Иван Князев: В эфире «ОТРажение», продолжаем. Оксана Галькевич с вами... Оксана Галькевич: ...и Иван Князев. Друзья, вы знаете, пока это наша реальность, мы обязаны об этом говорить, и о том, как уберечься, и о том, что нужно обязательно вакцинироваться, тем более что в наших эфирах вы всегда можете задать вопрос специалисту, а не только поделиться своим мнением. Можете и мнением делиться, да, об этом мы тоже напоминаем, в прямом эфире. Пожалуйста, бесплатные номера у вас всегда на экранах, звоните нам или пишите. Иван Князев: Ну, вопросов сегодня на самом деле много, но сначала статистика. 38 420 человек у нас заразились коронавирусом в России за сутки, 1 211 умерли, 27 тысяч, ну почти 28 тысяч выздоровели от COVID. Подключаем к разговору экспертов. Оксана Галькевич: Я добавлю, что в России седьмой день подряд выявили больше 1 200 смертей... Иван Князев: Умерших. Оксана Галькевич: Да... Иван Князев: От коронавируса. Оксана Галькевич: От коронавируса, это седьмой день подряд вот такие вот рекордные показатели. Заболеваемость вроде бы снижается потихоньку, а вот смертность остается на каких-то чудовищных, рекордных значениях. Иван Князев: Николай Крючков сейчас у нас на связи, генеральный директор контрактно-исследовательской компании, иммунолог, кандидат медицинских наук. Здравствуйте, Николай Александрович. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Николай Крючков: Добрый день. Иван Князев: Давайте, наверное, по порядку пойдем, сразу несколько заявлений. Коллективный иммунитет 80% к апрелю – это за счет вот как раз-таки введения QR-кодов, за счет чего? И апрель ли? Николай Крючков: Ну, хочется надеяться, что в большей степени за счет вакцинации, резко возросших темпов вакцинации. Думаю, что апрель – май реалистичный уже срок вполне. Единственное, что, конечно, темпы вакцинации должны быть значительно выше, чем даже сейчас, то есть они должны быть еще выше. Ну а так, в общем, вполне реалистично. Не забываем, кстати, что вторым компонентом важнейшим является ревакцинация, то есть не только первичная вакцинация, но и ревакцинация, о ней тоже идет речь, об этом тоже не надо забывать. У нас сейчас очень низкие темпы ревакцинации. Кстати, это зря, потому что в действительности те люди, которые первый раз вакцинировались, они уже с готовностью вакцинируются и второй раз, соответственно, уговаривать их не приходится, значит, нужно сделать удобную инфраструктуру для этого. Оксана Галькевич: Николай Александрович, вы знаете, ну хорошо, люди вакцинировались, потом, хорошо, ревакцинировались, так или иначе возникает вопрос, а дальше что. Снова ревакцинироваться и опять это делать через 6 месяцев? Иван Князев: И сколько раз. Оксана Галькевич: Да, сколько раз, насколько это все-таки для иммунитета какой-то, я не знаю, удар не удар, расскажите. Николай Крючков: Ага. Что касается ревакцинации второй, третьей и т. д., пока полной ясности нет. Могу сказать, что, скорее всего, уже если мы говорим о второй и третьей ревакцинации, то будет идти речь о гибридной ревакцинации, то есть о вакцинации другими препаратами, не теми, которые в первый раз человек использовал. Благо здесь в России будет выбор даже без иностранных вакцин, несколько российских сейчас компаний, институтов делают следующее поколение антиковидных вакцин, которые, я надеюсь, будут где-то к весне, может быть, к апрелю месяцу уже выйдут на рынок, соответственно, уже последующую ревакцинацию можно будет делать этими новыми препаратами. И эти схемы будут, скорее всего, получше, чем повторная вакцинация тем же «Спутником» в связи с развитием иммунитета собственно к вектору, к аденовирусу. Но это будет видно, собственно, у нас еще есть для этого время в запасе. Сейчас пока полной ясности нет, какая схема лучше. Например, может оказаться так, что для молодых, здоровых людей оптимальный срок уже второй ревакцинации будет не 6 месяцев, например, а 8–9, ну к примеру. Иван Князев: Ну а все-таки для организма одна вакцина, вторая, третья – ну это же удар по нашему организму? Оксана Галькевич: Нагрузка определенная как минимум, да. Николай Крючков: Ну, никакого сверхудара на самом деле не происходит. Конечно, не надо каждый месяц колоть вакцины и другие препараты, но раз в полгода никакой проблемы здесь не составит. Я читал в СМИ о некоем «иммунологическом параличе», не знаю, что это за понятие на самом деле такое. В действительности иммунодефицит не возникает оттого, что мы раз в полгода будем подкалываться. Опять же, это не значит, что мы в течение 5 лет это будем делать, тут надо четко понимать, это пока у нас идет пандемия. Потом, когда пандемия стихнет и, например, коронавирус перейдет в сезонное заболевание, в этом случае, например, уже нужно будет ограничить вакцинацию, например, группами риска и, например, делать ее раз в год, к примеру. Ну то есть здесь это не значит, что мы должны в течение 5 лет каждые полгода вакцинироваться, такого нет пока. Иван Князев: Вот я не зря начал с коллективного иммунитета, Николай Александрович. 80%, мы 2 года уже ждем, честно говоря, нашего коллективного иммунитета – что дальше-то? Оксана Галькевич: Ну, не 2 года, 2 лет еще все-таки нет... Иван Князев: Ну не 2, почти 2 года, да. Оксана Галькевич: Да. Иван Князев: Что дальше? Все, мы победили COVID? Николай Крючков: Смотрите, почему мы ждем, значит, полтора года, более полутора лет? – потому что все время некие ложные, так сказать, заявления делаются о том, что мы его достигли, мы почти достигли, в следующем месяце будет, а таких заявлений на моей памяти было как минимум пять, ну четыре-то точно, таких уже, когда мы победили COVID и достигли иммунитета. Первое, если я помню, было аж июнь или июль прошлого года, там мы, по заявлению некоторых специалистов, достигли уже 60%, чего, конечно, не было даже близко. Так вот я говорю не про это, а про то, когда мы реально сможем достичь иммунитета, не в наших фантазиях, а в действительности. Здесь действительно, скажем так, есть все предпосылки, если мы правильно сработаем все вместе как общество, чтобы к апрелю – маю месяцу уж точно достигнуть 80–85% иммунитета, понимая здесь не только тех, кто вакцинирован и вовремя ревакцинирован, но и тех, кто переболел и вовремя первый раз вакцинировался после заболевания. То есть вот это как бы составная часть, из составных частей состоит вот этот коллективный иммунитет, то есть мы должны обязательно... Что касается вот этих перспектив, думаю, что после достижения, скажем, некоего балансного состояния по сути дела характер инфекции резко изменится, как раз, по моим прогнозам, изначально это было где-то к концу весны 2022 года, я эти прогнозы делал еще в конце прошлого года, в начале этого. Собственно говоря, если это будет так, то мы стабилизируемся, то есть действительно заболеваемость будет, вспышки еще будут случаться, их надо будет контролировать, но при этом они не будут приводить к такому взлету смертности, госпитализаций. То есть это тоже все будет, но в меньшем формате, то есть COVID перестанет представлять глобальную проблему для отечественного здравоохранения. Но не забываем, что помимо России существуют и другие страны, в том числе и другие регионы, где с пандемией еще будет тяжелая ситуация в связи с тем, что вакцинация в некоторых странах во многих еще даже не начиналась. Соответственно, в этом смысле мы должны быть, естественно, настороже и продолжать соблюдение и, так сказать, внедрение разумных противоэпидемических мер, вовремя ревакцинироваться уже, то есть опять же через 6, 7, 8 месяцев... Иван Князев: Ну понятно, маски снимать будет еще рано, но как минимум хотя бы количество смертей сократить уже можно будет. Оксана Галькевич: Да. Иван Князев: Послушаем наших телезрителей. Оксана Галькевич: Николай из Тверской области. Здравствуйте, Николай. Зритель: Добрый день. Хотел бы Николаю Александровичу вопрос задать такого плана. По какой причине все вакцины, значит, от COVID-19 двухкомпонентные, а не однокомпонентные, как, допустим, вакцина от гриппа, которую каждый год применяют? Если природа этого вируса одна и та же, значит, почему это так. Затем еще вопрос. А почему так часто вакцина от COVID-19, в частности «Спутник V», она такую вызывает реакцию, значит, нежелательную у пациентов, а вакцина от гриппа иначе проходит, то есть такую реакцию не вызывает? Иван Князев: Да, понятно. Зритель: И еще хотелось бы вопрос задать, почему не обеспечиваются соответствующие меры, значит, в частности, это вот для провинции актуально, соответствующие меры санитарные в пунктах вакцинации? Они, как правило, одни на весь город или даже на весь район, там не соблюдается ни масочный режим, ни прочие режимы. Фактически эти пункты превращены, значит, в места распространения этого вируса. То есть такими темпами, конечно, призывать, на этом фоне призывать людей идти и вакцинироваться как-то выглядит несколько странно. Иван Князев: Да, спасибо вам большое, Николай, за ваши вопросы. Оксана Галькевич: Да, спасибо. Николай Александрович? Николай Крючков: Да, начну с конца, с третьего вопроса. Действительно, это безобразие на самом деле, да. Дело в том, что люди, желающие вакцинироваться, идут в пункты вакцинации и там заражаются от людей, других источников заражения. Это, конечно, никуда не годится, поэтому нужно понимать, что в очередях, особенно в закрытых помещениях, стоять нежелательно, по крайней мере между людьми в очередях должно быть достаточное расстояние, хотя бы метра полтора-два, и, естественно, все должны быть в масках, с соблюдением других мер. Поэтому тут нужно обратить внимание специалистов по организации здравоохранения на то, как это работает в реальности. Такая проблема существует, и абсолютно реально мы видели толкучки в торговых центрах и т. д., они там... Значит, это первое. На второй вопрос по нежелательным явлениям. Ну, во-первых, препараты разные, там разные активные вещества. Вакцины все разные, они основаны на разных платформах. Если мы говорим, например, об антигриппозных вакцинах, там, как правило, рекомбинантные субъединичные вакцины, содержащие, собственно, белок какой-то, собственно, белок антигена, вируса гриппа, нескольких типов, а также носитель, адъювант, который усиливает иммунный ответ. И совершенно другое дело, когда мы говорим о «Спутнике V», например, это аденовирусная векторная вакцина, там содержится вектор, живой, но неспособный к размножению аденовирусный, в который встроен генетический материал, который внедряется внутрь клеток, синтезируется на основе генетической информации S-белок, в отношении которого развивается иммунный ответ. То есть это совершенно разные препараты; да, они вакцины, но это разные препараты по механизму действия, так сказать, и по своим свойствам. Здесь неудивительно, что нежелательные явления не совпадают. Что касается первого вопроса, двухкомпонентная или однокомпонентная вакцина. Значит, дело в том, что «Спутник V», например, является действительно двухкомпонентной вакциной. Это означает, что первая доза и вторая доза отличаются между собой по составу. В частности, в первой дозе 26-й серотип аденовируса используется, во втором компоненте, или второй дозе, 5-й. Но не для всех вакцин так. Например, «ЭпиВакКорона» и «КовиВак» – это однокомпонентные вакцины, но двухдозные вакцины. Я думаю, что здесь скорее вопрос был, почему нужно две дозы использовать вместо одной, – ну такова иммуногенность коронавирусной инфекции. Сейчас пандемия, соответственно, да, для некоторых вакцин типа мРНК это с запасом, в принципе работает и одна доза, но две дозы дают бо́льшую защиту, бо́льшую эффективность. Для ревакцинации и вакцинации переболевших по многим препаратам, не по всем, достаточно введения одной дозы, те же мРНК-вакцины или аденовирусная векторная вакцина, там, в общем, одной дозы достаточно, и, может быть, рекомбинантные субъединичные тоже. Да, недостаточно для таких вакцин, как «ЭпиВакКорона» и «КовиВак», там нужно все равно, скорее всего, две дозы в связи с низкой иммуногенностью, но это такая особенность препаратов... Оксана Галькевич: У нас есть еще один звонок, из Москвы Игорь с нами на связи. Игорь, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я хотел задать вот какой вопрос вашему гостю. Вы знаете, я переболел три раза коронавирусом... Оксана Галькевич: Три раза даже? Зритель: Да, три, и каждый раз я болел все легче и легче. Это означает, что у меня иммунитет личный выработался уже или нет? Действительно, вот последний раз просто вот... Иван Князев: Будет ли четвертый раз, вы хотите узнать, ха-ха? Оксана Галькевич: Игорь, скажите, пожалуйста, а вы три раза переболели прямо официально, у вас на Госуслугах, у вас три QR-кода, ха-ха, вы счастливый обладатель? Зритель: Нет, у меня QR-код только за последнюю болезнь, вот, раньше их просто не давали. Два официальных, первый... Ну, я сейчас понимаю, что это был COVID, но в самом начале, в конце 2019 года, когда мы еще даже не знали и думали, что COVID – это что-то, что в Китае. Оксана Галькевич: Понятно... Иван Князев: А вакцинировались? Зритель: Вот нет, поэтому я и спрашиваю. Оксана Галькевич: Не успел, видимо, Игорь. Зритель: Вот означает ли это, что я уже имею иммунитет или нет? Иван Князев: Понятно. Оксана Галькевич: Ага, так. Николай Александрович, интересный научный случай в прямом эфире. Николай Крючков: Да нет, это случаи такие бывают, то есть по 2–3 раза люди болеют, собственно, ничего тут удивительного нет. Смотрите, что касается заболевания в конце 2019 года, то это практически гарантированно не COVID был, потому что COVID в России не было, это действительно так, по крайней мере мониторинг велся, собственно, случаи не выявлялись такие. Первый случай был от конца января, это два случая были в Сибири, но они быстро там были купированы, оттуда вспышка не пошла. А так уже с марта месяца, с конца февраля – с начала марта действительно завозные случаи в первую очередь с Евросоюза, со стран Европейского союза у нас в России появились, поэтому вряд ли вы там в декабре, если вы не ездили в Китай, не были в Китае, вряд ли вы подхватили COVID. На самом деле микоплазменная инфекция была, были другие ОРВИ в тот период, поэтому вполне можно было что-то такое схватить. Что касается того, переболели вы один раз, второй раз, третий, – да, действительно, конечно, вы приобретаете специфический иммунитет с очень высокой вероятностью. Единственное, что не думайте, что он там пожизненно и годами будет длиться, то есть он через какое-то время опять ослабевает, ослабевает, опять же индивидуально, в среднем мы считаем где-то 6–7 месяцев он держится защитный. Для некоторых это будет 9 месяцев, даже 10 месяцев, а для некоторых и 4–5 месяцев. Поэтому здесь как бы гарантий нет, надо смотреть. Но иммунитет есть, специфический иммунитет есть, но не надо думать, что наличие тех же клеток памяти или очень небольшого количества лимфоцитов без антител дает вам какую-то устойчивую защиту к COVID, нет. Поэтому нужно обязательно, когда пройдет 6–7 месяцев с момента последнего вашего эпизода доказанного заболевания, обязательно идти и одной дозой, «Спутником Лайт», или, например, двумя дозами «КовиВака», или мРНК-вакциной, если вы выезжаете за рубеж, вакцинироваться. Иван Князев: В общем, расслабляться Игорю не стоит. Оксана Галькевич: Николай Александрович, а у меня вот такой вопрос. А вот другие научные наблюдения есть, например, о том, в какой сезон, так скажем, коронавирус злобствует активнее, буйствует? Может быть зимой, может быть, наоборот, весной, когда мы так подустали после этих испытаний температурных? Когда? Или летом, наоборот, жара, ему весело? Николай Крючков: Да. Ну, смотрите, конечно, мы сразу оговариваемся, что новая SARS-CoV-2-инфекция – это пандемическая, а не сезонная инфекция, но это совершенно не значит, что там нет никаких сезонных компонент в эпидпроцессе, в заболеваемости этой инфекцией. Конечно, они есть. Мы четко видим, что, значит, в более холодные сезоны однозначно коронавирус получает бо́льшие возможности для распространения. Но тут надо сказать, что здесь смесь, здесь скорее я на первое место ставлю все-таки социальную динамику и факторы социальной динамики, на второе место природные факторы, в том числе погоду и климат. Если говорить о социальной динамике, конечно, вот эту осеннюю вспышку давным-давно, так сказать, я прогнозировал и другие специалисты, которые это прогнозировали, потому что социальная динамика четко свидетельствует о том, что факторы риска начинают играть еще большую роль, усиливаться именно в начале сентября, в конце августа – начале сентября. Оксана Галькевич: Социальной динамикой вы называете возвращение людей, я не знаю, из-за границы и начало учебного года? Иван Князев: На работу. Николай Крючков: Ну, необязательно из-за границы, из отпусков, назовем это так. Оксана Галькевич: Из отпусков, хорошо. Николай Крючков: Из отпусков, детей, соответственно, в школы, да-да-да, соответственно, часы пик на транспорте, нагрузка на транспортную систему и т. д. Дистанционная работа, опять же, в отсутствие дистанционной работы и дистанционной учебы это играет особо важную роль. Да, безусловно, эти факторы на первом месте. Да, природные тоже играют роль, но здесь на самом деле нет, как бы не надо рассматривать, что только вот низкие температуры. Там есть диапазон, например, от 0 до, скажем, 20 градусов по Цельсию наиболее благоприятный для COVID, а меньшие температуры с природной точки зрения менее благоприятны. Но есть другой существенный момент. Помните вспышки в арабских странах, когда они там невакцинированные еще были, еще вакцинация там не началась, там были мощные вспышки? А связаны они были с чем? – с тем, что там было очень жарко в тот период, довольно жарко. Это связано с тем, что люди скапливались в помещениях под кондиционерами в большом количестве. Поэтому очень высокие температуры на улице, как и, собственно, довольно низкие тоже играют проэпидемическую роль, способствуют распространению инфекции. Поэтому природные факторы играют роль, сезонные факторы, безусловно, играют роль, и мы сейчас находимся в наиболее, в начале или в середине наиболее неблагоприятного периода с точки зрения COVID, да. Оксана Галькевич: Николай Александрович, а вот вы сказали нашему зрителю Игорю, что в 2019 году в конце не мог быть COVID в его случае, потому что он не ездил, я не знаю, в Китай, еще что-то, не был в Сибири, где в тот момент что-то было зафиксировано гораздо позже. Но китайцы к нам ездили, и к нам ездили иностранцы, к которым ездили китайцы, понимаете, вообще... Иван Князев: Хотите сказать «кто его знает»? Оксана Галькевич: Да, кто его знает, с какой летучей мышью залетело. Николай Крючков: Смотрите, «кто его знает» мы всегда говорим с точки зрения вероятности. С учетом всех факторов, смотрите, что мы видели. Фактически вспышка в Китае, с моей точки зрения, началась где-то в сентябре уже, небольшая вначале... Иван Князев: 2019-го? Николай Крючков: Да, естественно, 2019 года. Начинается она, естественно, вначале она была небольшая, очень локальная, потом, соответственно, вот эти ситуации с замалчиванием на местах, увольнением врачей в том числе там и т. д. В общем, узнали мы об этом в реальности в самом-самом конце 2019 года. В этот период времени действительно инфекция начала выявляться точечно. В России первые случаи официально были зарегистрированы, если я правильно помню, в конце января 2020 года, то есть мониторинг уже тогда велся. Да, действительно, тест-систем не хватало, мы не можем сказать, что таких случаев не было, наверное, может быть, малое количество случаев могло просочиться в страну. Но то, чтобы это оказался именно наш телезритель вот так вот удачно, когда были совсем, если были, то очень единичные случаи, меньше 100 на всю страну гарантированно, я сомневаюсь. Оксана Галькевич: Ну хорошо. Иван Князев: Надо было спросить, где Игорь путешествовал, а вдруг он первый пациент в нашей стране. Николай Крючков: Все может быть. Оксана Галькевич: Да. Николай Александрович, спасибо вам большое. Иван Князев: Спасибо большое. Оксана Галькевич: Николай Крючков, генеральный директор контрактно-исследовательской компании, иммунолог, кандидат медицинских наук, был у нас на связи. А сейчас у нас... Иван Князев: Всеволод Бенцианов у нас выходит на прямую связь со студией, кандидат медицинских наук, главный врач клиники «Пульс». И сразу же подключаем наших телезрителей. Оксана Галькевич: Да, сразу. Иван Князев: У нас Галина на связи также из Челябинской области с вопросом. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Здравствуйте, Всеволод Александрович, здравствуйте, Галина. Иван Князев: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Может быть, у Галины сразу вопрос к доктору. Всеволод Бенцианов: Да, здравствуйте. Иван Князев: Слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Ну очень хотелось бы проконсультироваться у иммунолога. Дело все в том, что я гормонозависимый человек, я, как это, бронхиальная астма, у меня тяжелая форма течения. Самое страшное то, что у меня сильная аллергия лекарственная, пищевая, холодовая, на запахи, буквально на цветение, меня уже раз десять увозили с сиреной с отеком Квинке. Я открываю свои выписки из истории болезни, мне везде пишут: «Прекращено лечение по причине непереносимости лекарств, аллергическая реакция». Как мне быть? Как мне спастись? Раз. Оксана Галькевич: Да, понятно. Давайте спросим доктора, у нас снова доктор... Зритель: Второе. Я сижу дома, хожу постоянно в этих респираторах, и как мне взять отвод от этого? Мне вот врачи, честно, и советуют, и не советуют, говорят: «Это ваше дело». Оксана Галькевич: Понятно. Иван Князев: Спасибо. Оксана Галькевич: Всеволод Александрович, вот такая вот ситуация. Как принять решение все-таки? Всеволод Бенцианов: Я так понимаю, речь идет о вакцинации, правильно? Оксана Галькевич: Да, как взять либо медотвод, либо вакцинироваться. Я так поняла, что не может зрительница принять решение, как ей действовать. Всеволод Бенцианов: Ну, понять ее можно, конечно. Галина, вам, скорее всего, все-таки лучше воздержаться от прививки, учитывая вот такие большие аллергические реакции, которые есть, все-таки риск их возникновения на введение вакцины имеется, особенно повторное введение, если это будет одна вакцина. Медотвод берется в определенном порядке, в поликлинике по месту жительства после консультации с врачом. Но при этом, естественно, вы правильно все делаете, максимально нужно себя поберечь в эпидемиологическом плане, в плане защиты. Мое мнение такое. Оксана Галькевич: Слушайте, Всеволод Александрович, это получается, что вот есть определенная категория людей, которые в связи с тем, что они не могут быть вакцинированы в силу вот таких вот серьезных причин, проблем со здоровьем... Вы говорите «поберечься» – ведь в их случае получается, что они должны какой-то полузамкнутый образ жизни вести, такая некая изоляция... Иван Князев: Фактически ничего нельзя. Оксана Галькевич: Да, ничего нельзя. И мы не знаем, сколько это будет продолжаться. Всеволод Бенцианов: Ну, к сожалению, особенно в текущей ситуации получается так. Ну, я много знаю таких людей, которые себя ограничивают в плане коммуникаций, посещения общественных мест. Конечно, это нездорово, конечно, это ограничение, ну чего говорить, но риски, видите, высоки. А когда ситуация эпидемическая станет поспокойнее, то есть шансов заразиться будет поменьше, людей, от которых можно будет заразиться, будет меньше, тех же в местах общественных... Иван Князев: ...тогда можно выходить уже на улицу. Всеволод Бенцианов: ...будет как-то, да, полегче. Но все равно я думаю, что это, во-первых, небыстро, во-вторых, средства индивидуальной защиты, боюсь, что это совсем надолго. Ну видите, риски высокие, высокие риски, и это такие вот заболевания, особенно аллергические реакции... Иван Князев: Ну, с этим лучше не шутить. Всеволод Бенцианов: Да... Иван Князев: Людмила из Москвы сейчас на связи. Всеволод Бенцианов: Да, ну хорошо, давайте. Иван Князев: Людмила, слушаем вас. Зритель: Добрый день. Подскажите, пожалуйста, я в июне переболела COVID, мне надо в декабре, в конце декабря делать прививку от COVID. Я первую дозу сделала в мае, но вот не знаю, какую будут делать в декабре. Но у меня такой вопрос, 29 октября я сделала прививку от гриппа, смогу ли я в декабре делать прививку от COVID? Оксана Галькевич: Ага. Иван Князев: Спасибо. Всеволод Бенцианов: Да, вполне, вполне можете. Оксана Галькевич: Нет, а там все-таки какой-то разрыв должен быть временно́й между этими прививками, или можно прямо одну за другой? Всеволод Бенцианов: Да можно прямо, да. Ну, мы в Календаре прививок имеем прививки от разных инфекций, которые делаются одномоментно. Даже вакцины есть такие, например коклюш – дифтерия – столбняк знаменитая, АКДС, о которой, наверное, все знают родители. Оксана Галькевич: Да. Всеволод Бенцианов: Делают-делают, нет проблем, тем более с таким разрывом, все будет нормально. Иван Князев: Ну а вот, кстати, интересный момент по комбинации вакцин. В Гамалеи заявили, что вот если делаешь и от гриппа прививку, и, например, «Спутником V» точно так же вакцинируешься, то и вакцины эти, обе причем, становятся еще более эффективными. Какая тут взаимосвязь? Как так получается, что они усиливают друг друга? Всеволод Бенцианов: Не берусь ответить. Ну, если так на эту тему немножко порассуждать, то и то и другое – это РНК-вирус... Хотя, в общем-то, вакцины всегда специфичны... Ну, может быть, там какая-то есть такая защита перекрестная... Я не берусь рассуждать о таких, наверное, тонкостях иммунологических, не хочу давать неточную информацию. Оксана Галькевич: Ну вот как раз я сегодня утром прочитала о том, что у нас ведутся испытания по, так скажем, опять же очень популярным языком, не вдаваясь в детали, если все описывать, по некоему такому скрещиванию, совместному использованию вот этих вот вакцин от коронавируса и от гриппа, для того чтобы усилить и получить более какой-то весомый эффект, заметный. Потому что они же между собой, вирусы, ведь тоже как-то взаимодействуют, да, они могут накладываться друг на друга, Всеволод Александрович? Всеволод Бенцианов: Ну, не то что они взаимодействуют между собой, конечно, они не вступают в сговор преступный против организма, а скорее если возникает заболевание гриппом, то на фоне этого заболевания организм становится более уязвим для любых других инфекций. Как следствие в эпидемической ситуации высока вероятность заражения коронавирусом, и вполне вероятно, что заболевание потечет по тяжелому сценарию в этой ситуации. А такая вакцина, если ее разработают, если она будет безопасна и будет предохранять от..., логика в этом есть. Оксана Галькевич: Спасибо. Иван Князев: Спасибо! Всеволод Бенцианов, кандидат медицинских наук, главный врач клиники «Пульс», был с нами на связи. Обсуждали последние новости коронавируса в нашей стране, 38 420 человек заболели, 1 211 умерли. Переходим к следующей теме. Оксана Галькевич: Будем говорить о коммунальных услугах, друзья. Иван Князев: О коммунальных услугах, там новые правила начнут действовать.