Тамара Шорникова: Итак, новая тема. Цены на гречку в России превысили 100 рублей и составили в среднем 102 рубля 50 копеек за килограмм. Очень серьезное повышение. Мы прекрасно знаем, что крупы – важная составляющая рациона наших сограждан. Дмитрий Лысков: В последний раз такие цены наша страна видела в мае 2011 года, тогда гречка дорожала до 112 рублей. Но ведь это было именно в мае, а сейчас крупа подорожала осенью, к новому урожаю. Что происходит на рынке круп в нашей стране? Будем разбираться с экспертами. Тамара Шорникова: Николай Лычев, главный редактор отраслевого портала Agrotrend.ru. Николай Александрович, здравствуйте. Николай Лычев: Здравствуйте, коллеги, здравствуйте, уважаемые зрители. Дмитрий Лысков: Здравствуйте, Николай Александрович. Почему у нас осенью, к урожаю вдруг дорожают крупы? Мы что-то не понимаем в этой жизни? Николай Лычев: Да просто бабье лето, наверное, для нас с вами наступило. Дмитрий Лысков: Это прекрасный ответ. Мы стали есть больше крупы, потому что бабье лето? Тамара Шорникова: Или в смысле... ? Николай Лычев: Вы знаете, давайте серьезно, я просто хочу немножко дать позитива на фоне всех каких-то алармистских сегодняшних публикаций, «гречка 100 рублей, что делать, какой ужас, что будет дальше, надо бежать в магазин». Да ничего не надо делать. Знаете что-то? Дело в том, что... Ну да, сейчас я вот перед эфиром еще раз проверил текущий Росстат, действительно, цены на гречку, причем на полке, то есть это потребительская цена, а не оптовая, на гречку болтается в районе 100 рублей за килограмм. Но хочу вот всех успокоить, если у меня получится. Во-первых, это в реальном выражении никакой не максимум. Ну потому что, знаете, в стране вообще существует инфляция, растут затраты, и вот в августе 2021 года у нас 102,5, а, например, в мае 2011 года, вот вы сейчас сами сказали, было 112, по-моему, рублей. Ну так 112 рублей в 2011 году и в 2021-м 102, сколько... Дмитрий Лысков: Да-да. Николай Лычев: ...это две большие разницы, как говорят в Одессе. Потому что инфляция... Ну, сейчас вот, если тогда было 112, то те 112 – это сейчас 130 и больше на самом деле было бы. То есть в реальном выражении гречка только дешевеет, хотя формальный ценник действительно психологически как-то тяжело, 90 и 102, трехзначный. Почему это происходит? Это... Смотрите, сразу скажу... Вот если кому неинтересно долго слушать, сразу скажу – это происходит недолго и скоро пройдет. Но почему это происходит? Это, уважаемые дамы и господа, отложенный рыночный эффект. Когда вмешиваются в рынок, могут происходить такие вещи, не надо этому удивляться. Первое – отложенный рост цен. Вы помните, как с помощью ФАС, прокуратуры и других инструментов не всегда публичного воздействия наших производителей, оптовиков, торговые сети по-разному склоняли, и не только, много чего с ними делали, с тем чтобы они держали цены на социальные продукты. Я напомню, что гречка входит в число 24 социально значимых продуктов из списка, утвержденного правительством Российской Федерации. Вот их склоняли, так сказать, не будем говорить, как это делали, но это сделали, они цены сдержали. А вообще-то со II квартала, если я правильно помню, где-то так, со II квартала этого года производители предупреждали оптовиков, а поставщики торговые сети, что будет повышение цен (просто элементарно по затратам) на 10, 15, 20%. Предупреждали? – предупреждали, никакой новости здесь нет, вот оно и произошло, это первое. И во-вторых, мы прошлый сезон (а гречневый сезон начинается с сентября, вот с сентября 2020 года), вот мы за первые 8 месяцев сезона прошлого, 2020 года, экспортировали 220 тысяч тонн гречихи (это не крупа, это гречиха, и гречки тоже), и это больше, чем за все предыдущие сезоны, прямо такой рекорд был. Ну вот, поэтому уже предложение меньше. А еще правительство Российской Федерации, обоснованно беспокоясь за ценник, в преддверии еще и выборов, которые у нас сейчас закончились, до конца лета полностью остановило экспорт и гречки, и гречихи. Ну и что? С 1 сентября вы видите, да, вот с отложенным эффектом, с 1 сентября, что происходит. Пожалуйста, это отложенный эффект рыночных цен. Сейчас это все пройдет, успокоится, и я думаю, что с учетом того, что мы собираем в принципе неплохой урожай гречки в этом году и запасы, наверное, все-таки не все подчищены, еще с прошлого сезона остались, а потребление сильно не вырастет, ну потому что оно и так на очень высоком уровне у нас в стране, мы, надеюсь, с октября как минимум увидим двузначный ценник в том числе на полке. Еще ведь есть, знаете, разные акции, разные скидки и т. д., так что все будет хорошо, не надо думать... Тамара Шорникова: Да. Николай Александрович, а куда мы отправляем гречиху? Кто ее распробовал наш национальный вкус, можно сказать? Николай Лычев: Мы... Я вам точное число стран не назову, но вот... Тамара Шорникова: Вот видела Китай, может быть, просто куда-то еще? Николай Лычев: Да, Китай... Ну, Китай вообще первый из всех стран мира импортер нашего продовольствия, мы экспортеры, первый, куда мы экспортируем, это в Китай наше продовольствие. Евросоюз, например, такие страны, как Израиль, где очень большая русскоязычная диаспора, треть страны ровным счетом – это наши бывшие соотечественники по Советскому Союзу. Есть русские диаспоры в Соединенных Штатах, есть потребители небольшие, если я правильно помню, гречки в странах Ближнего Востока... Ну вот видите... Тамара Шорникова: Да. Николай Александрович, я просто коротко уточню, чтобы подытожить. Вот те самые 220 тысяч тонн гречихи, которые мы экспортируем, – это какой процент нашего урожая? Мы так много экспортируем, что у нас дефицит образуется на внутреннем рынке? Почему это каким-то образом влияет на цены? Николай Лычев: Нет, это относительно небольшой, такой не шоковый процент. Просто я хотел сказать о том, что вот мы эти 220 тысяч тонн экспортировали очень резко и быстро только за первые 8 месяцев прошлого сезона, там уже 250 и больше у нас было. Поэтому, конечно, вот из-за таких резких движений товара на рынке или, например, когда цены сдерживаются, товар же придерживается, все же понимают, что сдерживание цен не навсегда, поэтому возникают локальные дефициты какие-то на рынке, из-за этого цены временно ползут вверх, это одна из причин может быть. Кстати говоря, еще чтобы успокоить ваших зрителей, хочу напомнить, что, согласно федеральному законодательству, если цена на социально значимый продукт, в число которых входит, как мы с вами уже сказали, и гречка, растет более чем на 10% в течение 60 дней подряд, а у нас уже это началось, у нас уже август видите какой, то на следующие 90 дней будут установлены предельные цены на этот товар. То есть в любом случае цены дальше уже, наверное, с октября, если захотят расти, не дадут, это первое. И второй, более очевидный инструмент: Минсельхоз России не раз говорил, что запрет на гречку действовал до 31 августа и его не продлили, сейчас можно экспортировать и гречку, и гречиху свободно, но в любой момент (это можно сделать за один-два дня) этот запрет будет вновь включен. Вот эти две меры не дадут расти ценам выше необходимого максимума. Дмитрий Лысков: Спасибо вам огромное за разъяснение по поводу того, что происходит у нас с гречкой в стране. Николай Лычев, главный редактор отраслевого портала Agrotrend.ru, был у нас на связи. А сейчас к нам присоединяется Сергей Илюха, член правления Российской ассоциации экспертов ритейла. Сергей Александрович, здравствуйте. Сергей Илюха: Добрый день, да. Дмитрий Лысков: Скажите, пожалуйста, действительно вот такие вот меры по регулированию цен так сказались на ценах вот сейчас в отношении гречки? Сергей Илюха: Вы знаете, в отношении всех товаров есть общий тренд, то есть дорожает стоимость производства всего, что у нас есть. Это никуда не денешься: бензин растет, электроэнергия растет, коммунальные расходы растут. Это то, что накладывается в любом случае, независимо от нашего желания. Дальше начинается влияние рыночных и нерыночных факторов. Какие рыночные факторы влияют на гречку? То есть да, в апреле, ну в апреле – мае, произошло достаточно серьезное повышение цены на гречку, потому что подорожала упаковка существенно. До этого, помните, был очень сильный рост в 2020 году в начале пандемии, потому что там ажиотаж возник, потому что набирали впрок. Сейчас все лето была ситуация тихая, спокойная; в связи с тем, что возможны ограничения, запретили экспорт, немножко цены снизились. Сейчас открыли экспорт, и опять наши дорогие даже не столько оптовики, не столько производители, как перекупщики сделали вывод, что продавать на экспорт выгоднее. Соответственно, часть пошло туда, и возник дефицит. Кстати, вот насчет того, что у сетей все хорошо, я бы не сказал, потому что я позавчера выступал на конференции небольших региональных сетей, и там у них проблема какая? Вот эти товары, у которых высок риск дефицита и скачки рыночной конъюнктуры, все производители в первую очередь везут в федеральные сети, ну потому что большие объемы, серьезные штрафы за недовоз и т. д. И возможно, паника начинается с того, что где-то отправили на экспорт, где-то не хватило маленькой сети, маленькая сеть сказала бабушкам, что им не привезли гречку, все пошли в большую сеть и купили. То есть здесь очень велик момент не столько, скажем так, реального дефицита, сколько панических настроений из-за скачков... Дмитрий Лысков: Субъективных панических настроений. То есть вот объективных, получается, причин для роста, по большому счету, и нет? Сергей Илюха: Нет. Урожай нормальный, прошлогодний еще остался, да и в долларах цена не очень высокая, как правильно говорил предыдущий оратор. Дмитрий Лысков: Какая прелесть, да? Объективных причин нет, а сплошь субъективизм, и вот, пожалуйста, гречка за 100 рублей. Тамара Шорникова: Да... Сергей Александрович, вот сообщение из Краснодарского края: «Да перестанут покупать гречку, и все будет стоять как в музее», – такой сценарий не пугает? Сергей Илюха: Этот сценарий должен пугать производителей. Реально, еще раз скажу, что настроениями вот этими пользуются оптовики, потому что сети, как вы знаете, по социально значимым товарам очень жестко мониторят, а производитель выпустил, у него своя себестоимость, и он продал, дальше это в руках оптовиков. А оптовиков не пугает ничего, потому что сегодня он наживается на гречке, завтра он наживается на пшене. Тамара Шорникова: Перспективы какие? Сколько будет стоить гречка в ближайшее время? Сергей Илюха: Я думаю, в ближайшее время будет 90–95, потому что сыграли в 102 рубля, по-моему, средняя цена была, все увидели, сказали: «Гречку нельзя, гречку верните». Сейчас вернется гречка, но опять возникнет какой-нибудь шанс в оптовом звене поднять цены на что-то другое или продать за границу дороже, и цена пойдет вверх. Там мы опять с вами встретимся, и я буду говорить, что это, скажем так, конъюнктура рынка и панические настроения, и будем вместе думать, как жить дальше. Дмитрий Лысков: Так мы и будем крутиться в этом ценовом барабане... Сергей Илюха, член правления Российской ассоциации экспертов рынка ритейла, спасибо огромное за комментарии. Тамара Шорникова: Да. И сразу после новостей мы вместе с вами, вместе с экспертами будем подводить предварительные итоги выборов. Три дня страна голосовала офлайн... Дмитрий Лысков: Какой будет Государственная Дума? Что нужно, какие законы нужно принимать в первую очередь? Все это обсудим с экспертами.