Константин Чуриков: Ну что, сбываются самые мрачные прогнозы, которые в том числе и в нашем эфире делали эксперты, врачи-эпидемиологи, какое-то время тому назад. Действительно, с каждым днем все выше и выше статистика смертности от коронавируса. Сегодня это уже 1 106 человек – ровно столько умерло за сутки. В Москве – 86 пациентов. Насколько я помню, это тоже максимум с начала пандемии. В Петербурге – 72. По-прежнему речь идет о десятках тысяч случаев новых заражений. Сегодня – 36 446. Все совсем невесело. И вот новость последних часов: первый российский регион вводит комендантский час, это Республика Хакасия. Эту меру анонсировал глава республики. Будет запрещено выходить на улицу с 28 октября по 7 ноября с 10 вечера до 6 утра. Вот так. Марина Калинина: Прямо сейчас будем обсуждать эту тему, уже по традиции. Как всегда, мы делаем это каждый день. Звоните, пишите, задавайте свои вопросы нашему эксперту. А это Алексей Хухрев, врач-терапевт, кандидат медицинских наук. Алексей Леонидович, здравствуйте. Алексей Хухрев: Добрый день. Константин Чуриков: Алексей Леонидович, добрый вечер, здравствуйте. Вот сейчас срочная новость, что в Москве ожидают пик заболеваемости ковидом к концу недели. Это замглавы Депздрава Москвы госпожа Хавкина заявила. Откуда такой дар предвидения? Вообще в принципе можно ли что-то сейчас в этой сложной ситуации прогнозировать? Я напомню, сегодня Мишустин назвал ситуацию крайне серьезной. Алексей Хухрев: Нет, это, в общем-то, не какой-то бином Ньютона – вот такие вещи предполагать, потому что коронавирус, в общем-то, сейчас следует той же тенденции, что обычно следует ОРЗ. То есть мы приблизительно смотрим по цифрам, как это развивается, и можем примерно, ну очень примерно представлять, где будет пик вот этого. Но, конечно, точность таких прогнозов, я бы сказал, она далека от идеальной. Я думаю, только время нам покажет. Ну, в общем-то, это делается каждый год со всеми инфекциями – с гриппом, с ОРЗ. То есть приблизительно подсчитывают, когда будет вот этот хребет, после которого… когда через него перевалится заболеваемость, она может пойти на спад. Марина Калинина: А этот хребет к какой цифре должен подойти примерно? Алексей Хухрев: Ой, ну тут мне сложно сказать. Это, в общем-то, зависит приблизительно от того, с какой скоростью это поднимается. Если мы увидим какое-то начало замедления – значит, мы приближаемся к этому хребту. А вот когда цифры встанут и каждый день будет примерно одна и та же цифра… Там может, естественно, быть какой-то разброс, и мы увидим, что один день будет такая, на другой день она будет ниже, потом опять такая же, потом выше. Но когда вот эта тенденция к тому, что так называемая прогрессия замедлится – значит, мы приблизительно уже подошли к этому хребту и можем ожидать, что в каком-то обозримом сроке заболеваемость пойдет уже на спад. Марина Калинина: Алексей Леонидович, сегодня Дмитрий Песков сказал, что в Москве нет и не планируется локдауна, комментируя ограничения в столице. Вообще тогда что это? Алексей Хухрев: Ну, скажем так, локдаун – это когда закрывается все, это ограничительные меры, то есть ограничительные меры, которые выражаются в принудительных выходных. Конечно, к сожалению, очень многие люди это восприняли как каникулы. В общем-то, это не может не огорчать, потому что, по-хорошему, сознательные люди должны в это время просто посидеть дома. Константин Чуриков: Алексей Леонидович, а может быть, это как раз, знаете, от нашей этой неточности, от этих эвфемизмов? Это не карантин и не локдаун, а это отдельный период нерабочих дней. Или как с этой обязательной вакцинацией, да? У нас это как сейчас? Вот сообщение: во всех регионах России ввели обязательную вакцинацию для некоторых групп граждан. То есть, понимаете, то ли зеленое, то ли красное. Марина Калинина: Все время какие-то двойные стандарты. Алексей Хухрев: Вы совершенно правы. Я считаю так: чем больше свободы интерпретаций, тем, соответственно, больше людей это поймет неправильно. Я бы все-таки, конечно, не стеснялся здесь назвать вещи своими именами, а называл бы их прямо и призывал бы людей: сидите дома! Я бы обратил внимание на турагентства, которые сейчас потирают руки и как бы радуются хоть какому-то оживлению бизнеса. Ну, это же так. Только мы, с одной стороны, открываем новые рейсы, а с другой стороны, прижимаем бизнес и сажаем людей по домам. Ну, больше хотелось бы какой-то последовательности в поступках. Константин Чуриков: Хакасия сегодня анонсировала, что она введет комендантский час. Собственно, первый регион страны решился на это. Стоит ли вообще подумать о том, чтобы в крупных городах это сделать? И вообще это прерывает цепочки? Алексей Хухрев: Ну, опять же, вы меня простите, конечно, но я не очень понимаю смысл комендантского часа в таком разливе, когда в электричках люди ездят без масок и давятся друг на друге, а после 9 вечера мы никого не пускаем на улицу. Где логика? Марина Калинина: Алексей Леонидович, я сегодня столкнулась с проблемой – я не смогла вызвать своей маме врача из поликлиники. Я позвонила в 122. У нее была температура 37,6, кашель, естественно, слабость и головные боли. Я позвонила в 122 и там описала все эти симптомы. Они мне сказали: «Врач к вам не придет. Вы должны сами сказать своей маме, что она должна в свои 75 лет с температурой идти в поликлинику, в какой-то бокс, там сидеть и ждать, когда ей сделают ПЦР-тест». Я говорю: «Почему так?» – «Потому что есть критерии Минздрава, по которым ваше обращение не требует вызова врача на дом». Это вообще как понимать? Алексей Хухрев: Ну, я думаю, что во многих случаях самодеятельность непосредственно на местах. Ну, критерий Минздрава, извините меня, он по температуре, что ли? Если у вас 37,9 – это вы идите сами, а 38 – зовите врача? Просто я с другой стороны хочу сказать: а нас вообще в этой ситуации стоит обращаться к врачу? Потому что сейчас, кроме ковида, достаточно и обычных ОРЗ. Марина Калинина: Так вот, хотелось бы понять, что это. Алексей Хухрев: Так я и пытаюсь сказать, что если человек себя в целом нормально чувствует, у него температура ниже 38, зачем ему вообще врач? Обычно… Я в этой ситуации обычными бы народными методами: пил бы чаек с малинкой и смотрел на ситуацию. Если мы видим, что ситуация ухудшается, то тогда – да. Потому что если каждый сейчас с 37,5 пойдет к врачу, то врачей точно на всех не хватит. Константин Чуриков: И даже в 75 лет, да? Алексей Хухрев: Ну а что? 75 лет – это просто цифра. Люди могут совершенно по-разному себя чувствовать. Кто-то может быть в этом возрасте вполне здоровым. А если у человека миллион всяких сопутствующих заболеваний, он в целом сильно болен, то это совсем другая картина. Здесь цифра возраста не является как-то определяющей. Марина Калинина: Но дело в том, что потом ее отвезли на КТ, и у нее 10% поражения легких. Алексей Хухрев: Ну, даже 10% поражения легких – это не повод ни для чего. КТ – это диагностическая процедура, а не лечебная. В общем-то, вы думаете, что до ковида у нас не было вирусных пневмоний? Да их было полно! Марина Калинина: Нет, я так не думаю. Я просто хочу понять. Константин Чуриков: Какой регламент? Алексей Хухрев: Никто до ковида не делал КТ, и все поправлялись спокойно дома, даже не зная, что у них пневмония. Потому что вирусная пневмония все равно никак не должна лечиться, она проходит сама. Лечатся только ее осложнения. Марина Калинина: Хорошо, а при каких случаях тогда нужен врач? Вот вы можете назвать? Алексей Хухрев: Ну давайте я еще раз это повторю. Это очень важный момент, я хотел бы заострить на нем внимание. Прежде всего – наличие дыхательной недостаточности. Если мы видим, что человек разговаривает и задыхается, если он дошел до ванны, до туалета и задыхается, если мы садимся напротив такого человека и считаем спокойно, пока с ним общаемся, сколько раз он вдохнет за минуту, и это больше 20–30 раз в минуту, – это явно нам говорит о том, что у человека дыхательная недостаточность. И такой человек… Плюс если сидя, на теплом пальце (на теплом, подчеркиваю, не на холодном) сатурация кислорода у нас ниже 93, ну и все то, что я описал. Вот это уже повод обратиться в медицинское учреждение, потому что происходит нарастание дыхательной недостаточности, и такого человека дома можно не удержать. Марина Калинина: Понятно. Константин Чуриков: Давайте сейчас послушаем звонки. Павел, город Энгельс, Саратовская область. Павел, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Что у вас? Зритель: Здравствуйте. Алло. Здравствуйте. Константин Чуриков: Да-да, пожалуйста. Зритель: Я бы хотел сказать по поводу этих разрешений, по поводу этих нерабочих дней. У нас губернатор сказал, что с 27 числа не работаем. Но это не выходные дни, а нерабочие дни. Ну, в нашей организации ни указ президента, с 30-го, ни указ губернатора. Они говорят: «Будем работать и 4-го. Три дня будем всего отдыхать». Константин Чуриков: А что это у вас за организация такая? Может быть, она какая-то стратегически важная? Зритель: Да прямо стратегически важная! Занимается развозкой масла по области, по городу. Я сейчас скажу, какая организация, – и меня завтра выгонят. Константин Чуриков: Нет, не надо! Вы не говорите. Марина Калинина: Не говорите. Константин Чуриков: Ну, масло какое? Растительное? Зритель: Да прямо растительное. Автомобильное. Константин Чуриков: Слушайте, без автомобильного масла даже и в локдаун не проживешь. Зритель: Никто не поедет, да-да-да, никто не поедет. Константин Чуриков: Павел, а вы хотели не работать, выполнить указ? Правильно я понимаю? Зритель: Что? Константин Чуриков: Вы хотели не работать в эти дни, выполнить указ губернатора, да? Зритель: Да почему не работать? Я привитый. Понимаете, я один в организации, извините… Константин Чуриков: А, все. Зритель: И я переболел уже вот этим вирусом. Константин Чуриков: Павел, а в организации сколько сотрудников, что вы один привитый? Зритель: Ну, я не знаю, может быть, человек сорок. Константин Чуриков: Вот так – сорок к одному. В общем, я думаю, что после этого не надо задаваться вопросами по поводу заболеваемости. Спасибо за ваш звонок. У нас очень много вопросов на самом деле. Значит, спрашивают люди: «Можно ли делать прививку, если сахарный диабет? Сахар – 13. Как быть?» – Ставрополье. Алексей Хухрев: Не то что можно, а нужно. Именно таким людям и нужно делать прививку, потому что их ковид прихлопнет в первую очередь. Я не говорю при этом, что не надо заниматься диабетом. Сахар надо, конечно, приводить в порядок. Но именно таких я бы прививал в первую очередь. Константин Чуриков: Ваше мнение, как вы считаете, хватит ли нам, получается, на федеральном уровне одной недели, девяти дней, грубо говоря, девяти дней, чтобы остановить заразу? Или все-таки надо как-то поиграть в долгую здесь? Алексей Хухрев: Тут гадать бессмысленно. Время покажет, мы увидим. Но опять же, вы смотрите, это все отсрочено. Сейчас мы сделаем эту паузу, а результат-то мы увидим только через две-три недели. Поэтому в режиме реального времени понимать, хватит или не хватит, – это задача чрезвычайно сложная, я бы сказал, невыполнимая. Я думаю, тут надо как-то определяться уже нашим руководящим товарищам, на что мы здесь закладываемся. Недели, мне кажется, все-таки маловато, если с точки зрения эпидемиологии подходить. Ну, опять же я на кофейной гуще не гадаю, время покажет. Марина Калинина: Алексей Леонидович, а вообще по правилам как считается этот коллективный иммунитет? Ведь тут же должны быть те, кто переболел – правильно ли я понимаю? – и те, кто вакцинировался. Правильно? Алексей Хухрев: Ну, это на самом деле подсчитать крайне сложно, потому что мы сравниваем синее, мокрое и длинное. Иммунитет у переболевших – как мы можем его оценить? Уровень антител, к сожалению, отражает только часть иммунитета, далеко не все. Поэтому ну как? Количество привитых все-таки – определяющее. Марина Калинина: Хорошо, смотрите. Я все-таки хочу вернуться к тем ограничениям, которые введены в Москве, в Московской области и в других регионах нашей страны. Как вы считаете, это вообще поможет? При том, что транспорт остается рабочим: метрополитен, автобусы, трамваи. Алексей Хухрев: Ну, в какой-то степени, конечно, поможет. В общем-то, в этом есть смысл. Но я бы, кроме введения ограничений, все-таки усилил бы внимание, действительно, чтобы люди реально носили маски в транспорте, потому что это ну ни в какие ворота… Ты заходишь в метро – и больше половины людей едут без масок, и пофигу им все эти заклинания. А уж в электричках и подавно. Я уже много раз говорил. Я, по-моему, один в маске был, когда недавно ехал в электричке. Константин Чуриков: Я сегодня специально считал на метро «Бауманская». С утра еду, спускаюсь по эскалатору, думаю: дай посчитаю. Ну, все-таки сегодня, знаете, побольше. Сегодня, по моим подсчетам, 70%. Алексей Хухрев: Нет, побольше. Я ничего не говорю. Надо людям долбить, долбить, долбить – тогда что-то сдвинется. Но это же все должно быть комплексно: нужны и меры ограничительные, и те, которые уже есть, все-таки чтобы как-то заставить людей к этому серьезнее относиться. Константин Чуриков: Вот сегодня министр здравоохранения сказал, что у нас почти 60 тысяч детей болеют коронавирусом сейчас. Есть те, кого приходится госпитализировать. Вот об этом подробнее. Как лечат взрослых – мы знаем, есть специальные ковидные госпитали. А детей куда помещают? Как их лечат? Как им оказывают помощь? Алексей Хухрев: Ну, так же. Их помещают в детские больницы, отделения с боксами, где есть возможности. Лечат примерно так же. Собственно лечение в протоколах везде прописано, и оно исключительно упирается в тяжесть течения заболевания. Если человек легко это переносит, то лечить никак не надо, ему нужна поддерживающая терапия. А если начинается дыхательная недостаточность, то протокол примерно такой же, как у взрослых, просто определенные лекарства детям мы не можем давать. Ну, все равно одна из немногих вещей, которая остается действующей – это моноклональные антитела. В общем-то, они достаточно безопасные. Но это все должно делаться исключительно в зависимости от тяжести заболевания. В принципе, если ребенок себя нормально чувствует, то ему не надо в больницу. Константин Чуриков: Зрители нам пишут, Саратов: «Нужен жесткий локдаун. Зачем оставляют кинотеатры, выставки?» Вообще, вы знаете, все чаще мы видим среди зрителей, среди тех, кто звонит и пишет, действительно запрос на какие-то более внятные ограничительные меры. Вы что по этому поводу думаете? Надо ли тверже, жестче? Алексей Хухрев: Ну, надо быть все-таки последовательным в своих действиях. Жесткость наших законов всем известна. Также известно и разгильдяйское их соблюдение часто. Поэтому у нас достаточно сейчас уже мер, чтобы навести порядок. Если хотя бы те, что есть, будут соблюдаться как следует, уже будет эффект. Константин Чуриков: Я просто сегодня… Алексей Хухрев: А всех посадить под арест – ну, понятно. А дальше-то что? Константин Чуриков: Я сегодня читаю заявление Мурашко, опять же глава Минздрава, он говорит: «Самые низкие, одни из самых низких темпов вакцинации – на Северном Кавказе». И перечисляет республики: Кабардино-Балкария, Ингушетия, Дагестан. Чечни тут нет, в Чечне с вакцинацией все хорошо. Алексей Хухрев: Ну, там дали команду – все и пошли. Константин Чуриков: А как бы нам это распространить на остальную страну? Алексей Хухрев: Наверное, господин Кадыров побеспокоился, чтобы у него и с вакцинами все было в порядке. Я не знаю, как в Кабардино-Балкарии и в других республиках, но там, я думаю, вряд ли есть какой-то недостаток вакцин. Марина Калинина: Буквально вчера нам звонили сразу несколько зрителей и говорили, что ревакцинироваться не могут, потому что прививок не хватает, и в основном, ну, в первую очередь прививки делают тем, кто в первый раз вакцинируется. Вот как эту проблему решить? Алексей Хухрев: Ну, я бы, честно говоря, тоже сосредоточился прежде всего на вакцинации тех, кто не привился. Ревакцинация, безусловно, имеет право на жизнь, но в первую очередь все-таки надо привить тех, кто не привит. Я думаю, в этом гораздо больше и эпидемиологического смысла, и чисто здравого. Марина Калинина: Ну, тут же палка о двух концах, понимаете? Ну, насколько я могу это понять. То есть те, кто вакцинировался больше полугода назад, если сейчас не ревакцинируются, то их защита обнуляется. Правильно? Алексей Хухрев: Вопрос очень спорный. Это нам покажет только время. Вот когда у нас будет большой массив данных, чтобы посчитать и реально сказать, какие все-таки сроки у вакцины дают эффективную защиту, вот тогда мы сможем на этот вопрос ответить. Но то, что не привитый человек, ни разу не привитый, находится в зоне риска – тут, я думаю, можно не спорить на эту те могу. Константин Чуриков: Так, у нас еще есть много звонков. Москва на проводе. Зоя, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста… Смотрю сейчас вашу передачу. У меня такой вопрос. Мне 82. В общем, 81 и 6 месяцев. Я больная, у меня три операции, даже четыре операции было по онкологии. Ну, не буду говорить – что. И самое главное, что у меня, конечно, гипертония и бронхиальная астма. Алексей Хухрев: Вопрос какой? Зритель: Вот что меня беспокоит. Константин Чуриков: Так, и вопрос в чем? Можно ли прививаться? Или что? Зритель: Да. Прививаться ли? Алексей Хухрев: Обязательно. Именно вам и нужно прививаться. Зритель: Обязательно? Алексей Хухрев: Потому что вас ковид может прихлопнуть в первую очередь, у вас много проблем. Константин Чуриков: Алексей Леонидович, простите, а так можно заочно, не видя пациентку, говорить – можно/не можно? Или как? Все-таки Зоя… Не знаю отчества. Алексей Хухрев: А что, мы каждого пациента обязательно будет обследовать перед прививкой? Общая идея такая: в первую очередь должны прививаться люди с хроническими заболеваниями и люди старше 65 лет, потому что у них риск фатальных осложнений гораздо больше. Это нам говорит статистика. Конечно, в каждом конкретном случае человек и сам должен думать. Есть у него сомнения – посоветуйся с врачом. Но общая идея все-таки такая: мы прививаем прежде всего слабых и болезненных. Константин Чуриков: Ну а врач просто должен задать какие-то вопросы, а пациент должен на них по памяти, что он там знает, ответить? И все, этого достаточно? Алексей Хухрев: Ну, вообще-то, человек должен сам нести ответственность за свое здоровье, я так думаю. То есть как-то он должен понимать, что с ним происходит. Но при прочих равных, если сидеть и думать: «А можно ли мне прививаться или не можно?» – можно сидеть очень долго, пока тебя ковид не настигнет. Какая здесь «Энигма» в этом? Тут все понятно. Марина Калинина: Смотрите, такой вопрос. Если человек, например, заболел ковидом уже, но без симптомов, он не знает, что он заболел ковидом, и он пришел делать прививку. Ему сделали первую вакцину. Как будет организм реагировать? Что будет потом? Алексей Хухрев: Ну, ничего страшного не будет. Мы, конечно, стараемся этого не делать, но в целом трагедии в этом никакой не будет. Ну, может быть, выработается больше антител. Но в целом это, конечно, неправильный подход. И желательно все-таки, когда ты болеешь, именно в разгаре болезни, не прививаться. В принципе, даже это не является противопоказанием. Константин Чуриков: Спрашивает Галина из Томска: «Почему от ковида назначают лекарства от гриппа?» Алексей Хухрев: Это делают безграмотные люди. Константин Чуриков: Саха (Якутия): «Чем отличаются вакцины «ГамКовид», «ЭпиВак» и «Спутник V»?» «ГамКовид» и «Спутник V» – это, по-моему, одно и то же, если я ничего не путаю. Алексей Хухрев: Да, правильно. А «ЭпиВак» – это другое. Просто одна векторная вакцина, а другая – пептидная. Векторная вакцина заставляет организм вырабатывать спайковые белки, а «ЭпиВак» – это уже сами эти спайковые белки, произведенные вне организма и введенные в него. Вот в чем разница. Константин Чуриков: Но это не понятно для обывателя. Честно говоря, для вашего покорного слуги тоже. Алексей Хухрев: А как вы хотите? Чтобы я… Константин Чуриков: Ну не знаю. Одна – пожестче, другая – помягче. Если вам столько-то… Алексей Хухрев: Это не подушка – жестче, мягче. Принцип действия вакцин разный. Одна заставляет вырабатывать организм антитела, а вторая заставляет вырабатывать уже непосредственно белок. Просто на шаг короче этот путь, в общем-то, к одному и тому же. Марина Калинина: У нас есть звонок из Самары, Ирина на связи. Ирина, здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Я не слышу. Я в прямом эфире или как? Константин Чуриков: Неважно. Вы в трубке нас слушайте. Слушаем вас, говорите. Зритель: Вы знаете, я просто хочу сказать о своей истории. Просто я попала в больницу. Я не верила в вакцинацию. Я думала, что все это… Ну, знаете, как говорят? Кризис. Чтобы свалить все на кризис. Но на сегодняшний день я поняла, что… Я полежала в больнице. Константин Чуриков: Вы себя не в телевизоре слушайте, там сигнал немножко опаздывает. В трубку. Зритель: Да. Вы знаете, врачи меня просто спасли. У меня повысился реактивный белок. И это не всегда говорят. Не только люди задыхаются, но бывает, что повышается реактивный белок. То есть получается цитокиновый шторм. Это очень страшно! Поэтому для этого нужно лекарство очень дорогое. И не всем оно, наверное, достается. Константин Чуриков: Так? Это лекарство надо купить самому? Или как? Зритель: Нет-нет, что вы? Это все было в больнице. Просто это лекарство привезли, как ни странно… Вы знаете, человек не верит, что это возможно. Мне его просто вечером привезли. Прокапали. Константин Чуриков: Ну, все обошлось? Выздоровели, поправились? Зритель: Я хочу сказать, что после того, как я заболела, люди, которые не верили мне, что нужно вакцинироваться, все вакцинировались. Константин Чуриков: Ну вот. Лучше любых каких-то увещеваний по телевизору, какие-то действительно личные случаи. Спасибо большое. Алексей Леонидович, ну что тогда делать? Вот смотрите. Ирина говорит, что… Ну, вы слышали, что она говорила, да? То есть это что? Надо тогда дождаться того, когда у каждого кто-то будет болеть, кто-то будет лежать в больнице – и тогда все побегут? То есть нужно увидеть что-то страшное, чтобы действовать начать? Алексей Хухрев: Нет, ну что значит «нужно»? Каждый должен за свое здоровье сам отвечать. Понятно, что у нас гром не грянет – мужик не перекрестится. Но, по-моему, гром-то уже грохочет нормально. За этот год мало есть семей, которые так или иначе не столкнулись. Поэтому чего тут ждать-то? Я понимаю, что очень много контрпропаганды, очень много иррационального в этом всем, очень много. Иногда даже интеллектуально развитые люди все равно начинают на вопрос: «А почему ты не прививаешься?» – как-то странно и напряженно мычать и ничего конкретного сказать не могут. Но тем не менее статистика – упрямая вещь. Там, где процент привитых больше, там меньше смертей. Марина Калинина: Алексей Леонидович, а что, с вашей точки зрения? Людей не пугают такие цифры? 36–37 тысяч заболевших в сутки, больше тысячи смертей. Они думают, что это где-то там, далеко? Алексей Хухрев: К сожалению, к этому уже прислушались, привыкли, как к неприятному запаху. Сначала заходишь в комнату – невозможно! А потом привыкаешь. Так и здесь. Люди перестали мыслить коллективно. Люди перестали заботиться о ближнем. «Меня не коснулось. Ну подумаешь, умер-шмумер». Это я слышу, к сожалению, очень часто в своей работе. Я говорю: «Ну вот как? О чем ты думал? Ты в семью притащил такую штуку. У тебя поди кто-то из старших родственников». – «Ну да. Я думал, что меня это не коснется. Я пью биодобавочки, я пью витаминчики, я здоровый». А по факту… Константин Чуриков: Ну, детский лепет, понятно. Алексей Хухрев: Ну, все взрослые люди, понимаете, действительно, как Владимир Владимирович говорил, со степенями, с бородами, а послушаешь их – ну, каменный век какой-то, ей-богу. Константин Чуриков: Москва спрашивает, я прямо процитирую: «На кой черт закрывают залы спортивные? Откройте хотя бы для тех, кто привит и недавно переболел, имеет QR-код», – Дмитрий. Алексей Хухрев: Я тоже, кстати, в этом плане удивлен. Ну сделайте, действительно. А зачем ото всех их закрывать? Люди ходили, спортом занимались. Если у них действительно есть прививка, то что им? Они на своем тренажере пыхтят. Я борцовские залы, может быть, закрыл бы. Константин Чуриков: Контактные виды спорта, да? Алексей Хухрев: Где бои нанайских мальчиков. А там, где на дорожке своей бежишь… Ну зачем людям последнее-то обрубают? Константин Чуриков: Или плывешь. Марина Калинина: Да, или в бассейне плаваешь. Алексей Хухрев: Так хоть конкретным помогало бороться худо-бедно, а тут и это тоже. Мой клуб, наверное, тоже закроют. Обидно. Марина Калинина: Ну да. При этом оставляют работать музеи и театры. Алексей Хухрев: Ну да. Вот там культурно можно тереться друг о друга, а спортивно… Марина Калинина: А спортивно – нельзя. Константин Чуриков: Алексей Леонидович, напоследок: к вашему кабинету очередь растет вообще в последние недели, дня? То есть вы чувствуете, что действительно просто вал обращений? Алексей Хухрев: Нет. Этого и в прошлые пики не было, и сейчас. Люди, в общем-то, присели дома, боятся. Ну, в общем-то, во многом и правильно. Зато у меня существенно выросло количество телефонных консультаций. Телефон просто у меня не замолкает. Константин Чуриков: Будущее за телемедициной, да. Алексей Хухрев: Ну а куда деваться? Людей можно понять. Константин Чуриков: Да. Спасибо. Марина Калинина: Спасибо. Константин Чуриков: Алексей Хухрев, врач-терапевт, кандидат медицинских наук. И весь SMS-портал благодарит доктора Хухрева за консультацию. Мы продолжим через пару минут, будем говорить о том, что взрывы газа в стране что-то как-то участились.