Леонид Григорьев: Кризис-2020 много тяжелее всех предыдущих, но после него легче восстанавливаться

Гости
Леонид Григорьев
профессор ВШЭ

Оксана Галькевич: Мы снова в прямом эфире, уже вернулись в студию. Ждем вас, уважаемые телезрители, присоединяйтесь к нашему обсуждению. Это программа «ОТРажение», в студии с вами сегодня Константин Чуриков...

Константин Чуриков: ...и, конечно, Оксана Галькевич. Через полчаса о доступности высшего образования в нашей стране: поговорим о стоимости, если оно платное, и, конечно, о качестве тоже. Вот президент поручил увеличить число бюджетных мест в университетах и институтах и не задирать стоимость обучения для платников. Вот что Минобрнауки предлагает по этому поводу, насколько это соответствует поручением президента, узнаем в 9 вечера по Москве.

Оксана Галькевич: Ну а сейчас наша рубрика «Личное мнение». Сегодня у нас на удаленной связи со студией «Останкино» главный советник руководителя Аналитического центра при правительстве Леонид Григорьев. Леонид Маркович, здравствуйте.

Константин Чуриков: Добрый вечер.

Леонид Григорьев: Добрый вечер! Рад вас видеть опять даже в дистанции!

Оксана Галькевич: Взаимно.

Константин Чуриков: Да, на дистанции тоже интересно, хотя уж лучше, конечно, как-нибудь в студии увидеться, когда пандемия закончится.

Леонид Маркович, мы внимательно изучили ваши статьи перед эфиром, хочется сначала задать вопрос общего порядка. Сейчас все кому ни лень, может быть, кому это выгодно, нам рассказывают о том, что мир после пандемии уже никогда не будет прежним, что все, о чем мы должны мечтать, – это торчать в Zoom и в «намордниках» ходить в ближайший овощной магазин.

Оксана Галькевич: В масках!

Константин Чуриков: Как вы считаете, мы правда так изменимся после пандемии?

Леонид Григорьев: Нет, ну давайте прежде всего бороться с этими самыми кликушами. Мир изменится, но мы в нем, будем говорить по-русски, мы его будем узнавать. Мир менялся быстро и будет меняться.

Давайте представим себе, что сейчас происходит в мире, давайте я вам в нескольких словах. Скажем, в конце марта уже из 180 тысяч авиарейсов было только 60, сейчас еще меньше, по миру почти никто не летает, никаких туристов, средиземноморская огромная курортная империя стоит пустая. То, что в Италии, в Германии, вот сейчас у вас было про Барселону, чуть-чуть что-то открывается, понимаете, это... Слава богу, я очень рад за них, у нас кое-что, как вы знаете, в Москве полегчало, особенно последние 2 дня.

Но это же еще не бизнес, потому что закрыто огромное количество всего по всему миру, закрыты театры, стадионы, кинотеатры по-прежнему закрыты и в Китае, закрыты рестораны в большинстве своем, во всяком случае дорогие какие-то, где делались деньги; пивбары закрыты по Европе. Поэтому мы еще не в самом конце этой проблемы, мы... Видно, где ослабляется пандемия, в том числе у нас в центре страны, но в мире очень тяжело, сейчас увеличивается количество заболеваний в Бразилии, в целом ряде других мест.

Поэтому я думаю, что мы всерьез можем говорить о том, что мир начинает как-то выходить из самой пандемии, ну еще месяцок-полтора мы промучаемся, там немножко будет яснее. Из кризиса выходить будем сложнее, потому что одно дело остановить рейсы, а другое дело... Попробуйте сейчас запустить рейсы: на какие курорты, где «чисто», где «нечисто», как войти в аэропорт? Поэтому выходить будем довольно сложно.

Например, я вам приведу удивительную вещь, которую мало кто сейчас знает: в США вышли данные за первый квартал, где еще не самое страшное, апрель-май, там резко упали расходы на здравоохранение. Казалось бы, очень странно, болезнь и здравоохранение – да просто все напугались и перестали ходить в поликлиники, делать анализы, ходить к зубному, к окулисту и к бесконечным их психологам, то есть там даже вот такие явления.

Оксана Галькевич: Меньше знаешь – крепче спишь, да.

Леонид Маркович, так, собственно, я вот об этом хотела спросить. Смотрите, 2 месяца, где-то больше, в разных частях света по-разному, люди пребывают в особом режиме, так или иначе они изменили модель свою потребительскую, вот если ближе к экономике. Это влияет на производство, на сферу услуг. Если говорить о том, что вот сейчас эти режимы самоизоляции, карантинные меры будут постепенно уходить в прошлое, постепенно ослабевать, как будет меняться потребительское поведение людей? Давайте, может быть, Россией ограничимся или сделаем акцент на нашей стране.

Леонид Григорьев: Ну смотрите, есть один пункт, который в России так же, как и во всем мире, потому что люди, скажем, состоятельные достаточно, которые посещали много каких-то дорогостоящих мероприятий или что-то покупали, они сидят дома, и в сущности их отрезали от некоторых видов потребления. Конечно, тяжелее людям, которые или потеряли работу, или часть денег, или у которых вообще было тяжело и, конечно, еще тяжелее в этих условиях рецессии и пандемии.

Но состоятельные люди должны будут начать выходить, как ни парадоксально, для того чтобы нанять людей обратно в лавки промтоварные, для того чтобы обратно люди пришли в целый ряд видов услуг, которые сейчас закрыты, нужно, чтобы кто-то туда ходил с деньгами. Поэтому я думаю, что возвращаться будет, конечно, прежнее потребление, но просто не мгновенно, и, скорее всего, потребуется... Вот летом будем смотреть. Я посмотрел, сейчас у меня куча студентов, которые этим занимаются по всему миру, разом это не произойдет просто потому, что...

Оксана Галькевич: Хорошо, а какой может быть инерция в этом процессе?

Леонид Григорьев: Здесь две инерции, вернее три. Во-первых, медики должны сказать, что можно, пока они не сказали, мы никуда не двинемся. Во-вторых, власти должны поверить медикам и быть спокойны за нас и разрешить нам куда-то ходить, это тоже займет некоторое время. В-третьих, некоторые люди напугались и могут сразу не пойти или будут ходить... Скажем, нам разрешат ходить по одному в ресторан, представьте себе даже открытые «Шоколадницы» (это не реклама, я не работаю там) или пивные бары, но надо сидеть там на расстоянии метра еще целое лето...

Константин Чуриков: Ну да, «а поговорить?».

Леонид Григорьев: ...то есть сокращается мощность... Поговорить? Понимаете, в чем дело, поговорить мы и сейчас разговариваем. Во-первых, вспышка Zoom, охватившая всю страну, понимаете ли, Москву и образование, мы все в Zoom, и немножко меняются эти самые... Мы начнем разговаривать, мы вернемся к своей культуре, но мы не можем просто это сделать мгновенно, и потом надо будет привыкнуть, что это не грозит ничем, что эту дистанцию можно сокращать. Я надеюсь очень на сокращение дистанции и на восстановление нормальной личной жизни.

Константин Чуриков: Конечно.

Леонид Маркович, вот давайте рассмотрим сейчас пирамиду потребностей по Маслоу, вот по вот этому американскому психологу, 7 видов потребностей: физиологические, безопасность, социальные, потребность в уважении и признании, творческие, эстетические, духовные. Вот скажите, сейчас, я так понимаю, у нас в основном две потребности, да, нам навязаны, физиологические и безопасности?

Леонид Григорьев: Во-первых, сейчас напугали... Правильно, значит, нас бросили... Весь мир сейчас откатился прежде всего... Ну физиология – это в основном поесть и так далее, но безопасность, главное, все теперь беспокоятся о безопасности. Любовь у кого есть, у кого нет, познакомиться невозможно, уважение... Ну мы уважаем тех, кто... Мы уважаем сейчас врачей, это понятно.

Вот познание, как ни странно, вот пятый слой в пирамиде, устоял, потому что масса людей... Мы преподаем, и Вышка, например, где я профессор, и МГУ, мы перешли все на онлайн, и появилась масса дополнительного образования, масса людей стали учиться чему-то, чего они раньше не делали. В нашей стране, где вообще высокие образование и интеллект, вот это устоит, естественно.

Ну, дальше этические нормы; это хорошее дело, но теперь нужно... Мы теперь хорошо будем понимать, кто есть кто. Это как бы, знаете, как в войну или в какую-то большую катастрофу... природную, сразу видно, кто как себя ведет. Мы теперь лучше знаем и друзей, и людей вокруг себя. Пирамида работает.

Оксана Галькевич: Леонид Маркович, скажите, вот этот кризис 2020, чем он все-таки отличается от того, что мы в не таком еще далеком прошлом переживали? 2014 год самый памятный, до этого 2008 год. Чем он все-таки отличается?

Леонид Григорьев: Значит, во-первых, он начался не с финансового шока, как обычно это происходит, ну когда что-то рушится, «Lehman Brothers» какие-то, а он начался по медицинским соображениям. Это как бы просто нас ввели в искусственную кому, остановили потребление...

Оксана Галькевич: А, в этом смысле.

Леонид Григорьев: ...не со стороны спроса, а просто запретили, так сказать, предложение. То есть это, кстати, неплохо в том плане, что мы не были в каком-то кризисе, когда это остановилось, иначе было бы еще хуже.

Во-вторых, это все-таки очень большое сокращение потребления личного, просто очень большое. Такого никогда не было, причем... Поэтому кризис тяжелее, чем все предыдущие, он во всем мире тяжелее. Приблизительно -7% Европейский союз, около -6% США, то есть размеры падения, это предварительные, апрельские, сейчас ждем доклада Международного валютного фонда, будут, наверное, может быть, и похуже, поэтому он тяжелее.

И главное, в нем пострадали отрасли потребления услуг, причем я говорю, даже здравоохранение оказалось под ударом. То есть что выжило? – образование, информация и защита людей, вот эта часть. А вот, скажем, медицина типа зубная и прочая, многие болезни как бы выпали, потому что люди боятся туда идти или им нельзя вообще. Поэтому просто много тяжелее, и он не так расположен, как предыдущий, он в услугах. Он в принципе легче восстанавливается...

Оксана Галькевич: Ага.

Константин Чуриков: Ага.

Леонид Григорьев: Просто потому, что откроют рестораны, люди кто-то пойдут, кого-то наймут, как-то пойдет, но просто это не сразу, потому что нужно пройти вот эти стадии открытия экономики.

Константин Чуриков: Леонид Маркович, до коронавируса мы в наших программах, вы, многие эксперты нам говорили, что у нас малого бизнеса мало в стране, надо, чтобы его было больше, его очень мало. Сейчас каждая вторая SMS о том, как кто-то закрылся, парикмахерская, кафе, ресторанчик и так далее. Можно ли из этого сделать такой вывод, что мы, во-первых, не всех посчитали, а во-вторых, что и не очень-то понятно даже и наверху, кому и в каком объеме, количественно кому помогать?

Леонид Григорьев: Ну, во-первых, как я уже говорил, у нас что-то открыто, что-то работает. Например, закрылись рестораны, но начали, у многих кухни... Ну рестораны я в широком смысле, общепит, так сказать, но при этом очень многие перешли на доставку еды на дом, поэтому система доставки резко возросла. Поэтому не надо помогать всем, как говорят, одеялом, потому что надо помогать тем, кому тяжело. Представляете, в каком ужасном состоянии там эти пара миллионов людей, связанных с туризмом, музеями и так далее? Вот спортсменам профессиональным надо помогать, иначе они детренируются. Поэтому есть категории, где очень надо помогать.

А малый бизнес... У нас же очень много так называемых индивидуальных предпринимателей, которые как малый бизнес не регистрируются, это отдельная категория, их миллионы. И малый бизнес сам по себе; если его не душат аренда и долги, то он как-то держится. Ну он увольняет, конечно, дополнительных рабочих, как только он заработает, он начнет принимать рабочих. Поэтому вопрос еще длины карантина, этого мероприятия, чем это короче, тем легче переживет малый бизнес этот период. А то, что закрывается, в этой ситуации, конечно, закрывается, но они могут и открыться, они могут и открыться потом, это не значит, что они закрылись навсегда.

Оксана Галькевич: Леонид Маркович...

Леонид Григорьев: Они будут сейчас удивляться.

Оксана Галькевич: Вот по поводу потребления услуг, вы сказали, что это один из таких секторов, который наиболее пострадал. Но ведь там наверняка идет смещение в другую сторону: ну хорошо, мы перестали ходить в рестораны, этот сектор упал, но мы стали больше готовить сами, сами покупать продукты...

Леонид Григорьев: Да-да-да.

Оксана Галькевич: Соответственно, здесь прирастает. Может быть, это шанс для наших производителей опять же, для какого-то, я не знаю, форсирования импортозамещения?

Леонид Григорьев: Ну, понимаете, в чем дело? Продовольствие потребляется, как вы понимаете, не меньше скорее, а больше, люди же сидят дома и больше едят. Но они не платят поварам, они работают сами, это для ВВП... Понимаете, ВВП по ресторанам сократился, а готовка дома в ВВП не учитывается. Старая шутка создателя идеи ВВП в XIX веке Маршалла была, как сократить ВВП, – жениться на домработнице: домработице ты платишь, это ВВП, жене не платишь, это не ВВП. Поэтому люди, конечно, стали готовить.

Возвратятся некоторые вещи, которые мы никогда не делали, в том числе люди, на мой взгляд, больше будут общаться с близкими друзьями, люди будут читать, в конце концов. Люди очень разумно в этой стране проводят время, все, что я вижу у студентов, мы не теряем этого времени, оно не пропадет, мы выйдем из этой эпидемии немножко, может быть, умнее и адаптивнее, чем мы были перед кризисом.

Константин Чуриков: Мне даже страшно представить, как мы будем веселиться в первый день, когда будет все можно после пандемии.

Оксана Галькевич: У меня родилась идея, вечеринка «подстриги друга».

Леонид Григорьев: О, хотите прогноз, который вы сможете потом наблюдать? Оксана, Константин, хотите прогноз?

Константин Чуриков: Давайте.

Оксана Галькевич: Давайте.

Леонид Григорьев: Самое грандиозное будет знаете, что? Будет грандиозное Рождество и Новый год.

Константин Чуриков: О.

Леонид Григорьев: Потому что к тому времени все это кончится, и вот тут мы все это отпразднуем. Это будет одновременно еще и день победы над эпидемией.

Оксана Галькевич: Если вторая волна не накроет, Леонид Маркович.

Константин Чуриков: Да прекрати ты, вторая волна.

Давайте послушаем Виктора из Петербурга. Виктор, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте еще раз. Огромное спасибо за то, что вы услышали меня.

Я просто считаю каким вот моментом? То, что сейчас говорится, – да что мы, раньше от пневмонии не умирали и так далее? Все это ну как бы не соблюдается, система, значит, масок и так далее, никто за этим не отслеживает, понимаете? Ну это бессмысленно. Откройте все предприятия, там какие-то меры сделать, ну откройте, дайте людям жить, потому что люди умирают, потом из-за кризиса умрут, не из-за эпидемии, понимаете? Они просто задавятся, задушатся, вот каким-то образом так.

Ну сделайте что-нибудь! Потому что это все не работает, как любой закон, по собакам, по этим самым, выпивке там где-то в общественных местах. Я только один раз видел, когда в Выборге человека прихватили за то, что он выпивал пиво. Дело не в этом – все эти меры не работают, к сожалению, как и законы, все не работает! Да тут вот самое главное – верните людям работу!

Константин Чуриков: Виктор, мы сейчас вот из вашего монолога как раз вот это сейчас выделим. Леонид Маркович, вы согласны, что сейчас это самое главное, иначе впереди другая опасность, уже социальная?

Леонид Григорьев: Вы знаете, я не буду спорить с медиками. Дело в том, что...

Константин Чуриков: Так, сейчас, связь у нас немножко подвисла. Сейчас, будем надеяться, звук восстановится...

Леонид Григорьев: ...работает, где не работает. Я понимаю...

Оксана Галькевич: Надо переключиться сейчас на телефон на самом деле...

Константин Чуриков: Леонид Маркович, мы сейчас попробуем с вами заново связаться.

Оксана Галькевич: А мы пока почитаем наши SMS с SMS-портала.

Константин Чуриков: Вот SMS. Кстати, у меня по этому поводу будет еще отдельный вопрос Леониду Марковичу, как связь восстановится...

Оксана Галькевич: Давай.

Константин Чуриков: Ленинградская область нам пишет, видимо, ленинградец, но в Москве живет: «Состоятельные люди все покупают в онлайн, бутик «Louis Vuitton» не успевает делать доставки. На улице Большая Дмитровка, живу рядом и живу, как работает доставка, а сумки по 100 тысяч между тем. Обеспеченным скучно, поэтому еще больше покупают через интернет».

Оксана Галькевич: Ну вот даже не знаю...

Константин Чуриков: К нам уже вернулся Леонид Маркович. Леонид Маркович, можно сказать, что вот этот коронакризис, в общем, связан с потреблением прежде всего богатых, потому что у них масса причуд и много для этого денег, и, собственно, богатые, если они вернутся, в общем-то, в прежний объем потребления, они помогут, в общем-то, и бедным людям тоже как-то перезапуститься?

Леонид Григорьев: А вы правы, вы правы, значительная часть, это в мире везде отмечено, это уже обсуждается широко и в науке, что это кризис, который сократил потребление так называемых пятых, ну состоятельных 20%, пятый квинтиль, и они не бедствуют, естественно, и что-то заказывают. Но, конечно, это не те расходы, которые у них были раньше, потому что там ты... Ну сколько ты там... Всегда говорят, что на дому много не съешь, ты не купишь новое платье, если тебе некуда ходить. Конечно, сезон пропал, курортный сезон пропал. Я думаю, средиземноморская грандиозная туристская империя от Гибралтара до Батуми стоит, а уже май кончается, они собираются что-то открывать в июне, пока же там три человека на пляже, поэтому...

Константин Чуриков: Пока нам рекомендуют отдыхать в России, вот сегодня Мишустин сказал, что надо...

Оксана Галькевич: Подождите, сейчас Гиперборея должна подняться наша.

Леонид Григорьев: Да, я видел у вас строку, это гениально, это абсолютно правильно, что надо пользоваться... Раз уж были у нас проблемы, помните, с Турцией и с Египтом, люди начали ездить в Москву, в Ленинград, и нам нужно воспользоваться моментом и расширять российскую рекреацию. Нам нужны не пятизвездочные отели для иностранцев и для очень богатых (в Подмосковье дороже, чем за границу съездить), нам нужно сделать недорогую рекреацию 2–3-звездочную, добротные дома. У нас полно красивых мест, озер, рек. Нам нужно, конечно, иметь собственную рекреацию, тем более что в таких условиях непонятно, когда мы вообще туда доберемся, куда...

Оксана Галькевич: Леонид Маркович, еще один наш телезритель тоже, знаете, натолкнул на такой вопрос. Вот Ростовская область пишет, что рестораны, Zoom и доставка – это все про Москву, это все про столицы. Означает ли это, что, вот вы говорили как раз о ВВП, который получает прирост за счет сектора услуг, например, в частности, – означает ли это, что раз в Ростовской области, в других регионах это не так распространено, не такой широкий сектор услуг, что картина по ВВП по региональным будет несколько другой? Не будет, может быть, такой просадки?

Леонид Григорьев: Конечно, конечно. Я вообще не очень понимаю, как это сейчас можно все учесть, вот это переключение и доставку. В любом случае по цифрам эта рецессия будет самой крупной со времен, ну если не считать войн, в мире со времен начала 1930-х гг., это уже точно. Она очень тяжелая в Европе, они отвыкли совершенно от кризисов. У нас-то кризисы время от времени бывали, как говорится, мы как-то приспособились, время от времени мы знаем, что как-то... Психологически в Европе очень тяжело и в США. Поэтому...

Но я бы предложил не впадать в панику от цифр, -3%, -5%, дело все-таки не в этом. Задача сейчас простая – переждать пандемию, спасти стариков, выздороветь самим, наладить новую жизнь, переключиться, значит, что можно, в онлайн и начать восстанавливать бизнес, открывать, как только это будет возможно, но без риска. Поэтому я считаю, что правительство действует разумно, и я не могу обсуждать, я верю в то, что эти медики спасли нас от большой эпидемии, сначала президент закрыл в январе границу с Китаем, у нас не было того прорыва вируса через границу, а то, что привезли из Европы, прежде всего из Италии, наши же люди в марте, которые поехали туда на дешевку, так сказать, в конце февраля, – ну так вышло. Теперь придется терпеть.

Оксана Галькевич: Леонид Маркович, вы знаете, я просто, пока мы далеко не ушли, хотела за ваши слова ухватиться. Я согласна с вами, конечно, все переживем, сейчас есть задача сохранить здоровье своих близких, свое собственное здоровье. Но все предыдущие кризисы, скажем так, больно по нам били, это сказывалось не только на финансовом состоянии, благосостоянии наших людей, но и на демографии, в конце концов, много на чем. И это вот такие вот истории, которые одна за другую цепляются, и как снежный ком проблемы наши растут. Вот это вот тоже, от этого тоже становится страшно, не по себе.

Леонид Григорьев: Понимаете, в чем дело? Во-первых, мы все-таки, я считаю, более стойкие: то, через что мы прошли, другие страны бы не выдержали. Я прошел все вместе со всеми, как говорится, поверьте, я еще и историк экономики, я это все преподаю, мало кто это бы выдержал.

Во-вторых, сейчас как бы выбора большого нет в том плане, что весь мир находится в таком или более тяжелом состоянии, потому что, видимо, если брать даже минус ВВП, если уж цепляться за цифры, хотя, повторяю, главное – это чтобы сохранить людей живыми, здоровыми, ментально нормальными. И вот этот малый бизнес, как только будет первая возможность, дать ему возможность процветать, так сказать, вернуться и нормально работать, как-то дать ему жизнь. Но понимаете, даже если по цифрам в Европе, в Европе цифры величины падения ВВП могут быть больше, чем у нас, чего вообще-то никогда не было, поэтому это очень необычный кризис.

Константин Чуриков: Татьяна нам звонит из Карелии. Татьяна, здравствуйте. Какой у вас вопрос или какая точка зрения?

Зритель: Здравствуйте.

Я вот хочу, у меня такое мнение. Вот говорят, что экономика рушится, экономика рушится – экономика рушится? Рушится здоровье! Сидишь дома вообще как дурак набитый, на улице такая погода хорошая. Врачи сами себе противоречат, говорят, что витамин D помогает бороться с коронавирусом, а он образуется только на солнце, а на улицу не ходите. Дети сидят дома, бедные, вообще смотрят дурацкие мультики. Неужели нельзя показать по телевизору хорошие мультики? Дурь какая-то вообще...

Константин Чуриков: Татьяна, я вам просто внутри себя громко аплодирую, да. Спасибо большое. Вот Татьяна посмотрела телевизор и знает, какие мультики показывают.

Оксана Галькевич: Ну то есть тут точка зрения такая, что непонятно еще, от чего больше у многих еще здоровье страдает, целый день дома...

Леонид Григорьев: Ну, я обеими руками за хороший...

Константин Чуриков: Леонид Маркович, сейчас пока с вами тоже пытаются восстановить связь или, может быть, она сама отвиснет, Башкирия спрашивает: «Сколько еще ждать? Вся жизнь наперекосяк».

Оксана Галькевич: Удмуртия пишет: «Осенью магазины потерпят фиаско, потому что все будут питаться огородными плодами».

Константин Чуриков: Ленинградская область: «До карантина у нас было 20 миллионов бедных, а сколько станет теперь?» А кстати, хороший вопрос. А что у нас с бедностью? Ведь у нас, по-моему, чуть ли не с этого начиналось послание президента в этом году.

Леонид Григорьев: Вы знаете, статистика...

Константин Чуриков: Так, опять пропала связь... Давайте, говорите, слышим вас, да.

Леонид Григорьев: Вы меня слышите?

Константин Чуриков: Мы вас слышим, говорите, да.

Леонид Григорьев: Вы знаете, понимаете, в чем дело? Мы на самом деле находимся в этом кризисе несколько месяцев, реально карантинные меры меньше 2 месяцев от роду.

Оксана Галькевич: Ага.

Леонид Григорьев: Конечно, будет какой-то...

Оксана Галькевич: Да, что-то не очень хорошо вообще...

Константин Чуриков: Ой, как жалко, Леонид Маркович, нас сегодня подводит этот Zoom... Нам бы еще отечественную какую-то платформу для общения разработать, и вообще...

Леонид Григорьев: ...и будем потом из этого...

Оксана Галькевич: Может быть, телефон попробуете взять, трубку телефона?

Константин Чуриков: Да, Леонид Маркович, мы бы вас с удовольствием слушали и слушали, что-то вот со связью. Сейчас, может быть, попробуют еще раз наши продюсеры связь наладить.

Оксана Галькевич: Проблемы с демографией нам точно светят, к сожалению, Ростовская область пишет, что «жениться хочу», но как, когда ни общения, ни лица, так сказать, объекта интереса рассмотреть не удается.

Константин Чуриков: Ну что, еще раз попробуем поговорить с Леонидом Григорьевым, главный советник руководителя Аналитического центра при правительстве у нас на связи, Zoom немножко подводит.

Оксана Галькевич: Леонид Маркович, вы с нами?

Константин Чуриков: Пишут: «Займитесь страной, оставьте Европу в покое». «Богатые затащили нам вирус с Куршевелей, расплачивается народ».

Оксана Галькевич: «Пандемия пройдет, станут люди от этого другими, морально чище, лучше...» – вот, кстати, это вопрос.

Константин Чуриков: Есть хороший вопрос: «А как перезапускать сельское хозяйство и есть ли вообще, кем?»

Ну что, у нас, к сожалению, не получилось дослушать нашего уважаемого эксперта до конца. Спасибо тем не менее и вам, наши зрители, и нашему эксперту по дистанционной связи. Леонид Григорьев, главный советник руководителя Аналитического центра при правительстве, был у нас на связи. А через пару минут...

Оксана Галькевич: Друзья, у нас впереди не менее интересная тема, мы будем говорить об образовании, о высшем образовании для наших детей, для выпускников. Вот куда пойдут абитуриенты, у всех ли есть возможности учить своих детей, платить сейчас за их образование?

Константин Чуриков: Да, и сколько потом после этого высшего образования на работе будут платить, об этом тоже.