Ольга Арсланова: На удаленке работа не кончается: россияне рассказали исследователям, как организован их трудовой день вдали от офиса, это наша новая реальность для многих из нас, для 30% как минимум в Москве уж точно. Александр Денисов: Ну, как организован? Очень просто, удалились и перетрудились. Наверняка вы сами замечали, если работаете удаленно, то заданий начальник и его замы наваливают значительно больше, чем бывало в офисе: мол, ничего, не переломитесь, времена такие. Ольга Арсланова: Но интересно, что очень многие сотрудники на удаленке относятся к этому с пониманием и готовы даже задержаться, когда рабочий день окончен, 59% сотрудников на удаленке об этом заявили, а в офисе таких на 5% меньше, что, в общем-то, понятно: перерабатывать у себя дома, наверное, чуть-чуть приятнее. Среди тех, кто продолжает ходить на работу, каждый 5-й никогда не задерживается сверх рабочего времени, среди дистанционных сотрудников таких 12%. Работающие удаленно экономят время еще и после работы, потому что не тратят его на дорогу, отсюда, наверное, эта повышенная лояльность к переработке. И кстати, на удаленке личные дела за день успевают сделать 48% опрошенных, примерно такой же процент и среди работающих очно. Я вот смотрю на эту статистику, и мне кажется, что россияне к удаленке, в общем-то, адаптировались. Так ли это, мы спрашиваем у вас: позвоните, расскажите вашу историю, если вы работаете на удаленке. Александр Денисов: Да, может быть, вам и в офисе удается личные дела делать, не только на удаленном режиме, тоже интересный подход, наверняка у кого-то получается. И наш первый эксперт – Ксения Печеник, юрист, член профессиональной ассоциации «Юристы за трудовые права». Ксения, добрый вечер. Ольга Арсланова: Здравствуйте, Ксения. Ксения Печеник: Добрый вечер, здравствуйте. Александр Денисов: Добрый вечер. Ольга Арсланова: Главный вопрос вообще о законности переработок как таковых. Потому что я вот, например, понимаю, что, если ты работой своей увлечен, без переработок вообще никогда не получится, а есть некоторые профессии, которые мы вообще не можем представить без переработок: я не знаю, какой-нибудь полицейский, врач, журналист тоже. Насколько это законное понятие? Ксения Печеник: Ну да, средства массовой информации вообще очень часто используют труд своих сотрудников вне рабочего времени... Ольга Арсланова: Сотрудники и сами рады перетрудиться, более того. Ксения Печеник: Да, это правда, это правда. Что касается законности, да, конечно, законом предусмотрено такое понятие, как работа сверх нормативов. У нас нет такого понятия в трудовом законодательстве, как переработка, у нас есть рабочее время и работа свыше часов, которые установлены по трудовому договору, то есть работа сверхнормативная. И привлекать к ней возможно с точки зрения закона, вопрос в том, что это должно происходить с согласия самого работника, если это не какая-то форс-мажорная ситуация, письменно должно быть оформлено, и сотрудники первые 2 часа должны получать оплату в полуторном размере за работу сверх нормативов и оплату в 2 раза бо́льшую, если это уже превышает 2 часа переработки в сутки. Александр Денисов: Ксения, это вот по новому законопроекту, он уже принят, вы эти меры приводите? Ксения Печеник: Нет-нет-нет, это действующий Трудовой кодекс. Ольга Арсланова: Это вы говорите о людях, которые работают в офисе. Когда мы говорим об удаленке, я так понимаю, что здесь вступают в силу какие-то новые нормы, которые до конца еще не урегулированы, потому что в таком объеме у нас этой удаленки и не было никогда. Ксения Печеник: Я соглашусь. Дело в том, что у нас нет до сих пор внедрения, так скажем, в основу нашего законодательства относительно дистанционной работы, имеется в виду не дистанционной, а именно удаленной, потому что дистанционный труд у нас давно определен. А вот удаленка пока у нас в состоянии таком зачаточном, все никак ее не имплементируют в наше законодательство надлежащим образом. Вот давайте все-таки не будем делить удаленный труд и труд в офисе, если мы говорим про офисных сотрудников, вы все равно не можете работать больше, чем 8 часов в день и 40 часов в неделю. И получается такая ситуация, когда сотрудников нагружают, действительно, особенно сейчас страдают кадровые службы, потому что в Москве они вынуждены сдавать гигантское количество документов, которые раньше никогда не подавались ими, и вот эта работа все равно должна быть оплачена. Но люди с пониманием относятся и никаким образом не пытаются урегулировать, скажем так, оформление вот этих вот сверхнормативных часов. Это проблема, которая существовала и до появления вот этого удаленного труда. Как правило, люди начинают задумываться о том, что они перерабатывали и достаточно большое количество часов переработок у них накопилось в тот момент, когда они собираются увольняться... Александр Денисов: Ксения, вы знаете, да-да-да, все это хорошо, что все это есть, но когда инициатива должна исходить от работника, мол, «подпишите со мной, все там укажите», вы знаете, что этого никогда не будет. Вот я про новый законопроект, в Госдуме же там рассматривается, по-моему, первое чтение прошел, там написано, что да, работодатель должен, обязан... Вот когда его четко привяжут, прибьют гвоздями к тому, что он обязан, тогда, может быть, что-то и сдвинется, потому что у всех наших знакомых, кто работает удаленно... Вот приведу пример. У меня друг достаточно востребованный специалист, перевели его удаленно. Как там схема построена? Ему присылают документы и говорят: «Ну, сегодня у тебя много работы, это тебе на завтра». Завтра все это забывается, накидываются еще документы. Естественно, он скажет: «Я 8 часов...» Ему скажут: «Ну отлично, работай 8», – но как бы никто не учитывает... Ольга Арсланова: «Уложись». Александр Денисов: ...что в эти 8 тебе нужно перемолотить кучу всего. Тут говори не говори, вот что-то где-то в кодексе написано, ну мало ли, где что написано, это не срабатывает абсолютно. Ксения Печеник: Вы поднимаете пласт достаточно серьезных проблем, они касаются любой сферы, куда ни копни, в трудовых взаимоотношениях, «мало ли, что написано», в том числе оформление трудовых отношений у нас страдает, потому что люди думают: «Да мало ли, что там написано, договорились вот, что я работаю от забора до обеда за три рубля, я так и буду делать». А потом выясняется, что человеку, оказывается, недоплачивали, он пострадавший и у него, не знаю, производственная травма, он начинает выяснять, кто же должен ему возместить эти все риски, и выясняется, что оформление трудовых отношений предусмотрено все-таки трудовым законодательством. Поэтому здесь надо начинать с себя. Как ни крути, вы когда вступаете во взаимодействие, не знаю, с представителем государственных структур или покупаете квартиру, вы к законам все равно относитесь серьезно. И что касается трудовых отношений, они урегулированы достаточно плотно, и очень плохо, что сотрудники стесняются обращать внимание на нарушения их трудовых прав изначально. Ведь изначально, когда вы устраиваетесь на работу, можно уже определиться, что работодатель не соблюдает законодательство, и просто обратить внимание. Вы знаете, это не стыдно спросить свой трудовой договор, в котором детально все должно быть прописано, и это не стыдно написать служебную записку. Ольга Арсланова: Ксения, тут немножко другое. В основном, ну как мне хочется верить, более-менее человеческие отношения у работников с работодателем, и это как раз и играет злую шутку, потому что работодатель вроде как подмигивает, говорит: «Я понимаю, ты перерабатываешь, но ничего, потерпи, дело-то такое, дело-то общее, а потом я тебя где-нибудь когда-нибудь отпущу». И вот на этих договоренностях выстраивается некий компромисс, который все равно по факту оказывается менее выгодным работнику. Вот как это уравновесить? Ксения Печеник: К сожалению, эта проблема называется «дружить на работе». То есть вот надо четко понимать, что на работе вы не дружите, а вы продаете свое время работодателю. Ольга Арсланова: Ага. Ксения Печеник: Да, хорошие отношения, доброжелательные в коллективе являются определяющими для большинства работников, правда, но в тот момент, когда вы сталкиваетесь с беспределом... Когда, например, началась первая волна коронавируса, люди просто многие оказались на улице, офисы оказались закрыты, и тут выясняется, что ваш «прекрасный» друг, работодатель, ваш бывший директор, в общем, вам никто и говорит о том, что он вас никогда не видел. Здесь, в общем, правосознание нужно просто взращивать у наших работников, больше ничего, поэтому ничего не нужно придумывать, нужно просто понимать, на что вы имеете право. Вы когда в брак вступаете, вы же серьезно относитесь к этим вещам, вы же не думаете о том, что... Александр Денисов: Вообще неудачный пример вы приводите. Ольга Арсланова: Все по-разному! Александр Денисов: Браки, вот как раз начинается такой бардак, и никто никакие обязательства не соблюдает, один должен, другой выполняет, вот прямо как на работе. Интересный момент, знаете, Ксения. Там в этом опросе SuperJob была такая сноска про работников, которые чуть раньше начали удаленный режим, вот они как-то там рассказывали, что умудрились выстроить баланс, видимо, люди набили шишки, баланс между личным и, так сказать, служебным долгом, и поставили работодателя на место. А вот свеженькие, они как-то еще стесняются, они боятся под кризис еще там без зарплаты остаться. Как тут выстроить баланс? Очевидно же, что это в какой-то момент начальный будет восприниматься как хамство. Как это аккуратно выстроить, давайте представим? Ольга Арсланова: «У меня мое личное время началось, я выключаю компьютер и ставлю себе чайник». Александр Денисов: Да-да-да. Ксения Печеник: Смотрите, значит, на сегодняшний момент, пока еще не внедрены все эти новшества законодательства, все-таки рассматривается вопрос о том, что у работодателя должен быть локальный нормативный акт, ну то есть некое положение, приказ о том, каким образом люди дистанционно работают, ну в смысле удаленно, дистанционно – это несколько иная история. Значит, соответственно, если вы не понимаете, как будет взаимодействие выстраиваться, вы можете перестраховаться и написать письмо раскрытое со словами: «Я хотела бы понимать, вот с сегодняшнего дня я нахожусь дома, каким образом у нас будет происходить коммуникация. У меня есть кошка, собака, которых надо покормить, у меня есть ребенок, у меня есть муж, я хотела бы понимать, в какое время я должна быть доступна». И работодателя никто кроме вас в этой ситуации не выстроит, здесь в чистом виде психология. Психологи говорят одну простую вещь: если вы три раза допустили один и тот же сценарий, на четвертый раз даже не надейтесь, что он будет другим. Если вы три раза вечером ответили в 9 часов 30 минут, я вас уверяю, что в 9:40 на следующий день ваш начальник вам точно так же позвонит. Поэтому совершенно спокойно нужно в самом начале написать письмо, пусть это будет SMS, пусть это будет просто письмо электронное вашему руководителю с вопросом, что давайте определимся, в каком режиме мы работаем, и вот эти вот модные ныне личные границы обозначить, и это нормальный деловой подход. Ольга Арсланова: Ага. Александр Денисов: Отлично, вот письмо отличный пример, да, действительно, уже человек борзеет, чувствуется, надо как-то определяться с работником. Ольга Арсланова: Официальный ответ будет в письменном виде. Александр Денисов: Вот уже второй шаг вы наметили, да, мне кажется хорошей идеей, не ответить один раз на звонок и написать в ответ сообщение: «Я сейчас не могу, к сожалению, разговаривать, мою ребенка», – и все, понятно, в 9 он моет или она (я просто «он»). Ксения Печеник: Да. Ольга Арсланова: Да, даже если вы до этого 3 раза не нашли в себе силы, найдите хотя бы на 4-й. Александр Денисов: И предельно быть корректным и вежливым, «извините» и так далее, да? Ксения Печеник: Понимаете, в чем дело, если мы говорим про то, что, вы думаете, работодатель на этом основании начнет преследовать и увольнять... Да, конечно, у руководителя может возникнуть такая идея, но с точки зрения закона... Ольга Арсланова: Понятно. Ксения Печеник: ...уволить вас за то, что вы не ответили в нерабочее время, невозможно. Ольга Арсланова: Спасибо вам за это разъяснение. Ксения Печеник, юрист, была с нами на связи. Спросили россиян, часто ли им приходится перерабатывать. Вот ответы жителей Липецка, Калининграда и Краснодара. ОПРОС Александр Денисов: Да, вот про доплаты, как их выбить, интересный момент, мы еще поговорим. Звонки у нас есть. Ольга Арсланова: Да. Мне интересно, есть ли хоть один человек, который смог получить вот эту двойную оплату за переработки, очень хотелось бы услышать, где вообще такие работодатели, соблюдающие закон. Мы приветствуем сейчас Юлию из Москвы. Добрый вечер. Зритель: Здравствуйте, здравствуйте. Ольга Арсланова: Да, Юлия, слушаем вас. Зритель: Ну, я хотела бы сказать, что я немного не согласна с Ксенией по поводу удаленной работы в том плане, что работодатель может контролировать все-таки своего работника, так как я являюсь кадровиком... Ольга Арсланова: Ага. Зритель: Да, я в данный момент времени заключаю подобные дополнительные соглашения к трудовым договорам, в которых мы четко прописываем, ссылаясь на локальные нормативные акты, в дополнительном соглашении мы прописываем, четко регламентируя время работы и в какое время работник должен быть на связи. Александр Денисов: А в какое время, расскажите, в какое время? Ольга Арсланова: Вот в этом режиме удаленки. Зритель: Ну, если мы говорим, что у нас в нормативном акте прописано положение трудового... Я просто немножко волнуюсь... Александр Денисов: В какое время, с 8 до 20, с 8 до 17? В какое время должен быть? Зритель: Ну нет, нет, ну зачем? У нас 8-часовой рабочий день, некоторые бывают разные ситуации в компании, и работодатель тоже разное устанавливает время. Ну, предположим, с 9 до 18:00, в это время работник, естественно, работая на удаленной работе, обязан находиться где-то рядом или с компьютером, чтобы мог принять какую-то электронную почту, или же по телефону он должен ответить своему непосредственному начальнику, ну предположим. Александр Денисов: Ага. Зритель: Поэтому все такие вещи однозначно прописываются в дополнительных соглашениях к трудовым договорам и безукоснительно должны, конечно, выполняться. Александр Денисов: Переработки прописываются? Вот, допустим, до 18, а затянулось, 19, 20, 21, вы оплачиваете? И сколько один час переработки стоит у вас? Зритель: Ну, Ксения сказала, что такой, так сказать, переработки как таковой, конечно, нет, это бывает работа сверх рабочего времени, которая оплачивается, как правильно сказала Ксения... Александр Денисов: То есть вы не платите, я так понял, судя по ответу, да? Не платите за переработки? Зритель: Я не являюсь работодателем, я точно такой же наемный работник. Ольга Арсланова: Ага. Зритель: Я хотела просто говорить о том, что удаленный формат работы в какой-то мере даже удобен для самого работника в том плане, что не нужно тратить время на дорогу туда и обратно, собственно, дома вот как-то работаешь ты, ты можешь в любое время встать, выпить кофе... Александр Денисов: Вы знаете, а я с вами вообще не соглашусь. Вот я с удовольствием пройдусь по улице, проедусь на машине, лишь бы на меня не наваливали сверх меры, в 2 раза, и не отзванивали мне в 9 и в 10 и не уходили от ответа, вот как вы (ну я вас спрашиваю, я вас, конечно, не виню, у вас свой начальник), от ответа, что мне будет за переработки. Вот мне как-то неохота, я лучше в офис схожу. Зритель: Нет, я могу вам сказать, что когда мы работаем в офисе, работники наши работают в офисе или где-то на производстве, предположим, то, конечно, переработки, так называемые переработки, они оплачиваются, безусловно, и в выходные дни если человек выходит на работу по какой-то необходимости, то в любом случае это оплачивается в двойном размере, и таких работодателей я знаю очень много. Не могу сказать, что... Ольга Арсланова: А скажите, Юлия, у меня вот какой вопрос. Вы как кадровик что можете сказать, эффективность на удаленке соответствует обычной работе, или все-таки есть проблемы? Зритель: Ну, я могу сказать только про себя, я не могу говорить, так сказать, за своих коллег, которые точно так же работают, как и я, в данный момент. Я могу сказать, что эффективность удаленной работы для меня, вот этот формат более приемлем, чем в офисе. Во-первых, я больше успеваю в том плане, что меня никто не отвлекает ни разговорами, «пойдем покурим», ну всякое же, как правило, всегда бывает такое в офисе. Поэтому формат удаленной работы вот для меня более приемлем, потому что я больше успеваю работать. Ольга Арсланова: Спасибо вам большое, Юлия! Александр Денисов: И можно курить на рабочем месте, никто не ограничивает, тоже плюс. Ольга Арсланова: Кстати, никаких проблем, и никто тебя за это не осудит. Александр Денисов: И даже выпить можно, даже выпить. Ольга Арсланова: Но я тебе знаешь, что хочу сказать? Мы-то работаем, что называется, в офлайне, в реале, а я могу сказать о дистанционной учебе. Вот я смотрю, у меня дочка в 3-м классе, она когда училась на дистанционке, это было намного эффективнее, потому что не с кем поболтать, не на чем порисовать, вот ты сидишь и работаешь, все, вынужденная ситуация. Александр Денисов: Так, может быть, ты была рядом, поэтому она не болтала? Ты ушла, все, она начала болтать. Ольга Арсланова: Нет, ситуация такова, понимаешь. Поэтому, мне кажется, для многих это действительно хороший вариант. Позвоните и расскажите. Александр Денисов: Да. Елена Назарова у нас на связи, профессор кафедры общественных связей и медиаполитики РАНХиГС, доктор социологических наук. Елена Александровна... Ольга Арсланова: Добрый вечер. Елена Назарова: Здравствуйте. Александр Денисов: Как доктор социологических наук можете вы подтвердить такую теорию, что современные средства связи при всей их удобности и так далее, быстро можно связаться, мгновенно что-то переслать, чтобы человек сделал и тут же тебе отослал, – это своеобразный инструмент нового рабства, вот так назовем? То есть ты себе не принадлежишь, благодаря этому тебя привязали, как раба на галерах, вот у тебя дома, прямо где ты и живешь. Как думаете? Ольга Арсланова: Удаленка порабощает. Александр Денисов: Инструмент нового рабства. Согласны с моей идеей? Елена Назарова: Смелая формулировка, замечательная, я беру на вооружение «инструмент нового рабства». На самом деле мы сейчас стали очень зависимы от всех технологий, от коммуникативных технологий, от цифровых технологий. Причем у нас это получилось так достаточно оперативно, спонтанно, так скажем, в форс-мажоре, именно удаленка, карантин нас заставил глубже нырнуть в эту дистанционную систему обучения и дистанционную систему работы. Но я считаю, что это все достаточно субъективно, насколько человек готов принять эту технологию, насколько он легко адаптируется в этой самой системе, насколько он себя комфортно ощущает в цифровой реальности, так скажем, дистанционной реальности. Потому что работы же тоже разные. Одно дело, когда человек работает технически и ему все равно, где быть, в офисе либо на дому, он работает по своей программе, у него есть инструмент и он не зависим от других социальных факторов. А если человек работает с человеком опосредованно через машину, то мы понимаем, что здесь нужно нам самим адаптироваться к новым условиям работы, и мы понимаем, что точно так же нужно адаптироваться и нашим клиентам к такой системе коммуникации. Зачастую это намного больше времени уходит на то, чтобы объяснить человеку дистанционно, что от него требуется, какие бумаги заполнять и так далее. Все консультации такого плана, которые вынесены в онлайн, как правило, более затратны по времени, и больше эмоциональных сил уходит на то, чтобы это сделать, я уже не говорю про систему обучения. Ольга Арсланова: Но все-таки, Елена Александровна... Александр Денисов: Так вы знаете (Оль, извини, уточню), ваша теория как раз моей и подыгрывает: чем быстрее ты осваиваешься, чем эффективнее ты в этих технологиях, тем больше ты и раб. То есть все, ты отлично плаваешь, давай паши. Елена Назарова: Конечно. Александр Денисов: Да-да. Елена Назарова: Но здесь, смотрите, получается, что сначала человек испытывает эйфорию от того, что у него получается замечательно, он получает удовольствие, удовлетворение от того, что он освоил вот эти новые технологии, он себя чувствует членом сообщества, так скажем, полноценным. А через какое-то время накапливается и усталость, психологическая усталость, физиологические различные последствия. У нас зрение страдает, у нас нагрузка идет на спину, потому что сидим по 10–12 часов перед экраном... Ольга Арсланова: Но с другой стороны, Елена Александровна, человек, который работает на удаленке, как раз может себе стать очень хорошим хозяином, если он правильно организует себе свой рабочий день, если он выстроит нормальные отношения со своим работодателем, хотя бы ему письмо напишет о том, что не беспокоить, это возможность как раз очень хорошо себя организовать, и это проверка как раз, готов ты сам себе хозяином на своей работе стать или не готов, хочешь ты расти вот в таких условиях, ну такие условия, или не хочешь. Елена Назарова: Я же говорю, это субъективный параметр, и на самом деле это хорошая диагностика, вы совершенно правы. А что делать с теми, которые не смогли себя найти на дистанционке, кому некомфортно работать в этих условиях? В этом случае они исключаются уже из системы, понимаете, они теряют работу, они теряют очень многое в жизни в этом плане, поэтому им нужно тоже какую-то определенную дать возможность реализоваться в онлайн. А если у нас вся организация, вся фирма переходит на дистанционную форму... Поэтому и сокращения идут, да это идет дискриминация по сути дела по принципу владения технологиями. А здесь не только сами технологии, посмотрите... Ольга Арсланова: Но подождите, сейчас же у нас пока далеко не все на удаленке работают. Елена Назарова: Секунду... Ольга Арсланова: В Москве только 30% обязательно, обычно с людьми это согласовывают. Елена Назарова: Я поняла. У нас уходят на дистанционную работу зачастую спонтанно, не обеспечив техническими средствами, понимаете? Одно дело, когда ты в офисе, оборудованном полностью ксероксами, сканерами, компьютерами и так далее, а другое дело, когда ты оказываешься на дистанционке с планшетом, в лучшем случае с ноутбуком достаточно слабеньким и так далее, попробуйте в этом случае эффективно поработать. Вам тогда нужно обеспечить все остальное, а организация не может дублировать два варианта, и офисный, и домашний, тогда надо полностью перестраивать всю политику организационную, это дополнительные расходы для руководства, и здесь уже нужно принимать такие вот волевые решения управленческие: или мы офлайн, или мы онлайн. Александр Денисов: Елена, вы знаете, еще интересный момент. Вот Оля говорит, что сам себе хозяин, выстроить отношения. Вы слышали звонок работницы отдела кадров, да? Вот выстройте с ней отношения, вы «брито», а она вам «стрижено»: «Все мы с вами подписали, за переработку, да, в выходные вам заплатим, да-да-да, все будет нормально», – и все. И вы ей опять звоните, говорите... Ольга Арсланова: Может, правда заплатит. Александр Денисов: «Ну вот я вчера час переработал, два». – «Ну вы все-таки... Да-да, мы заплатим, у нас все это предусмотрено», – и ничего им не сделаете, понимаете? Выстраивай ни выстраивай, это ж... Как тут выстроишь? Елена Назарова: Это очень непросто. Честно говоря, я в основном общаюсь с людьми, которые не то что на переработки готовы, они живут в этой среде абсолютно. Вот у нас сейчас закончились 15 минут занятия у вечерников, у аспирантов, в 22 часа начинается работа по редактированию учебника, потому что я знаю, этот объем мне нужен, мне это необходимо и для работы, и для саморазвития, и для перспективы, поэтому я сама себе организую вот это самое рабство, и до какого-то периода я в нем живу достаточно комфортно. А потом мы уходим в отпуск, или на больничный, или еще что-нибудь. Ольга Арсланова: Это рабство, где вы и раб, и господин в одном лице, как-то так. Александр Денисов: Да. В общем, Елена Александровна, еще раз возвращайтесь к нам в эфир, будем с вами обсуждать, как по капле выдавливать из себя раба, Чехов говорил, вот вспомним Антона Павловича и будем выдавливать. Елена Назарова: Спасибо. Александр Денисов: Спасибо большое, спасибо. Ольга Арсланова: Спасибо. Елена Назарова из РАНХиГС.