Иван Князев: В общем, вот какое дело, друзья, – чиновники хотят поднять стоимость жизненно важных препаратов. И, как мы уже сказали, причина здесь достаточно проста: фармацевтические компании не хотят выпускать некоторые, потому что просто это нерентабельно, если что, грозят отказаться от производства. Ну и в связи с этим Федеральная антимонопольная служба и Минздрав предлагают все-таки разрешить им поднимать цены на некоторые лекарства, на те, которые сейчас в дефиците, на те, от которых могут отказаться. Тамара Шорникова: Ну вот, например, максимально допустимая цена упаковки парацетамола из 20 таблеток в дозировке 0,5 грамма – это 10 рублей, при этом себестоимость производства находится на уровне 16 рублей, вот как аргументируют свои проблемы фармпроизводители. При этом себестоимость, например, того же ибупрофена – это 17 рублей, а максимальная цена на него установленная 12 рублей, ну и так далее, и так далее. Иван Князев: Ну плюс ко всему с 2017 года импортное сырье, ну что уж тут говорить, тогда уж со всех сторон посмотрим на эту проблему, для ряда препаратов подорожало на 30–40%. Почему, правда, не используют наше сырье, непонятно. И что в итоге мы получим, уважаемые друзья, насколько подорожают лекарства и какой механизм все-таки разработали в Минздраве и антимонопольной службе по повышению цен? Насколько она взлетит? Узнаем у экспертов. Ну а вы, конечно же, расскажите, сколько лекарства стоят в вашем регионе, сколько вы на них тратите денег, потому что люди вот уже пишут. «Полпенсии уходит на таблетки, – это Белгородская область, Новый Оскол. – Без них что, умирать нам теперь придется?» Тамара Шорникова: Будем обсуждать вместе с экспертами, подключаем одного из них – Сергей Шуляк, фарманалитик, генеральный директор компании DSM Group. Здравствуйте. Сергей Александрович? Иван Князев: Слышите нас? Тамара Шорникова: Алло? Сергей Шуляк: Да-да-да, я вас слышу, алло. Тамара Шорникова: Да, Сергей Александрович, мы вас тоже. Расскажите подробнее, о чем удалось договориться. Иван Князев: Какая будет схема, на какие лекарства мы увидим высокие цены и насколько высокие? Сергей Шуляк: Ну смотрите, во-первых, еще не опубликован проект по изменению, по регистрации цен на жизненно важные лекарственные препараты. Говорить о том, что цены взлетят, неверно, потому что, действительно, регулирование цен служит не только для того, чтобы повышать цены, но и для того, как вы правильно отметили, понижать цены, если производитель завышает их относительно других стран, например в Европе. Но проблема в большей степени кроется именно в дешевых лекарственных препаратах, чья стоимость не превышает 50 рублей, потому что действительно там получается, что если цена возрастет на 2–3 рубля, то в процентном соотношении кажется, что это очень большое повышение. Но 2–3 рубля влияет действительно на экономику производства лекарственных препаратов, и, самое главное, это позволяет, что эти дешевые лекарственные препараты доступны населению. Потому что как получается? Действительно, повышаются субстанции, не все субстанции производятся на территории России, очень маленькое количество субстанций производится... Иван Князев: А почему? Вот сразу хотелось спросить, почему действительно у нас такой большой объем ингредиентов для лекарств действительно иностранные? У нас производств нет совсем? Сергей Шуляк: Потому что не производятся, просто-напросто не производятся, к сожалению. Сейчас развивается как раз синтез субстанций на территории России, но все равно для обеспечения населения России лекарственными препаратами нужно синтезировать несколько тысяч наименований субстанций, ни одна страна в мире это не может себе позволить, это нерентабельно, тогда будут просто препараты дороже, чем за рубежом. Поэтому, возвращаясь к той мысли, что вот речь действительно идет... Вот последняя проблема была – это пропал «Фуросемид», очень необходимый и важный лекарственный препарат для лечения многих состояний, диуретик. Действительно, его просто стало экономически невыгодно производить. И проблема в том, что можно было поднять на несколько рублей стоимость, но не удалось, чиновники были против, соответственно, производители отказались от этого производства, возник дефицит. Но сейчас слава богу, что цена изменена, снова препарат начинает поступать в больницы, в аптеки. Ведь проблема в том, что, смотрите, сдерживая цены на дешевые лекарственные препараты, ну имеется в виду на несколько рублей сдерживая, получается так, что остаются на рынке такие же аналоги, но более дорогие. И в результате при заботе о населении, чтобы были доступ дешевые лекарственные препараты, эти дешевые лекарственные препараты исчезают, но доступны более дорогие, и здесь вот как-то не вяжется. Тамара Шорникова: Сергей Александрович, можете сразу прояснить, мы начали говорить о предельно допустимых ценах на лекарства, об их себестоимости, называли 10 рублей, например, для 20 таблеток парацетамола, и наши телезрители начали сразу писать, что, мол... Иван Князев: ...где вы видели такие цены. Тамара Шорникова: Так и сейчас таких цен нет. Вот Саратов пишет: «Ибупрофен 57 рублей». Белгородская область: «Упаковка парацетамола в 20 таблеток стоит 120–200 рублей». Что это тогда за максимально допустимые цены? Они где действуют? Сергей Шуляк: Ваши зрители совершенно правы, потому что с одним и тем же международным непатентованным наименованием, то есть с действующим веществом, могут быть зарегистрированы разные цены на препараты разных производителей. И вот как раз это ситуация, о которой я говорил: дешевые препараты не производятся из-за того, что не разрешают на чуть-чуть повысить цену, а остаются их аналоги более дорогие. И получается... Иван Князев: Мы просто хотели понять, доля аптечной выгоды там какова? Это аптека повышает, действительно ли производители отпускают... ? Сергей Шуляк: Нет, при чем тут аптека? Это действительно необходимо для производителя. Аптека тут не решает, производить производителю препарат или не производить. Иван Князев: Нет-нет, я имею в виду повышает она цены на вот эти жизненно важные препараты либо нет. Сергей Шуляк: Она не может повысить. Иван Князев: Не может? Сергей Шуляк: Потому что государство регулирует цену предельную от производителя до... Иван Князев: ...потребителя. Сергей Шуляк: ...того, какие наценки, это регулируется законодательно, определены, выше нельзя сделать, то есть аптека не может повысить. Иван Князев: Ну, аптека, наверное, единственное, что может сделать, она просто не будет закупать вот именно те препараты, на которые цены повысить нельзя из перечня жизненно важных, а будут аналоги, что называется... Сергей Шуляк: Да... Аптеки готовы закупать дешевые препараты, но производителю невыгодно их производить, поэтому их нет. Иван Князев: Ну да, понятно. Тамара Шорникова: Давайте послушаем телезрителей вместе. Любовь, Воронеж. Любовь, говорите. Зритель: Была только что в социальной аптеке в Воронеже... Тамара Шорникова: Сколько у вас стоят препараты? Зритель: «Кардосал» подорожал почти на 100 рублей в социальной аптеке, ртутных термометров вообще нет, аскорбинки нет, ибупрофена в аптеках нет. Куда все исчезло? Пенсию еще не набавили ни копеечки, вот, а уже лекарства подорожали. Даже на 2–3 рубля они подорожали, пусть это небольшие деньги, но пенсию-то нам еще никто ни копейки не прибавил. Как нам выживать, пенсионерам? Вот даже болею, я с апреля месяца жду путевку в стационар, ни в стационар, ни на дневной стационар я попасть никуда не могу. Иван Князев: Любовь, а сколько у вас вообще, в среднем уходит на лекарства, чтобы понимать ситуацию? Зритель: У меня в среднем по III группе, я покупаю... Я вам скажу, что покупаю, – «Кардосал» покупаю, потом «Занидип» покупаю и этот, как его, «Розувастатин» покупаю, «Кардиомагнил». У меня выходит около 3 тысяч на лекарства, а платят нам льготные 2 260, на 60 рублей нам, III группе, подняли лекарства. Как можно жить, на 60 рублей подняли в год? На 60 рублей по группе. Иван Князев: Ага, да... Понятно. Зритель: Это что? Это вообще я не понимаю, как нам выживать. Да уж лучше, действительно, нам гробы заказать, ложиться и помирать ждать, чем нам жить на лекарствах. Иван Князев: Ну, Любовь... Зритель: Вот у меня больные ноги... Иван Князев: Подождите-подождите, не надо пока, не надо пока, мы попытаемся понять... Тамара Шорникова: Рано-рано. Иван Князев: Да, рано еще. Тамара Шорникова: Давайте Наталью из Москвы послушаем, какие в столице настроения. Наталья? Зритель: А, да, здравствуйте. Я из Подмосковья вообще-то, но была у подруги в гостях в городе Фурманов Ивановской области, она немножко приболела. Просто очень неожиданно было, когда пошла в аптеку и попросила парацетамол вот, ибупрофен, о котором вот недавно речь шла. В одной, значит, аптеке это было, соответственно, 100 рублей, и 65 рублей стоил парацетамол по 20 таблеточек. Три метра прошла, другая аптека, пожалуйста, 18 рублей парацетамол и 60 ибупрофен. Но почему-то, знаете, на пачке не пишется цена, вот, тоже немаловажно, приходишь, тоже подсчитать хочется, на чеке не всегда видно, мы пенсионеры, нам то очки надо, то то, то другое, то третье. В общем, каждая копеечка на счету, и вот это, конечно, не радует. Иван Князев: Наталья, а производитель вот тех лекарств, которые вы назвали, одинаковый был, вы не посмотрели? Зритель: Я не посмотрела, к сожалению, и сейчас не вижу, потому что очки другие, надо идти в комнату переодевать. Да, вот они передо мной, вот те коробки, которые остались у меня, недавно, буквально неделю назад, так что... Иван Князев: Понятно, спасибо. Тамара Шорникова: Да, спасибо. Мне вот всегда казалось, Сергей Александрович, мы вот обсуждаем аналоги, активное, действующее вещество, можно, значит, с разной ценой продавать препараты. Мне просто казалось, что тогда ибупрофен будет как-то по-другому называться, что да, мол, есть какое-то активное вещество в нем, но название должно быть другое, а если, мол, ибупрофен, то, пожалуйста, продавайте вот по этой максимальной цене. Сергей Шуляк: Ну пожалуйста, есть, да, ибупрофен, не буду в эфире называть торговую марку, он стоит за 100 рублей, продается. Я об этом и говорю, что, понимаете, речь идет о... Сейчас не стоит пугать наших слушателей, телезрителей о том, что вот изменят и разрешат повышать цены. Вот речь идет именно о том, чтобы совсем дешевые препараты были доступны пациентам. Мы сейчас не обсуждаем, что там на другие лекарственные препараты, которые не входят в регулируемый список, дорожают, это действительно есть, но мы сейчас говорим о том, что действительно, чтобы дешевые... Иван Князев: Ну понятно, да, Сергей Александрович, мы вас поняли. То есть здесь выбор такой: либо препараты будут, но чуть-чуть подороже, либо их не будет совсем, как говорится, выбирайте, друзья. Сергей Шуляк: Да, вот этих дешевых, а будут более дорогие. Иван Князев: Понятно. Сергей Шуляк: Здесь выбор такой: либо чуть-чуть эти будут подороже, либо... Иван Князев: ...либо вообще никаких. Спасибо, спасибо большое. Сергей Шуляк, фарманалитик, генеральный директор компании DSM Group, был с нами на связи. Тамара Шорникова: Давайте посмотрим видеоматериал. Наши корреспонденты выяснили, сколько жителей российских регионов тратят на лекарства и как можно сэкономить на лечении. После видеоматериала ждем ваших телефонных звонков на эту тему. А сейчас послушаем, что отвечали люди в Краснодарском крае, Екатеринбурге и Липецке. ОПРОС Иван Князев: Ну а кто же «за»? Мне кажется... Валентин Додонов сейчас присоединится к обсуждению этой темы, директор по доступу на рынок компании BIOCAD. Валентин Юрьевич, слышите нас? Валентин Додонов: Коллеги, да, я вас слышу. Иван Князев: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Да. В от какой вопрос, Валентин Юрьевич. Мы уже определились, что, собственно, выбор небольшой, либо не будет дешевых лекарств, либо они будут чуть дороже. Хорошо, усвоили, невыгодно это фармпроизводителям выпускать. Вопрос: если это действительно жизненно необходимые лекарства, жизненно важные, мы понимаем, какие люди их покупают, препараты до 100 рублей, это пенсионеры, небогатые люди, может быть, есть какой-то механизм, при котором государство может взять на себя часть финансирования? Условно, вы зарабатываете на коммерческих, у вас есть такая соцнагрузка в выпуске вот таких нерентабельных препаратов, вам невыгодно, мы вам денег добавим, чтобы вы не пошли по миру, а покупатели не увидят этой разницы, как стоила условно 22 рубля пачка, так и будет стоить? Валентин Додонов: Да, действительно, такие механизмы существуют, они в принципе сейчас внедряются в Российской Федерации в рамках пилотных проектов, то есть это софинансирование со стороны государства, страхование лекарственного обеспечения, и в ближайшее время такой проект планируется реализовывать в кардиологии, это что касается как раз препаратов жизненно необходимых, тем более это очень важно в низком ценовом сегменте. Тамара Шорникова: Ага. А вот распространение на весь список этих препаратов, этих самых жизненно необходимых до 100 рублей, там их около 800? Валентин Додонов: К сожалению, это слишком большая нагрузка на финансовый бюджет государства, на весь список это маловероятно. Здесь должны, наверное, включаться другие механизмы, это один из способов. Опять же возможны долгосрочные контракты. Мы сейчас с вами затрагиваем тему аптечного звена, это низкий ценовой сегмент, но есть препараты, которые используются в стационарах, которые обеспечиваются за счет регионального бюджета, это, как правило, более тяжелые заболевания, такие как онкологические, аутоиммунные заболевания. Здесь возможны другие механизмы в виде долгосрочных контрактов, в виде расчета потребностей заранее со стороны Минздрава, что в принципе должно в дальнейшем позволить регулировать цену и в том числе учитывать интересы производителя. Это очень важный диалог на самом деле. Иван Князев: Валентин Юрьевич, а скажите, пожалуйста, фармпроизводители не могут это брать в качестве какой-то социальной нагрузки? Тамара Шорникова: Вот хотела спросить. Наверняка же они, допустим, в компании не только тот же ибупрофен производят, производят что-то дорогое в хорошей упаковке, которое стоит больше 500–600 рублей. Вот эта выручка как бы не компенсирует? Иван Князев: Или мы слишком оптимистичны и это вообще не рыночная история? Валентин Додонов: Ну, я вас уверяю, фармпроизводители берут на себя очень большое количество социальной нагрузки. Мы должны с вами понимать, особенно это касается отечественных производителей, в частности компания BIOCAD является компанией полного цикла, мы разрабатываем препараты от субстанции до готовой лекарственной формы. У нас есть огромный штат R&D, сотрудников, которых тоже необходимо финансировать, необходимо финансировать разработки. И чтобы завтра пациенту была доступна прорывная терапия, которая позволяет бороться с тяжелыми, смертельно опасными заболеваниями, компания должна инвестировать еще 7–8 лет назад. Иван Князев: Вам на это нужны деньги, это понятно. Валентин Додонов: Конечно, конечно, и мы с вами понимаем, что эти деньги остаются в Российской Федерации, они реинвестируются как в R&D, так и в новые рабочие места, строительство заводов. То есть, безусловно, компания учитывает это, и где возможно мы снижаем максимально цену, плюс она регулируется рынком. Но без инвестиций в дальнейшее развитие фармбизнес не может существовать, ну или это фармбизнес одного дня, что также неинтересно государству. Иван Князев: Давайте ненадолго буквально прервемся, у нас пытаются прорваться телезрители, для того чтобы свое мнение сказать по этому поводу. Тамара Шорникова: Да, и статистику по региону дать. Давайте послушаем Татьяну из Нижнего Новгорода. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я являюсь инвалидом II группы. У нас в Нижнем Новгороде минимум 8 тысяч, на лекарства нам платят только 800 рублей. Мы максимум дотягиваем до 9, сюда входят... Лекарства требуются около 5 тысяч на месяц, то есть здесь даже нет «коммуналки». И поэтому просьба все-таки, чтобы инвалидам или подняли на лекарства сумму значительно, или фармкомпаниям платили какие-то льготы, чтобы они могли определенное количество лекарств с 50%-й скидкой давать инвалидам. Потому что мы даже не можем себе средства защиты купить, у нас на это денег нет, если мы даже на хлеб не можем выделить. Или плати коммунальные, или вообще, получается, надо задалживать государству, совсем не платить «коммуналку». Что государству лучше, как выгоднее? Пусть все-таки как-то подумает наше правительство. Иван Князев: Да, спасибо вам, Татьяна. Мы тоже как раз-таки сейчас вот это и обсуждаем. Валентин Юрьевич, вот вы говорите, ваша компания является компанией полного цикла. А почему же, действительно, большое количество сырья у нас иностранного, если фактически вы можете замкнуть всю вот эту цепочку производства? Валентин Додонов: Ну, к сожалению, действительно есть расходные материалы, которые в России не производятся, в том числе в цикле производства: это пакеты определенные, особенно это касается биотехнологического производства. Но я хочу сказать, что... Иван Князев: Но вы же оставляете себе на инвестиции, тогда уж замкните полностью весь цикл, чтобы не зависеть от иностранных... Они опять нам какие-нибудь санкции введут, и что мы тогда, у нас вообще все встанет? Валентин Додонов: Все, что касается фармразработки, от наличия субстанций и других процессов, мы страдаем действительно замкнуть все и делаем это в нашей компании. Но что касается, скажем так, станков, роботов, компьютерных технологий, программ, расходных..., мы должны с вами понимать, что, если компания будет заниматься всем производством, в том числе оборудованием, наверное, это маловероятно, все-таки должен быть узкоспецифический бизнес. Если эти предприятия появятся в России и будут производить подобные аналоги, мы, безусловно, перейдем на них, нам это гораздо выгоднее, особенно что касается цены. Иван Князев: Просто, я знаю, есть такое мнение, я не хочу ни вас в этом обвинять, ни кого бы то ни было еще, что большинство отечественных фармпроизводителей, у них доля иностранного капитала в их, не знаю, бюджете, в их уставе, в их образовании очень высока; что это не совсем-то и отечественные фармпроизводители, если посмотреть, там бенефициары у них в другом месте живут, объем капитала иностранного там очень велик, поэтому как бы и не надо нам в России ничего производить своего. Валентин Додонов: Ну, это достаточно сложное мнение, потому что на самом деле не все компании имеют иностранный капитал, собственно, скажем так, бенефициаров. Да, есть компании, которые имеют совместные производства с западными компаниями, но их достаточно мало, потому что в России была введена программа «Фарма-2020», и она как раз была направлена на локальных производителей. Но вот если касаться вопроса ориентации именно на зарубежные препараты, то, я еще раз повторюсь, это, во-первых, наверное, такая биологическая безопасность страны. Мы с вами сейчас столкнулись с COVID, и все мы знаем, что многие фабрики, да, многие компании зарубежные в первую очередь обеспечивали потребность своих стран... Иван Князев: Вот в том-то и дело. Валентин Додонов: ...и Россия недополучала огромные объемы лекарств, лекарств, которые спасали жизни пациентов. И если такая ситуация повторится, то, к сожалению, без наличия локальных производителей мы можем столкнуться с еще большей проблемой. Тамара Шорникова: Да, спасибо. Валентин Додонов, директор по доступу на рынок BIOCAD. Давайте послушаем наших телезрителей. Борис, Волгоградская область. Зритель: Алло? Тамара Шорникова: Борис, слушаем вас, мало времени. Иван Князев: Слушаем вас. Тамара Шорникова: Расскажите, что с ценами в аптеках. Зритель: Да, здравствуйте. Да я хотел вот спросить. Понимаете, мы пенсионеры, как нам выживать? У нас социальное государство, почему повышают цены так? В советское время самые дешевые лекарства были, шло от производителя до этого, а сейчас у нас все коммерческие цены, все коммерческое, ради интереса. Я считаю, что правительство не заботится о народе: больше умрет – значит, лучше будет для них. Я считаю так, это мнение мое. Тамара Шорникова: Да, понятно. Хорошо, спасибо. Такое... Иван Князев: Жестко сразу. Тамара Шорникова: Жестко сразу, да. Иван Князев: Давайте еще услышим Геннадия из Омска. Зритель: Алло? Иван Князев: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, Геннадий, ваше мнение? Зритель: У меня лекарство «Омник», я от простатита использую, оно стоит, импортное, в одной аптеке 3,5 тысячи, а в другой аптеке 2 037 рублей, а говорят, что не добавляется. Государство… Мне 80 лет будет через 2 месяца, государство о нас не думает, только вот лишь бы на Луну и на Украину, на Сирию... Тамара Шорникова: Спасибо. Зритель: ...а пенсионеры пусть умирают, что ли? Тамара Шорникова: Да, спасибо вам за ваше мнение. Ну вот к слову о том, что государство не думает, и как, наверное, такое завершение, говорили сегодня о возможном подорожании лекарств недорогих, а вот новость сегодняшнего дня: Дмитрий Медведев призвал за счет государства обеспечивать россиян лекарствами по рецептам, то есть бесплатно. Иван Князев: Ну, я думаю, что мы вернемся к этому вопросу, к обсуждению этой проблемы еще не раз в эфире нашей программы, потому что тема очень важная.