Тамара Шорникова: Сейчас будем говорить о ковиде, как обычно. Это как раз та тема разговора, на которую, может быть, уже и не хочется разговаривать, но куда деваться… Это то, что нас окружает. Многие болеют в нашем окружении. Есть много вопросов к специалистам. И сегодня вы можете задать их в прямом эфире, позвонить и выяснить информацию. Константин Чуриков: И есть на сегодня следующая статистика. Новый максимум заболевших за сутки – уже почти 200 тысяч на сегодняшний день. В Москве число заболевших почти удвоилось. Если накануне было только 11 521 случай, то уже сегодня больше 22 тысяч, почти 23. Оперштаб объясняет это тем, что просто изменили методику учета больных: теперь учитывают не только ПЦР-тесты, но и экспресс-тесты, которые делаются в поликлинике. Тамара Шорникова: И ученые постепенно все больше информации получают и о коронавирусе, и о новом штамме «омикроне». Статьи – одна страшнее другой. То нам грозили потерей памяти и сердечно-сосудистыми заболеваниями, а теперь говорят, что слух можно после «омикрона» потерять. Будем во всем разбираться. Что все-таки действительно реально риск, а что пока изучается? Константин Чуриков: Мы приглашаем сейчас в эфир Максима Скулачева – это ведущий научный сотрудник МГУ имени Ломоносова, молекулярный биолог. Максим Владимирович, здравствуйте. Максим Скулачев: Здравствуйте. Константин Чуриков: Максим Владимирович, когда «омикрон» вошел в нашу жизнь и уже стал, в общем-то, основной темой и основным штаммом в нашей стране, нас успокаивали тем, что зато процент госпитализаций не такой высокий и смертность не такая высокая. Ну как же не высокая? 701 пациент умер с ковидом за сутки. Ну как же? Я смотрю смертность по Москве – стабильно, уже который день, почти неделю больше 80 человек. Вот так вот, ни за что ни про что, просто умирают каждый день. И как? Это что за легкий такой штамм? Максим Скулачев: Ну, штамм не легкий. Я с самого начала это говорил. Просто у нас очень большое количество людей уже с иммунитетом от перенесенной болезни или вакцинированных, что еще лучше. А совсем хорошо – и то, и другое. И такие люди, как правило, болеют легко. И на фоне колоссального количества зараженных людей… Это сейчас нас перестали удивлять цифры в 20 тысяч в день, в 200 тысяч по стране. И они, наверное, заниженные. Ну, что касается Москвы, то на самом деле есть оценки, что реальное количество заболевших существенно больше. И вот на этом фоне смертность и госпитализации держатся более или менее на том же уровне, что и в предыдущие волны. Это значит, что действительно тяжелый ковид в среднем по Москве встречается существенно реже. Просто огромное количество зараженных, поэтому у кого-то все равно болезнь идет по тяжелому сценарию, кто-то не был вакцинирован… Константин Чуриков: А кто-то был вакцинирован, и все равно болезнь идет по неудачному сценарию пока. Максим Скулачев: Такое тоже бывает, особенно если вакцинация была давно. Константин Чуриков: А если… Давайте сейчас тему номер один тоже затронем. А если вакцинация была восемь раз? Я про Владимира Вольфовича Жириновского. Максим Скулачев: Ну, важно, чем он прививался все-таки. Там нормальная и эффективная вакцина, а именно «Спутник», была только вначале, довольно давно. Ну, опять же нельзя исключать индивидуальные особенности организма. К сожалению, мы не роботы, мы не компьютеры, которому ставишь операционную систему… И то бывает, что компьютер барахлит. Константин Чуриков: Ну, безусловно. Просто те остальные… Тамара Шорникова: Максим Владимирович… Константин Чуриков: Извини, Тома. Те остальные вакцины, про которые вы сейчас говорите, они тоже… Тамара Шорникова: Они сертифицированные. Константин Чуриков: Да, сертифицированные и зарегистрированные. Тамара Шорникова: И больше того, их часто рекомендуют, например, людям пожилого возраста. Константин Чуриков: Да. Максим Скулачев: Ну что я могу сказать? Зря. Тамара Шорникова: Получается, они не защищены – люди, которые делают эти прививки? Максим Скулачев: Единственна вакцина с доказанной, ученными признанной эффективностью в нашей стране – это «Спутник V». Ну и «Спутник Лайт», его половинка. А все остальное – к этому есть очень большие вопросы. И с появлением штамма «дельта», а теперь и «омикрона», эти вопросы еще больше. Ну, на самом деле реально этих вакцин и так не достать, поэтому… Там толком не удалось наладить производство. Поэтому – «Спутник». Да, он защищает от тяжелого течения, как правило. Есть исключения, но, к сожалению… Константин Чуриков: Спасительный дефицит защищает людей, получается? Максим Скулачев: Да. Константин Чуриков: Дефицит остальных вакцин. Тамара Шорникова: Хорошо. А что делать людям, которые все-таки делали прививку «КовиВаком», «ЭпиВакКороной»? Получается, что им нужно ревакцинироваться «Спутником V», чтобы защитить себя как-то? Максим Скулачев: Да. Или «Спутником Лайт». И чем быстрее они это сделают, тем лучше. Тамара Шорникова: «Лайт» в этом случае тоже будет надежным бустером, несмотря на то что первая прививка была не «Спутник», а «ЭпиВак» или «КовиВак»? Максим Скулачев: Ну, таких исследований нет, но лучше «Спутник Лайт», чем ничего. Поэтому тут все очень просто. Константин Чуриков: Понятно, что каждый специалист, каждый врач считает важным тот орган, который он лечит. Не будем приводить примеры, но лор, очевидно, считает, что носоглотка – это все. Вот сегодня врач Зайцев, отоларинголог, предупредил о начале «эры глухих» из-за «омикрона». «Омикрон» – это нейротропный вирус, который способен поражать нервные клетки. И чтобы не допустить поражения слухового нерва, нужно вовремя начать лечение». Насколько все это… Или это мы выхватывает, не знаю, по своей глупости, что ли, заголовки? А врачи, может быть, искренне сопереживают и хотят чем-то поделиться. И возникает такой «испорченный телефон». Опасно ли это для слуха? Максим Скулачев: «Омикрон» – я не уверен, что он чем-то отличается от остальных штаммов коронавируса. Коронавирус, он действительно такой нейротропный, нейропоражающий вирус. Именно с этим связана, например, потеря обоняния, которая характерна для очень многих. У меня была, когда я болел «альфой». И потеря слуха – тоже об этом сообщалось. Поэтому это бывает. Не уверен, что «омикрон» это дает чаще, просто, возможно, у этого доктора сейчас появилось больше больных из-за совершенно невероятной заболеваемости, которую мы наблюдаем. А мы сейчас проходим пик, который гораздо больше, чем та же «дельта» осенью. Мы с таким еще никогда не сталкивались. И вот с точки зрения лечащего врача, может создаться впечатление, что таких больных стало больше. Тамара Шорникова: Что это уже распространенный симптом. Максим Скулачев: То есть этот симптом бывает. К сожалению, коронавирус очень разнообразный по своим симптомам – от потери обоняния, от потери слуха до каких-то предынсультных состояний выдает. Вот этим очень подл этот вирус. Тамара Шорникова: Много жалоб на бессонницу у тех, кто переболел. Вот если, например, по аналогии с потерей обоняния, как скоро нормализуется сон? Максим Скулачев: Тут я не знаю. На самом деле в этом есть еще некие психологические аспекты. Я не совсем специалист, но подозреваю, что он есть. Заболеть коронавирусом – это страшно, потому что про него столько всего говорят, ужас, кошмар. В этот момент ты можешь крепко перепугаться, даже если все идет легко. Если после этого у кого-то начинается бессонница – ну, я профан в психологии, но мне кажется, что это мне кажется неудивительным. И тут мне сложно дать какие-то рекомендации, кроме того, чтобы поспокойнее к этому относиться. Это не страшно. Константин Чуриков: Максим Владимирович, после так называемого излечения от коронавируса что дальше происходит с организмом? Мы слышали разные версии: это и старение, это еще какие-то ужасы, сердечно-сосудистые и прочие заболевания. Есть ли какое-то понимание? Этот вирус влияет глобально в популяции на что и как, вот сейчас, например, на сегодняшний день? Максим Скулачев: Ну, тут я бы тоже хотел всех успокоить. Может, я сам приложил руку, в некий момент сказав, что ковид ускоряет старение. Да, действительно, он похож на очень быстрое старение в чем-то. Но если вы выздоровели, то, в общем-то, все хорошо. И организм в подавляющем большинстве случаев возвращается просто в норму. Это связано с тем, что при ковиде резко активируется система врожденного иммунитета, система воспаления. И так устроен наш иммунитет, что вот мы воспалились, а дальше мы должны откатиться обратно, дальше все будет в порядке. Но это происходит не у всех. И это, кстати, очень характерный возрастной признак, когда активное воспаление не «выключается» обратно. И тогда сохраняется поражение. В первую очередь я бы обратил внимание на поражение эндотелия сосудов, кровеносных сосудов, потому что они за собой тянут потом огромное количество самых разных… Ну, тут где тонко, там и рвется. У кого-то это нарушение мозгового кровообращения, какие-то неврологические нарушения, у кого-то сердечно-сосудистые осложнения, давление, начинает «прыгать» сахар, какое-то преддиабетическое состояние. То есть вот эти последствия ковида страшно разнообразные просто потому, что мы все разные. И он действует на настолько базовую вещь – на систему воспаления, на иммунитет, который может дать ответ в любой системе организма. Константин Чуриков: А можете привести пример еще какого-то заболевания, какой-то инфекции, которая тоже, ну знаете, про все, вот любые последствия может вызывать? Ну, с гриппом же, по-моему, не так. Грипп же не вызывает у нас какие-то… Максим Скулачев: Нет, почему? Это может быть грипп. Константин Чуриков: Да? Максим Скулачев: И то же самое, разные последствия – от аутоиммунных (синдром Гийена – Барре) до инфарктов и инсультов. Это врачи вполне себе знают. Просто об этом не так много говорили. Просто хорошая массированная инфекция, и неважно чем, она может ударить, и потом есть последствия. Просто мы никогда не сталкивались с настолько заразной и настолько агрессивной по части иммунитета инфекцией. Тамара Шорникова: Максим Владимирович, вас еще спрошу. Накануне тоже общались с экспертом, пытались выяснить последствия, чем грозит нам всем коронавирус, «омикрон» в частности. Учитывая то, что мы не можем предсказать, как и на ком отзовется этот коронавирус, не получится ли так, что после него мы получим такие массовые эпидемии каких-то других заболеваний? Условно говоря, после коронавируса, например, больше станет диабетиков. Он бьет по репродуктивной системе. И так далее, и так далее, и так далее. Мы не получим потом такие эпидемии других заболеваний? Максим Скулачев: Ну, жизнь лучше не станет. Конечно, у какого-то количества людей он спровоцирует обострение хронических заболеваний, это неизбежно. Но надеюсь, что этих людей будет не очень много, у врачей не будет перегрузки и они смогут помочь. Но, да, к сожалению, даже когда вся эпидемия пройдет, то это будет не просто так. В этом смысле еще раз хотел бы подчеркнуть важность вакцинации, потому что у вакцинированных людей иммунитет активируется гораздо быстрее и не переходит в режим овердрайва, как правило, и не повреждает свой собственный организм – просто потому, что реакция организма происходит быстрее и вирус не успевает достичь тех уровней, когда на него нужно сверхактивно реагировать. Константин Чуриков: Нам звонит сейчас Кабардино-Балкария. Казбек, здравствуйте. Ваш вопрос? Зритель: Добрый вечер. Меня зовут Казбек. Я сделал прививку «Спутник Лайт» и прививку от гриппа. Заболел коронавирусом, отлежал два месяца, потом месяца на реабилитации. Я сейчас дома, пью таблетки. Вот я хотел у вас спросить: мне можно делать прививку или нельзя? И когда ее делать? У меня еще гепатит С, болит печень… Константин Чуриков: Подождите, Казбек. Вы приви́лись, ну или привили́сь, как сейчас говорят, от коронавируса, потом заболели. Еще хотите сделать прививку. А через сколько вы заболели после прививки? Зритель: Ну, уже прошло где-то месяца три. Максим Скулачев: А, то есть от болезни? Зритель: Прививки я сделал в сентябре, а в больницу лег где-то в октябре. Максим Скулачев: Тогда пока что… Ну, я не могу давать врачебных советов, но из общих соображений – вам ничего делать не надо, потому что у вас сейчас пик иммунитета, вот насколько он справляется. Вам сейчас дополнительная прививка ничего не даст. Константин Чуриков: С прививками, да, как мы понимаем, надо тоже меру знать. Максим Скулачев: После перенесенной болезни в течение трех-шести месяцев большого смысла в прививке нет. Тамара Шорникова: Сообщение. Я понимаю, что, наверное, на него нет простого ответа, но не могу зачитать. Это прямо такой крик души из Свердловской области: «Спроси, пожалуйста, когда закончится. Все устали», – сообщение от телезрителя. Ну, видимо, пандемия. Есть у нас ответ на этот вопрос? Константин Чуриков: Ну спроси. Максим Скулачев: Ну, на самом деле я в натуре оптимист. Мне кажется, что мы уже близки к завершению этой истории. Не факт, что она завершится просто исчезновением коронавируса, хотя и такое тоже может быть. «Омикрон» настолько заразен, что он может «съесть» просто сам себя, когда он всех заразит, у всех будет иммунитет, и все. Константин Чуриков: Но другой вопрос: будем ли мы завтра узнавать друг друга, понимать, о чем написано в книгах? Тамара Шорникова: Слышать. Константин Чуриков: Да, слышать. Максим Скулачев: Ну нет. Это все восстанавливается, как правило. Ничего страшного. Константин Чуриков: Ну хорошо. Ирина из Москвы звонит нам. Ирина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, я уже три недели болею, три недели. У меня сейчас такая слабость, потею. И, главное, правда, стала плохо слышать. Что делать? Пройдет ли эта глухота? Я постоянно переспрашиваю, постоянно: «Что? Что?» Ну самой неудобно. Мне 65. У меня еще диабет. Что делать с ушами? Константин Чуриков: Так, Ирина, если что, у меня есть хороший лор. Могу вам телефон… Максим Скулачев: Вот то правильный совет. Константин Чуриков: Оставьте свой телефон, пожалуйста. Спасибо. Максим Скулачев: Я очень надеюсь, что это временное нарушение и оно пройдет. Тут ничего такого специального сделать нельзя, кроме общих рекомендаций здорового образа жизни. Но есть специальные врачи, сурдологи. Это необязательно лор, он должен к сурдологу направить. Если нарушение слуха станет постоянным – ну, сейчас есть превосходные… это даже нехорошо называть слуховым аппаратом, такие маленькие штучки, которые усиливают ваш слух. Они работают на определенных частотах, на тех, которые поражены именно в вашем случае. И пожилым людям, которые плохо слышат, я очень рекомендую сходить к сурдологу. Прогресс в этом смысле очень сильно изменился, по сравнению с этими старичками с большими трубками. Константин Чуриков: Тамара, ну прочти это сообщение, прочти, прочти! Тамара Шорникова: Я не могу, Костя. Константин Чуриков: Нет? Тамара Шорникова: Ты должен, как говорится, за половину свою отвечать. Константин Чуриков: Спрашивают по поводу мужской силы после ковида. Тамара Шорникова: Есть жалобы у телезрителей, так скажем. Константин Чуриков: Есть жалобы у телезрительниц. Максим Скулачев: К сожалению, бывает, потому что это связано с работой сосудистой системы. Тут никуда не денешься. Константин Чуриков: Не попрешь, да. Максим Скулачев: Надеюсь, что обратимо. Очень многие гадости, которые очень пугают нас после ковида, даже лонг-ковида, если это сохраняется несколько недель, пару месяцев, они потом, как правило, восстанавливаются. Не надо так страшно пугаться. Константин Чуриков: Так, скажите, пожалуйста, как молекулярный биолог. А вообще новый штамм, новый штамм «омикрон» – он как принципиально отличается от своего «собрата»? Вернее… Тамара Шорникова: От «альфы», от «дельты». Константин Чуриков: Да-да-да, от своего уханьского «собрата». То есть что в нем такого удивительного, чисто внешне, не знаю? Может быть, вы его видели. И так далее. Максим Скулачев: На самом деле ничего особенного. Единственное, на что сподобился этот неприятный «товарищ»: он изменился настолько, что иммунитет, полученный к другим типам коронавируса, от него защищает слабее, поэтому он может заразить и вакцинированных, и ранее переболевших людей. И также он каким-то образом… У него 50 мутаций по сравнению с другими вариантами коронавируса. Это довольно много. Из 30 тысяч букв 50 заменили. Вот он получил два свойства: уходить от иммунитета; а второе свойство – он стал гораздо заразнее. Вот в той Африке, где, видимо, он вывелся, он сумел получить свойство заразности… ну практически чемпион среди всех респираторных вирусов, заразнее него только вирус кори. И вот это крайне неприятно. Поэтому он так и распространяется. Тамара Шорникова: А что касается подвида «омикрона»? Его уже окрестили «стелс-омикрон». Что мы знаем о нем? Константин Чуриков: Вторая линия «омикрона». Тамара Шорникова: Да, вторая линия. Это кто – «племянник»? Или кто получается? Максим Скулачев: Это скорее «брат», то есть это из той же линии вариант вируса. У него довольно много замен по сравнению с вариантом BA.1, классическим «омикроном». Я сейчас говорю о варианте BA.2, или «стелс-омикроне». По своей клинической картине он не отличается, никаких таких сообщений нет. Ну, если и отличается, то не сильно. Это выявить пока не могут. Чем он беспокоит? В некоторых странах он вытесняет обычный «омикрон». То есть это значит, что он более заразный, он выиграет у него конкуренцию. И это на самом деле должно интересовать исключительно вирусологов, специалистов по эволюции вирусов. Что может интересовать нормального человека? Можно ли заболеть «стелс-омикроном» после перенесенного обычного «омикрона»? Пока такие сообщения очень редки. Тамара Шорникова: Мне кажется, что… Максим Скулачев: Поэтому я очень надеюсь, что здесь все не страшно. Ну, немножко другой вариант. Ну, ничего особенного. Тамара Шорникова: Мне кажется, что еде может интересовать обывателя, скажем так, обычного человека – это то, насколько ты защищен перед новым штаммом. Потому что каждый новый, сообщается, что он удачнее, эффективнее «пробивает» защиту вакцин тех же, их эффективность снижается. Соответственно, когда мы дойдем до той точки, когда наше разработанное средство уже никак не поможет? Максим Скулачев: Мы можем до этого не дойти и все-таки иметь все время защиту. Вот только что вышла небольшая статья, препринт, прямо с пылу-жару, из лаборатории. В этой статье анализировался антительный ответ у людей, переболевших «омикроном», которые раньше были вакцинированы или переболели, а потом были вакцинированы. И там ответ колоссальный! Он очень хорошо защищает от всех вариантов коронавируса. Все-таки коронавирус не может эволюционировать до бесконечности, у него довольно ограниченный вот этот ландшафт, который может изменяться. И если вы, допустим… Вот типичная ситуация: вы сделали «Спутник V», потом все-таки заболели «дельтой» и заболели «омикроном». У вас иммунитет к трем разным вариантам коронавируса. Чтобы появился еще четвертый, который не будет замечать вот этих трех, – это очень маловероятно. Именно поэтому, возможно, «омикрон» и станет таким последним всплеском коронавируса. Может, будет еще какой-то вариант, но, по идее, на фоне такого иммунитета он должен давать совсем легкое течение, и уже будет восприниматься как просто грипп, да еще и не самый неприятный. Константин Чуриков: Но все-таки коронавирус… Я просто вернусь к тому вопросу из Красноярского края. Должны настороженно относиться не только мужчины, как я вижу по эсэмэскам, но, наверное, и женщины, потому что эсэмэски следующие. Тамара Шорникова: Так? Константин Чуриков: Из разных регионов спрашивают… В общем, говорят, что волосы выпадают после ковида. Вырастут, Максим Владимирович? Максим Скулачев: Вроде бы должны. Да, на самом деле даже такие случаи есть. Константин Чуриков: Мужчина-то лысым ходить может, а вот… Максим Скулачев: Да, дамам это неприятно. Все восстановится. Только нужно помнить, что для этого должно восстановиться следующее поколение волосяных луковиц, а они такими циклами появляются, выдают волос, потом умирают. И этот цикл занимает несколько месяцев. Поэтому, возможно, вам несколько месяцев надо будет походить с очень короткой стрижкой и красивой бейсболкой, а вот через месяц-другой-третий все восстановится. Не беспокойтесь. Тамара Шорникова: Слушайте, ну какие-то сводки все-таки полевые, уже действительно страшно. Вот Омск: «Упало зрение». Волосы. Ну что ж такое? Константин Чуриков: Кстати, зрение, да. Расскажите про зрение, кстати. Максим Скулачев: Это тоже бывает, потому что это то самое воздействие на нервную систему, может быть, связанное с поражением сосудов небольшим, потому что глаз должен очень хорошо снабжаться кровью. Если небольшие нарушения идут, то глаз на это реагирует. Но опять же из того, что я читал по поводу, это обратимо. Константин Чуриков: Светлана звонит, Пермский край. Здравствуйте, Светлана. Что у вас? Зритель: Здравствуйте. Я хотела бы задать вопрос. Вот какая у меня ситуация произошла. У меня дочь заболела, перенесла ковид год назад, переболела, а затем, через какой-то промежуток… Ну, болели дома и, в общем-то, не в тяжелой форме. Потом на работе у них заставили ставить прививку. Поставили прививку. Тест даже не взяли, есть ли у нее антитела или нет. Поставили прививку. Через 21 день поставили вторую прививку. У нее появились высыпания, началось с ладоней, как при герпесе высыпания, пузырьки. Потом все тело покрылось. И вот мы уже второй год мучаемся. И голова у нее в коростах, и все тело в коростах. Мы не знаем уже, куда обращаться. Константин Чуриков: Ой-ой-ой! Зритель: Говорят, что псориаз. Но это никак не псориаз. Это все связано… вот после этого ковида, после прививок. У нее, наверное, должен быть какой-то метотвод. У нее в детстве был атопический дерматит. Сейчас год прошел, и вот сейчас снова у нее «омикрон». У нее, видимо, иммунная система совсем уже ослабла. Сейчас она сидит на больничном. У нее, видимо, «омикрон». И на фоне лечения… Гормональными мазями мы мажемся, колем внутривенно. Я сама медик, колю ее по назначению врача. Сейчас она обсыпалась еще добавочно ко всему, мелкая на ней сыпь. Мы не знаем уже, куда обращаться. Константин Чуриков: Светлана, соответственно, к вашим коллегам-медикам в Пермском крае обращались вообще? Есть возможность проконсультироваться? Зритель: Так у нас докторов нет. Вот я записалась уже к гастроэнтерологу, к аллергологу, к иммунологу. У нас нет докторов. Мы ждем, но можно ждать по полгода, по три месяца мы запись ждем. Мы уже не знаем, куда обращаться. К дерматологу пришли, а она говорит: «Это никак не связано с этими прививками». Гормональные мази – там такая дозировка! И внутримышечно я колола, и мазями обмазывала… Константин Чуриков: Светлана… Зритель: Да-да? Константин Чуриков: Светлана, смотрите. Все равно будем еще снимать сюжеты. Давайте узнаем, что в Пермском крае с плановой и внеплановой помощью сегодня. Оставьте свои координаты тоже нашим продюсерам. Ну, это все, конечно, не дело. Максим Владимирович? Максим Скулачев: Единственное, что могу сказать: нужно быть аккуратным сейчас с гормональными препаратами, потому что они при внутримышечном, внутривенном применении подавляют иммунитет. Если она подхватила коронавирус, то сейчас ни в коем случае их нельзя делать. Так-то у нее должна быть хорошая защита после перенесенной болезни и вакцинации. А вот такие, похоже, аллергические аутоиммунные реакции бывают. Но тут нужен врач, чтобы разобраться, как это лечить. Тут я подсказать не смогу. Тамара Шорникова: Челябинская область: «Муж вакцинировался, ревакцинировался пять месяцев назад, снова собирается на вакцинацию. Может, нужно проверить антитела сначала?» – спрашивает телезритель. Видимо, тоже боятся уже, в том числе и после случая с Жириновским, частых прививок. Или следовать рекомендациям Роспотребнадзора – раз в полгода? Максим Скулачев: Нет, раз в полгода – нормально. Если есть возможность, то можно проверить антитела. Но нужно понимать, что если там тысячи, одна-две-три тысячи баллов, то тогда можно и отложить прививку. Если сотни, то против «омикрона» это уже маловато. Тогда лучше ревакцинироваться. Тамара Шорникова: Есть еще один звонок у нас, давайте послушаем. Константин Чуриков: Да, пожалуйста. Тамара Шорникова: Андрей, Карелия. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, такая ситуация. Вот есть ли где-то статистика, что те, кто курят, меньше заболевают коронавирусом? Спасибо. Константин Чуриков: А почему вы спрашиваете? Тамара Шорникова: Вы курите, да? Константин Чуриков: Вы хотите как-то себя сейчас успокоить этим, да? Максим Скулачев: Ну, я осторожно скажу: статистика есть. Она еще из Ухани пришла, потому что китайцы много курят. Курение не повышает шансы на тяжелый ковид, то есть это не отягощающий фактор. В этом смысле курильщикам можно расслабиться. Константин Чуриков: Так, а те, кто выпивают? Я слышал на полном серьезе, что люди сейчас обрабатывают себе вот эти носоглотки, вот это все. Из Москвы, смотрите, вот откуда слышал. Читаю SMS зрителей: «Каждый день пью по 40 грамм водочки. Не заразился. Продолжаю лечение. 72 года». Максим Скулачев: Ну, я могу пожелать здоровья. Но – нет, это не защищает от вируса. И таким разбавленным алкоголем ты его не убьешь. А вот свой собственный организм можно сильно подсадить. И тогда вам может мало не показаться. Поэтому, если это делается умеренно и привычно – ну, тогда это традиция, ничего не могу здесь сказать. Но, в принципе, это не играет в плюс. Тамара Шорникова: Максим Владимирович, два года практически ведем эту рубрику, можно уже сказать, коронавирусную. И два года нам присылают народные рецепты в эсэмэсках. Какие-то читать бессмысленно, потому что откровенная чушь. Константин Чуриков: Ну ты прочитай, а тебе скажут – бессмысленно или нет. Тамара Шорникова: Ну, там, например, от головной боли рекомендуют две столовые ложки малины с сахаром, разведенной в воде. Ну не знаю, как от головной боли, но точно вряд ли навредит, наверное. Естественно, много присылали как раз и на основе водочки рецептов – мол, с хреном, с чем-то еще, «точно не заболеете». Ну, думаю, это развенчивать вряд ли надо. Но при этом выходит много статей. Нутрициологи советуют, как правильно питаться, чтобы укрепить иммунитет. И так далее, и так далее. Есть ли по этим хоть какая-то база научная? Или все отметаем? Все равно что покреститься, такой же эффект? Максим Скулачев: Ну смотрите. Недостаток витаминов – это плохо и для иммунитета, и вообще для борьбы с любым заболеванием. В наших широтах в первую очередь есть недостаток витамина D. И низкий витамин D, кстати, коррелируется с тяжелым ковидом. Где здесь причина, а где следствие – сказать сложно. Ну, это та штука… Если есть возможность (а это довольно дорогой анализ) проверить свой уровень витамина D и начать его принимать – это хорошая идея. А все остальное… Если вы более или менее нормально питаетесь, вы едите фрукты и овощи, то наверняка у вас есть витамин C оттуда. Если вы едите что-то хлебное, дрожжевое, то витамин B. Не должно быть недостатка. К сожалению, тут нет каких-то магических пищевых добавок или продуктов, когда ты съел – и вылечился от коронавируса. Если бы такое существовало, то об этом бы уже давным-давно все знали. Тамара Шорникова: Хорошо, не вылечиться, но облегчить свою жизнь. Вот мы уже как-то спрашивали: появились рекомендации пить отвар, по-моему, клюквы, облепихи – мол, это как-то может снизить и как-то нивелировать эффект постковида, вот этого лонг-ковида. Константин Чуриков: Морсы, морсы. Максим Скулачев: Ну, это вообще улучшает работу почек, и это важно. Вот выделительная система, за ней надо следить в этом смысле. И вот то, что вы перечислили – это отличные мочегонные препараты. Для тех, кому это не противопоказано, это прямо здорово. Константин Чуриков: Пить надо, но не абы что, да. Вот сегодня врач Токарев, врач-педиатр, доктор медицинских наук, заявил нашим коллегам, что при «омикроне» у детей может развиться острый ларинготрахеит, чаще всего у мальчиков до пяти лет, и может привести к стенозу гортани или крупу. В общем, там целый ряд рекомендаций. Это правда? И что действительно делать, чтобы избежать этого? Мы сегодня вокруг этих органов с вами крутимся. Максим Скулачев: Тут есть сообщения, я еще пока не видел каких-то систематизированных обзоров по этому поводу, мало времени прошло, но очень многие люди говорят, что «омикрон» чаще дает больное горло, грубо говоря, чем предыдущие варианты ковида, для которых был более характерен насморк. И вообще есть основания думать, что «омикрон» лучше себя чувствует в верхних дыхательных путях, чем в глубине легких. И это хорошо. Потому что если начинается поражение легких, то ты просто задыхаешься. Здесь же это крайне неприятно, но… Ну, у детей бывают такие осложнения. Как с этим бороться – я ничего не могу сказать. Это вирус. Противовирусных препаратов против него у нас еще нет, поэтому тут – пережить. Константин Чуриков: Значит, зритель спрашивает, зрительница: «Переболела коронавирусом. Через несколько недель на операцию». Через сколько можно оперироваться после того, как переболел коронавирусом? Тут пишут, что в легкой форме. Максим Скулачев: Ну, я бы сказал, что месяца на восстановление вполне достаточно должно быть. Константин Чуриков: Месяц. Максим Скулачев: Но это надо с врачом говорить. Ну, после легкой формы через месяц, я думаю… Я не слышал, чтобы были какие-то отклонения в физиологии человека. Константин Чуриков: Вот мы, получается – сколько уже? – два года живем с этой болезнью. Уже скоро почти три будет, наверное, да? У меня плохо… Да, скоро уже будет почти… Хорошо. За это время люди меньше посещают врачей, меньше ходят в поликлиники. Я сейчас про детей, про эти плановые прививки. На что сейчас обратить всем внимание? И в какой момент, кстати, приводить ребенка в поликлинику, вакцинироваться от остальных болячек? Максим Скулачев: Ой, тоже тяжело сказать, но точно не сейчас. Вот должна пройти волна «омикрона». Надеюсь, что она пройдет быстро. Потому что сейчас посещение поликлиник, а особенно с профилактическими всякими делами, – это хороший шанс вирус получить. Поэтому тут у меня нет рекомендаций, но вот сейчас, в ближайшую неделю-другую, месяц соблюдал бы осторожность повышенную. Тамара Шорникова: Все-таки два. Я помню – март 2020-го. Мы с подругой как раз следим за тем, что 10–20 человек в Италии уже начали заражаться. Константин Чуриков: Точно, точно, два года. Тамара Шорникова: Давайте послушаем Федора… Константин Чуриков: Но в этом году будет три. Федора слушаем из Новосибирска. Тамара Шорникова: Так, Федор, Новосибирск, да. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Алло. Здравствуйте. Тамара Шорникова: Слушаем вас. Зритель: Я как бы про ковид много слышал, но вот такого ни у кого не было. Я в ноябре заболел ковидом – и у меня, наоборот, открылось обоняние. Десять лет у меня его не было вообще. А тут, когда в больнице лежал, появилось обоняние. Тамара Шорникова: Ух ты! Зритель: Вот что хотел сказать. Константин Чуриков: И это все изменения? Больше никаких? Зритель: Да, больше никаких, все нормально. Константин Чуриков: Слава богу. Максим Скулачев: Здорово! Константин Чуриков: Спасибо, Федор. Тамара Шорникова: Слушайте, вот таких бы… Константин Чуриков: Дай бог каждому, да. Тамара Шорникова: И сообщений, как и что открылось после ковида хорошего. Константин Чуриков: Так, Омская область, извини: «Температура 37,5 держится два месяца уже. Что делать?» Максим Скулачев: Ох… Нет, я не могу дать врачебных рекомендаций. Бывает. То есть это тоже такой вариант постковида. Тамара Шорникова: К терапевту, очевидно? Максим Скулачев: Да-да-да. Добиться все-таки какого-то хорошего внимания врача. Хотя сейчас они все перегружены. В общем, я им могу посочувствовать. Тамара Шорникова: Максим Владимирович, вот сейчас 10 февраля. Ну конечно, есть еще пара-тройка дней. Нам обещали, что после 14-го пойдет на спад омикрон-волна. Можем ли мы на основании каких-то математических прогнозов или, например, из понятной логики развития и жизненного цикла вируса какие-то такие прогнозы делать, когда же все-таки омикрон-волна закончится? Константин Чуриков: Или не можем? Оперштаб, например – раз! – и теперь добавляет экспресс-тесты в общую статистику. И Москва, оказывается, в два раза сильнее заболела ковидом за последние сутки. Тамара Шорникова: Вопрос-то проще: когда полегче будет со всем этим? Максим Скулачев: Ну, по части Москвы. На самом деле можно разными способами оценивать заболеваемость. Умельцы-статистики придумали анализировать запросы в Интернете: «потеря обоняния», «как лечить ковид». И видно, как они прямо с волнами коррелируют, поднимаются, а потом опускаются. Поэтому тут не только официальными сообщениями оперштаба можно оперировать, но и другими. Похоже, что в Москве (осторожно скажу) уже пошел выраженный спад заболеваемости. Похоже, что все, кто мог, переболели. И это, в общем, дает надежду, что в Москве нормализуется. Москва у нас впереди России всей. Я боюсь, что в остальной части страны еще где-то месяц-полтора-два это будет продолжаться, постепенно один за другим захватывать регионы. Но самый большой наш регион, Москва и область, они должны… Надеюсь, что вы правильно сказали. После 14-го – это было бы прямо очень здорово, чтобы это был такой действительно уверенный спад. Константин Чуриков: И спрашивают многие по поводу все-таки лекарств. Один спрашивает про «Арепливир», пишет, что очень эффективный. Другие говорят: «Почему вообще лекарств от ковида до сих пор нет?» Два года прошло, скоро три. Максим Скулачев: Потому что лекарство сделать сложно. Это очень дорого. И вирус, кстати, к лекарствам адаптируется гораздо быстрее, чем к вакцинам. Вакцина – это стимуляция нашего собственного иммунитета, а он гораздо мощнее, чем любое лекарство, которое мы можем изобрести. Лекарств против вирусов вообще считаное количество есть, от вирусов других. Но на самом деле в конце прошлого года два не плохих препарата, в первую очередь в Соединенных Штатах, удалось разработать с очень симпатичными результатами клинических исследований, в отличие от названных и других препаратов, которые у нас применяются. На наши больше надежды, что он поможет, а там прямо это доказано, по критериям доказательной медицины, два ингибитора размножения вируса. И я надеюсь, что, может быть, к концу этого года это лекарство появится у нас. То есть в омикрон-волну мы уже не успели. Ну, там испытания завершились только в ноябре. Константин Чуриков: А вот к новой как раз подготовимся. Максим Скулачев: Если будет еще одна, то вот это было бы хорошее подспорье. И наш собственный иммунитет, и таблетки, которые при первых симптомах. Или когда видишь две полосочки на тесте – сразу принимаешь и с хорошей вероятностью снижаешь и продолжительность болезни, и в ноль сводишь вероятность тяжелого течения ковида. Поэтому справимся. Но нужно понимать, что… Вот разработка каждого из этих лекарств стоила несколько миллиардов долларов. И усилия… Я видел программу, как они это сделали. Это что-то невероятное! Это всей нашей стране просто не под силу, мы этого не умеем. Я имею в виду – всем нашим биологам и медикам. Это просто очень сложная задача, но ее тоже пытаются решать. И на это огромные ресурсы кинуты во всем мире. Тамара Шорникова: Спасибо. Константин Чуриков: Да, будем следить за событиями. Спасибо большое, Максим Владимирович. Никому не болеть! Всем держаться! Максим Скулачев, ведущий научный сотрудник МГУ имени Ломоносова, молекулярный биолог. Что там еще было? Тамара Шорникова: И все-таки несколько SMS, так сказать, с оптимизмом. Константин Чуриков: Давай. Ну? Тамара Шорникова: «Волосы восстанавливаются, – это сообщение из Ленинградской области, – после ковида. Подруга была почти лысая, а сейчас все гораздо лучше». Константин Чуриков: Цвет волос тот же, да? Тамара Шорникова: Так что есть свет в конце тоннеля. Ну и из Архангельской: «Чем бы заразиться, чтобы появились деньги?» Ну ничем не нужно. Пусть и здоровье будет, и деньги тоже. Константин Чуриков: Мы сейчас расскажем, как искать и находить работу, через несколько минут.