Иван Князев: В эфире «ОТРажение», мы продолжаем. С вами Марина Калинина... Марина Калинина: ...и Иван Князев. Иван Князев: Ну что ж... Марина Калинина: Мы по традиции уже в 13:10 начинаем говорить о COVID, о последних новостях. Иван Князев: О последних новостях. Начнем со статистики: 36 818 человек у нас заразились COVID-19 за сутки в стране, 1 240 умерли от коронавируса. Ну вот еще новость: Петербург впервые обогнал Москву по количеству зараженных, новых случаев там больше 3 тысяч, в Москве показатель 2 600, то есть Петербург уже вырвался вперед. Что еще? Глава Минздрава российского Михаил Мурашко заявил, что у нас создан препарат, который прерывает развитие COVID-19 на начальной стадии. И также в Росздравнадзоре рассказали, что антитела к коронавирусу пересчитают по новой системе, это будет система от Всемирной организации здравоохранения, и рассказали вообще, сколько должно быть в организме человека антител, чтобы, например, противостоять дельта-штамму, который сейчас у нас доминирует. Ну и также узнаем, где можно будет получить бумажный сертификат о вакцинации. Марина Калинина: Звоните, задавайте свои вопросы нашему эксперту. У нас на связи Заур Шугушев, доктор медицинских наук, профессор, руководитель временного ковид-госпиталя. Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Заур Хасанович. Ну, хотелось бы начать действительно с этого заявления главы Минздрава Михаила Мурашко о том, что у нас появляется, вот уже сейчас завершены разработки препарата, который будет прерывать COVID-19 на начальной стадии. Что это за препарат? Принцип действия? Заур Шугушев: Скорее всего, этот препарат имеет вообще свое историческое, изначальное происхождение от борьбы с ВИЧ-инфекцией. То есть это препарат, который препятствует размножению самого по себе вируса, то есть он блокирует определенный фермент, соответственно, этот фермент уже не дает дальше вирусу размножаться в организме. Насколько мне известно, сейчас пока все-таки на заключительном этапе исследование по эффективности данного препарата, но мы ждем. Соответственно, когда мы, медики, увидим реальные результаты клинических испытаний, тогда, наверное, уже стоит какие-то такие более-менее серьезные выводы клинические делать. Иван Князев: На это сколько времени обычно требуется? Когда он на рынке появится? Заур Шугушев: Это очень индивидуальный момент, потому что мы с вами понимаем, что каждый день задержки какого-то инновационного лечения равен жизни тысяч и тысяч пациентов. Поэтому здесь мы не можем говорить о классическом, скажем так, применении в медицине доковидной, то есть когда мы дожидались долгих исследований, дожидались их, соответственно, перепроверки. Здесь, скорее всего, все будет по какой-то ускоренной программе идти. Когда это все появится, до конца, если честно, даже мне непонятно. Марина Калинина: Заур Хасанович, а скажите, почему так затянулся процесс разработки именно лекарства от COVID? То есть с прививкой как-то все очень быстро получилось, даже с тремя, но, правда, сейчас эксперты говорят, что там одна из прививок не очень эффективная... Иван Князев: ...но тем не менее. Марина Калинина: ...но тем не менее они есть, а вот именно с препаратом от заболевания как-то очень долгий процесс был. Заур Шугушев: Вообще человечество у нас хорошо умеет бороться с бактериями, мы знаем много антибиотиков, и практически мы не умеем бороться с вирусами, мы знаем очень мало действительно эффективных противовирусных препаратов. Более того, тот самый пресловутый вирус, который вызвал «испанку», которая унесла порядка 30 миллионов жизней в Европе, с тех пор порядка 100 лет активно пытается человечество разработать именно противовирусные препараты. А вакцины, они ведь давным-давно известны, как их разрабатывать, просто поменялся возбудитель, скажем так, то есть вакцины человечество давно более-менее успешно научилось производить, а вот именно бороться непосредственно с молекулой вируса и иметь именно вещество, которое напрямую действует на вирус... Пока на самом деле ожидают, конечно, хорошего эффекта от нового противовирусного препарата, но все равно, зная историю, я все-таки не думаю, что это будет какой-то супервысокоэффективный препарат наравне, допустим, с теми же самыми антибиотиками. Марина Калинина: Что сейчас в госпитале происходит у вас? Мест хватает? Много ли заболевших? Что коллеги говорят? Заур Шугушев: Ну, мест пустых практически нет, всегда полная загрузка в течение буквально 1–3 часов. Если мы кого-то выписываем, тут же принимаем на место, то есть койки не простаивают. Тяжелая болезнь. Могу сказать, что вот этот дельта-штамм, который у нас сейчас, в принципе 99% именно дельта-штамма, он, естественно, это уже не раз говорилось, я только повторюсь, он более тяжелый, он более заразный, он тяжелее протекает, и у него выше летальность. Иван Князев: А как он протекает? Потому что говорили, что у дельта-штамма и новые симптомы, и т. п. Еще вот важно понять, какого возраста пациенты. Заур Шугушев: Пациент в принципе, к сожалению, помолодел. Если мы говорим о том, как развивается коронавирус, дельта-штамм, он стал маскироваться под привычные простудные заболевания сезонные. То есть если раньше часто люди говорили, что у них пропало обоняние, у них пропал вкус, то сейчас очень часто это все происходит без потери какой-то чувствительности, то есть начинается в принципе как обычная самая простуда вирусная, то есть повышается температура, начинает першить в горле, появляется сухой кашель. То есть этим сейчас этот вирус и коварен, потому что многие люди сейчас воспринимают, «ну у меня же не коронавирус, я чувствую запах, я чувствую вкус, соответственно, у меня все как обычно развивалось, так и развивается». Это приводит к потере времени и уже, к сожалению, очень часто вот этот вирус этим и коварен, что поступают уже люди, которые достаточно долго находились в условиях, когда им надо было уже обращаться за медицинской помощью. Поэтому есть золотое правило – любое простудное заболевание сейчас воспринимать именно как COVID, пока не будет доказано обратное. Иван Князев: Лучше перестраховаться. А вот этот вот период, когда вроде бы еще как простуда, вроде бы температура небольшая, голова болит, и потом, когда уже совсем все плохо, он какой? Как его не проморгать? Заур Шугушев: Самое первое, что следует сделать, – это следует сдать ПЦР-тест, то есть понять, у вас действительно коронавирусная инфекция или не коронавирусная инфекция. Если ПЦР приходит положительный, это коронавирусная инфекция, и к ней, соответственно, нужно относиться совершенно по-иному, соответственно, надо тут же обращаться за медицинской помощью. Дальше, если она у вас проходит в легкой форме, с небольшой температурой, практически без каких-либо катаральных явлений... Если же приходят два подряд, скажем так, мазка, что это не коронавирусная инфекция, ПЦР отрицательный, условно, скажем так, вы можете свою бдительность ослабить. Иван Князев: Просто знаете, как люди рассуждают? Я сам был этому свидетелем: «Ну, я здоровый человек, ну ладно, переболею, ничего страшного, у меня организм нормальный, иммунитет справится». Проходит 2 дня, у человека громадное поражение легких, он под ИВЛ, все. Заур Шугушев: Да, вы абсолютно правы. На сегодняшний день вывести... Да, понятно, что есть группы риска ковид-инфекции, но очень важно понимать: ладно переболеть и пережить эту болезнь, но кто сказал... Мы же практически не знаем о последствиях COVID. Мы не знаем, как он скажется через год, через два, через пять. На самом деле на сегодняшний день вирус COVID нашли везде, во всех тканях и органах человека, то есть он проникает везде, нет такого уголка, куда он не проникает. И мы до конца ведь на самом деле еще не знаем, у нас очень мало времени за этим было наблюдать, как это проявится в будущем, как это проявится на репродуктивной способности, на сердечно-сосудистой, на мозговой деятельности. То есть не надо легкомысленно относиться «я переболею как простудой и забуду об этом заболевании» – никто не гарантирует, что не будет отдаленных каких-то неприятных последствий. Марина Калинина: Давайте наших зрителей послушаем. У нас на связи Ирина из Москвы. Ирина, здравствуйте. Зритель: Добрый день. У меня два вопроса. Первый вопрос: почему ни одна из наших российских вакцин не признана Всемирной организацией здравоохранения и Европейским медицинским агентством, хотя при этом признаны китайские вакцины и даже индийская в последний момент была признана. И второй вопрос: почему в нашей стране при разработке нескольких вакцин, уже они разработаны, в подавляющем большинстве мест можно привиться только «Спутником V»? Марина Калинина: Ага, спасибо. Иван Князев: Да, спасибо вам за ваш вопрос. Заур Шугушев: Да, спасибо за вопрос. Ну, наверное, на первый я не смогу ответить, потому что Всемирная организация здравоохранения, строго говоря, это не научная структура, это все-таки общественная организация, и какими мотивами они руководствуются, выбирая, сертифицируя ту или иную вакцину, честно, мне неведомо. На мой взгляд, для меня как для врача на самом деле это не имеет никакого значения, признана вакцина во всем мире или нет. Это никак не сказывается ни на ее качестве, ни на ее эффективности. Если отвечать на второй вопрос, почему «Спутник V»... Ну, вы знаете, здесь, наверное, именно потому, что «Спутник V» на сегодняшний момент – это самая доказавшая себя вакцина с самой высокой эффективностью. Поэтому, на мой взгляд, очень хорошо, что в основном у нас доступна везде именно вакцина «Спутник V». Марина Калинина: Еще один звонок из Краснодарского края. Любовь, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я вот хотела бы доктору задать вопрос. У меня варикозная болезнь нижних конечностей. В апреле месяце мне сделали эндовенозную лазерную коагуляцию обеих ног. Потом, через 3 месяца, это уже было в седьмом месяце, мне сделали на одной ноге склеротирование. Прошло 2 месяца, меня беспокоит правая нога, мне сделали снова вот 3 недели назад. Поэтому я боюсь делать прививку и хотела бы вот узнать. Я живу, конечно, в страхе, что я не могу сделать. Меня беспокоит, что мне ввели препараты какие-то в ноги и как оно будет, если я сделаю прививку. Марина Калинина: Ага. Иван Князев: Спасибо. Марина Калинина: Да, Заур Хасанович, можете? Заур Шугушев: Значит, прививка и варикозное расширение вен нижних конечностей никак между собой не коррелируют, то есть они никак между собой не взаимосвязаны. Вам же вводили, скорее всего, когда склерозирование делали, специальный медицинский клей, который давным-давно уже организовался в вашей вене. В общем, я вам так скажу – нет никакой связи между вакциной и тем, что у вас есть варикозная болезнь нижних конечностей и вы проходили неоднократное амбулаторное хирургическое лечение, просто это никак не связанные вещи. Обязательно идите вакцинируйтесь. Марина Калинина: Еще новость сегодняшняя: Pfizer планирует проводить испытания нового препарата против COVID у нас в стране, называется этот препарат «Паксловид», вот. И утверждают в компании, что он позволяет на 89% сократить риски госпитализации или смерти после заражения коронавирусом. Вот что про этот препарат известно? И чем он принципиально отличается от нашего? Заур Шугушев: Этот препарат... Я, к сожалению, про наш так глубоко не знаю, потому что информации на самом деле очень мало. Про пфайзеровский препарат знаю, что это препарат, который, как я сказал в начале, это препарат, который пришел к нам из лечения ВИЧ-инфицированных пациентов, это ингибитор протеазы, и плюс один противовирусный препарат вместе с ним, такая комбинация. На сегодняшний день препарат достаточно неплохо себя показал в клинических испытаниях за рубежом, соответственно, он должен пройти сертификацию в России, там, по-моему, на 80 пациентах будет проведена сертификация. И что меня лично очень порадовало, что прием этого препарата на 83% снижал вообще госпитализацию пациентов, у которых было, скажем так, среднетяжелое или легкое течение коронавирусной инфекции. Если этот препарат будет зарегистрирован и действительно окажется настолько эффективным, это снимет огромную нагрузку с медицинской, скажем так, части помощи коронавирусным пациентам, то есть это разгрузит стационары и позволит вернуться стационарам к их, скажем так, обычной практике лечения пациентов. Ведь мы не должны забывать, что из-за коронавирусной инфекции у нас где-то, к сожалению, простаивает такая плановая помощь. Иван Князев: Уважаемые телезрители, звоните нам в прямой эфир, задавайте свои вопросы нашему эксперту, уникальная возможность есть. Я все-таки пока, Марина, хочу немного ответить нашей предыдущей телезрительнице, которая спрашивала, почему все-таки российские вакцины не признают на Западе. Вот, в частности, директор Центра имени Н. Ф. Гамалеи Александр Гинцбург объяснил это так, его экспертное мнение, назвал, что главная причина здесь в различиях европейского и российского законодательства. Также он добавил, что нужно было в свое время, и сейчас это нужно сделать, оформить необходимые документы. Заур Хасанович, смотрите, привитым от COVID-19 разрешили не изолироваться после контакта с больными. Это Роспотребнадзор заявил, Анна Попова. Почему это было сделано? Неужели, если прививка, то все, ты не можешь быть носителем? Заур Шугушев: Нет, безусловно, ты можешь быть носителем. Более того, важно понимать, что прививка, конечно, снижает количество заболеваемости, но это не панацея, то есть оно, скажем так, не позволяет человеку не то что не заболеть, а она позволяет человеку не иметь тяжелых осложнений COVID, таких как реанимация и т. д. Если мы говорим о логике, как я ее понимаю, почему после контакта человек может не изолироваться, – потому что, скорее всего, после контакта он будет с очень маленькой долей вероятности быть носителем, имеется в виду это человек, который себя чувствует хорошо, но при этом контактировал с пациентом. Если он, конечно, после контакта себя чувствует плохо, естественно, он должен самоизолироваться. Я так понимаю, это именно касается тех людей, которые чувствуют себя удовлетворительно, и риск того, что вы будете носителем после того, как вы привились, действительно достаточно низок. Иван Князев: Ну да, нет смысла уходить на 14-дневную изоляцию... Заур Шугушев: Абсолютно. Иван Князев: ...если в принципе у тебя уже есть прививка. Заур Шугушев: Иммунитет, да. Марина Калинина: Ирина из Московской области у нас на связи. Ирина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Это Московская область, город Красноармейск. Я бы хотела, вот просто это крик души. У меня сын, 31 год, в Красноармейске болеет, по всей вероятности, ну по всему COVID. У него пропадало обоняние, чувства вот эти все вкусовые пропадали, температура 38,7, кашель, с горла все начиналось. Мы не запускали, мы вызвали врача на второй день, уже сами стали давать антивирусные какие, там раньше мы болели, «да, вот эти давайте». Второго врача, температура не спадает, второй врач назначает антибиотики, пьем антибиотики, все, что назначили, ничего. Третий врач уже уколы антибиотиков, он уже сам научился делать уколы. Ни один врач ПЦР-тест не назначает, ни один! Я звонила уже старшей медсестре: «Если врач не назначает, значит, нет признаков». Как он может узнать эти признаки, если он не назначает ПЦР-теста? Дальше он болеет уже с 3-го числа, сейчас у него, правда, температура 37,1–37,2, кашель не спадает, все так же есть. Но он уже столько уколов проделал! Мы ничего не можем добиться. Сказал второй врач: «Приходите туда, сдавайте платный». А если у меня COVID, как я пойду? Он встал, у него температура 38,5, как он пойдет сдавать тест? Это какое-то издевательство, просто издевательство! Марина Калинина: Да, спасибо за ваш звонок. Видно, что крик души, действительно, потому что такие случаи не редки. Что делать в такой ситуации? Заур Шугушев: М-м-м... Вы знаете, сейчас был очень классический пример такой, то, что у нас люди, к сожалению, сами имеют свои представления о болезни, и, соответственно, если в их представлениях болезнь их не вылечили так, как они себе представляют, значит, все плохо. Но по факту, я так понимаю, сын выздоравливает, 37,1, и я так понимаю, что прекрасно без ПРЦ-теста он выздоровел. Более того, ПЦР-тест, он же берется в случаях, когда пришел доктор, я примерно понимаю его логику, он увидел классическую клиническую картину COVID и начал пациента лечить. Зачем брать ПЦР, если ты понимаешь, что перед тобой пациент, болеющий COVID? Я так понимаю, его все-таки в итоге вылечили. Поэтому здесь, наверное, я не разделю крик души. Здесь надо понимать, выздоровление присутствует? – присутствует. А то, что было много уколов, ну, болезни по-другому не лечатся. Марина Калинина: Ага. Еще из Бурятии звонок. Евгений, здравствуйте. Иван Князев: Слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. У меня псориаз и псориатический артрит, при том что он прогрессирует. У меня сейчас СОЭ высокое, 75, и я ставлю «Метотрексат». Врачи говорят, мне пока ставить прививку рановато. Нужно ли мне ставить прививку? Марина Калинина: Ага. Заур Шугушев: М-м-м... Смотрите, есть абсолютные противопоказания и относительные. Ваш случай является относительным противопоказанием, это когда есть обострение хронических заболеваний. Но я вам честно скажу, если бы вот я выбирал, будь я на вашем месте… Шанс того, что у меня будут какие-то большие проблемы от прививки, даже будучи, имея системное заболевание, ничтожны малы по сравнению с тем, что я могу приобрести, если действительно заболею ковид-инфекцией. Поэтому я считаю, что есть только абсолютные противопоказания, а абсолютным противопоказанием является тяжелая аллергическая реакция на компоненты вакцины, чего у вас, я так понимаю, нет. Поэтому мой вам совет – идите прививайтесь. Иван Князев: Заур Хасанович, хотелось бы к антителам потихоньку перейти. Вот сейчас в Росздравнадзоре заявили, что их будут считать по новой единой системе от Всемирной организации здравоохранения. И вот все-таки понять, какое количество их должно быть, когда оптимальное количество формируется в нашем организме. Заур Шугушев: Считается, что 300 и более международных единиц, такая концентрация антител, защищают от дельта-штамма, соответственно, от самого тяжелого штамма, ну и все, соответственно, что выше. Если ниже, считается, что, возможно, недостаточным является уровень ваших антител. Поэтому можно пойти сдать, посмотреть, если у вас меньше 300, то, скорее всего, вы находитесь в какой-то зоне риска. Если мы говорим о времени выработки этих антител, то они в принципе начинают вырабатываться на пятый-седьмой день, а пика достигают, по разным данным, от 3 недель после выздоровления до нескольких месяцев. Иван Князев: Ага. Марина Калинина: Так, еще у нас есть звонок... Иван Князев: Петербург на связи. Марина Калинина: ...из Санкт-Петербурга Людмила. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Можно говорить? Марина Калинина: Да, пожалуйста. Иван Князев: Да-да-да, слушаем вас. Зритель: Скажите, пожалуйста, вот у меня диабет, я в июле, в конце июля прививалась «ЭпиВакКороной» 2 раза. И когда мне теперь привиться, ревакцинация? Заур Шугушев: Ровно через 6 месяцев от первой прививки, то есть когда вам сделали первую прививку, отсчитывайте 6 месяцев и начинайте прививаться двухкомпонентной, соответственно, в вашем же случае, наверное, имеет смысл другой уже привиться, допустим, «Спутник V». Иван Князев: «Насколько достоверен анализ на антитела? Знакомый болел-болел, антител нет», – в чате прямого эфира пришел вопрос. Заур Шугушев: Да, у нас вообще медицина – это не математика и не физика, здесь все относительно. Бывают такие случаи, когда человек переболевает, побеждает инфекцию, но тем не менее у него нет антител тех, которые мы можем выявить в крови. Это не говорит о том, что у него нет иммунитета, у нас иммунитет достаточно сложная штука, там есть клеточный иммунитет, гуморальный и т. д., а мы на сегодняшний день можем с вами, так скажем, рутиной смотреть только антитела. Возможно, у него нет антител, но это не говорит о том, что у него нет иммунитета, то есть в данном случае такой достаточно сложный случай его конкретный, наверное, надо конкретно разбираться, смотреть и понимать, что дальше делать конкретному пациенту в данном случае. Иван Князев: Просто по поводу вот этих антител, люди почему-то все равно их считают, вот, не консультируясь с врачами, и это становится основой для принятия решения, пойти, например, сделать прививку либо не пойти, вот. Люди не знают, что делать просто. Заур Шугушев: Вы очень правильно сказали: у нас люди до последнего не будут ходить к врачу. Они будут читать интернет, смотреть программы и выискивать для себя информацию, соответственно, ее как-то интерпретировать. На сегодняшний момент, на мой взгляд, нет никаких достоверных серьезных показателей, которые помогают понять, делать прививку или нет. Если вы не имеете абсолютных противопоказаний, о которых я сказал, это тяжелая аллергическая реакция на компоненты вакцины, то нет ни одной серьезной причины не идти и не вакцинироваться. Иван Князев: Ага. Еще один звонок? Марина Калинина: Да, еще из Липецка Елену послушаем. Елена, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. У меня такой вопрос. У меня B12-дефицитная анемия, мне 56 лет, у меня было трижды с интервалом в 9 лет серьезное обострение по этому заболеванию. Не опасно ли мне делать прививку? Иван Князев: Да, спасибо. Марина Калинина: Спасибо. Заур Шугушев: Вам не опасно делать прививку, вам намного опаснее заболеть коронавирусной инфекцией. Поэтому однозначно делайте прививку, тем более что B12-, железодефицитная анемия никак не коррелирует, скажем так, с компонентами вакцины и никакого влияния на них не оказывает, то есть они друг с другом не взаимодействуют. Марина Калинина: Смотрите, Заур Хасанович, все чаще появляются сообщения о том, что покупают люди сертификаты, якобы они приви́лись (или привили́сь, сейчас как правильно говорить?). Попадались ли вам такие пациенты уже в стационаре? Они признаются, что они купили, или до последнего молчат? Иван Князев: Ха-ха. Заур Шугушев: Ха-ха. Нет, ну конечно, пациент, будучи в таких экстремальных условиях, склонен говорить правду. Да, такие случаи у нас есть, они не редки, и, к сожалению, такое часто бывает. Я не знаю, что движет людьми делать себе поддельный QR-код, поддельный сертификат, это по сути люди обманывают сами себя. Зачем это делается, до конца я не понимаю... Марина Калинина: А что они сами-то говорят? Иван Князев: Они сами что говорят-то? Марина Калинина: Зачем? Заур Шугушев: Да все одно и то же – «был виноват, не подумал, напугали, всякую ерунду наслушался вокруг». Иван Князев: «В торговый центр хотелось», да? Заур Шугушев: Да... Ну, они об этом не говорят, я говорю, почему не привились. Я не веду с ними разговоры, почему они сделали эту справку, потому что как бы это не совсем медицинский вопрос. Меня всегда интересует, почему люди не прививаются, и вот в основном это, вот 99% говорят «я слышал». Я говорю: от кого конкретно? Это был врач? «Нет, я слышал», – и перечисляется брат, сват, друг, коллега и т. д. То есть у нас все разбираются в вакцинах и вирусах, к сожалению. Иван Князев: «После инсульта когда можно привиться?» – вопрос из Хакасии поступил. Заур Шугушев: Вот, вы знаете, уже не первый вопрос, я так понимаю, лейтмотивом идет, что вакцина может вызывать какие-то тромботические последствия, вот нам пациент с варикозом звонил, сейчас с инсультом звонит. На сегодняшний день у нас нет никакой прямой связи между вакцинацией и развитием каких-либо тромбозов, не то артериальных, не то венозных. Поэтому после перенесенного инсульта очень важно, в каком состоянии человек, имеется в виду, может он за собой ухаживать или не может, это два разных состояния. Если человек в бытовых нагрузках не ограничен, то он имеет право пойти и привиться, это действительно для него будет хорошо. Если человек тем более ослаблен, лежит после инсульта, тоже советую прививаться, так как представляете, что на него в таком состоянии нападает вирус, ну он точно его добьет, скажем так. Марина Калинина: Еще звонки. Евгения из Москвы, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Иван Князев: Слушаем вас. Зритель: У меня такой вопрос. У меня дочка сейчас беременная, последняя вакцинация... Я сама тяжело очень переболела, поэтому... У нее был предсахарный диабет, мы ее провакцинировали в июле месяце. Сейчас она беременная на ранних сроках, вот. Насколько безопасна ревакцинация во время беременности? Заур Шугушев: Значит, что касательно беременности, на сегодняшний день у нас нет серьезных медицинских показаний к вакцинации беременных, поэтому я вам здесь не отвечу. На мой взгляд, сейчас вам нужно будет воздержаться от ревакцинации, так как ну просто не изучался этот вопрос. Это может быть достаточно безопасная вещь, но, не имея доказательств, я не могу рекомендовать ревакцинацию беременным. Иван Князев: И давайте еще такой, Заур Хасанович, блиц небольшой проведем. Из Тульской области: «Как узнать вообще, есть ли у меня аллергия на компоненты?» – ну и вообще аллергия, пока не попробуешь. Заур Шугушев: Значит, аллергопробы не существует, от них от всех уже отказались, потому что они сами по себе не показывают, есть аллергия или нет. Соответственно, для этого во всех пунктах вакцинации вы должны какое-то время наблюдаться, потому что аллергия происходит, немедленного типа так называемая, то есть после введения вакцины в ближайшие 15–20 минут проявится эта аллергия, поэтому, собственно, люди и находятся под наблюдением. Узнать заранее, есть у вас аллергия или нет, практически невозможно. Иван Князев: Из Пензенской области: «У меня онкология в ремиссии, бронхиальная астма аллергического типа. Можно ли вакцинироваться? Какой вакциной?» – спрашивает человек. Заур Шугушев: Нужно, нужно, не дай бог в вашем состоянии у вас будет коронавирусная инфекция, вы ее будете переносить очень тяжело, если не фатально. Прививаться, как я уже говорил, самые большие доказательства на сегодняшний день у вакцины «Спутник V». Иван Князев: Заур Хасанович, и последний вопрос. Накануне были уже заявления о том, что где-нибудь к апрелю, к весне мы уже получим коллективный иммунитет. Вот хотелось бы еще и вашу экспертную оценку узнать. Заур Шугушев: Получим коллективный иммунитет с одной маленькой оговоркой: если у нас не будет нового штамма. Иван Князев: Ага. Тогда какова вероятность, что он появится? Марина Калинина: Да. Заур Шугушев: Его вероятность прямо пропорциональна количеству вакцинированных людей, потому что штамм мутирует внутри организма. Если организм привит, то есть если он уже имеет иммунитет, он достаточно быстро борется с этой инфекцией и не дает ей мутировать. Если же, соответственно, организм непривитый, то для мутаций это намного лучше условия. Соответственно, чем быстрее мы все вакцинируемся, тем меньше шансов того, что выведется какой-то новый штамм в условиях России. В условиях мира, естественно, не могу говорить. Марина Калинина: Заур Хасанович, еще один вопрос. После того как человек переболел COVID, ну там в легкой форме или средней тяжести, не дай бог в тяжелой, последствия вот именно этого дельта-штамма как-то отличаются от предыдущих? Ну вот постковидный вот этот синдром. Заур Шугушев: Да, я понимаю. Постковидный синдром у дельта-штамма намного, скажем так, тяжелее, чем у предыдущих штаммов, потому что... По крайней мере я в своей практике знаю случаи, когда люди уже уходили на реабилитацию, все еще получали антикоагулянты, то есть это препараты, которые позволяют крови не сгущаться, и тем не менее у них были тяжелые, а у некоторых фатальные тромбоэмболические нарушения. То есть этот вирус, он достаточно долго еще после выздоровления, к сожалению, сказывается на нашем здоровье не в лучшую сторону. Иван Князев: Спасибо вам большое! Марина Калинина: Да, спасибо! Иван Князев: Заур Шугушев, доктор медицинских наук, профессор, руководитель временного ковид-госпиталя, был с нами на связи. Обещали еще нашим телезрителям рассказать, где и как получить бумажные сертификаты. Итак, со вторника, то есть с сегодняшнего дня, 16 ноября, за новым образцом документа граждане могут обратиться в многофункциональные центры, чтобы получить сертификат. Это могут сделать как переболевшие коронавирусом, так и те... Марина Калинина: ...привитые. Иван Князев: ...у кого есть противопоказания, либо вакцинированные. Через несколько мгновений будем говорить вот о чем – алкоголь у нас подорожает. Насколько и почему, будем разбираться.