Виталий Млечин: Ну а мы начинаем, как всегда, с главного – это ситуация с коронавирусом. Но тут, к сожалению, снова порадовать нечем. По данным оперативного штаба, число выявленных случаев заражения растет, хоть и не сильно. За сутки – 33 389 человек. Умер 1 221. При этом 35 тысяч заболевших пациентов выздоровели. Ну, это хорошая все-таки новость. Тамара Шорникова: На этом фоне страховые компании опросили врачей и узнавали, когда закончится пандемия. Как показало исследование, снижения заболеваемости COVID-19 в ближайшее время ожидают только 11% медиков. 42% прогнозируют незначительный рост числа пациентов, а 29% – резкий скачок. Остальные респонденты – а это около 19% – затруднились оценить будущее пандемии. Виталий Млечин: Среди причин, мешающих победить инфекцию, участники опроса назвали отказ населения от прививок, ношения масок и самоизоляции после контактов с инфицированными, а также активное посещение общественных мест. Кроме того, врачи посетовали на недостаточную личную гигиену. Так думают врачи. А что думаете вы по этому поводу? Пожалуйста, расскажите нам. Чтобы позвонить нам в прямой эфир, нужно набрать следующие цифры: 8-800-222-00-14. Чтобы написать нам сообщение, надо отправить его на короткий номер: 5445. Это бесплатно. Не забывайте об этом, пожалуйста. Тамара Шорникова: И, кстати, ваш прогноз тоже хотим узнать. Как вы думаете, когда это все закончится? И что нам всем нужно для этого сделать? Виталий Млечин: Чего не хватает? И, естественно, как ситуация с коронавирусом в вашем регионе – об этом тоже, пожалуйста, расскажите. Ну и сейчас все наши зрители получат возможность задать вопрос врачу. С нами на прямой связи Николай Крючков, генеральный директор контрактно-исследовательской компании, иммунолог, кандидат медицинских наук. Николай Александрович, здравствуйте. Николай Крючков: Добрый вечер. Виталий Млечин: Николай Александрович, начали мы с того, что опросили наши коллеги медиков. И абсолютное большинство говорит о том, что в ближайшее время пандемия не закончится. Вы, наверное, согласны с этим мнением? Николай Крючков: К сожалению, да, в ближайшие месяцы ожидать окончания пандемии не стоит. Виталий Млечин: А на основе чего такой вывод делается? Какие главные факторы сейчас, которые влияют на распространение вируса? Николай Крючков: Ну, ключевой факто раз – это, конечно, коллективный иммунитет. Мы понимаем, что он где-то на уровне 50% с риском даже снизиться, не то чтобы увеличиться, а даже снизиться. Хотя в последние недели, действительно, мы вышли на относительно неплохие для России темпы вакцинации – где-то в районе 400 тысяч иммунизаций в день. Ну, уже чуть-чуть ниже. И плюс к этому мы понимаем, что все-таки значительное количество людей продолжают заболевать, переболевать и приобретать иммунитет, к сожалению, вот таким не самым оптимальным способом. Тамара Шорникова: Николай Александрович, сейчас разные прогнозы тоже выстраивают эксперты вокруг нового штамма «омикрон». С одной стороны, вроде нет оснований думать, что он опасен, вирулентен, что он может приводить к большой летальности. С другой стороны, Всемирная организация здравоохранения рекомендует не расслабляться, говорит о том, что это как раз вызовет мощную пятую волну пандемию по всему миру снова такую острую фазу выведет. Как вы считаете? Все-таки по тому, что мы сейчас знаем, следует ли опасаться? Нет? Николай Крючков: Ну, паниковать точно не стоит, но действовать нужно решительно, для того чтобы, в общем, оттянуть негативные последствия, которые линия «омикрон» может нам принести. О чем я здесь говорю? Первое, на что многие специалисты обращают внимание – это все-таки гораздо более высокая заразность, даже по сравнению и с так очень заразной дельта-линией. Насколько? Ну, я думаю, что процентов 25 прибавится в заразности. Ну, дельта-линия имела заразность по базовому репродуктивному числу 8, а эта будет где-то ближе к 11, наверное. Посмотрим. Точных расчетов нет. Но, видимо, это так. И омикрон-линия очень успешно вытесняет дельта-линию в Южной Африке, уже то видно. В общем, видно по динамике эпидситуации, в том числе по госпитализациям, это очень заметно. Что касается второго свойства, тоже неприятно. Пока о нем еще не известно, пока подтверждений окончательных нет, но, по всей видимости, лабораторные исследования, которые завершатся, наверное, недели через две, предварительные, они покажут все-таки ослабление эффективности существующих вакцин. Я подчеркиваю: ослабление, а не революционное и кардинальное снижение. Это очень важно! Не обнуление эффективности, а ослабление. Где-то процентов, наверное, на 15 опять мы уйдем вниз, так же как с дельта-линией ушли вниз. При этом мой прогноз по наиболее тяжелому течению заболевания: эффективность в отношении госпитализаций, развития тяжелого течения и смерти по-прежнему будет на очень высоком уровне, там снижение составит, наверное, в пределах 5%. Ну посмотрим. На самом деле здесь ждать осталось не очень долго. В течение ближайших, наверное, полутора недель уже эта информация появится. Кроме того, мы понимаем, что тест-системы существующие (это хорошая новость) работают в отношении этой новой линии, то есть можно спокойно распознавать. Даже одна из тест-систем широко используемых в мире на удивление (так получилось просто) позволяет идентифицировать саму линию «омикрон» от других линий, ну, за счет особенности работы именно данной тест-системы. Это получилось не специально, а получилось случайно. И поэтому, в общем, для такого быстрого мониторинга нам не требуются немедленные данные полного геномного секвенирования, которое долго проводится, оно дорогое и не везде доступно. Поэтому, соответственно, есть еще такой плюс небольшой. Кроме того, есть также, скажем так, противоречивая информация относительно патогенности. Это тоже всех интересует: насколько он более опасен для людей, насколько он, может быть, менее опасен? Действительно, Южно-Африканская ассоциация врачей, выступила их президент, и она сказала, что, с ее точки зрения, по ее наблюдениям, заболевание течет в среднем легче. Там даже симптомы стали в СМИ появляться: общая сильная слабость, гриппоподобный синдром, кашля нет, боли в горле вроде бы нет, потери обоняния нет. На самом деле нужно относиться ко всему этому с большим скепсисом. Почему? Потому что то наблюдение, которое было сделано, оно было выполнено на молодых людях в количестве где-то 20 человек. Сами понимаете, это не очень репрезентативная выборка. Вообще говоря, мы видим с учетом резкого роста за последние две недели в Южной Африке, в провинции Гаутенг, чтобы было понятно, в пять раз за последние две недели выросли госпитализации. То есть тренд, который был понижательный в Южной Африке, фактически сейчас перевернулся, и опять там резкий рост заболеваемости и госпитализаций. По смертности пока мы видим ранние признаки. Мы знаем, что есть отсрочка в две недели минимум от заболеваемости, то есть не сразу смертность подрастает. Но мы видим уже, что смертность пошла вверх, и довольно сильно. Так что, в общем, уже плюс десятки процентов видны, именно в провинции Гаутенг. Поэтому я бы здесь сказал так: пока признаков, что это менее патогенная линия, нет. Скорее всего, патогенность омикрон-линии сопоставима с таковой для дельта-линии, поэтому здесь я бы тоже не расслаблялся. Виталий Млечин: Да, расслабляться точно не стоит. Но вот наши зрители нам часто пишут о том, что, может быть, стоило бы границу закрыть опять, чтобы поменьше этого нового штамма к нам завозить. Николай Крючков: Смотрите. Как действуют разные страны? Есть несколько стратегий. Большинство развитых стран заняли умеренную позицию, фактически перекрыв авиасообщение только с наиболее сегодня пострадавшими, с точки зрения омикрон-линии, странами. Это семь стран Южной Африки и Гонконг. Ну, понятное дело, что этого мало, потому что уже омикрон-линия зарегистрирована в Европе и даже уже первый случай в США был. Ну понятно, что в Азии есть, кроме Китая континентального, может быть. Ну, то есть на самом деле он много уже где есть. И вот такой мягкий подход очень и очень временный и умеренный эффект даст. Это все равно лучше, чем ничего. Что касается таких стран, как Израиль, например, как Швейцария, то они, конечно… Они, кстати, взаимно друг для друга тоже перекрыли авиасообщение, ну и для других стран заодно. Там более жесткий подход. Что касается Китая континентального, то правила не изменились. Китай как жесткий санитарный кордон поддерживал, так и поддерживает. В этом смысле никаких изменений нет. Я могу сказать: я за временное кардинальное усиление нашего «санитарного щита», как его назвали некоторые чиновники, потому что это как раз самое то время, которое нам позволит оттянуть наступление неблагоприятных событий где-то на месяц – что, в принципе, в условиях текущей ситуации выигрыш неплохой. Поэтому, с моей точки зрения, сейчас речь идет о резком сокращении авиасообщения с курортными территориями, в первую очередь Египет и Турция. Кроме того, ограничение авиасообщения с транспортными хабами, особенно азиатскими, – это тоже Стамбул и, соответственно, Абу-Даби и Дубай. В первую очередь… Я не говорю, что полное закрытие, я говорю об ограничении. Я объясню – почему. Потому что, мы помним, недавно было столпотворение в аэропорту «Шереметьево», когда очереди на въездном санитарном контроле были. Так это неудивительно. Потому что если не ограничивать количество рейсов (а сейчас, мы знаем, восстанавливается авиасообщение со многими странами), то фактически санитарные службы не успевают более или менее в комфортном для людей режиме и безопасно провести то же самое ПЦР-тестирование и экспресс-тест на антиген. Соответственно, в этом случае нам, действительно, необходимо уменьшить поток, в особенности въездной, ну и выездной тоже, соответственно, в аэропортах наших. Это временная мера. В любом случае «омикрон», скорее всего, уже в России, первый случай. Но здесь очень важно, с какой базы начнется рост. Одно дело, когда мы посеем тысячу случаев. Другое дело, когда у нас будет с десяток случаев или меньше 50. Это большая разница. Потому что если мы посмотрим потом на экспоненциальный рост, то это, в общем, действительно, может дать нам выигрыш где-то месяц, а может быть, и полтора. Тамара Шорникова: Давайте послушаем телефонный звонок. Виталий Млечин: Конечно. Татьяна из Самары. Тамара Шорникова: У нас сейчас на связи Татьяна. Виталий Млечин: Здравствуйте, Татьяна. Тамара Шорникова: Да, здравствуйте, Татьяна. Зритель: Здравствуйте. У меня такой вопрос. Мне 75 лет. Я 16 лет страдаю аутоиммунным заболеванием, сижу на небольших дозах кортикостероидов. Ревматологи запрещают мне делать прививку, поскольку, как говорят, риск от вакцинации очень высокий. Тем более у меня в анамнезе есть отек Квинке и анафилактический шок. Мне с тех пор запретили вообще всякие прививки. Сейчас ревматологи тоже говорят, что прививку делать очень опасно. Как мне быть? У меня есть и сердечно-сосудистые заболевания, в частности аритмия и гипертония. Как мне быть? Виталий Млечин: Спасибо за ваш вопрос. Николай Александрович? Николай Крючков: Ввиду отсутствия четких алгоритмов и инструкций по определению, что такое нестабильная ситуация при тяжелом хроническом заболевании… А это одно из противопоказаний, ну, временных, может быть, постоянных, абсолютных противопоказаний для вакцинации ковидной. Ввиду этого я рекомендую вам слушать ваших лечащих врачей. Потому что если у вас сочетание нескольких тяжелых заболеваний, то у вас, действительно, как бы риск дестабилизации ситуации высокий, даже при эффективном лечении. Поэтому в вашем случае, скорее всего, наиболее правильно – это самоизоляция. Может быть, это частичная изоляция. Это не значит, что нельзя выходить из дома. Можно выходить из дома, гулять в тех местах, где нет скопления людей, редко пользоваться общественным транспортом, не ходить в магазин или сократить количество походов в магазин. В общем, как-то себя оградить. Плюс к этому обязательно те люди, ну, ваши близкие, кто с вами часто контактирует, они должны быть вакцинированы или переболеть. Потому что в случае если ни того, ни другого нет, то очень вероятно, что они могут вас заразить. К сожалению, для людей с тяжелыми хроническими заболеваниями, с «букетом» таких заболеваний, с высоким риском дестабилизации я бы тоже рекомендовал по возможности воздержаться от вакцинации. Это не значит, что будет обязательно какой-то негативный эффект, обязательно какой-то отек Квинке у вас случится. Это совершенно не значит, но риски такие есть. И понятное дело, что ваши лечащие врачи эти риски на себя брать тоже не хотят. Тамара Шорникова: Есть эсэмэски. Краснодарский край, телезритель оттуда пишет: «С тревогой ждем тучу туристов а Новый год на побережье. Посидите дома, пожалуйста!» Вот так. Виталий Млечин: Да, призыв такой хороший. Интересная новость из Китая пришла – там нашли антитело ко всем штаммам коронавируса. По крайней мере, так об этом пишут СМИ. Николай Александрович, вы уже в курсе этой истории? Что это за антитело такое и где его нашли? Николай Крючков: Да. Это новая разработка, фактически, скажем так, одна из групп… Китайцы вообще очень мощные исследования проводят в области моноклональных антител, это одна из их тематик, поэтому у них такая большая подготовительная работа разными научными группами сделана. И одна из этих групп, фактически просканировав сыворотки уже переболевших людей в более или менее тяжелой форме COVID-19, с большим количеством антител, выявили, нашли наиболее сильные, несколько фракции, наиболее сильные фракции антител, выделил из них, условно, монолинии, моноклональные антитела. Соответственно, просканировали их и обнаружили, что одна из этих линий не только сильно работает в принципе, но она еще одинаково сильно работает против разных линий. Почему? Потому что она связывается с наиболее консервативными участками коронавирусной инфекции, то есть теми, которые практически на сегодня не подвергались мутациям, которые не задействованы в этом процессе. Знаете, что я вам хочу сказать? На самом деле ведь речь идет об исследованиях с участием животных. А ведь на самом деле не так давно другая группа исследователей, если я правильно помню, из Шэньчжэня, они не просто сделали доклинические исследования, а они сделали клинические исследования и нашли другое антитело. По-моему, DXP-609 или DXP-604 оно называется по их номенклатуре. И оно ровно теми же свойствами обладает. Это не единственное моноклональное тело, которое нашли. Просто почему-то сейчас на него прямо такое внимание СМИ обратили, а совсем недавно другая китайская группа ученых сделала примерно то же самое, но только уже… ну, исследовали в виде такой терапии, можно сказать, экспериментальной на 14 пациентах тяжелых в госпитале. Там смысл в том – очень важно! – что, вообще говоря, моноклональные антитела, противовирусные, антикоронавирусные, они работают хорошо, если применяются при легком течении или среднем течении заболевания, не при тяжелом течении, это уже поздно. И при этом очень важно, чтобы у человека были какие-то факторы риски развития тяжелого течения. Ровно так же, помните, на ту же популяцию направлен «Паксловид», вот этот новый препарат Pfizer, и «Молнупиравир» мерковский, вот последние два препарата с многообещающими эффектами. Виталий Млечин: Николай Александрович, я прошу прощения, так все-таки вот это антитело нужно для чего? Для того, чтобы разработать лекарство эффективное, чтобы уже лечить тех, кто заболел? Или для того, чтобы его в вакцину добавить и чтобы люди не заражались? Николай Крючков: Ну, само моноклональное антитело – это лекарственный препарат для лечения. Еще раз повторяю: для лечения людей со среднетяжелым или легким течением ковида, у кого есть хотя бы один серьезный фактор риска перехода в тяжелую форму. То есть это лекарственный препарат. Понятное дело, что его можно вполне применять, его можно масштабировать, потому что это биоинженерный препарат, слава богу, нашли. Это не единственное антитело такое, я говорю. Ну, выглядит даже более многообещающе, чем все остальные. Ну, по предварительным данным, с учетом исследований на животных. На человеке не проводились такие исследования. Что касается вакцинного применения, здесь смысл в следующем. Нашли участок, соответственно, который консервативным мы называем, участок в иммуногенном регионе коронавируса, против которого, действительно, есть шанс сделать какую-то вакцину, которая будет связываться, которая будет генерировать иммунитет именно в отношении этого участка коронавируса. Соответственно, в этом случае мутации будут вакцине нипочем. Но, вы знаете, от идеи идо реализации здесь очень много всяких проблем. Да, мы действительно можем создать такую вакцину. Вопрос в том, будет ли достаточно, скажем так, нейтрализующего потенциала у такой вакцины, потому что все-таки этот участок очень небольшой, очень небольшой. А не лучше ли, например, действовать по нескольким фронтам и задействовать разные участки коронавируса для формирования иммунитета, для того чтобы, когда организм встретил реальный коронавирус, он бы был во всеоружии? Достаточно ли будет сделать вакцину только в отношении этого маленького участка? Не уверен. Это большой вопрос. Я думаю, что на него, конечно, исследования ответят. Может быть, какое-то финансирование теперь выделят. Но до препарата еще далеко. Виталий Млечин: А сам факт того, что его обнаружили китайские специалисты, вот эта информация и останется в Китае? Или она будет передана все-таки, может, Всемирной организации здравоохранения, чтобы и другие страны тоже могли вести эти исследования? Николай Крючков: Что касается самого моноклонального антитела. Я думаю, что будет какой-то патент. Ну, по опыту других стран, скорее всего, Китай, китайские специалисты откроют информацию об аминокислотной последовательности, о структуре этого моноклонального антитела. И его, в принципе, можно будет воспроизвести, наверное, по лицензии или даже по открытой лицензии в других странах. То есть это биоинженерный препарат. Главное – значить последовательность аминокислотную и структуру третичную этого антитела моноклонального. Что касается возможности запатентовать – да, у них есть такая возможность. Но мы знаем, что даже Pfizer и Merck (Merck в большей степени, может быть, а Pfizer в меньшей степени), они открывают для наиболее бедных стран свои патенты и фактически… Вы знаете, что тот же «Молнупиравир» начал активно уже выпускаться в Индии, например, и в ряде других стран без патентной защиты. Но, повторяю, к сожалению, в этот список стран сейчас не попала. Тамара Шорникова: Поговорим о препаратах после звонка подробнее. Александра сейчас из Москвы. Здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте, Александра. Зритель: Да, добрый вечер. Виталий Млечин: Добрый вечер. Зритель: У меня такой вопрос к вашему симпатичному иммунологу. Я сделала две прививки «Спутником V» и ревакцинацию «Спутником Лайт». У меня поставлен год назад диагноз «атеросклероз сосудов нижних конечностей». Врачи говорят (это то, что я слышала, мне лично говорили), что данные прививки «стреляют» по сосудам. И как быть? Тамара Шорникова: Так, Николай Александрович. Николай Крючков: Ну, можно уверенно сказать, что сам по себе диагноз «атеросклероз» и сосудов нижних конечностей, и любых других сосудов не является противопоказанием к вакцинации, это совершенно точно. Что касается «стреляет по сосудам», то тут надо понимать, о чем идет речь. Здесь речь идет иногда о редких реакциях аутоиммунных, когда вырабатываются антитела за счет иммунитета поствакцинного к определенному участку тромбоцитов, за счет снижается количество тромбоцитов. То есть к атеросклерозу это не имеет прямого отношения. И то, что там действительно иногда бывает такой эффект (он бывает очень редко, крайне редко, но тем не менее), это атеросклероз никоим образом не ухудшает. Другое дело, когда атеросклероз серьезный и затрудняет кровоток или, допустим, повышает риск тромбоза. Это другой вопрос. Если есть такое состояние, если серьезные тромбы, если есть участки, атеросклеротические бляшки, если есть резкое сужение просвета ключевых кровеносных сосудов (например, печеночных, головного мозга часто, шейных церебральных сосудов), то в этом случае, безусловно, нужно проконсультироваться с врачом, потому что ваше состояние может быть признано нестабильным. Соответственно, в этом случае, действительно, вакцинация не показана. Но если у вас просто атеросклероз и нет ничего из вышеперечисленного, то вакцинация не противопоказана. Тамара Шорникова: Николай Александрович, о препаратах. Все-таки в нашей стране тоже разрабатываются препараты, которые должны снизить вирусную нагрузку на организм. В частности, «МИР-19». Уже и глава Федерального медико-биологического агентства России Вероника Скворцова опробовала его на себе. По описанию это назальный спрей, кажется. Возможно, есть другие формы. По словам Вероники Скворцовой, препарат имеет сладковатый вкус, его нужно вдыхать в течение 10 минут. Если подышать препаратом после контакта с заболевшим, то вирусная нагрузка на организм резко падает. Этот и другие препараты подобного типа, которые помогут если не сократить число больных, то как минимум улучшить статистику и помочь медикам в борьбе с болезнью, не допустить тяжелых случаев, когда они уже будут в массовом обиходе? Николай Крючков: Я бы добавил к вашим словам небольшую оговорку: хочется верить, что это все произойдет. То есть оно может произойти, а может не произойти. Тамара Шорникова: А в чем сомнения? Николай Крючков: Смотрите. По поводу «МИР-19» – он сейчас находится на стадии ранних клинических исследований, первой и второй фазы, как я понимаю. Фактически реальное количество людей в исследовании очень небольшое, весьма небольшое, меньше, чем было заявлено по протоколу. Ну, фактически с промежуточными результатами исследований, видимо, препарат будет зарегистрирован. В этом исследовании в принципе эффективность не оценивается, в такого рода исследованиях, а оценивается только безопасность и переносимость. Поэтому в этом смысле, наверное, препарат безопасный и переносимый, но все-таки хотелось бы посмотреть на результаты, так сказать, оценки реальной эффективности того же «МИР-19» и тогда уже делать выводы. Хотя я могу сказать, что, действительно, теоретически перспективный препарат. Почему? Потому что основан он на новой технологической платформе интерферирующих РНК, на новом принципе действия. Такие препараты давно находятся в разработке, но пока ни одного не создано по ряду причин. Главная проблема здесь – обеспечить вход этих мелких РНК-частичек внутрь кленок целевых. Ну, в культуре клеток это сделать легко, но, к сожалению, способ, который обычно используется в лаборатории, он весьма токсичен для клеток. А вот сделать так, чтобы обеспечить… создать какой-то носитель, который бы легко перетаскивал эти РНК внутрь клетки и не повреждал эти клетки – это сложная задача. Да, возможно, коллектив Института иммунологии ФМБА России эту задачу решил. Дай бог. И я им желаю удачи. Я, кстати, знаю коллектив авторов и знаю, что они больше 15 лет занимаются этой темой интерферирующих РНК. У них есть шансы на это. Но еще раз повторяю: для того чтобы более или менее говорить как-то уверенно, все-таки необходимы исследования эффективности. И мы ждем эти результаты. До тех пор можно, так сказать, использовать этот препарат в качестве такого… Это, кстати, не так, как с вакцинами. С вакцинами здесь даже гораздо легче, потому что косвенным признаком эффективности (косвенным, но важным) иммуногенность. А здесь даже иммуногенности как таковой нет. Здесь нет маркера, который мы могли бы померить на этапе исследований безопасности и переносимости, который бы нам косвенно свидетельствовал об эффективности. Ну, здесь как бы такое... Поэтому давайте дождемся более или менее полноценных исследований. Я все-таки верю, что может получиться. Но еще раз повторяю: все ставки я бы на это не делал. Тамара Шорникова: Понятно. Послушаем еще один телефонный звонок. Виталий Млечин: Да, успеем. Тамара Шорникова: Нина, Подмосковье. Виталий Млечин: Здравствуйте, Нина. Зритель: Добрый день… вечер. Виталий Млечин: Вечер, да. Зритель: Будьте любезны, у меня такой вопрос. Я пенсионерка, мне 70 лет. У меня очень маленький вес – 42 килограмма. Ну, естественно, в этом возрасте куча болячек. Я слышала, что для детей будет вакцина разработана. Я сейчас до сих пор не привита вакциной. Мне рекомендуется какая-то вакцина, если будет более упрощенная, для детей? Или можно делать и взрослой? Виталий Млечин: Вопрос понятен. Николай Александрович? Николай Крючков: Обычно, даже в исследованиях доклинических, то есть с участием животных, пересчета препарата на массу тела животного не происходит, в отличие от большинства других типов препаратов. Для вакцины этого не делается. Более того, часть вакцин, например, для подростков, ну вообще все, которые есть, они фактически используют те же взрослые дозы. Почему институт Гамалеи решил снизить аж пятикратно дозу для подростков и десятикратно для детей? Ну, понятно – почему. Чтобы практически до нуля или до минимума самого снизить вероятность развития нежелательных явлений после вакцинации, в том числе температуру, недомогание и все прочее. Но при этом, я думаю, может пострадать эффективность вакцины и иммуногенность. Более того, поскольку вы уже все-таки человек в возрасте, я все-таки не рекомендую использовать какие-то заниженные дозы, потому что у вас и на стандартные взрослые дозы иммунный ответ может быть гораздо слабее, чем у взрослого человека средних лет без хронических заболеваний. Если вы используете какие-то детские дозы или подростковые дозы, ну, сами понимаете, иммунный ответ вообще может не развиться. Поэтому я не рекомендую. Здесь нужно исходить из следующего. Есть медицинские противопоказания, относительные или абсолютные, – не нужно вакцинироваться. Если их нет, если состояние стабильное, даже при хронических заболеваниях (а у кого их нет в вашем возрасте), то в этом случае никаких проблем для вакцинации нет. Единственное, что не идите в торговые центры, в какие-то новые временные пункты вакцинации. Идите в стационарные пункты, в лечебно-профилактические учреждения, в поликлиники и там, соответственно, под присмотром врачей сделайте вакцинацию. Не уходите сразу после вакцинации, дождитесь полчаса, 30 минут. А потом, если все будет нормально, идете домой. Все должно быть нормально. Еще раз повторяю: проконсультируйтесь с вашим лечащим врачом, если есть серьезные заболевания. Но детские дозы и подростковые я бы не рекомендовал. Виталий Млечин: Спасибо. Тамара Шорникова: Спасибо. Виталий Млечин: Спасибо вам большое. Николай Крючков, генеральный директор контрактно-исследовательской компании, иммунолог, кандидат медицинских наук, был с нами на прямой связи. Сейчас прервемся буквально на несколько секунд и будем говорить о том, как мошенники пытаются похитить наши квартиры. Оставайтесь с нами.