Анастасия Сорокина: В прямом эфире продолжается программа «ОТРажение», по-прежнему в студии Александр Денисов и Анастасия Сорокина. Александр Денисов: Да, катится как по рельсам. До чего докатимся? Через полчаса у нас будут две темы, «Отдам с зарплаты» и вторая тема «Недетское чтиво», почитаем вместе, да? Сейчас у нас другая тема «Старик, другая жизнь!»: старость становится продуктом, который приобретается в молодости. Банковские приложения навязчиво напоминают, что пенсия не за горами, советуют 1–2 тысячи да отложить на специальный счет. Сколько отложить на частный пансионат и что будет с нашими органами соцподдержки? Обо всем этом сегодня и поговорим. Вот свежее сообщение было, что Всемирный банк и Красный Крест посоветовали нам создать единую схему заботы о пожилых. Сегодня у нас как раз представители Красного Креста были в эфире, вот их графика: 18,5% пожилых людей в России нуждаются в медицинских процедурах, проводимых дома; на данный момент до 70% помощи оказывается родственниками, только 30% оказывают государственные или частные социальные службы. Ну и послушаем фрагмент дневного эфира, что сказал представитель Красного Креста. Валентина Перехватова: Это люди, которые проходят определенную подготовку, но вместе с тем эта подготовка существует не в том полном объеме, то есть они не обладают иногда какими-то медицинскими навыками, опять же если говорить уже об уходе за маломобильными гражданами. То есть это люди, которые в основном проходят какие-то основные обучающие вещи. Если говорить о государственных работниках, тогда еще по результатам исследования видно, что они менее обладают как раз элементами психосоциальной поддержки, которая очень нужна для пожилых людей, тем более для тех пожилых людей, ведь они больше пользуются услугами социальных работников, которые находятся одни: дети уехали, они находятся просто в замкнутом пространстве, им, конечно, нужно это общение. И здесь видно, что некоммерческий сектор, конечно, в этом плане больше может уделять внимания. Анастасия Сорокина: Задаем вопрос вам: вы копите на старость? Отвечайте «да» или «нет», в конце обсуждения подведем итоги. Но еще у нас есть материал, мы спрашивали у жителей разных городов России, как они считают, где будет лучше уход за пожилыми людьми, дома или в специализированных учреждениях. Давайте посмотрим их ответы, а потом будем обсуждать с вами и с экспертами. ОПРОС Александр Денисов: Да, это принципиальный вопрос, обо всем этом поговорим. И первый наш собеседник – Ольга Аникеева, социолог, доцент Российского государственного социального университета. Ольга Александровна, добрый вечер. Ольга Аникеева: Добрый день, коллеги, добрый вечер. Александр Денисов: Я имею в виду принципиальный вопрос, где, дома или в пансионате, например. Первый вопрос, Ольга Александровна. Вот пережили мы такую непростую весну, еще переживаем все вот эти сложности. Как считаете, вот в этот период служба ухода за пожилыми, в чем проявилась сильная сторона, а в чем слабая? Вот как оцениваете? И достойно ли справились, справляемся? Ольга Аникеева: Прежде всего я хотела бы ответить на вопрос, который вы задали своим слушателям. Я думаю, совершенно однозначный ответ: надо жить в любви и заботе. Если этой любви и заботы нет в доме, в семье у человека, то тогда лучше, наверное, уйти в учреждение. Но мы также знаем наши учреждения, что там тоже далеко не всегда есть любовь и забота. Поэтому ответ однозначный, с одной стороны, а с другой стороны, решение очень-очень непростое. Я не могу сказать, что мы вот за время пандемии сделали какой-то мощный рывок в сторону улучшения или ухудшения. Нагрузка увеличилась, это правда; очень часто социальные работники, специалисты по социальной работе работали не только с теми людьми, которые относятся по категории закона к нуждающимся, они обеспечивали помощь всем, кто обратился за этой помощью. Но тут сразу обнаружилась очень большая проблема – у нас категорически, резко, решительно не хватает социальных работников. У нас на 140 с лишним миллионов человек где-то порядка 300 тысяч, если там очень, сильно-сильно поскрести всех-всех специалистов, включая социальных работников, специалистов, социальных педагогов и других специалистов в этой области, специалистов по работе с семьей. Например, в Германии на 83 миллиона человека 1 миллион работников, которые обеспечивают социальное обслуживание. Я уже не говорю о зарплате, сколько получают наши социальные работники или те же самые ассистенты по домашнему уходу в Германии. Такая работа, значит, подготавливается человек к такой работе в течение года, есть курсы специальные, 1 год подготовился, получаешь 1 200 евро в месяц. Но если у вас появляется еще и медицинская подготовка, еще 2 года дополняется, то тогда у вас зарплата вырастает до 1 700, а специалист с высшим образованием получает 3 700 евро в месяц. Ну вы понимаете, это совершенно несопоставимые суммы с нашими зарплатами. В 2012 году в майском указе президента было записано, что социальный работник должен получать среднюю зарплату по региону. Прошло 8 лет, произошли достаточно серьезные изменения, но, по-моему, все-таки к худшему, потому что главы регионов не получили из федерального бюджета никакой помощи и поддержки и вынуждены были решать эту проблему очень просто – они увеличили, в несколько раз увеличили нагрузку на социального работника. Ну, зарплата во многих регионах немножко приподнялась, но все-таки в провинции нашей, в сельской местности зарплата колеблется от 12 тысяч до 15, в городах где-то 35–40, это в хорошем случае, это в очень хорошем, в Москве немножко побольше. Но простите пожалуйста, вот с такой зарплатой, с такой огромной нагрузкой можно выполнять такие функции, обеспечивать уход нашим пожилым людям, в любви и заботе их держать? Это большой вопрос. Александр Денисов: Ольга Александровна, то есть дефицит работников – это главный минус нашей соцслужбы, да? Ольга Аникеева: Совершенно верно. Александр Денисов: А позитивное что-то есть? Настя, прости, хочется все-таки не сплошь, да. Что-то позитивное вы увидели? Анастасия Сорокина: Мне тоже хочется позитивного. Александр Денисов: Да-да, эффективную работу увидели за это время? Ольга Аникеева: Ну, эффективно то, что, конечно, подключились волонтеры, они во многом помогли. Но опять же в Москве было 1 200 волонтеров и почти 10 тысяч социальных работников. Я уже говорила о том, что надо было все-таки, наверное, похвалить и наших профессионалов, которые выполнили очень большую работу, очень ответственную, они действительно с большой душой относятся к этой работе. Но так же, как в любой профессии есть люди, которые горят на этой работе, понимают, что они выполняют важнейшие функции, а есть люди равнодушные, жестокие, об этом мы сообщаем, слышим очень много, к сожалению, об этом зрители нам пишут очень часто. Анастасия Сорокина: Ольга Александровна, если говорить, вот мы задали вопрос сейчас, в прямом эфире голосуют зрители, откладывают ли они деньги на свою пенсию. Если пока не сдвигается, как вы сказали по статистике, престиж этой работы, смогут ли повлиять на это, скажем так, сами люди? Если мы, например, с Сашей уже сейчас начнем, как вот присылают банки, что откладывайте, откладывайте на будущую пенсию, будем просто копить деньги, которые потом с прицелом пойдут на тех же самых социальных работников уже из нашего личного кармана, – сможет ли это повернуть и как-то разрешить ситуацию в дальнейшем? Ольга Аникеева: Ну, в такой же степени, как подсобное хозяйство решит проблему питания в больших городах: давайте вы после работы съездите на дачу и вырастите себе 1 килограмм лука, 2 килограммчика картошки, коровочку будете держать, курочек, и очень хорошо все будет. Александр Денисов: Ольга Александровна, да, конечно, хорошая идея, это интересная жизнь. Анастасия Сорокина: Давайте узнаем мнение зрителей. На связи Москва и Галина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Здоровья вам всем. И я хочу рассказать свою историю. Вы меня слышите, да? Анастасия Сорокина: Слышим-слышим, Галина, да. Зритель: Вот. Мне в августе 76 лет исполняется. Я честно отработала 53 года, заработала пенсию, Собянин мне не помогает, я обошлась без его помощи. И теперь как я живу? Значит, стараюсь детей не мучить своими запросами, я получаю 21 тысячу пенсию и плюс ветеранские. Я трачу, значит, плачу, интернет оплачиваю, телефон, квартплату, которую, в Хотьково я живу, а считаюсь москвичка, вот. Теперь, когда у меня остается один денек или два до конца, чтобы получить следующую пенсию, у меня остается 2–3 тысячи. Я себя ни в чем не урезаю, я просто умею рассчитывать свой бюджет, вот, и это я все откладываю на случай, мало ли что, вот заболею... Вообще-то навряд ли, потому что я занимаюсь скандинавской ходьбой, в общем, я веселый товарищ. Александр Денисов: Палки специальные завели вы, да? Там такие специальные палки нужны. Зритель: Я не завела, я уже 6 лет бегаю. Александр Денисов: Ага, даже бегаете. Зритель: Да. Александр Денисов: Галина, расскажите, как бюджет планируете, вот любопытно? Зритель: Вот я вам говорю, я получаю пенсию, я сразу через интернет оплачиваю квартплату... Алло, вы пропали, я вас не слышу. Александр Денисов: Мы слышим вас. Анастасия Сорокина: Мы слышим-слышим. Зритель: Вот. Значит, получила пенсию, сразу через интернет оплатила квартплату в Хотьково, теперь телефон и интернет, потому что я интернетом тоже пользуюсь. Остальные деньги я очень экономно считаю, но все ем, и фрукты, и овощи, ну все, что хочу, рыбу дорогую, все, но в пределах мозгов, нормальную. Александр Денисов: Ага. А сколько у вас пенсия, Галина? Анастасия Сорокина: Двадцать одна тысяча. Александр Денисов: Двадцать одна тысяча, ага, я понял. Анастасия Сорокина: Но это вы обходитесь без помощи, да, детей? Зритель: А так... Без помощи, я от Собянина ничего не хочу, я сама сильная. Анастасия Сорокина: А дети вам не помогают? Зритель: А зачем? Я обхожусь. Когда надо будет, наверное, помогут, потому что у меня дети прекрасные, 4 внука, так что я бабка что надо. Александр Денисов: Ага. Галина, вы знаете, а Собянина не надо просить, он и там помогает, он не спрашивает разрешения, он сразу берет и помогает. Зритель: Нет, мне не надо. Зачем, если я откладываю деньги, зачем они мне помогать должны? Когда надо, помогут, вот. И у меня остаются 2–3 тысячи, я их откладываю и постепенно накопила, живу спокойно, всегда улыбаюсь, никогда не унываю. И желаю всем, чтобы были оптимисты, а не пессимисты. На любые деньги можно жить, только надо мозги включать, как рассчитать эти деньги, понимаете? Александр Денисов: Спасибо большое, Галина. Анастасия Сорокина: Спасибо за позитивный звонок. Александр Денисов: Приятно поговорить, да? Анастасия Сорокина: Еще один из Красноярского края от Нины. Здравствуйте, Нина. Зритель: Здравствуйте. Я вот звоню из села Юрьевка, Красноярский край, Боготольский район. У нас, значит, соцработники есть, я пенсионерка, инвалид, соцработники у нас есть. Но у нас, значит, как в совхозе давали дома, короче, они пришли в негодность. Значит, я купила частный дом, но документы мне не сделали, без документов меня не прописывают в Юрьевке, так что я без соцработника. А самое главное, что больница у нас двухэтажная при совхозе была, у нас богатейший совхоз был, двухэтажная больница состоит, доктор у нас приезжает только из Боготола на несколько часов. Убрали все у нас там, у нас там лаборатория была, все, физкабинет – в общем, прекрасная была больница. Сейчас врач приезжает там на несколько часов, но два фельдшера, здесь у нас которые проживают. Дело в том, что у нас никакого медицинского обслуживания. Я ходила голосовала за то, что у нас будет прекрасное медицинское обслуживание в любом уголке, значит, страны, прекрасное образование, но что-то не с места. Единственный аппарат был делать кардиограмму, и тот, значит, что-то забарахлил, увезли в Ачинск, чтобы там что-то исправить его, и, короче, уже 3 месяца этого аппарата даже нет. На COVID у нас, значит, анализы не берут, даже не только у нас в деревне, в Боготольском районе это нужно или в Ачинск, или в Красноярск ездить, хотя у нас подозрение есть, уже как бы несколько человек, как бы 3 человека уже увезли, COVID этот добрался и до нас. Александр Денисов: Нина, спасибо вам большое за рассказ, отчество, к сожалению, не спросил у вас. Спасибо, спасибо. Ольга Александровна, вы знаете, вот вы пошутили над нами, что завести корову и прочее, а я вот еще в школе учился, мне преподаватель по физике, Сергей Федорович Фокин, он на полном серьезе мне рассказал, говорит: «Я расскажу, что выгодно, что невыгодно держать. Кур невыгодно, они много жрут, но, значит, там выход маленький. Корову тоже не очень, а вот свинья баш на баш, как он выразился, то есть сколько вложил, столько...» Так что мы корову не будем, свинью заведем с Анастасией. Ольга Аникеева: Да-да, это будет интереснее, особенно для соседей по дому, да. Александр Денисов: Да. Вот смотрите, позвонили нам две пенсионерки, одна из столицы, другая из Красноярского... Краснодарского края? Анастасия Сорокина: Красноярского. Ольга Аникеева: Красноярского, да. Александр Денисов: Красноярского края, да. В Москве так все позитивно, понятно, тут и медицина развита, а вот в Красноярском крае... Анастасия Сорокина: ...как раз на это и жалуются. Александр Денисов: ...какая беда, да. Даже там не то что соцработник, а вот с медициной совсем грустно. Ольга Аникеева: Да, это действительно так, особенно в удаленных районах закрывают, и социальные службы сокращаются, и медицинские пункты сокращаются, и школы сокращаются. Это на самом деле очень большая ошибка. Я понимаю, что экономические подходы требуют экономить меры, но самое страшное и самое дурацкое, на чем можно экономить, – это экономить на здоровье, на образовании, на жизни людей. Александр Денисов: Да, доэкономились уже, что и увидели, в спешном порядке возводили... Ольга Аникеева: Да. Александр Денисов: Что касается опроса, мы смотрели вместе с вами, спрашивали «Как готовитесь к старости?», многие говорили, что хотят дома. Правильно мы понимаем, что и соцслужбы переориентируются, то есть они таким будущее и видят, что они будут приходить и оказывать помощь, обеспечивать уход именно на дому, а не в пансионатах для престарелых? То есть такая перспектива у нашей службы ухода? Ольга Аникеева: Вы знаете, наверное, в каждой политике должна быть, что называется, доминирующая модель. Я думаю, что доминирующая модель все-таки для нашего государства, для нашего народа, для нашей исторической традиции – это все-таки сохранение человека в семье. Но здесь нельзя абсолютно давать никакой вот такой рекомендации, что вот давайте только так, а не иначе. Поэтому есть, конечно, люди, которые нуждаются в уходе и должны содержаться в стационаре. Почему? Потому что тяжелое заболевание, требуется круглосуточный уход, это тяжелые формы Альцгеймера или деменции, когда не может человек проживать в доме по каким-то причинам. Есть ситуации, когда тяжелое заболевание обостряется периодически, можно подлечиться, потом уходить домой; есть ситуации, когда можно жить дома и потом на полустационар приходить, там организация социального обслуживания… Вот сегодня Лариса Дмитриевна Попович рассказывала о замечательном опыте Москвы, когда стали появляться большие центры досуговые, где люди могли прийти пообщаться, поразговаривать, не знаю, заняться многими интересными вещами, обмениваться опытом. Все это замечательно, это все самые разные формы, человек должен иметь возможность выбирать, какую старость он выбирает для себя. Нельзя давать только один совет на все оставшиеся случаи жизни. Александр Денисов: Да. Вот вы прекрасную фразу произнесли «какую старость выбирают для себя». Можем мы сказать, что старость – это такой продукт, который тебе приходится выбирать уже в молодости? Для этого много инструментов: налоговые вычеты предлагают для тех, кто купит себе пенсию, тоже такие предложения есть; опять же приложения банковские, чтобы ты откладывал себе на такую пенсию сверху примерно, если по 5 тысяч в месяц, то примерно у тебя при выходе на пенсию будет 30 еще добавляться, то есть они тебе рисуют такой график. Можем ли мы сказать, что чем раньше ты начнешь приобретать этот продукт, тем лучше? Ольга Аникеева: В целом да, безусловно. Но здесь дело даже не только в деньгах. Старость – это продукт, который покупается в молодости, например, сохранением здоровья, получением образования, получением хорошей работы, рациональным отношением к своим денежным средствам, каким-то накоплениям. Вот в той идее, когда человек сам накапливает себе на старость, есть очень хороший подход, когда человек сам отвечает за себя. Не то что он там работает добросовестно, хорошо, как-нибудь или совсем недобросовестно, а потом в старости ждет, что его кто-то будет содержать, или дети, или государство, это не всегда хорошо. Наверное, все-таки есть смысл какие-то такие частные инициативы своим собственным трудом, добывать себе, что называется, поддержку в старости. Но к сожалению, эта концепция имеет одну очень и очень большую такую проблему: дело в том, что все наши накопления сегодня, а у нашего народа очень богатый опыт в этом отношении, мы не знаем, что с ними будет в ближайшее время, понимаете? Какие будут процентные ставки, какова будет экономика, что с нами будет дальше, что с этими накоплениями, не рухнут ли они у нас, как в наши 1990-е гг., когда практически все обнулилось, у нас обнуление очень модной темой стало. Поэтому как бы молодежь не торопится накапливать на будущее. Александр Денисов: Про здоровье тоже вы упомянули, чем раньше начнешь, тем лучше. Вот встретился, уж рассказываю про свой личный опыт, ну все мы заложники своего личного опыта... Ольга Аникеева: Да. Александр Денисов: Коллега по работе говорит: «Что-то вот там сердце, пошел проверять». Я его успокоил, говорю: «Паша, ты знаешь, чем раньше ты начнешь ощущать какие-то недуги и будешь бояться за себя, тем лучше и дольше проживешь». Вот есть такая тенденция, действительно ли это так? Ольга Аникеева: Это действительно так, потому что если человек прислушивается к себе, во-первых, значит, он неравнодушен к своему здоровью, во-вторых, все то, что выявлено рано, на ранних стадиях, начинает подправляться и лечиться. А потом, если есть какие-то вредные привычки, есть способ или повод быстрее закончить эти вредные привычки, перейти к каким-то более здоровым. Безусловно... Александр Денисов: Да, вот связь у нас, конечно, иногда прерывается. Что ж, Ольга Александровна, спасибо вам большое за интересный такой разговор, с юмором. Ольга Аникеева, социолог, доцент Российского государственного социального университета. У нас еще одна собеседница. Анастасия Сорокина: Юлия Финогенова, профессор кафедры финансов и цен Российского экономического университета имени Г. В. Плеханова. Юлия Юрьевна, добрый вечер. Юлия Финогенова: Добрый вечер. Александр Денисов: Юлия Юрьевна, вы такой человек бойкий, бодрый, вы как готовитесь к пенсии, поделитесь успехами? Анастасия Сорокина: Откладываете ли уже что-то? Юлия Финогенова: Да, конечно, как же я могла бы сказать, что я этого не делаю? Безусловно, я откладываю. Но я хочу сказать, что, к сожалению, в нынешнее время все сложнее и сложнее становится реализовывать вот эти накопительные стратегии, потому что в реальности сейчас и зарплаты, и цены, и общая, собственно, такая обстановка непонятная в экономике с инфляцией, непонятно, что будет дальше, она не позволяет, в общем-то, строить какие-то долгосрочные прогнозы, как правильно сказала предыдущая собеседница. И вот я вам даже приведу цифру в подтверждение ее слов, что действительно сейчас если посмотреть на то, сколько реально сберегают наши граждане, то вот в 2019 году размер сбережений, еще до пандемии, прошу заметить, не превышал 3% от бюджета. Поэтому сейчас, вот если посмотреть на нынешние цифры, то там сбережения вообще уже становятся практически отрицательными, то есть сейчас люди вообще боятся сберегать. Кроме того, в условиях пандемии и роста безработицы люди стараются сберегать деньги, но не вкладывать их, а пока хранить, для того чтобы потратить на жизнь в случае необходимости. Поэтому я скажу так, что, конечно, сберегательные стратегии хороши и государство может стимулировать и налоговыми вычетами, и системой софинансирования, которая у нас с вами до сих пор еще действует. Но проблема в том, что обычно накопительная система достаточно неплохо себя проявляет именно в стабильных экономиках. Ну вот мы не можем сказать, что сейчас хотя бы одна страна в мире может похвастаться тем, что экономика стабильна. Из-за этого, конечно, с накопительными системами определенная проблема. Александр Денисов: Юлия, вы знаете, вот вы одну статистику привели, а я парирую другой. Вот меня что порадовало? Сколько у нас было самозанятых до вот всех этих неприятностей? – да там с гулькин нос, как говорится, да? Потом Силуанов назвал цифру 800 тысяч, сейчас наверняка еще больше. Я к чему привожу? – что люди, в общем-то, думают о себе, о будущем. Ведь раньше такое было даже пенсионное диссидентство, знаете: что я буду платить, если неизвестно, что там будет? А что будет? Бывший министр труда Топилин приводил статистику, что, оказывается, уже у нас появляются так называемые нулевые пенсии, когда человек ничего не отчислял, и пожалуйста, привет, у него баллов там нет и пенсии тоже нет. Конечно, эти случаи единичны, он оговорился, но тем не менее были. И кто скажет, что их не будет в будущем? Конечно, будут. А вот люди заботятся все-таки, позитивная тенденция. Юлия Финогенова: Вы знаете, во-первых, я хочу сказать, что нулевые пенсии – это что-то новенькое, честно говоря, я первый раз от вас сегодня об этом услышала. Потому что если у человека нет стажа и по каким-то причинам он не смог иметь пенсию в системе, скажем так, обязательного пенсионного страхования, то государство его не бросает, по Конституции каждый гражданин имеет право на пенсию, пенсия социальная сейчас около 9 тысяч, то есть я не могу сказать, что этот человек выйдет на нуле. Но проблема вся в том, что если мы даже и говорим о том, что мы должны копить, что вот у нас есть такая ситуация с малым бизнесом, с самозанятыми, ну вот почему появилось столько самозанятых? Здесь простое объяснение, объяснение связано с тем, что многие люди, которые были самозанятыми, оказались безработными в результате пандемии, и вот они, собственно... Сейчас им выгодно показать хотя бы какую-то занятость, для того чтобы встать на учет и получить компенсацию в связи вот как раз с коронавирусом. Но самозанятые, кстати, это большая проблема пенсионной системы, потому что бо́льшая часть из них работает в так называемом «сером» секторе, и Пенсионный фонд от них взносов, как правило, недополучает. Я вам приведу небольшую статистику: каждый 5-й, вот буквально 2 года назад были в последний раз опубликованы эти цифры, каждый 5-й человек, за каждого 5-го человека не уплачиваются взносы в пенсионную систему, то есть в Пенсионный фонд Российской Федерации. Это значит, что практически у нас в «сером» секторе работает каждый 5-й. Александр Денисов: Да, причем эти люди трудятся добросовестно, они бы и подписали трудовой договор, но вот работник, работодатель точнее, так вот финтит, и тут ничего не поделаешь, кстати. Юлия Финогенова: Ну, может быть это связано с двумя причинами. Первая причина заключается в том, что эти люди считают, что таким образом они могут как-то сэкономить, у них недостаточная финансовая грамотность. Мы понимаем с вами, что самое главное в пенсионной системе – это чем раньше ты в нее вступишь, тем больше будут обязательства системы перед тобой. Многие люди не понимают основ вот этой страховой системы, они полагают, что вот сегодня они получили зарплату в конверте, завтра получат в конверте, потом купят квартиру и дальше уже будут сдавать после наступления старости, чем сейчас будут отдавать государству. Но удастся ли им скопить достаточную сумму, чтобы купить квартиру, вот в чем вопрос. Анастасия Сорокина: Есть вопросы и у зрителей, дадим слово Владимиру из Ленинградской области. Владимир, добрый вечер. Зритель: Добрый день. Вы знаете, вот никак не получается копить денег. Я работаю учителем в сельской школе в музыкальной, и вот моя зарплата уходит на ипотеку, на потребительский кредит, который мне пришлось взять, когда я брал ипотеку, на первоначальный взнос, и все деньги уходят как бы туда. И вот я каждый месяц отчисляю по 10 тысяч рублей налогов, это моя зарплата, но я не уверен, что эти деньги когда-то мне вернутся, потому что... Вот у меня родственник работал директором завода, проработал и перед пенсией буквально умер, и деньги его все сгорели, а он откладывал их, каждый месяц отдавал, отчислял налоги, и таких у нас очень много граждан, и непонятно, что с этими деньгами, куда они уходят, государство то есть их не возвращает фактически людям обратно. Александр Денисов: Ну да, как тут вернешь... Спасибо, спасибо, да, за звонок. Юлия, ну вот, кстати, накопительная часть, конечно, дай бог здоровья Владимиру из Ленинградской области, ну вот накопительная часть как раз, ее-то как раз могут получить... Анастасия Сорокина: ...родственники. Александр Денисов: ...родственники, да, все вот это накопленное, отложенное. Юлия Финогенова: Ну, вот вы знаете, да, я хочу сразу прокомментировать, что в накопительной системе, если человек хотя бы один раз получил пенсию... Вот не знаю конкретную ситуацию с тем, кто звонил, потому что он сказал, что он вроде бы отчислял деньги в накопительную систему, но при этом ничего его родственники не получили... Александр Денисов: Он имел в виду, что в принципе он платил налоги, умер и пенсией не воспользовался. Анастасия Сорокина: Не получил, да. Юлия Финогенова: Вот я просто хочу что сказать? Я хочу сказать, что в России существуют два вида пенсии, это страховая пенсия и накопительная. Вот в рамках страховой пенсии работает система солидарной ответственности поколений, то есть те, кто уплачивают взносы пенсионные сейчас, они финансируют тех, кто сейчас на пенсии, поймите правильно. То есть эти деньги, по сути их там нет, есть память о тех взносах, которые за вас оплатил работодатель, но в реальности эти деньги все идут на выплату текущих пенсий. И есть небольшая вторая часть, которая называется накопительной пенсией. Вот мы с вами должны понимать, что он уплачивал, точнее даже не он, а его работодатель с его фонда оплаты труда, взносы в Пенсионный фонд определенное количество лет, но эти деньги не копятся, они распределяются на текущих пенсионеров. Другой вопрос про накопительную часть: если человек хотя бы один раз получил пенсию, являясь, так сказать, получателем этой накопительной пенсии, то действительно в российской пенсионной системе не предусматривается ее наследование. А вот как раз если он имеет право на накопительную пенсию, это, как правило, люди 1967 года рождения и моложе, то в этом случае, если человек не доживает до наступления пенсионного возраста, ну и, собственно, основание, когда эта накопительная пенсия выплачивается, то его родственники имеют право получить как раз те накопления, которые у него будут на счете. Вот это мы должны четко понимать, и говорить сегодня о том, что вот зачем столько лет за меня только денег заплатил мой работодатель, деньги куда-то все потом могут исчезнуть, – это не совсем верно, потому что нужно понимать экономику пенсионной системы. Александр Денисов: Юлия, давайте вместе с вами подведем итоги нашего опроса. Спрашивали мы, откладываете ли вы на пенсию, Юлия, смотрите, 21% «да»... Анастасия Сорокина: Откладывает. Александр Денисов: ...откладывают, 79% «нет». Как вам цифры? Все-таки не так уж и плохо. Юлия Финогенова: Они вполне отражают, да, ту статистику по доходам, которая у нас есть сейчас. Действительно, у нас накоплениями занимается порядка 10%, то есть я даже рада, что 21%, это в 2 раза больше, чем официальная статистика в отношении тех людей, кто имеет право, точнее не имеет право, а в состоянии со своей зарплаты... Александр Денисов: Право есть у всех, да, Юлия. Юлия Финогенова: Вот. Поэтому на самом деле статистика ваша даже лучше, чем то, что я ожидала увидеть. И объяснение очень простое – у людей действительно пока нет денег, для того чтобы делать сбережения. К сожалению, рост цен и низкие заработные платы не дают возможности разогнаться этой накопительной системе. Александр Денисов: Юлия, спасибо большое. Конечно, у нас же Общественное телевидение России, у нас тут все лучше, и статистика лучше даже. Спасибо. Юлия Финогенова была у нас, профессор кафедры финансов и цен Российского экономического университета имени Г. В. Плеханова. Переходим к другой теме, и тоже про деньги ведь, деньги-деньги. Анастасия Сорокина: Подсчитаем.