Ковид на контроле губернаторов

Гости
Николай Прохоренко
эксперт в сфере общественного здравоохранения
Дмитрий Журавлёв
доцент Финансового университета при Правительстве РФ, научный руководитель Института региональных проблем

Денис Чижов: Ну что, переходим к первой теме. Правительство дало новые поручения главам российских регионов в связи с распространением коронавируса. Теперь они должны лично контролировать обеспечение больниц лекарствами, средствами индивидуальной защиты, создание резерва коек для пациентов с коронавирусом, а также обеспечение лекарственными средствами пациентов с COVID, которые лечатся амбулаторно.

Дарья Шулик: Ну, в начале недели Михаил Мурашко сообщил, что в России занято 82% коек для больных с коронавирусом. По сообщению вице-премьера Татьяны Голиковой, в 17 регионах сложилась наиболее критичная ситуация с коечным фондом, там занято 90% коек, причем в 4 субъектах этот показатель превышает 95%. При этом аптечные ассоциации заявляют о том, что запас препаратов в торговых точках уже большей частью исчерпан. Эксперты говорят, что проблема дефицита лекарств в аптеках, которая сегодня наблюдается по всем регионам России, не будет завершена в ближайшее время из-за проблем в цепочке товарооборота.

Каково же сейчас лечиться в регионах? Обсудим это с нашими экспертами. А вас, телезрители, приглашаем рассказать в прямом эфире, как обстоят дела с лечением и медикаментами в вашем регионе.

Ну а сейчас мы подключаем к нашей беседе Николая Прохоренко, кандидата экономических наук, первого проректора Высшей школы организации и управления здравоохранением. Николай Федорович, здравствуйте.

Николай Прохоренко: Здравствуйте.

Дарья Шулик: Николай Федорович, ну вот действительно информация из регионов приходит не самая веселая, это мягко говоря. Давайте начнем с темы, которая сейчас очень многих беспокоит, я имею в виду тему лекарств. Отрасль фармацевтическая неоднократно же предупреждала, что введение вот этой самой маркировки в период COVID может привести вот к такому лекарственному коллапсу, мягко говоря, что мы сейчас и наблюдаем в регионах. Почему новая система не сработала так, как планировали? Хотели же как лучше.

Николай Прохоренко: Мы всегда хотим как лучше, а получается как всегда, это известная расхожая фраза.

Дарья Шулик: Ага.

Николай Прохоренко: Но здесь есть две стороны, и нужно понимать, что на ситуацию надо смотреть именно с двух сторон. С одной стороны, ситуация на лекарственном рынке, связанная с монополизацией некоторых регионов дилерами, разделением, непрозрачным образованием цены, системой торгов, которая не обеспечивает на самом деле рыночные конкурентные торги, – все это было и раньше, это создавалось... Большое количество фальсификата нельзя не упомянуть. Все это было на протяжении 15, 10, особенно 10 последних лет.

И поэтому, естественно, правительство не могло никак не реагировать на эту систему, но попытки реакции были, вероятно, не очень успешными. Неуспешными они были из-за, с одной стороны, противодействия тех людей, которым эта прежняя система была выгодна, и, с другой стороны, из-за не очень четких организационных мер. Так, в частности, введение вот этой системы маркировки на самом деле и могло бы способствовать, и будет, вероятно, впоследствии способствовать уменьшению количества фальсификатов, но ее платность, ее огромная трудоемкость, когда в аптеках требуется принять дополнительных людей, чтобы эти все упаковки сканировать, сбои технические на этапе реализации и еще ввод в тот момент, когда возникла вот эта волна спроса на почти все медикаменты, связанные и не связанные с лечением COVID, это привело вот именно к значительному росту социальной напряженности.

Но в итоге, предположим, когда все это наладится, мы должны отдавать отчет, что за все вот эти нововведения технические и в итоге за систему контроля над оборотом заплатит, конечно же, конечный потребитель. Потому что все трудоемкости, все падение какой-то маржи, дохода, все это будет в итоге перенесено в цену конечного препарата. Иначе, если будут поставлены какие-то дополнительные барьеры, производители, уже ряд производителей покинул нашу страну, многие медикаменты уже на нашем рынке отсутствуют. Говорить о крахе, безусловно, не стоит, это большое преувеличение, но это все равно ущерб системе.

Дарья Шулик: Николай Федорович, вы затронули действительно такую очень важную тему, вы сказали, что производители покидают нашу страну. А хватит ли наших отечественных производственных площадок, чтобы компенсировать вот это количество лекарств, которое необходимо в нашей стране? Будем ли мы сами справляться и сможем ли?

Николай Прохоренко: По каким-то направлениям хватит, по некоторым направлениям потери будут очень трудно восполнимыми. Ну, у нас будут над этим работать, потому что, конечно же, если страна не имеет возможность производить собственные медикаменты, особенно из списка ЖНВЛП, вот этих жизненно важных необходимых лекарственных препаратов, то эту страну нельзя назвать самодостаточной в отношении безопасности.

Денис Чижов: Николай Федорович, а как вы считаете, вот это вот распоряжение правительства о том, что губернаторы теперь должны лично контролировать лечение людей от коронавируса, оно даст свои результаты? И вот важный вопрос, вы согласитесь или нет, что медициной, наверное, должен заниматься все-таки глава местного Минздрава, возможно, регионального, а не лично губернатор? Ведь кроме коронавируса все равно жизнь-то идет, продолжается. Почему должен губернатор лично контролировать?

Николай Прохоренко: Этот вопрос, который мы с вами обсуждаем, мы же обсуждаем в принципе не лечение COVID и не какие-то особенности организации здравоохранения, мы обсуждаем рост социальной напряженности, мы обсуждаем какие-то макровоздействия на нашу жизнь, которые, безусловно, носят характер не только медицинский, это серьезные социальные и психологические сдвиги. И поэтому без первого лица региона эти вопросы, безусловно, решаться не должны. Но на первое место я бы поставил две вещи, которые не были поставлены. Во-первых, губернатор должен обеспечить достоверность статистики, это первое. И второе...

Денис Чижов: А статистика недостоверна сейчас?

Николай Прохоренко: В той степени, в которой можно судить, она, конечно же, не отражает полностью те процессы, которые идут у нас и в плане распространенности заболевания, и в плане тех регламентов, которые позволяют медикам ставить или не ставить вот этот диагноз «COVID». Все это приобрело сразу другие окрасы, медики COVID, насколько я слышу по сообщениям из регионов, стараются не ставить, чувствительность тестов ниже 50%, об этом только что была статья из Сеченовки.

И поэтому в данной ситуации уже многие эксперты-демографы говорят о каких-то коэффициентах, безусловно, больше 2–4, даже иногда говорят до 7, которые реально показывают картину распространенности именно по заболеванию и в том числе призывают оценивать влияние COVID не только по числу официально публикуемых смертей от COVID, а и учитывать всю нарастающую избыточную смертность по регионам. Вот именно избыточная смертность показывает влияние эпидемии. Даже вне зависимости от того, обострилось хроническое заболевание, человек не смог получить помощь, или же эта смерть была непосредственно связана с поражением, предположим, легких или других систем при COVID.

Так вот в данном случае статистика позволяет делать правильные выводы и правильно мониторировать. Не надо губернаторам бояться того, что их регион будет выглядеть бледно на фоне других, главное, чтобы люди были целее, понимаете? И поэтому первое – это достоверная статистика, а второе – с людьми надо говорить...

Дарья Шулик: Николай Федорович, давайте послушаем, у нас есть звонок, из Самарской области к нам дозвонился Владимир. Владимир, здравствуйте.

Зритель: Добрый день. Самарская область, город Жигулевск, поселок Богатырь.

Тут вот буквально скончалась супруга Телегина, до этого он скончался от COVID. Я расскажу про свою маму, как вот это вот бывает в небольшом поселке. Действительно, скорая помощь достаточно быстро приехала, потому что это было с мочевым пузырем еще, резко увеличилась температура, за 15 минут с 37 до 39. Когда прослушали легкие, конечно, испугалась врач, потому что она не одела костюм специальный защитный.

В результате я поехал в аптеку на Солнечной Поляне, там жители города Самары и Жигулевска практически скупили все препараты, включая витамины, которые более-менее подходят для того, чтобы лечить COVID. И подозрение было, предложили сразу ковидную бригаду, но там уже в машине было 2 человека, я отказался везти на КТ в первый день заболевания.

Поэтому на сегодняшний день вот те заявления Дмитрия Азарова, которые существуют у нас, что они там развозят какие-то бесплатные лекарства, это все фейк. Понимаете, они все боятся, они не готовы, они ничего не могут, в аптеках ничего нет, Жигулевск, Тольятти задыхаются, люди умирают, все это скрывается. К сожалению, ситуация кошмарная.

Денис Чижов: Ага, спасибо.

Зритель: И на сегодняшний день совершенно непонятно, чем все закончится.

Денис Чижов: Спасибо большое, Владимир.

Дарья Шулик: Спасибо, Владимир.

Николай Федорович, ну вот да, опять мы вернемся к теме лекарств и к тому, что действительно вот та ситуация, которая сейчас происходит в аптеках, она же во многом, наверное, состоит из того, что люди покупают лекарства вот именно впрок, а не потому, что болеют они или болеют их родственники. Насколько сильно это повлияло на то, что мы сейчас видим пустые полки в аптеках?

Николай Прохоренко: Вы знаете, я бы начал немножко с другого. Я бы начал с того, что в настоящее время в мире нет лекарств, которые показали бы очевидную эффективность на амбулаторном этапе, и это является на самом деле главной сложностью. Что бы ни упоминалось в отношении эффективных средств, и какие-то препараты, я не буду их перечислять, или витамины, или другие вещи, они не показывают достоверной эффективности.

Мало того, так как народ уже не доверяет, он уже не понимает, кому верить, он чувствует, что если сами люди, так сказать, не возьмут в руки свое лечение, то будет хуже, люди начинают пить антибиотики, люди начинают пить абсолютно все, что им посоветуют со стороны. И вот это на самом деле является очень серьезной проблемой, не сама нехватка лекарств, это понятно, ажиотажный спрос действительно очень предрасполагает к дефициту и однозначно его обеспечивает.

Но самое главное то, что мы должны понимать, что главной помощью на амбулаторном этапе будет четкое выполнение, например, мониторинга дистантного, обзвона по телефону, это чек-листы, по которым людей должны опрашивать, это правильная и быстрая логистика, чтобы люди не сидели часами в поликлиниках за больничными листами, чтобы можно было продлевать и закрывать эти больничные листы дистантно, чтобы четкие были регламенты, направления на лаборатории, разведены потоки, чтобы скорые не стояли часами. Вот именно это нужно сделать, потому что и в очередях, или в этом ажиотаже люди сами заражаются даже те, которые не были больны.

И вот это в силах сделать власти, но с одной очень важной и серьезной поправкой. Система здравоохранения в настоящее время работает уже за пределом, не на пределе, за пределом, и когда мы говорим о койках, которые остались, 10%, 15%, и не говорим о критериях госпитализации, это является большой ошибкой. Надо смотреть, с каким состоянием людей кладут в больницу, у нас только так можно понять, сколько коек есть и сколько нет. Потому что если при первой волне при 30–40% поражения легких клали в больницу, то теперь мы слышим сплошь и рядом, что люди с 60–70% поражения легких не могут попасть в стационары. И поэтому эти койки, если сейчас жестко сказать губернаторам в отношении того, чтобы загруженность была, предположим, меньше 90%, это приведет к тому, что критерии просто будут утяжеляться и люди с тяжелым состоянием, их просто не будут брать в больницу, чтобы не занимать койки.

Денис Чижов: Да-да-да.

Николай Прохоренко: Это будет самым плохим...

Денис Чижов: Ну и мы видим, что это уже в принципе происходит.

Дарья Шулик: Происходит, к сожалению, да.

Денис Чижов: Такие новости приходят из регионов практически каждый день. Николай Федорович Прохоренко, спасибо вам большое.

Дарья Шулик: Спасибо.

Денис Чижов: Вот несколько сообщений, которые пишут наши телезрители, не касаясь про лекарства, очень много, как всегда, пишут, что стоимость высокая лекарств. Красноярский край: «COVID не под контролем. Никто ничего про него не знает, врачи лечат пальцем в небо», – это, собственно, к вопросу как раз, есть ли вообще какая-то единая схема понятная лечения.

Дарья Шулик: Схема лечения.

У нас есть звонки, к нам дозвонилась Надежда из Волгоградской области. Надежда, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Я вот тоже хочу пожаловаться. Я второй месяц сама болею, таблеток нет...

Денис Чижов: Коронавирусом?

Зритель: А у нас никто не брал. Мы куда ни кинемся, у нас ни тесты не брали, не брали на антитела, ничего, только сдали вот КТ, КТ подтвердило, посмотрели, по КТ вроде как все на COVID, там и матовое стекло, и все, что... Симптомы все ковидные. Лекарства никакого нет, куда хочешь, туда и девайся. Мне предложили за 7 тысяч купить лекарство от COVID, «пойдите в аптеку купите».

Денис Чижов: Уже и лекарство... Это вам предложили кто, врач или просто знакомые?

Зритель: Врач предложил, врач предложил: «Сходите вот в ту аптеку, там есть за 7 тысяч лекарство и купите». Я говорю: «А мне кто подтвердил COVID? Мне никто не подтвердил». И нас здесь таких знаете, сколько? О-го-го сколько.

Денис Чижов: Надежда, то есть у вас не брали ни мазок, ни кровь?

Зритель: Ничего, ничего.

Дарья Шулик: Но лекарство от COVID предложили купить.

Зритель: Да, лекарство предложили купить от COVID.

Дарья Шулик: Надежда, а как вообще с ценами у вас сейчас в аптеках? Вообще что за лекарства у вас есть, ну кроме вот этого за 7 тысяч от COVID?

Зритель: Ужасные, ужасные цены. Апиксабан 870 рублей, Левофлоксацин 1 300, Аципол, все эти, вот тут у меня их куча всяких этих лекарств, я не знаю... В общем, у меня уже ушло около 18 тысяч за месяц.

Денис Чижов: Ага. Спасибо, это Волгоградская область.

Дарья Шулик: Спасибо, Надежда, выздоравливайте.

И у нас есть следующий звонок, Виктор из Свердловской области. Виктор, здравствуйте.

Денис Чижов: Здравствуйте, Виктор, вы в эфире.

Зритель: Здравствуйте.

Денис Чижов: Как у вас обстановка с COVID?

Зритель: Орджоникидзевский район, в больнице не хватает мест для больных. Больных отсылают домой, больных, которые имеют уже вирус, и говорят: «Вызывайте скорую». А скорую вообще невозможно вызвать.

Теперь, значит, правительство издало решение о том, что больным коронавирусом должны давать лекарство бесплатно. Его не дают.

Денис Чижов: Ну, собственно, еще и непонятно, чем лечить, поэтому...

Зритель: Да, чем лечиться, вообще непонятно. Вот что...

Денис Чижов: Виктор, а вы сказали, что скорую невозможно вызвать, вот вы звоните, что вам говорят? Машин нет, врачей нет, или приезжают, но просто на следующий день, через неделю? Как это происходит?

Зритель: Я говорю не про себя, я говорю про людей, потому что люди не могут добиться места в больнице, потому что мест нет.

Денис Чижов: «Мест нет», да. Ну это не единственный регион, где такие проблемы.

Дарья Шулик: Да, к сожалению.

Денис Чижов: Спасибо, Виктор.

Дарья Шулик: Спасибо, спасибо, Виктор, за ваш звонок.

Мы подключаем нашего следующего эксперта – это Дмитрий Журавлев, генеральный директор Института региональных проблем.

Денис Чижов: Дмитрий Анатольевич, здравствуйте.

Дарья Шулик: Дмитрий Анатольевич, здравствуйте.

Дмитрий Журавлев: Добрый вечер, коллеги, добрый вечер.

Денис Чижов: Ну вот вы послушали наверняка, да, все те же жалобы из недели в неделю, последние месяцы: не хватает коек, не хватает лекарств, врачи не знают, как лечить. Почему же мы до сих пор не встали на эти рельсы? Уже же ведь какой месяц идет пандемия, вроде бы пора.

Дмитрий Журавлев: Ну смотрите, во-первых, не хватает лекарств, да, здесь два вопроса. Лекарств не хватает ведь не только от COVID, COVID просто показал, когда люди по-настоящему испугались, стало ясно, что их, в общем, не хватает, потому что мы очень долго считали, что нас спасет импорт, мы как-нибудь завезем, мы страна богатая, нам хватит, в конечном счете делали таблетки из чужого материала. COVID всего лишь это вскрыл. Кроме того, если мы не знаем, какие лекарства помогают от COVID, то какой вопрос к лекарствам? Я сейчас не защищаю систему, не в этом дело, давайте сначала определимся, чем лечить, а потом начнем выпускать те лекарства, которые нужны для лечения.

Что касается коек, имеет оптимизации здравоохранения. Ведь было понятно, когда она началась, что это примерно тем же кончится. Ну, могло пронести, не быть COVID, это все-таки событие чрезвычайное; если бы COVID не было, то мы бы еще очень долго думали, что оптимизация прошла с минимальными потерями. Вот COVID показал, что ничего подобного, она прошла с огромными потерями для нашей системы здравоохранения. Теперь гигантскими деньгами и огромными усилиями Министерства обороны, спасибо ему за это хотя бы, мы эту проблему решаем, ну то есть пытаемся решить, когда строят эти военные госпитали, которые, во-первых, все равно не везде, которые все равно же строятся не по 10 штук в регионе, регионы у нас большие, а транспорт у нас не самого лучшего качества, не всегда и не везде все успевают.

Но ведь это привет от нашей социальной политики, которая строилась по идеям рынка, когда здравоохранение – это услуга, а за эту услугу вы должны платить. Если вы можете платить, классно, если не можете, ребята, в сторону. Вот этот подход, который у нас просто вот с зубами нам вбивался в 1990-е гг. и который в принципе, в общем, не ушел, потому что оптимизация – это все то же самое, только со знаком «минус», раньше мы пытались ввести в здравоохранение все это, а здесь мы сказали: «А если здравоохранение с этим не справляется, мы и его свернем, не хочет здравоохранение быть платным, мы от него избавляемся». Вот это же все не от COVID, COVID – это просто огромная свечка, которая встала посреди этого поля, и мы вдруг увидели то, что, в общем, было очевидно, но чего нам видеть сильно не хотелось.

Денис Чижов: Дмитрий Анатольевич, вот у меня вопрос тогда. Смотрите, нет лекарств, нет коек. Я тогда несильно понимаю эффективность вот этого распоряжения, что вот теперь то, что коек нет, то, что нет лекарств, просто будут контролировать губернаторы на местах. Так оттого, что они будут контролировать, это же не в силах губернаторов решить проблему с лекарством. Или я не прав?

Дмитрий Журавлев: Губернатор... Как я понял сегодняшнее постановление, оно немножко не про это.

Денис Чижов: Так, а о чем же?

Дмитрий Журавлев: Оно... ограничений. Вот вы, господа губернаторы, к земле ближе, вот вы и решайте, как так проводить ограничения, чтобы ограничения были, а потерь для экономики не было. Вот это вот, кстати, фантастическая довольно процедура: вот как так ограничить, чтобы потерь для экономики не было? Это значит, кинотеатры мы закроем, а заводы оставим.

Дарья Шулик: Дмитрий Анатольевич, вы чуть ранее упомянули знаменитую реформу здравоохранения. Я так понимаю, не только я, думаю, все это понимают, что COVID стал такой лакмусовой бумажкой именно для регионального здравоохранения. А как вообще, в силах ли местных властей как-то решить самостоятельно региональные проблемы со здравоохранением? Вообще могут ли они сами это сделать?

Дмитрий Журавлев: Они могут минимизировать потери, то этого более эффективно управляя, ну та же логистика, о чем мой предшественник говорил совершенно правильно, может уменьшить размер проблемы, то есть люди меньше времени будут проводить в скорой помощи, скорой помощи будет хватать на больше, вот что могут регионы. Больше регионы ничего не могут, у регионов денег нет, да, «чтобы продать что-нибудь ненужное, сначала надо купить что-нибудь ненужное, а у нас денег нет».

Дарья Шулик: Ну да.

Дмитрий Журавлев: Тогда почему и проводилась эта оптимизация, понимаете? Почему ее проводили сами регионы? Потому что а как они еще? Вот у вас сколько есть в бюджете на здравоохранение, столько у вас и есть. Вы что будете делать? Вы будете содержать 10 больниц, в которых у вас фонд заработной платы на одного врача? Вы этого делать не будете, вы их, 10 врачей, сведете в одну больницу, потому что хоть как-то чтобы выкрутиться.

Дарья Шулик: Ага.

Дмитрий Журавлев: Сама вот эта схема, при которой регионы заведомо имеют напряженные бюджеты, и в спокойной ситуации плохо работает, а в условиях напряжения она просто лопаться начинает. Вы знаете, наша система здравоохранения вообще великая, потому что при таком экономическом подходе к ней в Европе она бы уже сдохла, а у нас еще плохо...

Дарья Шулик: То есть мы еще неплохо держимся, вы это имеете в виду?

Дмитрий Журавлев: При тех ресурсах, которые мы оставили в здравоохранении, мы держимся очень хорошо, только людям-то от этого не легче, людям хочется, чтобы...

Дарья Шулик: Ну, судя по звонкам, совсем не легче.

Дмитрий Журавлев: Да, понимаете? Ну вот мы как всегда, подвиг мы совершим, вот амбразуру заткнем, вот все, что мы можем. Здесь дело не в самих губернаторах, кто-то лучше справляется, кто-то хуже, дело именно в региональных, точнее в соотношении федеральной и региональной экономики. Если бы в регионах оставляли больше денег, то половина сегодняшних проблем... Понятно, что мы все равно не знали бы, как лечить, это не от регионов зависит, это должны сказать ученые, да? Но по крайней мере коек и лекарств было бы существенно больше.

Денис Чижов: Ну вот из разных регионов нам продолжают очень много сообщений. В Чувашии, вот вы говорите, Дмитрий Анатольевич, денег нет, в регионах отсюда нет и тестов, и лекарств подавно, это в Чувашии. Из Башкирии пишут, что «в Уфе тоже ни врачи не приходят, ни скорая не приезжает, ни лекарств в аптеках нет». Но что радует? – что, знаете, в нашей стране единые проблемы, совершенно одинаковые.

Дарья Шулик: Давайте послушаем Ростовскую область, к нам дозвонилась Татьяна. Татьяна, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Хочу сказать, 5 больных, 5... Вы меня слышите?

Денис Чижов: Да-да-да, вы в эфире.

Дарья Шулик: Да, слышим.

Зритель: Значит, 5 больных в семье, у троих диагностированный, подтвержденный коронавирус, у всех пятерых пневмония. Спасти удалось только потому, что еще работали «Инвитро» и «Гемотест», где за 1,5 суток ты получаешь результат. А затем уже во время болезни нашей семьи эти сетевые лаборатории перестали брать даже платно тесты, понимаете?

Речь уже не о бесплатных тестах идет. Ростовская область во всяком случае, Каменск-Шахтинский, «Гемотест» закрыл, вернее не закрыл, а все берет, кроме коронавируса, «Инвитро»... Белая Калитва, Донецк, везде близлежащие нет возможности за деньги сдать, от гриппа, от ОРВИ отчленить эту заразу, понимаете, и понимать, с чем ты имеешь дело. Поэтому я считаю, что это сделано под давлением государственных органов, которые искажают статистику.

Люди болеют, кто в легкой форме, выходит на работу, как только ему легче, а он продолжает эти вирусы, понимаете, распространять. Поэтому вот эта невозможность протестироваться даже платно ведет к широкому распространению в Ростовской области этой эпидемии. Быковскую сняли, ничего не поменялось, понимаете? Нельзя за деньги... Ведь когда человек болеет, он последнее пойдет, чтобы узнать, что у него, – нет, даже этой возможности нет. Два раза в неделю с большой очередью, 10 дней прошло, вирус уже не выделяется, в статистику не попадаем, что оставили в отдельных больницах тоже платно, понимаете?

Денис Чижов: Да, спасибо большое, спасибо, Татьяна.

Дарья Шулик: Спасибо, Татьяна.

Денис Чижов: Ну, в целом проблема ясна.

Дмитрий Анатольевич, слушайте, вот не могу понять здесь, смотрите, наши телезрители говорят, что проблема даже платно сделать, да. То есть, хорошо, с государственной системой здравоохранения мы понимаем, что у нас есть какие-то проблемы. Но проблема, получается, даже уже и в платном здравоохранении?

Дмитрий Журавлев: Ну, в платном здравоохранении у вас все равно должны быть необходимые ингредиенты, у вас должно быть необходимое количество людей, потому что они же делают и другие анализы. Вот «Инвитро» у меня возле дома, она у нас тоже работает в Москве.

Главное, я согласен с женщиной, что, может быть, еще и не очень хочется, чтобы она работала. Вы представьте, вы доложили в Москву, что у вас такое-то количество заболевших, а вам частная аналитическая группа говорит: «Нет, ребята, у вас сильно больше». Вы же в одном районе посчитали, вы можете сделать раскладку по всему региону, и после этого очень тяжело объяснять, а почему у нас по официальной статистике одно, а по неофициальной другое. Потому что действительно платные могут работать, если у них есть для этого средства, я имею в виду то, что необходимо для проведения этих анализов, там же не только сам мазок, его же еще анализировать надо, мазок-то у нас, слава богу, пока еще у всех есть. А вот...

И второе – это желание. Но если там действительно (мы не знаем этого, мы судим только по одному звонку) такая страусиная политика, эта страусиная политика плохо закончится, потому что попытка сделать вид, что проблемы нет, означает, что проблема просто будет в десятикратном размере через некоторое время у вас.

Денис Чижов: Спасибо большое.

Дарья Шулик: Спасибо.

Денис Чижов: Дмитрий Анатольевич Журавлев был с нами на связи.

Ну что, посмотрим, только сегодня поручение главам российских регионов, теперь именно они будут контролировать лично ситуацию с коронавирусом. Я думаю, через недельку-другую будут какие-то результаты, и мы обязательно...

Дарья Шулик: Изменится ли что-нибудь или нет.

Денис Чижов: Изменится или нет, мы вам расскажем и обсудим.

Дарья Шулик: Увидимся через минуту.

Главам регионов поручено лично следить за наличием лекарств и коек в больницах. Это поможет в борьбе с пандемией?