Петр Кузнецов: Общественное телевидение России, прямой эфир продолжается, вместе с ним и программа «ОТРажение», Петр Кузнецов и Ольга Арсланова. Ольга Арсланова: Добрый день. Петр Кузнецов: Время большой темы. Поговорим об экзаменах. Ольга Арсланова: Поговорим о нашем будущем, вот о чем речь-то пойдет! Петр Кузнецов: А будущее связано с экзаменами, смотря как их сдать. Так вот, Рособрнадзор рассказал нам об итогах первых ЕГЭ. В общем-то, все хорошо, средний балл вырос, качественных работ стало больше, а значит, вынужденный вот этот переход на дистанционное обучение как-то не особо снизил уровень подготовки выпускников. Ольга Арсланова: Хотя мог, мог. Петр Кузнецов: Но мог ли он снизить желание выпускника идти в профессию, которую он уже вроде бы как выбрал? Ольга Арсланова: Не исключено, что что-то изменилось во время пандемии. Это серьезный период, который повлиял на взгляды выпускников. Ну вот в Высшей школе экономики назвали самые востребованные специалисты у выпускников школ, современных выпускников, конечно же. И это, например, не медицина, обычно она самая популярная, мы помним все эти рейтинги, каждый раз мы видим, что медицина пользуется спросом, а в этот раз нет. В этом году медицина уступила место математике, экономике и менеджменту, инженерному делу, техническим наукам и даже педагогике. Пятерку популярных направлений замыкают социальные и гуманитарные науки. Интерес к медицине проявили при этом только 12% выпускников. Но это частная история, вообще мы хотим понять, каким видит свое будущее нынешние выпускники, какие профессии самые востребованные сегодня, совпадают ли популярные профессии с теми, которые действительно нужны нашей стране, – вот о чем мы будем говорить сегодня. Звоните в прямой эфир, если вы только выбираете профессию, расскажите, что для вас самое важное в вашей карьере. Петр Кузнецов: Ну а в самом начале мы предлагаем вместе с нашим корреспондентом Маргаритой Твердовой побывать в Ярославле и Оренбурге, давайте узнаем, как видят там свое будущее выпускники. СЮЖЕТ Ольга Арсланова: Ну что ж, мы продолжаем, звоните в прямой эфир, пишите SMS. Вот нам уже сыплются SMS, из Краснодарского края пишут: «Учиться нужно на блогера», – слушайте, тут главное талант, учиться не нужно. «В России высшее образование девальвируется», – пишет нам зритель из Москвы. Что ж, ну давайте обсудим это прямо сейчас. Петр Кузнецов: Блогеры государству не нужны, поэтому вот именно в этой теме еще будем говорить, как сильно все-таки интересы учащихся современных расходятся с потребностями государства. Олег Смолин сейчас с нами на связи, это депутат Госдумы, первый заместитель председателя Комитета по образованию и науке. Олег Николаевич, приветствуем вас. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Олег Смолин: Добрый день. Надеюсь, вы меня нормально видите и слышите. Ольга Арсланова: Да. Петр Кузнецов: Отлично. Хочется начать с вашего все-таки отношения к проведению Единого госэкзамена в этом году, потому что мы знаем, мы в этой студии с вами об этом беседовали в самом начале еще пандемии или в разгар ее. Вы болели, если можно так выразиться, за то, чтобы ЕГЭ в этом году не был проведен, потому что опасно, потому что нет времени, но тем не менее это состоялось, в итоге ЕГЭ быть, уже есть первые итоги экзаменов. Что скажете? Олег Смолин: Скажу, что я думаю, что моя точка зрения по-прежнему была бы более правильной, хотя мы благодарны правительству за то, что по двум позициям нам пошли навстречу. Позиция первая: в этом году не проводился основной госэкзамен для 9-го класса, это около 1 миллиона ребят избавило от рисков, связанных с коронавирусом. Второе: в этом году, как вы справедливо заметили, Единый госэкзамен в 11-м классе сдают ребята, которые ориентированы на вузы, а не все, и это тоже избавило по разным оценкам примерно тысяч 150 детей от дополнительных возможных рисков. Что касается других составляющих, мы, конечно, от души желаем, чтобы никто из ребят, которые сдают Единый госэкзамен в условиях пандемии, не заболел. Хотя мы понимаем, что в одних регионах России, как, например, в Москве, пандемия явно идет на убыль, а в некоторых регионах, увы, она на пике или еще пика не достигла. Мы всем желаем прежде всего здоровья и удачи. Ольга Арсланова: По вашим наблюдениям, какие болевые точки обнажились во время этого вынужденного эксперимента с дистанционным образованием? Олег Смолин: Ну, я начну с того, что руководство Рособрнадзора говорит, что Единый госэкзамен показал, что дистанционное обучение не хуже качеством, чем обычное. Я бы позволил себе усомниться в этом выводе, хотя вроде бы он подтверждается цифрой. Цифрой подтверждается таким образом, что средний балл сдающих ЕГЭ по географии, литературе даже выше немножко, чем в прошлом году, а по информатике... Мне кажется, что не снизиться качество образования не могло хотя бы по той простой причине, что есть семьи, где нет компьютера, есть семьи, их гораздо больше, где один компьютер на несколько человек. Например, у моей помощницы одним компьютером пользовались трое, муж, жена и ребенок. Понятно, что одного компьютера на всех не хватало. И наконец, есть школы, где не существует быстрого широкополосного интернета. Чем же тогда объяснить тот факт, что результаты ЕГЭ не ухудшились по сравнению с прошлым годом? Я думаю, здесь по меньшей мере два объяснения. Первое состоит в том, что в этом году количество сдающих ребят меньше, чем в прошлом. ...более слабые, очевидно, просто не пошли сдавать ЕГЭ, за счет этого результаты могли не ухудшиться, а даже немного улучшиться. Объяснение второе состоит в том, что в этом году, возможно, задания ЕГЭ несколько облегчены по сравнению с прошлым годом. Я этого точно не знаю, но такой вариант вполне возможен. Напомню еще раз, математики, которые анализировали степень сложности экзамена по математике..., говорили, что даже... индивидуальных заданий сложность может варьировать примерно на четверть, на 25%. Самое главное, чего я не хочу, чтобы утвердилось в общественном сознании, что дистанционное образование при неподготовленных условиях может быть таким же эффективным, как и обычное... Ольга Арсланова: Ага. Смотрите, вот буквально на днях Владимир Путин заявил о том, что Россия должна войти в число мировых лидеров по качеству образования, оно должно быть доступным и должно быть качественным для всех независимо от доходов. То есть сама формулировка, Россия должна войти в число мировых лидеров, соответственно, в это число мы сейчас не входим... Олег Смолин: Я прошу прощения, у нас очень плохая связь. Ольга Арсланова: Да. Как вам кажется, почему мы сейчас не входим в число мировых лидеров по качеству образования? Олег Смолин: Начну с того, что мы входим в число мировых лидеров по качеству начального образования. Если верить, например, системе оценок, которая называется PIRLS, это 4 класс, то мы по последним исследованиям даже первые, хотя мы понимаем, сравнивая себя с нашими внуками, что в начальной школе мы знали больше. Мы не входим в число мировых лидеров по образованию в старших классах по системе PISA, там мы в основном в четвертом десятке, иногда в пятом, иногда попадаем в третий, это, конечно, значительно ниже, чем было в советский период. Но самое важное, с моей точки зрения, что нужно понимать: российское образование – это образование неравных возможностей, к сожалению. Ольга Арсланова: Ага. Олег Смолин: Дело в том, что расходы на одного ученика в разных российских регионах различаются... Еде недавно различались до десятка раз, сейчас по крайней мере где-то в 5–6. Если вы возьмете другой показатель, это разница затрат на образование в более обеспеченных семьях, два первых десятка процентов, и в наименее обеспеченных семьях, это нижние два десятка процентов, так называемые децильные группы, то тогда окажется, что разница тоже превышает 5 раз. Поэтому возможности образовательные у разных детей разные, а мы считаем, я в этом глубоко убежден, что японцы правы, когда они говорят, что общий высокий уровень образования важнее, чем отдельные достижения отдельных талантливых. Ольга Арсланова: Ага. Петр Кузнецов: Олег Николаевич, спасибо вам большое. Олег Смолин, депутат Госдумы, первый заместитель председателя Комитета по образованию и науке, был с нами на связи. Сейчас с нами на связи Татьяна... Ольга Арсланова: Наша зрительница. Нет, нет ее. Тогда у нас на связи наши зрители на SMS-портале. Поддерживают господина Смолина зрители из Ростовской области: «Обучение в вузах зависит в первую очередь от финансовых возможностей родителей, а не от способностей и желания детей». Продолжаем обсуждать эту тему. С нами на связи Сергей Кибальников, профессор, ведущий научный сотрудник Института проблем образования МГУ. Сергей Владимирович, здравствуйте. Сергей Кибальников: Да, здравствуйте. Ольга Арсланова: Давайте начнем с приоритетов. Вот какие в этом году вы заметили приоритеты в выборе профессии у выпускников? Я просто помню, в свое время поступала как раз во время начала Второй чеченской войны, я помню, что на журналистику был колоссально низкий конкурс, мало кто хотел работать, видимо, именно в то время. Сейчас, мы видим, пандемия и резкое падение интереса к медицине, например. Вот какие наблюдения у вас? Сергей Кибальников: Ну, мне кажется, что основная тенденция такая: мир становится сложнее, и сразу, в общем-то, однажды выбрать профессию наверняка ни у кого не получится. Вот, например, я так думаю, что среднее время жизни сейчас в профессии – это 3–5 лет, а дальше нужно решить... Ольга Арсланова: Так, что-то у нас со связью... Сейчас мы перезвоним, буквально через 2 минуты обещаем, что восстановим связь. А пока почитаем ваши сообщения. «Советская система образования была лучшей», – разумеется, вот такие сообщения приходят из разных регионов, Оренбургская область, зритель оттуда нам написал, Краснодарский край. «Нам обещали лучшее в мире образование после введения ЕГЭ и перехода на магистратуру, но этого не произошло». Но многие родители пишут, что дети учились в этом году дистанционно и в целом справились с этой программой. Петр Кузнецов: Владимирская область, телезритель из Владимирской области пишет: «Считаю, что учеба должна быть нагружена практикой на 50%, только тогда мы получим хорошие профкадры, уменьшим отток из выбранной профессии». Ольга Арсланова: Ага. Петр Кузнецов: Мнение от телезрителя из Рязанской области: «Дистанционное обучение показало, что бо́льшая часть преподавателей может выбросить свои дипломы». И представляется телезрительница из Москвы: «Я Элина, и я считаю, что надо учиться на волонтера и вожатого», – вот такие предложения. Ольга Арсланова: «Сейчас нужны рабочие специальности, – пишет зритель из Ростовской области, – к сожалению, молодежь идет в вузы. Полные офисы, и мало толку от таких организаций. Многие специалисты работают не по специальности». Ну, есть мнение, что, когда зарплаты в рабочих специальностях будут конкурентоспособны, в общем, никаких проблем с ними больше не будет. «Профессии будущего – слесарь и квантовые механики, атомный химик, сотрудник станции очистки природных ресурсов от искусственных загрязнителей, нейтрализатор биологических перерабатывающих микроорганизмов, технолог искусственного интеллекта», – боже, как это красиво! Это будущее уже практически здесь. Петр Кузнецов: Прогноз или опасение из Краснодара, сейчас узнаем. Наталья на связи, наша телезрительница. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Приветствуем вас. Зритель: Здравствуйте, уважаемые ведущие. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Зритель: Смотрю программу «ОТРажение», тема «Кто на что учился». Сейчас выступал Смолин. Вы знаете, вот то, что он говорил, в мои уши это не укладывается… Ольга Арсланова: Почему? Зритель: …вообще в моей голове. Зачем он обманывает, что ученики ничем не хуже дистанционно могут получить, получили образование, чем в школе? Ну не согласна я. Ольга Арсланова: Подождите, я прошу прощения, Олег Николаевич, я просто должна тут же добавить, сказал, что это мнение чиновников от образования, с которыми он согласен не вполне, так что здесь, я думаю, у вас больше общего. Зритель: Вот еще хочу сказать, я волнуюсь очень, но мне просто очень больно было слышать, Краснодарский регион, темы просто недопустимые, даже педагоги у нас не знакомы были с этими темами конкретно по физике, дети даже этого не изучали, по физике какие были темы. Я это все склоняю к тому, что просто хотят, чтобы наши ученики поступали на платной основе. Это выгодно, потому что Краснодарский регион завалили, завалили напрямую, такие темы сложные, просто... Вот у меня внученька училась 11 лет на 4 и 5, закончила гимназию, и все дети жалуются. Ну как так возможно вообще? Послушайте, Москва, такие темы легкие по ЕГЭ, взять Центральную Россию... Ольга Арсланова: То есть программа была усложнена, как вы считаете, перед экзаменами как раз во время этого дистанционного обучения? Зритель: На Краснодарский край просто нереально, специально засыпают, чтобы Краснодарский регион при поступлении, допустим, в регион... У меня внучка в Бауманку мечтала поступать. Я не знаю, что сейчас будет, она не очень довольна результатами. Она говорит: «Бабуль, задачи по математике там вообще такие, экономическая задача с восьмизначными цифрами». По русскому там тоже тема, но русский она написала сочинение прекрасно. Но вот физика и математика, она говорит, что просто была в шоке, девочка училась 11 лет, полтора ходили писали, занимались платно у репетиторов. Ольга Арсланова: Понятно... Слушайте, в любом случае сейчас напряженное время, вы держитесь, не нервничайте раньше времени, желаем вам всего хорошего. Петр Кузнецов: Сергей Кибальников вернулся, профессор, ведущий научный сотрудник Института проблем образования МГУ с нами снова на связи. Ольга Арсланова: Сергей Владимирович, давайте просто вот сразу прокомментируем: а технически, по вашим наблюдениям, можно какой-то регион из вот этой гонки устранить, я не знаю, как-то технически сделать экзамены в одном регионе сложнее, чем в другом? Вроде бы ЕГЭ-то и придумывался для того, чтобы у всех были равные возможности. Давайте разберемся. Сергей Кибальников: Да. Я последние, как и все, работал со студентами дистанционно. Ну, могу сказать, что мы даже, в общем-то, заседание Государственной экзаменационной комиссии провели тоже через Zoom, все получилось очень хорошо. То есть я думаю, что мы некий экзамен о том, что мы готовы к дистанционке, сдали. Но дело вот в чем. Дело в том, что нужно менять сам какой-то принцип оценки. Должны детей оценивать не по тем оценкам, которые есть, а по результатам интеллектуальной деятельности, РИДы. Это сейчас становится мировым трендом, и мы умеем сейчас эти РИДы генерить даже с шестиклассниками. Вот у меня сейчас есть, значит, школа, где у меня работают ребята, которые с этим прекрасно справляются. Ольга Арсланова: Но, Сергей Владимирович, все-таки можно я вернусь к своему вопросу? Может ли вот этот единый процесс с Единым госэкзаменом, неважно, как он проходит, дистанционно он проходит или в первичном уже нам формате, может в нем быть неравенство среди регионов, среди ребят из разных регионов? Сергей Кибальников: Я думаю, что нет, потому что это чистое субъективное, дали более сложную задачу. В конце концов, ее можно сделать просто, распределять задачи случайным образом, роботом, тогда вообще не будет никакого предпочтения. Поэтому с точки зрения того, что кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает, думаю, что это не совсем правильно, что та система, которая есть, в общем-то, дает людям одинаковые шансы. Петр Кузнецов: Ага. Сергей Кибальников: Но проблема в другом, проблема в том, что та оценка, которую вы получили, она только кратковременно для поступления в вуз, а вы на нее тратите массу времени, сил, денег и так далее. Гораздо лучше готовиться не формально, а путем создания результатов интеллектуальной деятельности начиная со школьной скамьи. Тогда человек, который поступает, у него уже будет портфолио, некий багаж, который он лично сделал и который является его творческим, интеллектуальным вкладом. Поэтому мне кажется, что где-то в будущем мы должны идти не по пути вот такого как бы единого тестирования, а по пути создания и обучения ребят созданию результатов интеллектуальной деятельности. Петр Кузнецов: Ага. Вот еще о чем хочется поговорить. Мы в самом начале узнали, что несколько меняются приоритеты при выборе будущей профессии. Давайте поговорим о том, как сильно интересы учащихся расходятся с потребностями государства на сегодняшний день. Мы видим, что государство выделяет 250 тысяч очных мест, из них 15% только приходятся на машиностроение, технику, технологии, строительство, электро- и теплоэнергетику. При этом потребность в IT-шниках со стороны государства, судя по выделенным опять-таки бюджетным местам, только 1,5%, хотя при этом спрос выпускников в этой сфере свыше 10%. Что делать с этим балансом? Сергей Кибальников: Ну, это очень, конечно, печальные вы сейчас сказали цифры. Поэтому я думаю, что здесь уже только нужно идти по пути самообразования, некоего стимулирования, с тем чтобы наши дети осваивали какие-то новые компетенции. Но опять же я говорю о том, что должно быть такое цифровое портфолио, в котором все, что вы знаете, не должно никуда стираться, оно должно быть как ваш багаж, который вы накапливаете всю жизнь, и это будет действительно обучение через всю жизнь. Ольга Арсланова: Ага. Сергей Кибальников: Поэтому сейчас профессия – это достаточно кратковременно, это 3–5 лет, потом приходится все время переучиваться. Поэтому вот это цифровое портфолио должно стать как бы, здесь будет и репутация, здесь будет профессиональное мастерство, здесь будут отклики работодателей. То есть мы должны переходить к неким новым мерам оценки. Петр Кузнецов: Это потом уже, да. Но вот если говорить изначально о тех профессиях, которые не выбирают, но которые нужны государству, вот эти 15%, они непопулярны среди выпускников почему? Потому что платят там мало? Ну то есть они нужны, но туда не идут, потому что платят мало изначально? Сергей Кибальников: Наверное. Это есть такая проблема в глобальном планировании, то есть мы опять приходим к необходимости некоего модернизированного цифрового госплана, который бы увязывал все эти цифры, потому что это уже, конечно, просто, так сказать, недоступности отсутствия стратегического планирования, мне так кажется. Петр Кузнецов: Ага. Ольга Арсланова: А скажите, пожалуйста, вот та новая реальность, о которой вы сейчас говорите, она требует других, вероятно, педагогов начиная со школьной скамьи, других подходов со стороны чиновник, то есть бо́льшую гибкость. Это возможно в России сегодня? Сергей Кибальников: Да, конечно, это самая главная проблема, кадры, кадры решают все. И вот здесь, наверное, нужно идти по пути создания неких школ. То есть, например, у нас есть такая школа, школа креативного мышления, и мы в рамках этой школы учим как раз делать то, что никто делать не умеет. То есть это нужно вернуться к нашим истокам. Помните русскую сказку «пойди туда, не знаю куда, и принеси то, не знаю что»? И вот как раз в нашей креативной школе мы этому как раз и учим, и таких школ просто должно быть, наверное, больше. Петр Кузнецов: Послушаем вместе с вами Елену, нашу телезрительницу, на связи Ленинградская область. Елена, говорите, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я хочу поделиться с вами своим небольшим опытом, поскольку у меня трое детей, двое старших уже в свое время с легкостью закончили школу, без проблем сдали ЕГЭ и поступили в университеты, в те, в которые и хотели. Но сын старший через 2 года обучения в Университете морского и речного флота оставил обучение, потому что решил, что не хочет учиться, а будет работать на себя, создав какое-то свое дело, и при желании потом по нужному профилю он себе получит высшее образование. В принципе у него успешно все это удается, бизнес идет в рост, об образовании пока не задумывается. Дочь с удовольствием тоже поступила в ПГУПС, учиться очень нравилось, ей с легкостью давалось обучение и в школе, и в университете. Но там по другим причинам пришлось оставить образование, потому что совершенно не было денег в семье даже на дорогу. Она оставила ПГУПС и пошла работать. Отучилась на курсах на санитаров, пошла работать санитаркой, и сейчас у нее поменялось кардинально видение, она себя видит медиком, она в сентябре собирается поступать в медицинский на фельдшера, то есть со строительного она ушла в медицинский. Я это все к тому, что... Петр Кузнецов: Этот год как-то повлиял, да, на ее решение? Зритель: Этот год очень сильно повлиял... Петр Кузнецов: Она поняла, что это важно. Зритель: ...потому что просто поняла, что это ее направление, она себя не видит строителем, а медицина ее полностью поглощает, захватывает. То есть если у вас ребенок сдал ЕГЭ, если у вас ребенок поступил успешно куда-то, это еще не факт, что, закончив это высшее учебное заведение, он с удовольствием будет работать по тому направлению, на которое он поступал. И с третьим ребенком, который у меня в этом году идет в 5-й класс, мы уже не будем повторять этих всех ситуаций с ЕГЭ, мы доучимся до 9 класса, потом он пойдет получать профессию, а дальше уже он будет идти по жизни сам. Ольга Арсланова: Да, спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо, Елена, спасибо. Сергей Кибальников к нам возвращается. Сергей Владимирович, вот о том, что поменяла решение дочь, сейчас Елена нам рассказывала, – а могут ли поменяться взгляды школьников в связи с эпидемией? То есть цели выпускников, то есть они взяли и открыли вдруг для себя какое-то новое призвание. Ольга Арсланова: Или мелковато все-таки пока что для серьезных перемен событие? Сергей Кибальников: Я думаю, что это очень большая встряска, и, наверное, все-таки мир будет как-то меняться, и меняться, пока не знаю, я надеюсь, что это будет в лучшую сторону. Но по крайней мере мне кажется, что сейчас как-то какие-то наши перемены к лучшему должны произойти, мне бы этого очень хотелось. Ольга Арсланова: Спасибо. Сергей Кибальников, профессор, ведущий научный сотрудник Института проблем образования МГУ. Вот что нам пишут: «Мне 34 года, – это зритель из Башкортостана, – у меня высшее образование, но хочу получить рабочую специальность. Курсы ничего не дают, практики нет, без опыта трудоустроиться невозможно, а я бы с удовольствием работал слесарем или водителем», – но, правда, специальность свою, к сожалению, зритель не указал, наверное гуманитарий. «Все забыли о значимых приоритетных профессиях, – сообщает нам зритель из Краснодарского края. – Федеральный судья, прокурор, чиновник администрации, а там недалеко и до депутатства, министерства и президентства», – да, есть и такой взгляд на лучшую карьеру в нашей стране. Петр Кузнецов: Есть еще учитель из Ивановской области, он с нами на связи, зовут его Дмитрий. Ну, Дмитрий, дальше сами, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Зритель: Хотел бы вот сказать на тему образования абитуриентов. Вы знаете, 3 выпуска у меня за 6 лет произошло одиннадцатиклассников, и, вы знаете, люди не выбирают, к сожалению, педагогическую профессию. Лучшие дети, отличники, медалисты, еще ни один медалист не пошел в педвуз. Ольга Арсланова: Ага. Зритель: Соответственно, могу сказать следующее, что при таком отношении к школе, к учителю, к сожалению, лучших учителей мы не увидим, и мы увидим дно нашего образования. Ольга Арсланова: А как вам кажется, почему не идут? Профессия хорошая. Вот, например, в Европе очень престижной считается, работают, там намного больше мужчин, чем в России, в школах, например, учителями работают, там более высокие зарплаты, в обществе это считается очень престижной, хорошей, доброй профессией. Что у нас не так? Зритель: У нас? Ну, все элементарно – сама заработная плата. К сожалению, у меня жена, например, работает учителем английского языка, высшее образование, красный диплом, 12 тысяч рублей зарплаты. Ольга Арсланова: Ничего себе. Зритель: Ну и есть вторая ситуация: можно набрать классное руководство, еще две ставки и получать знаменитые средние 20 тысяч. Вот вам, пожалуйста. То есть я не жалуюсь... Ольга Арсланова: Ваш ответ понятен. Зритель: ...но когда речь идет о том, что мы ставим задачи быть лучшими, вот это очень режет слух. Спасибо. Ольга Арсланова: Спасибо большое. Продолжаем читать ваши SMS. Город Нефтекамск: «Училась на технолога общественного питания, но найти работу не могу, а без опыта никуда не берут». Петр Кузнецов: Давайте сейчас поговорим о том, чего же ждут работодатели от выпускников сегодняшних. Среди главных требований, как выяснилось, ответственность, более 70% выбрали это качество... Ольга Арсланова: Чтобы найти работу, вот вам эти требования. Петр Кузнецов: Коммуникабельность и исполнительность будущего сотрудника. Далее идет целеустремленность, а вот на амбиции обращают внимание только 10%. Ольга Арсланова: Главными факторами, которые влияют при приеме на работу, оказались верно выполненное тестовое задание и опыт работы, да, тот самый, о котором пишут наши зрители, а также статус учебного заведения где-то спрашивают. А вот на что меньше обращают внимание? – оценки в дипломе и мотивационные письма. То есть главное – ваш результат работы на предыдущем месте, ну или как минимум образование. Петр Кузнецов: Вот о дипломе-то, точнее о его ненужности, сейчас и поговорим с Михаэлем Гермерсхаузеном... Ольга Арсланова: Или нужности. Петр Кузнецов: ...управляющим директором рекрутинговой компании Antal Russia. Здравствуйте, Михаэль. Ольга Арсланова: Здравствуйте! Михаэль Гермерсхаузен: Добрый день. Петр Кузнецов: Действительно, и до этого многие опросы подтверждали, что большинству найти работу после окончания вуза дается с большим трудом, то есть диплом есть, а опыта, наверное, нет. Это о чем говорит? О том, что уход какой-то происходит от корочек в сторону опыта, навыков, других... ? Вот про коммуникацию мы узнали, ответственность, креатив, в ту сторону? И хорошо ли это? Михаэль Гермерсхаузен: ...здесь есть, что опыт надо уже подбирать именно параллельно к университету. Успешные студенты начинают уже параллельно работать со II–III курса, как ваш график только что показал, что самое главное – это результат, опыт, который уже был. Как может быть опыт после V курса? – ну вот таким образом, когда я параллельно именно уже начал работать. Петр Кузнецов: Да. Но вот смотрите, если смотреть на структуру нашего рынка, самые массовые профессии сейчас – это водитель, продавец, охранник, пожалуй. То есть эти все люди по опять-таки разным данным, но тем не менее, составляют 20% рынка труда, а в этих профессиях, я извиняюсь, диплом-то особо и не надо иметь. Михаэль Гермерсхаузен: К сожалению, когда я прихожу в наш бизнес-центр и поговорю с охранником, у него тоже есть диплом, он просто... Петр Кузнецов: Почему же «к сожалению»... Михаэль Гермерсхаузен: Я имею в виду, он охранник и имеет диплом... Петр Кузнецов: Ну да, но не более чем охранник при этом. Михаэль Гермерсхаузен: Да. Нет, по этим трем профессиям я считаю, что они через 10–15 лет вообще не будут существовать, поэтому на них не надо сейчас концентрироваться, экономика будет двигаться в другую сторону. Водители точно не нужны будут, про охранников я не уверен, что они будут именно в таком понятии, как мы их сейчас видим, нужны будут, поэтому будут совсем другие профессии востребованы. Ольга Арсланова: Михаэль, поделитесь опытом, какие люди, специалисты сейчас нужны на рынке, но при этом их еще практически не готовят или готовят в недостаточном количестве. Петр Кузнецов: Но им за это уже много предлагают денег. Михаэль Гермерсхаузен: Ну, совершенно важно все, что мы сейчас постоянно слышим по программистам, все, что связано с технологиями, особенно с точки зрения безопасности в интернете, там очень много сейчас злоумышленников. Как раз вот эти охранники, которые физически сейчас охраняют нас, они могут потом в интернете нас охранять. Но я, наверное, хотел бы напомнить и другие профессии. Вот сейчас везде в новостях пишут про большую проблему, которая в Норильске есть, вот экология. Особенно в такой большой стране, как Россия, эта профессия будет гораздо больше востребованной. Если я сейчас туда иду как студент, я точно буду обеспечен в дальнейшем интересной работой. Также очень много работы, кто-то говорил про слесаря, – я хотел бы напомнить, например, про токаря, кто же будет чинить мебель и все вещи, которые у нас сейчас на дачах ломаются, когда мы работаем из домашних офисов? Пока мы это все выбрасываем, а лучше было бы, если бы действительно люди были, которые сами могли бы что-то сделать. Также мехатроник, может быть, слышали такую профессию, это тот человек, который объединяет компьютер с механическими процессами в оборудовании, в машинах, такие люди будут очень востребованы. Ольга Арсланова: Когда-то это называлось инженером. Михаэль Гермерсхаузен: Не надо... диплом, в России, к сожалению, все стремятся к диплому, и, как вы видите, никого это не интересует, какой у вас там диплом, ваш опыт важен. Поэтому не надо обязательно иметь диплом, если уже сразу пойти работать и набирать опыт, это, может быть, как и в других странах, показывает гораздо более эффективный способ. Очень много... предпринимателей никакой вуз не закончили. Ольга Арсланова: А сельское хозяйство – это перспективная отрасль в России? Все, что может его модернизировать, развить? Большая территория, много сельхозземель, а заниматься в свое время этим мало кто хотел, потому что там очень мало платят. Михаэль Гермерсхаузен: Да, я очень с вами согласен. Если вы сейчас в Подмосковье едете, очень мало осталось, где есть хозяйства. И я думаю, что российское правительство тоже очень удивилось, когда они придумали санкции, сказали, что не надо больше привозить яблоки, допустим, в Россию, надо делать своих собственных, что тогда не было возможности столько же яблок сделать в России. И мы это видели как рекрутеры, у нас было очень много заказов на экспертов, которые умеют выращивать яблоки. И сейчас потихоньку поднимается именно предложение, и мы можем уже всю страну обеспечить своими собственными яблоками. Но такие люди штучные, надо было искать, искать очень сильно. Ольга Арсланова: А зарплата у таких людей хорошая? Петр Кузнецов: У выращивателей... Михаэль Гермерсхаузен: Они могут несколько сотен тысяч получать, потому что это штучный товар и все их хотят. Ольга Арсланова: Вот так. Надо было учиться не на экономистов и юристов, уважаемые абитуриенты, а на людей, которые яблоки умеют выращивать. Надо было идти в сельскохозяйственный, может быть, жизнь бы сложилась лучше. Спасибо вам большое, спасибо. С нами на связи был Михаэль Гермерсхаузен, управляющий директор рекрутинговой компании Antal Russia. Продолжают нам писать зрители. «Работа есть, зарплаты маленькие, у кандидатов смотрят не на диплом, а на опыт работы, а где же его взять, если приходится учиться, работать с I курса не получается», «Работодатели заинтересованы в мигрантах и роботах, потому что сегодняшние работодатели частники», – в общем, очень много критики от наших зрителей прямо сейчас. Петр Кузнецов: «Училась на технолога по металлам, – пишет наша телезрительница из Омской области, – работала лаборантом, 12 лет секретарем и специалистом по недвижимости «Золотой маклер», 63 года». Астрахань, телезритель оттуда: «Откуда же взяться опыту сразу по окончании вуза?» И Ленинградская область, оттуда нам пишет наш телезритель: «Главное, пока молодой, переехать в Москву, а не на кого́ учиться», – или «не́ на кого учиться». Ольга Арсланова: Но тем не менее результаты экзаменов еще будем подводить, к этой теме вернемся в нашем эфире. Спасибо, что были с нами.