Коронавирус. Главное: когда омикрон выйдет на плато в России?
https://otr-online.ru/programmy/segodnya-v-rossii/koronavirus-glavnoe-kogda-omikron-vyydet-na-plato-v-rossii-57168.html
Иван Князев: В эфире «ОТРажение», мы продолжаем. Марина Калинина с вами...
Марина Калинина: ...Иван Князев. И как всегда в это время, о новостях коронавируса.
Иван Князев: Да. В России сегодня уже 197 тысяч заразившихся за сутки, это опять рекорд. Хотим спросить экспертов, когда коронавирус все-таки выйдет на плато в России.
Ну а тем временем все больше стран Европы снимают антиковидные ограничения несмотря опять же на рост, поэтому хотим понять, что в этом помогает. Говорят, что высокий уровень вакцинации этому способствует. Вот в Испании, например, прививку сделали свыше 90% жителей старше 12 лет, и там действовали одни из самых строгих мер в Европе, и вот теперь власти не требуют носить маски на открытых пространствах. При этом испанцы активно получают бустерную прививку, идет массовая вакцинация детей.
Марина Калинина: Ну вот, если говорить о нашей стране, еще буквально несколько цифр. Число заболевших в Москве выросло почти вдвое, составило 22 747 человек. А вот доля госпитализированных в Москве сократилась с 13 до 6%, почти тоже в 2 раза.
Иван Князев: Но зато она в целом по стране очень высока.
Марина Калинина: Да.
Иван Князев: Почти 20 тысяч пациентов с коронавирусом попали в больницы у нас за последние сутки.
Марина Калинина: Ждем ваших вопросов, как всегда, нашим экспертам, звоните в прямой эфир, пишите, прямо сейчас, в ближайшие полчаса, будем эту тему обсуждать.
Ирина Кириченко с нами на связи, профессор кафедры оториланго... оторил... ха-ха-ха, никак не могу...
Иван Князев: Ха-ха. В общем, лор у нас на связи из РУДН.
Марина Калинина: Ха-ха, РУДН. Никак не могу выговорить это слово, простите.
Иван Князев: Ирина Михайловна, здравствуйте. Вы уж извините, но больно сложный термин.
Марина Калинина: Ха-ха. Здравствуйте. Вас не слышно. Что-то со звуком у вас.
Ирина Кириченко: Слышно хорошо?
Марина Калинина: Да, сейчас слышно.
Иван Князев: Да, прекрасно.
Ирина Кириченко: Отлично.
Иван Князев: Ирина Михайловна?
Ирина Кириченко: Да, я слушаю.
Иван Князев: Вирусологи уже допускают скорую победу над пандемией COVID-19, но обычных людей интересует не столько когда мы победим вирус, а что с нами будет потом, когда мы все переболеем. И вот инфекционисты говорят, что нужно различные анализы сдавать, нужно все равно врачей посетить, чтобы посмотреть, что со здоровьем все окей. Что именно нужно сделать?
Ирина Кириченко: Вы знаете, сейчас уже мы выделили не только сам COVID, но и лонгковид, т. е. когда вирус задерживается в организме, не выделяясь, но все-таки нанося урон, и есть постковидный синдром, его уже отдельно выделили недавно в классифицированную рубрику, т. е. мы можем даже закодировать, когда пациент к нам приходит на прием, что пациент имеет постковидный синдром. Ну, все зависит от того, здоров ли сам пациент был до того, как он заболел COVID, были ли какие-то серьезные заболевания: сахарный диабет, какие-то сердечно-сосудистые заболевания, проблемы с суставами, с внутренними органами.
В общем и целом, много очень пациентов после COVID страдают проблемой обострения хронических заболеваний, которые у них уже были, ну, например, вот я оториноларинголог, таких, как, например, хронический синусит, сенсоневральная тугоухость, очень часто обостряется хронический тонзиллит. В других областях это и сахарный диабет, и некоторые отмечают нарушение сердечного ритма после COVID.
То есть необходимо сдать прежде всего общие анализы, которые говорят о каком-то состоянии общем организма: кровь, моча, ЭКГ, возможно, пройти такую небольшую диспансеризацию. И в зависимости от того, что уже будет найдено, какие-то изменения, там уже специалисты рассматривают, какие еще исследования необходимы. Возможно, УЗИ, в некоторых случаях это компьютерная томография, какие-то дополнительные биохимические анализы. Ну, в общем, пациентам, которые переболели COVID, особенно в тяжелой форме, необходимо, безусловно, диспансерное наблюдение.
Иван Князев: Самая частая жалоба – это отсутствие запаха, причем у некоторых на долгое время.
Ирина Кириченко: Ну, отсутствие запаха связано с поражением рецепторов, которые находятся глубоко в полости носа, около основания черепа, и с нарушением проведения импульсов по нервным волокнам. Это достаточно частое осложнение все-таки COVID типа «дельта». «Омикрон» сейчас не сопровождается в большинстве случаев нарушением обоняния, просто это насморк, боль в горле, очень похожие симптомы ОРВИ. Восстановление обоняния, конечно, длительное, и у нас есть пациенты, которые, например, после года уже снижения или изменения функции обоняния до конца не могут восстановить его.
Сейчас есть работы наших зарубежных коллег, которые говорят о том, что вирус не только поражает рецепторы, но и меняет генетическую основу клеток, которые передают эти импульсы как бы вот запаха, ольфакториальные импульсы, в области головного мозга. И здесь есть изменения, которые уже очень сложно, наверное, вылечить до конца. Это еще такая большая открытая тема, т. е. еще исследования будут проходить. Возможно, на генетическом уровне, если будут найдены какие-то лекарства, возможно, будет восстановление обоняния полностью, но это не сейчас, это будущее наше, скорее всего.
Марина Калинина: А может быть такой вариант ну чисто гипотетически, что запахи вообще не вернутся?
Ирина Кириченко: К сожалению, такой вариант может быть, и есть такие пациенты, к которым запахи не вернулись до конца, но вернулись не очень хорошими. У меня есть пациентка, например, которая через полгода после перенесенного COVID до сих пор не может есть мясо, она ощущает гнилостный неприятный запах. Это связано в основном с мясом, с продуктами мясными с луком и кофе, вот не знаю, почему такой набор именно, но очень часто бывает так, к сожалению, бывает сложно. Мы предлагаем ряд определенных упражнений, обонятельные тренировки, это такая обратная связь как бы с головным мозгом, но, к сожалению, не всегда это помогает, если эта проблема существует.
Марина Калинина: Ирина Михайловна, вы ранее сказали в нашей беседе, что после COVID могут обостриться хронические заболевания, – а новые заболевания, которых раньше не было, могут появиться? И как часто это бывает, если это бывает?
Ирина Кириченко: К сожалению, могут. Есть пациенты, которые... У меня вот буквально, я недавно оперировала пациентку, которая никогда в своей жизни не страдала воспалением пазух, синуситами, никогда не было у нее. Она переболела в сентябре COVID, в ноябре перенесла ОРВИ, и на фоне этого у нее возникли затруднения самого дыхания и боли во лбу. Когда мы сделали компьютерную томографию, мы увидели там огромные мукоцеле, которые блокируют выход из лобной пазухи. И она не могла, в общем, даже нормально себя чувствовать, у нее постоянные были боли. Я соперировала, этот процесс у нее купировался, все, она сейчас наблюдается у меня, все хорошо, но вот такая впервые, т. е. никогда она не болела, впервые это возникло.
Так же касается и других органов. Например, если у пациента не было аллергии, возможно, что она появится; если у пациента не было никогда проблем с сердечно-сосудистой системой, у меня тоже такие пациенты есть, сочетанное поражение и лор-органов, и сердца, тоже такое существует, да.
Иван Князев: Уважаемые телезрители, звоните нам в прямой эфир, у вас уникальная возможность задать вопросы эксперту, у нас лор на связи, можно проконсультироваться фактически параллельно.
Ирина Михайловна, по вашему профилю. Вот сейчас людям достаточно сложно вызвать врача на дом, попасть в поликлинику. Как, какая профилактика течения болезни может быть? Люди вот спрашивают в SMS, горло полоскать нужно, нос и т. д.?
Ирина Кириченко: Если пациент уже заболел вы имеете в виду?
Иван Князев: Да-да-да.
Ирина Кириченко: Когда уже есть COVID? Ну, если есть симптомы, есть симптомы боли в горле, то, конечно же, нужно полоскать горло препаратами антисептическими. Можно, если есть боли в горле, есть специальные препараты, которые рассасываются во рту, с обезболивающим компонентом. Мы не должны забывать, что вирус снижает иммунитет, любая вирусная инфекция, а COVID тем более, и на фоне этого у нас у каждого есть своя флора какая-то. Она бывает очень хорошей, бывает не очень. Вот если есть какие-то патогены, стрептококк, стафилококк, гемофильная палочка, бывает разный набор, у каждого, к сожалению, человека он бывает свой, определить так прямо для всех одинаковый набор невозможно, и это все может на фоне снижения иммунитета вызвать воспаление задней стенки глотки, фарингит, вызвать тонзиллит или ангину даже, бывают пациенты у меня, на фоне COVID ангины возникают.
Если нос заложен, безусловно, нужно его промывать, использовать препараты, содержащие разжижающие ферменты, муколитики т. н., которые улучшают отделяемое из полости носа и пазух, нет застоя отделяемого, нет возможности обсеменения, т. е. развития в этом застойном отделяемом внутри пазух бактерий, т. е. это как бы профилактика такого развития бактериального синусита на фоне вирусной инфекции. Так что все эти способы можно применять.
Марина Калинина: Ирина Михайловна, если человек, допустим, переболел COVID, прошло плюс-минус 6 месяцев, вот этот срок, который дается, для того чтобы QR-код получить, и можно не делать прививку, в принципе чувствует себя достаточно нормально, какие анализы нужно сдавать, к каким врачам сходить, чтобы уже убедиться, что все хорошо? И нужно ли это делать?
Ирина Кириченко: Если человек чувствует себя хорошо и у него нет никаких симптомов, я думаю, профилактически можно пройти, общий анализ крови посмотреть, есть ли изменения в формуле крови, есть ли какие... Какой уровень гемоглобина, есть ли повышенные какие-то воспалительные показатели. Больше ничего, я думаю, делать особого не нужно. Но если есть какие-то симптомы, то, безусловно, человек должен обратиться.
Но очень много бывает так, сейчас вот я даже со своими коллегами по другим специальностям разговаривала, особенно с терапевтами, с кардиологами, они говорят: вы знаете, вот мы обследуем пациента, он приходит и говорит «доктор, у меня слабость, у меня сердцебиение, я чувствую недомогание постоянное», его обследуют полностью и таких изменений выраженных не находят. Это называется т. н. астеновегетативный синдром после перенесенного COVID, он достаточно часто. Но здесь могут помочь только дозированные физические нагрузки, витамины, правильный образ жизни, т. е. здесь вот восстановление после COVID может достаточно длительным быть даже у пациентов, которые до COVID были условно здоровы, т. е. не имели никаких официально поставленных диагнозов.
Иван Князев: Валентина из Краснодарского края сейчас на связи. Валентина, приветствуем вас.
Зритель: Здравствуйте.
Иван Князев: Слушаем.
Ирина Кириченко: Добрый день.
Зритель: Меня слышно, да?
Марина Калинина: Да.
Зритель: Я знаете, какой хотела вопрос? Значить, я уже реновацию прошла, мне 70 лет, одна из первых это все прошла, а теперь... «Лайт» я делала последний. Теперь мне надо делать? У меня уже в феврале подходит как бы полгода после того, как я сделала его. Мне делать надо еще раз?
Иван Князев: Да, понятно, спасибо. Ирина Михайловна, сможем ответить?
Ирина Кириченко: Ну, здесь такой достаточно вопрос неоднозначный. Почему? Потому что нужно смотреть, есть ли сопутствующие заболевания, какой уровень, например, антител можно посмотреть, иммуноглобулинов G, те, которые вырабатываются после прививки. Ну, «Лайт», скажем так, все-таки это достаточно такая вакцина, не могу сказать, что она слабая, но она способствует выработке антител на какое-то время.
Поэтому, скорее всего, если вы не уверены, нужно ли вам делать или нет вакцинацию по общему самочувствию своему, вы должны пройти, конечно, безусловно, осмотр врача, сдать уровень антител, посмотреть. Если он низкий, то, скорее всего, вам следует привиться, потому что с учетом того, что сейчас COVID, видите, набирает определенные обороты, «омикрон», то возможно, что вы можете заболеть, заболеть достаточно тяжело, если будет уровень антител небольшой.
Марина Калинина: Но вот буквально вчера, по-моему, Вань, мы говорили о том, что в принципе если есть антитела вообще, то человек может получить QR-сертификат. То есть не важно, сколько их, и нет никаких норм.
Ирина Кириченко: Я считаю, что антитела все-таки имеют значение, потому что... У нас разделилось сообщество врачебное вообще, … вообще просто. Они считали, что нужно прививаться в любом случае, вне зависимости от того, какой уровень антител, а другие все-таки уповали на то, что есть антитела и уровень их если достаточно высок, то нет необходимости повторных прививок. И я вот в этом лагере: я считаю, что, если организм человека вырабатывает антитела достаточно... Ведь мы не забываем еще, что у нас есть еще и клеточный иммунитет, который обследовать достаточно дорогостояще и не всегда возможно везде на местах, он тоже работает. То есть я считаю, что если уровень антител достаточен, высок у пациента, то он имеет право получить сертификат, что он может быть, в общем, достаточно устойчив к вирусу.
Иван Князев: Казань на связи, Елена. Приветствуем вас.
Зритель: Здравствуйте.
Марина Калинина: Да, говорите, пожалуйста.
Ирина Кириченко: Добрый день.
Зритель: Алло?
Марина Калинина: Да, слушаем вас, говорите.
Зритель: Здравствуйте. Вопрос такой. Вот мы переболели всей семьей... Алло?
Иван Князев: Да, говорите, Елена, говорите, вы в прямом эфире.
Зритель: Вопрос такой. Мы переболели всей семьей октябрь месяц, и как бы вот у нас сын, мы не поняли, болел он или нет бессимптомно, скорее всего да, потому что был в тесном контакте. И после этого у него три раза с интервалом 1,5–2 недели повторялась ангина. Это может быть постковидным синдромом? И если да, то что нам делать? И прививаться ли после вот таких ангин?
Иван Князев: Спасибо.
Марина Калинина: Спасибо. Ирина Михайловна?
Ирина Кириченко: Вы знаете, дело в том, что, к сожалению, снижение иммунитета может приводить к активации в организме вирусов, и очень часто, у нас очень много пациентов страдает, ну вообще, просто людей в популяции населения, вирусом Эпштейна – Барр. Это распространенный вирус, вирус герпеса, одна из разновидностей вируса герпеса. Он очень любит миндалины и лимфоидную ткань верхних дыхательных путей, он там обитает, и иногда он способствует на фоне того, что снижается иммунитет при COVID, он активизируется и открывает ворота другим инфекциям.
Если промежуток, достаточно мало времени и это истинная ангина, т. е. высокая температура, налеты у этого пациента, то, конечно, безусловно, надо будет сдавать ревмопробы, смотреть активность процесса воспалительного, наличие стрептококка бета-гемолитического типа А, который вызывает ревматизм и многие осложнения в виде ревматического артрита, миокардит может быть, у меня были такие пациенты, которые приходили с..., на удаление миндалин их направляли. Здесь нужно смотреть.
Если это все есть и все так плохо, активность вируса Эпштейна – Барр надо смотреть, уменьшить его активность, если она есть. И если все равно продолжаются такие частые обострения, рассматривать вопрос о хирургическом лечении, к сожалению. Это может быть постковидный синдром, таких пациентов у меня тоже очень много. Но мы сначала их, конечно же, безусловно, лечим, стараемся выявить причину, почему так рецидивирует процесс. И конечно же, сейчас ему нельзя прививаться, ему нужно сначала решить вопрос по тому, почему так часто воспаляются миндалины, и тогда уже, когда он будет решен, по как бы самочувствию, уже в зависимости от этого привиться.
Иван Князев: Сообщение из Коми: «У ребенка 5 лет долго не проходит насморк после коронавируса. Что делать? Промывали соляным раствором, капали «Називин», принимали сначала «Арбидол», потом назначили «Флемоксин»».
Ирина Кириченко: Ну, это антибиотик уже назначили пациенту. Обычно такие маленькие пациенты страдают аденоидитом, т. е. это лимфоидная ткань носоглотки, какая берет на себя удар первый, когда нос воспаляется, особенно у маленьких детей. Здесь нужен тоже осмотр, наверное, оториноларинголога, и не просто осмотр, а эндоскопический осмотр носоглотки, оценка объема аденоидной ткани, потому что, если она очень большая и есть выраженные изменения, возможно, даже вопрос стоит о каком-то хирургическом лечении.
Но здесь я так думаю, что нужно сначала полечить пациента. Ему уже назначили антибиотики, ну, это не всегда оправдано, я не могу судить, потому что я не видела ребенка. Я бы, честно говоря, прежде всего перед назначением антибиотиков, наверное, все-таки взяла мазок из носа и носоглотки, посмотрела флору, которая там находится. Конечно, «Арбидол» – это не лечение для аденоидита, это, скорее всего, лечение вирусной инфекции. Если там гнойный воспалительный процесс, антибиотики уже назначены, пациент может их пропить. Надо не забывать про пробиотики, про местные препараты, топические антибактериальные есть, есть препараты, которые можно ингалировать.
Опять же, обязательно муколитики какие-либо, чтобы разжижалось, как бы отделяемое из полости носа отходило, там есть только верхнечелюстные пазухи, решетчато-лабиринтовые в этом возрасте в основном, чтобы из пазух, которые есть в наличии, отходило отделяемое, это очень важно. И безусловно, лор должен наблюдать этого пациента и смотреть динамику.
Иван Князев: Из Ростовской области: «Переболел COVID, вроде нюх и вкус в норме, а вот со слухом проблемы», – про слух у нас еще не было сообщений.
Ирина Кириченко: Да, это, к сожалению, тоже бывает. Слух, к сожалению, восстанавливается не очень хорошо, постковидное когда нарушение слуха. Здесь нужно обязательно сделать аудиометрию, т. е. посмотреть уровень снижения слуха, и, безусловно, в зависимости от этого принимать лечение. Есть ряд препаратов, это нейропротекторы, витамины, сосудорасширяющие препараты. Это длительное лечение, отоларинголог должен наблюдать такого пациента. Есть, кстати, среди нас и аудиологи, те, которые занимаются слуховыми нарушениями конкретно. В общем, пациента надо наблюдать, обязательно сделать диагностические, вот которые я сказала, исследования и как можно скорее начать лечение, потому что если период очень затянувшийся, например, больше месяца, двух месяцев, то восстановить слух будет очень сложно.
Марина Калинина: Ирина Михайловна, такой общий, наверное, вопрос. Вот вирус постоянно мутирует, приспосабливается – а человеческий организм как-то меняется, приспосабливается к этим вирусам?
Ирина Кириченко: Ну, у нас есть адаптивный иммунитет, тот, который помогает нам приспосабливаться. То есть новые вирусы когда поступают в организм, организм с ними встречается, контактирует, вырабатываются антитела, потом клеточный иммунитет вступает в свою роль, и клетки памяти существуют. Эти клетки памяти достаточно долго сохраняются в организме, и как только вирус опять появляется, сразу же клетки памяти вырабатывают против него антитела, таким образом не происходит внедрения в организм или, если внедряется в организм, то минимальный урон.
Ну, мутирует вирус, изменяется, конечно, иммунная система человека тоже, т. е. в природе вообще все способствует тому, что, если есть какой-то новый вирус и новая болезнь, безусловно, организм будет стараться приспосабливаться. Это все для выживания, обеспечивает выживание организма.
Иван Князев: Из Тульской области еще вопрос: «В октябре переболел человек, вкус и запах до сих пор не вернулся, но во рту появилось жжение даже после того, как попьешь воды».
Ирина Кириченко: Тоже такие пациенты у меня встречаются, нередко они встречаются, к сожалению. Это происходит из-за того, что поражается нерв. Язык у нас, он иннервируется, часть это тройничный нерв, часть языкоглоточный нерв, и вот это чувство жжения, скорее всего, связано с таким невритом. Пациенту такому нужно, безусловно, посетить не только оториноларинголога, но еще и невролога. Есть препараты лекарственные, которые назначаются курсами неврологом, и они уменьшают вот эту вот болевую чувствительность и болевой синдром.
Но тут нужно, чтобы отоларинголог тоже оценил состояние полости рта, есть ли какие-то хронические источники воспаления, которые могут поддерживать этот процесс. Чаще всего эти пациенты все-таки имеют какой-то из вирусов герпеса, либо 1-го или 2-го типа, либо вирус Эпштейна – Барр, либо герпес 6-го типа в организме, либо цитомегаловирус (все это разновидности вируса герпеса). Поэтому здесь нужно, конечно, комплексное обследование и лечение как у отоларинголога, так и у невролога, я думаю.
Марина Калинина: Еще звонок есть у нас из Липецка. Юлия, здравствуйте.
Зритель: Здравствуйте.
Иван Князев: Слушаем вас.
Ирина Кириченко: Добрый день.
Зритель: Я хотела бы спросить. Тоже вот переболела COVID 4 месяца назад, и после COVID у меня фарингит как бы постоянный, никак не проходит, постоянно болит горло, задняя стенка красная. Вот ходила к врачу, мне выписали антибиотик «Левофлоксацин» пить. Но я прочитала, он там от бронхитов, от пневмоний. Вот я хотела бы узнать у вас, как мне лечить вот этот вот фарингит и нужен ли антибиотик в этом случае.
Ирина Кириченко: Ну, прежде всего, «Левофлоксацин» – один из самых серьезных антибиотиков, обычно это третья ступень, т. е. мы назначаем сначала пенициллины, потом цефалоспорины, а если не помогает, то уже фторхинолоны. Достаточно серьезный препарат, которым фарингит ну не лечится, мы редко назначаем этот препарат, если только тяжелые больные с сочетанной патологией, иммунодефицитами и т. д.
Ну, прежде всего я бы рекомендовала сдать мазок из полости рта, что же способствует тому, что так долго болит горло. Это может быть и проблема с инфекцией, как зубной, так и в области миндалин; это может быть и проблема, связанная с нарушением в области желудочно-кишечного тракта, очень часто бывают при рефлюксе, заброс отделяемого из желудка в пищевод, а потом в ротоглотку, такие симптомы. Надо, чтобы вас осмотрел оториноларинголог, взял мазок. Возможно, что необходима будет консультация гастроэнтеролога. И в зависимости от результатов мазка уже можно лечить пациента.
Честно говоря, я все-таки склоняюсь к топическим препаратам. Есть топические антибактериальные препараты, есть препараты, которые можно даже ингалировать, топические, содержащие муколитики и антибиотики. Есть препараты, которые называются бактериофаги, я их тоже очень люблю применять. Это местные препараты, которыми можно также бороться с бактериями, которые могут вызывать воспалительный процесс, без ущерба для биома, т. е. они поражают только патогенные бактерии, а вот биом в ротоглотке остается. Поэтому это такая комплексная проблема, вообще проблема такой боли в горле... очень актуальна и лечение всегда комплексное, редко бывает, когда процесс такой затянувшийся лечится быстро.
Иван Князев: Ирина Михайловна, спасибо вам большое! Ирина Кириченко была с нами на связи, профессор кафедры оториноларингологии Российского университета дружбы народов. Благодарим вас.
К теме COVID мы вернемся еще вечером, ну и завтра тоже. Вообще, в принципе каждый день мы обсуждаем последние новости коронавируса, поэтому все, кто не успел задать вопрос, у вас еще будет шанс.