Квартирный ответ

Гости
Дмитрий Хомченко
эксперт Аналитического центра при Правительстве РФ
Галина Хованская
член Комитета Государственной Думы по государственному строительству и законодательству
Андрей Широков
председатель комитета Торгово-промышленной палаты РФ по предпринимательству в сфере ЖКХ

Ольга Арсланова: Ну а теперь к нашим темам, мы продолжаем эфир. Давайте поговорим об удаленке, за нее собираются доплачивать. Ну, по крайней мере Минтруд поддержал поправки в Трудовой кодекс, речь идет о режиме дистанционной работы. Предлагается, ну так как несколько новый оборот дистанционная работа приобрела в нашей стране из-за коронавируса, то нужны новые законодательные инициативы. Если эти поправки примут, трудящиеся из дома смогут требовать компенсацию своих расходов. Например, сидел дома, работал, у тебя был ненормированный рабочий день, за переработки нужно доплатить; ну или, например, можно вернуть затраты на электроэнергию.

Петр Кузнецов: Но вот вопрос, как и кто будет считать дополнительные расходы? Здесь не только свет. Ведь пока компенсация всех вот этих личных затрат сотрудников является доброй волей работодателя. Может быть, поэтому, кстати, треть россиян пока заявляют о недовольстве удаленкой.

Ольга Арсланова: Давайте посмотрим. По данным авторов законопроекта о доплате за дистанционную работу, до пандемии дома трудились примерно 30 тысяч человек, а сейчас около 5 миллионов человек. В опросе РАНХиГС желание и дальше остаться на удаленке в будущем высказали только 10% респондентов, 55% высказались за частично дистанционную работу, и 33% хотят полностью вернуться в офис. Если вы работали на удаленке, позвоните, поделитесь своими впечатлениями, хотели ли бы вы такой формат сохранить.

Петр Кузнецов: Может быть, вам доплачивали, потому что это опять же добрая воля работодателя пока еще, до принятия этого законопроекта. «За работу на удаленке нужно доплачивать?» – отвечает народ на улицах городов.

ОПРОС

Петр Кузнецов: Мнение людей на улицах различных городов. Высказывайтесь тоже по удаленке: вы работали на карантине на удаленке, кто вам оплачивал дополнительные расходы? Вообще подсчитывали ли вы, каковы эти дополнительные расходы и на что именно? Как вы относитесь к поправкам, которые пока еще только предлагаются?

Ну а мы начнем с нашими экспертами. Олег Бабич первый из них, руководитель правового департамента Конфедерации труда России. Олег Борисович, приветствуем.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Олег Бабич: Добрый день.

Ольга Арсланова: Давайте поговорим о тех, кто не традиционно работал на удаленке, как часто бывает, или частичной удаленке вроде программистов, дизайнеров и так далее, а люди, которые, например, привыкли каждый день ездить на работу, тратиться на дорогу, не знаю, те же преподаватели, и вот их посадили работать на удаленке. И теперь выясняется, что им еще что-то за это должны. Вот как вам кажется, должны ли им еще что-то доплатить за возможность поработать в комфортных условиях дома?

Олег Бабич: Ну смотрите, во-первых, никто ничего дополнительного в принципе не должен. Значит, все зависит от того, какую работу человек предполагает выполнять в соответствии со своим трудовым договором. Если он будет выполнять что-то иное, дополнительное, конечно, он должен получать дополнительные какие-то бонусы. Если мы говорим о том, что в связи с какими-то затратами, которые несет работник на то, чтобы выполнить ту или иную работу, конечно, этот вопрос должен быть урегулирован между сторонами и работодатель должен компенсировать ему эти затраты. Но очевидно, что, если вы работаете в офисе работодателя и вам оргтехнику предоставляет, соответственно, работодатель, вы, понятно, на нее не тратитесь.

Если вы работаете дома, то тут два варианта: либо вам также предоставляет работодатель эту соответствующую необходимую для выполнения своих функций оргтехнику, либо вы используете свою. Но тогда с работодателем вы договариваетесь или, наоборот, работодатель договаривается с вами, каким образом будут компенсированы работнику те затраты, которые несет работник из своих собственных средств на то, чтобы, так сказать, выполнять ту функцию, которая требуется работодателю.

Петр Кузнецов: Та же самая электроэнергия или, например, интернет получше пришлось купить, потому что в нормальном режиме его достаточно, а вот в рабочем уже пришлось сменить тариф и платить теперь больше в месяц, да? В конечном итоге это же работодателю нужно, потому что...

Олег Бабич: Безусловно, безусловно, и в трудовом договоре, если он заключается, это трудовой договор о выполнении работы на удаленке, то, соответственно, там должны быть прописаны, какая минимально необходимая оргтехника должна стоять на рабочем месте у работника, соответственно, здесь и затраты должны по этой оргтехнике выполняться.

Петр Кузнецов: Ага. Вот здесь нам пишут, что «ладно доплачивать, у нас тут сократили». Кстати, вправе работодатель, уповая на смягчение вот этого рабочего графика, урезать зарплату?

Олег Бабич: Ну, если мы говорим о законопроекте, то нет.

Петр Кузнецов: Нет, не о законопроекте, вот случаи, которые во время карантина имели место.

Ольга Арсланова: О жизни, о реальности говорим.

Олег Бабич: Конечно, нужно смотреть каждый конкретный случай, условия тех трудовых договоров, которые имеют работники. Но вот по общему принципу, безусловно, поскольку обязанность обеспечить работой является обязанностью работодателя, то, соответственно, в случае, если он не может обеспечить работы в полном объеме, он должен пропорционально компенсировать то время, в которое работник не может работать.

Петр Кузнецов: И еще о трудовом праве. Вправе ли уже после пандемии, собственно, сейчас мы все в этом режиме уже находимся посткарантинном, сказать работодатель своему сотруднику: «Старик, у тебя дома очень хорошо получалось, можешь в офис теперь не приезжать»? А у сотрудника такое желание есть, он хочет вернуться.

Олег Бабич: Смотрите, вопрос в том, что просто сказать – это благое пожелание. В соответствии с действующим законодательством, все эти вопросы решаются только через дополнительное соглашение к трудовому договору. Нет соглашения об удаленной работе, ничего, конечно, никто не вправе сказать. Значит, хотите, чтобы работник работал на удаленке? – заключайте соответствующий договор. Это, безусловно, добровольное желание и работника, и работодателя, то есть это только соглашение. Если работник не согласен, конечно, изменить здесь ничего невозможно, тут уже пусть работодатель думает, как заинтересовывать работника.

Петр Кузнецов: Ага.

Ольга Арсланова: Но мы понимаем, что некоторые люди были переведены на удаленку, а некоторые все-таки продолжали работать и рисковать. Нам об этом пишут зрители: «Меня работодатель на удаленку не переводил», «Я работал в карантин как обычно, ничего за это не доплатили несмотря на риск». А не получится ли несправедливо, если люди, которые сидели дома на удаленке, а многие, честно говоря, работали существенно меньше, чем в обычном режиме, вот им доплатят, а обычным, тем, кто сохранил свой обычный режим, ничего не доплатят?

Олег Бабич: Ну, я бы все-таки не был столь категоричен относительно того, что те люди, которые работали на удаленке, работали существенно меньше. Безусловно, такие случаи имели место, определенный процент таких работников, конечно, есть. Но могу сказать, что в адрес профсоюзов поступала масса жалоб о том, что, наоборот, с работой на удаленке нагрузка возросла на работников. И вот та проблема, о которой говорили, что работодатель еще умудрялся требовать фактически работы 24/7, что, в общем-то, в обычном режиме, мы понимаем, невозможно... Поэтому здесь говорить о том, что кто-то прямо вот в таких суперльготных условиях был, а кто-то рисковал...

Да, насчет риска согласен, вот в этом смысле те люди, которые продолжали в самый разгар пандемии ходить на работу, конечно, они рисковали. С другой стороны, законодательством в данном случае никак не урегулирован вопрос...

Ольга Арсланова: ...некоторого риска.

Олег Бабич: ...что работодатель должен компенсировать этот риск. Вот, к сожалению, это так.

Петр Кузнецов: Давайте с вами послушаем Анну из Иркутска, она с нами на связи, это наша телезрительница. Слушаем вас, Анна, здравствуйте.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Зритель: Да, здравствуйте, добрый вечер.

Петр Кузнецов: Добрый.

Зритель: Я работаю на удаленке с 17 марта, мне очень нравится. Я бы не сказала, что я стала работать меньше, скорее даже больше. Но я согласна на это пойти, потому что я предоставляю услуги учета бухгалтерского, в принципе у нас бывают случаи, что мы работаем в выходной день, задерживаемся в офисе. Но одно дело задержаться в офисе, потом ехать поздно вечером домой, а другое дело все это сделать дома, из дома просто по звонку коллеги...

Ольга Арсланова: То есть вам никакие деньги не нужны?

Зритель: Нет, я согласна, лишь бы... У меня вот единственное опасение, чтобы работодатель не снизил нашу теперешнюю оплату труда, ту, которую я сейчас получаю.

Ольга Арсланова: Да, понятно. А вы не зря боитесь, потому что...

Зритель: Просто такой момент, знаете, нужно еще учитывать, люди в разных обстоятельствах в офисе находятся. Например, у меня очень большой офис, у меня в кабинете почти 60 человек, это 60 компьютеров, как минимум 120 телефонов, у каждого сотовый такой... Я всех этих людей слышу, и на самом деле качество моего труда, мне кажется, на удаленке даже выше, ничего не отвлекает, те же самые и близкие, и дети...

Ольга Арсланова: Ага.

Петр Кузнецов: А работодатель-то что говорит? Вам кажется, а работодатель уже успел оценить?

Зритель: Ну, вы знаете, у нас провели опрос, у меня крупный работодатель такой всероссийский, скажем так, опрос был, я насколько знаю, многие мои коллеги пожелали бы остаться, но есть такие, у которых, например, маленькие дети, они, конечно, хотели бы работать из офиса. Но сейчас, насколько я понимаю, у нас просто в офисе даже, например, не соблюдено требование о расстоянии между рабочими местами, то есть мы достаточно плотно сидим, как бы вернуться туда опасно. Кроме того, у меня личные обстоятельства, у меня в семье есть из группы риска, тяжело болеет папа, и я бы не хотела пока, хотя бы до тех пор, пока мне не поставят прививку...

Петр Кузнецов: По этим санитарным нормам, да.

Зритель: Да, я бы не хотела возвращаться. Если работодатель пойдет мне навстречу и оставит меня на удаленке, мне очень нравится этот режим работы.

Ольга Арсланова: Да.

Петр Кузнецов: Небольшой технический вопрос. Вы сказали, что вы с бухгалтерией работали, – а не было каких-то технических трудностей, например, с доступом к базам?

Зритель: Нет, вы знаете, у меня очень продвинутый работодатель. Конечно, я понимаю, есть, наверное, маленькие конторы, у которых это возникло. У нас на высоком уровне развито... Потом мы работаем, изначально уже у нас, до ситуации с коронавирусом уже весь был документооборот электронный, то есть я не работаю с бумагами, я работаю с электронными документами, у меня хорошие базы, хороший сервер, хорошая служба поддержки и так далее. Бывали, есть, конечно, какие-то трудности, вот на той неделе я даже вызывала техподдержку, мне под кабель подключили, а не через Wi-Fi, потому что оказалось, что все наши соседи, видимо, тоже перешли на удаленку, каждый обзавелся роутером...

Петр Кузнецов: Интернет зависал, ага.

Ольга Арсланова: Все понятно.

Зритель: ...и мы немножко мешаем.

Ольга Арсланова: Да, спасибо вам. Интересная история.

Но у всех разные условия на самом деле, нам вот тут пишут из Ярославской области: «Никто не говорит об условиях на удаленке: рядом за столом студент колледжа и ребенок 6 лет, потому что садики не работают и покормить их некогда».

Петр Кузнецов: Тульская нам пишет: «Моя дочь работала на удаленке, но ей, наоборот, зарплату понизили. Она живет в Москве, а по времени работала больше». А вот Владимирская область категорически против доплат, пишет: «Ну а потом (видимо, когда начнут доплачивать) они еще скажут, что хотят кофе и пиццу в постель».

Ольга Арсланова: «На работу хожу пешком. В пижаме на удаленке работать не могу, учитель. Использовала свое оборудование и электроэнергию». Удаленка удаленке рознь, судя по всему, от города к городу и в разных регионах, это судя по тому, что пишут наши зрители. Олег Борисович, вы еще с нами, надеемся?

Олег Бабич: Да-да, конечно.

Ольга Арсланова: Ну вот интересный пример, но тут же нам написали из других регионов, по-моему, из Костромской области написала бухгалтер, которая также работала на удаленке, ей не понравилось, потому что работала она намного больше, объем работы был больше, а зарплата осталась той же. То есть, понимаете, вы говорите, что есть какой-то трудовой договор, а ситуация экстраординарная, и добиться соблюдения этого договора сложновато получается на практике.

Олег Бабич: Ну, понимаете, у нас ведь основным правоприменителем в сфере трудового права является работодатель и, в общем-то, он диктует все условия. Другой вопрос, законно он как-то поступает или не законно, и то, что вот телезритель говорит, что возросла нагрузка, при этом зарплату снизили, – это, конечно, незаконно. Если она при этом не подписывала какого-нибудь дополнительного соглашения и сама по себе не согласилась на снижение заработной платы, что очень часто бывает, но при этом люди забывают про это упомянуть, когда рассказывают свои истории. Но допустим, если она этого не делала, тогда, конечно, это незаконно.

Я вот что должен сказать? Слушайте, есть у нас официальные, так сказать, контрольно-надзорные органы – ну обратитесь, предоставьте документы. Я уверен, что если никакого допсоглашения вы не подписывали с работодателем о снижении своей заработной платы, никаких там приказов о простое не вводилось, то взыщут вам потерянный заработок без всяких проблем. Ну вот просто надо знать свои права и уметь их отстаивать. К сожалению, у нас большинство людей до сих пор как-то вот...

Ольга Арсланова: Ага.

Петр Кузнецов: Да, но опять-таки это понятно, наверное, мы научимся и здесь отстаивать свои права, но все-таки, да, режим для многих, и для работодателей, и для сотрудников, новый, и пока вот поправками в Трудовой кодекс его пытаются привести в такую законодательно оформленную удаленку. Спасибо вам за ваш комментарий, Олег Бабич.

Мы приветствуем Людмилу Иванову-Швец, это кандидат экономических наук, доцент базовой кафедры Торгово-промышленной палаты «Развитие человеческого капитала». Здравствуйте, Людмила Николаевна.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Людмила Иванова-Швец: Добрый день.

Петр Кузнецов: Давайте с экономики и начнем. Экономическая выгода от удаленки, если мы говорим о работодателе и сотруднике, кто же здесь все-таки выигрывает? И как нужно оформить окончательно удаленный режим работы, чтобы эта модель прижилась после коронавируса? Или мы не должны стремиться к тому, чтобы эта модель приживалась у нас?

Людмила Иванова-Швец: Нет, конечно, мы должны стремиться, чтобы эта модель приживалась. Как показывает практика, от нее мы никуда не денемся. И конечно, численность удаленных работников будет расти, это несомненно. Она у нас, конечно, не такая большая, как в других странах, в разы меньше. Более того, парадоксальная ситуация, когда говорят, что все ждут окончания пандемии, самоизоляции, чтобы выйти на работу, и многие работодатели утверждают, что нет, все-таки не удаленка, все-таки это офис, на удаленке работают плохо, мало, некачественно, это все присутствует. Поэтому урегулировать обязательно нужно.

То, что сейчас вносят изменения в Трудовой кодекс, очень правильно и очень детально, я бы сказала. Я знакома с этим документом, видела, действительно очень детально. Но прописать все нюансы абсолютно невозможно. Невозможно просчитать как раз, сколько же стоит рабочее место, потому что есть офис в центре Москвы, который стоит 1 квадратный метр в год, может быть, 100 тысяч, а есть офис, который стоит 20 тысяч в год, это уже стоимость рабочего места. Но в целом это проблема, которая не решена, мне кажется, даже на мировом уровне.

Ольга Арсланова: Да. Я прошу прощения, можно просто за работодателя вступиться? То есть получается, что работодатель должен, получая ту же выручку, ну по факту, а то и меньше, учитывая, что коронавирус, потери финансовые и вообще большие сложности, еще за что-то совершенно неощутимое, непонятное для него доплачивать. А из каких резервов он будет это делать и с какой стати?

Людмила Иванова-Швец: Нет, я не имела в виду доплачивать, я имела в виду стоимость рабочего места. Аренда офиса стоит же...

Ольга Арсланова: Ну так он же продолжает этот офис арендовать несмотря на...

Петр Кузнецов: Да, он же вряд ли переедет в помещение меньше.

Людмила Иванова-Швец: Почему нет?

Петр Кузнецов: А, возможно?

Людмила Иванова-Швец: Сейчас очень многие компании переезжают в офисы поменьше.

Петр Кузнецов: То есть, допустим, сокращение наполовину уже позволяет, соответственно, и помещение в 2 раза меньшее по площади снимать?

Людмила Иванова-Швец: Конечно, конечно. Ну, вы знаете, например, что в Южной Корее очень популярны мобильные офисы, коворкинги, которые... Ну и у нас есть сейчас такие предложения. Так вот одно рабочее место в день стоит в районе, наверное, 800 рублей – это много или мало для работодателя? Сказать сложно, потому что должен платить работодатель, если работник... Одно дело, если он работает на фрилансе и он сам платит за это, он планирует свои доходы, расходы. Но если это человек, который должен сидеть в офисе, а он приходит в такой мобильный офис, это тоже нужно считать издержки и выгоды работодателя.

Но то, что сейчас спрос на офисные помещения будет меньше, это однозначно, потому что есть... Вот мы слушали как раз историю из Новосибирска, действительно, многие предпочтут работать из дома и, соответственно, это очень серьезная экономия. Просто наши работодатели плохо над этим работают, не считают...

Петр Кузнецов: То есть работодатель если правильно составит свою модель поведения, отношения к удаленной работе, он, даже оплачивая дополнительные расходы, все равно останется в экономической выгоде, получается, снимая, соответственно, и аренду, здесь мы считаем помещение, которое будет в 2 раза, например, меньше, наверное, какое-нибудь обслуживание техническое, завхозы, вплоть до охраны?

Людмила Иванова-Швец: Конечно, конечно, он расходы сократит, это существенно.

Петр Кузнецов: В любом случае. Давайте послушаем...

Людмила Иванова-Швец: Да, но другое дело, как он должен обеспечивать удаленное рабочее место, это вопрос достаточно сложный. Он не отрегулирован нигде, ни у нас, даже в международных организациях...

Петр Кузнецов: Да, возможно ли это вообще сделать на самом деле.

Людмила Иванова-Швец: Да, которые принимает конвенция рекомендации, они не могли прийти к общему соглашению, как можно действительно, например, обеспечить сохранение здоровья на удаленном рабочем месте. Мы, конечно, не дошли до такой идеи, но есть интересные такие примеры, например в США, когда человек, который работает удаленно, может подать в суд на компанию из-за того, что он потерял здоровье, работая на рабочем месте, работодатель ему не обеспечил. Как вот это регулировать?

Петр Кузнецов: Вот по поводу необеспечения давайте как раз на примере Алексея разберем, что же делать работодателю с теми, кто сильно недоволен нахождением на удаленке.

Ольга Арсланова: Да, Алексей.

Петр Кузнецов: Алексей из Москвы, это наш телезритель, мы с ним на связи, у него есть история. Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Добрый день.

Зритель: Добрый день.

Петр Кузнецов: С которой мы пока поверхностно знакомы, сейчас Алексей все расскажет. Слушаем вас.

Зритель: Добрый день. У меня супруга работает в госкорпорации, ей обеспечили, грубо говоря, рабочее место, дали ноутбук. Но на семью теперь нужно выделить ей рабочее место, выделить место в помещении, в квартире, не отвлекать ее, давать ей работать. Это все ложится на плечи семьи, и никаким образом это не компенсируется. Плюс мы видим друг друга 24/7...

Ольга Арсланова: ...и вам тоже это компенсировать нужно, вы считаете, да?

Петр Кузнецов: Да, это вряд ли как-то...

Зритель: Извините, например, все говорят: «Не надо ехать». Но человек выходит, он отвлекается, он психологически...

Ольга Арсланова: Слушайте, тут уж, извините, это ваши личные проблемы.

Петр Кузнецов: Это сложно деньгами померить, это правда, и выставить счет работодателю.

Ольга Арсланова: Ну а как?

Зритель: Какие проблемы? Проблемы... Извините, меня не выпускают на улицу, я сижу в самоизоляции, жена у меня на самоизоляции, и все работают.

Ольга Арсланова: И что?

Зритель: И у нас психологически идет сильнейшее напряжение, и всем на это наплевать абсолютно.

Петр Кузнецов: Ой, Алексей, не хочу вас дальше злить, но мне кажется, большинство сейчас напишет: «Да радуйтесь, что работа и у того и другого есть».

Зритель: Чему? Да? Вот у меня жена приходит на работу в 9 утра, грубо говоря, и работает до 12 ночи – это как считается? Когда спрашивают работодателя, типа: «Скажите, пожалуйста, а почему я должна?» – «Ну как же, надо же сделать работу». И всем на это наплевать.

Ольга Арсланова: А ваша жена не укладывается, да, в свои стандартные 8 часов?

Зритель: Да. К ней заявка пришла вчера в 23:45 – это как?

Ольга Арсланова: Понятно. Вот это важный момент, спасибо, давайте его обсуждать.

Петр Кузнецов: Но оговаривалось, по-моему, и это, чтобы работодатель мог беспокоить сотрудника на удаленке в определенное время.

Ольга Арсланова: Вопрос. Ладно, да бог с ней, с этой электроэнергией, с этим интернетом, не такие уж огромные затраты. Но работодатель действительно понимает, что человек сидит дома, и в его сознании он вроде как не очень сильно занят и его можно загружать работой в зависимости от того, когда хочет работодатель, как вот необходимость возникла производственная. У него не нормирован рабочий день. С этим можно что-то законодательно сделать? Точнее понятно, что это все где-то прописано, но по факту не соблюдается.

Петр Кузнецов: Да, не сирену же ставить.

Людмила Иванова-Швец: Вы знаете, все, что связано с нормированием, у нас все не так радужно. Дело в том, что, когда говорят, что у вас ненормированный рабочий день, понятие ненормированного рабочего дня предполагает, что есть те виды работ, которые сложно пронормировать. Сложно пронормировать, например, не знаю, написание статьи: кто-то пишет ее неделю, а кто-то пишет 2 часа.

Петр Кузнецов: Но есть дедлайн при этом.

Людмила Иванова-Швец: Значит, тот, кто пишет неделю, да, у него действительно будет...

Петр Кузнецов: День сдачи.

Людмила Иванова-Швец: ...больше времени тратиться на это, и вот вам ненормированный рабочий день. Но есть виды деятельности, которые пронормировать достаточно просто. У нас этим очень плохо занимаются. Смотрите, если человек садится в офисе, у него 8 часов рабочий день. Если мы проведем, и у нас тысячи таких примеров, когда мы проводили фотографию рабочего дня, и получается, что есть такое оперативное время, то есть время, непосредственно когда человек занят работой, составляет порядка 60%. То есть из 8 часов в офисе человек трудится, выполняя непосредственно свои обязанности, только 60–70%, остальные 30–40% он что делает?

Ольга Арсланова: Сидит в соцсетях, например.

Людмила Иванова-Швец: Да, он пьет кофе, общается, дольше ходит на обед, с обеда, еще какие-то личные надобности. А когда человек садится дома работать, то работодатель предполагает, что он должен 8 часов работать, то есть оперативное время должно быть уже 8 часов, а не 6 или 5,5.

Ольга Арсланова: Да, и вот здесь тоже нюанс. А смотрите, получается еще дополнительная нагрузка, о которой пишет, например, наша зрительница из Самарской области: «Учитель, работала дистанционно с детьми, проводила онлайн по 3–4 конференции, по времени почти круглосуточно проверяла работы и отвечала на вопросы в соцсетях и в Viber. Очень тяжело, потом еще пол-отпуска лечилась у кардиолога и невролога, так работать не хотелось бы». Но как так получается, что человек выполняет свои обычные обязанности, но из-за того, что на удаленке все, и дети, и школьные учителя, и нужно проверять работы, то есть вот эта дополнительная нагрузка выросла, получается, только из-за того, что люди не могут встретиться офлайн?

Петр Кузнецов: Да, только, если можно, покороче комментарий.

Людмила Иванова-Швец: Действительно, выросли. Ну вот то, что вы обсуждали: действительно, наверное, есть работники, у которых нагрузка снизилась, конечно, но у тех же учителей... Я сама наблюдала картину, когда у нас ребенок дома обучался, я думаю, это памятник надо этим учителям поставить...

Ольга Арсланова: Это правда.

Людмила Иванова-Швец: ...которые работают... Тридцать человек, у которых нужно удерживать внимание, которые должны слушать. И одно дело, если ты в классе проверил, ты прошел, пока дети пишут, ты прошел, проверил тетрадку, посмотрел, правильно или не правильно. А тут надо эти 30 тетрадей или 30 работ проверить, на это требуется больше времени.

Петр Кузнецов: Да.

Людмила Иванова-Швец: Уже встал вопрос о том, чтобы увеличить, наверное, расчетные часы на проверку работ, на общение. Одно дело ты приходишь в аудиторию, ты знаешь..., ты приходишь в аудиторию или класс и рассказываешь детям, не знаю, о жучках-паучках, а другое дело, как это ты должен рассказать в виде конференции.

Петр Кузнецов: Да.

Ольга Арсланова: Да, понятно.

Петр Кузнецов: Спасибо, спасибо.

Ольга Арсланова: Спасибо.

Петр Кузнецов: Кандидат экономических наук Людмила Иванова-Швец. Только начинает законодательно оформляться удаленка, есть над чем работать. Будем следить за тем, как будут поправки ее совершенствовать. Оставайтесь с нами.

Ольга Арсланова: О детях, между прочим, и о том, куда их отправить на лето, поговорим уже через пару минут.

Петр Кузнецов: После «Несерьезных новостей».

ТЕМА ДНЯ: Как решается в России жилищный вопрос?