Ольга Арсланова: Ну а сейчас мы продолжаем. Поговорим в ближайшее время об одной из главных тем этого дня, наверняка это будет одна из главных тем всей недели. Дело в том, что США опубликовали ночью по московскому времени так называемый "кремлевский доклад" – это черный список российских чиновников и бизнесменов, против которых могут применить некие санкции. Что о нем известно? В нем 210 человек, в этот список вошли все федеральные министры, среди глав агентств и служб включены только силовики, среди руководителей госкомпаний в списке 20 человек, возглавляющих крупнейшие банки, предприятия ТЭК и транспорта. Перечень бизнесменов, как многие отметили, выглядит некоей копией российского списка Forbes. Вот этот список – что он для нас значит, какие будут последствия и какой будет реакция? Об этом мы поговорим в ближайшие полчаса с нашим гостем. Юрий Коваленко: У нас в гостях Сергей Ознобищев, директор Института стратегических оценок. Добрый вечер, здравствуйте. Сергей Ознобищев: Добрый вечер. Ольга Арсланова: Добрый вечер. Юрий Коваленко: Что за это список прежде всего? Почему в него попадают те люди, которые, в общем-то, олицетворяют какую-то финансовую деятельность, и почему по итогам попадания в этот список говорят, что, в общем-то, для вас ничего не изменится? Сергей Ознобищев: Со всей ответственностью готов вам сказать, что я не знаю. И не только я не знаю. Я сегодня разговаривал с американцами, насколько возможно, и слышал отзвуки уважаемых людей с американской стороны – не могут они этого сказать. Потому что, вы понимаете, я вот вспоминаю беседу генсека Брежнева со своим другом, друг у него все спрашивал, а почему это, почему так у нас в нашей стране, на что генсек, подумав, ответил: "Логики, Володя, не ищи". Вот знаете, здесь я боюсь, что тоже логику найти очень сложно, потому что в своем раже американский конгресс разогнался и не может остановиться. На чем остановиться, они сами не знают, потому что занимать эту позицию, во-первых, выгодно, во-вторых, в Америке сегодня модно, это отвечает запросу, общественному мнению избирателей, политическому запросу, некоей антитрамповской мощной тенденции. Американское телевидение сейчас, на мой взгляд, ужасное, я был не так давно – это сплошной идет антитрампизм, причем такой я бы сказал притянутый за уши, когда непонятно какие люди, когда к чему имевшие отношение, высказывают свое мнение, как различные люди из трамповской администрации, еще откуда-то продавали интересы своей родины. Но это все имеет прямое отношение к обсуждаемому нами сегодня прискорбному предмету, потому что это та атмосфера, из которой подобного рода непродуманные инициативы рождаются. Конечно же, законодатели в странах – это не самые мудрые люди, правда же, мягко говоря, и не за этим они там посажены, они избраны по совершенно другим критериям, их за что-то любят в своем, как говорят американцы, constituency, избирательный округ, они что-то сделали для округа, но это часто и очень во многом популисты, правильно? И вот эта вот игрой этим популизмом они производят такие инициативы, которые… Я бы сказал вот еще что, я бы внес еще такой элемент, который, по-моему, сегодня не звучал ни с экранов, ни с радио, нигде. Я вот в последнее время такого рода вещи оцениваю не с той точки зрения, что понаделали, а с той точки зрения, что могли бы сделать. Вот в нынешней ситуации могли бы сделать, говоря простым политическим языком, гораздо круче. Настолько Россия плохо воспринимается сейчас в Америке, могли бы пойти гораздо дальше и действительно начать закручивать гайки, действительно объявить санкции. Ведь что произошло? Просто произведен лист бумаги, который, в общем, был всем известен. Там есть странные… Ольга Арсланова: Дворкович назвал это справочником, кто есть кто в российской политике. Сергей Ознобищев: Там есть очень странные непопадания. Например, такая фамилия, как Федотов, вы, наверное, слышали, да? Ольга Арсланова: Вот удивительно, что омбудсмены как раз попали в этот список, люди, как они сами декларируют, человека от власти в России защищают, они попали. Сергей Ознобищев: Да. Ольга Арсланова: При этом некие фамилии у многих ассоциировались как раз с властью, а этих людей в списке не оказалось. Сергей Ознобищев: Да, это действительно очень странно. Это только подтверждает нашу с вами блестящую догадку, что над этим списком несильно думали – набросали, приходили какие-то люди, говорили: "Давайте этого еще включим, а этого не включим". Почему? Производство такого рода документов примерно по одной схеме проходит – и это не только в Америке. Конечно же, для Федотова там быть просто абсолютно странно. Может быть, кто-то из сенаторов видел телевизионную картинку, как Федотов сидит рядом с Путиным, что ему положено делать время от времени, правда же? Вот так вот произошло. Теперь про антироссийскую кампанию там. Понимаете, там еще все это произрастает на почве того, что там есть некий консенсус в отношении того, что Россия через хакеров, добровольных помощников, активистов каких-то покусилась на основы американского общества, на основы демократии, на их способность самим выбирать своего президента, так? Что мы сильно помогли Трампу каким-то образом и вот он оказался на олимпе этой самой политической власти. Вот здесь есть, к сожалению, консенсус, это надо принимать вне зависимости от того, насколько мы здесь своим общественным мнением и экспертным сообществом это дело осуждаем, не понимаем и так далее, но это есть и с этим приходится считаться. Но справедливости ради надо сказать, что у нас что, антиамериканской кампании нет? А у нас что, ее не было раньше до Трампа? Мы же эту шарманку завели достаточно давно. Первое, что приходит на ум, первый рубеж – 2011 год помните? Что-то такое удачно получилось, у нас массовые демонстрации, связанные с вполне конкретными причинами, а не с тем, что Госдеп или кто-то там еще стимулировал и подначивал. Ольга Арсланова: Претензии к выборам. Сергей Ознобищев: Да, правильно, видите, вы все помните, это были претензии к выборам. Но наши активисты политические многие списали, это было как бы на руку кое-кому, списали это за счет Америки, за счет вмешательства их в наш избирательный процесс. Более того, что они чуть ли не стремятся к свержению власти в нашей стране таким и таким путем, и у нас развернулась очень мощная на тот момент антиамериканская компания, которая потом, кто помнит – может быть, вы помните – была обсуждена между Путиным и Трампом по телефону. Это было сообщение… Я уже хотел сказать, что в советской прессе, настолько вот эти аналогии сильны – в нашей российской прессе это было обсуждено, и как бы стороны пришли к выводу о том, что не нужно на это обращать внимания, надо списать это за издержки вот этой вот кампании. Но издержки-то были очень крупные, я помню так называемые в кавычках организованные митинги на Поклонной горе, где уже хочется сказать гвоздили этих самых империалистов, Госдеп вмешивается и так далее. То есть вот это вот вещи, когда одно порождает другое, что меньше, что меньше, судить очень сложно. Ольга Арсланова: Это риторика, которую используют страны в собственных интересах. Сергей Ознобищев: Конечно. Ольга Арсланова: Это все понятно. Но мы понимаем, что этот список, возможно, будет иметь некие экономические последствия. Насколько серьезными они могут быть для тех людей, которые в этом списке? Как через них опосредованно это может сказаться на жизни простых людей? Потому что, естественно, что интересует наших зрителей? – "А нам-то что?", если там Абрамович, Батурина, Усманов, Вексельберг, а также администрация президента в этом списке. И? Сергей Ознобищев: Да. Нам, попросту говоря, нести деньги в банк или из банка. Ольга Арсланова: Ну вот да. Сергей Ознобищев: И массу других можно предпринять предосторожностей, но сколько их ни предпринимай, жизни оказывается гораздо богаче, и все наши предосторожности потом идут в основном прахом кроме нескольких избранных людей, которые на этом богатеют. Но вы сказали ключевое слово "могут". Пока никто ничего. И даже больше того, посол Хантсман – знаете, да, он у нас в проруби – сказал, что не надо обращать внимания, концентрироваться на этом. Это, кстати, не такое простое заявление, что просто посол сам от себя возьми и брякни, выйдя из проруби, нет. Юрий Коваленко: Зачем он успокаивает в таком случае? Сергей Ознобищев: Вы знаете что? Это на самом деле не побоюсь этого слова такой принятый дипломатический прием, который я на протяжении своей жизни наблюдал не раз, когда запускается какая-то инициатива, говорится: "Вот сейчас будет вот это, мы сделаем заявление", заявление делается, а потом происходит телефонный звонок (не будем говорить кому и от кого, но он происходит), и говорится: "Вы знаете, да не обращайте вы внимания, вот это нам нужно сделать по таким-то и таким-то внутренним политическим соображениям, а на самом деле все будет нормально и мы стремимся к сотрудничеству". Юрий Коваленко: А как вы тогда относитесь к другому дипломатическому постулату, потому что все политологи сходятся во мнении, что если хвалят – это плохо, если ругают – это хорошо? Это и в отношении Трампа, и в отношении нашей экономической системы, в отношении нашей страны в целом. То есть не говорит ли это о том, что не надо искать каких-то подводных камней, а может быть, все это вполне себе обусловлено тем, что мы правильно движемся и из-за этого санкции, и из-за этого в принципе ничего не происходит после этих санкций. Сергей Ознобищев: Значит, если мы движемся правильно, то наша жизнь день ото дня должна становиться лучше, да? Жить нам должно становиться лучше, веселее я не буду говорить, но лучше. Если вы это ощущаете, значит, да, мы движемся в правильном направлении. Если большинство общества это ощущает, то мы действительно движемся в правильном направлении, и тот, кто этого не ощущает, тот, во-первых, не большинство и ничего не понимает. Ольга Арсланова: То есть прямая логика, спрашивать надо народ. Сергей Ознобищев: Да, народ и себя тоже. Три человека нас, мы что-то можем, как-то разделиться, ячейка все-таки, правильно, три человека.  Теперь про экономические вещи. Вы знаете, по-моему, сегодня по дороге сюда я смотрел. Ослунд – помните такую фамилию? он нам сильно советовал с нашими экономическими реформами – возмутился не знаю насколько сильно вот этой вот акцией произошедшей с какой интересной позиции: вот это вот сводит на нет антироссийские санкции, потому что раньше, как, например, он считал или, может быть, кто-то другой, вот эти санкции имели определенное направление, они на что-то такое оказывали воздействие и делали, должны были сделать политику, как-то смягчить, изменить политику России, была такая фантазия. Ольга Арсланова: То есть вводят Россию в некое состояние изоляции, Россия экономически начинает страдать, люди возмущаются, меняется что-то внутри страны или не знаю, что-то меняется… Сергей Ознобищев: Ну это, во-первых, слишком простой взгляд на вещи… Ольга Арсланова: Но это по крайней мере людям понятно, а вот здесь им непонятно. Сергей Ознобищев: Да. Ольга Арсланова: То есть что? Этим людям запретят заимствования какие-то за рубежом? С ними не будут сотрудничать американские партнеры-контрагенты? Им запретят въезд на территорию Соединенных Штатов Америки? Что им будет? Сергей Ознобищев: Вы знаете что… Ольга Арсланова: Или это просто предупредительный выстрел, как пишет наш зритель, а серьезное еще впереди? Сергей Ознобищев: Вы знаете, самое неприятное – может быть, и вы тоже это можете вспомнить из своей биографии – это неопределенность, правильно? Ольга Арсланова: Кстати, там еще ведь есть и закрытая часть, про нее никто не знает. Сергей Ознобищев: Есть закрытая часть. Это неприятно. Не то что сегодня что-то случилось, может быть, ничего и не произойдет, но неопределенность, ожидания этого. Почему люди приходят с повинной, есть такой казус? – на них что-то давит, давит, давит, не могут они больше так жить, с грехом на душе, и идут с повинной. Я думаю, что здесь это не тот случай, но тем не менее неопределенность – это очень неприятная вещь, это может быть некая такая черная метка, которая послана. Но она тоже послана в пространство, она очень неадресная, понимаете? И действительно тут мы можем с точки зрения рационального какого-то западника, который хочет что-то изменить в России, но не меняет, конечно, хотя хочет, вполне логично выглядит высказывание Ослунда, что вот это все, вот эта акция такая широкая, бесцельная смазала предыдущую политику Запада, если такая политика была. Но в целом хочу сказать, что нам это тоже сложновато отсюда увидеть, но Америка очень неоднородная страна в том смысле, что политические институты там действительно друг от друга не зависят, это реальный факт и сомнению, в общем, не подлежит. Поэтому конгресс и администрация президента – это совершенно разные вещи, и конгресс страшным прессом, со страшной силой давит на администрацию. И вот это все начало всего этому списку было положено почему? – потому что конгресс начал требовать от Белого дома антироссийских санкций в связи с вмешательством-де России в американские выборы, а Белый дом не отреагировал. Почему? Потому что Белый дом и Трамп лично – и мы это знаем, это смягчает ситуацию – настроен к нам неплохо, настроен на сотрудничество. Он понимает кардинальную вещь, что взаимодействие между такими крупными державами, где-то сверхдержавами, но все равно крупными мировыми державами, которые имеют наиболее мощный потенциал по крайней мере военный, является ключевым для преодоления угроз, это общее место. Это Трамп понимает, а конгрессмены этого не понимают, они делают то, что они делают. Ольга Арсланова: Давайте послушаем мнение наших зрителей. У нас Кирилл из Петрозаводска на связи – здравствуйте. А потом обязательно почитаем сообщения. Добрый вечер, Кирилл. Зритель: Здравствуйте. Я считаю, что в Америке не все дураки, особенно те люди, которые составляют данные списки. Я думаю, что это, конечно же, последнее предупреждение нашим олигархам, которые будут с оглядкой теперь действовать – так, как действует, например, Герман Греф, не открыв ни одного филиала ни в Крыму, ни в Севастополе. И наши олигархи получили такое же предупреждение и будут себя вести соответствующим образом. Ольга Арсланова: Кирилл, вы понимаете, в списке не только олигархи, кого мы привыкли так называть. Там есть, например, Касперский, там есть люди, которые просто очень богатые. И не очень понятно, почему они в этот список попали. Юрий Коваленко: Очень успешные. Зритель: Понимаете, много артистов не дают концертов в Крыму именно потому, что их потом не пустят на Украину, все это знают и никто не едет в Крым иначе как по приказу. Поэтому я вижу, что все-таки действует здесь в данном положении. Ольга Арсланова: Спасибо большое. Смотрите, еще сообщение: "Может быть, Трамп прав, и миллиарды долларов останутся в нашей стране?" Сергей Ознобищев: Вообще это, конечно, неплохо, когда в нашей стране будут застревать миллиарды долларов. Ольга Арсланова: Правда, мы их вряд ли увидим. Сергей Ознобищев: Ну да, вам не откажешь в некотором жизненном опыте. Но вы знаете что? Все-таки, во-первых, для меня остается… Может быть, опять жизнь меня жестко обманет. Я все-таки вижу ситуацию в том, что мы оставляем, наши лидеры – может быть, это самое важное – оба понимают необходимость сотрудничества. Второе: олигархов, конечно, у нас на сегодняшний день нет, правда, мы об этом узнали совсем недавно… Ольга Арсланова: На форуме в Давосе. Как там сказали? – у нас есть социально ответственные бизнесмены. Сергей Ознобищев: Да, социально ответственный бизнес. И потом смотрите: сегодня сказал Путин, кстати, очень правильные слова, к которым я чуть позже вернусь, через несколько секунд – мы же не стали заявлять и не побежали грузить наши эти самые вложения в Америку ни на баржи, ни на что, никто их переводить не стали сюда, как было, так и лежит. Как когда-то было сказано, я помню, одним из наших экономических на тот момент лидеров на вопрос "Почему мы там держим часть своего запаса?" – "Ну так оно надежнее". Вот такая логика нам всем понятная, надежнее так надежнее. Поэтому есть некий обмен декларациями, а есть дело. Ну и некоторые обращают внимание на то, что там танкеры идут со сжиженным газом, пошли, вроде бы они куплены где-то в другом месте, но газ-то все равно наш. Но на что в связи с этим я обратил внимание и что для нас, по-моему, очень важно? Вот сегодня когда Путин давал реакцию на все это, назвал это враждебным актом (ну а как иначе назвать). Но сказал-то он правильные вещи, которые мы уже давно ждем: нам нужно обратить внимание, заниматься внутренними делами, заниматься нашей экономикой. И это действительно так, потому что если мы поставили перед собой цель, которая записана во всех наших документах и в первую очередь в концепции внешней политики, что мы должны делать во внешнем пространстве – это подъем нашей экономики, все средства внешней политики должны быть направлены как раз на экономические цели. И вот если мы будем так поступать, то мы действительно станем той самой мировой державой, цель создания которой опять же записана в наших документах, мы это глубоко прочувствуем: если мы мировая держава, то с нами иначе будут считаться, а не с тем количеством авианосцев, которые мы будем водить по морям. Юрий Коваленко: Но позвольте, если мы попробуем прочитать между строк слова президента и сразу же про геополитику подумаем в будущем. Вот на данный момент это санкции. Во главе Штатов сейчас Трамп, республиканец. Против него ополчается определенная армия сенаторов, которые говорят, что они против. Как только сменится линия Трампа на линию демократов, все эти люди стройными рядами и армией выступят и скажут: "Я же был против Трампа", и санкции могут превратиться в репрессивные меры. То есть это ли не задел на будущее? То, что сейчас делают Штаты, не слишком ли мы мелко смотрим? Может быть, мы сегодня смотрим, а надо смотреть в завтра и послезавтра? Сергей Ознобищев: Ну в послезавтра надо всегда смотреть. Как говорил когда-то Черномырдин, "прогнозы – это невероятно сложная вещь, особенно когда речь идет о будущем", правильно? Поэтому заглядывать, конечно же, нужно. Но мне кажется, что вы придаете нынешней американской политике в целом – не тому, что делается в Госдепе или еще где-то, а в целом – слишком вот такие элементы долгосрочности, я бы сказал, долгосрочного планирования, что сейчас они сделают так, завтра так, а потом они в самом конце ход конем. Вот если говорить про Китай, нам кажется, что Китай действительно долгосрочно рассчитывает на десятилетия, стратегия, и во главе стоит мудрая коммунистическая партия, еще там что-то происходит, и это он проводят, а раньше проводили другие люди, политика это и есть. В Америке через 4 года будет новый президент, а может быть, и раньше это случится, а может быть, этот останется на следующий срок и изменит свою политику. Вы помните… Вы-то, конечно, не помните, а я помню: Рейган в 1980-е гг., тогда с чего начиналось? Начиналось с того, что не то что там какие-то списки, бумажки, понимаете, а начиналось с того, что "империя зла", мы приложим все силы, и программа "звездных войн" и все такое, а потом вскорости, буквально через пару лет встреча в Женеве с Горбачевым, потом Рейкьявик, потом мощнейшая разрядка очередная и сокращение, ограничение вооружений. Ольга Арсланова: Какой может быть сейчас реакция России? Мы помним санкции и контрсанкции, сейчас тоже люди, которые попали в этот список, по-разному его комментируют, от кудринского такого довольно спокойного тона (он уверяет, что это все больше формальность) до заявления Сергея Собянина, который сказал, что надо как-то адекватно ответить. Вот какой ответ может быть и не может ли он для нас быть болезненным, для нас самих? Сергей Ознобищев: Если совсем адекватно, как в дипломатии нашей нынешней принято, то на это должен быть сделан, не знаю как по-русски, но по-английски это звучит достаточно складно – WhiteHouselist, правильно? Ольга Арсланова: То есть аналогичный список. Сергей Ознобищев: Где будет список всего. Но это делать для нас не совсем логично, потому что там-то инициатива идет от конгресса и поверх Трампа, для того чтобы доказать, направить политику, разобщить и показать, что все, что связано с Москвой, с Россией – это, как сейчас модно говорить, токсично: нельзя вступать, нельзя прикасаться ни в коем случае, они подорвут, разорвут. Но, собственно, последние документы, что nationalsecurity, национальная стратегия в области военной безопасности, они говорили о том, не называя нас врагами, но они называли нас конкурентами (нас – Россию и Китай), что мы конкурируем, значит, надо что-то делать. Поэтому мне кажется, что вот такой прямой ответ невозможен, все остальное будет… Вот я знаете чего больше всего боюсь в таких вещах? – чтобы не произошло то, что, как говорит мой хороший друг, "на зло маме отморожу уши", понимаете, и что вот у нас было, санкции, а мы свои контрсанкции, здорово? Мы страшно остались довольны. Но контрсанкции-то ударили по нам с вами: мы запретили, закрыли ввоз в страну дешевых качественных продуктов, поднялись цены, теперь заработали миллионы на этом безответственных этих самых спекулянтов (не будем говорить, в каких соседних странах), и у нас уже за большую цену, в общем-то, те же самые продукты. Мы сами себя наказали рублем, наказали нас, простых людей. Я этого очень боюсь, я очень боюсь, что мы подумаем-подумаем, а потом сделаем в отместку, останемся страшно довольными, но это по нам ударит. Поэтому я бы это принял в внимание, сделал все дипломатические по этому поводу ноты и сказал бы резко, но на сегодняшний день я бы ничего не предпринимал, потому что ничего не произошло. Нам, значит, прислали или передали по Интернету… Ольга Арсланова: Список фамилий. Сергей Ознобищев: Сколько там, 9 страничек бумаги, на которых написаны фамилии людей, которых видели рядом с Путиным. Ну вот есть люди, которых видели рядом с другими национальными лидерами, ну и что из этого? Ольга Арсланова: У нас сейчас звонок, Эркин из Татарстана. Добрый вечер. Зритель: Вот я хотел свое мнение высказать по поводу, можно сказать, этих недосанкций. По моему мнению, это вот такой тонкий ход, с одной стороны, администрации США вместе с Трампом. Ольга Арсланова: В чем тонкость? Зритель: С другой стороны, это, можно сказать, отчаянный ход, потому что вот они приняли несколько пакетов санкций, результатов не дает, политика Россия как неизменна была, так и остается. Они сейчас приняли такой список, который они сами принять не могут, таких санкций они сами себе не могут позволить, даже Америка принять. И вот они будут как бы… Это блеф, они блефуют, они будут торговаться с Путиным: ты сделай это, мы не примем санкции. Ольга Арсланова: Понятно, спасибо. Вот, смотрите, расхожая точка зрения, у нас на SMS-портале тоже много таких сообщений – санкции России не повредили. Вы как оцениваете степень вреда или, может быть, его отсутствие? Мы имеем в виду уже те санкции, которые работают сегодня. Сергей Ознобищев: Я не могу сказать за всю Россию, но я их прочувствовал, люди, которых я знаю, тоже почувствовали именно в этой самой повседневной жизни и в собственном бюджете, как и в других, собственно, областях. Кое-что вижу и могу понять из экономических процессов, которые происходят, кое-что понимаю, что мы теперь не можем занять длинные деньги на Западе, у нас многие банки с популярными именами непонятного происхождения рушатся чуть ли не каждый день. Понимаете, это все отражается, это все на самом деле до поры до времени, до поры до времени мы можем сами у себя занимать деньги и сами у себя стирать белье, чем мы сейчас занимаемся и на что мы нацелены в ближайшие годы, что мы сами у себя все организуем и нам никто не нужен. Понимаете, это все имеет свои пределы. Поэтому не знаю насчет тонкого хода, но насчет того, чтобы прижать Россию, у нас действительно очень, так сказать, такая историческая прочность всех нас, она и на генетическом где-то уровне происходит. Нам неприятно, когда на нас жмут, и мы как-то начинаем сопротивляться, объединяться. Я не могу сказать точно… Юрий Коваленко: Прочность или гибкость? Сергей Ознобищев: А бывает и прочность, и гибкость, я это еще помню, где-то видел в какой-то физике, бывает такое. Поэтому вы знаете, я не могу сказать, что произошло, как раньше говорили, единение партии и народа, но вот это вот сопротивление этому процессу среди людей, которые не пытаются кому-то подыгрывать и говорят честно и искренне, я наблюдаю. Потому что ну что же такое-то? И на самом деле такого рода вещи контрпродуктивны, потому что, смотрите, много чего делается, политика… Сейчас очень много делается по Украине, посмотрите, сейчас первые какие-то появились нормальные слова, что мы можем работать, что мы вышли на диалог с Соединенными Штатами, чего мы давно добивались, и первый раз было сказано на достаточно высоком уровне, что предложения Соединенных Штатов по разруливанию всего этого процесса в Восточной Украине разумны, могут быть приняты за основу, как угодно, это впервые произошло, это очень, на мой взгляд, важно. Но думать о том, что… И вот на этом фоне санкции: мы работаем-работаем, и за все хорошее, что мы пытаемся сделать, мы снова получаем не так, так этак – соответственно, какие-то списки, потом там еще чего-то будет. С этой точки зрения обидно, очень трудно воспринимать это как отдельно делает конгресс, а вот администрация Трампа – это что-то теперь особенное, это понимают только люди, которые что-то такое пытаются разобраться в самой Америке. Но сам посыл, что все, что делает Америка, направлено на смену режима у нас – это чисто пропагандистский посыл, который… Я пытался найти, хоть кто-нибудь сказал бы на официальном уровне, но кроме этих самых тех же самых избранников американского народа… Давайте мы скажем, что некоторые наши избранники выражают мнение власти – тогда будет кошмар, правда же? Потому что наши такого наговорят отдельные, не будем называть, что и Индия обидится на всю жизнь, понимаете? Поэтому надо к этому относиться как-то спокойнее, не видеть там того, что мы тоже любим на наших экранах все время пропагандировать зловредный тезис, что это многие вообще столетия против России затеяно, длится, а сейчас Трамп это продолжает проводить. Ольга Арсланова: Слушайте, ну очень многие наши зрители враждебно настроены по отношению к очень богатым людям – вы знаете, даже с симпатией отзываются о Трампе, об администрации, и к списку относятся соответствующе. Сергей Ознобищев: Ну что? Да, разрыв между бедными и богатыми в нашей стране, как мы с вами знаем по себе, так он велик. Ольга Арсланова: Спасибо вам большое. Сергей Ознобищев, директор Института стратегических оценок был у нас в гостях. Обсуждали новый "кремлевский список", так называемый "кремлевский доклад", опубликованный сегодня. Юрий Коваленко: Спасибо. Сергей Ознобищев: Спасибо вам.