Иван Князев: В эфире «ОТРажение», мы продолжаем. Марина Калинина с вами... Марина Калинина: ...и Иван Князев. И как всегда в это время, говорим о новостях, связанных с COVID. Иван Князев: Вот что из последнего. В Китае обнаружили антитело, нейтрализующее мутации COVID, что это такое, будем выяснять. И в Москве изменили правила получения медотвода от вакцинации против коронавируса, вспомним еще раз перечень заболеваний и алгоритм получения QR-кода. Ждем, конечно же, и ваших вопросов, звоните-пишите нам в прямой эфир. Марина Калинина: Ну а сейчас немного статистики. 33 389 человек заразились COVID за сутки в нашей стране, больше всего заражений в Москве, 3 805, в Санкт-Петербурге 2 623, в Подмосковье 1 475. Умерли от коронавируса за прошедшие сутки 1 221 человек. Иван Князев: Приветствуем эксперта, который выходит на прямую связь с нашей студией, – Владислав Жемчугов, доктор медицинских наук, врач-терапевт, иммунолог. Здравствуйте, Владислав Евгеньевич. Владислав Жемчугов: Здравствуйте, друзья. Иван Князев: Антитело против COVID – что это такое? Кто-то уже скепсиса много добавляет к этим новостям, некоторые эксперты. Владислав Жемчугов: Это замечательная новость, хочу сказать, но надо пояснить, значит, что это. Из всех антител, каждая, в общем-то, клетка наша, вот лимфоциты, вырабатывает свой вид антител, хотя они все направлены к вирусу, но они все равно отличаются, потому что разная матрица для производства. Так вот... скрещивают лимфоциты с опухолевой клеткой, получается бессмертная опухоль, гибридома, которую вводят мышам, и она внутри мышей продуцирует вот эти вот все одинаковые антитела, потому что потомство одного клона, одной клетки, моноклональные. И задача найти вот из них важное. Как это делают? Берут, например, вот один из способов, культуру вируса, добавляют туда вот эти моноклональные антитела, и если видят, что вирус блокируется, это замечательная вещь, то, что произошло у китайцев. Значит, тогда можно это антитело, ну чуть-чуть его подделать поближе к человеку от мыши, применять, значит, как лекарство, чем, кстати, Трампа вот лечили, ну похожим препаратом по технологии, и, значит, с помощью этого антитела выловить тот антиген, в общем, кусочек вируса, который он блокирует, значит, это жизненно важная для вируса точка. Я вот сравнил в одной из публикаций это с иглой кощеевой, это реально так и есть, вот нашли такую вот точку для вируса. Мало того, она не мутирует, пока не изменилась у всех, у многих мутаций вируса, которые сейчас есть, то есть из этого кусочка вируса можно делать реально вакцину, причем как можно быстрее это надо делать. Марина Калинина: Так это все-таки вакцина, хочется понять, или это уже шаг к лекарству против COVID? Владислав Жемчугов: А это и то, и то. Нашли... Мы в середине 1980-х гг. такую нашли вещь, которую мыши, зараженные туляремией, даже жили, когда им вводили вот эту гибридому. То есть внутри мыши антитело блокировало микробы, то есть это великое достижение, мы... Эта технология сейчас используется, в частности, в некоторых препаратах, о которых объявлено уже в России. То есть это и лекарство, антитело, а его зеркальное отражение, антиген, белок, или там какая-то молекула вируса, – это про вакцины, из нее нужно делать вакцину, потому что это, подчеркну, его слабое место, точка, которую если антитело блокирует, то вирус гибнет, что очень важно. Иван Князев: Биолог Анча Баранова заявила, что вот сейчас, на данном этапе при появлении новых штаммов вот использовать антитела в лечении не очень перспективно, потому что вирус может адаптироваться к ним, и тогда уже вообще его ничем не возьмешь. Владислав Жемчугов: Не буду спорить с Анчей Барановой, она биолог, у нас разные весовые категории. Значит, соответственно, все требует уточнения. Если это антитело, конечно, какое оно сейчас, это удочка, за которую нужно вытащить вакцинный материал для новой вакцины, которая будет успешна для нескольких поколений вируса, что очень важно, чтобы не каждые 3 месяца ревакцинироваться, как некоторые предлагают. Поэтому это величайшее достижение, я поздравляю китайцев. Я думаю, они поделятся с миром этим антителом и, самое главное, той молекулой, на которую оно направлено, это уязвимое место вируса. Это доработа, не вот прямо сейчас, завтра... Марина Калинина: Да, вот я хотела спросить, сколько времени уйдет на то, чтобы это доработать и как-то распространить в другие страны. Владислав Жемчугов: Ну, надо вот заменить кусок антитела, бо́льшую часть, так называемый... фрагмент, мышиный на человеческий, чтобы они вызывали меньше осложнений. Я считаю, что полгода, и все равно это неизбежны клинические исследования, как минимум еще полгода, то есть год это точно. И на то, чтобы сделать вакцину, как повезет, ну примерно такой же срок. Иван Князев: Давайте сразу тогда уже будем принимать звонки от наших телезрителей, потому что уже опять целая очередь... Владислав Жемчугов: Давайте. Иван Князев: ...люди с вопросами, а мы заявили тут немножко про медотвод. Узнаем, что хочет узнать Елена из Кемеровской области. Владислав Жемчугов: Здравствуйте, Елена. Иван Князев: Слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, вот у моей тети уже 5 лет онкология – вот ей можно привиться? Она очень хочет, ну прямо вот горит желанием. Владислав Жемчугов: Глобально, самый общий ответ – конечно, можно, даже нужно, потому что она в группе риска по тяжелому течению заболевания и риску гибели. Но решение, когда, в какой период, ну, например, между курсами химиотерапии, какой вакциной и под каким лекарственным прикрытием, это должны решить три человека: ее лечащий врач-онколог, лечащий врач-химиотерапевт и ее лечащий врач-иммунолог. Марина Калинина: Ага. Иван Князев: Спасибо вам. Что входит в медотвод? Владислав Жемчугов: Ну, тоже глобальный вопрос, значит, такой же глобальный ответ – все, что написано в инструкции по применению к вакцине, это раз. Но я считаю, что... Там есть, значит, временные и постоянные вещи. Значит, постоянные – это фактически только повышенная чувствительность у привившегося при первом введении любой вакцины, подчеркну, любой. Вот ввели первый раз, человеку плохо, притом так глобально плохо, и, конечно, второй раз эту вакцину вводить нельзя категорически, подчеркну, эту. Но если человек в группе риска, притом по серьезным показателям, ему можно и нужно ввести другую вакцину, заранее можно подготовиться и сделать тоже лекарственную подготовку, чтобы избежать тяжелых эффектов. Вот это такие глобальные причины. А дальше чем больше у человека заболеваний, тем больше ему показана вакцинация, потому что у него с различными заболеваниями риски погибнуть гораздо больше и тяжело болеть. Но, значит, какое «но»? Врач лечащий его по основным заболеваниям должен определить, когда вакцинироваться. Ну, например, вот есть обострение какого-то заболевания, нужно 2–3 недели подождать, снять обострение и провакцинироваться, то есть медотвод здесь будет временный и на месяц, вот так, ну и т. д. Марина Калинина: Давайте про «омикрон» поговорим. В общем-то, уже прошло несколько дней, как он появился. Что сейчас, на сегодняшний момент о нем известно? Владислав Жемчугов: Он появился довольно давно, и вот по тем мутациям, уже несколько месяцев, просто есть у всех... Марина Калинина: Ну просто узнали о нем не так давно. Владислав Жемчугов: Нет-нет, все знают давно кому положено. Марина Калинина: Ну понятно. Владислав Жемчугов: Значит, просто за ним наблюдали, как он будет себя вести, чего от него ожидать. У всех микробов есть такой вот, ну в развитии вспышки, латентный период, он накапливает как бы силы, а потом, если он в силах и эта мутация для вируса полезна, он начинает вытеснять своих «коллег», начинает больше заражать, начинает распространяться. Проявляется это в виде такой логарифмической фазы, вот быстро нарастает: 2, 4, 8, 16, ну и т. д., и т. д. Что мы видим вот сейчас? Вот сейчас только, начиная с августа, кажется, или даже с июля, началось вот это вот бурное размножение. Значит, те мутации, которые в нем есть, они очень важны, чтобы понять, проследить, откуда он, как, скопил ли он все, так сказать, плохие для человечества и хорошие для вируса качества на себе, то есть чего от него ожидать. Но хочу сказать, что мне кажется, что он сейчас должен уже с нарастанием планетарного, коллективного иммунитета пытаться спрятаться, уходить. И вирусу невыгодно всех убивать, потому что выжившие разносят его на новые территории, накапливают вирус, он размножается, и он будет сейчас искать себе нового хозяина в природе, у которого нет коллективного иммунитета. И вполне вероятно, что скоро мы увидим формирование новой природно-очаговой инфекции, но это один из исходов вот этой вот самой пандемии. А по лечению, по трудностям, по диагностике пока говорят, что вроде он легко, как я и сказал сейчас, протекает, но это, еще раз говорю, обманчивый..., он просто захватывает территорию. В лечении особенностей больших тоже нет. Почему так все напугались, мне тоже не очень понятно, потому что ну просто уже от страха и от неизвестности. Два-три инкубационных периода, и мы увидим, как тяжело он протекает. Марина Калинина: Владислав Евгеньевич, почему при том, что все-таки люди многие переболели уже, многие вакцинировались, некоторые даже уже ревакцинировались, сохраняется в нашей стране такая все-таки высокая смертность? Ну больше 1 200 человек в сутки. Владислав Жемчугов: Ну это много, вот я согласен. Ну, во-первых, судя по той статистике, которая все-таки доходит, а мы с вами уже призывали опубликовать, кто поступает именно в больницы, вакцинированные или невакцинированные, в каком проценте, переболевшие, на каком сроке после переболевания или вакцинации, с каким титром антител, то есть пока мало этой информации. Но та, что есть, позволяет говорить о том, что все-таки тяжело болеют и погибают люди из группы риска, с нарушением обмена веществ, заболеваниями сердечно-сосудистой системы и большей частью, конечно, невакцинированные, да не большей частью, а глобально большей частью. Единичные люди болеют вакцинированные, но они болеют легко, потому что все равно бо́льшая часть антител действует даже на измененный мутациями вирус «дельта», вот это... А потом надо начинать все-таки новую тактику лечения отрабатывать. Мы уже говорили тоже с вами, что нужно начинать раньше лечение, идти в диагностику, например, с гриппом, то есть сразу делать тест на вирус в первый день и в первый день не допускать повышения температуры как признака тяжелого течения. И хочу еще раз подчеркнуть, тут пациенты обращались: если температура ниже 36, пациенты в особой группе риска, кандидаты в реанимацию, за ними особое наблюдение, это плохая реакция всего организма, так называемая анергия, то есть организм не борется, слабый. Марина Калинина: А почему, когда человек попадает в больницу, ему ставят капельницу, которая, как вот объясняют врачи, наоборот, снижает иммунитет? Вот это для чего делается? Владислав Жемчугов: Вы понимаете, это есть такая вот реакция, да, ставят, делают гормоны, которые блокируют иммунитет. Есть, как сейчас считается, гиперергическая реакция, организм при некоторых заболеваниях, в частности при менингококковой инфекции, когда иммунная система в истерике, она ослаблена, она не справляется, и даже гибнут надпочечники, которые адреналин выпускают, есть такая вот… И поэтому некоторым кажется, что вот большая реакция иммунной системы, которую нужно затормозить, чтобы она сама не губила организм, есть такое, и организм не ослабляла. Но это у единичных, я считаю, больных, и на какой стадии заболевания это нужно делать? Вот в первую неделю если не допускать повышения температуры, вот до этого, до введения иммунодепрессантов, мне кажется, не дойдет, это просто нужно накопить больше данных, чтобы в этом убедиться. Марина Калинина: Но какие-то последствия для организма вот эта вот остановка иммунной защиты влечет? Владислав Жемчугов: Вот, вы знаете, здесь всегда возникает вопрос необходимости стандартизации. Если написано, врач не думает о конкретном пациенте, а действует по стандартам, он будет всем вводить одно и то же, а люди все разные: кто-то отреагирует, какой-то процент, с вот этой вот гиперреакцией, которую требуется притормозить, да, как на спуске с высокой горы машина пойдет в занос и перевернется, здесь такая же вот ситуация. То есть нужно понимать, когда нужно притормозить. А вот если это будет, как сказать, по стандарту «всем подряд», неизбежны ошибки, когда вот угнетенный этот иммунитет мог бы спасти человека, не вовремя угнетенный или не по делу. Извините, такая ситуация тоже может быть. Иван Князев: Татьяна из Челябинской области у нас на связи. Татьяна, здравствуйте. Владислав Жемчугов: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. У меня вопрос к иммунологу. Владислав Жемчугов: Пожалуйста. Зритель: Мне врач поставила такой диагноз: патологическая реакция на пищевые продукты и медикаменты. У меня бывает анафилактический шок. Как мне быть? Иван Князев: Можно ли делать прививку или нет? Владислав Жемчугов: Ох... Очень сложно. Там наверняка еще масса заболеваний по поводу пищеварения. Из-за экрана трудно говорить, но вас нужно более тщательно обследовать, чтобы снять вот эту вот реакцию или предотвратить ее, и нужно очень аккуратно, но... Вот по этим другим заболеваниям, которые я предполагаю, вы наверняка в группе риска по тяжелому течению, да и по возрасту. Поэтому крайне аккуратно после серьезного обследования, но можно и даже нужно. Иван Князев: Из Белгородской области: «Можно ли делать прививку при аденоме гипофиза и новообразовании надпочечников?» Владислав Жемчугов: Ну, мы с вами уже неоднократно это обсуждали. Если опухоль доброкачественная, конечно, можно, но если опухоль гипофиза, например, гормоноактивная, она продуцирует много каких-то гормонов, если у человека, например, в щитовидной железе... То есть требуется индивидуальный подход, как мы сейчас с вами говорили про лечение, обязательно требуется индивидуальный подход, чтобы предположить те осложнения, которые могут быть. Но от вакцин никаких в принципе не может быть осложнений, вы понимаете, вот реакция ничего не дает, кроме аллергической реакции, которая может быть у любого человека, а заболевания не дают оснований. Но тем не менее стоит посмотреть гипофизную опухоль, может давать, тем более надпочечники, какую-то гормональную активность, которая может поменять, например, лекарственное сопровождение вакцинации, чтобы предотвратить возможные, я не знаю, скачки давления, температуры, сердца и т. д. Внимательно. Марина Калинина: Валентина из Самары, здравствуйте. Владислав Жемчугов: Здравствуйте. Зритель: Добрый день, добрый день, ведущие, добрый день, Владислав. У меня такой вот вопрос. Я вакцинирована, у меня прививка «Спутник V», есть сертификат. Но вот эта вакцина не дает ведь гарантии, что я не могу быть переносчиком заболевания и сама могу заболеть, имея эту прививку. Вот у меня такой вопрос. И вот этот «омикрон» новый вот сейчас, это, вид коронавируса. Вот как вот? Мне очень непонятно, что дает эта прививка. Только улучшение состояния, если ты заразился? Все равно заражение неизбежно, как говорится. Владислав Жемчугов: Нет, конечно, вы неправы абсолютно, вы не то думаете. Значит, вакцина защищает от тяжелого течения, а заражаются всего несколько процентов. Новым штаммом максимум, я не знаю, 15%, а венгерские вот исследования показали, там вообще не больше 10%. Если вы попадете в 90%, а не 10%, вы не заразитесь, даже если, так сказать, прошу прощения, будете без маски, зависит от дозы. Тем не менее, если вы в людные места идете... Вы тем более безопасны, вакцинированный человек не способен никого заразить, я отвечаю за это, вопреки мнению некоторых ученых, которые нашли вирус единичный. Чтобы заразить, нужно создать, сгенерировать дозу, то есть в выдыхаемом воздухе должны быть тысячи вирусов, чтобы человек соседний мог их вдохнуть и заразиться, понимаете. Такое для вакцинированного просто невозможно, это все мифы. А второе, что вы защищены от тяжелого течения однозначно при любом количестве сейчас у вас антител, и от нового коронавируса тоже защищены. Если вдруг вы почувствуете признаки болезни, надо обратиться, вовремя начать такую вот легкую терапию, которая просто предотвратит какое-то развитие, и самое главное, что развитие осложнений. Иван Князев: По поводу профилактики хотелось бы узнать у вас как у представителя медицинского сообщества. Тут уже в Совете Федерации призывают планировать и подумать, как проводить новогодние праздники с точки зрения пандемии у нас. Но тем не менее в Москве разрешили увеличить посещаемость футбольных матчей до 70%. Вот Европа закрывается, некоторые страны прямо очень жестко отреагировали. У нас как все это выглядит и что нужно, а что не нужно делать? Владислав Жемчугов: Я отношусь к медицинскому сообществу, но не к чиновникам, не к организаторам здравоохранения, понимаете, поэтому у них там своя стратегия глобальная. Значит, с точки зрения специалиста, все мероприятия на открытом воздухе вообще без ограничений, понимаете, должны быть, потому что для вируса такая температура, как сейчас, или даже меньше, я имею в виду выше или ниже, она для него губительна, он не может передаваться, как только сейчас вот мы говорили, в виде дозы, которая кого-то там заразит на улице, ветерок дует, это все исключено. Поэтому на улице, дай бог здоровья, все мероприятия. Что касается помещений, если в помещениях не очень хорошая вентиляция, то риски большие, там нужно в масках. Ну, какие мероприятия, детские – это все риски реальные. Я бы, уж если кремлевскую елку отменили, то все остальные... По согласованию все решает местный санэпидслужба или главный государственный санитарный врач региона. Марина Калинина: Еще один звонок успеем принять – Владимир из Забайкальского края, здравствуйте. Владислав Жемчугов: Здравствуйте. Иван Князев: Слушаем вас. Марина Калинина: Владимир? Зритель: Да? Марина Калинина: Да, говорите, пожалуйста. Зритель: Я слушаю вас. Марина Калинина: Это мы вас слушаем. Зритель: Да. Владимир, это самое, из Забайкалья. Владислав Жемчугов: Я слушаю. Зритель: Ну, нужно еще проводить? Я уже ревакцинацию провел в октябре, а я хотел бы знать, через полгода нужно еще проводить или, может быть, раньше, чтобы от новых вирусов-то прививаться? Владислав Жемчугов: Вы переболели или просто вакцинированы? Иван Князев: Даже ревакцинирован. Зритель: Я трижды вакцинированный, новую вакцинацию провел, все уже, прошлый год, нынешний вернее. Владислав Жемчугов: Все, только через полгода, полгода живите абсолютно спокойно. Зритель: Я в октябре... Марина Калинина: Мы поняли, да, Владимир. Дайте возможность Владиславу Евгеньевичу ответить. Да? Владислав Жемчугов: Полгода можете жить спокойно и не волноваться, вы защищены. Марина Калинина: Еще очень много вопросов по поводу восстановительного периода после перенесенного заболевания. Очень многие жалуются на тахикардию, на аритмию, на слабость, на такую дрожь в ногах, в руках, в общем, на головокружение. Как быть в этом случае? Может быть, вы какие-то витамины порекомендуете, я не знаю? Вот выпадают волосы у многих. Владислав Жемчугов: Ну, волосы выпадают, есть отличный рецепт, хочу для всех сказать, который реально питает корни, – бутылку кефира, пакетик хны туда. Три дня это стоит в кухонном шкафчике, потом в холодильнике. И перед мытьем головы наносится часа на два под пленочку и смыть обычным шампунем. Две-три недели, четыре, цвет почти это не меняет, но придает большую прочность волосам. У меня большой опыт просто сопровождения химиотерапии при опухолях, больных вирусными гепатитами, мы нашли такую вот технологию, всем советую. А витамины... Кушать надо витамины в живом виде стараться, ну рыбий жир, витамины D и A отвечают конкретно за волосы, поэтому морковь в любом виде, но без передозирования, чтобы было вкусно. А витамин D – это у нас рыбий жир, жирная рыба. На здоровье. Иван Князев: Да, спасибо вам, Владислав Евгеньевич! Марина Калинина: Спасибо. Иван Князев: Между прочим, совет от доктора медицинских наук и иммунолога. Владислав Жемчугов был с нами на связи, говорили о коронавирусе, обсуждали последние новости. Идем дальше.