Виталий Млечин: Мы продолжаем программу «ОТРажение» в прямом эфире «Общественного телевидения России». По-прежнему здесь Марианна Ожерельева... Марианна Ожерельева: ...и Виталий Млечин. Виталий Млечин: ...и Виталий Млечин. Будем говорить о главном, к сожалению, о коронавирусе, и есть что обсудить, ну и новости нерадостные снова в основном. Начнем с официальной статистики. За сутки специалисты выявили 124 070 зараженных, это на 3 тысячи больше, чем вчера, умер 621 человек. И вот еще статистика по госпитализациям – 9 090 человек попали в больницы за сутки в нашей стране. Ну и 30 тысяч пациентов полностью выздоровели. Марианна Ожерельева: Однако особенно тревожит специалистов то, что резко растет количество инфицированных детей. В Москве количество заболевших несовершеннолетних выросло за 2 недели в 14 раз с 2 тысяч до 28 тысяч, а число госпитализаций – в 10 раз, до 120 человек в сутки. Виталий Млечин: Тем временем британские ученые подсчитали, что риск повторного заражения штаммом «омикрон» по сравнению с «дельтой» выше в 5,5 раз. По данным авторов исследования, защита, которую обеспечивает перенесенная инфекция, может составлять всего 19%. Как уберечь себя в таких условиях? Давайте обсуждать. Какая ситуация с коронавирусом в вашем регионе? – тоже обязательно расскажите нам, пожалуйста. 8-800-222-00-14 – бесплатный телефон прямого эфира, 5445 – бесплатный номер для ваших SMS-сообщений. Ну и по традиции уже у всех наших зрителей есть возможность задать вопрос врачу. С нами на прямой связи Владислав Жемчугов, доктор медицинских наук, врач-терапевт. Здравствуйте. Марианна Ожерельева: Владислав Евгеньевич, здравствуйте. Виталий Млечин: Владислав Евгеньевич? Алексей Живов: Здравствуйте. Только я Алексей Викторович Живов. Марианна Ожерельева: Извините, пожалуйста. Но в любом случае врач, поэтому будем задавать вопросы, наши телезрители к нам присоединятся. Виталий Млечин: Да. Простите, пожалуйста, техника у нас немножко... Марианна Ожерельева: Техника немножко, да, у нас дает сбой. Виталий Млечин: Дала сбой, да. Тем не менее, да, скажите, пожалуйста, то, что сейчас мы видим, вот сегодня в Москве началась вакцинация подростков, то, что вот статистика такая неприятная по поводу заболевших именно молодых людей, – о чем это говорит? Это выявлять стали лучше, или действительно «молодеет» коронавирус? Алексей Живов: Ну, это известная мировая статистика, что штамм «омикрон» захватил детей, причем в возрасте от 2 лет. И сейчас во всем мире, значит, меры защиты к детям предпринимаются как раз в возрасте начиная от 2 лет. Детей от 2-х лет в первую очередь обучают ношению масок, и семьям предписано, чтобы они приучали детей от 2-х лет носить маски в общественных местах. Также детям от 2-х лет предписано носить маски в детских садах, школах и т. д. Кроме этого, уже, наверное, почти 2 месяца как осуществляется вакцинация детей от 5 лет вакцинами Pfizer, которая на самом деле сейчас заканчивает уже клинические исследования у детей от 2-х лет. То есть дети болеют абсолютно серьезно, дети болеют, к сожалению, в ряде случаев тяжело, особенно если у детей есть какие-то сопутствующие заболевания, а они у детей тоже могут быть. Что касается нашей страны, то мы отстали очень серьезно в этом смысле. Во-первых, вакцина у нас сейчас только доступна для детей от 12 лет, что, конечно, не покрывает очень большой контингент детей, ну как минимум от 5 лет. Я не знаю, идет ли сейчас клиническое исследование вакцины «Спутник» для вот этой категории детей от 5 лет, по-моему, идет, но пока каких-то данных мы не имеем. Даже вакцина для детей от 12 лет пока еще широко не доступна, что тоже очень плохо. Поэтому вот все меры, о которых я сказал, ничего нового нет: детям надо ходить в масках, политика масочная жесткая должна быть в детских садах и школах, и детей от 5 лет надо вакцинировать. Марианна Ожерельева: Алексей Викторович... Виталий Млечин: Я прошу прощения – а вы можете себе представить, чтобы ребенок в детском саду 5-летний носил маску целый день? Марианна Ожерельева: В течение дня всего, да. Алексей Живов: Значит, представить сейчас это очень сложно, потому что, к сожалению, никто этим не занимается. Если этим заниматься, то определенное количество детей сможет ходить хотя бы какое-то время в масках, хотя бы какое-то время. То есть ведь мы понимаем прекрасно, что даже по отношению ко взрослым маска, конечно, не дает никаких гарантий: люди снимают маски, люди их надевают под нос... Масочная вообще вот эта история и защита – это относительное уменьшение количества вируса, которое циркулирует в окружающей среде и которое может получить человек, потому что тяжесть заболевания в основном зависит от дозы вируса, которую человек получил во время инфицирования, маска нужна вот для этого. Марианна Ожерельева: Алексей Викторович, мы отстаем, я сейчас про вакцинацию детей от коронавирусной инфекции. Как вы думаете, все-таки учитывая то, как тяжело вообще у нас идет этот процесс среди взрослого населения, готовы ли сегодня будут те, кто воспитывают детей, неважно, ему 2, 5, 12 лет, вакцинировать своего ребенка тем или иным препаратом? Потому что опять же, возвращаясь к вопросу вообще вакцинации, сейчас очень много тех, кто против вообще какой-либо вакцины на стадии младенчества, ничего не делаем, ничего не даем, вот он такой весь растет у нас без какого-либо препарата вообще, введенного в него. Как вы думаете, отстаем почему? Это какая-то осознанность либо технологическая какая-то отсталость? Либо еще мы понимаем, что население-то, для кого делать, готовы ли они сегодня на все это идти? Алексей Живов: Ну, к большому сожалению, довольно большая часть населения ментально находится в состоянии средневекового мракобесия. То есть все вот эти, значит, варианты сопротивления вакцинации имеют только одно объяснение – необразованность, больше ничего. Причем это относится ко всем вакцинам, не только к вакцине от коронавируса. И Всемирная организация здравоохранения еще в 2019 году, до того как мы встретились с новой коронавирусной инфекцией, назвала сопротивление вакцинации одной из десяти главнейших проблем здравоохранения в мире. Это речь идет о тех странах, где вакцины доступны, но население сопротивляется вакцинации. Вы, наверное, знаете, что в 2017–2018-х гг. была тяжелая вспышка кори по всему миру, у меня даже умер мой коллега-анестезиолог от кори в одной из московских городских больниц тогда, во вспышку. Это было очень тяжелое испытание и для здравоохранения, и для граждан, и т. д. Почему произошла эта вспышка кори? Потому что все те же родители не вакцинировали своих детей. Кроме как отказ от вакцинации, ничего другого к таким вспышкам не приводит. И все вот эти разговоры, что это как-то вредно, еще, – ну это все идет от необразованности, от серости. А серость и необразованность являются следствием малого количества информации, которую мы даем населению. То есть врачи, вообще медицина, организаторы здравоохранения, медицинские работники и медсестры, все-все-все должны в обязательном порядке информировать население о том, что вакцинация способствует победе над болезнями, больше ничему. Человечество справилось с чумой, с оспой, с полиомиелитом только благодаря вакцинам. До этого огромное количество людей болели этими болезнями со смертельным исходом, сейчас мы этого не видим, это только благодаря вакцинам. То же самое относится и к коронавирусной инфекции: нужно понять, что это благо, что это благо для ваших детей, что таким образом вы их можете уберечь от тяжелой болезни, не дай бог от... Марианна Ожерельева: Давайте звоночек примем, послушаем Ольгу из Московской области. Виталий Млечин: Пора. Марианна Ожерельева: Ольга, здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте, Ольга. Зритель: Здравствуйте. Я хотела бы сообщить... Виталий Млечин: Давайте. Зритель: Город Раменское. С 27-го числа ждем врача, моя дочь ждет врача. В пятницу положительный тест на COVID, купили сами экспресс-тест. С того понедельника болеет ее сын, т. е. они вдвоем в квартире. Мы даже не можем сообщить ни педиатру, ни к ней врач не приходит, помощи никакой, занимаются самолечением. Виталий Млечин: А насколько тяжело проходит болезнь? Зритель: Ну, у дочери была температура 3 дня 38, сейчас она снизилась, но у нее кашель. Пятые сутки нет врача, никто послушать ее не может. Марианна Ожерельева: А что говорят, когда вызываете? Говорят «Нет возможности», «На выезде врач»? Какие отговорки-то? Зритель: «Обслуживаем пока 26-е число», – вот только сейчас я дозвонилась. Марианна Ожерельева: Вот так. Виталий Млечин: Понятно. Спасибо большое. Зритель: Ближнее Подмосковье... Виталий Млечин: Понятно-понятно. Марианна Ожерельева: Спасибо. Виталий Млечин: Алексей Викторович, скажите, пожалуйста, это в каком-то конкретном районе кто-то недорабатывает, или сейчас такая ситуация... Марианна Ожерельева: ...повсеместно? Виталий Млечин: ...что просто реально у врачей нет возможности на все выезды выехать? Алексей Живов: Ну, во-первых, очень тяжелая ситуация, система здравоохранения работает с огромной перегрузкой. И нашим гражданам уже давно на самом деле пора, COVID здесь вообще ни при чем, отвыкнуть от этих домашних визитов, что к вам должен прийти врач на дом и т. д. Это огромная роскошь, кстати говоря, и вообще нигде в мире этого нет, никакие врачи по домам к людям не ходят, за исключением скорой помощи, и то там не врачи приезжают, а парамедики, которые везут тяжелобольного человека в стационар. Если у вас есть возможность дойти до поликлиники, то дойдите, пожалуйста, и об этом сейчас говорят все, и Департамент здравоохранения Москвы в частности, о том, что, конечно, огромная нагрузка на врачей, на медсестер, на амбулаторное звено. И гораздо более эффективно осматривать этих пациентов в лечебном учреждении, где, кроме всего прочего, вам можно сделать и рентген, и, если нужно, компьютерную томографию, УЗИ, посмотреть состояние ваших легких, сделать необходимые анализы крови. Дома всего этого сделать невозможно. Виталий Млечин: Алексей Викторович... Марианна Ожерельева: Подождите, если он болеет, у него предположение, что он заразился коронавирусом... Виталий Млечин: Вот, если даже не предположение, если положительный пациент... Марианна Ожерельева: А он осознанный, да. Виталий Млечин: Человек болеет, у него температура 38, он... Алексей Живов: Он прекрасно может... Если он может двигаться, надев маску, на индивидуальном транспорте либо даже взяв такси, этот человек в маске совершенно безопасно может добраться до поликлиники, где его совершенно безопасно в отдельном кабинете может принять врач, поставить ему диагноз и назначить ему лечение. Виталий Млечин: Ну а если очередь? Очереди сейчас реально в поликлиниках. То есть часок в очереди посидеть? Алексей Живов: Очереди сейчас тоже есть, ну придется какое-то время подождать, но это все равно несколько часов подождать, это лучше, чем сидеть днями без медицинской помощи. Виталий Млечин: А то, что он вокруг заразит всех? Марианна Ожерельева: Заразит, да. Алексей Живов: Ну, он не заразит вокруг. Если в поликлинике все хорошо организовано, то не заразит. Сейчас... Марианна Ожерельева: Много ли таких поликлиник, где так все организовано. Алексей Живов: Это другой вопрос. Марианна Ожерельева: Да, но он системный. Алексей Живов: Альтернативой визиту является, конечно, помощь по телефону. И опять же, сейчас во всем мире очень развито, ну это даже телемедицина, трудно... Это дистанционное консультирование, так скажем. Конечно, вот этого сервиса в России очень не хватает сейчас. Марианна Ожерельева: Еще один звонок у нас, Ольга из Челябинской области. Здравствуйте, мы вас слушаем. Виталий Млечин: Ольга, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Вопрос доктору хочу задать. Виталий Млечин: Давайте. Зритель: В 1994 году, в прошлом веке, у меня был анафилактический шок и отек Квинке, я по скорой поступила в больницу и лежала там, на препарат «Глюнат». Хотелось бы получить ответ, можно ли мне вакцинироваться. Мне, кстати, потом сделали пожизненный медотвод от прививок. Могу ли я вакцинироваться «Спутником» или там каким-то другим препаратом, учитывая анафилактический шок? Марианна Ожерельева: Спасибо за ваш вопрос. Алексей Викторович? Алексей Живов: Ну, если в анамнезе был анафилактический шок и вообще любые тяжелые аллергические реакции, то это является медицинским отводом от любой вакцинации. Но ситуацию надо, конечно, оценивать индивидуально, вам нужно обратиться к врачу, потому что, с другой стороны, люди с большим количеством сопутствующих заболеваний очень тяжело болеют коронавирусной инфекцией. Поэтому надо оценивать индивидуально, но в целом анафилактический шок в анамнезе является медотводом. Марианна Ожерельева: Ирина из Москвы. Ирина, здравствуйте. Ваш вопрос доктору. Виталий Млечин: Ирина, добрый день. Зритель: Алло, здравствуйте, добрый день. У меня вот такая проблема. Я переболела «омикроном», до этого у меня была прививка против «дельты», в январе должна была быть ревакцинация, но ревакцинация сорвалась, потому что именно в день ревакцинации я заболела «омикроном». Штамм точно «омикрон», это проверяли. Виталий Млечин: Так. Зритель: Теперь мне запрещают делать ревакцинацию, говорят: «Ждите полгода». Причем мой муж, который не обращался к врачу, а просто вместе со мной болел, ему можно делать ревакцинацию, потому что у него тоже подошел срок, никто тут никаких проблем не видит. А я, получается, осталась без ревакцинации ждать полгода. «Омикрон», говорит, вот только что доктор сказал, что можно повторно заболеть, и я знаю, у меня знакомые заболели «дельтой» после «омикрона». Может быть, пора пересмотреть вот эти правила? Может быть, как-то медицинское сообщество обратится в Департамент здравоохранения или в министерство? Виталий Млечин: Очень хороший вопрос, Ирина, спасибо большое. Марианна Ожерельева: Спасибо. Виталий Млечин: Алексей Викторович? Алексей Живов: Да, спасибо, это действительно очень хороший, очень правильный вопрос. К большому сожалению, рекомендации нашего Росздравнадзора отстают от мировых рекомендаций. Потому что на сегодняшний день ревакцинация, причем в ранние сроки после перенесенного заболевания, это от 1 до 3 месяцев, считается уже положительной, потому что действительно повышает антитела и уменьшает риск повторного заболевания. Поэтому, конечно, это надо пересмотреть и через 3 месяца, уже после того, как вы перенесли вот эту болезнь, разрешить ревакцинацию, это нужно делать обязательно. Тогда шанс еще раз повторно заболеть у вас будет меньше. Виталий Млечин: Ну а если в поликлинике говорят «Не сделаем», как поступить? Марианна Ожерельева: Как быть? Алексей Живов: Ну, это зависит от тех указаний, которые дает Росздравнадзор. Так вот Росздравнадзору надо, в общем, следить за ситуацией, за заболеваемостью в стране, за исследованиями, которые проводятся в мире и которые дают нам факты о том, что ранняя ревакцинация после перенесенной болезни и вообще, в принципе ревакцинация в значительной степени уменьшает риск заболевания, особенно тяжелого, и гибели от коронавируса. Нужно следить, потому что ситуация с коронавирусом меняется: те рекомендации, которые были полгода назад, они, к сожалению, уже устарели, они несвежие, их надо пересматривать. Марианна Ожерельева: Алексей Викторович, вот люди пишут нам, например, из Марий Эл: «Почему один негатив? Неужели ничего приятного?» Мы тоже начали с того, что статистика неутешительная, только рост. Что-то вообще хорошее предвидится в будущем? Виталий Млечин: Ха-ха. Марианна Ожерельева: Мы всякий раз говорим о некоем половинчатом состоянии вот этой эпидемии, что, возможно, уже экватор пройден. Что-то хорошее нас ждет в ближайшие месяцы, а может быть, годы? Алексей Живов: Уважаемые друзья, хорошее нас будет ждать только тогда, когда вы пойдете вакцинироваться, вот это вот главное, что вы можете сделать. Потому что должен быть накоплен иммунитет в популяции, в обществе, который приближается к 90%, т. е. 90% – это совокупность вакцинированных и переболевших. Но сейчас уже считается, что это 90% должны быть просто вакцинированы или ревакцинированы, если подошел срок ревакцинации. Вот если вы, уважаемые граждане, будете не просто сидеть и причитать, а пойдете и сделаете вакцину, то тогда это будет ваш вклад в то, чтобы мы как можно быстрее расстались с этой эпидемией, пандемией. Марианна Ожерельева: Вера из Московской области. Вера, здравствуйте. Ваш вопрос? Зритель: Вот товарищ доктор, вы не знаете положения дел совершенно в поликлиниках. 38 температура, ты должен ползти в поликлинику, где она забита, поликлиника. Ничем она не оборудована, нет врачей вообще. Вот мне 67 лет, я трижды вакцинирована, от гриппа вакцинирована, но поймала вот этот «омикрон», вот у меня положительный тест – мне никто не звонит, никто не дает лекарства, я инвалид III группы. Почему никто? У меня болеет вся семья дочери, муж болеет, сын болеет, а у дочери, которая ест из одной чашки и ложки, этот тест отрицательный. Как так делают тесты? Вообще вы даже не знаете положения дел, говоря о поликлинике, «идите в поликлинику». Вы туда сходите сами, посмотрите, что там творится! Виталий Млечин: Вот. А вы ходили? Расскажите, что творится. Зритель: Ни записи ни к одному врачу, ни врачей нет. У нас с ФАПов сняли, я живу в Московской области, город Кашира, с деревень врачей сняли. К кому идти? И как ползти туда с температурой? Марианна Ожерельева: Ситуация и правда тяжелая... Спасибо, спасибо. Действительно, эмоции зашкаливают. То, о чем мы и говорили, что да, действительно, при прочих равных может быть идеальный, но не такой, как мы говорим, т. е. в любом случае если вот эти тонкости, шероховатости, проблемы. Алексей Живов: Уважаемые друзья и зрители, смотрите, конечно, я говорю о ситуации в Москве, где она несколько лучше, чем за ее пределами, я говорю о ситуации, когда человек находится дома много дней, к нему никто не приходит. Можно сделать попытку все-таки попасть в поликлинику, можно сделать такую попытку. Но то, что творится во многих поликлиниках, ну, назовем это словом «безобразие», хотя это очень условно, потому что вы понимаете, что сейчас не хватает уже медицинских работников, не только врачей, но и медсестер, ситуация очень тяжелая. К этому, конечно, надо отнестись с пониманием, с одной стороны. С другой стороны, надо прикладывать системе здравоохранения еще больше усилий, для того чтобы все-таки помогать гражданам, чтобы вот таких вопросов и претензий, которые совершенно справедливо предъявляет наш зритель, чтобы их не было, конечно. Виталий Млечин: Вот из Нижнего Новгорода нам пишут: «Я вакцинировалась в августе, заболела, только что пришла из поликлиники, куда просто не смогла дозвониться в течение полутора часов. Сидели мы все в одной очереди, те, кто только что заболел, и люди, пришедшие закрыть больничный». Марианна Ожерельева: Сходила. Виталий Млечин: Да, сходила... Это все-таки, наверное, не очень безопасно. Марианна Ожерельева: Еще вот пишут, что люди не носят маски в магазинах, транспорте и вообще все кашляют и без масок. Мы же не только говорим сейчас о коронавирусе, т. е. и грипп тоже сейчас как бы сезонный. Поэтому возникает вопрос, почему вот такое неуважение к окружающим, то, о чем мы, наверное, сегодня тоже говорили, вот это отношение ко всем, что подумаешь, заболел... Алексей Живов: Ну, вопрос совершенно риторический. Почему у нас люди не носят маски? Они с пренебрежением относятся к рекомендациям, они, в общем, не слушают врачей, они не слушают никого, они слушают сами себя и делают так, как им удобно. К большому сожалению, это так. Ну, например, население, вы знаете, восточных стран, таких как Китай, Япония, Гонконг, Южная Корея, наверное, и Северная тоже, я не знаю, к сожалению, у них там масочная дисциплина почти 100%-я, понимаете. Ну это люди такие, а что сделаешь. Конечно, хочется всех попросить: пожалуйста, носите маски сами, просите об этом других, во всяком случае своих близких, чтобы они делали то же самое. Потому что мы видим, к сожалению, что люди надевают маску на подбородок, и зачем они это делают, вообще непонятно, или под нос, как вот сейчас было, вот видите, как раз на картинке человек: у него она была под носом, он как будто меня услышал и ее поправил. Поэтому надо соблюдать вот этот режим, ну что делать, к сожалению, это так. И это надолго, это надолго. Марианна Ожерельева: А о перчатках надо забыть или вернуть? Алексей Живов: В перчатках нет никакой необходимости, вообще никакой. Марианна Ожерельева: Нет, да? Алексей Живов: Руки надо мыть, просто мыть почаще, обрабатывать их антисептиком и стараться меньше трогать лицо. Но перчатки никакой дополнительной защиты не дают. Виталий Млечин: Светлана из Московской области. Светлана, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. У меня к вам такой вопрос. «Гриппферон», вот эти назальные капли, они могут защитить от коронавируса, вот если из дома выйти в общественное место? И еще у меня вопрос, вот я слышу, тут про масочки говорят – у нас Сергиево-Посадский район, как будто коронавируса нет: у нас в автобусах, в электричках все едут без масок. Почему правительство не может обязать, заставить маски носить? Спасибо большое. Марианна Ожерельева: Спасибо за ваш вопрос. Виталий Млечин: Спасибо. Вопрос-то хороший. Алексей Живов: Да. «Гриппферон» никакого отношения к коронавирусу не имеет, никаким профилактическим действием не обладает, поэтому вы можете его закапать против из любви к «Гриппферону», никакого толку от этого, естественно, не будет. А носить маски надо. А почему мы не можем заставить людей? Ну, заставить вообще довольно сложно, это надо тогда в каждом вагоне метро, электрички иметь наряд Росгвардии, конечно, это сложно. Да и потом, это будут конфликты, никто этого не хочет... Поэтому все это вот так вот пущено исключительно на сознание наших граждан. Марианна Ожерельева: Еще один звонок, из Ростовской области Наталья. Здравствуйте, мы вас слушаем. Виталий Млечин: Наталья, здравствуйте. Зритель: Добрый день. Дело в том, что у меня вот болезнь эпилепсия с детства, и я вот хотела узнать, можно мне делать прививки. Марианна Ожерельева: Спасибо. Алексей Живов: Эпилепсия как таковая не является противопоказанием к вакцинации. Можно. Марианна Ожерельева: А давайте про тех, кому нельзя вот точно делать прививки, сейчас спросим? Виталий Млечин: Конечно, давай. Марианна Ожерельева: Обозначим эти категории граждан, кому запрещено вот точно совершенно делать прививку. Алексей Живов: Первое – это тяжелые аллергические реакции, неважно на что. То есть если у человека была тяжелая аллергия в виде анафилактического шока, выраженных аллергических проявлений, таких как отек Квинке, то таким людям, конечно, вакцинироваться опасно, потому что любой антиген, который попадает в их организм, любое чужеродное вещество может вызвать у них тяжелую аллергическую реакцию. Относительными противопоказаниями являются т. н. аутоиммунные заболевания, т. е. это артриты, это миокардиты и т. д., вот такие вещи. Других каких-то серьезных противопоказаний к вакцинации. Беременность не является, лактация не является, наоборот, следует призывать беременных и тех, кто кормит грудью, вакцинироваться, потому что вы таким образом и себя обезопасите, и своего будущего и уже живущего ребенка, и т. д. Онкологические заболевания не являются противопоказанием, наоборот, являются показанием, т. е. у онкологических больных снижен иммунитет в силу ряда обстоятельств, особенно потому, что они получают химиотерапию, таким людям надо, наоборот, вакцинироваться. Виталий Млечин: Вот нам пишут наши зрители из Москвы: «Два часа отсидела в Москве в очереди, сдала экспресс-тест, отрицательный. Дали больничный до 31 января. Потом пришел положительный ПЦР, сегодня пытаюсь продлить больничный, пока это невозможно, никто не пришел, не позвонил». Москва, и опять Москва: «В Москве все то же самое, 5 дней ждем врача из поликлиники, а в самой поликлинике очередь на 3 часа на улице», – т. е. сложности с врачами по всей стране, и в Москве они тоже есть. В Санкт-Петербурге та же ситуация: «Врачи на вызов не приходят, даже не сообщают, придут или нет. Я вызвала врача 28 января, до сих пор врача нет. Хорошо, что болезнь протекает в легкой форме, температура 37,7 самая высокая. Главное, не знаешь, чем лечиться, хоть бы консультацию с врачами организовали, а не прийти проще всего». Алексей Викторович, можно ли какие-то советы дать действительно? Может быть, если протекает в легкой форме, то и не нужен, по большому счету, врач? Как-то сбить температуру, пить больше воды, что-то еще? Алексей Живов: Я сейчас даю рекомендации больше для людей пожилых и для тех, у кого есть большое количество сопутствующих заболеваний, высокий шанс тяжело болеть. Первое – купите пульсоксиметр, это очень полезный прибор, который позволяет определять сатурацию, насыщение тканей кислородом. Значит, сатурация кислорода должна быть не менее чем 93, 92 – это уже тот уровень, который требует срочного оказания медицинской помощи. Температуру тела надо измерять, следить за собой, и если она выше 38, то применять жаропонижающие, такие как парацетамол и «Нурофен». Надо пить много воды, как при любой инфекции, в т. ч. вирусной, больше 2–2,5 литров в день, употреблять высокие дозы витамина C, т. е. это 1 грамм в сутки, и витамин D, который надо принимать регулярно, он также способствует хорошему иммунитету. Вот единственные те общие рекомендации, которые я могу дать практически для всех. Марианна Ожерельева: Ага. Вот тут пишут: «На смену «омикрону» придет новый штамм, что будем делать опять? Усиливать ограничения?» Ждать чего-то нового после «омикрона», очередных мутаций? Алексей Живов: Говорят, что да, что будут какие-то новые штаммы. Не факт, что они будут опасны. Но, к сожалению, пандемия не заканчивается. Мы ждем прогресса в области новых вакцин, сейчас разрабатываются разными компаниями вакцины комбинированные от гриппа и от коронавируса, разрабатываются новые вакцины против новых штаммов, будут они производиться или нет, пока неясно. И также разрабатываются противовирусные препараты, которые тоже будут активны против разных вариантов коронавируса. Прогресс науки, наше с вами следование советам медиков, а не разного рода шарлатанов, оно поможет нам справиться с пандемией. Надо вакцинироваться, надо носить маски, надо меньше бывать в общественных местах – вот все, что мы реально можем сделать. А новые штаммы – да, к сожалению, мы не избежим их появления. Виталий Млечин: Ну и, пожалуй, последний вопрос, Алексей Викторович. Часто пишут нам, что границы надо бы закрыть, что привозят эту всю гадость к нам из-за границы. Скажите, пожалуйста, может быть, и вправду? Или бессмысленно? Алексей Живов: Да, виновата всегда заграница. Нет, уже давно установлено, что вот эти ограничения трансграничных перемещений не приводят к снижению заболеваний, потому что, к сожалению, ну это невозможно полностью все закрыть, все равно кто-то куда-то мигрирует, ездит по каким-то делам и т. д. И вопрос распространения коронавирусной инфекции уже сейчас не упирается в то, что надо запретить как-то поездки. Все уже здесь, вирус уже давно в России, он будет здесь мутировать, свой наш, родной, и вызывать, к сожалению, новые волны обострений эпидемии. Марианна Ожерельева: Спасибо, Алексей Викторович. Виталий Млечин: Спасибо. Марианна Ожерельева: Алексей Живов, главный врач Ильинской больницы, был с нами сейчас на связи. Виталий Млечин: Сейчас прервемся буквально на несколько секунд и будем говорить о том, как ухаживают в нашей стране за пожилыми людьми.