Оксана Галькевич: Темы программы "Отражение", как мы иногда повторяем в прямом эфире – это темы из реальной жизни. Наша коллега не так давно проехала полстраны от Москвы до самого Байкала на своем автомобиле и по итогам этого путешествия решила поделиться с нами и с вами, уважаемые телезрители, одним весьма прелюбопытным наблюдением. Например, в Красноярском крае, Челябинской области, Свердловской ею на обочине некоторых дорог были обнаружены такие вот машины странные. Вроде бы без особых опознавательных знаков, но с радаром; внутри сидит человек в какой-нибудь свободной одежде с небольшим ноутбуком, раскрытом на приборной панели… Константин Чуриков: …и с этой штукой, которая направлена вдаль. Оксана Галькевич: …явно не сотрудник ГИБДД. Мы решили вникнуть в детали: что это за люди, что это за автомобили? Константин Чуриков: Самое интересное, что все это происходит, насколько я понял, над уже повешенными, зафиксированными автоматическими радарами. Уж казалось бы, потратили деньги, эти штуки должны работать, но нет, обязательно всегда у нас нужно какой-то Иван Иванович, который все равно будет ручками делать ту же самую работу, которую замечательно может делать техника. В чем дело, кому это выгодно и в чем сыр-бор, сейчас будем разбираться. Давайте для начала посмотрим сюжет – для примера из Липецкой области – как там устроена вот эта система переносных авторадаров. СЮЖЕТ Константин Чуриков: Хочу еще раз напомнить, что как раз наша коллега, которая колесила по стране, наблюдала именно этих загадочных людей с ручными камерами как раз в тех местах, где уже повешены и, казалось бы, должны работать эти авторадары. Давайте разбираться, что это такое. И у меня вопрос сразу к зрителям: вам все равно, человек вас снимает или автоматически это происходит, и вообще в чьи руки потом попадает штраф какой-то или сбор дорожный? Позвоните, расскажите: 8 800 222-00-14. Оксана Галькевич: Ну и первый вопрос нашему гостю: справедливы ли сомнения водителей в честности такой системы? У нас в студии Леонид Дмитриевич Ольшанский, вице-президент "Движения автомобилистов России", почетный адвокат России. Здравствуйте, Леонид Дмитриевич. Константин Чуриков: Здравствуйте. Леонид Ольшанский: Здравствуйте. Оксана Галькевич: В сюжете прозвучало, что водители липецкие – я думаю, что не только липецкие – не доверяют такой системе. Правильно, не правильно? Может быть, это все излишние какие-то опасения? Леонид Ольшанский: Ваш вопрос – это верхняя часть айсберга. Оксана Галькевич: Давайте с верхней части и начнем. Леонид Ольшанский: Фундамент вопроса вот в чем. Много лет назад был законопроект в Думу внесен об этой песне – о радарах. И правовое управление сделало заключение, и многие ученые крупные сделали заключение: сам факт наказания собственника антиконституционен. Почему? Потому что собственник за рулем не был – так прямо и было написано: "Наказание (штраф) выписывается и присылается заведомо невиновному – собственнику". Собственником может быть и ваша автобаза, и дедушка, ветеран войны, и бабушка. Правда, там сказано, что если ты докажешь, что за рулем был не ты, то тогда перепишут штраф на того, кто был за рулем. То есть это нарушение статьи 51, что никто не должен говорить на родственника. Значит, фундамент, сама песня антиконституционная. Плюс когда инспектор останавливает – неважно, за что (не так ехал, охотился не так, рыбачил не так, на митинг пошел не так) – это кажется, что… Это целый комплекс процедур: протокол вот этого дела, адвокат, прокурор, депутат, мои показания, неправда, я был или не был, согласен или не согласен. Здесь же без элементарных конституционных процедур: ни протокола, ни адвоката, ни свидетеля, ни сам что скажет – автоматом. Вот этот автомат антиконституционный, положенный в основу всех этих дел, о которых мы сейчас говорим, портит все. Это первое. Второе: во всех кодексах сказано, что передача функций правоохранительных органов запрещена, за исключением, если сама Дума их передаст. Вот в Москве мы недовольны, но в Кодексе об административных правонарушениях России сказано, что можно передать часть функций тому-то и тому-то, и их передали этой службе МПП, ТМПП. Недовольны, но в кодексе есть. То есть пока парламент не скажет Ростелекому, или ABC, или вот этим вот ребятам переданы функции полиции, да. Но моя позиция: не может быть частной тюрьмы. Нельзя поделить… Приходит сотрудник угрозыска и следователь на обыск, а обыск делает частная фирма… Константин Чуриков: Аутсорсинг такой. Леонид Ольшанский: Да, или прочее. Это нельзя. Функции правоохранительных органов и судебных приставов должны выполнять только они – все. У нас почему-то в ФСБ нет частных фирм, которые ловят шпионов или охраняют границу – такого нет. Почему такое возможно только в сфере ГАИ? Оксана Галькевич: Может быть, потому что речь идет изначально о технической фиксации, исключительно технической? Речь не идет о правосудии. Леонид Ольшанский: Еще раз: грань очень тонкая. Если у нас убит человек, ответ на вопрос "откуда прилетела пуля или яд?", отвечает эксперт, сотрудник не угрозыска соседнего экспертного отдела, но правоохранительного органа. Константин Чуриков: А не какая-то женщина из частного охранного предприятия, как было в нашем сюжете. Леонид Ольшанский: Да. Поэтому вызывает большое сомнение юридическая сторона вопроса. Социально-психологическая сторона… Теперь что нам сказали в сюжете сотрудники ГАИ? Уменьшилось количество ДТП. Это лукавая статистика, я им не верю. Наука гласит, что на ДТП влияют тысячи факторов: освещенность, раскопки на дороге, нервы (поругался с любовницей, начальник накричал)… Константин Чуриков: Лучше с женой для начала, а потом с любовницей. Леонид Ольшанский: Если я к вам опаздываю на эфир и я знаю, что нас смотрят миллионы, то у меня в голове какая мысль? Не подвести съемочную группу этого канала. Поэтому я пойду и 120, и 150, лишь бы не опоздать. Если меня Мэрилин Монро ожидает у памятника Пушкина, а у меня на заднем сидении миллион алых роз, то я думаю о возвышенном и не думаю об этих радарах, это потом. Поэтому верить тому, что радар уменьшает количество ДТП, не надо. Константин Чуриков: О Монро и о Пугачевой еще поговорим, у нас зритель рвется в эфир – это Алексей из Петербурга. Здравствуйте. Зритель: Добрый день, здравствуйте. По поводу радаров могу сказать следующее. У многих автолюбителей и автомобилистов есть система автоматических платежей, и если у вас на счете, на карте тысяч 10-15 и приходит штраф на 250 рублей, то вы его в принципе не видите, когда его списывают, он списывается автоматически в любом случае. Это стационарный радар или еще какой-то, который показывают в кустах. И получается, что само наказание водителя за превышение скорости он не ощущает. В чем смысл наказания? – в том, что вас наказали за превышение скорости. Это первый момент. Второй момент: я очень много езжу по России и, скажем, на трассе в сторону Выборга от Санкт-Петербурга когда едешь, возникает необычный радар где-то в кустах, ты его не видишь, но ехать реально, как гость в студии говорит – ты можешь ехать 120-130 километров. Откуда он там взялся? Но ты превышаешь скорость, при этом ты понимаешь, что никому не мешаешь; в любом случае ты платишь за это штраф. А то, что делается в Воронеже, например – там повсеместно: едешь…, такого нигде нет. Оксана Галькевич: …про М4, да. Константин Чуриков: Алексей, а вот если мы с вами говорим об ощущениях. Кроме всего прочего ощущение, что этот штраф, этот сбор идет не государству, а непонятно куда, преследует вас? Зритель: Ну конечно. Это же частные компании какие-то: они ставят свои радары, они получают проценты с того, что они радар поставили. У них же нет прямых оплат, насколько я понимаю – они просто получают проценты с того штрафа, который они собрали. Поэтому они ходят и ставят их везде, и это немножко напрягает, согласен. Константин Чуриков: Да, спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо. Леонид Дмитриевич, а вот скажите, когда едешь по трассе и стоит уже фиксированная камера, официальная, там перед этим появляется все-таки знак, который тебя предупреждает. И ты, если не болван, имеешь возможность сбросить скорость, чтобы не получить штраф. Леонид Ольшанский: Два варианта: или сбросить скорость, или включить антирадар. Оксана Галькевич: Но антирадар – это тоже вроде бы не очень в рамках закона. Леонид Ольшанский: Значит, у нас есть статьи – незаконное хранение оружия, незаконное хранение наркотиков, незаконная установка сирен и колпаков. Про антирадар нет ни слова. Константин Чуриков: Значит, законно. Оксана Галькевич: Так, хорошо. В общем, когда мы видим знак, у нас есть выбор: либо сбросить скорость, либо включить антирадар. Но когда вот эта вот штука спрятана где-нибудь в кустах, тогда возникает вопрос: ради чего эта штука там прячется? Ради того, чтобы предупредить меня о том, что не нужно превышать, и соответственно таким образом мое правосознание улучшить, либо все-таки содрать с меня денег в удобной ситуации? Я сама сейчас вот только что по Костромской области прокатилась, привезла 6 штрафов – откуда, не поняла. Эти Сусанинские края… Константин Чуриков: Как раз это из кустов. Оксана Галькевич: …родина Ивана Сусанина, партизанский край – где они прячут там свои радары, я не поняла. Леонид Ольшанский: Значит, я хочу сказать вот что. Наука идет далеко вперед, и уже создана система борьбы с радарами. Константин Чуриков: Ой, расскажите, пожалуйста. Леонид Ольшанский: Первое: то, что было только у спецслужб и 20, и 30 лет назад – барабан. Барабан – это барабан, который стоит в районе номеров: вы нажимаете кнопку, рык! – провернулся, другой номер. Вы поездили, допустим, за американским шпионом, он ваш номер засек, вы нажимаете кнопку, и у вас третий номер (в нем может быть 3-4 элемента). Вы барабан бах! – а при подъезде к пикету ГАИ включает свой основной. Константин Чуриков: Слушайте, но это же совсем незаконно. Леонид Ольшанский: Это незаконно. Я просто говорю, что это есть. Второе: у нас уже есть система, взятая с самолетов-стелс, когда специальная жидкость покрывает, и радар не может распознать номер – пленкой покрывается. И вообще я могу сказать, что многие люди готовы потратить в сто раз больше денег на противодействие радарам из-за того, что это, по их словам, негуманно, несправедливо, антиконституционно и так далее. Константин Чуриков: Кстати, очень многие богатые люди – я вот смотрю, по Москве хожу как пешеход – заклеивают номера. Дорогие машины, эти Porsche, все же себе могут позволить. Леонид Ольшанский: Да. Кстати, вот я вам хочу сказать: у нас в Государственную Думу поступил законопроект, а точнее говоря было поступил и печально свою историю закончил. Его комитет профильный по законодательству отклонил, и Комитет по социальной политике дал отрицательный отзыв. А в чем был законопроект? Оксана Галькевич: В чем? Леонид Ольшанский: Кто закрывает номера тряпочками, бумажечками, золотом (неважно, чем) или снимает номера, тех наказывать. А комитеты Госдумы сказали… Оксана Галькевич: "Так это ж мы", нет? Леонид Ольшанский: Нет, нет. Госдума в лице комитетов сказала: запрещается ездить без номерных знаков или с заклеенными, запрещается ездить пьяным, а въехав во двор, в переулок или остановившись на самой широкой улице, как только машина остановилась, она из категории административного права переходит в категорию гражданского права – просто кусок железа мой: хочу картошку храню. Вот пулемет нельзя ставить, потому что на оружие отдельное разрешение, а это снял, поставил – да. Тоже сейчас нашли крючок: пытаются увозить под соусом антитеррористической деятельности, что тоже не… Поэтому моя позиция такова: все должно быть гласно. Президент что сказал? – "гласность, демократия, прозрачность". Везде: и на выборах, и на дороге. И повторюсь, функции правоохранительных органов никому передавать нельзя. Оксана Галькевич: Давайте послушаем нашего телезрителя из Владимирской области – Максим, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я вот согласен с тем, что действительно функции правоохранительных органов, на мой взгляд, защищать, предупреждать какие-то правонарушения и так далее. Но когда стоят в кустах, когда ловят тебя за то, что ты едешь 69 – что, я сильно нарушил, если трасса 22 метра шириной? На мой взгляд, правоохранительные органы должны заниматься предупреждением правонарушений, как-то нас, автомобилистов, ставить в какие-то рамки. А вот эти камеры в кустах просто нервируют. Константин Чуриков: Да, спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо большое. Константин Чуриков: У меня вопрос к вам. В сюжете из Липецкой области мы услышали – я впервые для себя услышал – про некое агентство автомобильного транспорта. Это у нас такой единый подрядчик по стране, или вот этих вот контор, как говорится, как собак нерезаных? Леонид Ольшанский: Запомните: у нас есть круче – Комитет по борьбе с коррупцией, Комитет по борьбе с наркотиками. А когда берешь в руки документы, первые три слова – "ООО", а потом кавычка открывается… С ними боролись, сколько этих удостоверений изъяли и так далее. Константин Чуриков: Они мимикрируют под госструктуры? Леонид Ольшанский: Они мимикрируют. Поэтому у нас все органы правоохранительные известны, поэтому никаких агентство у нас быть не может. Оксана Галькевич: Леонид Дмитриевич, вот про радары затронули тему. Но в Европе-то во многих странах запрещены антирадары – может быть, это просто наша следующая ступень эволюционная? Леонид Ольшанский: Любое решение, любое заседание Конституционного и Верховного судов начинается со слов: "Согласно части 3 статьи 55 Конституции любое ограничение прав граждан возможно только по федеральному закону. И вы, и вы, истец и ответчик, поняли ваши права? Ссылаться только на федеральный закон". Вот я вам расскажу несколько историй, вы поймете. Был у нас мэр Лужков. Я с ним и с его представителем встретился в суде. Я говорю: "Эвакуаторы вне закона". Говорят: "Слово мэрии". "Согласно постановлению мэра Москвы номер…" Судья стучит: "Вы находитесь в Верховном суде. Леонид Дмитриевич, вам слово". Я говорю: "В Административном кодексе России такой санкции нет". Судья: "Все-все-все, суду все понятно, отменить". Видите, что сделали? Теперь эвакуатор когда брать, прописано в российском кодексе. Константин Чуриков: Я прошу нашего зрителя Валентина из Екатеринбурга чуть-чуть подождать. Леонид Ольшанский: То есть продолжая ответ ведущей… Оксана Галькевич: Мы поняли: теперь это федеральный закон. Леонид Ольшанский: Если будет написано: "Использование антирадара, любого иного радиоэлектронного средства, подавляющего иные радиоэлектронные средства, создающего помехи", как-то будет сформулировано, всегда и везде (на крыше дома, в автомобиле, с собственником)… Но я хочу сказать, что на все мои идеи постоянно противоядие находится. Например, я раньше говорил: за то, что стоишь на платной парковке и не платишь, нет статьи в Административном кодексе России. Мне сказали: "Ах так? Значит, она будет". Оксана Галькевич: Подсказали. Константин Чуриков: Вопрос у нашего зрителя из Самарской области – короткий, но в темечко прямо: "Вопрос: а кто это все крышует?" Что касается этих радаров с живыми людьми, с этими агентствами. Леонид Ольшанский: Я вам приведу только один пример и опять-таки из лужковской эпохи. Я достал через свои каналы документ на тему того, куда шли тогда деньги – сейчас не знаем – от эвакуации и хранения машин. И там было прямо сказано, что денежки делятся на три ручейка: первый – лужковская мэрия, второй – ГАИ, третий – коммерческим фирмам, которые везут, для покрытия с понтом делорасходов и создания прибыли, ибо без прибыли работать никто не может. Вот мы это дело тогда разломали, поэтому гаишно-дорожная тема в широком смысле… Вот я сколько-то дней назад был на тему ОСАГО. ОСАГО – это узаконенный грабеж, эвакуаторы – узаконенный грабеж. Поэтому это все большие деньги, и бороться тяжело. Константин Чуриков: У нас буквально полминуты – слово зрителю. Оксана Галькевич: Давайте Екатеринбург выслушаем – Валентин дожидается нас. Валентин, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Говорите, пожалуйста. Зритель: Я бы хотел задать один вопрос. Стоит радар в кустах, я еду по трассе со скоростью 50 километров, он у меня зафиксировал нарушение. Дальше через километр опять такой же радар, опять зафиксировал мое нарушение. Сколько же раз я могу оплачивать этот штраф? Одно и то же нарушение, я ведь один раз нарушил, а через каждый километр стоит радар, он все время фиксирует, неужели я буду… Константин Чуриков: Логично, Валентин. Спасибо. Оксана Галькевич: Уловочка такая. Леонид Ольшанский: По логике вы правы, а по кодексу нет. А если вы через каждые 50 метров будете сбивать пешехода, а если вы через каждые 100 метров будете ехать на красный свет? Каждый раз – это новое нарушение: на этом участке проехал – будут присылать, как это ни прискорбно. Оксана Галькевич: Леонид Дмитриевич, мы поняли, что это нарушение – мы не поняли, почему в кустах это нарушение фиксируется. Почему нас не предупреждают? Это не нарушение? С этим бороться возможно? Леонид Ольшанский: У нас сколько времени до конца эфира? Константин Чуриков: У нас уже очень мало времени, 30 секунд. Леонид Ольшанский: Значит, у нас, к сожалению, отменен гуманный приказ министра внутренних дел, который запрещал вне стационарных постов останавливать водителей. К сожалению, теперь будут останавливать везде. Константин Чуриков: Теперь вся надежда на суд, самый гуманный и справедливый суд. Оксана Галькевич: На Леонида Дмитриевича. Спасибо. Константин Чуриков: Спасибо. Мы говорили о цифровой экономике по-нашенски, о неработающих радарах статичных и работающих ручных. В студии был Леонид Ольшанский, вице-президент "Движения автомобилистов России", почетный адвокат России. Спасибо.