Тамара Шорникова: Ну а сейчас абсолютно серьезно – в России назревает лекарственный кризис. О дефиците препаратов в аптеках постоянно пишут нам наши телезрители, и об этом сообщают в социальных сетях, в интернете стали даже обмениваться таблетками. Иностранные фармкомпании заявили о проблемах с поставками 40 миллионов упаковок из-за сложностей с маркировкой. В регионах создаются рабочие группы по контролю за наличием препаратов в аптеках, в частности в Пензе уже на контроле губернатора. Иван Князев: А вот данные Национального медицинского исследовательского центра гематологии и Высшей школы экономики плюс ко всему: 26 наименований жизненно важных препаратов в резком дефиците, здесь наблюдается задержка с поставками 4,5 миллионов упаковок, лекарства не везут уже 216 дней. Дефицит закономерно приводит и к росту цен на них. Так, по данным Росстата, в сентябре этого года по сравнению с прошлым цены на медикаменты выросли почти на 9%. Тамара Шорникова: Сейчас нам нужна статистика от вас. Расскажите, что с лекарствами у вас в регионе? Что нельзя найти в аптеке сегодня? Сколько стоят те препараты, которые остались? Подорожали ли они как-то за последнее время? В общем, звоните, пишите, рассказывайте. Иван Князев: Ну а мы спросим экспертов, почему у нас так получилось все сейчас. Виктория Преснякова, исполнительный директор Ассоциации независимых аптек, у нас на связи, глава Альянса фармацевтических ассоциаций. Здравствуйте, Виктория Валентиновна. Виктория Преснякова: Здравствуйте. Иван Князев: Виктория Валентиновна, некоторые эксперты уже как-то охарактеризовали эту ситуацию идеальным штормом, что вот все сошлось сразу: и коронавирус, и какой-то дикий спрос на препараты, и проблемы с маркировкой. Что вы еще дополните сюда? Тамара Шорникова: Ну и разъясните. Иван Князев: Да. Виктория Преснякова: Ну, я совершенно согласна, мы сейчас переживаем не самый легкий период. И это, конечно, в первую очередь связано с тем, что мы переживаем еще одну волну коронавируса, спрос на препараты, особенно на некоторые группы препаратов, возрос. Но к этому добавляется то, что была введена 1 июля обязательная маркировка, и система не справляется с таким потоком информации, система ЦРПТ, и с таким потоком лекарственных средств, которые проходят через нее. Поэтому у нас скопились большие карантинные зоны, в которые входит большое количество лекарств, на таможне, у производителей, у поставщиков, у дистрибьюторов и в аптеках, в аптеках не так много, но есть. Это препараты, которые есть физически, но мы не можем их выпустить в продажу, и, самое основное, они не доходят до конечного потребителя, которому они сейчас ну вот срочно нужны. Потому что часть из них – это противоковидные препараты, антибиотики, противовирусные и, естественно, препараты, то, что вы и сказали, входящие в перечень ЖНВЛП, жизненно важных и необходимых лекарственных препаратов. Тамара Шорникова: Виктория Валентиновна, а что там в принципе с этой маркировкой? Можете нам объяснить, из-за чего сложность возникла? Не успели подготовиться, сбой в системе? Что конкретно пошло не так? Виктория Преснякова: Смотрите, безусловно, вот этот вот спрос на лекарства, мы его предвидели, и COVID сбил некоторые моменты подготовки к этой маркировке. К маркировке готовились все, и производители, и дистрибьюторы, и аптеки, и все, что от нас требовалось, мы даже в условиях COVID, первой волны COVID, мы все выполнили: технически обеспечили аптеки, я не говорю уже о производителях, подготовили персонал, ПО поменяли. Но еще в мае месяце 10 ведущих ассоциаций отраслевых, это все отраслевые ассоциации фармацевтические, обратились к президенту с письмом, что нельзя вводить маркировку в условиях такого сложного периода борьбы с COVID. Это письмо передали, до президента, к сожалению, не дошло, его передали в правительство, и там как-то оно потерялось. Мы предупреждали, что такая ситуация может быть, что система сырая, очень громоздкая и она не была готова изначально к тому, некоторые процедуры были не прописаны. Ведь маркировка в случае алкогольных изделий, которые нам приводили в пример, это совсем не лекарственные средства, которые в таком объеме отпускаются и которые... И наш рынок стал зарегулированный, у нас очень много нюансов, так сказать, говорю таким простым языком для нашего потребителя, которые очень четко регламентируют, что вот так можно, а вот так нельзя. И уже сразу стало понятно, что система ЦРПТ «Честного ЗНАКА» не справляется с этим потоком, она просто легла, ответа от системы не было. Иван Князев: Ну понятно. Виктория Преснякова: Сейчас, в последнюю неделю мы тоже написали множество писем, и в последнюю неделю какие-то шаги стали предпринимать. Но ситуация не меняется, здесь надо все менять на самом верху, постановление правительства, изменение в федеральный закон 61-й, и тогда мы сможем обеспечить наше население лекарствами, которые сейчас... Тамара Шорникова: Может быть, двигать сроки, да, этой маркировки. Смотрите, нам огромное количество SMS приходит. Алтай: «Цитрамон, Пурген, активированный уголь не в дефиците», – видимо, все остальное да. Иван Князев: «Эргоферон был 300, стал 450», – SMS из Ставропольского края. «Омник стоил 600, сейчас 1 000, в разных сетях одна цена». Из Волгограда пишут, что «нет антибиотиков, собирали что у кого есть». Ну, все тот же Арбидол, да, пропал... Виктория Валентиновна, тут вот нам телезрители подкидывают мнение, что, может быть, перекупщики как-то на это все повлияли? Вот они скупают у фармацевтических компаний, придерживают, а потом аптеки с ними работают. Или сейчас это невозможно? Виктория Преснякова: Нет, это невозможно, во-первых. Во-вторых, система маркировки запускалась именно для того, чтобы вот этот весь процесс, когда уходили лекарства из стационара в какую-то вторичную продажу, задержать. Никакие перекупщики... Сейчас аптеки не могут получить лекарства... Для того чтобы заказать их у поставщика, аптеки заказывают ночью. Для того чтобы работать с системой ЦРПТ, они тоже работают ночью, потому что на нее ночью не такое большое напряжение. Но это же не вариант, понимаете? Иван Князев: Ну понятно. Виктория Преснякова: И тем не менее вы представляете, аптекари остались один на один с пациентом, которому не могут оказать помощь. Тамара Шорникова: Да не только аптеки, пишут, что и в больницах тоже дефицит. Иван Князев: Тоже перебои. Тамара Шорникова: Давайте послушаем телезрителя из Московской области, Елена. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, я пошла сегодня в аптеку, чтобы купить обычный термометр мерить температуру, и в 4 аптеках нет. Зашла в пятую, там был термометр, и когда мне сказали его сумму, 438 рублей, вы знаете, я думала, я ошиблась, даже не дослушала, переспросила. Мне девушка говорит: «Да, 438 рублей». – «А сколько он стоил в сентябре?» – «190». Представляете, насколько подорожал термометр? Тамара Шорникова: Да, большая разница, конечно. Иван Князев: Ну да. Кстати, интересно, куда градусники-то пропали, просто раскупили все? Тамара Шорникова: Тоже маркировка виновата? Виктория Преснякова: Нет-нет, здесь маркировка не виновата, градусники не подлежат маркировке. Здесь спрос большой, и ртутные термометры запрещены уже во многих странах мира, сейчас это как бы коснулось и нас, происходит, в общем, замена их. И да, поставщики, именно поставщики, производители, ну производители подняли цены вследствие, наверное, выросшего спроса, может быть, расходные материалы, я не знаю, увеличились. Аптечные организации тоже жалуются, что термометры подорожали в цене, это так. Иван Князев: Собираем информацию о ценах из разных регионов. Друзья, что у вас пропало из аптек? На что цены выросли? Звоните нам. Ну а сейчас дадим слово Людмиле из Липецка, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Меня зовут Людмила, я из города Липецк. Дело в том, что то же самое по поводу лекарств, по поводу антибиотиков, которых практически невозможно в городе купить. Мы бегаем, мы обзваниваем все аптеки, для того чтобы купить какой-то препарат, где-то то одна ампула, то две, то пять осталось, где-то вот таким макаром. Но это просто, вы понимаете, такое ощущение, что это какой-то вот сговор. Зачем? Вот сейчас говорит специалист, что ввели эту маркировку и обратились к правительству. Это что, правительство где? Оно вообще как, думает... ? Тамара Шорникова: Да, спасибо за звонок. Вот как раз об ответе правительства: в Минпромторге заявляют, что поняли, что ситуация горячая, и перевели, значит, систему этой маркировки на уведомительный характер, то есть можно продавать, можно отпускать, главное, я так понимаю, куда-то бумажку отправить. Сейчас как-то проблема действительно уже решается? Иван Князев: Поможет это? Тамара Шорникова: То есть мы через неделю-две увидим или сейчас, завтра, послезавтра увидим эти препараты в аптеках? Виктория Преснякова: Сейчас мы ничего не увидим, но все работают, и Минпромторг работает, и мы все на связи, и депутаты вчера собирались. Пока уведомительная система не принесла никакого облегчения аптекам, и, самое главное, те препараты, которые скопились у поставщиков в карантинной зоне и на таможне, эта система никак на них не влияет, они никак не доходят до аптеки, понимаете? Уже прошла неделя, но пока ничего, никаких результатов практических мы не видим, хотя работают все, мы и сами входим и в рабочие группы, и в совещания. Иван Князев: Виктория Валентиновна, но цены-то нельзя же повышать на препараты из-за большого спроса, что мы сейчас наблюдаем практически во всех регионах. Здесь-то уже, признайтесь, наверное, аптеки уже потихоньку наживаются. Виктория Преснякова: Я хочу сказать, в аптеках, что касается ЖНВЛП списка, на него есть фиксированная цена... Иван Князев: Это понятно. Виктория Преснякова: ...и аптеки не могут поднимать вообще, а это 60% рынка, чтобы вы понимали. А остальные препараты аптеки тоже не взвинчивают наценку, наценка достаточно постоянная. Но вы прекрасно понимаете, растет доллар, происходит инфляция, и если препаратов нет, закупают для производства препаратов субстанции по новым ценам, цены не будут стоять на месте в таких рыночных условиях, и обвинять в этом только аптеки бессмысленно. Наценка аптечная остается практически всегда постоянной, другой вопрос, что мы имеем, перед собой мы видим, что весь рынок лихорадит, мы ничего с этим не можем сделать. Тамара Шорникова: Вы можете сказать сейчас, на сколько эта проблема по времени затянется? Виктория Преснякова: Мне трудно сказать. Я считаю, что проблему надо решать в срочном порядке. Я думаю, что еще неделю мы не увидим никаких таких решений, потому что это связано с изменением законодательства, как я уже сказала. Это касается, маркировка была вписана в 61-й федеральный закон, здесь нужно срочно, чтобы вмешалось правительство, оно должно какие-то очень четкие, быстрые, структурированные действия. Мы готовы работать в рамках маркировки, мы готовы дальше оттачивать систему, но никак не за счет нашего пациента и потребителя. Вы же понимаете, мы с вами тоже такие же потребители, как и все, покупаем в аптеке, я тоже покупаю препараты, и я тоже столкнулась с дефицитом некоторых позиций. Тамара Шорникова: Ага. Спасибо. Иван Князев: Спасибо. Виктория Преснякова, исполнительный директор Ассоциации независимых аптек, была с нами на связи. Несколько SMS. «Антибиотик стоил 23 рубля, а сейчас 32 рубля», – ну, какой-то дешевый, правда, не называют, какой антибиотик. «Пропал Мадопар 250 миллиграммов, входит в список жизненно необходимых лекарств». Тамара Шорникова: Да. «Нет самого простого, воды для инъекций и Лидокаина», – Энгельс сообщает, Саратовская область, ну вот я знаю, что родственники как раз и в Волгограде пытались найти. – Из 6 аптек в одной только оказались эти препараты». Иван Князев: Тамбов на связи, Нина нам дозвонилась. Нина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, по всему Тамбову, в общем, идет вирусная инфекция. Назначают, вызывают врача, врач приезжает, назначает препараты, препаратов нет ни в одной аптеке. Больной должен ездить по всему, это с вирусом со своим, разъезжать, развозить, да, где какие инфекции. Нет ни Азитромицина, нет ни Левофлоксацина, вообще это безобразие, безобразие, это преступление, отношение к народу... Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Спасибо вам за ваше мнение, вот такая ситуация в Тамбове. Тамара Шорникова: Что там в Ростовской области, сейчас послушаем, Евгений расскажет. Здравствуйте. Зритель: Ростовская область, город Каменск-Шахтинский. У нас нет антибиотиков в городе, вообще их нет просто, … отсутствуют во всех аптеках города, Глюкофаж нельзя купить уже давно, Глюкофаж лонг только есть и все, он стоит в 3 раза дороже, чем Глюкофаж обычный. Тамара Шорникова: Евгений, а как вы выкручиваетесь? Вы какие-то аналоги ищете, не знаю, обмениваетесь с кем-то, просите родственников, знакомых из других регионов привезти? Зритель: То есть вы предлагаете обмениваться... ? Тамара Шорникова: Я не предлагаю, я спрашиваю. Зритель: Никак, выхода никакого нет, их просто нигде нет, невозможно купить. Тамара Шорникова: Ага, спасибо. Иван Князев: Спасибо, спасибо вам, Евгений. Знаешь, Тамара, я читаю SMS наших телезрителей, какие лекарственные препараты, и что-то задумался, что мне нужно дома проверить свою аптечку, что у меня осталось, потому что непонятно, как эта ситуация будет решаться дальше. Тамара Шорникова: Ты, Вань, главное не нервничай, потому что корвалола под рукой нет, никаких успокоительных. Иван Князев: Сергей Натаров у нас сейчас на связи, первый заместитель председателя Комитета по охране здоровья Государственной Думы России. Вот у него и узнаем, как эту ситуацию можно будет решить. Здравствуйте, Сергей Васильевич. Сергей Натаров: Добрый день, коллеги, добрый день. Иван Князев: Сергей Васильевич, тут понимаете, ладно, бог с ними, с антибиотиками, тут пишут нам телезрители, в частности из Мордовии, что Анастрозол, а это очень какой-то важный препарат для онкобольных, пропал. И вот сейчас, смотрите, у нас сейчас коронавирус, у нас люди и так-то болеют, кто как лечится, и вот эта ситуация очень сложная, особенно в таких условиях. Вот предыдущий наш эксперт сказал, что письма идут, письма пишутся, но пока когда это все решится, непонятно. Поэтому вот хотим у вас тоже прояснить... Тамара Шорникова: ...какие перспективы есть, да. Сергей Натаров: Ну, коллеги, надо констатировать, что уже прошло 5 дней, когда Минпромторг предложил схему уведомительную по препаратам, что касается маркировки. Но на сегодняшний день уже 5-й день, и констатируют все практически субъекты федерации, все сети, что препаратов в аптеках не появилось. Поэтому вчера мы собрали межфракционную группу, где собрались практически представители всех фракций, эксперты более 50 человек, и все высказали одно мнение, что сегодня нужно приостановить действие закона. Мы вчера с коллегами во фракции ЛДПР сделали проект закона и отдали его своим коллегам в «Единую Россию», КПРФ, «Справедливую Россию», для того чтобы согласовать. На следующей неделе, я думаю, пройдут все согласования, и в первое же пленарное заседание мы можем принять приостановку этого закона и наложить мораторий на вот этот 61-й закон, на эту статью введение в действие. Я думаю, что сегодня необходимо Минздраву забрать все полномочия от Минпромторга, в ручном режиме со всеми складами, со всеми крупными компаниями отработать схему доставки по всей территории в ближайшие дни, вот, не мешает ничего принятие этого закона. Сегодня должна отработать прокуратура, потому что вот мы слышали наших и коллег-экспертов, и представителей просто, которые звонят в студию, практически все говорят, что идет повышение цены на препараты. Поэтому в этой части должны губернаторы, об этом же сказал президент на днях, губернаторы вместе с прокуратурой отработать все вещи, касающиеся не только государственных аптек, которые находятся в субъектах федерации, но и частных аптек, которые вот под этот шумок пытаются какие-то вещи свои вставить, наценку. Поэтому в этой части я думаю, что на следующей неделе все согласования по мораторию на закон мы отработаем с депутатами, коллегами и в первое же пленарное заседание мы это примем. Тамара Шорникова: Да. Иван Князев: Кое-какие губернаторы уже, кстати, как мы сказали, озаботились, в Пензе уже специальная рабочая группа, там люди ходят по аптекам, смотрят, чего нет, и не дай бог там кто где что повышает. Тамара Шорникова: Вот по ценам, кстати, Самарская область пишет: «При чем здесь доллар, если Цитрамон вроде как у нас выпускают», – какие-то такие простые наши препараты тоже взлетели в цене. Что касается вот этих как раз нюансов с законами, с мораториями и так далее. Вы говорите, что какие-то согласования могут быть на следующей неделе. Мы просто привыкли, что, если дело идет о вмешательстве в законодательство, это такой достаточно трудоемкий и долгий процесс для парламентариев. Сергей Натаров: На сегодня надо признать, что этот закон не работает, он работает против населения. Мы вот слушали некоторые выступления с территорий, что это преступно. Те законы, которые не работают, должны приостанавливаться. Здесь нужно признать, что закон не работает в этой части, не отработан. Все механизмы, которые касаются маркировки, должны отрабатываться за этим законом на каких-то отдельных субъектах федерации, если где-то готовы. Но мы говорим о том, что сегодня в рамках пандемии этот закон нельзя вводить, он не должен работать, потому что он не готов для такой большой, крупной мобилизации всего. Порядка 6,5 миллиардов упаковок нужно сегодня протестировать, это огромное количество, то есть система не готова к этому. И депутаты по крайней мере нашей фракции, мы предупреждали, что закон не готов сегодня к работе, с июля месяца. Иван Князев: Ну да, отсюда и вопрос, зачем же его принимали тогда? Неужели никто не просчитал эту ситуацию хотя бы на несколько месяцев вперед. Уважаемые друзья, звоните и рассказывайте, что пропало из ваших аптек в вашем городе, что сколько стоит. Вот из Ленинградской области нам пишет телезритель: «Сегодня купила марганец и йод, бешеные цены, 252 рубля. Что говорить вообще о других лекарствах?» Тамара Шорникова: Тюменская область пишет: «У нас не пропали, но цены заоблачные». Давайте послушаем, как дела обстоят в Саратове, Татьяна дозвонилась оттуда. Здравствуйте. Иван Князев: Слушаем вас, Татьяна. Тамара Шорникова: Татьяна, как давно были в аптеке? Что там увидели? Чего там не хватило? Зритель: Здравствуйте. У нас такая же история, как и во всех регионах. Как и во всех регионах, точно так же антибиотики пропали, Лидокаина нет и так далее, вот. И с рабочим визитом приезжал к нам Володин, и то же самое, должны какую-то диспетчерскую службу организовать... в аптеке, чтобы люди смогли получить нужное лекарство, а воз и поныне там. Короче, ужасно все. Иван Князев: Как выкручиваетесь? Зритель: И такое ощущение создается, что у нас вот куда ни кинь, везде клин, понимаете? Иван Князев: Татьяна, как выкручиваетесь из этой ситуации? Зритель: Да никак не выкручиваемся. Иван Князев: Никак. Зритель: Ждем, авось как-нибудь... Иван Князев: Понятно, понятно. Спасибо. Сергей Васильевич, вот такой вопрос – а почему у нас, грубо говоря, вообще никакого запаса нет? Ну вот случилась у нас сейчас вот такая вот история и все, и мы выяснили, что у нас просто нет никакого запаса никаких лекарств. Может, какой-то резерв нужно было иметь, в этом направлении тоже как-то подумать? Сергей Натаров: Коллеги, сегодня мы видим, что вот даже в тех небольших аптеках, где по городу люди находят препараты, это все остатки предыдущего. Потому что сегодня в рамках новой маркировки аптеки не имеют права продавать, поэтому это все старые запасы, которые у каких-то аптек накопились, и их осталось, ну действительно, возможно, на несколько дней всего в некоторых субъектах в некоторых аптеках, а в некоторых они вообще уже пропали и их нет. Поэтому, конечно же, нам нужно для таких чрезвычайных ситуаций иметь серьезные резервы и запасы и обновлять их постоянно по мере их годности, пролонгировать постоянно, держать запас. Потому что я так понимаю, и мы все понимаем и слышим экспертов, что вот с новыми вызовами нам придется жить очень долго. Иван Князев: Ну да, потому что мало ли, что случится, как в военное время, да, у нас же есть в стране запасы зерна, резервы какие-то, ну мало ли, что случится с иностранными фармпроизводителями, просто не захотят они больше с нами работать, война начнется, а у нас ничего своего и нет, получится. Тамара Шорникова: Да, спасибо вам за комментарий. Благодарим Сергея Натарова, первого заместителя председателя Комитета по охране здоровья Государственной Думы. И послушаем телефонный звонок. Иван Князев: Давайте напоследок. Забайкальский край у нас на связи, Анна. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, слушаем. Зритель: У меня недавно заболел муж, и я попросила купить лекарства в городе Краснокаменске. У нас такие цены... В общем, таксист оббегал все аптеки и нашел Кагоцел 10 таблеток 515 рублей, Гриппферон капли в нос 314 рублей, термометр цифровой 292 рубля. Иван Князев: Вот так вот сходил в аптеку. Зритель: Да. Тамара Шорникова: Да, спасибо. Кроме растерянности, честно, это ничего не вызывает, вот такие новые цены. Иван Князев: Это точно. Спасибо вам, Анна. Тамара Шорникова: Да. Будем следить за ситуацией. Иван Князев: Будем следить за ситуацией, за развитием событий, что у нас происходит в стране с лекарствами. Вероятно, еще вернемся к этой теме.