Ольга Арсланова: Итак, мы продолжаем. Ближайшие полчаса предлагаем поговорить о ситуации с криминалом в нашей стране. Дело в том, что Генпрокуратура России опубликовала рейтинг самых криминальных районов страны. Давайте посмотрим на эти данные. Лидером по количеству зарегистрированных преступлений с января по июнь 2017 года является, в общем-то, ожидаемо Москва – 71 961 преступление. Следом идет Московская область – 43.5 тысячи преступлений. На третьем месте, как мы видим, Краснодарский край – 33.5 тысячи преступлений; на четвертом месте Челябинская область. Собственно, речь идет о преступлениях различного характера, поподробнее потом поговорим о том, что имеется в виду. В частности, вошли в этот список также такие регионы, как Ростовская, Тюменская, Свердловская, Кемеровская области, а также Республика Татарстан. Любопытно, что меньше всего криминала в Чукотском автономном округе – 377 преступлений за текущий период. Смотрится, мне кажется, на контрасте довольно впечатляюще. По данным ведомства, всего за полгода в стране зафиксировано чуть более 1 миллиона преступлений. Это почти на 13% меньше, чем за аналогичный период прошлого года, подчеркнули в Генпрокуратуре. Сокращение числа зарегистрированных преступлений отмечается во всех федеральных округах и на территории 76 регионов России. Лидерами по темпам снижения стали Северо-Западный, Центральный и Сибирский округа. Рост преступности отметили только в 8 регионах нашей страны. Наибольшее снижение уровня преступности отмечается в Вологодской области – на 30%. Я думаю, что сейчас жители этих регионов, может быть, делают какие-то выводы и вспоминают, о чем они ежедневно слышат, например, в своих средствах массовой информации. Любопытно, что уже последовала реакция некоторых регионов – не все довольны этими данными. Предлагаем их поподробнее обсудить: позвоните, пожалуйста, в прямой эфир и расскажите, как вы оцениваете криминальную обстановку в вашем регионе. Петр Кузнецов: Мы приветствуем гостя в студии – это Виктор Куликов, генеральный директор Национального антикриминального и антитеррористического фонда. Виктор Анатольевич, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Виктор Куликов: Добрый вечер, Петр, добрый вечер, Ольга. Петр Кузнецов: В общем-то, Оля уже заговорила о реакции на этот рейтинг. Давайте сначала поймем, для чего они публикуются? – для того, чтобы Москва несколько обиделась и сказала, что факты здесь искажены и цифры не соответствуют реальности? Ольга Арсланова: Хотя цифры вполне понятны, учитывая, сколько людей живет в Москве. Петр Кузнецов: Да, и мы где-то должны, как говорит Москва, с Московской областью находиться на 12-й позиции, и нас это устраивает. Виктор Куликов: Вы правы. Действительно, рост количества преступлений или рейтинг Москвы в общем рейтинге всех регионов страны включает… Почему это происходит? Потому что в Москве, во-первых, наибольшее количество населения находится на сегодняшний день, самая большая концентрация – все аэропорты, все транспортные узлы, соответственно, транзитная преступность тоже здесь присутствует. И в Москве сосредоточение финансовых и материальных ценностей, это центр принятия решений. Соответственно… Ольга Арсланова: А где финансы, там и те люди, которые заинтересованы в этих финансах. Виктор Куликов: …это точка притяжения в том числе и для преступности – не только бытовой преступности, но и для высокотехнологичной преступности, к сожалению. Ольга Арсланова: Насколько корректен этот подход, когда считается абсолютное число преступлений? Мы же понимаем, что преступления могут быть разными – средней тяжести, тяжкие и так далее. Корректно ли здесь в принципе регионы сравнивать? Ведь мы понимаем, что в каждом регионе есть своя специфика. Петр Кузнецов: И бывает, что нарушения совершаются представителями правоохранительных органов. Виктор Куликов: Ну об этом мы, может быть, поговорим чуть-чуть позже, но в целом, действительно, может быть, неправильно делать такие рейтинги; не совсем правильно и некорректно, может быть, делать такие рейтинги. Но это неизбежная процедура, поскольку мы все так или иначе сталкиваемся с этими противоправными действиями, с этими противоправными деяниями, на которые правоохранительные органы вынуждены реагировать. Если мы будем замалчивать ситуацию и искажать информацию, связанную с совершенными преступлениями, то мы тогда будем идти по неправильному пути, то есть мы будем сами себя обманывать и соответственно будет неправильная реакция у руководства страны, у руководства правоохранительными органами. А это очень важно – получать достоверную, объективную и точную информацию. Петр Кузнецов: Вот по поводу объективности: почему же все-таки считают здесь по областям, а не на душу населения? В Москве сколько? – 17 миллионов где-то, плюс приезжие, постоянно… Ольга Арсланова: 71 тысяча 961 преступление – если мы раскинем на душу населения… Петр Кузнецов: На 25 миллионов даже вместе с приезжими. Ольга Арсланова: …получится, что довольно благополучный регион. Виктор Куликов: Да, не такая уж печальная статистика, если делать такой подход. Петр Кузнецов: То есть Краснодар, наверное, будет выше Москвы, если на душу населения. Виктор Куликов: Очевидно, да. Краснодар – это тоже регион, в котором находятся курорты, и для него это тоже неизбежно, потому что во время курортного сезона там происходит масса преступлений. Петр Кузнецов: Недавно "краснодарский каннибал" всплыл в новостях… Ольга Арсланова: Хотелось бы пройтись непосредственно по регионам из первой десятки. Вот мы видим помимо Краснодара, Москвы и Подмосковья Ростовскую, Тюменскую, Свердловскую и Кемеровскую области и Республику Татарстан. Понятно, что есть, наверное, какие-то объединяющие факторы, которые делают их лидерами. Или везде свои особенности? Виктор Куликов: Слушайте, мне кажется, что нам стоит обсудить ситуацию, связанную не с количеством преступлений, а с качеством этих преступлений, то есть качественную составляющую этого всего безобразия преступного рассмотреть. Действительно, снижение преступности очевидно: количество преступлений прошлого года и количество преступлений этого года… Как вы видели по статистике, оно снижается. Петр Кузнецов: На 13% – это очень серьезный показатель. Виктор Куликов: Это серьезный показатель, да, но по статистике МВД здесь чуть больше 10%. Вместе с тем преступления коррупционной направленности возросли; преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков, сейчас посмотрим… Петр Кузнецов: Уменьшились? Виктор Куликов: Нет, тоже увеличилось количество: было чуть больше 118 тысяч за полугодие, за 7 месяцев прошлого года, а в этом году 122 тысячи. Но количество преступлений, совершенных несовершеннолетними гражданами, уменьшилось. Повторю: количество коррупционных и мошеннических преступлений (статья 159) увеличилось. Это говорит о том, что эти преступления начинают выходить из тени, люди уже устали… Ольга Арсланова: То есть их стали чаще раскрывать? О них стали чаще говорить? Петр Кузнецов: Совершеннолетние устали совершать преступления, поэтому… Виктор Куликов: Совершеннолетние стали немножко более образованными, в школе у нас немножко трансформировали систему подачи информации, и сегодня в Москве, в частности, появилось очень много образовательных секций и предметов, которыми можно пользоваться бесплатно, и дети пошли, они стали заняты. А когда они заняты и когда они получают правильные знания, у них уже не хватает времени на всякие глупости, которые вовлекают их в преступную среду. Петр Кузнецов: Вопрос как раз о глупостях из Республики Хакасия в этой тематике: "Здравствуйте. Если прекратить показ криминальных сериалов по телевидению, как-то повлияет это на статистику?" Виктор Куликов: Я думаю, что это повлияет на статистику, потому что сегодня герой нашего времени – это парень такой отвязный или только что вернувшийся из мест не столь отдаленных или собирающийся в них попасть: убийства, кровопролитие и так далее. Ольга Арсланова: Некая романтизация образа преступника. Виктор Куликов: Романтизация образа, да. И вы знаете, что существует даже сегодня, набирает популярность сегодня группа – я не знаю, как ее правильно назвать – которая идеализирует эту криминальную составляющую, связанную с отбыванием срока. Это тоже надо в этом отношении поработать, потому что это как раз и есть тот самый фактор, который влияет на сознание, идеализирует и делает положительным образом преступника в этой среде и заставляет детей идти по этому пути. Это очень непросто. Ольга Арсланова: Мы сейчас уходим в такую более философскую плоскость, но вообще действительно очень интересно, почему в нашей стране к этому исторически такое отношение, почему у нас так популярен шансон, люди любят эти сериалы. Петр Кузнецов: И Оля показывает на меня. Ольга Арсланова: Многие успели "посидеть" за историю в России или что? Или в семьи были такие случаи, поэтому людям это близко и понятно? Виктор Куликов: К сожалению, история России нас заставила столкнуться с тем, что… Были лагеря, в которые отправляли людей, которые были не согласны с советской властью, и так или иначе кто-то там побывал. Я думаю, что в каждой семье можно найти человека, который так или иначе был осужден, но впоследствии реабилитирован. И мой дед был осужден за подрыв кооперативного движения и отбывал наказание, но война спасла его, и он достойно прошел войну от штрафного батальона до самой последней победной точки, был водителем. Поэтому романтизация – наверное, нельзя так говорить и поддерживать эту историю. Нужно снижать количество информационных поводов, которые романтизируют это, количество телевизионных программ, которые показывают положительный образ преступников – это очень чревато, мне кажется. Петр Кузнецов: По поводу этого существенного процентного снижения количества преступлений – 13%. Кстати, Скуратов (бывший генпрокурор известный) сказал, что он не верит статистике, потому что она всегда была больным местом правоохранительной системы: визуально, по делам просто не совсем заметно, чтобы снижение происходило. Так вот снижение на 13% необязательно говорит о том, что у нас стали меньше грабить и убивать. Это может говорить о том, что правоохранители стали хуже работать: не принимать заявления, не выезжать на вызовы. Виктор Куликов: Возможно, это и так. Здесь еще немаловажный фактор – постоянная реформа структуры правоохранительных органов: одни подразделения убирают, передают другим, потом это происходит в обратную сторону. И эта постоянная нестабильность, конечно, не способствует раскрытию преступности. В частности, я хочу привести пример относительно миграционной службы и Федеральной службы по борьбе с наркотиками (по контролю за оборотом наркотиков), которые были не расформированы, а понижены в статусе и переданы в МВД, хотя и события на Украине, и события в Сирии – это все такие точки риска, которые, наоборот, должны работать на то, чтобы сохранить существующую структуру миграционной службы, а ее немножко так поломали и убрали. Была сделана определенная работа в миграционной службе по работе за рубежом, где мы уже работали с правоохранительными структурами тех стран, и мы на этапе еще переезда мигранта могли его контролировать. Сегодня, к сожалению, это не так. Но вместе с тем я хочу заметить, если вернуться к вопросу миграции, количество преступлений, связанных с иностранными гражданами, совершенных иностранными гражданами, тоже сократилось: если 10 лет назад их было свыше 50 тысяч, то сегодня это около 20-23 тысяч. Это очень тоже большой показатель. Но здесь сыграла свою роль, наверное, кризисная ситуация вот этих лет, потому что мигранты перестали ехать… Петр Кузнецов: Их меньше стало. Виктор Куликов: …потому что у них уровень дохода сократился, и они вынуждены искать работу где-то в другом месте. Ольга Арсланова: Предлагаю послушать наших зрителей. Виктор Куликов: Да, с удовольствием. Ольга Арсланова: У нас на связи Иркутская область – Александр, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, уважаемая студия, здравствуйте, уважаемый гость. Смотрю вашу передачу, тема криминальная Россия. Я вот как считаю? Может быть, у вас в Москве где-то что-то продвигается, борьба с преступностью. А вот в таких регионах, как Братск, Вихоревка, поселки Тарма, Турма… Тут… регионы, застывшие в 1990-х гг., хотя на дворе XXI век, это раз. И во-вторых, у меня у знакомых даже была ситуация, связанная с квартирой – они выигрывают суд, подают в прокуратуру заявление о возбуждении уголовного дела, в прокуратуре выносят постановление об отказе – нет состава преступления. Хотя выиграли суд и признали сделку незаконной. И многое другое, это не секрет: такая же "собиральня", как говорится, как в 1990-х гг., типа крышевания – это все существует. Может быть, ближе к Москве такого как бы и нет, а вот в таких регионах, маленьких деревнях, поселках… И еще такой момент: сколько смотришь, все получается, что закон непонятный – чем больше воруешь, тем меньше сидишь. Вот такое вот мое мнение. Ольга Арсланова: Спасибо за ваш звонок. У нас много, кстати, сообщений из Иркутской области – рассказывают как раз про 1990-е гг.: люди очень много пьют, убийств в Иркутской области больше, чем в Москве, а жителей меньше в 10 раз. Братск – приезжие из ближних деревень портят городское имущество, самое доступное развлечение – алкоголь. Что в Иркутской области происходит? Есть у вас какие-то данные, почему там так? Виктор Куликов: К сожалению, по конкретно Иркутской области у меня нет информации, но спасибо за вопрос уважаемому телезрителю, я разделяю его обеспокоенность. Действительно это происходит, и, знаете, в 1990-е гг., когда наша правоохранительная система работала (в частности, МВД в середине 1990-х гг.), были обезврежены некоторые организованные преступные группы. И при обысках в их документации были найдены конспекты и программы по внедрению своих людей в органы государственной власти – это было в 1990-е гг. К сожалению, повсеместно мы не смогли ликвидировать эти ОПГ, они продолжали работать по стране и в том числе в Москве. И я могу себе предположить, что сегодня эти внедренные люди уже при больших должностях, при больших погонах и занимают большие должности. И этим как раз я могу объяснить тот факт, что на территории Иркутской области прокуратура, МВД и суд не могут найти точки соприкосновения. Потому что, во-первых, у них есть некая конкуренция, во-вторых, они могут быть и заодно связаны друг с другом: одни, грубо говоря, воруют, другие их потом ловят; те, которые украли большое количество денег, отдают эти деньги, чтобы их не посадили, и вот этот замкнутый круг, цикл сегодня, к сожалению, набирает обороты. Это вот возвращаясь к тому, о чем я сказал ранее, то есть о коррупционных делах. К сожалению, большое количество дел, связанных с коррупцией, не расследуется и не будет расследоваться в ближайшее время, потому что потерпевших нет. Потерпевший – это государство, но люди, которые должны этим заниматься, тоже представляют интересы заинтересованных сторон: одни чиновники организуют "правильные" конкурсы для своих структур, те получают, соответственно, деньги, делятся с ними, правоохранители, получая информацию, предъявляют к ним претензии, там все друг другу праздники устроили, рассчитались. Этот круг надо разорвать. Надо принять управленческое решение и этот круг разорвать, то есть принять меры. В частности, я хотел бы сказать о Калининградской области. Недавно попалась мне на глаза газета местная, из которой видно, как проводятся конкурсы руководством города: выигрывает компания, которая находится в банкротстве и которая четко аффилирована с руководством города. Петр Кузнецов: Вы считаете, что это только для Калининградской области характерно? Виктор Куликов: Нет, это просто один из примеров. Это характерно, наверное, для всей страны – организованные конкурсы с уже известным победителем. И вы знаете, мне кажется, что и руководство Калининградской области, и руководство страны должны принять какое-то управленческое решение, пойти навстречу, регистрировать такие преступления, расследовать преступления, связанные с коррупцией, разрывать этот круг. В противном случае нас ждет… Ольга Арсланова: Они, наверное, знают о том, что они должны, но что-то их не мотивирует. Виктор Куликов: …тяжелая ситуация, если мы этого не сделаем. Население уже не выдерживает этой нагрузки. Правды нет, правду тяжело найти сегодня – к сожалению, тяжело найти. И система построена таким образом, что, жалуясь на нижестоящую организацию – нижестоящее подразделение той же прокуратуры или МВД – в вышестоящую, эта жалоба опять приходит в эту же организацию, и они отписывают то, что они хотят, что они делают. Очень сложно. Я разделяю точку зрения нашего телезрителя, его обеспокоенность, но верю в то, что мы все-таки наша правоохранительная система будет на правильном пути. Петр Кузнецов: До звонка несколько сообщений. Ивановская область: "Слишком мягкий закон, поэтому криминал процветает". Новосибирск: "Полиция пишет отказные и ничего не делает". "Главная проблема для людей – где взять деньги, отсюда и преступность", – сообщение из Чувашской республики. А сейчас послушаем звонок в прямой эфир – это Воронеж. Ольга Арсланова: Воронеж, Юрий. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Хочется поддержать прокурора России Скуратова, что преступность крайне высока и мечтать не приходится. Латентная преступность, наверное, раз в 5 больше той, которую нам заявляет МВД, и вот почему. В Воронеже у нас, знаете, ни по одному каналу о преступлениях практически не говорят о повседневных, в газетах никто не пишет. Создается застой эпохи коммунизма: все прекрасно, все чудесно. Сам губернатор говорит: "Да зачем этот негатив?" Общество попросту вводят в неведение, это с одной стороны. А с другой стороны, очень часто действительно сами сотрудники милиции, прокуратуры… У нас недавно отстранили за уголовный, криминальный момент самого председателя воронежского областного суда. И вы знаете, кажется, что спустят дело на тормозах, потому что чем выше должность, тем меньше наказание. Но между тем как раз наоборот: чем выше должность, тем выше должна быть ответственность. Ольга Арсланова: Спасибо за вашу точку зрения. Петр Кузнецов: Спасибо, это был Воронеж. Ольга Арсланова: И главный вопрос, который повторяется регулярно на нашем SMS-портале: может ли считаться официальная статистика верхушкой айсберга и на сколько мы должны умножать в уме эти цифры? Виктор Куликов: Сложно сказать, на сколько мы должны умножать эти цифры, но я думаю, что люди сами понимают, что на самом деле происходит. Вместе с тем я все-таки хотел бы поддержать правоохранительную систему. В нашей стране в части, касающейся террористической безопасности, так сказать, защиты от террористических актов, мы находимся на более высоком уровне, нежели наши европейские соседи, потому что здесь работает система. В части, касающейся МВД… Еще раз повторю: реформа, которая носит затянувшийся характер, тоже мешает раскрытию преступлений. Система, полученная в наследство от советской власти – палочная система регистрации (в этом месяце вы должны столько преступлений зарегистрировать, в следующем столько) тоже носит свой характер. Нужно просто честно посмотреть в глаза ситуации, принять решение, для того чтобы регистрировать без исключения все преступления, и мы увидим огромный всплеск зарегистрированных преступлений. Но вместе с тем мы поймем объективную, очевидную картину, которая на сегодняшний день сложилась, и уже эта картина позволит нам принять правильное решение для развития нашей страны, не исключая экономические преступления и преступления коррупционного характера. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо большое. Виктор Куликов, генеральный директор Национального антикриминального и антитеррористического фонда, был у нас в гостях. Спасибо. Виктор Куликов: Спасибо большое. Всего доброго.