Оксана Галькевич: Итак, сейчас разговор на финансовую тему. Все никак, к сожалению, не уменьшается кредитная нагрузка россиян. В июле этого года банки оформили 2,8 миллиона договоров на сумму почти 857 миллиардов рублей. А 1 августа (обратите просто внимание, как быстро) эти долги по розничным кредитам, то есть без учета ипотеки, уже перевалили за триллион. Константин Чуриков: Это если в абсолютных цифрах, а в относительных, в общем-то, тоже заметный, очень заметный прирост. По оценкам экспертов НАПКА (это, по-моему, Ассоциация профессиональных коллекторов), по итогам года объем просроченной задолженности физических лиц может показать прирост в 16–18%. Это много. Оксана Галькевич: Поэтому на фоне таких тревожных данных новость о том, что наши законодатели предлагают ввести постоянные кредитные каникулы, уже звучит, надо сказать, неплохо. Уже даже есть законопроект. В документе написано, что в случае его принятия в течение льготного периода будет запрещено начислять неустойку, пени, обращать взыскание на предмет залога, а информация об использовании человеком таких льготных инструментов не должны ни в коем случае отразиться на его кредитной истории. Константин Чуриков: Какие у вас кредитные истории? Нужны ли вам кредитные каникулы? С какими объективными сложностями вы сталкиваетесь при обслуживании своего долга? Вы можете нам позвонить или рассказать по SMS. Лучше, конечно, позвонить. Живые голоса всегда лучше. У нас в студии Александр Цыганов, заведующий кафедрой ипотечного жилищного кредитования и финансовых инструментов рынка недвижимости Финансового университета при Правительстве. Александр Андреевич, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Александр Цыганов: Здравствуйте. Константин Чуриков: С одной стороны, новость хорошая – государство в любой момент готов прийти гражданам на помощь. С другой стороны, остается такой осадочек, что, по сути, наши власти признают, что в любом случае люди будут иметь проблемы с обслуживанием кредитов – а значит, их материальное благосостояние будет и далее невысоким. Как бы вы оценили эти усилия? Александр Цыганов: Вы знаете, здесь надо посмотреть с разных сторон как минимум. Потому что, с одной стороны, как только есть кредитование, значит, мы понимаем, что человек, который берет кредит, имеет шанс не расплатиться – в самой лучшей стране, в самых лучших экономических условиях, с самым лучшим образованием. Природа человеческая и природа в мире, она имеет свойство быть не до конца предсказуемой. Человек может заболеть, человек может сломать ногу и так далее и тому подобное. Могут быть объективные факторы, почему человек не расплачивается за кредит. Отсюда инструментарий поддержки для людей, попавших в сложную жизненную ситуацию, он должен быть. И это… Оксана Галькевич: Александр Андреевич, у меня вопрос все время возникает. Ну, с одной стороны, с человеком может что-то нехорошее и неприятное произойти. И, конечно, инструментарий льготной поддержки должен быть, он должен расширяться и так далее. А как вы считаете, на этом фоне не нужно ли вести работу и в обратном направлении? Ведь человека могут, простите, ввести в заблуждение, не до конца ответить на его вопросы или ответить так, что даже человек умный, образованный и вообще со всех сторон замечательный, ну, просто понял как-то не так. То есть вот этот человеческий фактор со стороны банка, потому что явно они же заинтересованы, чтобы повесить на меня, на вас, на нашего соседа этот кредит. Александр Цыганов: Вы абсолютно правы. Это вторая точка зрения, на которую я, собственно говоря, и хотел обратить внимание. В принципе, есть еще и третья, и четвертая, при желании. Вот то, что вы говорите – это финансовая грамотность. Это чтобы человек вообще понимал, что вообще подписывается. Складывается отношение к финансовой грамотности у людей, наверное, тоже из нескольких составляющих. И первое – это не только знания. Ну согласимся, трудно себе представить страну, в которой все поголовно прошли обучение по финансам, денежному обращению и кредитам и досконально все понимают. Константин Чуриков: Да просто трудно себе представить страну, где все поголовно грамотные, например, да? Александр Цыганов: Ну, поголовно грамотные все-таки есть. Не финансово грамотные, но грамотные как таковые. Все-таки в России, мне кажется, неграмотные есть, но это доли процентов. Они хотя бы писать умеют, читать умеют и со смыслом говорят. Я встречался с людьми, которые не заканчивали школу (по разным причинам), при этом не являются умственно отсталыми абсолютно. Ну, так жизнь у них сложилась. Пишут они безобразно, но при этом мозги есть. Константин Чуриков: И наоборот бывает, кстати. Согласен. Александр Цыганов: Да. Вот первое – какие-то знания по финансам, конечно же, должны быть. И на сегодня Банк России, Минфин ведут массу проектов по финансовой грамотности и стараются это поднять. Но есть вторая сторона медали, и она очень важная, и ее мы забываем: у нас люди читать не любят. Хотя… Константин Чуриков: Вы анонсируете нашу последнюю тему, да. Александр Цыганов: Казалось бы, самая читающая нация. Казалось бы, по жизни, едешь в метро и видишь, что все читают. Но по факту? Много ли у нас людей… Попробуем опрос при желании сделать: много ли прочли кредитный договор до конца, даже если он не мелким шрифтом, даже если он нормальный? Оксана Галькевич: Александр Андреевич, но он иногда таким собачьим языком написан (простите, пожалуйста), ну правда. Я вроде как и книжки читаю, и не очень я глупа, тупа и все прочее, но по несколько раз приходится перечитывать эти абзацы. Ну хорошо, допустим, даже дочитаю. Я все равно хочу… Разрешите додавить? А вот когда появится такая, знаете, ответственность, например, у сотрудника банка, чтобы он был ответственным за то, хороший он кредит принес в свой банк или не очень хороший? Вспоминаю историю со своей первой ипотекой. Слушайте, я не знаю, меня разве что на рентген не отправили, отказывались. Хотя вроде как приличная, в плохом не замешана, работа была нормальная и стабильная, но никак! Чему-то я там не соответствовала. Константин Чуриков: Если даже тебя… Оксана Галькевич: Да. Это в начале нулевых. А сейчас как-то так все просто, весело: «Давай! Заходи! Под чаек. Подпиши просто!» Кто там? Что там? Ну, до этого же доходит, согласитесь. Все гораздо проще стало и как-то сложнее. Александр Цыганов: Слушайте, ну все-таки до конца не соглашусь, поспорю – и не из принципа, а по существу. Ипотека – это ипотека. И у вас уже есть накопленная история, и Бюро кредитных историй, раз уж тем более не первая ипотека. А какие кредиты легко раздают? Не самые большие. Это все-таки не ипотечные кредиты. Это либо потребительские кредиты на неотложные нужды, или вообще это услуги микрофинансовых организаций. А может быть, и ломбарды. А может быть, и вообще «черные кредиторы». И это кажущаяся простота. Легко получить, отдавать будет тяжело. Собственно говоря, когда у нас регулирование кредитования доходит до того, что требуется изложить понятным языком существенные условия кредита, требуется показать, какая будет в итоге ставка с учетом всех дополнительных платежей, показать, какое страхование (если оно есть) и так далее и тому подобное, то это делается. А если мы посмотрим дальше, то МФО – тоже уже какое-то регулирование. Ну а «черные кредиторы» – извините, но это уже уголовщина, по-хорошему. Оксана Галькевич: А что за регулирование в МФО? Ну-ка расскажите. Мы сегодня днем как раз много времени потратили, обсуждая МФО. Александр Цыганов: Ну, МФО подотчетны Банку России. Это первое. Константин Чуриков: Ну, просто формально подотчетны. Оксана Галькевич: Как бы, да. Александр Цыганов: Ну, как бы, да, тем не менее Банк России на них смотрит. К ним тоже вводятся определенные требования, как минимум обсуждаются все больше и больше. И на самом деле, если мы посмотрим статистику (а я недавно по МВФ смотрел), то интересно, что у них возраст заемщиков меняется. Самые молодые редко к ним обращаются. Это, может быть, где-то связано с тем, что нет необходимости в таком кредите своеобразном. А где-то, может быть, уже и финансовая грамотность в школах и в институтах начала потихонечку срабатывать. Обращаются к ним, по большому счету, за кредитом на неотложные нужды на небольшое время, до зарплаты. И это разъяснение уже дошло до людей. Может быть, уже не столько трагично, если действительно берут на месяц, на два, и даже при высоком проценте. Константин Чуриков: Ну, судя по нашему SMS-порталу опять-таки, этого не скажешь. Тверская область: «Финансовая грамотность есть, финансов нет». Пермь: «Никакие каникулы не помогут». Пишут, что людям все тяжелее и тяжелее. Звонок у нас – Марианна из Санкт-Петербурга. Здравствуйте, Марианна. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Мы в свое время – лет шесть тому назад – брали фуру в кредит. И фуру украли, угнали. Было заведено уголовное дело. Естественно, мы выплачивать не смогли, потому что фура не работает. Мы обращались во все кредитные организации, где мы брали кредит на эту фуру, предоставляли справки, что у нас ее угнали, просили каникулы, просили отсрочку, все что угодно. Нам ничего не предоставили. Понятно, что на нас подали в суд. Везде нам поставили пени. Если мы за машину должны были 2,5 миллиона (это была старая машина, нам в лизинг было ее не взять, мы брали потребительский кредит), то на сегодняшний день мы должны порядка 6 миллионов с процентами – и муж, и я. Муж в депрессию ушел, он не работал очень долго. Я работала. Приставы, коллекторы… Это было что-то страшное. И вот до сих пор приставы… То есть мы выплачиваем. Опять же, коллекторские организации, но они уже не приходят, а звонят, напоминают. Естественно, предъявляют претензии, почему мы так мало работаем, почему не выплачиваем. Справку надо предоставлять о том, что машина до сих пор не найдена. Я не знаю, сколько следователей поменялось за это время. Константин Чуриков: Ну понятно. То есть уже долго тянется эта история. Оксана Галькевич: Марианна, скажите, пожалуйста, а страховки не было в этом кредите? Зритель: Она была очень старая, была элементарная какая-то страховка, самая простая. Константин Чуриков: Базовая, типовая. Марианна, сколько вы сейчас в месяц отдаете? Зритель: Мы отдаем столько, сколько можем: 5 тысяч, 3 тысячи, 200 рублей… Константин Чуриков: Ой, слушайте, 6 миллионов вы не скоро выплатите такими темпами. Оксана Галькевич: Это еще же проценты включены в эту сумму. Константин Чуриков: Совершенно чудовищная история, конечно, Марианна. Даже не знаю… Вот чем можно помочь? Александр Цыганов: Ну, в данном случае можно либо… Константин Чуриков: Что? Банкротство? Александр Цыганов: Банкротство. Здесь банкротство возможно. Ну, не зная всей специфики, какое дополнительное имущество и прочее. Оксана Галькевич: Не зная нюансов этой истории, да. Александр Цыганов: Второе – это посмотреть, возможно, новый законопроект поможет с реструктуризацией. Хотя здесь тоже будет вопрос, долг слишком велик. Ну и третье. Вы абсолютно правы, когда вспомнили про страхование. Если бы был оформлен договор КАСКО, хотя бы даже типовой, то была бы выплата по угону. Судя по всему, здесь только ОСАГО было. Оксана Галькевич: А представляете – КАСКО на фуру? Я не знаю… Александр Цыганов: Представляю. Константин Чуриков: Это тоже дорого. Оксана Галькевич: Это как на автомобиль какого-то премиум-класса. Александр Цыганов: Понимаете, здесь кредит был – 2,5 миллиона. Очевидно, фура где-то 2,5–3 миллиона стоила. Оксана Галькевич: Ну, просто шесть лет назад. Александр Цыганов: Да. Это была бы ощутимая сумма, но не было бы этой проблемы. Константин Чуриков: Давайте сейчас подключим к нашей беседе Константина Ордова – это директор Высшей школы финансов РЭУ имени Плеханова. Константин Васильевич, здравствуйте. Хочется понять, какой сейчас, скажем так, тренд. На что ориентируется наше государство? Вот в пятницу обсуждали снижение ключевой ставки. Теперь – 7,5%. Это означает, что кредиты станут доступнее? Как вы думаете, вот эта «кредитная удавка» на наших шеях станет более такой плотной? Константин Ордов: Да нет, она станет действительно более слабой, поэтому в нее попытаются пробраться еще дополнительные наши сограждане. Константин Чуриков: Вот я об этом и говорю, да. Константин Ордов:Я бы про эту «удавку» все-таки говорил через призму рисков, потому что на самом деле кредитование – это сегодня способ изменить свою жизнь, но при этом действительно риск попасть в кабалу финансовую, в эту финансовую яму. И между этими двумя огнями мы с вами каждый раз пытаемся найти некий баланс. Константин Чуриков: Давайте найдем логику в предлагаемом инструменте под названием «кредите» или «заем», «микрозаем». Вот сейчас Минтруд официально долгое время прогнозирует безработицу, что она резко вырастет, заметно вырастет, да? Стоит ли в этом случае действительно предлагать населению те же, скажем так, методы борьбы с безденежьем, как раньше? Понимаете, ситуация изменилась, ситуация вообще меняется сейчас динамично, а предлагаются все те же инструменты, не побоюсь этого слова, рыночной экономики. Вернее, побоюсь этого слова. Константин Ордов: Нет, вынужденный кредит или кредит на еду – это самое плохое, что может быть в кредитовании, в экономике и в финансах. Это надо четко понимать. Если вы вдруг неожиданно столкнулись с вынужденным кредитом, а не с осознанным выбором, то это уже гарантированные проблемы просто в ближайшем будущем. А если мы с вами проанализируем вот этот рост просрочки, о котором вы вначале сказали, то он, по сути, немного ниже, тем не менее, годовых темпов прироста кредитного портфеля банков, который мы ожидаем в этом году. То есть на самом деле это такая превентивная мера сегодня, с точки зрения обязательности кредитных каникул, их предоставления, связанная с тем, что мы понимаем, что мы подходим к некоему Рубикону. Если раньше банки могли извлекать дополнительную прибыль от опережающего роста кредитного портфеля и своих процентных доходов, то сегодня именно банки станут самыми суровыми, неистовыми, что ли, истребователями по кредитам, особенно в условиях, когда у них эти дополнительные доходы уже сократились, а дальше будут отсутствовать. И вот здесь позаботиться о клиентах банков будет некому, кроме государства, потому что банки станут главными, в общем-то, врагами в определенном смысле для своих клиентов. Константин Чуриков: Но это ведь никак не коснется клиентов микрофинансовых организаций. Вот сегодня пришла новость о том, что только в августе наши люди, граждане получили почти 3 миллиона займов в МФО. И эти кредитные каникулы на МФО никак не распространяются. И это тоже огромное число людей. Константин Ордов: Да, здесь дьявол в деталях. Это мы всегда знаем и подразумеваем. Поэтому от того, как эти правила и эти каникулы будут обозначены, какими требованиями, от этого, естественно, зависит очень многое. На самом деле, с точки зрения этого дикого капитализма в микрофинансовых организациях, который существовал, я не знаю, еще пять лет назад, насколько я понимаю, практически треть микрофинансовых организаций выжила. Видимо, две трети и были теми недостойными участниками, если мягко так выразиться, а именно шулерами своего рода на этом рынке и пытались извлечь текущую выгоду. Но сегодня мы понимаем, что, с точки зрения Центрального банка, произошло не только регулирование, но и ограничение по процентным ставкам по микрофинансовым кредитам, ограничение по максимальным начисленным процентам в случае просрочки. Да, мы с вами можем говорить о том, что это все равно разительно отличается от тех ставок, которые предоставляются в банках, но тем не менее уже нет тысяч процентов, уже… Все равно сотни процентов могут существовать, но это, опять же, действительно выбор, и культура, и финансовая грамотность отдельных граждан. Хотя именно самые незащищенные слои нашего населения и подпадают под эти зазывные… На различного рода платформах электричек, да? Вот там эти микрофинансовые организации. Константин Чуриков: Да. Микрофинансы – они везде, да. Я думаю, что, в общем-то, банки даже себя не так рекламируют, как эти микрофинансы. Спасибо большое. Константин Ордов, директор Высшей школы финансов РЭУ имени Плеханова. Оксана Галькевич: Спасибо. Александр Андреевич, вы знаете, я как раз по поводу МФО хотела спросить. А как так вышло, что эта идея неких микрозаймов, за которую, по-моему, даже была вручена Нобелевская премия… Александр Цыганов: Ну, чуть-чуть не так. Оксана Галькевич: …которая задумывалась как история с такой финансовой помощью как раз малоимущим, в наших реалиях превратилась в кредит, который, по большому счету, могут позволить себе только люди хорошо считающие и достаточно состоятельные? Потому что как раз малоимущим – не дай бог, как показывает многочисленный опыт, в том числе и наших зрителей. Константин Чуриков: Вернее, плохо считающие, но достаточно состоятельные. Александр Цыганов: Давайте прокомментирую. Первое – по поводу Нобелевской премии. Действительно, она была дана за микрофинансы. Но не будем забывать, какое целеполагание было при организации микрофинансовой деятельности. У нобелевского лауреата, который описывает данную проблематику, который получил потом за это свою премию, имелись в виду некие социально ответственные финансы при всем при том еще, с определенной религиозной этикой. Оксана Галькевич: А к нам идея пришла в чистом виде, без моральной ответственности? Я правильно понимаю? Александр Цыганов: Не то чтобы в чистом виде, а она скорее пришла в несколько искаженном виде, освобожденном от ответственности. Константин Чуриков: Как и многие идеи, которые мы позаимствовали. Александр Цыганов: Потому что если мы берем Юго-Восточную Азию, где она проявлялась, то там был акцент на то, что это для бедных деревень, чтобы люди поднялись. Константин Чуриков: В Малайзии, по-моему, да? Александр Цыганов: В Малайзии. И сработало, по большому счету. Причем там, помимо микрокредитования, еще и микрострахование было. То есть там целый комплекс услуг, который разрабатывался. Очень важно, чтобы организаторы этой деятельности преследовали задачу не столько прибыли, а сколько развития. У нас же в микрофинансовых организациях все-таки чаще тема прибыли. Я не хочу здесь осуждать предпринимателя, он на то и предприниматель… Оксана Галькевич: Ага! Подождите, подождите, Александр Андреевич! То есть то, как эта модель собрана, зависит от того, какая цель во главе этого всего? Вот поставишь социальную ответственность – хоп! – модель вот так повернулась. Поставишь… Александр Цыганов: Ну, прибыль все равно должна быть. Прибыль – как движитель прогресса. Оксана Галькевич: Ну, может, она не вишенкой на торте, не знаю… Александр Цыганов: Но она где-то должна быть. Константин Чуриков: Но не сумасшедшая прибыль, не сверхприбыль, правильно? Александр Цыганов: Ну подождите. Ведь анальгином можно отравиться? Оксана Галькевич: Ну смотря сколько съесть. Александр Цыганов: Сколько выпить. И это любое явление имеет такой смысл. Оксана Галькевич: Как любое лекарство может быть и лекарством, и может быть ядом. Александр Цыганов: Да. Оксана Галькевич: И валерьянка может быть ядом. Александр Цыганов: Я про анальгин вспомнил, потому что он действительно общедоступный. А так приезжаешь в любой российский городочек небольшой –и что видишь? Константин Чуриков: Только это и видишь. Александр Цыганов: И еще винные магазины. Константин Чуриков: Ну, винные… Водочные! Оксана Галькевич: Подождите. А еще я там не вижу, простите, зачастую, в этих малых городах и малых населенных пунктах я не вижу отделений крупных банков, которые есть во всех крупных городах. Александр Цыганов: Невыгодно. Оксана Галькевич: Невыгодно? Нет, хорошо. А здесь социальная ответственность тоже в этой модели сборки как-то?.. Ну, эти зеленые банки, сине-белые банки. Константин Чуриков: А, ты намекаешь? Я понял. Чтобы не произнести названия. Оксана Галькевич: Ну, всякие разные. Они большие, они крупные. Мне кажется, они, в принципе, и зарабатывают по выручке. У них вот эти отчеты годовые – там все нормально. Александр Цыганов: Есть еще почтовые. Оксана Галькевич: Да, почтовые. Здесь что? Никак нельзя сдвинуть в глубину, в регионы? Александр Цыганов: Ну, во-первых, собственно говоря, они в регионах есть – вот те, которые большие и которые федеральные. Другое дело, что они, может быть, не столько ярко выглядят по приезду в этот город. Но если походить по нему, то, как правило, какое-нибудь отделение найдется, равно как и почта найдется. Почему они не развивают услуги? Они примерно понимают клиентуру. Они понимают, что если выполнять банковские нормативы, то людям давать кредиты нельзя. И идут они в микрофинансовые организации не оттого, что те такую красочную рекламу делают, отнюдь; они идут оттого, что в банке им, вообще говоря, кредит не дают из-за того, что риски слишком большие. Оксана Галькевич: Подождите, но есть же другие услуги. Что мы зациклились на этих кредитах? Банковская организация, банковский офис – что, он только кредиты выдает? Он, простите, переводы осуществляет, он вклады принимает. Александр Цыганов: Ну, это все есть. Оксана Галькевич: Он там, я не знаю, еще что-то делает. Александр Цыганов: Коммунальные платежи. Это все есть. Оксана Галькевич: И ради бога. Константин Чуриков: Процентики «стригут» нормально. Оксана Галькевич: Ну, 90% людей, допустим, я не знаю, нельзя выдавать. Ну и не выдавайте, ради бога. Выдавайте им что-то… я не знаю, переводы помогайте осуществлять, еще что-то. Развивайте сервисную сеть, образовывайте людей, в том числе финансово. Александр Цыганов: Вы знаете, на самом деле, если посмотреть отделения этих банков (уж не будем их называть), то там можно и депозит открыть, если средства есть. Вопрос только: есть ли они? Можно провести переводы. Все это есть. Оксана Галькевич: Я продукт придумала для малых городов! Константин Чуриков: Так? Оксана Галькевич: Слушайте, а нельзя сделать так, чтобы, я не знаю, допустим, какой-то кредитный продукт был для жителей больших городов или с какими-то зарплатами и для малых городов, населенных пунктов? Так нельзя? Зная, какая там сложная ситуация с зарплатами. Константин Чуриков: Москве – ипотеку, а маленьким городам – «до зарплаты»? Александр Цыганов: Я, может быть, буду непопулярен… Оксана Галькевич: А почему для Дальнего Востока есть 2% ипотеки? Александр Цыганов: Все-таки, наверное, я буду непопулярен для зрителей, но скажу, что у нас по Конституции все равны. И делать разный кредит в зависимости от того, городской или сельский житель… Оксана Галькевич: «Сельская ипотека» есть. Александр Цыганов: Можно, можно. Какие-то условия можно придумать. Но понижать процент там, где риск больше, можно только за чей-то счет. И если мы развиваем Дальний Восток и есть некий консенсус, что субсидируется ставка, то этот консенсус есть. Если мы хотим сделать льготные кредиты для предпринимателей на селе, то это тоже можно сделать, но это нужно осознанно делать, и это на уровне государства нужно делать, чтобы нашлись средства на субсидирование. Константин Чуриков: А я не понял одного. Вот эти кредитные каникулы на полгода что решают? У нас в среднем работу люди ищут не полгода, а даже больше. То есть решает ли это вообще какие-то задачи в принципе? Александр Цыганов: Позволите, чуть больше отвечу, может быть? Константин Чуриков: Да. Александр Цыганов: Про кредитные каникулы у нас принято говорить, что они относительно недавно появились. Это не вполне так. Можно вспомнить кризис 2008 года, который уже представляется давнишним. Тогда даже было создано специальное агентство – Агентство по реструктуризации ипотечных жилищных кредитов. Это дочка существовавшего тогда АИЖК, теперь это ДОМ.РФ. Проблема была, проблема была решена в тот момент таким специализированным агентством. И оказалось, что за полгода, действительно, многие люди успевают найти работу и успевают восстановить свою кредитоспособность. Даже более того могу сказать: была программа переезда из неблагополучных регионов в более благополучные. За эти полгода успевали перевезти человека, найти ему работу, и он начинал оплачивать, обслуживать кредит. Константин Чуриков: Но это было в то время. Вы знаете, мы сейчас о кредите 2008 года уже с ностальгией вспоминаем: «Вот хорошее было время!» Александр Цыганов: Ну, не буду спорить. Оксана Галькевич: Ну хорошо, Костя. Но какие-то рамки разумного все-таки должны быть? Константин Чуриков: Конечно. Оксана Галькевич: На что смотреть? От чего отталкиваться? Константин Чуриков: Видимо, на среднее время нахождение работы, например. Александр Цыганов: А теперь берем среднее время нахождения работы, которое было до пандемии, например. Возьмем ее как благополучный период, до нее. Два-три месяца обычно шло, что можно найти работу, но не вполне, может быть, соответствующую. Полгода бралось из статистики, за полгода большинство успевало найти работу. И плюс ко всему, если это рабочие специальности, то там успевали. Дефицит специалистов приличных рабочих специальностей наблюдался и тогда, и сейчас. Если мы берем «белые воротнички», то обычно получалось, что за полгода можно найти работу или пройти переобучение, плюс все-таки какие-то накопления были. То есть это не с потолка взята цифра. Ее, как правило, хватало. А сейчас она удлиняется, потому что мы понимаем, что глубина кризиса, возможно, еще не пройдена. И это мы, понимая, будем смотреть через полгода. Тем не менее, за эти полгода человек успевает перегруппироваться. А если ему требуется другая поддержка, то он, может быть, успеет сообразить, что он ее должен будет получить. Константин Чуриков: Ну что же, кто может не брать кредиты – не берите кредиты! Снова и снова призываем вас. У нас в студии был Александр Цыганов, заведующий кафедрой ипотечного жилищного кредитования и финансовых инструментов рынка недвижимости Финансового университета при Правительстве. Отдельно, кстати, можно поговорить об ипотеке, там тоже кое-что есть, но это в другой раз. Оксана Галькевич: А еще, если вы не можете быстро собраться, как муж Марианны из Санкт-Петербурга, который… Вот у них фуру угнали, и он долго не работал. Ему просто с женой повезло – Марианна работала. Вы тоже не берите, пожалуйста, кредит, а то Марианне одной тяжело. Константин Чуриков: Ты так на меня сейчас посмотрела… Оксана Галькевич: Спасибо. Александр Цыганов, заведующий кафедрой ипотечного жилищного кредитования и финансовых инструментов рынка недвижимости Финансового университета при Правительстве России, был у нас сегодня в гостях. Константин Чуриков: Через несколько минут – о том, почему подростки не читают или, во всяком случае, недостаточно читают, мало читают. Не переключайтесь.