Ксения Сакурова: Это программа «ОТРажение». Петр Кузнецов, Ксения Сакурова. И мы продолжаем. Смертность от коронавируса растет. Если в мае в России скончались 13 тысяч человек, то в июне – уже 27 тысяч. Данные посчитали только что. Наша страна уже вышла на первое место в мире по количеству смертей из-за коронавируса в расчете на один 1 миллион населения. Петр Кузнецов: Кстати, как раз в июне Росстат сообщил, что пересмотрел статистику смертей от коронавируса в прошлом году. И вот это обновленное число оказалось на 38% выше тех цифр, которые Росстат публиковал в феврале. Власти – в частности, вице-премьер Татьяна Голикова об этом говорила – связывают тревожную динамику с резким ростом заболеваемости новым (все еще считается новым, потому что на смену еще ничего, слава богу, не пришло), тем самым индийским дельта-штаммом. Ксения Сакурова: Все это будем обсуждать вместе с экспертами. С нами на связи Юрий Крестинский, председатель экспертного совета Института развития общественного здравоохранения. Юрий Александрович, здравствуйте. Юрий Крестинский: Здравствуйте. Ксения Сакурова: Дельта-штамм – это то, чем пугают и привившихся, и непривившихся во всем мире, но почему-то смертность самая высокая именно у нас. Почему для нас он стал таким фатальным? Юрий Крестинский: Ну, наверное… да даже не «наверное», а основной причиной является то, что в России заболевают преимущественно непривитые граждане. И если мы посмотрим на статистику той же Великобритании, то увидим, что заболеваемость в расчете на миллион населения там выше, и выше в разы, чем в России, но при этом смертность в России примерно в десять раз выше, чем в Великобритании. Отличие в том, что в Великобритании заболевают преимущественно вакцинированные граждане, а у нас – преимущественно невакцинированные. Исходя из этого, мы имеем вот такое фатальное развитие заболевания. Петр Кузнецов: Юрий Александрович, может быть, это вопрос еще и к системе здравоохранения: насколько она эффективно лечит больных, особенно тяжелобольных? Все условия: насколько вовремя их привозят, обращают на них внимание? Юрий Крестинский: Ну конечно, такой вопрос тоже актуален. И мы понимаем, что в разных субъектах федерации у нас разные уровни организации медицинской помощи. Но ключевой проблемой является все-таки то, что у нас 80% граждан нашей страны остаются непривитыми. В то время как в той же Великобритании около 70%, наоборот, привитые. Еще раз: болеют там больше, но погибают больше у нас. Петр Кузнецов: Юрий Александрович, в связи с этим оцените, пожалуйста, меры, которые были направлены на всплеск вакцинированных (те самые QR-коды), которые, когда отменили, сразу же все стали писать, сразу же опустели пункты вакцинации? Юрий Крестинский: Ну, так оно и есть. Это еще раз подчеркивает, что в России, к сожалению, основным мотиватором для совершения тех или иных действий является административный запрет либо административное стимулирование. Да, введение QR-кодов, запрет на посещение ресторанов во многом подстегнули вакцинацию, но в основном в крупных городах. В целом же мы очень сильно отстаем от многих и многих стран мира и по общему уровню вакцинации находимся на 70–80-х позициях, между различными африканскими странами. Ксения Сакурова: Юрий Александрович, очень много говорили о том, что сейчас пациент ковида помолодел. Если говорить о таком типичном портрете заболевшего, то сейчас это кто? Сколько лет? Больше мужчины или женщины? От чего зависит тяжесть последствий? Юрий Крестинский: Ну смотрите. Действительно, так как дельта-штамм является более высококонтагиозным, то есть он лучше передается от пациента к пациенту, от человека к человеку, то и среди заболевших стало больше молодых. Говоря о протекании заболевания, мы видим, что гораздо больше молодых пациентов среднего возраста попадают в больницу, госпитализируются. Гораздо большая доля таких пациентов среди тех, кто находится в реанимации, в том числе на искусственной вентиляции легких. Но все-таки основным ядром среди тех, чье заболевание заканчивается летальным исходом, остаются пожилые граждане. Вы знаете, я так скажу. Если твой возраст 70 лет и ты вакцинирован, то твой шанс умереть – 1 из 10. Если ты, наоборот, не вакцинирован, то 1 из 10 выживает. Вот такая простая и трагичная математика. Петр Кузнецов: Наши зрители, по крайней мере наши, по-прежнему в это не верят и с этим не согласны. Вот что нам пишут. «Вы что, не видите? Чем больше привитых – тем больше больных», – это Омск. «Очень хотелось бы узнать статистику, сколько из этих скончавшихся были привиты», – это вопрос из Москвы. «Чем больше привитых – тем больше смертность. Парадокс?» – это уже Белгородская область. Юрий Александрович, реакция такая. Давайте… Если есть комментарий – пожалуйста. Юрий Крестинский: Реакция такая – это очень печально. Еще раз надо сказать следующее: сам факт вакцинации не гарантирует никакого пациента, никакого человека, что он не заболеет, но возможность развития осложнений, возможность летального исхода снижается на порядки. И это уже простая арифметика. Простая арифметика, за которой стоят тысячи и тысячи человеческих жизней. Можно говорить сколько угодно о том, что вакцина до конца не исследована, что у нее возможны отсроченные побочные эффекты. Но мы понимаем, что, несмотря на любые возможные эффекты, если ты вакцинируешься, то ты выживешь. И здесь выбора уже просто нет. Несмотря на любые отсроченные возможные риски, мы понимаем, что среди вакцинированных чисто летальных исходов просто на порядки ниже. Поэтому другого варианта я просто не рассматриваю. Ксения Сакурова: Давайте еще послушаем наших зрителей. С нами на связи из Чечни Салавди. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Ксения Сакурова: Да, слушаем вас. Зритель: Спасибо за такую возможность… Петр Кузнецов: А вы откуда? Какой населенный пункт? Столица? Зритель: Всей России надо пример взять, как глава Чеченской Республики Рамзан Ахматович проводит эту работу. В каком плане? Мы на первом месте по прививкам. Мы давно уже привили население, 70–80%. Представьте себе, какой это успех. Надо руководителям регионов работать. И министр здравоохранения у нас активный такой, Эльхан Абдуллаевич. Вот два человека, буквально три человека в регионе. Глава республики. Муфтий Чеченской Республики Салах-Хаджи очень работает, по всем мечетям проехал. Мы на первом месте по прививкам. Вот Голикова, спасибо ей, заместитель председателя Правительства, она доложила президенту Владимиру Владимировичу, что Чеченская Республика на первом месте. Спасибо главе Чеченской республики Рамзану Ахматовичу. Вам тоже спасибо. Петр Кузнецов: И вам тоже. Салавди, а как… Зритель: Слушаю. Петр Кузнецов: Просто хочется понять, как на местах это происходило, информационная кампания как велась. Запретами? Или это просто призывы? Зритель: Люди приходили абсолютно сами, особенно пожилого возраста. Я сам пенсионер. Петр Кузнецов: У вас много долгожителей, да. Зритель: Я пришел первым и привился. Вот, пожалуйста. Никто абсолютно мне ничего не сказал. Дело добровольное. Почему? Мы любое распоряжение, постановление – то, что исходит от государства – мы должны, не откладывая, выполнить, и что руководство, что простой народ. Мы живем в государстве правовом. Если мы сегодня хорошо живем в России благодаря Путину… Чеченская Республика из-под руин, прямо из пепла восстановилась благодаря Путину и Кадырову Рамзану Ахматовичу. Петр Кузнецов: Да, мы это знаем. Зритель: И сколько это стоило? Сутками люди работали. Глава республики сам работал. А тут, пожалуйста, эту заразную болезнь надо предостеречь. Предупрежден – значит, вооружен. Петр Кузнецов: Да, с вами согласен. Салавди, спасибо большое. Ксения Сакурова: Да, спасибо. Петр Кузнецов: С вами согласен телезритель из Москвы, пишет: «Хочешь жить – вакцинируйся. Весь секрет. Все очень просто». Еще один телезритель… телезрительница – Любовь, Татарстан. Мы с нашим экспертом продолжаем слушать аудиторию. Здравствуйте, Любовь. Зритель: Здравствуйте. Я звоню из Республики Татарстан, город Нижнекамск. Являюсь экспертом Общероссийского народного фронта. Получается так, что в первую волну нам много людей обращалось. Даже такие деньги из федерального бюджета были посланы, то есть выделены, но на самом деле даже в первую волну лекарств не хватало. То есть люди, заболевшие коронавирусом, лежали всего 4–5 дней, и их выписывали. Допустим, ничего не было. Родственники лежавших в больнице покупали лекарства, несли. Мы переживали очень. То есть было много трупов в то время. Выдавали не в гробах, а открывали морг, люди заходили – без бирок на полу валялись трупы. Естественно, пока найдешь… Петр Кузнецов: Господи, ужас какой! Зритель: А? Петр Кузнецов: Ужасы какие вы рассказываете. Ксения Сакурова: Ужасные вещи, да, рассказываете. Зритель: Ужас! У нас Общероссийский народный фронт, то есть была прямая связь, то есть обращения всех людей. Сюда пришло к нам, в Татарстан, разобраться – просто отписка. То есть я лично присутствовала, когда открыли морг. У меня даже родственник, пока искал свою жену, открыл несколько мешков, которые на полу лежали. У нее была ампутированная нога… Петр Кузнецов: Ой, давайте без подробностей, я вас прошу. Это, конечно, жутко все. Нехватка врачей? Верно мы понимаем основной посыл? Зритель: Что? Петр Кузнецов: Нехватка врачей, персонала? Зритель: Это не нехватка врачей, а это нехватка лекарств. То есть в ковидный госпиталь, в «красную зону» родственники заболевших покупали лекарства. И никакой реабилитации. Вот к нам опять обратилась женщина – мы помогли с реабилитацией. Ее четыре дня продержали в «красной зоне» и выписали, потому что нет мест. Ксения Сакурова: Ну да, мест не хватает. Петр Кузнецов: Мест нет. Юрий Александрович, мы о пробелах в медицине говорили. Вот еще вдогонку SMS из Саратовской области: «Не в прививках дело, а все-таки в нашей медицине. Нехватка врачей на первом плане». Юрий Крестинский: Смотрите. Пандемия, с которой мы столкнулись, является чем-то сродни войне, но войне за популяционное здоровье, за здоровье населения нашей страны. Петр Кузнецов: Враг невидимый. Юрий Крестинский: И мы должны понимать, что у нас, в принципе, не так много инфекционистов – людей, которые занимаются непосредственно борьбой с вирусными заболеваниями. И сегодня в «красных зонах» работают люди, которые непосредственного отношения к бронхо-легочным заболеваниям, к ковиду, к инфекционным заболеваниям не имеют. Это и акушеры-гинекологи, и урологи, и гастроэнтерологи – все, кто только может, сегодня мобилизован на эту работу. Уже десятки тысяч врачей в нашей стране и переболели, и многие-многие тысячи погибли, отдав свою жизнь в борьбе за здоровье наших граждан, в том числе тех, кто отказывается прививаться. И, конечно, никакая система не способна справиться с таким наплывом пациентом. Поэтому это является еще одной причиной, чтобы пойти и привиться, потому что в сегодняшних условиях только прививка позволяет без осложнений или с наименьшей долей осложнений перенести заболевание. Еще раз: она не гарантирует от того, что вы заболеете. У части населения, особенно у тех, у кого системно ослаблен иммунитет, возможно развитие серьезных осложнений в случае заболевания, но количество таких осложнений и количество смертей будет на порядки меньше. Мы смотрим это, сравнивая свои показатели с другими странами. У нас в основном осложнения и смерти у непривитых, а в других странах в основном заболевают привитые, поэтому исходы более благоприятные. Ксения Сакурова: Юрий Александрович… Юрий Крестинский: Говоря о лекарствах, надо в принципе понимать… Петр Кузнецов: О нехватке. Юрий Крестинский: …что на сегодняшний день, кроме прививки, не существует лекарств специфических против коронавирусной инфекции. Есть препараты, которые помогают снять те или иные симптомы. Есть препараты вспомогательной терапии. Но специфических препаратов на сегодняшний день в мире просто нет, они еще не изобретены. Поэтому если мы говорим о нехватке лекарств, то мы можем сказать, что есть вакцина – и это главное лекарство, но не чтобы вылечиться, а чтобы не заболеть. Ксения Сакурова: Юрий Александрович, мы надеемся еще на коллективный иммунитет? В конце июля Татьяна Голикова говорила о том, что у нас целый ряд регионов уже близки к тем самым 60%. Она назвала Москву, Санкт-Петербург и другие. Это нас спасет? Или мы уже понимаем, что, видимо, не это наша главная надежда? Юрий Крестинский: Ну, это является одной из наших надежд. Конечно, доля населения, которые уже переболели и которые вакцинированы, формирует ту самую иммунную прослойку, которая притормаживает распространение вируса. И достижение… Раньше говорили, что 60%, потом – 70%. Сейчас из-за высокой заразности последнего штамма мы говорим о 80%. Вот в тех регионах, которые достигнут этой цифры, в тех коллективах, которые этой цифры достигнут, конечно же, уровень распространения заболевания должен серьезно замедлиться. Но ничто не гарантирует нас от появления более высококонтагиозного и высоковирулентного штамма, потому что это все-таки не стабильный вирус, он все время мутирует. Поэтому, что называется, на других надейся, но сам не плошай. Ксения Сакурова: Спасибо большое. Юрий Крестинский был с нами на связи, председатель экспертного совета Института развития общественного здравоохранения. Продолжим эту тему. С нами на связи Алексей Куринный, член Комитета Государственной Думы по охране здоровья, кандидат медицинских наук. Алексей Владимирович, здравствуйте. Алексей Куринный: Добрый день. Ксения Сакурова: Очень много сейчас было вопросов у наших зрителей к самой системе здравоохранения – не хватает коек, где-то не хватает каких-то лекарств. Сейчас, на данный момент, в разгаре эпидемии дельта-штамма, насколько наша система действительно готова к тому, чтобы с ним бороться? Алексей Куринный: Система, скажем так, выправила многие ошибки, которые были сделаны в период оптимизации (это буквально последние три-четыре года), поэтому резервный коечный фонд есть, он создан. Правда, во многих регионах его пришлось создавать, закрывая, что называется, другие койки – онкологические койки, хирургические койки, – то есть фактически порой снижая доступность по другим нозологиям. Это тоже большая беда. Врачи подготовлены. Да, это не инфекционисты в большинстве своем, а это те люди, которые прошли 32 часа специальных курсов. Но, учитывая опыт, который они приобрели, приличный опыт, в общем-то, сегодня достаточно неплохо наша система справляется с тем, что есть. Лекарственное обеспечение тоже в последнее время нормализовалось. Если действительно были сбои во время второй волны (это конец прошлого года – октябрь, ноябрь и даже декабрь), то сейчас с лекарственным обеспечением все более или менее нормально, так же как и с вакциной. Я лично проверил уже несколько вакцинных пунктов, пунктов вакцинации. Две-три вакцины есть на месте. Очередей, к сожалению, не наблюдается. Вот это жаль. Петр Кузнецов: Александр Владимирович, еще об одной проблеме пишут наши не самые богатые телезрители. Пожалуйста, сообщение из Омской области: «Тестирование должно быть бесплатным». Иркутская область: «Почему ПЦР-тесты платные? Кто зарабатывает?» Еще один телезритель нам ранее написал: «Мы, похоже, всей семьей переболели, просто не проверяли, потому что это дорого», – ну, есть антитела или нет. В общем-то, понятно, о чем говорят наши телезрители. Да, если бы была возможность это сделать бесплатно и делать это бесплатно, как во многих странах, регулярно, то, может быть, именно по своей линии ты бы и купировал распространение этого заболевания. Алексей Куринный: К сожалению, такое предложение через Государственную Думу в свое время. Наше Правительство сказало, что это полномочия работодателей – мол, пусть работодатель занимается вопросами тестирования, его организации. Хотя, по большому счету, конечно, это государственные проблемы. Петр Кузнецов: Ну да. Алексей Куринный: И если мы будем ориентироваться на Китай, на Вьетнам, на Корею, то там это все в жестких государственных руках. Так же, как и стоимость тестов, потому что реально, если честно, они стоят… их себестоимость раза в четыре меньше, чем та цена, по которой сегодня лаборатории проводят тестирование. Поэтому, безусловно, если бы это делало государство, если бы это делали по нормальным ценам, то охват тестирования был бы гораздо больше. Естественно, мы бы более эффективно купировали варианты передачи. Петр Кузнецов: Да. И смертность не была бы такой. Алексей Владимирович, вы еще сказали, что, к сожалению, не наблюдается наплыва после того, как те же самые QR-коды были отменены, после введения. Пишут наши телезрители: «Зачем открыли курорты за границей? Оттуда нам все и везут?» Не совсем понимают. Заболеваемость растет – и зачем открыли границы? Вот сейчас Египет открывается. Не доверяют нашим врачам: «Нет хороших врачей в городе, им жизнь человеческая ничего не стоит. Зарплату платят, и ладно», – это Костромская область. Я к чему, Алексей Владимирович? По-вашему, спустя все это время, с вакцинацией пока все не так хорошо идет, как хотелось бы. Не успеваем, не укладываемся в планы, несмотря на меры, которые были призваны подстегнуть эту вакцинацию. Да, там был всплеск, но снова все вернулось. Как вам кажется, Алексей Владимирович, спустя это время, вы какой-то собственный вывод сделали? Почему? Недоверие медицине? Непонимание того, что ситуация сложная? Но почему тогда открывают границы, чтобы было взаимодействие, чтобы, как пишет наш телезритель, оттуда везли? В чем еще? В чем основная причина недоверия к вакцинам в нашей стране, к самому процессу вакцинации? И уж предлагают им много вакцин на выбор. И уж вот-вот нас одобрят, окончательно и официально, за рубежом. Алексей Куринный: Ну, мы ждем. Это будет, конечно, важным этапом. Петр Кузнецов: Да. Ну, может, это еще подстегнет. Алексей Куринный: Либо ВОЗ признает, либо европейский регулятор признает нашу вакцину. Петр Кузнецов: Я чувствую, что всплеск будет, но тоже не сильно большой, всплеск тех, кто пойдет после одобрения. Алексей Куринный: Нет, я думаю, будет всплеск и будет достаточно хороший подъем, потому что многие до сих пор ориентируются, скажем так, на заграничные стандарты, считая, что у нас ничего нормального произвести не могут. Хотя, если говорить все-таки языком научным, наш «Спутник V», по большому счету, сегодня эффективная и хорошая вакцина. И это признали большинство экспертов сегодня. Я думаю, все-таки признает и регулятор Евросоюза. Ну и ВОЗ тоже признает и начнет закупки. Вопрос: почему нашей не прививаются? Ну, это общее недоверие к государственной системе, к сожалению, которая сделала огромное количество ошибок, которые к этому недоверию и привели. Ну, я не говорю про процесс оптимизации. Я не говорю про многочисленные совершенно рваные данные, которые мы вначале имели: то мы вирус победили, то у нас его нет, то у нас самая низкая смертность, то у нас все хорошо, то мы всех обеспечим. Естественно, когда это регулярно подается, причем информация зачастую от официальных лиц совершенно противоположная, у людей это не добавляет уверенности в том, что они делают правильный выбор, по большому счету. Точно так же, как и кампания по дискредитации иностранных вакцин, несмотря на то что они имели осложнения, на мой взгляд, тоже была ошибочной, потому что, дискредитируя… Она прошла, сейчас уже затихла, слава богу, но она прошла в свое время, когда нам рассказывали, какие осложнения, какие тромбозы случаются от AstraZeneca, от Moderna и прочих. Это совершенно неверно. Петр Кузнецов: Ну да. А как рассуждает телезритель? «Если уж у них проблемы, то…» Алексей Куринный: К сожалению, да, тот, кто занимался пиаром и до сих пор им занимается, совершает огромное количество ошибок. И то, что люди не идут в пункты вакцинации – это в том числе и следствие этих ошибок. Ксения Сакурова: Алексей Владимирович, мы часто говорим, что ситуация сейчас похожа на военное время. Но в войне очень важна стратегия, да? Вот у нас впереди 1 сентября. Дети у нас, видимо, все-таки пойдут в школу нормально, не онлайн. Мы готовы к этому моменту? Алексей Куринный: Ну, по большому счету, готовы. Я надеюсь, что все-таки соответствующие мероприятия в школах будут проведены. Я говорю про вентиляцию, я говорю про разобщение потоков в данном случае, разные организационные меры, которые были отработаны еще в прошлом году. Я надеюсь, их не забыли и, более того, еще усовершенствовали наши органы образования за время летних каникул, которые прошли. Но это, безусловно, будет вызов дополнительный. Мы прекрасно понимаем, что после того, как детские коллективы начинают общаться, возникает рост. Уже прогнозируется рост в Москве, где вроде бы как мы перевалили за третью волну и пока успешно справляемся. Ну и в регионах ситуация еще более сложная, конечно, на этом фоне может быть. Поэтому необходимо будет принимать четкие меры уже в зависимости от имеющихся данных, в зависимости от развития ситуации. В том числе я не исключаю, что возможность какого-то, может быть, если и не полного, но какого-нибудь ограничения для некоторых классов или через класс. Ксения Сакурова: А мы не можем это как-то предупредить? То есть не может система немножечко на шаг вперед идти, до пандемии? Не ждать того, когда у нас будет всплеск, а быть к этому всплеску уже готовой? Алексей Куринный: Ну, мы во многом готовы благодаря отрицательному опыту. Как показал этот отрицательный опыт, многие из мер, которые применялись, например, год назад, они оказались совершенно неэффективными, бестолковыми и, кроме вреда экономике, больше ни к чему не привели. Если говорить о школах, об открытии учебных заведений, то здесь возможен рост, он уже просчитан – где-то порядка 20%. Я думаю, к этому будет и соответствующий резервный коечный фонд подготовлен, и врачи, и маршрутизация выстроена и дополнительно проверена. Поэтому мы готовы к этому. Но повторюсь и, может быть, поддержу того эксперта, что был чуть раньше: у нас нет сегодня эффективного способа лечения именно коронавирусной инфекции, а единственный способ защиты – это все-таки вакцинации, увеличение охвата вакцинации. Другого варианта нет нигде, и не только у нас в России. Петр Кузнецов: Вот я и хотел, Алексей Владимирович, спросить: только у нас или вообще у человека нет такой возможности? Ну, вы ответили. Алексей Куринный: У человечества. Петр Кузнецов: У человечества, конечно. Ну, у человека как представителя человечества. Давайте представителей аудитории послушаем. Воронеж на связи, Галина оттуда, телезрительница наша. Здравствуйте, Галина, слушаем вас с экспертом. Зритель: Здравствуйте. Я из Воронежа, зовут меня Галина Алексеевна. Я предлагаю нашему правительству сделать обязательной вакцинацию от коронавирусной инфекции – тогда мы остановим эту заразу. Я привилась первым компонентом 6 августа, вторым компонентом «Спутника V» буду 27 августа прививаться. Ксения Сакурова: Как вы себя чувствовали после первой дозы? Петр Кузнецов: Как вы себя чувствуете? Зритель: Ничего не почувствовала. Немножко упало давление, было 95 на 65. А так, в общем-то, чуть побаливало плечо, и все. Ничего здесь страшного нет. Ксения Сакурова: Галина, а вы болели… Петр Кузнецов: Галина, предлагаю… Ксения Сакурова: Прости, Петя. А вы болели до этого? То есть вы пошли вакцинироваться… Зритель: Я не болела. Ксения Сакурова: Не болели. Петр Кузнецов: А почему только сейчас пошли в таком случае? Зритель: Ну, потому что муж после инфаркта. Мы в основном в одиночестве, на даче. А теперь решили обезопасить себя. И муж привился первой дозой, и я привилась. И сын на 20-е число записался. Петр Кузнецов: Галина, предлагая эту кардинальную меру, вы же понимаете уровень социального напряжения? Зритель: Я понимаю, но по-другому эту заразу не остановить. Потому что в разное время были разные болезни, и была принудительная вакцинация. Нас в детстве всех прививают, ничего в этом страшного нет. И спасибо нашему правительству, что бесплатная вакцинация идет. Огромное спасибо! Петр Кузнецов: Тесты бесплатные просит еще наш народ, раз вакцинация бесплатная и раз призывают вакцинироваться. Ну, это уже не к вам народ, это я так вдобавок. Галина из Воронежа, наша телезрительница. Ксения Сакурова: Да, спасибо. Петр Кузнецов: Алексей Владимирович, ну, мера предлагаемая, да, об этом уже говорилось. Тут вопрос в том, почему мы не сразу взялись за эту информационную кампанию, в плане пропаганды и хорошего представления самой вакцины? Алексей Куринный: Я не могу сказать, почему это произошло, потому что у нас достаточно хорошие мощности пропагандистские. Если возьмем какие-нибудь политические, иностранные поводы, отрабатывается все очень здорово. А здесь как-то… Петр Кузнецов: Мы сейчас о мягких мерах. Хорошая социальная реклама. Ну, куча инструментов существует для этого. Когда можем, то можем. Алексей Куринный: Стимулирование, хорошая социальная реклама, открытие границ для привитых лиц. Есть масса способов стимулирования. Даже прямые выплаты некоторые предприятия сейчас практикуют. Но самое главное – это восстановление доверия, это абсолютно четкая и прозрачная информация обо всех осложнениях. А они есть, безусловно. Но надо четко и понятно людям об этом рассказывать, чтобы им не тетя Глаша рассказывала из соседнего подъезда, что у нее кто-то пострадал от вакцинации, а чтобы наши официальные лица озвучивали четкие и понятные цифры. Петр Кузнецов: Алексей Владимирович, и тут снова о медицинском сообществе, без него никуда. Вам не кажется, что тормозит еще и отсутствие понимания, отсутствие единой позиции в самом медицинском сообществе по поводу вакцины, по поводу опасности всех этих штаммов коронавируса, которые до конца не изучены? Алексей Куринный: Да нет, я думаю, у медиков как раз все нормально. Они прекрасно представляют опасность в данном случае самого заболевания. Они также представляют, что вакцина еще не прошла полного курса исследований. Это то единственное опасение, которое, может быть, со стороны медработников сегодня транслируется: вакцина не прошла полного цикла – соответственно, решение должно быть добровольным. Петр Кузнецов: Вот эти случаи… Простите, Алексей Владимирович. Вот эти случаи, о которых нам рассказывают наши телезрители, пишут нам: «Прихожу в поликлинику, а там врач сам отговаривает, так на ушко: «Не надо», – они единичные, да? Я к этому. Алексей Куринный: Ну, тогда это совершенно неправильно, конечно, чтобы врач отговаривал. Если речь идет о медотводе, то это понятно. В данном случае это установленное противопоказание от прививки. Петр Кузнецов: «Вы знаете, я бы вам не советовал». Алексей Куринный: А в плане того, что кто-то из врачей – ну, это совершенно неверный, на мой взгляд, подход. Петр Кузнецов: Вряд ли таких много. Алексей Куринный: Потому что если уж говорить о лицах пожилых, если говорить о лицах с хроническими заболеваниями, то для них сегодня, сто процентов, риск умереть от этого заболевания гораздо выше, чем риск какого-то возможного, потенциального, как я говорю, еще не изученного осложнения. Мне кажется, по ним вопрос абсолютно понятный и четкий. Ксения Сакурова: Алексей Владимирович, что должно произойти, чтобы ситуация коренным образом переломилась? Она уже кажется какой-то вечной. Вот что должно случиться, не знаю, какой-то суперштамм должен уже косить людей, не знаю, с первого дня? Что должно произойти, чтобы на самом деле наши люди пошли и сделали прививку? Алексей Куринный: Ну, первое – мы все-таки должны зарегистрировать нашу вакцину и пройти соответствующие международные стандарты. Мне кажется, точно так же, как взаимно признать, может быть, иностранные вакцины, чтобы это сделало абсолютно открытой информацию, и самое главное – просчитываемую и прогнозируемую для нас окончательно. Второе – мы должны получить сегодня четкую оценку и четкие показатели от нашего правительства и по заболеваемости, и по смертности, и, соответственно, по тем возможностям, которые предоставляет вакцина. Потому что окончательного такого анализа до сих пор нет, который бы людей, скажем так, даже необразованных, которые не связаны с медициной, со здравоохранением, мог вывести на правильный путь и на правильное решение. Есть рассуждения, есть некие поблажки, есть какие-то уговоры, а вот такого, чтобы было понятно, нет: «Ребята, смотрите, у вас после того, как вы привились, шанс умереть в шесть раз ниже. Шанс получить тяжелые осложнения в десять раз ниже. И соответствующие ряды тех, кто привился, в том числе в зарубежных странах, нашей вакциной. Пожалуйста, смотрите, наблюдайте, оценивайте. Вот заключение экспертов независимых, в том числе иностранных, которые им пользуются. Принимайте решение. Это ваша жизнь». Петр Кузнецов: Ну а на сегодняшний день… Спасибо большое, Алексей Владимирович. Ксения Сакурова: Спасибо. Петр Кузнецов: Это Алексей Куринный, член Комитета Госдумы по охране здоровья, кандидат медицинских наук. А пока получается на сегодняшний день самая высокая смертность в мире. Ксения Сакурова: Пока да. Петр Кузнецов: Мы продолжим.