Леонид Головко: Адвокат по назначению - не работает бесплатно. Его труд оплачен государством по установленным тарифам

Гости
Леонид Головко
заведующий кафедрой уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора юридического факультета МГУ

Иван Князев: Вот какая тема у нас сейчас. Счетная палата сомневается в эффективности расходов на госадвокатов, то есть бесплатных по назначению суда, которые, так вот на секундочку, положены любому человеку по Конституции. Но сомнение вызывает как раз-таки качество их услуг, которые всем нам положены по главному закону страны, попросту эффективность работы бесплатных адвокатов.

Вот смотрите, в среднем на защиту одного подсудимого по уголовному делу адвокат по назначению тратил 4 дня, услуги защитника при этом обходились государству почти в 4 тысячи рублей, 3 700. В зависимости от региона адвокат по назначению в 2018 году зарабатывал в месяц от 26 до почти 70 тысяч рублей, что в принципе больше, чем средняя заработная плата, и так вот это оплата достаточно хорошего специалиста.

Ольга Арсланова: В течение 3 лет адвокатские палаты получили почти 39 тысяч жалоб на адвокатов, из которых почти 9 тысяч были удовлетворены.

Иван Князев: Но вот, правда, в этих цифрах нет данных, сколько жалоб было именно на бесплатных адвокатов, но в целом государство потратило на оплату их работы в 2018 году, к примеру, от 4 до 6 миллиардов рублей, там просто разные данные приводятся.

Ольга Арсланова: Жалко стало этих денег.

Иван Князев: Как нас с вами защищают на эти деньги? Вообще как можно оценивать эффективность работы бесплатных адвокатов? Какие есть критерии? Все это будем прямо сейчас выяснять у нашего эксперта.

У нас в студии заведующий кафедрой уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора юридического факультета МГУ Леонид Головко. Здравствуйте, Леонид Витальевич.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Леонид Головко: Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Скажите, с чем связан вообще такой интерес Счетной палаты к этой сфере?

Леонид Головко: Ну, он действительно немножко неожиданный, потому что раньше Счетная палата как-то несильно интересовалась вот этими вопросами. Я думаю, что это связано с тем, что правительство несколько лет назад повысило тарифы оплаты труда адвокатов по назначению, как мы их называем, соответственно стали уходить туда бо́льшие суммы из бюджета, и, естественно, возник вопрос несколько лет спустя, насколько вот эти деньги тратятся, они стали ощутимы, насколько они тратятся эффективно, в общем, тот вопрос, который всегда стоит перед Счетной палатой. То есть я связываю это именно с повышением оплаты труда адвокатов по назначению.

Ольга Арсланова: Теперь стало интересно их проверять.

Леонид Головко: Стало интересно их проверять, естественно, возросли суммы бюджета, которые на это расходуются, что, естественно, вызывает интерес контрольных органов.

Иван Князев: Смотрите, прошу прощения, просто вот к вопросу оценки эффективности работы государственных адвокатов: у Счетной палаты вот эти критерии, как они оценивают, у них, понятно, деньги, много тратим денег, посмотрели статистику, сколько жалоб на адвокатов, сколько дел они выиграли. Сами адвокаты говорят: «Ребята, нас нельзя вот так вот оценивать, качество нашей работы. Вы в нашей работе ничего не понимаете», – и вот здесь вот такая точка непонимания у них. Действительно, а как можно оценить, на ваш взгляд как юриста, работу адвоката, хорошо ли он выполняет свою работу?

Леонид Головко: Я соглашусь здесь, конечно, с адвокатурой, с представителями адвокатского корпуса, что действительно вот такие оценки, скажем, формальные, какие-то количественные, когда мы берем и включаем строгие критерии, по которым можем судить, качественно или некачественно, они невозможны. Это конституционно-правовая функция, разные совершенно ситуации, разные дела. Где-то действительно адвокату удалось помочь, где-то это не получилось, обвиняемый признает вину, все доказательства против него, и все равно он имеет право на защиту, на юридическую помощь. То есть выстроить здесь какой-то график, какие-то критерии невозможно, просто невозможно.

Иван Князев: Но, понимаете, какие-то, может быть, критерии прописать действительно сложно, но оценку сами люди могут давать. Вот мы уже говорили то, что фактически каждое второе дело, каждое второе уголовное дело, назначается бесплатный адвокат. Что говорят нам люди, и вы сами, наверное, это знаете? – адвокаты бесплатные, в принципе у них всегда есть такой фокус пойти по пути наименьшего сопротивления, рассматривать дело в особом порядке. Мы знаем, что это такое: подсудимый признает свою вину, никаких тебе прений, ничего, и быстренько получает свое, то есть работы фактически нет. И вот вопрос: а всегда ли адвокат все свои возможности исчерпал, чтобы представлять интересы своего подзащитного?

Леонид Головко: Да, здесь, конечно, более сложная и где-то даже неидеальная ситуация, ведь адвокат по назначению – это не от хорошей жизни. Если есть возможность заключить соглашение, оплатить его труд и тем самым контролировать со стороны, допустим, подсудимого, обвиняемого и так далее, это замечательно. Это получается не всегда просто потому, что социальная ситуация такая, есть регионы, где большинство адвокатов выступают по назначению просто в силу того, что у людей нет достаточных средств, чтобы оплачивать этот труд.

И в этом смысле в чем сложнее ситуация? Тот контроль, который нормален при соглашении, вот я заключил соглашение, выплатил гонорар или предполагаю выплатить гонорар и таким образом контролирую, как любой клиент контролирует, собственно, того, к кому он обратился за услугой, помощью и так далее. Вот здесь это уже не работает, потому что обвиняемый не оплачивает труд, значит, должны быть какие-то другие средства контроля. И понятна озабоченность, обеспокоенность в этом смысле Счетной палаты, потому что качество должно быть одинаково, это те же самые, кстати говоря, адвокаты, это не какая-то отдельная государственная адвокатура...

Иван Князев: Да, это абсолютно те же коллегии, то же самое.

Леонид Головко: Те же самые адвокаты: сегодня он пошел по соглашению, а завтра его призвали по назначению, и качество работы должно быть одинаково. Создается сложность, да, связанная вот с этим контролем, ну и с человеческими некими такими качествами, разумеется, меньше мотивации может быть и прочее, прочее. В этом смысле государство, чтобы поднять эту мотивацию, увеличивает, разумеется, ставки, но тем самым хочет контролировать. Но, контролируя, оно должно понимать, что есть вещи, которые контролируются плохо или вообще не контролируются. Допустим, можно контролировать выполнение адвокатом своих процессуальных обязанностей, вот в докладе Счетной палаты есть ситуации, когда действительно адвокаты по назначению срывают процесс, не являются.

Иван Князев: Да, не являются.

Леонид Головко: Это вопиющее безобразие.

Иван Князев: Там даже какой-то процент высокий, да.

Леонид Головко: Это можно контролировать. Но если адвокат выполняет свои обязанности, контролировать, сказать, что вот это было качественно, потому что обвиняемому снизили на год лишение свободы, а это некачественно, потому что не снизили, – нет, невозможно. Адвокат вместе с судьей, прокурором вырабатывает своими средствами справедливое процессуальное решение, приговор, и этот приговор может быть и такой, и другой, и так далее, это не в руках адвоката, в общем, это не спортивное соревнование, кто голов больше забил.

Поэтому здесь вот такие механические средства контроля, конечно, не работают, то есть создается такая сложная ситуация: мы хотим контролировать дополнительно, потому что нет контроля со стороны обвиняемого, не он оплачивает, но сталкиваемся с тем, что как в искусстве не все можно контролировать и выстраивать по каким-то графикам, искусство адвокатуры, в общем, есть тоже очень сложная вещь, которая вот таким количественным критериям, менеджерским подходам, если хотите, неподвластна.

Ольга Арсланова: Ну вот мы выяснили благодаря вам, что работают по назначению все те же адвокаты, что и за деньги, это не какая-то бракованная братия, которых бросают на эти социальные дела. А кто пользуется услугами таких адвокатов? Какой социальный портрет россиянина, у которого нет возможности взять адвоката за деньги?

Леонид Головко: Вы знаете, к сожалению, это не то что какая-то там, условно говоря, маргинальная группа очень узкая, 3–5%. Это, в общем, по большому счету, я так скажу, среднестатистический россиянин, и в некоторых регионах таких большинство просто потому, что это небольшой район, город, там непонятно, как складывается социальная ситуация, непонятно, работают ли предприятия, есть ли высокая зарплата, есть ли вообще зарплата. И учитывая, что люди все равно сталкиваются с необходимостью обращаться к адвокатам по уголовным делам в отношении себя, своих родственников и так далее, возникает вопрос оплаты труда. Я вам больше скажу, что есть адвокаты, например, московские адвокаты, мэтры адвокатуры, для которых, конечно, это такое обременение защита по назначению, сложно себе представить адвоката с громким именем, которое мы знаем, который бы ходил по назначению, как мы говорим.

Ольга Арсланова: А это необязательно, да? То есть он может...

Иван Князев: Он может отказаться?

Леонид Головко: Это решает сам адвокатура, выстраивая какие-то свои графики. Сейчас считается, что там некая компьютерная программа, скажем, определяет. По моим сведениям, она ни разу не определила известные нам имена в качестве таковых, вот так вот компьютер работает совершенно автоматически.

Ольга Арсланова: То есть с ним можно договориться?

Леонид Головко: Наверное, наверное, по крайней мере мы этот процесс не контролируем. С другой стороны, если взять такого адвоката-трудягу, извините за выражение, в самом позитивном смысле, который живет в регионе, где-то на периферии, у которого нет богатой клиентуры, на самом деле большинство его средств, которые он получает, – это та самая защита по назначению от государства. Вот большинство дел, иногда до 100% доходит, это действительно рабочие моменты: какой-то поселок, какой-то небольшой город, тут нет, скажем, уровня доходов московского Садового кольца, совершенно другой уровень жизни, люди не в состоянии оплачивать по соглашению, государство оплачивает вот в тех ставках, о которых мы говорили, это неплохие сегодня деньги опять-таки для регионов. И в силу этого адвокат так и работает, собственно, это 100% его труда.

Поэтому адвокатура – вещь очень индивидуальная: с одной стороны, это корпорация, но в каждой корпорации есть один и другой адвокат, и вот для кого-то это обременение, это что-то лишнее, он относится к этому как к вторичному или еще хуже, а для кого-то это основная работа, он, в общем, и работает по назначению, потому что нет у него другой клиентуры, таков регион, таков социальный статус людей в регионе.

Ольга Арсланова: Такой адвокат при этом может быть образованным, его работа может быть качественной?

Леонид Головко: Конечно, это абсолютно уважаемые люди. И вот никоим образом нельзя нам выстраивать здесь какие-то иерархии. Это вот, скажем как есть, как сельский врач не значит, что он плохой врач; есть сельский учитель, это не значит, что он плохой учитель; есть адвокат, который работает по назначению, живет в небольшом городе, в поселке...

Иван Князев: То есть не какой-то там неуч и так далее.

Леонид Головко: Абсолютно.

Иван Князев: Вполне себе квалифицированный.

Леонид Головко: Конечно. Кстати говоря, очень не нравится вот априорная такая немножко снобистская, если хотите, в последнее время оценка, что вот есть какие-то, как у нас сейчас звучит, «карманные» адвокаты, «черные» адвокаты, плохие адвокаты, а есть хорошие адвокаты. Это абсолютно недопустимо. Адвокатура должна обеспечивать, не всегда получается, согласен, здесь есть чем заняться, может быть, в плане каких-то, скажем, таких вот оценок профессиональных, но должна быть абсолютно монолитной, должна быть одинаково репутационно независимо от того, по назначению ты участвуешь, по соглашению ты участвуешь, живешь ты в Москве, работаешь ты в районном центре.

И те требования, которые закон об адвокатской деятельности, об адвокатуре предъявляет к адвокатам, абсолютно одинаковы: высшее юридическое образование, 2 года стажа, сдача сложного экзамена, который сдается на уровне палат субъектов, то есть не в районе, не в поселке, а на уровне области, республики и так далее. Требования одинаковы. Не всегда получается, как в любой профессии, понятно, артисты тоже разные, и журналисты, и все-все-все, это понятно.

Иван Князев: Ну да.

Леонид Головко: Но должно быть так в идеале.

Иван Князев: Леонид Витальевич, понимаете, от работы артиста не особенно зависит жизнь того, кто смотрит этот спектакль.

Леонид Головко: Ну понятно, понятно.

Иван Князев: Смотрите, что Тверская область нам пишет: «Бесплатный адвокат вымогал деньги. Прокуратура сказала, что это не ее дело, и на суде адвокат ни разу не открыл рот». Не будем конкретно к этому случаю, но действительно так вот? Это вопрос, наверное, к мотивации адвоката, что ли? Когда такие вот случаи бывают, что «вот я вам бесплатный адвокат, я и буду стараться на бесплатно, а если хотите, чтобы я старался лучше, давайте вы мне отдельно доплатите». Да, пускай меньше, чем если вы пойдете в адвокатскую контору, но все равно доплатите. Вот часто такое бывает?

Леонид Головко: К сожалению, бывает, конечно, к сожалению, бывает. Здесь опять-таки, вот чтобы наши телезрители, скажем, превратно нас не поняли – это не бесплатный адвокат, он не работает бесплатно. Его труд оплачивается государством по устроенным тарифам, эти тарифы вы уже называли, я еще раз скажу, это по дням считается. Допустим, по сложному делу такой тариф определяется где-то в среднем 2, иногда 3 тысячи рублей в день, зависит от сложности дела, от того, ночью, в праздничный день, в выходной. Две тысячи в день для многих регионов неплохие деньги, скажем так.

Иван Князев: А это в день считается, когда от начала, когда дело завели, до... ?

Леонид Головко: Нет, это, допустим, какое-то судебное действие проводится, это не значит, что 8 часов оно должно длиться.

Иван Князев: Да-да-да.

Леонид Головко: Нет-нет, вот судебное заседание началось, прошло 2 часа, потом было отложено, – значит, это день работы, следственные действия, ночью следственные действия, это все считается за день работы. Это тарифы, которые иногда весьма завидные для многих жителей регионов, поэтому отношение такое, конечно, недопустимо, его надо изживать: это не бесплатная работа, это не бесплатный труд, «вот мне ничего не платят, я буду отбывать номер». Но происходит иногда такое, действительно происходит, особенно, может быть, у адвокатов, которые меньше мотивированы, которые... Вот действительно их некая система выбрала, у него десять клиентов, условно говоря, которые оплатили ему труд, он им отдает приоритет, и вот достался одиннадцатый, который по назначению, и он на одиннадцатом месте. К сожалению, человеческая мотивация, человеческие качества иногда не позволяют...

Иван Князев: И вот здесь, наверное...

Ольга Арсланова: Народная реакция, просто не могу молчать: «Пользуются ими нищеброды, а это значит, весь народ».

Леонид Головко: Ну в каком-то смысле не весь, но значительная его часть, к сожалению. И вообще в идеале мы хотели бы построить систему, при которой нет у нас, скажем, адвокатов по назначению, все исключительно по соглашению, – не получается, к сожалению. И это зависит не от адвокатуры, не от законодателя даже, а это зависит от социальной ситуации, разумеется: чем она лучше, тем меньше процент дел по назначению.

Но полностью от него избавиться никогда нельзя по двум причинам. Во-первых, потому что бывают ситуации, когда закон требует адвоката, а сам обвиняемый относится к этому индифферентно, то есть, допустим, обвиняемый, условно говоря, сломлен, находится в состоянии стресса, вообще говорит: «Мне ничего не нужно», – а закон говорит, что это несовершеннолетний, это человек, не владеющий языком, ему все равно требуется адвокат. Такие случаи все равно будут.

И вторая ситуация тоже очень сложная, которую мы иногда недооцениваем, не связанная с социальными аспектами, – это чем раньше мы требуем входа адвоката в процесс, тем сложнее это организовать. Вот, допустим, представьте себе обвиняемого состоятельного, который говорит: «Вот я договорился с мэтром адвокатуры, он согласен, но у него сегодня такое дело, завтра другое, послезавтра третье, и наконец он займется моим, я буду его ждать». Суд говорит: «Ну как ждать, у нас часы на это следственное действие, у нас задержание истекает». Значит, вынуждены прибегать к адвокату по назначению, пока не прибудет, не освободится по назначению, и такие ситуации все равно будут, потому что мы максимально рано стараемся обеспечить участие защитника, а технически заключить соглашение, добиться высвобождения именно того адвоката, которого я хочу, не всегда возможно, он тоже занятой человек, и чем выше его репутация, тем выше его загруженность.

Поэтому создается вот такая непростая ситуация, и полностью избавиться даже в идеальном обществе, где все очень состоятельны, некий такой рай на земле, все равно невозможно по чисто технологическим причинам, потому что есть случаи обязательного участия защитника независимо от желания обвиняемого и есть вот...

Иван Князев: Нет, ну конечно, не надо от этого избавляться, это же наше право на защиту.

Леонид Головко: Конечно.

Иван Князев: Звонок у нас есть, Оль, да?

Ольга Арсланова: Вы рассказали историю такую абстрактную об очень богатом человеке, который себе светило нанял и ждет. Другие истории от наших зрителей, сейчас Валентина из Саратовской области с нами на связи. Здравствуйте.

Иван Князев: Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте, ведущие. Я бы хотела сказать по своему как бы обращению ко всем адвокатам, сколько бы я ни обращалась, но среди них нет даже по сравнению с моим разумом, как я 10 классов закончила, они не соответствуют своей должности или симулянты того, что там у них в другую сторону как подкупают. Пришлось мне вот со Степного встретиться с таким, дали мне его как бесплатного, но он бесплатно, вижу, ничего не делает. Запросил он 40 тысяч, я ему отдала 40 тысяч. Был суд, так он ни слова в мою сторону, ни одному не задал вопрос свидетелю – это вот совесть какая-то должна быть?

После этого я обратилась в нашу саратовскую адвокатуру на него с жалобой, так мне там сказали: «Это не в наших силах, подавайте на него в суд». Но это суд, значит, опять адвоката нанимать. А кого нанимать, скажите, пожалуйста?

Иван Князев: Наверное, не в суд надо жаловаться?

Зритель: Скажите, пожалуйста, как их обучают таких наглых... ?

Ольга Арсланова: Уже в суд на адвоката – это следующий суд, на который тоже могут выделить адвоката, так?

Иван Князев: Нет, подождите, там же не в суд, наверное, жалоба.

Леонид Головко: Адвокатура... Вот я единственно прокомментирую, очень важный комментарий уважаемой телезрительницы.

Ольга Арсланова: Как жаловаться правильно?

Леонид Головко: Два аспекта. Первый: обращаться надо, конечно, в дисциплинарный орган, но, как я понимаю, она обращалась, вот здесь сработал какой-то корпоратизм, быть может, что, с одной стороны, адвокатура должна быть независимой, мы не можем, чтобы ее контролировал, скажем, Минюст, ну вот в советское время...

Ольга Арсланова: Мы не знаем, что было, но зрительница осталась недовольна после обращения в коллегиальную...

Леонид Головко: Да. То есть вот раньше, в советское время контролировал Минюст, потом мы сказали в 1990–2000-е гг., что нет, адвокатура не является тогда независимой, надо ее полностью высвободить из-под государства. В этом есть логика. Но в качестве такого, скажем, побочного некоего эффекта мы получаем ситуацию, при которой обращаться можно только в дисциплинарные органы, собственно органы адвокатского самоуправления, и они...

Иван Князев: ...где все свои.

Леонид Головко: Да, они иногда не реагируют, мягко говоря, это проблема. В суд... Ну если человека обманули, взяли по договору что-то лишнее, это можно в порядке гражданского судопроизводства, но если просто есть некое недовольство уровнем его помощи, это другое дело.

Вот я здесь прокомментирую тезис о том, что не все адвокаты соответствуют своей не должности, но роли, – это так. Но это связано ведь с более широкой проблемой. Например, мы говорим про высшее юридическое образование, когда-то было понятно, что высшее юридическое образование – это всем известный набор ВУЗов юридических или факультетов университетов тоже всем известных, где есть некий уровень. Мы знаем, что последние 30 лет вот эти вот непонятные юридические ВУЗы и экономические ВУЗы тоже дают юридическое образование.

Иван Князев: Да-да-да.

Леонид Головко: Дают ли они его или дают только диплом, большой вопрос, но это есть.

Иван Князев: Лихие там юристы выходят.

Леонид Головко: Конечно. И вот эта вот масса всего, что мы видим и критикуем вот эти непонятные ВУЗы, какие-то, условно говоря, права, управления, туризма и чего-то еще, объявления мы видим расклеенные, они ведь тоже дают диплом государственного образца, и с этим дипломом можно вступать в адвокатуру. Плохо? Плохо. Но это связано не столько с самой адвокатурой, сколько с уровнем образования, в том числе юридического.

Есть, конечно, некие вопросы иногда к самой адвокатуре, что надо быть строже при приеме. Вот я здесь скажу, что закон-то говорит о чем? Что есть критерии. Посмотрите на диплом, посмотрите не формально, а реально, посмотрите на знания, постарайтесь принимать меньше, но лучшего уровня. Пока этого не удалось добиться. Но здесь государству тяжело, потому что оно, с одной стороны, дает права самоуправления адвокатуре, не может контролировать их по закону, а с другой стороны, мы сталкиваемся с тем, что люди страдают от качества юридической помощи. Вот здесь порядок наводить, конечно, нужно.

Ольга Арсланова: Знаете, что пишут нам? Что бесплатный адвокат всегда просит деньги у клиента, несколько таких жалоб. Вы с такими случаями знакомы?

Леонид Головко: Безусловно, безусловно: назначили человека, потом он начинает как будто обусловливать свое участие, «доплати то-се».

Иван Князев: Да, «я там лишнюю кассацию напишу», «я запрос сделаю».

Леонид Головко: Да-да-да. Это категорически недопустимо, вот на такие вещи должна реагировать сама адвокатская корпорация, то есть она должна заниматься, как мы говорим, самоочищением. Вот если она не будет этого делать, то рано или поздно кончится тем, что государство начнет снова вмешиваться в действия адвокатуры и сама адвокатура скажет, что это недопустимо.

Иван Князев: Ну вот Счетная палата уже потихоньку начинает задавать такие вопросы.

Леонид Головко: Да-да-да, это первая ласточка, но в значительной мере, мне кажется, это даже такой посыл, что наведите у себя порядок в каких-то вопросах: наведете – тогда все будет в порядке, мы сможем эту систему сохранить; не наведете – ну извините, мы будем этот контроль усиливать. Поэтому...

Иван Князев: Смотрите, что пишет Ростовская область: «Бесплатный адвокат заодно со следствием», – это вот к вопросу, как вы говорите, корпоративности. А Смоленская область пишет, что, наоборот, адвокат в суде – это вообще формальная такая фигура. Так все-таки если адвокат... Давайте уж честно: если адвокат заодно со следствием, какой там может быть совместный тогда интерес? Побыстрее дело закрыть, галочку поставить, отчитаться?

Леонид Головко: Вы знаете, это такие вот, то, что мы называем девиациями, то есть отклонения от нормы, они есть всегда, это форма правонарушений, собственно, это тоже. Такого не должно быть: адвокат должен защищать, следователь расследовать. Если они устроили какой-то, как говорится, междусобойчик и следователь пригласил, постарался обеспечить по назначению именно того адвоката, который создаст ему режим наибольшего благоприятствования, не будет ничем противодействовать...

Иван Князев: Ну тот же особый порядок.

Леонид Головко: Это некая форма сговора. С ним сложно бороться, но это, безусловно, то, что мы называем девиацией. Другое дело, что оценивать, вот иногда должно быть оправданное ожидание: я могу считать, что, условно говоря, полностью невиновен, а закон говорит о другом; я недоволен адвокатом, а он делает все, что можно, но результата нет, потому что таков закон, таков подход правовой. То есть мы не можем полагаться только на оценки самого обвиняемого, здесь тоже надо быть очень аккуратными в оценках, следователь действительно в сговоре, или просто адвокат понимает, что таковы доказательства, делает все, что можно, но не может, как говорится, сделать чудо, а следователь расследует это дело вполне справедливо. То есть надо смотреть всегда очень точно конкретную ситуацию.

Ольга Арсланова: Давайте немного спрогнозируем развитие этой истории. Если Счетная палата выявит некие нарушения, как можно их устранить? Снизить финансирование бесплатных адвокатов? Увеличить, наоборот, чтобы они были более мотивированы?

Леонид Головко: Нет, я не думаю, что...

Ольга Арсланова: По кому это может ударить?

Леонид Головко: ...будет снижаться финансирование адвокатов по назначению. Я думаю, что сейчас по итогам этого доклада в рамках неких переговоров с адвокатурой Счетная палата укажет на некие нарушения, но нарушения не процессуальные, здесь Счетная палата ничего сказать не может, она не осуществляет правосудие, а такие, я бы сказал, бухгалтерские, если хотите, аудиторские: вот у вас бесконтрольно проходят такие-то деньги, вот они попадают не на те счета, вот там по отчетности непонятно что и так далее. Скорее всего, эти вопросы будут потихоньку устраняться, что приведет к некой большей прозрачности финансирования, конечно.

Но не во власти Счетной палаты в силу ее функций решить вопрос, скажем так, самоочищения адвокатского корпуса, избавления его от не совсем порядочных, мягко говоря, и не совсем компетентных, квалифицированных адвокатов. Это задача, которую может решить по сегодняшнему законодательству только сама адвокатура. Государство... Мы можем подводить ее к этому, настаивать, говорить и писать о том, чтобы занялись этим, но по действующему закону это организация независимая и самоуправляемая: вот наведет она порядок, жестче будет принимать, лишать статуса, ситуация нормализуется; не наведет – здесь тогда возникают риски дополнительные, и я думаю, что не только Счетной палатой все ограничится, но и будут другие формы контрольной деятельности, которые напомнят адвокатуре, что она...

Иван Князев: Просто, может быть, будет отчетность, сколько дел выиграл, вот выиграл 50% дел – хороший бесплатный адвокат.

Леонид Головко: Ну все-таки это... Вы знаете, так тоже сложно, потому что это все-таки, еще раз хочу сказать, не футбольный матч.

Иван Князев: Ну да.

Леонид Головко: Можно и объективно столкнуться, человек приглашает защитника, но при этом сам признает вину, говорит, что он виноват, но хочет, чтобы его защищали, совершенно нормально ситуация, адвокат может прекрасно работать по такому делу, не имея ни малейших шансов, как мы говорим, его выиграть, просто оказывая другого типа помощь. Поэтому здесь надо быть очень аккуратными вот в таких оценках количественного порядка, выиграл-проиграл, но то, что, в общем, порядок наводить надо и с точки зрения отчетности по финансированию, и с точки зрения работы над качеством работы того корпуса, важнейшего корпуса адвокатуры, она же обеспечивает конституционно-правовую функцию, это бесспорно, с моей точки зрения.

Иван Князев: Спасибо. Леонид Головко был у нас в гостях, заведующий кафедрой уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора юридического факультета МГУ. Спасибо вам большое, Леонид Витальевич.

Леонид Головко: Спасибо.