем может идти речь. Оксана Галькевич: И интересно, конечно же, как будут бороться, что с этими подпольными швейными фабриками, молочными кухнями и прочими дельцами можно сделать. Константин Чуриков: Как один из вариантов – Правительство предлагает (сейчас об этом будем спрашивать экспертов) продлить до середины года эксперимент по отслеживанию товаров: кто, где и как его произвел, кому и как продал. Например, так поступают уже с молочной продукцией – там есть сейчас такая система, называется «Меркурий». Сейчас добровольно вводят еще одну систему, она называется «Честный знак». Ну, тем не менее… Оксана Галькевич: Ну, с двумя системами все будет вообще честнее и прозрачнее. Константин Чуриков: Ну, посмотрим. Сейчас, в данный момент что касается молока, молочной продукции, то доля контрафакта – это почти четверть всего, что продается у нас. По сливочному маслу: почти половина, то есть почти каждая вторая пачка (я сегодня удивился, когда увидел эту статистику) сливочного масла – это подделка, уважаемые зрители. Оксана Галькевич: И тут становится, конечно, не по себе. Подключайтесь к нашему разговору, друзья. А мы пока приглашаем в наш прямой эфир первого собеседника – это Андрей Карпов, председатель правления Ассоциации экспертов рынка ритейла. Здравствуйте, Андрей Николаевич. Константин Чуриков: Здравствуйте, Андрей Николаевич. Оксана Галькевич: Андрей Николаевич, на примере того же молока… Константин Чуриков: Сейчас подключим. Оксана Галькевич: «Меркурий» и «Честный знак» – две системы, которые выполняют, так скажем, смежные понятные функции: отслеживание товара от производства и до покупателя. Но ведь производителю приходится за это платить. Соответственно, эти траты включаются в цену. И за это в итоге платит покупатель. Андрей Карпов: Ну, действительно, так оно и есть. Единственное надо отметить, что на самом деле существует уже несколько экспериментов в разных направлениях. Началось все с легпрома несколько лет назад. Маркировка продукции легкой промышленности, маркировка других товаров идет полным ходом. Соответственно, это та система прослеживаемости, которая позволяет любому потребителю через мобильное приложение увидеть легальность происхождения того или иного товара. В том числе это позволяет государству увидеть легальность происхождения продукции, где она реализуется, то есть какие каналы сбыта. Там можно увидеть полную цепочку прохождения данного товара непосредственно от производителя до конкретной розничной точки, где человек покупает данную продукцию. Оксана Галькевич: Нет, ну просто получается так, что контрафакт, может быть, и уйдет с рынка, но при этом честная продукция станет для нас просто еще дороже. Андрей Карпов: Ну, будем надеяться, что не станет. Почему? Потому что… Тут есть аспект какой? Когда производится нелегальная продукция, то, соответственно, легальный производитель недобирает какую-то прибыль, условно говоря, то есть меньше зарабатывает. Когда компании зарабатывают больше, то потенциально они готовы, скажем так, на маржинальность ниже. Соответственно, наценка может быть на продукцию меньше. Либо в целом продукция может подешеветь – как раз с помощью того, что все-таки львиная доля продукции легальная. Когда, соответственно, производитель зарабатывает, то он готов зарабатывать меньше и пользоваться меньшей маржой. Константин Чуриков: Андрей Николаевич, я просто сейчас приведу статистику. Есть такой Научно-исследовательский институт Минфина, НИФИ он называется. И там как раз по молоку, по мороженому вот такой рост цен, так сказать, из-за маркировки, они предполагают. Это все растянуто в этой графике на шесть лет. Можно предположить, что это вызовет и совсем другой рост, потому что мы беседовали несколько недель назад с производителями. Андрей Николаевич, у меня такой вопрос. Я еще раз повторюсь: я как-то удивился. А как вообще возможно в современной России продавать, например, каждую вторую пачку масла нелегально и непонятно из чего? Вот кто сделал такой вывод? Просто даже страшно становится за здоровье населения. Неужели это правда так? Андрей Карпов: Вы знаете, вопрос хороший. На самом деле я не готов подтвердить именно эти цифры, потому что эксперты всегда сомневаются в каких-то данных. Обычно исходят из того, что те, кто говорит, что все плохо и надо ввести, например, какую-то маркировку, они цифру сгущают, показывают, что гораздо хуже. Константин Чуриков: Вот! Андрей Карпов: А те, кто говорит: «Да нет, в целом все нормально. Да, есть определенный процент, но меньше», – приводят совершенно другие показатели, в том числе руководствуясь и официальными данными. Поэтому это всегда вопрос спорный. Абсолютно точно нелегальная продукция в обороте присутствует, она заметна и рассчитывается в десятках процентов по большинству категорий. Поэтому с этим нужно тоже бороться. Я напомню, что еще недавно у нас оценивалось, что 80% алкоголя, например, у нас было нелегального происхождения, а только 20% – легального. Сейчас система ЕГАИС, которая тоже фактически система прослеживаемости товара, она обеспечивает на сегодняшний день практически 80–85%, по оценке экспертов, продукции легальной в обороте. Соответственно, есть определенный процент нелегальной, с которой также продолжают бороться. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Ну да. Пока бутылку продадут, там один штрих-код, другой, третий… Думаешь: когда же тебе ее продадут? Оксана Галькевич: Цифровой знак. Константин Чуриков: Спасибо большое. Оксана Галькевич: Спасибо. Андрей Карпов, председатель правления Ассоциации экспертов рынка ритейла, был у нас на связи. А сейчас давайте посмотрим небольшой опрос. Выслушаем звонок, а потом посмотрим опрос. Константин Чуриков: Выслушаем звонок. Оксана Галькевич: Да, давайте. Константин Чуриков: Зрители – главное. Здравствуйте, Игорь. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Ну рассказывайте про ненастоящий товар, с которым вы, может быть, сталкивались. Оксана Галькевич: Вы с контрафактом сталкивались? Зритель: Да, сталкивался, и неоднократно. Оксана Галькевич: И что это был за случай? Расскажите. Зритель: Ну, та же самая водочка. Константин Чуриков: Оксана, подожди. Оксана Галькевич: Вам с Костей сейчас будет что обсудить. Зритель: Покупаешь в обычном магазине. Константин Чуриков: А как вы поняли, что это подделка? Это внешние какие-то признаки на бутылке или вкусовые качества? Зритель: Нет, не внешние, а внутренние именно. Константин Чуриков: Внутренние? Оксана Галькевич: Внутренние? В смысле – плохо чувствовали себя? Или вкусовые качества? Зритель: И вкусовые качества, и… Константин Чуриков: Оксана, мы же тебе объяснили. И органолептические. Оксана Галькевич: Понятно. Константин Чуриков: Спасибо большое, спасибо, Игорь. Давайте сейчас обратимся уже как раз к тому, что сделали наши корреспонденты. Они поговорили с людьми на улицах разных городов и узнали, с каким контрафактом люди сталкиваются. Оксана Галькевич: Вы обратили внимание, как Константин включился сразу в разговор? Слушаем, смотрим стрит-ток. ОПРОС Константин Чуриков: Меня, честно говоря, парализовал ответ, который был в середине. Молодой человек сказал: «По незнанке – да, а так – нет». «А смысл? Люди, которые покупают, – я читаю расшифровку, – не оригинал, они больше хотят казаться человеком, который покупает это». Оксана Галькевич: Ты не понял? Константин Чуриков: Не понял. Оксана Галькевич: Ну, берешь какие-нибудь кроссовки адидасовские, контрафактные, потому что тебе хочется казаться… Константин Чуриков: Я хочу казаться богатым, а на самом деле… Оксана Галькевич: Что у тебя есть деньги на настоящие кроссовки, Костя. Константин Чуриков: Понял. Теперь я понял. Спасибо. Мы подключаем к нашему разговору Олега Павлова – это председатель общественной организации «Общественная потребительская инициатива». Олег Владимирович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Олег Павлов: Добрый день. Константин Чуриков: Вот теперь наконец мы с вами пообщаться. Олег Владимирович, все-таки хочется ваши какие-то оценки услышать насчет масла. Правда ли, что каждая вторая пачка – некачественная? Ваше объединение получает ли массовые жалобы на качество сливочного масла? Олег Павлов: Да, молочная продукция – она одна из самых проблемных, там от 20 до 50% является контрафактом или фальсификатом. Фальсификат – это когда под видом настоящего натурального молока продается продукт с растительным белком, с заниженной жирностью, с крахмалом, с антибиотиками и так далее и тому подобное. Люди об этом, естественно, не знают. Соответственно, это фиксируется и Роспотребнадзором, и Россельхознадзором, и независимыми исследованиями Роскачества. Действительно, это очень большая проблема. И самое главное в том, что потреблению зачастую это не может определить сам. То есть это только экспертиза, только эксперты, лабораторные исследования. Соответственно, это происходит из года в год, такая статистика держится. Именно поэтому было принято решение о введении маркировки, потому что она в случае выявления таких нарушений… Например, если выявили, что где-то на производстве занижают жирность или белок некачественный, или антибиотики, или растительный жир, то такая продукция может быть моментально изъята из оборота. То есть она просто потребителем не будет куплена. Оксана Галькевич: Вы знаете, я вас слушаю и понимаю, что если сам ты не можешь этого определить, а только специальные лаборатории, то делаю вывод, что весьма искусно мошенники подделывают продукцию. Олег Павлов: Более того, это даже не только мошенники. Зачастую этим грешат очень крупные бренды. Оксана Галькевич: А, вот так даже? Олег Павлов: Потому что, чуть-чуть подмешав чего-то, это пройдет, скажем так, на ура, потребитель не заметит. Не факт, что надзорные органы обратят внимание. А денежки в карман капают. Вот об этом речь. Оксана Галькевич: Вот так вот. Константин Чуриков: Значит, смотрите, что пишут зрители. Белгород: «Купила сапоги. Через месяц подошва отвалилась». Оксана, может быть, тоже сталкивалась с таким? Татьяна из Москвы покупает кофе (ну, не буду называть марку), говорит: «Даже запаха нет». Краснодар: «Колбасу животные не едят, отпрыгивают». Оксана Галькевич: Может, они просто не любят колбасу, как мой. Константин Чуриков: Сейчас послушаем звонок. Оксана Галькевич: Елена из Московской области. Что у нее за история? Константин Чуриков: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Елена. Зритель: Здравствуйте. Я очень рада, что вам дозвонилась. Город Королев, Юбилейный микрорайон. Дело в том, что эта вся маркировка – это просто очередная ерунда. Просто маркировку можно… Вот я купила масло. Я в масле разбираюсь. Высший сорт, все как положено, куплено в магните. Дома открываю (я в деревне выросла) – извините, маргарин. То есть написать-то можно все правильно, а толку-то? И молоко так же. Константин Чуриков: Это как у Райкина было, да? «Внутри средневекового рыцаря – наши опилки». Зритель: И молоко кот не пьет, которое цельное. Кот любит молоко. Он посмотрел, отвернулся и под стол прятаться полез. Константин Чуриков: Так, подождите. Ну а что вы предлагаете? Хорошо, значит, маркировка… Оксана Галькевич: Надо сказать, что маркировка сейчас в качестве эксперимента работает, не обязательная маркировка. Константин Чуриков: Пока. Оксана Галькевич: Участвуют пока в этой работе не все предприятия, а только те, кто добровольно на это согласился. Возможно, вы купили масло не того производителя. Константин Чуриков: Нет, мне просто интересно. Елена, а что вы предлагаете? Как уладить этот вопрос? Зритель: Уголовная ответственность за это. Константин Чуриков: Уголовная? Оксана Галькевич: Уголовная? Вот прямо уголовная? Не штрафы, а сразу в тюрьму? Зритель: А толку? Они откупятся. Эти штрафы ничего не дают. Константин Чуриков: Спасибо, Елена, за ваш звонок. Оксана Галькевич: Может, лицензию отбирать. Константин Чуриков: Олег Владимирович, правда, а какие еще другие методы борьбы? А может, и уголовная ответственность, если, извините, этим маслом отравиться можно. Олег Павлов: Если, конечно, люди отравятся и будет вред здоровью, то будет уголовная ответственность. У нас сейчас санкции достаточно жесткие. У нас многотысячные, многомиллионные штрафы есть. У нас есть конфискация продукции. У нас есть приостановление деятельности. Но потребитель, зритель в данном случае говорит не про маркировку цифровую, которая только будет внедряться, а про то, что изготовитель пишет на упаковке. Она именно про это говорила. Там написано «натуральное масло сливочное», а на самом деле маргарин. Вот такие вещи как раз маркировка цифровая и позволит предотвращать, о которой мы говорим. Что касается вещей, типа обуви и всего прочего, то это как раз тот пример, когда введение маркировки цифровой (а по обуви она уже обязательная) позволило существенно снизить объем контрафакта, подделок, недоброкачественной продукции на этом рынке. И для потребителя это дает надежный ориентир. То есть вы приходите… Вы не должны прочитать на форуме где-то перед этим десять признаков настоящих кроссовок. А вы просто сканируете и понимаете, от оригинального производителя эта обувь или нет. Вот об этом и речь. Все это делается для удобства, для защиты потребителей. Оксана Галькевич: Олег Владимирович, вы же знаете, что технологии далеко шагнули. Можно и эти все QR-коды, всякие скан-знаки подделать тоже. Олег Павлов: В данном случае это исключено, потому что этот знак выдается оператором системы и не может быть скорректирован никакими участниками рынками. И неважно – продавец ты, склад или кто-то еще. Константин Чуриков: Олег Владимирович, я более образно поясню то, о чем рассказывает Оксана. Мы несколько лет назад снимали сюжет о том, что SIM-карты продают до сих пор на Трех вокзалах в Москве. «Ай-ай-ай! Нехорошо! Надо за это браться». Вы знаете, в общем, в разных точках Москвы мы спускаемся в подземные переходы… Открою маленький секрет: их до сих пор почему-то продают. И никто этим не занимается. То есть вопрос в том, как это будет работать. И будет ли это по-честному? Это все-таки, мне кажется, резонный вопрос. Олег Павлов: Ну, это, безусловно, будет работать. Более того, контролером становится каждый потребитель. В приложении предусмотрена возможность сразу отправить жалобу, которая попадет в Роспотребнадзор. Это просто является очень сильно профилактической мерой. Никакой изготовитель не захочет, чтобы партия его продукции была проверена и приостановлена к реализации, зная, что контролем уже является не только сотрудник Роспотребнадзора, которых на всю страну, к сожалению, не так много, а каждый потребитель, каждый гражданин со смартфоном – уже контроль. И вот тут уже есть повод задуматься. Оксана Галькевич: Олег Владимирович, если можно, очень коротко. У нас после молока вторую позицию товаров весьма проблемных (в смысле – контрафакта) что занимает? Олег Павлов: Ну, у нас были проблемы с парфюмерией, были проблемы с продукции легкой промышленности. И все они сейчас попали под систему маркировки. И там очень существенное сокращение контрафакта, фальсификата, подделок и некачественной продукции. Константин Чуриков: Спасибо вам большое. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Олег Павлов, председатель общественной организации «Общественная потребительская инициатива». Парфюмерию надо вообще серьезно проверять. В общем, для разных нужд она иногда используется, к сожалению. Нижегородская область пишет (Оксана, возможно, это наименование № 3): «Например, носки, – нам пишет зритель, – служат максимум один месяц». Оксана Галькевич: Вот! Я тоже как раз хотела прочитать это сообщение. Константин Чуриков: Не могу не присоединиться к этому. Оксана Галькевич: Друзья, спасибо. На сегодня для дневного блока мы все темы свои исчерпали.