Иван Князев: Главная тема нашего сегодняшнего эфира: правительство выделило более 26 миллионов рублей на закупку иностранных медикаментов, не производимых в России, для детей, страдающих хроническими заболеваниями. Средства возьмут из Резервного фонда правительства. Параллельно решается задача до 2023 года наладить отечественное производство этих препаратов. Тамара Шорникова: Тем временем Минздрав приступил к подготовке очередной реформы, цель которой – изменить систему обеспечения лекарствами. Речь идет о том, чтобы препараты из перечня жизненно необходимых и важнейших лекарств смогли получать все нуждающиеся в них пациенты независимо от того, где они проходят лечение, в стационаре или на дому. Иван Князев: Как это будет работать? Будем ли мы вместе… Тамара Шорникова: Будет ли это работать? Иван Князев: Да, вообще будет ли это работать? Будем обсуждать это вместе с нашими экспертами, вместе с вами будем разбираться. Позвоните нам и расскажите свое мнение о том, как государство, по вашему мнению, должно помогать вам в лечении, сохранении здоровья? Кому государство должно выдавать лекарства бесплатно? – нуждающимся, детям, пенсионерам, людям с конкретными заболеваниями? Ну и, конечно же, на что в аптеке вам хватает денег, а на что не хватает? И все ли лекарства есть? Тамара Шорникова: В общем, ждем ваших звонков, сообщений и комментариев в соцсетях. Сейчас представим экспертов, с которыми мы будем обсуждать эту тему в дневном выпуске программы «Отражение». У нас в студии Ирина Владимировна Мясникова, председатель правления Всероссийского общества орфанных заболеваний, – здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте. Ирина Мясникова: Здравствуйте. Тамара Шорникова: И Николай Петрович Дронов, эксперт Общероссийского народного фронта, председатель Координационного совета «Движения против рака». Здравствуйте. Николай Дронов: Добрый день. Тамара Шорникова: Давайте начнем, собственно, с действительно очень важной новости, которую ждали многие семьи, – с новости о том, что препараты, в которых многие нуждаются и которые есть за границей, но которые не производят у нас, их будет закупать уже наше государство, соответственно семьи не будут сталкиваться со страхом, что их за покупку жизненно важного препарата для своего ребенка могут обвинить в контрабанде психотропными веществами. Как будет действовать эта процедура? Как быстро родители таких детей смогут получить нужные им лекарства? Ирина Мясникова: Конечно, проблема эта, решение этой проблемы назрело уже очень давно, и родители детей, которые страдают, в частности, редкими заболеваниями, тяжелыми заболеваниями, угрожающими жизни, такие препараты должны быть доступны пациентам 100%. И почему до сих пор это не решалось, мне непонятно, хотя еще в 2015 году наше общество орфанных заболеваний, начиная с 2015 года, неоднократно обращалось в Министерство здравоохранения с просьбой решить данный вопрос. Но решение, пока не арестовали нескольких мам, так и не происходило. Сейчас опубликованы, разработаны поправки в порядок назначения и выписывания лекарств из не зарегистрированных в Российской Федерации. Иван Князев: А если поподробнее? Ирина Мясникова: Пока это лишь проект, пока это еще не утвержденный проект приказа, и сейчас этот вопрос еще не решен. Однако же как это будет происходить? Должен быть проведен консилиум федеральной специализированной медицинской организации или же, как предполагается, учреждением Академии наук либо же учреждением субъекта Российской Федерации, и в случае, если нет альтернативного лечения, то консилиум может принять решение о том, что этому пациенту необходим этот препарат, ему будет он выписан. Потому что до сих пор выписка такого рецепта, в общем-то, незаконна. Врач поставлен в такую ситуацию, когда он не может выписать, хотя он знает, поскольку наши врачи очень грамотные специалисты, которые знают очень многие заболевания и очень хорошо умеют лечить их, однако они не могут рекомендовать и выписать рецепт на тот препарат, который на данный момент в России не зарегистрирован. Тамара Шорникова: У нас есть как раз видеоматериал на эту тему. Иван Князев: Да, несколько историй таких было, две истории точнее, о том, как до сих пор приходилось выкручиваться родителям, которые покупали для своих детей не зарегистрированные в России препараты. Одна из них чуть не закончилась судебным сроком, реальным причем судебным сроком. Анна Тарубарова расскажет подробнее. СЮЖЕТ Иван Князев: Нет, то, что бесплатно, это хорошо. Уважаемые гости, мы вот уже эту тему поднимали несколько раз в наших эфирах, и у нас там звучали такие цифры, когда говорилось о том, что у нас таких детей около… Ну точно больше тысячи, а говорилось, что около 2 тысяч. Вот вы сейчас сказали, что врачи будут собирать консилиум, – это что, по каждому случаю он понадобится или нет? Ирина Мясникова: Предполагается, что так, видимо. Николай Дронов: Да. Иван Князев: Ну так это же... Это же до бесконечности будет. Консилиум по каждому случаю? Николай Дронов: Почему? По каждому случаю. Смотрите, у нас законодательно определено, что тактику лечения пациента определяет лечащий врач. Ирина Мясникова: Да. Николай Дронов: Если у него возникают затруднения с определением тактики лечения либо случай сложный, он обязан собрать врачебную комиссию либо консилиум, врачебная комиссия есть немножко более высокая инстанция. На самом деле у нас и до сего момента существует порядок ввоза незарегистрированных препаратов, просто тот административный регламент, который есть, достаточно сложный, и пройти этот путь даже родителям детей с такими заболеваниями очень сложно. Ирина Мясникова: Да. Николай Дронов: Даже мы сталкиваемся со взрослыми пациентами с нашими онкологическими, когда это очень тяжелый путь, и здесь без личного вмешательства наших авторитетных общественников и просьбы их в Минздрав обычно не обходится. Это редкие случаи действительно, но таков порядок. В этом нет ничего сложного, потому что уже известна клиническая ситуация, врачи знают, что надо делать, поэтому это решение надо просто оформить. Что касается документов, которые разрабатывает сейчас Минздрав… Вот мы с Ириной Владимировной как участники различных совещательных органов пока эти документы не видели, мы не обсуждали их ни на Совете по защите прав пациентов, ни на Общественном совете. Ирина Мясникова: Нет. Николай Дронов: Очевидно, речь идет о поправках к приказу 1175 «О порядке назначения и выписывания лекарственных средств». Посмотрим, что это будет. Пока вот такие управленческие решения, как выделение денег в аварийном порядке, напоминают механизм тушения пожара бензином, потому что у нас, к сожалению, существует проблема с лекарственным обеспечением не только редких пациентов, но и всех пациентов с нашими привычными заболеваниями, начиная от такого массового, как диабет, следом идут наши онкологические пациенты и масса других проблем, которые основаны на том, что у нас, как говорится, как… говорил, нам не денег не хватает, нам не хватает управленческого навыка, наверное, органам управления здравоохранением, чтобы организовать этот процесс. И то, что Минздрав, так сказать, наконец получил вдохновение после известных всех совещаний, – это очень хорошо, наконец он займется организацией того процесса, который должен был быть сделан давно. Объективно говоря, мы сейчас не обсуждаем, кто виноват, нам важно понять, что делать. Минздрав предпринимал эти попытки, реализуя указ президента от 7 мая 2012 года, была создана стратегия лекарственного обеспечения, которая была утверждена приказом Минздрава, но так и осталась в виде этого документа, который никого, кроме Минздрава, не касается, а кстати, разработка была очень неплохой. Сегодня стоит задача, так сказать, заставить нашу систему лекарственного обеспечения работать. Минздрав сказал, что всех надо обеспечить по ЖНВЛП. Что, собственно, раньше препятствовало это делать? У нас с 2011 года принят и с 2012 года действует 323-й закон «Об основах охраны здоровья граждан», который предполагает, что все лекарства, входящие в список ЖНВЛП, должны быть доступны нашим пациентам, которые застрахованы в системе ОМС, в стационаре, в дневном стационаре. Сегодня только на онкологическую помощь в части лекарственного обеспечения общие ассигнования 200 миллиардов, 70 миллиардов выделено на обеспечение пациентов в стационаре и дневном стационаре. Выпадает сегмент пациентов, которые находятся в амбулаторном режиме, то есть то, что можно принимать дома в виде таблетированных форм, с этими препаратами наибольшие проблемы. Поэтому вопрос стоит не о нехватке денег или о чьей-то вине, вопрос стоит об отладке именно системы и четком взаимодействии органов управления здравоохранением регионов с Минздравом. Потому что для многих, наверное, это будет открытием, но я еще раз повторюсь: у нас не Минздрав России отвечает за состояние здоровья населения, вы будете удивляться, это прямая обязанность губернаторов, соответственно их заместителей по социальным вопросам. Иван Князев: Ну вот как раз-таки Пенза нам пишет: «Невозможно получить льготные лекарства», – там, видимо, как-то не очень относятся… Николай Дронов: Не самый благополучный регион, к сожалению. Иван Князев: Да. Николай Дронов: Насколько я помню… Последний мой визит, правда, был давно туда, лет 5 назад, но пассажи, так сказать, тезисы некоторых руководителей органов управления здравоохранением области оставили на мне неизгладимое впечатление. Попытки объяснить причины, которые там возникли, я не буду сейчас приводить, вопрос опять-таки в качестве менеджмента. Мы сегодня видим, что есть определенные решения, которые приняты в том числе и на уровне Минздрава России, которые создают определенные сложности в обеспечении лекарственными препаратами. Сегодня даже в Москве… Вот мы говорим про Москву, это реально пример передовых технологий управленческих решений в системе здравоохранения: то, как формируется заявка, формируется потребность и как работает Департамент здравоохранения по обеспечению жителей города, является… Это космос какой-то, понимаете? То есть насколько это транспарентно, открыто и понятно пациентскому сообществу, производителям. Но мы видим, что сегодня после принятых решений относительно формирования начальной и максимальной цены контракта, то есть тех функций, которые выполнил Минздрав, у нас 30% в регионах тендеров сорваны, в Москве нет доксорубицина, это традиционное средство для лечения одной из наиболее распространенных онкологических патологий. Я уж не говорю про препараты таргетного действия, то есть… и другие, многие из которых производятся отечественным производителем. Ну что, Минздрав не знал, что будут выделены деньги на нацпроект? Будут. Почему не подготовились? Надо было предвидеть эти решения. Промышленность наша была в принципе готова многие удары взять на себя, Минпромторг выполнил работу по реализации программы «Фарма-2020» практически, заводы есть. Не все мы можем производить, да, но можно было предвидеть. Поэтому сейчас важно начать работу над устранением вот этих вот досадных ошибок и вывести все в нормальное русло. Здесь много факторов: конечно, Минздрав должен как-то планировать лекарственное обеспечение на уровне всей страны, взаимодействие с органами управления здравоохранением в регионах, с производителями, с врачебным сообществом. И когда мы говорим об обеспечении ЖНВЛП, это значит, что надо привести тарифы на обязательное медицинское страхование и планирование объемов всего лекарственного рынка на какую-то научную основу. Минздрав предлагает, давайте создадим реестр пациентов, но какие реестры пациентов могут быть сейчас, когда у нас нет регистров пациентов и система, единая государственная информационная система здравоохранения, которая введена совсем недавно, только в зачаточном состоянии? Нам нужны полноценные клинические регистры пациентов, где будут учтены пациенты не только просто в виде таблички Excel, где будет понятен диагноз, время его постановки, морфологическая верификация, а также эффективность от того проводимого лечения. Именно клинический регистр пациентов позволит сформировать в будущем полноценный общий федеральный регистр тех, кому лекарства положены бесплатно. Я надеюсь, что Минздрав сейчас займется этой работой. Она ведется на экспертном уровне врачебным сообществом, и я думаю, что здесь врачебное сообщество в состоянии оказать квалифицированную помощь Минздраву, тем более люди, которые занимаются этим в Минздраве, надо отдать должное, большие профессионалы и по-человечески всегда подходят к этим вопросам, они могут справиться с решением этой задачи. Сегодня есть такой запрос, импульс поступил, и я надеюсь, он будет реализован. Тамара Шорникова: Давайте послушаем телефонный звонок, Галина к нам дозвонилась из Хабаровского края. Галина, здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Галина. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Слушаем вас. Зритель: Вы знаете, у меня вот такой вопрос: как распределяются лекарства, даже не лекарства, а денежные средства на приобретение льготных лекарств детям? Я уже не говорю про взрослых, инвалиды не инвалиды. Просто у меня ребенок, семья многодетная, ребенку 10 лет, у него киста головного мозга, девочка. Она отличница, 4 класс. Но чтобы нам вылечить, нам приходится покупать всеми правдами и неправдами. Это, понимаете, такие деньги бешеные… Вот кто имеет таких детей, тот меня поймет, это очень дорого. Мы попытались через педиатра с регионального и с районного получить лекарства льготные. Мы простояли 1,5 месяца, нам ничего не выделили, потому что мне позвонила медсестра, которая с детским педиатром сидит, и сказала, что на нас нет этих льготных лекарств, все. Но за это время, пока мы ждали эти 1,5 месяца, мы купили ребенку капельницы, купили уколы, то, что надо пройти, они проходят… Иван Князев: Ага. Зритель: И мы «откапались», «отпились», все это. И вот у меня один-единственный вопрос. Все говорят, что все везде обеспечение есть, – да нет у нас этого обеспечения! Эта лекарственная реформа – это какой-то ужас, правда: сколько ни придешь, и нет, лекарств не хватает. Куда деваются эти деньги, которые выделяются? И как закупаются эти бесплатные лекарства? Иван Князев: Мы сейчас спросим. Спасибо вам. Николай Дронов: Я готов прокомментировать на самом деле не вопрос, а вполне обоснованное и понятное негодование родителей ребенка, потому что, к сожалению, людям должно быть все равно, откуда это закупается и как делается, это задача органов власти, чтобы это даже не было заметно и не было понятно, а просто все было. Если все будет, это будет замечательно. Но сегодня, как я уже сказал, 30% аукционов в регионах сорвано. Я думаю, что не является исключением Хабаровский край. Обязанность по обеспечению пациентов льготных категорий, за исключением тех, кто отнесен к федеральному регистру льготников, то есть это инвалиды и еще ряд категорий, которые получают лекарства по программе «12 высокозатратных нозологий», – это прямая обязанность субъекта Российской Федерации. Поэтому не надо забывать о том, что у нас права есть определенные, и я не устаю повторять, я думаю, Ирина Владимировна меня поддержит, обязательно жалоба в Минздрав местный, в Росздравнадзор. Не забывайте, что у нас есть страховые медицинские организации, мы все граждане Российской Федерации, застрахованы по системе ОМС – переверните полис, позвоните в свою страховую компанию, они обязаны защищать наши права. Иван Князев: Да вот в том-то и дело, поможет ли это? Николай Дронов: Дальше следующий путь: поскольку пришлось покупать, собираем чеки, обязательно при этом, конечно, должен быть рецепт, который просрочен… Ну и следующим этапом мы идем с претензией в суд, сначала с претензией в Минздрав, а потом спокойно идем в суд и взыскиваем эти деньги, что мы не раз делали. Но это опять-таки аварийный режим; сейчас мы говорим о том, что Минздрав готов и он может, у него есть для этого силы и средства, принять меры по нормализации системы лекарственного обеспечения в стране. Тамара Шорникова: Хочется понять, а что не так в регионах? Почему в таком количестве срываются тендеры? Мы помним «Прямую линию» с президентом, где говорилось о том, что деньги в регионы поступили. Потом была там же информация о том, что есть неразбериха в самих регионах, что, мол, есть препарат на складе, о нем не знают аптечные сети и так далее. На каком уровне формируется вот эта вот недостача, если деньги в регионах есть, а лекарств у людей нет? Николай Дронов: На разных уровнях на самом деле. Иван Князев: Где цепочка рвется? Николай Дронов: Смотрите, во многом механизм определения начальной и максимальной цены контракта, этому была посвящена целая история работы наших инициативных групп по линии Общероссийского народного фронта. В рамках проекта «За честные закупки» мы предлагали определенное решение Минздраву. Но, к сожалению, получилось так, что производители во многих случаях не заинтересованы выходить на эти торги, потому что та цена, которую им предлагают, не покрывает даже расходы на производство и доставку, то есть логистику этих препаратов. И такой подход, конечно, неприемлем. Здесь Минздраву надо вести открытую (не только федеральному, но и региональным) и транспарентную, понятную политику формирования этих цен, вести переговоры с производителями, определять объемы, может быть, какие-то долгосрочные сроки поставки, налаживать логистику. Тамара Шорникова: Простите, уточнение: а цены на тендерах устанавливают…? Николай Дронов: Устанавливает заказчик этих тендеров. То есть обычно у нас торги проводятся региональными органами управления здравоохранением. Иван Князев: А я правильно понимаю, что заказчик… Николай Дронов: Регион. Иван Князев: Да, заказчик, естественно, хочет, чтобы цена была как можно ниже… Тамара Шорникова: Он ограничен в выставлении этой цены или может поставить подороже? Иван Князев: Да. Николай Дронов: Вопрос в том, что он как раз этими нормативными актами Минздрава и ограничен в этих ценах, плюс есть определенные наши претензии вечные, Ирина Владимировна подтвердит, к 44-му федеральному закону, потому что он не очень, на наш взгляд, удобен именно для обеспечения лекарственными препаратами. Ну и вот ключевой момент сформировался с тем, что производителям просто невыгодно. Вы же обратили внимание, что многие дешевые лекарства исчезли даже из аптек, потому что их производство, чем больше производитель… Иван Князев: Мы-то обратили, тут нам граждане пишут, даже называют, какие конкретно. Николай Дронов: Это просто аптечные сети, а мы-то говорим о льготном лекарственном обеспечении, которое не путем покупки лекарства в аптеке происходит. Проблема в том, что действительно многие дешевые препараты пропали ввиду нерентабельности их производства. Ирина Мясникова: Да, и еще мне хотелось бы, извините, сказать про льготное лекарственное обеспечение. Тамара Шорникова: Просто короткая ремарка, в такой ситуации… Ирина Мясникова: У нас очень многие граждане из-за того, что у нас огромные трудности с получением этих бесплатных препаратов, выбирают натуральную льготу, вернее не натуральную, а денежную льготу. То есть те пациенты, которые могут, у них стоимость препарата такова, что они могут купить сами… Николай Дронов: Федеральные льготники. Иван Князев: Ага. Ирина Мясникова: Они выбирают получить на руки эту сумму и купить самим. Однако же в системе льготного лекарственного обеспечения остаются те пациенты, которых совершенно не устраивает эта сумма, дорогостоящие пациенты. Они вынуждены остаться в этой системе лекарственного обеспечения, но денег там уже гораздо-гораздо меньше, соответственно на них не хватает. Николай Дронов: Размыто. Ирина Мясникова: И получается, что каждый год пациент имеет право либо отказаться от денежной части и получать натуральную, то есть каждый год ситуация меняется. И наверное, здесь нужно какое-то регулирование государственное, для того чтобы все пациенты были обеспечены, потому что на данный момент это вот совершенно не урегулировано. Иван Князев: А пока пациенты не обеспечены, что посоветуете им? – все-таки отказываться от денег и ждать лекарства, которое не придет, или все-таки брать деньги? Ирина Мясникова: Нет, я думаю, что отказываться… Я думаю, что нужно брать натуральное лекарственное обеспечение, выбирать его в любом случае, потому что даже если ты сегодня получаешь деньги, тебе этого достаточно, никто не гарантирует, что завтра у тебя не случится какое-то тяжелое заболевание и тебя вообще перестанет устраивать вот эта вся система, и лекарства будут недоступны еще по крайней мере в течение года, может быть даже и так. Иван Князев: Понятно. Ирина Мясникова: И здесь, конечно же, остаются вот эти тяжелые пациенты без помощи. Еще огромная проблема – это доступность к новым инновационным препаратам. Это очень большая проблема. Есть зарегистрированные препараты, есть даже те, которые входят в ЖНВЛП, но никак не прописано, каким образом эти пациенты могут быть обеспечены ими. Например, болезнь Помпе, у которой давным-давно зарегистрирован препарат… Ну я про редкие заболевания, поскольку это наша специфика: гипофосфатазия, недостаточность альфа-1-антитрипсина. Только региональные власти могут принять решение за счет своих бюджетов о обеспечении этих пациентов. Но опять же ситуация очень разная в регионах. У нас 80% регионов – это дотационные регионы, то есть не каждый может быть обеспечен, и здесь вопрос нужно, конечно, решать. Люди не могут ждать, им нужна помощь. Тамара Шорникова: Просто говоря о том, как раз возвращаясь к проблемам регионов, иногда, мне кажется, не очень честно обвинять их в неправильном, неустроенном менеджменте и так далее… Иван Князев: Ну да. Тамара Шорникова: Оно тоже есть, но просто когда в регионе, во-первых, не хватает денег, а во-вторых, они вынуждены, скажем, проводить тендеры по определенным установленным ценам… Николай Дронов: Да. Тамара Шорникова: …и не получать лекарство вовремя – сложно их здесь обвинить в том, что они не могут на должном уровне обеспечить лекарствами всех нуждающихся в этом пациентов. Кстати, про редкие заболевания. SMS пришла, пишут о том, что рецепт теперь станет законным, но бесполезным, мол, бюрократия. Ирина Мясникова: Ну законным он, с одной стороны, рецепт будет законным, вопрос остается, кто будет за него платить. Это огромный вопрос, потому что есть дорогостоящие заболевания, есть действительно единственное лечение в некоторых случаях, и если пациент сам не сможет заплатить и не смогут фонды благотворительные, а в случае редких заболеваний фонды практически бесполезны, потому что это речь идет о пожизненном лечении в большинстве случаев, никакой фонд не может взять на себя такую ответственность пожизненно обеспечивать пациента. Иван Князев: Ну да, это не разовая история, получается. Ирина Мясникова: Да, здесь он может только короткое время помочь. И получается, что вопрос все равно не решается: даже если есть рецепт на этот незарегистрированный препарат, как его получить? Кто заплатит за это? Это никак не регулируется. Возможно, что это не задача вот этой поправки в приказ Минздрава, но этот вопрос нужно регулировать. Тамара Шорникова: Ну смотрите, вот сейчас заплатило государство, оно сделает закупку. Ирина Мясникова: Да. Тамара Шорникова: Очевидно, что это не вечная закупка. Ирина Мясникова: Конечно, конечно. Тамара Шорникова: Она израсходуется и так далее. Перспектива до 2023 года параллельно наладить выпуск собственных лекарств – насколько реален прогноз? Николай Дронов: Я думаю, что прогноз реален, потому что у нас в принципе фармацевтическая промышленность создана заново в последние десятилетия, ее не было фактически. Иван Князев: Ага. Ирина Мясникова: Да. Николай Дронов: Это большой, как теперь принято говорить, респект Минпромторгу и отечественным производителям, которые просто восстали из пепла. По нашему профилю закрыли очень много проблем. Мы видим последние годы, последние года 2–3 существенные изменения структуры жалоб пациентов относительно недоступности лекарств. Действительно, есть проблемы с получением самых современных, инновационных, дорогих препаратов. Это несложно наладить, но это, безусловно, дорогой процесс, потому что производство препаратов для редких заболеваний есть дорогостоящее явление и за рубежом, и у нас. Ведь мы прекрасно знаем, что один пациент с редкими заболеваниями в суде (как Ирина Владимировна прекрасно знает, у нас много, так сказать, опыта такого) может вынести 50 миллионов рублей из бюджета какой-нибудь области, при этом 50 миллионов рублей – это 50 человек с раком молочной железы, тех же матерей этих детей. Большой, тяжелый выбор для органов управления здравоохранением. К ним есть претензии на местах, действительно не во всем они виноваты, но определение государственной лекарственной политики все-таки должна быть федеральная мера. Если мы говорим, что в системе ОМС лекарства доступны любым застрахованным гражданам, всем, у кого есть полис, значит, лекарство должно быть доступно пациенту с диабетом, который из Москвы поехал отдыхать, условно говоря, в Анапу или переехал из Владивостока к родственникам в Пензу, для того чтобы погостить у них месячишко. Просто здесь должна быть нормально работающая система лекарственного страхования, и Минздрав предлагает пути решения по итогам вот этого последнего совещания данного вопроса, в том числе предлагаются платежи, соплатежи населения. Я никогда не был противником этой истории, но я считаю, что деньги из кармана пациентов вынимать – это последнее дело. Ирина Мясникова: Конечно. Николай Дронов: Поэтому нам надо развивать систему добровольного медицинского страхования, соплатежей. У нас есть определенный опыт в социальной сфере: так, допустим, автомобили, которые выдавались инвалидам, имели определенный… Ну можете взять «Жигули», но если вы хотите Mercedes, значит, надо доплатить, условно говоря, – тоже путь решения проблемы. Иван Князев: У нас почему-то добровольное медицинское страхование, вообще весь этот эксперимент несколько провалился, скажем так. Николай Дронов: Ну потому что те, кто его запускали… Все зависит опять-таки, человеческий фактор, менеджмент ведущих компаний, который был причастен, допустим, к развитию передовых технологий в области рискового страхования от онкологических заболеваний, сам этот проект и похоронил по большому счету. Иван Князев: Ну да. Николай Дронов: Не будем называть персоналий, неважно, не суть. Проблема в том, что здесь определенная культура самих пациентов есть, и нам еще надо развивать и развивать наше добросовестное отношение к здоровью. У нас есть проблема с соблюдением режима врачебных назначений ввиду того… Но это не только, так сказать, желание человека, зачастую это невозможность получить нормальную квалифицированную помощь, и наш пациент бросается в объятия какого-нибудь шамана, который обещает 200%-е излечение, тратя деньги, время и теряя здоровье. Иван Князев: Ну это отдельная история, это совершенно отдельная история. Николай Дронов: Но сейчас Минздрав предлагает несколько нормальных путей. Сегодня в системе здравоохранения России денег больше 3 триллионов рублей, это большие деньги. На лекарственное обеспечение ассигнованы впервые колоссальные суммы в рамках национального проекта, они идут по линии обязательного медицинского страхования, в связи с чем возрастает роль страховых медицинских организаций в защите прав пациентов, в том числе в обороте лекарственных средств. Пока они еще это не оценили, но им предстоит это в ближайшее время понять и измерить, так сказать, на себе, поскольку они должны будут помогать людям получать эти лекарства. Вопрос в том, что Минздрав, планируя, не исходит от подушевого норматива, мы до сих пор в подушевом нормативе отстаем от стран Восточной Европы по ряду показателей. Если раньше это были порядки, сейчас, слава богу, уже в разы. Подушевой норматив затрат на лекарственное обеспечение на одного россиянина меньше в несколько раз, чем, допустим, в Польше. Вот этот момент недопустим, нам надо планировать тарифы ОМС и расходы на медицинскую помощь заблаговременно на основании регистров пациентов, потому что это невозможно сделать, не зная всех, кто нуждается в лекарственном обеспечении. И далее нам надо учесть все-таки наши международно-правовые обязательства, в том числе в рамках Конвенции по борьбе с неинфекционными заболеваниями, и вводя те же самые соплатежи, соразмерно руководствоваться нормативными документами ООН, которые предписывают недопустимость возложения бремени несения расходов по социальной и здравоохраненческой сфере именно на получателей этой помощи. Иван Князев: На людей, да. Тамара Шорникова: Давайте послушаем телефонные звонки. Иван Князев: Совсем мы забыли про наших телезрителей, да. Дозвонилась нам Тамара, тезка твоя. Тамара Шорникова: Очень увлекательный разговор потому что. Да, Тамара, Свердловская область, здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Тамара. Зритель: Здравствуйте. Я вот, у меня заболевание тромбоэмболия в системе легочной аорты. Я ежемесячно покупаю лекарство «Элиплис», это американский препарат, очень дорогостоящий. И когда я позвонила в нашу страховую компанию, мне сказали, что по рецепту врачебной комиссии мне могут выписывать его по льготе. Но в нашей поликлинике мне объяснили так, что у меня пенсия не минимальная, поэтому я лекарство должна покупать за свой счет. Вот последний раз я это лекарство купила за 2 300. Помимо этого я покупаю препараты от давления, от тахикардии… В общем… Иван Князев: Ну понятно. Тамара Шорникова: Да, Тамара… Зритель: Я не знаю, вот… Тамара Шорникова: Понятно, ваш вопрос понятен. Так все-таки положено или не положено? Николай Дронов: Вы понимаете, в чем дело… Иван Князев: Слушайте, мне кажется, здесь нарушение вообще явное. Николай Дронов: Это вопиющее нарушение. Иван Князев: Конечно. Ирина Мясникова: Да. Николай Дронов: Причем обеспечение лекарствами не зависит от материального благосостояния лица, пенсионер он, ребенок, инвалид. Есть определенные категории льготных граждан; если человеку по диагнозу, и правильно ответила страховая медицинская организация пациенту, потому что Свердловская область одна из передовых, кстати говоря, в развитии именно системы ОМС и подхода к защите прав пациентов в системе ОМС, я был недавно там и мог оценить, так сказать, воочию. В данном случае врачебная комиссия может по жизненным показаниям назначить Тамаре этот препарат, и в этом случае обязан будет региональный Минздрав (я так понимаю, что это таблетированная форма препарата) в индивидуальном порядке закупить. Вот наши усилия многолетние наконец завершились успехом, и теперь индивидуальная закупка лекарственных препаратов возможна не до 250 тысяч, а до 1 миллиона. Ирина Мясникова: Да. Николай Дронов: Здесь определенные тоже подвижки есть. Просто в данном случае в поликлинике откровенно и нагло, так сказать, ввели пациента в заблуждение. Я рекомендую Тамаре, научу ее плохому, ходить иногда с телефоном, там есть диктофон, и записывать подобного рода слова… Иван Князев: Это хороший совет. Николай Дронов: …дабы дать потом послушать коллегам из органов управления здравоохранением. Конечно, в таких случаях жаловаться в Росздравнадзор, в свою страховую и в Минздрав. Ирина Мясникова: Конечно. Иван Князев: Ирина Владимировна, смотрите, вот это такой случай, о котором мы узнали, когда вот человек действительно нам позвонил. Вот этот реестр, который будет создан, позволит такие случаи видеть действительно в массе, чтобы не через нашу, грубо говоря, программу человек, мы вот обсуждали такой случай, конкретный случай, а с помощью реестра в Минздраве будут видеть, столько-то, столько-то, столько-то у нас больных людей и им вот такие именно препараты и в таком количестве нужны. Ирина Мясникова: Конечно, регистр – это очень важное и правильное направление деятельности наших органов здравоохранения. Конечно, здесь нужно… Если брать, например, программу сейчас уже «12 высокозатратных нозологий», то мы увидим, как регистр способствовал тому, что гораздо большее количество пациентов несмотря на то, что финансирование осталось прежним, но количество пациентов, получателей вот этой помощи государственной, увеличилось в разы, в 10 раз. Иван Князев: В смысле их досчитали, посчитали правильно или что? Ирина Мясникова: Их посчитали правильно, во-первых, они все были найдены в этом регистре. Во-вторых, регистр позволил сократить стоимость из-за централизации, в результате централизации закупок. И регистр также дает возможность видеть, получил этот пациент, не получил этот пациент препарат, в каком состоянии этот пациент. Ежегодно совершается защита заявок, происходит в Министерстве здравоохранения, и уже адресно каждый пациент учитывается. Я думаю, что если такая же методика будет применена к остальному льготному сообществу людей, которые нуждаются в лекарственном обеспечении, это совершенно будет правильный подход. И кажется, что сегодняшние возможности цифровизации, развития техники и IT-технологий позволяют это сделать. Иван Князев: Позволяют. Ирина Мясникова: Я думаю, что надо просто применить то, что мы имеем. Николай Дронов: Да есть решения. На самом деле правильно Ирина Владимировна сказала, «12 высокозатратных нозологий» – это образцовая, практически краснознаменная программа, которая за десятилетие уже с лишним зарекомендовало себя в лучшем виде. Ирина Мясникова: Конечно. Николай Дронов: Это практически 200 тысяч спасенных жизней, за годы, наверное, уже больше, надо умножать. Потому что правильно, нам нужен полноценный регистр пациентов, и правильно, что Минздрав обращает на это внимание, именно не реестр, а регистр, который позволяет отслеживать в том числе клиническую динамику этих пациентов, их ситуацию, состояние на определенный момент, корректировать лечение и прогнозировать самое главное количество появлений таких пациентов на следующий год. Он может… Конечно, мы не сосчитаем всех в будущем с погрешностью до единицы, но здесь это позволяет именно прогнозировать объем необходимых затрат на лекарственное обеспечение и грамотно управлять этим процессом. Я надеюсь, что Минздрав в лице профильного департамента, а там есть необходимые для этого профессионалы во главе с его руководителем, все сделают правильно. Они знают, как это делать, сегодня есть для этого политическая воля, чему мы очень рады. Тамара Шорникова: Если говорить о действительно вариантах, которые сейчас обсуждаются, понятно, что нет какой-то четкой схемы, наверняка еще будут новые совещания, но все равно эксперты высказывают различные мнения уже. Понятно, когда речь идет, например, о льготниках и препаратах, им положенных, или вот список действительно жизненно важных препаратов. Когда начинают звучать варианты про соплатежи действительно по лекарственному обеспечению и так далее, это о каких лекарствах и о каких категориях пациентов идет речь? Николай Дронов: Ну в первую очередь мы полагаем, что все-таки пациенты с жизнеугрожающими, тяжелыми заболеваниями должны быть обеспечены лекарственной помощью бесплатно за счет средств бюджета либо средств обязательного медицинского страхования. Тамара Шорникова: Так. Николай Дронов: Речь идет об определенных все-таки заболеваниях, когда человек в состоянии себе позволить что-то там докупить и это не связано с какой-то, так сказать, хронической болячкой, как то диабет, допустим, или там брать те же наши новообразования. Иван Князев: То есть тогда уже сам, да? Николай Дронов: В данном случае здесь какие-то есть вещи, когда человек может сам выбрать. Условно говоря, мы же приходим, есть масса вариантов под названием, препарат, у которого есть химическое наименование международное непатентованное, ацетилсалициловая кислота, проще говоря аспирин, и мы можем выбрать и за 3 копейки, и за 100 рублей, условно говоря, это уже выбор покупателя. Но в определенных случаях мы должны иметь гарантии, мы должны знать как пациенты, что у нас гарантирован вот такой объем, что как каждому инвалиду по «Жигулям», так и здесь каждому пациенту с раком молочной железы как минимум по доксорубицину, вот пусть даже самому простому, самому дешевому отечественному, не дай бог китайскому или индийскому, все-таки наши препараты гораздо лучше, отечественные. Поэтому должен быть какой-то такой минимальный набор, который должен быть гарантирован и должен быть защищен, бюджетно защищен государством. Если ты хочешь лежать в отдельной палате или лечиться оригинальным препаратом, у которого есть 15 аналогов, это твое право, но за него надо доплатить, поскольку это не касается минимального гарантированного набора нашего по сути дела права на медицинскую помощь и охрану здоровья. Тамара Шорникова: Ну и мы спросили у наших телезрителей в самом начале их мнение, кому государство должно больше помогать в плане обеспечения лекарствами, кому должно давать лекарства бесплатно, кому действительно, возможно, вполовину дешевле должны продаваться медикаменты и так далее. Разные варианты звучат: матерям-одиночкам, пенсионерам, у кого пенсия 12 тысяч и так далее. Вот ваше мнение, действительно в какой мере сейчас государство должно взять на себя ответственность и за кого в плане помощи в лечении и сохранности здоровья? Ирина Мясникова: Я думаю, что тяжелые хронические заболевания, которые приводят к инвалидности, однозначно должны финансироваться, их лечение, государством. Иван Князев: То есть независимо от возраста, независимо от социального положения и так далее, да? Ирина Мясникова: Конечно. Например, если мы возьмем редкие заболевания, то есть такие препараты узкоспецифические, которые вы даже не купите в аптеке. Здесь обеспечение идет уже адресное. В этом случае как будет пациент сам покупать? Он не сможет это сделать. Я думаю, что такие заболевания, тяжелые, хронические, жизнеугрожающие, однозначно должны финансироваться государством. Тем более что если мы это возложим на пациента, который не сможет это осуществить ввиду недостаточности средств… Николай Дронов: Просто невозможно. Ирина Мясникова: …он просто ухудшится, у нас продолжительность жизни, все его возможности в жизни будут значительно ниже. Это задача государство, у нас все-таки социальное государство, социально-ориентированное. Тамара Шорникова: Но это, мне кажется, за скобками действительно, важное, серьезное заболевание, дорогостоящее лечение, тут все понятно. Если мы говорим о тех, у кого ситуация не столь критичная, но, например, жизненное положение оставляет желать лучшего? Николай Дронов: Мы говорили уже о жизненно необходимых ситуациях. Но я думаю, что Минздрав правильно предлагает, что давайте начнем с детей, потому что дети – это все. Во-первых, у нас есть приоритет охраны здоровья детей, он установлен законодательно, и любой орган государственной власти должен заботиться о детях, включая органы управления здравоохранением любого уровня. Поэтому здесь, конечно, в первую очередь дети, тем более сейчас нам по закону положено до 3-х лет всем детям все бесплатно. Иван Князев: Ну понятно. Николай Дронов: Конечно, дети. Дальше, безусловно, это заболевания, которые ведут к инвалидизации, чтобы мы не теряли еще больше денег потом на сопровождение, на лечение инвалидов и государству доставались наши здоровые и работоспособные граждане. Иван Князев: Понятно. Ну и остальные, там еще 2 пункта остаются, «хроники» с хроническими заболеваниями… Ирина Мясникова: Конечно, конечно, с хроническими. Николай Дронов: Диабет, рак наши. Ирина Мясникова: С тяжелыми хроническими заболеваниями обязательно должны обеспечиваться за счет государства. Мало того, что обеспечиваться, мне кажется, необходимо вот такое регулярное обследование и помощь этой группе пациентов. Иван Князев: Ну понятно, да. Николай Дронов: Про диспансеризацию вообще не надо забывать, бесплатный check-up по полису ОМС, пожалуйста, в любой поликлинике. Ирина Мясникова: Да. Николай Дронов: А теперь раз в год. Иван Князев: Хорошо. Спасибо большое. Тамара Шорникова: Спасибо большое. Обсуждали реформу обеспечения лекарствами, которую предлагает Минздрав и предлагают разрабатывающие эту реформу другие организации. Продолжим обсуждать эту тему вечером в 21:00. Иван Князев: Да. Тамара Шорникова: А сейчас представим экспертов нашей дневной части. Иван Князев: Поблагодарим, да. Ирина Владимировна Мясникова была у нас в гостях, председатель правления Всероссийского общества орфанных заболеваний, и Николай Дронов, эксперт ОНФ, председатель Координационного совета «Движения против рака». Спасибо вам, уважаемые гости. Тамара Шорникова: Спасибо большое. Николай Дронов: Спасибо.