Дальнобойщица, боцманка и шахтерка. Женщинам разрешили работать дальнобойщиками, боцманами и машинистами. Минтруд пересмотрел перечень запрещенных для слабого пола профессий: их стало значительно меньше. Что стало причиной такого послабления? Будут ли они осваивать эти специальности? И будет ли их труд оплачиваться наравне с мужским? Петр Кузнецов: Мы снова в прямом эфире, продолжаем программу «Отражение». Сейчас поговорим о конкуренции мужчин и женщин на рынке труда. Конкуренция эта ужесточается, потому что спортсменка и комсомолка – все это в далеком прошлом, а в будущем – дальнобойщица, боцманка, парашютистка и так далее. Минтруд подготовил новый перечень работ и должностей, запрещенных для женщин России. Точнее будет сказать: ведомство значительно сократило список профессий, которыми слабый пол не сможет заниматься. Тамара Шорникова: Если в 2000-м женщинам официально были недоступны 456 профессий, то в 2021-м их будет всего 98. Согласно документу Минтруда, через два года женщины смогут работать дальнобойщиками, трактористами-машинистами, управлять электропоездом, ремонтировать автомобили и нести службу на корабле. Петр Кузнецов: При этом для них останутся под запретом профессии, связанные с открытыми горными дорогами, прокладыванием тоннелей метро и тушением пожара. Тамара Шорникова: Дамы, я к вам от своего лица обращусь. Расскажите, а вам эти профессии интересны? Вы обрадовались такой возможности поработать дальнобойщиком? Или это такая опция, которая «хорошо что, но вряд ли мне пригодится»? Интересно ваше мнение. Петр Кузнецов: Мужчины, я обращаюсь теперь к вам. Интересно, напряглись ли вы? Например, дальнобойщики – что теперь у вас есть кому вас заменить. Вы-то опасались, наверное, прихода роботов, а тут есть такая прослойка в виде женщин. Неизвестно, что из этого лучше. Тамара Шорникова: Прослойка? Петр Кузнецов: Да уж… Я думаю, что еще пригодится мне подбор слов в этой получасовке, тем более что у нас еще одна женщина в гостях – Ксения Юркова, исполнительный директор Национального центра занятости. Здравствуйте, Ксения. Ксения Юркова: Добрый день. Петр Кузнецов: Спасибо, что пришли. Список значительно расширен, прямо резкий такой скачок. Вы с чем это связываете? Ксения Юркова: Ну, как одна из версий данного законопроекта – это объяснение тем, что женщины получают у нас в стране на 30% меньше, чем мужчины, и хотелось бы повысить их уровень зарплат. Я, конечно, в это не верю. Потому что за счет чего мужчины получают больше? Явно не за счет профессии дальнобойщика и за счет профессии шахтера. Скорее, мужчины имеют возможность строить карьеру, занимать руководящие должности. И в среднем получается, что мужчины зарабатывают больше женщин. Я думаю, что, скорее всего, это связано с тем, что женщины смогут занимать эти должности. Возможно, будет больше конкуренция в этих сферах. И можно будет либо сэкономить на зарплатах, либо, в принципе, поднабрать на те вакансии, которые не закрытые, которые вакантные на данный момент. Тамара Шорникова: А спрос, как вы думаете, будет? То есть действительно у женщин появилась возможность устроиться дальнобойщиком или еще кем-то – и пойдут? Ксения Юркова: Ну, к сожалению, не все законы у нас в России имеют практическую пользу. У нас, в принципе-то, и вакансия грузчика не запрещена в России для женщин, но, как мы знаем, немного женщин стремятся построить свою карьеру на позиции грузчика. Тамара Шорникова: Мне просто интересно – список расширили механически или по запросам трудящихся? Ксения Юркова: Ну, я думаю… У меня такой информации нет, ответить точно не могу. Но я думаю, что в любом случае какая-то аналитика велась, и приняли это решение. Петр Кузнецов: Вопрос даже другой еще: есть ли дефицит кадров в тех сферах, где с 2021 года можно будет работать женщинам, в этих основных, которые мы перечислили? Ксения Юркова: Ну, все зависит от уровня зарплат. Мы понимаем, что там, где платят, там, в принципе, и нет проблем с набором персонала. Дальнобойщики получают достаточно хорошую зарплату, приличную зарплату, поэтому там проблем с набором нет. Единственное – это определенный склад ума, специфика профессии. Вряд ли женщина будет на трассе ночью в мороз ремонтировать машину. Петр Кузнецов: Нет, все-таки условия труда во многих сферах поменялись, причем радикально, с приходом всяких современных технологий. Ксения Юркова: Конечно. Петр Кузнецов: Мне кажется, что если раньше ей приходилось бы, например (если мы сейчас о дальнобойщиках говорим), менять колесо, то сейчас она совершенно спокойно может вызвать какую-то мобильную бригаду, которая сделает за нее это, она работает круглосуточно. У нас, кстати, Юрий из Твери на связи, и он дальнобойщик. Сейчас узнаем, во-первых, сколько Юрий получает, потому что Ксения сказала, что дальнобойщики получают прилично. Юрий? Тамара Шорникова: Можете подтвердить? Петр Кузнецов: А во-вторых, напряглись ли вы с появлением нового списка? Тамара Шорникова: Или обрадовались? Зритель: Здравствуйте. Вы знаете… Ха-ха-ха! Петр Кузнецов: Ну, нервный, нервный смешок такой. Зритель: Конечно, утверждение, что дальнобойщики получают прилично – это, конечно… Как вам сказать? Это не деньги, а это слезы в нашей профессии. Копейки – можно сказать так. Петр Кузнецов: Ну а женщины, может, и согласятся? Зритель: Ну, женщины у нас сильные в России. Петр Кузнецов: Перестраховываетесь заранее, да? Зритель: Понимаете, это не профессия, как ее называют, а это состояние души. Не каждый мужчина способен работать на этой работе. А женщина… Вы представляете женщину, которая будет монтировать колесо, менять запаску весом около 100 килограммов? Я не представляю. Петр Кузнецов: Ну, мы же сейчас приводили пример. Спасибо. Зритель: Мобильная бригада к вам в степь не приедет. Если только кто-то остановится из своих. Да и то сейчас – навряд ли. Сейчас многие летят, просто не отвечают на просьбы. Поэтому не знаю, как женщины будут… Петр Кузнецов: Даже не успеют разглядеть, кто меняет колесо – женщина или мужчина. Зритель: Да-да-да. Петр Кузнецов: Спасибо, Юрий из Твери. Людмила из Ростовской области с нами на связи, давайте ее послушаем сразу же. Здравствуйте, Людмила. Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, я в свое время попала… В ельцинские времена жили в Тынде мы, и не было работы как раз, вот это все на свете. Нам предложили… Просто я умела работать немножко на пиле. И нам предложили распиливать лес, раскряжевывать. Вы представляете, какой это адский труд? Привозили шестиметровые бревна, и мы их распиливали циркулярной пилой. Зимой все замерзши. Приходила домой никакая. Да, нам деньги стали платить. Это было очень хорошо, а тогда денег не было. Что я хочу сказать? Мужики спивались, потому что мы заняли их места. И что я хочу сказать? В конце концов, из-за моей усталости, из-за этого всего у нас распалась семья. Муж загулял, потому что я все время усталая, разбитая. А принимали только женщин. Я не знаю, какой смысл из этого был. А мужчины, как говорится, были в отказе. Короче говоря, мы разъехались с мужем. Здоровья у меня никакого сейчас. Вот я сейчас смотрю на это законодательство просто-напросто… А мужчины у нас для чего остались в России? Или у нас вообще мужиков уже опускают? Вот я сейчас вспоминаю себя. Мне жалко сейчас своего мужа, что я его просто-напросто довела, сама довела. Спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо вам большое, Людмила из Ростовской области. Ксения, скажите, а можно ли нарисовать какой-то общий портрет женщины, которая бы пошла в эти мужские профессии, для нее открывшиеся сейчас? То есть возраст, не знаю, может быть, какой-то конкретный регион, социальный статус, семейное положение. Ксения Юркова: Ну, я думаю, что здесь больше играет, наверное, роль не регион, не социальный статус, а состояние души, наверное, то, как себя эта женщина ощущает. Это первый вопрос. А второй – это, наверное, финансы. Вот женщина говорит, что они выполняли достаточно сложную работу, платили хорошо. Но их же никто не заставлял туда идти. И потерять семью, разрушить семью можно не только в такой сложной профессии, а можно работать в медицине, сутками пропадать в больнице и потерять свою семью. То есть здесь тяжелая профессия ни при чем. Мы сейчас говорим про те варианты, которые выбирают женщины, у которых нет выбора, которым надо кормить свою семью, возможно, ухаживать за родителями, не дай бог, с инвалидностью или просто на пенсии. Поэтому здесь два фактора. Первый – это осознанный выбор, когда женщина говорит: «А я могу быть дальнобойщиком». И второй – это все-таки погоня за деньгами или необходимость зарабатывать эти деньги. Тамара Шорникова: Возможно, портрет, хотя бы конкретные черты мы сможем понять из нашего соцопроса. Мы конкретно у женщин спросили: «Вы бы хотели освоить мужскую профессию?» И вот какие ответы получили, давайте посмотрим. ОПРОС Петр Кузнецов: У девушки, кстати, татуировка, как у дальнобойщика, уже как будто готовится. Вот последняя выступающая. Тамара Шорникова: А вот есть знакомая у телезрительницы нашей из Ярославской области, которая уже работает дальнобойщиком. То есть будущее, в принципе, уже наступило, и такие примеры есть. Я сейчас хочу поговорить о настоящем. В каких сферах профессиональных за последнее время стало больше женщин? И с чем вы это связываете? Ксения Юркова: Ну, больше стало женщин-руководителей. Мы к этому долго шли, это постепенно происходило. С чем это связано? С тем, что женщины сейчас не сидят дома, они рожают позже, чем раньше, чем это было 10–20 лет назад, и занимают достаточно высокие посты сейчас. В политике стало очень много женщин. То есть в любом случае все это – профессии, которые не требуют физических нагрузок, больше интеллектуальный труд и там, где можно совмещать все-таки личную жизнь и работу. Если мы говорим про тяжелые работы, то, наверное, если вы заметили, трамваи, троллейбусы – ну практически везде сейчас женщины. Наоборот, редкость – встретить мужчины за рулем. Вот такие профессии. Петр Кузнецов: Смотрите. Мы совсем недавно в этой студии обсуждали то, как мужчинам в России после 50 намного сложнее и труднее найти работу, чем женщинам после 50. Вот эти новые правила расширения, скажем так, списка профессий и уход, возможный уход в мужские профессии может ударить существенно по мужскому рынку труда? Ксения Юркова: Я не думаю, что это отразится на мужском рынке труда, особенно если мы говорим про кандидатов 45–50+. Почему? Потому что эти профессии все-таки, которые сейчас разрешаются, – это сложные, тяжелые физически профессии. И я думаю, что какие-то ограничения по возрасту там все-таки будут. То есть на пенсию можно будет уйти намного раньше, чем в обычных профессиях. Петр Кузнецов: Ну и в целом на рынок труда появление (ну, назовем их условно) женщин-машинисток не особо скажется, не повлияет на рынок труда, да? Ксения Юркова: Я думаю, что… Петр Кузнецов: Общее число безработных практически не изменится, например? Ксения Юркова: Я думаю, что это удешевит труд – так же, как и повышение пенсионного возраста, когда возрастные кандидаты готовы идти на меньшие зарплаты. То же самое сейчас с женщинами произойдет, запустив в какие-то профессии женщин – те же водители в метро, машинисты. Это просто позволит снизить затраты на зарплаты. Петр Кузнецов: Ах, вот зачем Минтруд это делает! Я-то думал: может быть, хотя бы отчитаться перед ООН тем же самым о том, что у нас тоже есть равенство полов в профессиях… Тамара Шорникова: Нет, сэкономить на рабочей силе. Ксения Юркова: Конечно. Тамара Шорникова: Конечно. Если говорить об условиях, которые женщины-соискатели сейчас ищут, просят от работодателей, то какие в основном? Что сейчас в приоритете? Ксения Юркова: Ну конечно, как был легкий труд у нас в почете среди кандидатов, так и остался. Женщины хотят много зарабатывать и минимально работать – как и мужчины. Тамара Шорникова: Так, еще «адцать» лет назад громко рассмеялись бы в этой студии, потому что, конечно, «много зарабатывать и мало работать»… Что реально дают работодатели женщинам? Что-то меняется в понимании? Готовы ли они идти на гибкий график, например? Или по-прежнему, я не знаю, «Сколько лет?» и «Есть ли дети?» – это главные вопросы на собеседовании, а не диплом и опыт? Ксения Юркова: Ну, в том числе, да, работодатель до сих пор смотрит, была ли женщина в декрете, собирается ли она туда идти, сколько у нее детей, как часто она будет уходить на больничный со своими детьми. Конечно, это все до сих пор, к сожалению, играет роль. Но в общем и целом женщины равны, в том числе в IT-сферах, в дизайне. Если раньше программистами 1С были практически 99% мужчин, то сейчас я скажу, что женщины потеснили мужчин. Да, кстати, они просят меньше зарплату, они готовы работать за меньшие деньги, но я скажу, что это не хуже специалисты, чем мужчины. Петр Кузнецов: Вот сообщение, Ленинградская область: «Женщина-сантехник или сварщик? Лазить по подвалам и коллекторам? Оригинально!» Красноярский край: «Безобразие! Для чего этот бред?» Тверская: «Женщины будут дальнобойщицами, а мужчины встанут на трассу?» «А у нас всю жизнь женщины сеют, женщины пашут». И Краснодарский край: «Женщину превращают в мужика. Позор России!» – подписался Михаил, пенсионер. А у нас Галина из Псковской области на связи. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я сейчас на пенсии, но, закончив санкт-петербургский институт, работала всю жизнь инженером по транспортной сигнализации, инженер-диспетчер по безопасности движения поездов на Октябрьской дороге. Это очень сложная специальность, почти мужская, требует очень высокой ответственности. Там и днем, и ночью надо работать. И очень трудная специальность. Но я всю жизнь отработала и нисколько не жалею об этом, потому что у нас на железной дороге, на Октябрьской дороге был очень хороший коллектив. Да и сейчас очень хороший коллектив. У меня много благодарностей, почетных грамот. Направления осваивали Санкт-Петербург – Москва, «Сапсан», сигнализация, южное направление. Я нисколько не жалею об этом. Надо всегда стремиться, чтобы получить специальность женщине, грамотную специальность, чтобы пригодиться. Понимаете? Петр Кузнецов: Понимаем. Но не совсем все-таки понятно, как вы относитесь к новому перечню – то, что женщин теперь пускают официально (правда, через два года, с 2021 года) в мужские профессии. Зритель: Ну, как я к этому отношусь… Петр Кузнецов: Вы начали с того, что тяжело, почти мужская профессия, мужское дело, тяжести. Тамара Шорникова: Но не жалеете об этом тем не менее, да? Зритель: Если человек ответственный, очень хочет и имеет все данные, например, будь она женщиной грамотной, умной, то вполне возможно, да. Петр Кузнецов: Ну, это если хочет. А если от безысходности она теперь с 2021 года пойдет туда, куда далеко не хотела бы, но тем не менее, раз такая возможность есть? Зритель: Нет, я только за то, чтобы в данных специальностях работали очень ответственные, грамотные и умные люди – тогда будет все хорошо. А если так, то я не согласна. Петр Кузнецов: Понятно, спасибо. Тамара Шорникова: Спасибо. Как вы думаете, судя по тем сообщениям (опять же возвращаясь к SMS, которые прочитал Петр), готово ли общество к тому, что женщины эти профессии будут занимать? Потому что, помимо зарплаты, помимо условий труда, очень важно и отношение, и статус профессии, и отношение общества к тебе как к профессионалу в этой сфере. Ксения Юркова: Ну, у нас женщины давно отстояли свои права в России. Я думаю, что общество готово. Другой вопрос: насколько женщины захотят все-таки воспользоваться своими правами и занять эти профессии? Еще раз говорю о том, что у нас сейчас нет женщин – машинистов метро, но есть женщины – водители трамвая. Я думаю, что разницу особо не заметят. И вряд ли мужчины, стоя на перроне, не будут заходить в те составы, где женщина является машинистом. Другой вопрос: насколько, например, смогут и спокойно будут летать женщины… вернее, не женщины, а пассажиры в самолетах, где полностью на сто процентов состав пилотов будет женский? Это другой вопрос. Поэтому общество готово. Я думаю, что не будет каких-то всплесков, все нормально будет. Петр Кузнецов: Спасибо большое, спасибо. Мы обсуждали расширение списка женских профессий. Женщин с 2021 года все больше будет в мужских профессиях – уже официально, это решил Минтруд. Ксения Юркова нам помогла разобраться в этом новом правиле, исполнительный директор Национального центра занятости. Спасибо, что пришли. Тамара Шорникова: Спасибо.