Дмитрий Лысков: Мы продолжаем. Это «ОТРажение», в прямом эфире для вас работают Марина Калинина... Марина Калинина: ...и Дмитрий Лысков. Еще много интересных тем, так что присоединяйтесь. Дмитрий Лысков: Неутешительная статистика: в России третий день подряд от COVID-19 умирает более 800 человек. Это максимальный показатель с конца августа. Марина Калинина: Заболеваемость снова растет. Что это, очередная волна или нет? А между тем граждане массово игнорируют средства защиты. Дмитрий Лысков: Наши корреспонденты сегодня по дороге на работу посчитали, сколько людей в общественном транспорте надевают маски. В пригородных электричках Москвы несмотря на требования и угрозы штрафа в 5 тысяч рублей в маске лишь каждый 5-й пассажир. При этом, зайдя в вагон и заняв свое место, каждый 2-й стягивает маску на подбородок. В метро пассажиры более дисциплинированные, в маски заходят почти все. Впрочем, спускаясь по эскалатору и заходя внутрь поезда, выясняется, что дело не в дисциплине, а в более высокой вероятности получить штраф. В вагоне половина пассажиров маски снимает. Марина Калинина: Ну вот похожая картина и в метро Санкт-Петербурга. На входе и на выходе люди в масках, в поездах – лишь малая часть. При этом число тех, кто не боится штрафов и открыто заходит в метро без средств индивидуальной защиты, значительно больше, чем в Москве. По подсчетам наших корреспондентов, в масках только третья или даже четвертая часть пассажиров. Дмитрий Лысков: И сейчас к нам присоединяется Всеволод Бенцианов, кандидат медицинских наук, главный врач клиники «Пульс». Всеволод Александрович, здравствуйте. Всеволод Бенцианов: Да, добрый день, Марина, добрый день, Дмитрий. Марина Калинина: Здравствуйте. Дмитрий Лысков: Всеволод Александрович, не рановато мы расслабились, вот как вы считаете? Всеволод Бенцианов: Ну, рановато, конечно. Хотя это все ожидаемо, так или иначе люди разъехались на каникулы, а сейчас вернулись из разных мест, многие выезжали за границу, многие по регионам разъезжались. Сейчас вернулись, как сказать, в места своего постоянного проживания и тут вот принесли из разных мест коронавирус. Тут все очень объяснимо. Марина Калинина: Но это все-таки, с вашей точки зрения, вот такой рост заболеваемости – это все-таки четвертая волна, как многие говорят? Или это просто еще присоединился сезонный грипп и т. д., и т. д.? Всеволод Бенцианов: Ну, вы же понимаете, что вот эта четвертая волна не волна – это очень все условно. Назвать можно как угодно, а по сути это просто подъем заболеваемости, как следствие подъем смертности. То есть название здесь не важно. Что касается сезонных заболеваний, я бы сказал так, что они маскируют иногда коронавирусную инфекцию, COVID, и под видом гриппа условно, ну просто ОРВИ любого мы не всегда можем распознать COVID. Но тактически, ну это мое мнение, коллеги могут согласиться, могут нет, мы начинаем вести таких пациентов как больных именно COVID, с тем чтобы все-таки где-то перестраховаться. Дмитрий Лысков: Всеволод Александрович, пишут нам телезрители, вот, в частности, из Ставропольского края, что в программах по телевидению (я не называю программ) сегодня заявили, что ношение масок, перчаток, тестирований не имеет никакого смысла, несколько таких сообщений. И действительно, очень долго соблюдали мы перчаточный режим, потом он был признан малоэффективным, его наконец отменили. Маски действительно защищают? Всеволод Бенцианов: Маски, конечно, защищают. Поначалу мы не все знали о вирусе, путях его распространения, и считали, что он достаточно устойчив на поверхностях. Потом выяснилось, что это не так, поэтому перчатки стали не очень актуальны, антисептики тоже, так сказать, условно. А вот то, что он передается воздушно-капельным путем и как следствие маска является защитой, – это абсолютно так. Она не является, может быть, 100%-й защитой, но в подавляющем большинстве случаев без маски риск заразиться гораздо выше, чем в ней. Марина Калинина: А давайте послушаем мнение тех людей, которые как раз ходят без маски. Вот такой простой вопрос – «Почему без маски?» – на улицах Нижнего Новгорода, Екатеринбурга и Липецка задавали наши корреспонденты. Вот давайте посмотрим небольшой сюжет и послушаем ответы людей. ОПРОС Дмитрий Лысков: Ну вот такие вот мнения мы услышали на улицах российских городов. Всеволод Александрович, переболел человек, привит – вот аргументы, которые мы услышали. Может быть, действительно людям, по крайней мере у которых есть антитела в больших количествах, не имеет смысла носить маску? Всеволод Бенцианов: Ну, это стандартные ответы, во-первых, то, что человек привит, то, что он переболел, то, что он на секунду, то, что маска плотная, неудобная, ну и т. д. Абсолютно понятные стандартные ответы. Но это не аргумент совершенно. Переболел: мы видим большое количество случаев повторного заражения коронавирусом, мы видим большие случаи, много случаев заражения привитых. Но здесь очень тонкий момент, здесь нельзя делать сразу вывод, что прививка не работает. Прививка работает, но тем не менее, как мы знаем, есть мутации, есть варианты вирусов, и привитые люди болеют гораздо легче, но тем не менее есть вирусы, которые пробивают защиту, есть индивидуальные особенности, у кого-то сформировался хорошо иммунитет, у кого-то плохо. Ну а все остальное, вот это вот «я на секундочку» или «пути господни неисповедимы» – ну это так, отговорки. Марина Калинина: Ну хорошо. Тем не менее люди маски в основном не носят, и, кстати, вот по некоторым данным, спрос на маски упал на 19%, а на антисептики, наоборот, увеличился аж на целых 53%. Вот с чем такое может быть связано? Всеволод Бенцианов: Это мне сложно прокомментировать. Ну, про маски еще понятно, потому что дисциплина действительно масочная снизилась, если так можно сказать. А вот почему антисептики больше стали покупать, сложно сказать. Не знаю. Может быть, больше стали люди посещать общественных мест, путешествовать, еще чего-то. Дмитрий Лысков: Я думаю, что, скорее всего, конечно, руки-то обрабатывают действительно, что называется, по привычке, да и вообще, потрогал поручень в общественном транспорте, руки обработал просто ради общей дезинфекции. Всеволод Бенцианов: Ну да, да. Дмитрий Лысков: Всеволод Александрович, еще один момент, и вопросы по этому поводу задают, неоднократно слышал, и у нас вот сейчас на SMS-портале эти вопросы есть. Вы упомянули сезонный грипп, ну вот сейчас идет рост сезонных ОРВИ-заболеваний. А, казалось бы, мы все в масках, по крайней мере значительное количество людей действительно в масках, ведь должно быть снижение или по крайней мере видимое уменьшение сезонных ОРВИ-заболеваний, ведь от них маска тоже защищает. А мы этого не наблюдаем. Как же так? Всеволод Бенцианов: Мне сложно прокомментировать, потому что я, честно говоря, не следил за статистикой респираторных заболеваний сезонных, да и сезон еще толком не начался, только-только, ну, может, где-то, в каких-то регионах более северных и т. д. Я не могу сказать, что заболеваемость характерная для этого времени, или она выше, или она ниже. Коронавирус ничего не отменил, коронавирус не отменил ни вирусные другие заболевания, ни соматические заболевания, поэтому все происходит параллельно, здесь взаимосвязи я не вижу. Дмитрий Лысков: Вот наши телезрители интересуются, к сожалению, неизвестен регион: «Почему у всех ваших приглашенных экспертов по COVID одно мнение?» Вы знаете, может быть, потому, что они медики и у медиков одно мнение? Вот я предполагаю, вдруг... Всеволод Бенцианов: Мнение относительно чего? Дмитрий Лысков: Мнение относительно масок, да и в целом о борьбе с COVID. Еще один вопрос с нашего SMS-портала: «Когда в аптеках будет мефлохин? Помогает он или нет, мы сами разберемся. Коронавирус нужно начинать лечить незамедлительно, он быстро распространяется в организме. Дайте препараты». Вот как вы относитесь к подобным призывам? Я так понимаю, здесь речь идет о самолечении. Всеволод Бенцианов: Ну конечно. Я к этому отношусь так, что лечением любого заболевания, будь то COVID, гастрит и прочие, должны заниматься люди, которые в этом понимают, которые учились, которые имеют опыт в соответствующих специальностях и т. д. Дайте нам препарат N, и мы сами будем себя им лечить, – это неправильно абсолютно, такого не будет никогда, никто никому ничего не даст. Ну, понятно, что в аптеках доступны какие-то препараты, но вот так вот чтобы... лечитесь – нет, всегда это назначает врач, всегда это назначается, должно назначаться, оговорюсь, с учетом индивидуальных особенностей пациента, его сопутствующих заболеваний и т. д., и т. д. Ну, вот эта позиция «дайте нам, и мы будем лечиться», конечно, неправильная, она обывательская, к медицине имеет мало отношения. Марина Калинина: Спасибо. Всеволод Бенцианов, кандидат медицинских наук, главный врач клиники «Пульс». У нас есть звонки. Станислав из Санкт-Петербурга на связи. Станислав, здравствуйте. Дмитрий Лысков: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Марина Калинина: Слушаем вас. Зритель: Скажите, пожалуйста, вы говорите о третьей, четвертой волне COVID. Дело в том, если масочный режим не соблюдается вообще практически, о какой волне может идти речь? Если Александр Дмитриевич Беглов все спустил на рукава, то есть спустя рукава, никто не контролирует масочный режим, о котором он издавал указ, между прочим, и о штрафах, по-моему, 6 тысяч рублей, никто его не исполняет, никого не наказывают. Какой режим масочный, если нет... ? Будет море... Дмитрий Лысков: Станислав, скажите, пожалуйста, для вас обязательно, чтобы был штраф? То есть вы маску готовы носить только по принуждению и вот под угрозой санкций? Зритель: Я не знаю, надо наказывать их. Потому что меня в электричке подняли на смех, когда я ехал и говорил: «Ребята, как же так, почему вы едете без масок?» Я как белая ворона был среди них. Поэтому мне обидно просто. Дмитрий Лысков: Станислав, спасибо вам за звонок. Марина Калинина: Спасибо. Дмитрий Лысков: За ваше мнение. Ну а к нам присоединяется Евгений Тимаков, главный врач медицинского центра, врач-инфекционист. Евгений Юрьевич, здравствуйте. Евгений Тимаков: Здравствуйте. Дмитрий Лысков: Евгений Юрьевич, ваша точка зрения, нужно наказывать тех, кто не соблюдает меры безопасности? И насколько жестоко? Евгений Тимаков: Ну, вопрос в том, что их нужно, во-первых, контролировать, эти меры безопасности, их соблюдение. А по поводу штрафов я бы, если честно, не наказывал бы таким большим рублем, здесь вопрос больше превентивный, больше проблем с составлением этих протоколов. А вот наказание в виде минимального штрафа 500–1000 рублей, которое может потянуть каждый человек по факту, хоть какой-то будет контроль и самоконтроль соблюдения масочного режима, он в принципе должен быть, особенно в условиях сейчас роста заболеваемости коронавирусной инфекции. Да, многие у нас уже имеют иммунитет, многие провакцинировались от коронавируса. Это не означает, что мы не должны защищать тех, кто вакцинацию сделать не смог, или тех, кто еще не имеет иммунитета к коронавирусу. Марина Калинина: Евгений Юрьевич, скажите тогда по поводу вот того, что сейчас увеличилось число заболевших, увеличилось число смертей, случаев со смертельным исходом. Вот вы с чем это связываете? Это сезонное, как сказал наш предыдущий гость, или это все-таки волна коронавируса очевидная? Евгений Тимаков: Ну, это не очередная волна, это продолжение той самой третьей волны, которая... Мы же видим, что не было никакого снижения заболеваемости. Небольшое количество, стабилизация процесса была, но не до тех цифр, которые говорили бы о том, что нет сейчас превышения эпидпорога. Поэтому это продолжение третьей волны, а маленькое падение, впадина, которая была, связана чисто с отпускным периодом и с туристическими потоками, которые были в конце августа. Сейчас все вернулись, и, естественно, идет рост заболеваемости в тех регионах, где более полноценно диагностируют коронавирусную инфекцию. Просто, к сожалению, не во всех регионах идет достоверная статистика по заболеваемости. Дмитрий Лысков: Евгений Юрьевич, как относиться к постоянно поступающей информации о все новых штаммах? Вот штамм «мю», который вроде бы еще более заразен, чем штамм «дельта», а штамм «дельта» практически только один и циркулирует по России. То есть надо уже начинать бояться или подождать еще немножко? Евгений Тимаков: Ну, давайте так. Во-первых, новых штаммов я сейчас на самом деле особо не вижу, чтобы появлялись именно серьезные какие-то мутации у новых штаммов. Последняя мутация серьезная была, которая была выявлена, как раз штамм «дельта», который, кстати, почти год назад появился. Штамм «мю» появился в начале этой зимы, и, как видим, уже прошло больше полугода, а свою эпидемиологическую значимость он не показал, то есть он не переплюнул по заразности и по контагиозности штамм «дельта». А новых штаммов после Нового года пока мы еще на самом деле серьезных и не видели, которые действительно требовали бы какого-то внимания. Поэтому, может быть, потихоньку коронавирус все-таки стабилизируется в своих мутациях. Да, он будет объединять мутации, будет объединять различные компоненты, потому что сейчас «бета» и «дельта» объединили свои компоненты, будет объединяться из того, что уже он наработал. Ну, к этим как раз штаммам, которые уже были смутировавшими, мы потихоньку иммунитет с вами приобретаем, то есть новых серьезных мутаций... Возможно, что они будут, но прямо так, чтобы был шквал, как было этой осенью и зимой, когда мы увидели «альфа», «бета», «дельта» и т. д. штаммы, я думаю, уже серьезных, таких критичных уже не должно быть. Да, будут модификации, но не такие сильные. Марина Калинина: А модификации вакцины вообще предусматривается каким-то образом в связи с тем, что все-таки штаммы мутируют? Евгений Тимаков: Не только предусматриваются, вакцины уже готовы, вакцины готовы на мутировавший штамм «дельта». Допустим, «Спутника V» уже готовый вариант вакцины, если вдруг потребуется, чтобы нужно было делать бустерную так называемую вакцинацию, то есть это ревакцинация другим составом спайкового белка... Но пока наша вакцина, кстати, «Спутник» показывает очень высокую эффективность на старой, так скажем, платформе, соответственно, смысла сейчас менять вот эту самую платформу в данный момент на те мутации коронавируса, которые есть, мы не видим. Дмитрий Лысков: Евгений Юрьевич, у нас есть телефонный звонок, Сергей из Белгорода. Сергей, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Дмитрий Лысков: Мы вас слушаем. Зритель: Да вот я хотел бы немножко посетовать на то, что все-таки очень, так скажем, мало достоверной, такой, скажем, разумной информации в эфире, вот с телевидения, так скажем, по этому коронавирусу. И людей колбасит, как бы не знают, что с чем связывать. То есть многие носят маски или не носят, упирают на то, что маска либо защищает других, либо защищает тебя. Здесь много, так скажем, разногласий идет. Но даже если она защищает других, а я в этом уверен, что она не защищает именно того, кто носит маску, а защищает других, то это тоже причина носить маску. Скажем, перчатки – это другой вопрос. И вот еще хотел спросить у вашего специалиста, с чем связаны вот эти волны. Это идет, либо с иммунитетом связано что-то, либо, скажем, штаммы новые появляются, либо просто идет, как вот у нас обследования проходят и выявляются, уменьшатся обследования – у нас волна спадет, ну вы поняли, наверное, да... Дмитрий Лысков: Сергей, да, мы поняли ваш вопрос. Давайте адресуем его Евгению Юрьевичу. Евгений Тимаков: Да. Значит, во-первых, по поводу масок, здесь просто достаточно включить голову и понимать, что коронавирусная инфекция – это дозозависимая инфекция, а маски снижают количество вируса, которое и выделяется, и попадает, то есть здесь... Могу привести уйму научных работ, которые это доказывают, но это не нужно. В общем, факт в том, что масочный режим во время эпидемии нужен, это первое. А что касается волн коронавирусной инфекции, то они связаны в первую очередь с длительностью иммунитета после перенесенной инфекции у человека. И мы видим, что через полгода после перенесенного коронавируса, так как он обходит наши иммунные барьеры и формирует неполноценный иммунитет... Кстати, вакцина в этом плане гораздо более эффективный, гораздо более длительный и более точный иммунитет формирует. А вот коронавирус эти иммунные барьеры обходит, поэтому человек заболевает второй и третий раз. Длительность и разница этих заболеваний где-то приблизительно 6–8 месяцев, поэтому через 6–8 месяцев, как раз когда происходит новая мутация коронавируса, которая приходит обратно в популяцию, которая уже болела, и вызывает вот эти самые волны. Но после третьей уже этой волны, которая сейчас у нас есть, плюс если адекватно будет все-таки проходить вакцинация, четвертой истинной волны, я имею в виду не сейчас третью растянутую, а четвертой истинной волны весенней большой мы, скорее всего, не увидим, потому что все-таки у людей будет натренирован иммунитет на три различных штамма коронавируса, иммунная память будет комбинированной и останется на более длительный срок. Поэтому дальше волны, да, будут, но, вероятнее всего, не с такой большой нагрузкой, если будем соблюдать правила поддержки иммунитета, то есть в данный момент я говорю про вакцинацию. Марина Калинина: Ну, Евгений Юрьевич, вот так вот скажите, дайте надежду: коронавирус – он навсегда к нам пришел, или все-таки это когда-то закончится, вот эти маски и все остальное? Или нам с этим по жизни жить теперь? Евгений Тимаков: Ну, в ближайшие 2 года, скорее всего, от масочного режима никто не откажется. Коронавирус к нам пришел навсегда, но опасность его будет в дальнейшем все меньше и меньше. То есть еще раз говорю, мы садаптируемся к вирусу, вирус смутирует таким образом, что будет заражать нас всех, и детей, как сейчас заражает, и пожилых, и всех, будет стараться нас не убивать, а жить в организме долго, то есть к хроническим заболеваниям он может проводить, постковидный синдром, более серьезно, чем сейчас. Но если мы будем иметь иммунитет, мы садаптируемся к нему, соответственно, постковидного синдрома (кстати, у людей, которые сделали прививку, его почти нет) не будет, мы просто-напросто перейдем в стадию обычного гриппа. И вакцины, вероятнее всего, будут комбинированные от гриппа и от коронавируса, которые будут делаться перед сезонным подъемом заболеваемости. Дмитрий Лысков: Евгений Юрьевич, несколько вопросов от наших телезрителей, с вашего позволения. Из Оренбургской области спрашивают: «Почему вакцин много, а лекарства до сих пор нет?» Евгений Тимаков: Ну, на самом деле лекарства есть, лекарства сейчас делаются, модифицируются. Проблема в том, что поднять свой собственный иммунитет против коронавируса мы можем спокойно, вакцину сделать можно быстро, сам организм вырабатывает иммунитет и потом сам же борется с вирусом. А вот сделать лекарство очень тяжело. Коронавирус – неживое существо, это штука, которая живет во внешней среде, покоится в своей капсуле, которая защищается от агрессии внешней среды, по факту генетический материал. Вирус не может размножаться вне нашего организма. Попадая в наш организм, вирус не имеет своих механизмов, для того чтобы себя размножить, он пользуется нашими механизмами, нашими системами и нашим клеточным материалом, для того чтобы себя построить нашими белками и т. д. Соответственно, так как он использует наши механизмы, то убить вирус мы можем только одним путем – или механически снаружи его убить антисептиками, или в организме заблокировать те способы, с помощью которых вирус размножается. А так как они одинаковы и для нас, и для вируса, убивая эти механизмы размножения вируса в организме, мы убиваем механизм работы наших клеток, то есть по факту мы убиваем заодно и себя. Поэтому лекарство сделать очень тяжело, и на каждый вирус нужно находить специфические вот эти механизмы воздействия. Допустим, к гриппу препарат найден, это ингибитор нейраминидазы. К коронавирусу тоже препарат найден, это ингибатор специфических ферментов, которые способствуют его размножению. Но эти препараты пока воздействуют и на человека тоже. А вот исследования нового препарата «МИР-19», которые сейчас проходят, он будет высокоспецифичный, и, надеюсь, в следующем году он будет зарегистрирован. Он как раз будет нейтрализовывать те механизмы вируса, которые используются только этим вирусом, а не человеком. Это на самом деле не очень просто, найти именно тот механизм, который использует именно вирус и нет в нашем организме. Марина Калинина: Еще конкретный вопрос из Пензенской области: «Я делала прививку вакциной «ЭпиВакКорона», а когда сдала кровь на антитела, результат отрицательный. Что мне делать?» Евгений Тимаков: Ну, во-первых, после «ЭпиВакКороны» только один анализ показывает наличие антител, обычные лабораторные данные не показывают, там анализ, который делается именно после «ЭпиВакКороны» к арбидидомену, потому что... специфические антитела, я еще раз говорю, обычный анализ не покажет, это первое. Второе: «ЭпиВакКорона», чем старше человек, тем меньше, к сожалению, эффективность выработки иммунитета. Поэтому если анализ был сделан правильно и «ЭпиВак» иммунитет не выработал, то нужно делать прививку другую, нужно делать прививку другой платформы, вероятнее всего «Спутник», если нет противопоказаний. Марина Калинина: У нас есть звонок из Тверской области, Алексей. Дмитрий Лысков: Из Тверской области Алексей, да. Добрый день. Зритель: Да, добрый день. Дмитрий Лысков: Добрый день, Алексей, вы в прямом эфире. Марина Калинина: Говорите, пожалуйста. Зритель: Вопрос специалисту. По какой причине вакцинация «Спутником V» здоровыми людьми переносится порою хуже, нежели само заболевание, и хуже, чем вакцинация другими вакцинами, в том числе от гриппа, ну и рядом вакцин, произведенных еще в советское время, так сказать, давно уже применяемыми? То есть это что, особенность этой вакцины именно, она какая-то агрессивная? Почему такая реакция организма, который реагирует на нее тяжелее, нежели на саму болезнь зачастую здоровыми людьми? Спасибо. Дмитрий Лысков: Евгений Юрьевич, можете ответить? Евгений Тимаков: Ну да. Во-первых, по поводу советских вакцин я бы поспорил, по поводу их переносимости, у них очень много различных реакций, то есть этот вопрос мы уберем. А по поводу, если сравнивать их по гриппу и вакцины от коронавирусной инфекции, то зависит от кого, какой платформой делать. Допустим, на вакцину «ЭпиВакКорона» реакции вообще почти нет, на «КовиВак», который сделан на старых советских..., реакция тоже незначительная. А вакцина «Спутник V», которая сделана на основе вектора, – это вакцина, которая максимально эффективна против коронавирусной инфекции. Она имитирует вирусный ответ, то есть имитирует ответ организма как на настоящий вирус, не переболевая при этом. Соответственно, чем моложе человек, чем меньше хронических заболеваний, чем более сильный иммунитет, тем сильнее иммунный ответ на данную вакцину, то есть чаще бывает температурная реакция и гриппоподобное состояние у людей с активным хорошим иммунитетом. Именно эти люди, к сожалению, то, что они переносят легче заболевание, я с этим не соглашусь, именно сейчас молодые люди со своим хорошим иммунитетом зачастую попадают в больницы в тяжелом состоянии, в реанимацию, потому что их хороший иммунитет, гипериммунный ответ является проблемой коронавирусной инфекции. Она обходит изначально наш первичный специфический иммунитет, маскируется от наших опять же иммунитета и антител, соответственно прячется, входит к нам в организм, размножается, и человек, который имеет очень хороший иммунный ответ, через 8–10 дней отвечает гипериммунным ответом, появляется цитокиновый шторм. То есть эти люди переносят на самом деле коронавирус зачастую тяжелее, чем лица, имеющие, кстати, иногда и хронические заболевания. Здесь все сейчас с дельта-штаммом стало неоднозначно, поменялись немножко критерии. Марина Калинина: То есть в данном случае получается, что хороший иммунитет – это в данном случае плохо, ну не так хорошо? Евгений Тимаков: В данный момент он играет плохую штуку, при не вовремя леченном коронавирусе тяжелое течение. Поэтому вакцины как раз социально активным молодым людям больше показаны сейчас, потому что пожилые-то беспокоятся о себе, мы знаем, что все почти пожилые носят маски, стараются не заразиться, молодые в этом плане сейчас у нас безголовые, бесшабашные, и легкое начало заболевания, а дельта-штамм маскируется под сезонные вирусные инфекции, небольшой насморк, боль в горле, ну и все больше, в принципе на этом может все закончиться, никто не обращает на это внимание, все продолжают работать, никто профилактику не делает. Соответственно, на 8–10-й день болезни, когда организм понимает, что у него органы поражаются коронавирусом, возникают эти серьезные состояния, и за 3–4 дня люди попадают в больницу в тяжелом состоянии, еще раз говорю. Поэтому нужна вакцина, чтобы уже были готовы антитела, поэтому надо... Дмитрий Лысков: Евгений Юрьевич, ну, нас вот атакуют конспирологи, из Москвы сообщают: «Нет никакого коронавируса», из Самарской: «Введение вакцины истощает иммунитет», из Ленинградской области вот «подцепили» прямо: «В Афганистане что, никакого коронавируса нет? Ни одного человека в масках, и никто не болеет». Евгений Тимаков: Ну смотрите, есть несколько стран, в которых коронавируса нет, никто не болеет, потому что если запрещен диагноз, соответственно, нет болезни. Да, нет слова «коронавирус», у нас и в Северной Корее тоже никто не болеет, и в Китае, мы видим, все прекрасно, ничего нет, никакой болезни нет. Мы видим еще наши страны СНГ, где точно такая же ситуация. Поэтому... (У меня, кстати, телефон разряжается, если что, не дай бог, могу пропасть со связи.) Если мы говорим про тему конспирологии, то, что есть коронавирус, нет коронавируса, – ну нет коронавируса? Ну ребят, когда попадете в больницу, скажите: «Мы не хотим лечиться, коронавируса нет, мы сами как-то выкарабкаемся». Здесь ничего больше прокомментировать не могу: нет – значит нет, значит, в больницу мы идем без лекарств, без препаратов, а просто доживать, если не дай бог что-то случается серьезное. Коронавирус – очень серьезное заболевание, очень тяжелое, с тяжелым постковидным синдромом. У меня очень много родственников переболело, очень много знакомых ушло за этот год и родственников ушло от коронавирусной инфекции. Поэтому... Ну, нет – значит нет. Каждому свое, понимаете, здесь все познается в сравнении. Марина Калинина: Еще один звонок, из Тюмени Людмила. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Марина Калинина: Слушаем вас. Дмитрий Лысков: Здравствуйте. Зритель: Пожалуйста, скажите, вот я сделала две прививки, через полгода обязательно делать прививку или нет? Евгений Тимаков: Через полгода, если сейчас подъем заболеваемости идет, прививку делать желательно от коронавирусной инфекции... Дмитрий Лысков: К сожалению, я боюсь, Евгений Юрьевич отключился... Марина Калинина: Разрядился. Дмитрий Лысков: Разрядился все-таки телефон, да. Даже телефон не выдержал этого марафона ответов на наши вопросы и на вопросы наших телезрителей. Марина Калинина: Я напомню, Евгений Тимаков был у нас в эфире, главный врач медицинского центра, врач-инфекционист. А мы вернемся через минутку.