Виталий Млечин: Мы продолжаем программу «ОТРажение» в прямом эфире «Общественного телевидения России». Напоминаем, что у нас сегодня особенный, специальный эфир – сегодня в нашем эфире день Костромской области, и все 3 часа мы о ней рассказываем. Говорили о туризме, а в ближайший час будем говорить о промышленности региона. Машиностроительная отрасль представляет около 20 крупных предприятий, выпускают много всего. Марианна Ожерельева: В эти дни как раз мы считаем, кто и что где у нас выпускает. Так вот в Костромской области, в частности, выпускают гидравлические автокраны, элементы микропроцессорной системы управления двигателем внутреннего сгорания, автодетали и запчасти. Виталий Млечин: Да. Ну а на крупнейшем в России и странах СНГ заводе по производству деталей и запчастей импортозамещение вовсю уже развивается. Наш корреспондент пообщался с рабочими и узнал, из чего состоят российские моторы. Сейчас и вы узнаете. СЮЖЕТ Виталий Млечин: Вот такая ситуация на одном из заводов. А сейчас обсудим, как дела обстоят в целом в Костромской области. С нами на прямой связи Сергей Калашник, представитель законодательного органа государственной власти Костромской области в Совете Федерации. Сергей Викторович, здравствуйте. Марианна Ожерельева: Здравствуйте. Сергей Калашник: Здравствуйте. Виталий Млечин: Сергей Викторович, если бы надо было оценить достаточно коротко, но емко ситуацию с промышленностью в Костромской области, как бы вы это сделали? Сергей Калашник: Ну, я бы, во-первых, хотел определенные контуры обозначить, цифры. Обрабатывающая промышленность – вся, не только машиностроение – это где-то 60 с небольшим тысяч человек занятых, а всего все виды промышленного производства еще плюс 11–12 тысяч человек, итого больше 70 тысяч человек трудятся в костромской промышленности. Больше трети вклад в валовый региональный продукт, ну и существенный вклад в пополнение регионального бюджета, а значит, социальная составляющая промышленников имеет ключевое значение для региона. Традиционно очень развиты три вида, я бы так их выделил, хотя не хочу каких-то других обидеть, – это ювелирная промышленность, это деревообработка, это машиностроение. Соответственно, поскольку это очень такой важный созидательный элемент жизнедеятельности костромского общества в целом, костромичей, Костромского региона, то, конечно, очень важно, что в условиях происходящих ждет костромскую промышленность, почему, к чему готовиться, на что обратить внимание и т. д. Ну, я считаю, что в целом ситуация очень управляемая. Конечно, в условиях этих абсолютно незаконных односторонних ограничений, которые введены против России, российской промышленности рядом государств могут возникать определенные сложности, потому что промышленники, они работают всегда в рамках неких процессов, а когда в любой процесс вмешивается какая-то посторонняя сила, необходимо гибко на это реагировать. Но я уверен, что поскольку уровень импортозависимости в костромской промышленности, в т. ч. в машиностроении, не очень высок, то возможные и возникающие проблемы будут решаться в оперативном порядке. И очень сильно надеюсь, что занятость в этом секторе не пострадает. Марианна Ожерельева: Сергей Викторович, те отрасли, которые вы назвали, промышленности – все-таки это наследие советского прошлого, или это то, что появилось уже в истории современной России? И хочется понять, за последние годы, мы не берем пандемийный год, не берем то, что сейчас происходит, за последние 5–7 лет что появилось из промышленных объектов на территории области? Сергей Калашник: Ну вот сейчас был сюжет про одно из предприятий. Вообще говоря, это предприятие существовало и в советское время, но только в совершенно другом виде. Ведь советская промышленность, она была плановая, она характеризовалась очень высоким уровнем взаимных связей межрегиональных, она характеризовалась очень высоким уровнем консолидации, т. е. большое количество на протяжении длительного времени предприятий выпускали однотипную продукцию огромными партиями для нужд всего Советского Союза, ну и экспортировали, соответственно, в бо́льшую часть стран т. н. соцлагеря. После начала 1990-х гг. даже те предприятия, которые существовали, пришлось перестраивать по сути заново, потому что условия рыночные, в которых мы с тех пор живем, они диктуют свои правила. Сейчас у подавляющего большинства производственников в приоритете такие вещи, как гибкость, быстрота реакции на меняющуюся рыночную среду, малые партии и т. д., и т. д. Поэтому вот даже то, что было раньше, на самом деле обновлено кардинально, поэтому можно сказать, что вся Костромская область – это промышленность новая и современная. Марианна Ожерельева: А, т. е. она переформатировалась? Сергей Калашник: Приведу пример из области деревообработки. В советское время товарный выпуск, так скажем, деревообрабатывающей промышленности был чуть даже меньше, чем сейчас, но при этом численность занятых в этом секторе была намного выше, чем сейчас. Что это говорит? – что, например, в деревообработке очень сильно выросла, в разы выросла производительность труда. Поэтому, конечно, на старых предприятиях этого добиться было бы невозможно, поэтому предприятия, может, и находятся по прежним адресам, но представляют собой совершенно новые, современные производства. Марианна Ожерельева: Сергей Викторович, а все-таки продукция, которая производится внутри, она сегодня куда-то экспортируется? Или это для внутрироссийского потребления? Сергей Калашник: Ну, насколько я знаю, у львиной доли предприятий машиностроения экспорт занимает до 30–35% за пределы России. Практически все обеспечивают в основном не Костромской регион, а все регионы страны. То есть доля потребления именно в Костроме очень незначительная, доля потребления в целом по России ключевая, пусть это будет 65–75% в зависимости от предприятия, остальное – экспорт за пределы страны. Марианна Ожерельева: Если ориентироваться на некие бренды, когда мы говорили о туризме, все почему-то вспоминали Дом Снегурочки, видимо, с детьми много путешествуют в последние годы. А вот мы к вам обращаемся: если это промышленность, брендом что будет? Топ-3 или топ-5 позиций, что действительно сегодня Костромская область выпускает, это на слуху и могло бы быть общеизвестно? Сергей Калашник: Ювелирная столица России, без сомнений. Насколько я знаю, около 60% рынка страны ювелирных украшений производится на территории региона, а всего занято, наверное, 11–12 тысяч человек и предприятий крупных несколько десятков, а вот небольших предприятий до тысячи занято в этой сфере. Большое количество очень уникальных, можно сказать, предметов искусства производит этот сектор промышленный, но он при этом остается промышленностью, т. е. это созидание. Вот вы говорили про «Мотордеталь» – каждый третий, по моим данным, может быть, даже и больший двигатель, выпускаемый и в стране, и в 40 странах мира еще, обеспечен этой продукцией, тоже это такая существенная очень доля рынка. Есть знаковые в деревообработке. Насколько я знаю, уже шла речь недавно о Костромской ГРЭС – это крупнейшая на европейской части страны, да и, по-моему, третья во всей России станция, которая обеспечивает электрической энергией очень-очень много регионов, не только Костромскую область. Марианна Ожерельева: Ага. Давайте про ложку дегтя все-таки в этой бочке меда не забудем – а что сегодня требует инвестиций, опять же сложности, с какими промышленники столкнутся ввиду отсутствия зарубежного импорта? Какие сегодня вы видите пути решения? И насколько есть у самой области, внутри региона финансовая подушка безопасности на решение проблем с безработицей, опять же со становлением производств на те рельсы, которые сегодня потребуются в рамках вот этой мобилизационной экономики? Сергей Калашник: Ну смотрите, нужно понимать, что в разных сферах, отраслях и даже внутри одной отрасли на разных предприятиях очень разные ситуации. Давайте я попробую эту тему обсудить. Давайте попробуем на примере автопрома... Марианна Ожерельева: Давайте. Сергей Калашник: ...потому что сейчас очень много в новостных лентах говорят о том, что по автопрому нанесен один из самых сильных ударов. Ну смотрите, когда в начале 1990-х гг. люди вдруг массово стали пригонять сильно подержанные иномарки, бытовало мнение, что отечественной автомобильной промышленности пришел окончательный и бесповоротный конец. Но, как мы видим, в последнее время, в прошлом году, в начале этого года порядка 85% продаваемых автомобилей на территории страны изготовлено на территории страны со средним уровнем локализации около 60%. Я считаю, что для 25–27 лет истории развития современной России это очень-очень хороший показатель. Насколько мне известно, ни в одной стране мира нет в автопроме 100%-й локализации, потому что эта отрасль подвержена, наоборот, глобализации, вообще во всем мире существует порядка 17 глобальных автоконцернов всем хорошо известных. Так вот, уровень локализации в 60% достигался неимоверным трудом. Во-первых, правительство страны последовательно стимулировало и автопроизводителей, и производителей компонентов к наращиванию уровня локализации. Во-вторых, сам бизнес инвестировал все эти годы, причем объем инвестиций, кривая объема не становилась положе, т. е. объем инвестиций все время был на очень высоком уровне. Поэтому что нужно делать? Нужно просто продолжать начатое, двигаться вперед, ничего не бояться. Потому что да, есть какие-то особо сложные компоненты, по которым уровень локализации меньше всего, но я абсолютно точно знаю, что и российские предприниматели, и российские ученые, которые оказывают им поддержку в области НИОКР, справятся с задачей. Марианна Ожерельева: Ну а с точки зрения дорог, раз мы тоже ранее про туризм, на что сегодня требуется потратить эти деньги, которые там условно были заработаны на туризме? На развитие чего в Костроме, в области? Сергей Калашник: Состояние дорог Костромской области наилучшее за всю историю существования Костромской области, это вот мое исключительное как коренного костромича убеждение, я уверен, что его очень многие люди разделяют... Марианна Ожерельева: Ну назовите проблемы, вот с чем сейчас помимо деталей, их нехватки, вот с чем напрямую приходится сейчас сталкиваться, с решением каких вопросов? Сергей Калашник: Изменение логистики, я думаю, что это такая ключевая задача, которую нужно решать оперативно. Потому что ведь кроме т. н. санкций, которые являются во всяком случае юридически описываемыми действиями, есть еще такая необъявленная блокада, в т. ч. со стороны некоторых иностранных крупных транспортных компаний. Вот это вносит определенные изменения в привычные цепочки поставок, соответственно, нужно реагировать гибко и адекватно. Марианна Ожерельева: Вот вы ранее сказали о ВВП, и хочется понять с точки зрения доходов области: туризм, значит, промышленность, сельское хозяйство... Насколько сегодня этот регион дотационный? Или все-таки своими силами финансово удается справляться? Сергей Калашник: Ну, региональный бюджет, к сожалению, пока остается дефицитным. Но за последние 7–8 лет уровень дефицитности бюджета очень здорово сократился. Марианна Ожерельева: На сколько, на сколько? С какой цифры на какую? Сергей Калашник: Ну, я думаю, что... Я, к сожалению, точных цифр не назову, но примерно так: цифра была около 35%, стала чуть больше 50%, ближе к 60%. Марианна Ожерельева: Весомо, да. Сергей Калашник: Это очень существенный удельный вес. Поэтому в наших планах было и остается несмотря на то, что сейчас происходит, сделать регион, региональный бюджет бездефицитным. Это в первую очередь задача ложится на плечи тружеников во всех отраслях, не только в промышленности. Я считаю, что один из ключевых элементов, который позволит решить эту задачу важную, социально важную, – это необходимость повышения производительности труда. Виталий Млечин: Спасибо, спасибо вам большое! Сергей Калашник, представитель законодательного органа государственной власти Костромской области в Совете Федерации. Вот, кстати, пишут нам: «У нас в Костроме бизнесу помогают и рынки сбыта помогают находить. Приятно видеть в магазинах товары собственного производства, всегда выбираю костромское». И вот еще одно сообщение: «Мы строим корабли, у нас судоверфь работает даже на экспорт», – вот так. Идем дальше. С нами на прямой связи Андрей Ситьков, генеральный директор Галичского автокранового завода. Андрей Александрович, здравствуйте. Марианна Ожерельева: Здравствуйте, Андрей Александрович. Андрей Ситьков: Добрый день. Виталий Млечин: Ваши автокраны, в общем, можно встретить, мне кажется, в любом населенном пункте России, в Москве точно их много. Скажите, пожалуйста, как себя производство сейчас чувствует? Андрей Ситьков: На самом деле ситуация непростая. На протяжении многих лет мы выстраивали свою производственную цепочку так, что мы имеем сейчас запас на ближайшие 2 месяца, поэтому объемы производства остаются на прежнем уровне, завод работает, весь персонал, все 1 206 человек, работают полноценную неделю, поэтому пока мы производственные планы не меняем, на рынке сбыта мы имеем пока стабильность, поэтому все, что производим, все мы реализуем, все у нас законтрактовано. Марианна Ожерельева: Андрей Александрович, вот про эти 2 месяца – чем запаслись? Что ввозите для своего масштабного производства? Андрей Ситьков: Значит, в первую очередь, если посмотреть на аббревиатуру нашей продукции, …, ну и дальше идет, соответственно, цифровой индекс изделия, автомобильный кран, в первую очередь мы имеем весь объем автомобильных шасси, на которых мы производим всю продукцию, это шасси «КАМАЗ», для производственного плана апреля, мая и июня месяца. Все, что касается комплектующих изделий, материалов, на ближайшие 2 месяца на складах вся эта продукция, комплектация у нас находится, поэтому, повторюсь, имеем стабильность, на 2 месяца... Марианна Ожерельева: О другом немножко – что конкретно, т. е. какие позиции, что вы ввозили, из каких стран? Хочется понять, как вы сегодня будете... Мы вот ранее говорили о том, что меняется логистика, – может быть, через какие-то другие страны ввозить? Вам прямо этот экспорт запретили сейчас, либо там цена выросла? Хочется вот в этих вопросах чуть-чуть покопаться. Андрей Ситьков: Ну, значит, смотрите, соответственно, мы используем импортные комплектующие, как … оборудование, применяем импортный высокопрочный металл. Здесь ситуация, она меняется каждый день, даже в день, бывает, по несколько раз, поэтому мы ведем переговоры с нашими поставщиками, где нам на начальном этапе, конечно же, поставили все на стоп. Но сейчас переговоры идут уже в позитивном, положительном ключе, наши поставщики подтверждают те спецификации, которые мы подписали на будущие поставки. Сейчас выстраивается логистическая цепочка поставки этих комплектующих. Марианна Ожерельева: А ваша продукция, она идет на отечественный рынок либо, может, ближнее зарубежье? И хочется понять еще, по прошлому году какие объемы были выпущены? От года к году прирастаете, или есть некая стагнация? Андрей Ситьков: Ну, давайте я начну, первое: по этому году мы идем плюс порядка 7–10% от аналогичного периода объема прошлого года, поэтому мы объемы увеличиваем, увеличиваем и номенклатуру нашей продукции, обновляем, новые модели из года в год на рынок Российской Федерации представляем. Касаемо регионов поставки, соответственно, это Российская Федерация и страны СНГ: Казахстан, Белоруссия, Средняя Азия. Марианна Ожерельева: Ага. Виталий Млечин: Ну а насколько... Вы вообще корректируете как-то свои планы? Насколько вы зависите от импортных поставок, от логистических цепочек? Вы сейчас как-то уверенно смотрите в будущее, или вы понимаете, что что-то придется пересматривать? Андрей Ситьков: Конечно, будем пересматривать. Есть у нас предпосылки, чтобы перейти на производителей комплектации других поставщиков, смотрим на Китай, ищем аналоги европейских поставщиков, европейской комплектации. Ведем работу с нашими металлургами, это «Северсталь», это «ММК», «Магнитка», в рамках замещения металлопроката высокопрочного европейского на отечественный. Марианна Ожерельева: С языка сняли вопрос. Ранее вы говорили о том, что металл не отечественный, – а почему так случилось? Ценовая политика? Или на вас объемов не хватило наших отечественных производителей? Андрей Ситьков: Ну, если брать ситуацию до... Марианна Ожерельева: До, конечно. Андрей Ситьков: ...и после, то сейчас металлурги ориентированы максимально на отечественный рынок, есть потребности в высокопрочном металле как нашего завода, так и других предприятий машиностроения, где это применяют. Поставлена соответствующая задача провести мероприятия по импортозамещению этого высокопрочного металлопроката, для того чтобы обеспечить работой машиностроительные предприятия, конкретно вот краностроительной отрасли. Марианна Ожерельева: Андрей Александрович, вы ранее говорили о неких новых моделях – отталкиваетесь от запросов рынка или все-таки смотрите на конкурентов там, на европейском опять же рынке, китайском и понимаете, что вот эта продукция более высокотехнологична, поэтому необходимо вот такие краны выпускать? Андрей Ситьков: Ну, я, наверное, скажу сначала, что мы производим автокраны в сегменте грузовом от 25 до 100 тонн, самый массовый сегмент – это краны грузоподъемностью 25–32 тонны, где мы имеем очень большой модельный ряд как по длине стрел, так и по грузовысотным характеристикам. Мы, соответственно, проводим улучшение существующих моделей, очень часто практикуем и по потребности рынка опять же. Нам диктует все рынок, и в соответствии с потребностью рынка мы производим модернизацию и улучшаем существующие модели, применяем шасси «КАМАЗ». Есть модели, которые, допустим, монтируется и производится продукция на четырехосных шасси, а рынок хочет видеть данную модель на трехосном шасси. Вот приведу пример: новая серия кранов 35 тонн «Пионер», изначально мы выпустили две модели на четырехосных шасси «КАМАЗ» как транспортная серия, колесная формула 8 на 4, и, соответственно, вездеходная серия 8 на 8. Значит, выпустили определенное количество моделей, рынок захотел, потребитель захотел увидеть данные модели данной грузоподъемности на трехосных шасси, в этом году мы планируем, соответственно, провести модернизацию и выпустить модель 35-тонного крана на трехосных шасси. Марианна Ожерельева: Вот интересно как раз, когда вы говорите про новые модели, в частности, возьмем рынок железнодорожный, там от момента, когда появилась идея, в ВНИИЖТе начали обкатывать тот или иной вагон, локомотив, проходит очень много времени, и вся эта документация... У вас с момента появления этой идеи, запроса рынка, вы сказали, уже в этом году вы выпустите эту новую модель, какое количество месяцев проходит, для того чтобы она появилась в реальности, и поехала, и еще и приносила пользу? Андрей Ситьков: Ну, я, наверное, немножко другие цифры назову. Значит, предыдущей модели мы сделали порядка 110 единиц. Эта модель уже отработала определенную наработку, мы получили отзыв от рынка, мы понимаем четко, что нужно улучшить, что изменить. И в течение, где-то берем на это полгода, для того чтобы сделать новую модель, проверить ее, провести испытания, отдать в опытную эксплуатацию, получить оттуда соответствующий отзыв, провести улучшения, изменения, доработки и дальше запустить в серию. Мы летом планируем выпустить вот эту новую модель и поставить ее на опытную эксплуатацию. Виталий Млечин: Спасибо. Марианна Ожерельева: Спасибо большое. Виталий Млечин: Спасибо большое. Андрей Ситьков, генеральный директор Галичского автокранового завода, был с нами на прямой связи. Мы продолжаем. Теперь директор костромского предприятия «Автофильтр» Сергей Поляков присоединяется к нашей беседе. Сергей Станиславович, здравствуйте. Марианна Ожерельева: Здравствуйте. Сергей Поляков: Здравствуйте. Виталий Млечин: Сергей Станиславович, а в сфере вашего бизнеса как сейчас обстоят дела? Сергей Поляков: Ну, мы находимся как бы в той же стране, где и все, и проблемы довольно-таки похожи. Единственное преимущество нашего предприятия в данной ситуации, что мы полностью ориентированы на российского потребителя, абсолютно на российского потребителя, мы работаем в рублевой зоне. Поэтому мы больше испытываем проблемы именно с поставщиками, с некоторыми поставщиками, нежели проблемы сбыта и проблемы освоения новых видов продукции. Виталий Млечин: А много ли у вас иностранных поставщиков и, самое главное, тех из них, с которыми сложности возникли? Сергей Поляков: К счастью, немного. У нас основные поставщики, такие, скажем, это Китай, с ними на данный момент все стабильно и хорошо. Остальные поставщики, у нас есть определенная потребность, например, в клее, в России производят две компании, у них есть здесь производство, но они обе принадлежат американцам, поэтому непонятно, как будут события развиваться дальше. Но на данный момент мы работаем с ними стабильно. Марианна Ожерельева: Тут спрашивают нас, что производите, потому что вспоминают визит министра труда и соцзащиты Максима Топилина в Кострому с посещением социально значимых предприятий. Вот в чем эта социальная значимость? Потому что мы сегодня говорили, что есть гиганты, в которых занято 10 тысяч, 12 тысяч, целые отрасли, а здесь хочется понимать и социальное значение, но еще при этом экономическое и чем вы конкретно занимаетесь. Потому что, когда мы говорим о некой зависимости от зарубежных поставок сырья, хочется понять, насколько оно наше и что там зарубежного, как бы это нормально... Вот расскажите об этом. Сергей Поляков: Так, у меня два вопроса абсолютно разные, которые вы задали. Социальные предприятия, смотрите, «Автофильтр» является одним из предприятий, входящих в группу Всероссийского общества слепых. Нашим собственником 100%-м является Всероссийское общество слепых, соответственно, помимо чисто коммерческой миссии, зарабатывать деньги, у нас есть вторая миссия, не менее важная абсолютно, она прописана в уставе, – это создание, сохранение, обеспечение рабочих мест для инвалидов по зрению. Это как бы основное, а так, в принципе мы работаем со всеми группами инвалидов абсолютно. Поэтому у нас задача, помимо сохранения предприятий еще нужно сохранить и рабочие места, так скажем, для этой социальной группы населения. Пока мы с этим справляемся. Марианна Ожерельева: С точки зрения того, чем занимаетесь, и про занятость, понятно, что основная задача – это сохранить. Вот хочется опять же про их и наше, как все это сегодня соотносится, про все вот эти импортозамещательные процессы. Сергей Поляков: Ну смотрите, я просто выскажу свое мнение, и на самом деле, мне кажется, многие его разделяют. Когда цепочки сыплются вот эти вот, это кажется очень страшно, все зависит от того, насколько, во-первых, поддержка государства таким серьезным предприятиям, для того чтобы продержаться какое-то время, и, во-вторых, это возможность выстроить другие потоки. Потому что в принципе бизнес остается бизнесом во всех странах, основная группа предприятий, которые с той стороны границы тоже оказались в той же самой ситуации, что они не могут поставлять по каким-то причинам, я уверен, что на 90%, если, конечно, не будет прямого государственного запрета, эти компании будут искать способы поставлять, обеспечивать, как угодно. Как сейчас говорят, через Армению, ну я как вариант просто назвал страну транзитную любую, т. е. любая нейтральная страна, которая позволит через себя отправлять грузы, все это выстроится. Потом, абсолютно у нас, конечно, не реализован, есть огромные возможности в Китае, мы сейчас тоже по поводу клея плотно с Китаем работаем, ожидаем первую партию к маю месяцу. То есть найти можно. Понятно, что есть какие-то эксклюзивные вещи, очень эксклюзивные, но, к счастью, нас они не касаются. Марианна Ожерельева: Конкретнее, Сергей, что до вас не доехало? В каких продуктах конкретно... ? Сергей Поляков: Я вам... Нет, я в начале сказал – нам повезло, до нас доехало все. Марианна Ожерельева: Ну, пока все, а что может не доехать? То есть хочется понять критическую отметку, критический объект, что может не приехать, и вот тогда, может быть, что-то работает здесь. Сергей Поляков: Ну, вот я сказал про клей. У нас есть... Марианна Ожерельева: Только одна позиция? Сергей Поляков: Одна позиция, но она очень значимая, потому что без клея не собрать фильтры вообще, просто не собрать, не нитками же их сшивать. А второе, если вдруг, не дай бог у нас испортятся отношения с Китаем, то нам просто негде будет взять фильтровальную бумагу. Марианна Ожерельева: А вот про продукцию саму – это все идет на отечественный рынок? И в каких объемах? Сергей Поляков: Мы полностью ориентированы на российский рынок, на российскую технику. В объемах мы продаем несколько миллионов штук в месяц. Ну, фильтры маленькие, т. е. так сравнивать нельзя, потому что есть очень маленькие фильтры, есть большие фильтры, сравнивать их очень сложно именно в количественном выражении. Виталий Млечин: Что будет с ценами? Вы уже начинаете пересматривать ценовую политику свою? Сергей Поляков: Да-да-да. То есть мы абсолютно зависим от поставщиков, материалы являются такой большой составляющей в нашем продукте. И да, вот не далее как с понедельника мы подняли цены в среднем на 20%. Виталий Млечин: 20% – это немало... Марианна Ожерельева: Какое количество у вас занято сегодня на предприятии? И вы сказали, что постулат, чтобы сохранить рабочие места и т. д., – не пострадали ли в период пандемии, сокращения, может быть, заработной платы, какие-то простои были? Как сейчас выстраиваете эти процессы? Сергей Поляков: Ну, опять-таки к счастью, в пандемию мы не стояли совсем, мы работали. Никого мы не сокращали, наоборот, мы набирали людей, и все, кто работал, все в коллективе у нас сохранены абсолютно. Марианна Ожерельева: А сколько их всех? Сергей Поляков: Ну, у нас сейчас работает 250 человек, из них 100 инвалидов. Виталий Млечин: Спасибо. Марианна Ожерельева: Спасибо вам. Виталий Млечин: Сергей Поляков, директор костромского предприятия «Автофильтр», был с нами. Давайте теперь подведем итог, так сказать, общую картину нарисуем и посмотрим, какое место в этой картине занимает Костромская область. С нами на прямой связи Игорь Моржаретто, партнер аналитического агентства «АВТОСТАТ». Игорь Александрович, здравствуйте. Марианна Ожерельева: Здравствуйте. Игорь Моржаретто: Здравствуйте, добрый день. Виталий Млечин: Игорь Александрович, ну вот сейчас мы слышали о том, что есть несколько очень мощных предприятий в Костромской области. Если сравнивать их с другими регионами, то все-таки Костромская область будет в каком месте списка по мощи промышленности своей? Игорь Моржаретто: Я думаю, где-то в середине этого списка, потому что она, с одной стороны, не ведущий производитель многих вещей, но в то же время они достаточно активно участвуют во всех процессах, предприятия области работают, есть интересные какие-то предприятия, есть большие, серьезные. В общем, будем рассматривать область как такую среднюю, поэтому проще на ее примере отслеживать какие-то процессы и какие-то веяния. Виталий Млечин: А очень многие наши зрители пишут, что вот молодцы, сохранили советскую промышленность, не дали ее разрушить, – а как так получилось? То есть это изначально были успешные предприятия, которые спокойно выжили, или пришлось какие-то дополнительные усилия приложить? Игорь Моржаретто: Вы знаете, история каждого предприятия – это отдельный роман, что называется, «все семьи счастливы и несчастливы по-своему», как известно из Льва Николаевича Толстого. Но в этой ситуации могу сказать, что какие-то предприятия были действительно крепкие, где-то, собственно, сыграли роль люди, потому что у нас человеческий фактор отрицать нельзя, поэтому я знаю массу ситуаций, когда благодаря Иванову, Петрову или Сидорову удалось сохранить, а благодаря, не знаю, Новикову и Кондратьеву удалось создать новые предприятия. То есть это все очень индивидуально. Но, если удалось сохранить то, что было при Советском Союзе, – это замечательно, потому что, проезжая многие регионы, знаете, видишь так иногда и заброшенные чеха какие-то полуразвалившиеся и, я не знаю, руины бывших каких-нибудь коровников где-нибудь в сельской местности и понимаешь, как жалко, что тут, наверное, жизнь была, била ключом, а сейчас вот запустение. И если где-то как раз наоборот, то это сильно радует. Сильно радует, даже когда просто проезжаешь, а когда тут живешь, это тем более радует. Марианна Ожерельева: Еще когда есть, по чему ехать, тоже очень радует. Нам сказали, что в области с дорогами лучше, чем более ранее. Игорь Александрович, а все-таки почему оно так действительно, что вот это советское наследие, что работает? Это все по инерции, потому, что остались там те же самые инженеры, специалисты? Или же за последние 10–20 лет мы видим, что идут инвестиции в область, гражданам сегодня интересно создавать что-то на территории и понимать, что да, действительно, сегодня это будет востребовано? Игорь Моржаретто: Понимаете, Костромская область, если уж мы о ней говорим, логистически расположена очень удачно: крупные промышленные центры рядом, вот Москва, 200 с небольшим километров, вот Ярославль, там 70 с небольшим километров; есть дороги, есть железная дорога, есть автомобильная дорога. То есть с точки зрения логистики занимайся производством и делай, тем более что в принципе стоимость рабочей силы в регионах значительно ниже, чем в Москве. Сейчас многое производство переместилось из Москвы в ближайшие области Центральной России, в ту же самую Ярославскую, Владимирскую, Костромскую, Тульскую, Тверскую области, Калужская область у нас одна из таких лидеров по привлечению инвестиций. То есть в принципе, если областное руководство работает нормально в этом направлении, если есть потенциал у местных каких-то производителей, предприятий, то они, как правило, выживают, развиваются, а некоторые чувствуют себя даже весьма недурственно. Марианна Ожерельева: Но это преимущественно все-таки государственные дотации, или частному сегменту сегодня сферы деятельности в Костромской области тоже интересны? Игорь Моржаретто: Безусловно. Вообще, сейчас кризисная ситуация, она хороша для возникновения каких-то новых производств, в первую очередь малых и средних, потому что возникает масса каких-то возможностей, связанных, допустим, с уходом традиционных поставщиков, на которые ориентировались. Возникают какие-то новые сферы в бизнесе. Плюс еще правительство довольно серьезно сейчас субсидирует все проекты из серии малого и среднего бизнеса, называется «только занимайтесь в первую очередь, давайте мы вам поможем». Есть возможности, и исключительно все зависит от инициативы людей. Виталий Млечин: Мы слышали, что бюджет региона все равно остается дефицитным. Почему? То есть сейчас развитой промышленности недостаточно, для того чтобы наполнить региональный бюджет? Игорь Моржаретто: Ну, это вообще относится к схеме налогообложения, она мне не кажется идеальной, когда все налоги изымаются из региона, а потом возвращаются назад в виде каких-то... Марианна Ожерельева: А, то, что в центр идет? Игорь Моржаретто: Да. К сожалению, так у нас сложилось исторически за последние 20 лет, и даже те регионы, которые 20 лет назад были регионами-донорами, часто сейчас становятся регионами-акцепторами, тут есть такая проблема. Но и, знаете, все-таки все регионы у нас в большинстве своем на сегодняшний день в силу того, что вот такая схема сложилась, наверное, еще и достаточно выгодно быть таким получателем потом из центра. Я не отрицаю и такой вариант, что многим просто это выгодно реально: зачем мы будем переплачивать бюджет? Это отдельный вопрос к нашей системе налогообложения, это пусть решает законодательная власть, я высказываю свою точку зрения. Марианна Ожерельева: Опять же, хочется и вашу точку зрения услышать – а что сегодня следовало бы подтянуть? Потому что мы много говорили сегодня о туризме, есть куда поехать, мы спрашивали, на чем добраться, что посмотреть, и, казалось бы, здесь все хорошо. Мы говорили сейчас о промышленности, тоже, безусловно, в нынешней ситуации есть проблемы с поставками тех или иных деталей, запчастей. Но вот ваш, так скажем, авторский, личный взгляд на область, где и что можно было бы сегодня, какие дыры залатать? Потому что хочется и проблемы тоже какие-то обсудить, куда сегодня направить свой взгляд. Игорь Моржаретто: Вы знаете, да. Мне кажется, что сейчас золотое время для развития туризма, вы уже сказали об этом кратко. Но, действительно, смотрите, увы, приходится констатировать факт, что внешние границы у нас были закрыты из-за «короны», а теперь будут закрыты и по другим причинам, и это вариант для развития российского туризма, очень хороший шанс, и в т. ч. в Костромской области, где кроме самой Костромы есть еще масса точек, куда стоит поехать. Нам не хватает здесь инфраструктуры, и здесь это не только дороги, хотя дорогами тоже, безусловно, надо заниматься, и не только трассой М8, которая идет на Ярославль с поворотом на Кострому, но и другими дорогами, чтобы можно было до вот этих точек интереса доехать без проблем. И в этой точке интереса должно быть что-то такое сделано, причем это можно местными силами сделать и довольно быстро, чтобы турист не просто приехал, посмотрел, говорит «вот это красиво, поехал я дальше», а чтобы он остановился на день-два, потому что наиболее интересен для местного бюджета турист, который остается на несколько дней. Соответственно, должна быть, я не знаю, инфраструктура, для того чтобы он переночевал где-то. Это не надо строить сразу пятизвездочную гостиницу, для этого ни у кого денег нет, но гостевые дома какие-то, причем по конкурентным ценам, с хорошим качеством обслуживания. Это местный общепит, который тоже должен быть на уровне, потому что, если меня в какой-нибудь забегаловке накормят каким-нибудь отвратительным чебуреком, я больше никогда в жизни сюда не приеду. Это вообще система какая-то, связанная с экскурсионными программами с интересами, потому что, уверяю по своему опыту, в каждом регионе, в каждой области есть какие-то местные люди, увлекающиеся историей, культурой своей, которые могут построить такие туры, мало не покажется, которые крайне интересны, могу рассказать миллион таких примеров. Вот это должно сейчас развиваться очень быстро, потому что особенно крупных вложений не надо, нужна только добрая воля, желание и чувство гордости за свой регион, гостеприимство, чтобы люди, которые приехали, они бы рады были, что они сюда приехали. Марианна Ожерельева: Из минусов, вот личным опытом поделюсь, была в Костроме зимой, в январе. В выходные дни приехала – сугробы в субботу, в центре кое-где почищено, но вот если ты чуть-чуть дальше отходишь, не пройти. Была в воскресенье, тоже сугробы. Не чистят. Вот для туриста это же тоже важно, чтобы было по какой дорожке ножками-то пройтись, а нет, видимо, что-то случилось с коммунальными службами. Не знаю, справились не справились, Собянина нет на них. Игорь Моржаретто: Да, надеюсь, справились. Но еще раз говорю, это в каждом регионе не нужно ждать решения власти из Москвы, это решение региональных властей, это решение местных властей, которые помогут в этой ситуации каким-то людям-энтузиастам. И поэтому очень важно этих самых людей-энтузиастов... Марианна Ожерельева: Мы вас не слышим. Виталий Млечин: Так, сложности... Марианна Ожерельева: Пропал Игорь Александрович. Виталий Млечин: Ничего, сейчас восстановим. Давай несколько сообщений. Значит, во-первых, мы должны поправиться. Сейчас из пресс-службы губернатора Костромской области нас поправили, сказали, что уже второй год бюджет области профицитный, налоги растут из года в год... Марианна Ожерельева: Деньги есть. Виталий Млечин: Да, поэтому эту ошибку мы исправляем. И несколько все-таки сообщений сейчас прочитаем. Из Московской области: «Прослужил солдатом срочную службу в Костроме и области еще 50 лет назад, теперь стараюсь приехать и приплыть туда каждый год. Это настоящая старинная Россия». Из Пермского края: «Самое ценное в Костромской области – это ее жители с открытой душой и желанием помочь. Более 40 лет уже живу в Пермском крае, но ближе и дороже Костромской край», – вот так. Игорь Моржаретто снова с нами. Марианна Ожерельева: Игорь Александрович, нам из Архангельской области пишут: «Кострома занимает какое-то место, так как что-то производит». Это же правда прямая такая зависимость сегодня, потому что регион будет процветать, как вот нас поправили, областной бюджет профицитный, получается, есть деньги, для того чтобы развивать область... Игорь Моржаретто: Да. Марианна Ожерельева: Соответственно, наличие промышленности... Ведь есть города и регионы, где чего-то нет, но уютненькие тоже, маленькие, хорошие. Вот здесь насколько вы видите эту связь? То есть если что-то перестанет работать, то мы забудем уже о том, что это был процветающий регион? Игорь Моржаретто: Нет, мы не забудем – наоборот, поедем туда смотреть. Ну, у нас в России есть классический пример города, который на ровном месте стал одной из туристических достопримечательностей России, куда приезжают сотни тысяч в год, – это Мышкин, где не было ничего, в соседней Ярославской области. И этот город расцвел, что называется, буквально за несколько десятилетий в условиях жесточайшего прессинга они все равно расцвели. Сейчас, наверное, проще было бы вот так этим ребятам... Марианна Ожерельева: Опять проблемы со связью. Игорь Моржаретто: Да, мне кто-то пытается прорваться, причем упорно... Виталий Млечин: Спасибо, спасибо вам большое. Марианна Ожерельева: Спасибо. Виталий Млечин: Игорь Моржаретто, партнер аналитического агентства «АВТОСТАТ». Ну, разорвалась связь, но самое главное мы, конечно, успели обсудить. Теперь несколько сообщений. Марианна Ожерельева: Да. Нижегородская область: «Слова про лен – сколько сейчас Костромская область выпускает льняного тканного материала?» Кстати, вот мы там прикупили и платья тоже льняные. Виталий Млечин: Это ты сейчас в нем? Марианна Ожерельева: Вот я кокошник когда надеваю, еще и платье. Виталий Млечин: Ну, кокошник придется тебе все-таки принести и показать теперь. Марианна Ожерельева: Надо было нести, надо было принести все, что привезла из Костромы. Виталий Млечин: Конечно, конечно. Марианна Ожерельева: Постеснялась. Что еще у нас? Виталий Млечин: Нам пишут: «Нерехта – жемчужина области, музей под открытым небом, красивейшие храмы!» И из Костромы: «Очень любим наш уютный город, Волгу-матушку, тихие улочки, прекрасные храмы. А еще у нас добрые и отзывчивые люди, очень талантливые». Марианна Ожерельева: Из Москвы: «Кострома прекрасна, очень люблю этот город, часто езжу в гости. Расскажите, пожалуйста, о Берендеевке, нам очень понравилось там. Собираются ли восстанавливать нашу любимую Берендеевку?» – вот такие вопросы есть, спросим. Виталий Млечин: Скоро узнаем, через несколько минут. Прервемся на три минутки, потом новости и вернемся.