Марина Калинина: Ну и вот наша следующая тема. МВД выступило с инициативой ужесточить ответственность за повторное управление машиной в нетрезвом виде. Законопроект предполагает увеличение срока лишения свободы до 3-х лет. По словам главы МВД, этот вид преступлений перейдет в разряд преступлений средней тяжести, и таким образом у суда будет больше полномочий налагать справедливую меру наказания. Константин Чуриков: Надо сказать, что законопроект уже поддержали Генпрокуратура и Следственный комитет, то есть силовое крыло "за". Посмотрим, что скажут депутаты. Есть статистика научно-исследовательского центра "Безопасность дорожного движения" МВД: по этой статистике в последние годы, с одной стороны, наблюдается стабильное снижение числа ДТП на дорогах (в прошлом году число аварий с пострадавшими сократилось на 5% с лишним), при этом аварийность именно из-за водителей, которые были в состоянии подпития, выросла на 2% с небольшим. Аналитики сделали прогноз на этот год – который, кстати, еще не закончился – и по их мнению, общее количество ДТП на дорогах как раз-таки по вине нетрезвых водителей может увеличиться на 5% в течение этого года. Многие аналитики при этом отмечают, что бороться надо, может быть, не только и не столько с пьяными именно водителями, а вообще с темой пьянства как таковой. У нас в студии Леонид Ольшанский, вице-президент "Движения автомобилистов России", почетный адвокат Российской Федерации. Леонид Дмитриевич, здравствуйте. Марина Калинина: Здравствуйте. Леонид Ольшанский: Здравствуйте. Константин Чуриков: Первый вопрос. Наверное, мы не сомневаемся в том, что не надо подшофе садиться за руль, тем более если человек сознательно выпил. Вопрос сразу о других людях, которые, например, принимают какие-то лекарства, у которых так или иначе с точки зрения всей биохимии процесса так или иначе какие-то дозы алкоголя в крови есть. Леонид Ольшанский: В Думе, в общественных организациях очень неоднозначное отношение к данному законопроекту именно по тем аргументам, которые вы сказали. Вот я только что был у председателя Комитета по социальной политике Ярослава Евгеньевича Нилова… Марина Калинина: Что вообще говорят? Леонид Ольшанский: Он говорит о необъективности. Во-первых, каждый должен иметь свой алкотестер. Во-вторых, вы упускаете одну вещь. У нас рядышком две статьи идут: управление в состоянии опьянения, равно как и отказ от освидетельствования. Не может быть ни титр длинным, ни текст законопроекта, ни анонс – это надо понимать. У нас очень многие честные водители попадают в жернова и становятся виновными, во-первых, как вы сказали (принял валокордин, спиртовую настойку, которая повышает или понижает давление), во-вторых, о чем я говорил всегда… Инспектор говорит: "Дуйте в трубочку", а человек говорит: "Нет". Что он имеет в виду? Что у нас ответственность наступает за отказ именно – я подчеркиваю – от медицинского освидетельствования. Константин Чуриков: А не то что вот инспектор протягивает трубочку, потому что инспектор не медработник. Леонид Ольшанский: Да. У нас долгие годы была только одна статья в кодексе (медицинское освидетельствование), а теперь две статьи. Это надо наизусть кодекс знать. Первое звучит "освидетельствование" и в скобочках "просто", а второе "медицинское". Так вот дуть в трубочку из рук инспектора – это право водителя, но не обязанность. А вот ехать в больницу – это обязанность. Но вот так складно объяснить "я хочу в больницу" не каждый может. Этим пользуются, и честных трезвых людей оформляют. Марина Калинина: А на каком основании сотрудник ГИБДД может настоятельно просить, так скажем, требовать поехать на освидетельствование? Леонид Ольшанский: Во-первых, у нас с вами сейчас две беды. Что было еще недавно, начиная с эпохи перестройки? Останавливать может только сотрудник ГАИ, который официально, вы говорите, ГИБДД, и только на стационарном посту-пикете. Несколько дней назад вступил в действие приказ МВД, по которому останавливать может кто угодно и где угодно. То есть гигантский источник вымогательства и взяток. Марина Калинина: Подождите, а вот был такой момент, что если, допустим, даже в прошлом, когда стояли не стационарные посты, а все равно стояли, на дорогах останавливали. В темное время суток водитель имел право не останавливаться. Леонид Ольшанский: Нет. Права не останавливаться он не имел. Мы рекомендовали (мы все – и журналисты, и адвокаты, и депутаты) из двух зол выбрать меньшее. Лесная дорога, темно, подозрительная машина – езжай и тяни до светлого места, до широкого шоссе, до райотдела милиции, потому что много оборотней в погонах. Это другой аспект. И сейчас мы советуем, чтобы там ни было. Но что у нас промелькнуло, за что они ратуют и против чего возражают? Если светит за любое деяние до 2-х лет лишения свободы, то до суда люди ходят по подписке о невыезде – мелочь. А если будет 3 года, как сейчас предлагается, это уже не мелкое деяние, а среднее. Среднее уголовно-процессуальный кодекс разрешает, предполагает сидеть в тюрьме вместе с бандитами до суда. Марина Калинина: А это может длиться достаточно долго. Леонид Ольшанский: Неважно, сколько – это может длиться и 2 месяца, и 4. Марина Калинина: И даже день – это уже… Леонид Ольшанский: Да это мало будет. Но самое главное другое. Существует негласное правило. Мы никого не оскорбляем. Если человек пришел в костюме, цивилизованный, с адвокатом под руку на заседание суда и пусть даже обвиняемый, он садится за некий стол, там остается сзади эта клетка (в прямом смысле), и как правило будет условно. Если заломали руки и с места драки, кражи, грабежа, насилия (в скобочках "предполагаемого", мы же там не были) человек оказался в тюрьме, чтобы оправдать все это дело, судья хоть что-то, но даст. Например, до 3-х, и год тюрьмы, колонии судья даст. Плюс если сбил пешехода (трезвый), тоже положено, но это деяние, совершенное по неосторожности, меньше дадут. А тут же оно с понтом умышленное – сел пьяный за руль, думал о чем? Поэтому это дело очень необъективное, репрессивное, и с этим предстоит серьезная борьба. Константин Чуриков: Давайте послушаем звонок – у нас на связи Алексей из Крыма. Алексей, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Вы за ужесточение в отношении водителей? Зритель: Ну вот я слушаю вашу передачу и думаю: ну зачем населять тюрьмы? Туда попадает, допустим, нормальный человек, который выпил по какой-то причине, и попадает в тюрьму. Кем он оттуда выйдет? Это первое положение. Второе положение. Я хочу такое предложение внести. За первое пьянство за рулем – крупный штраф. Если человек не понял и второй раз сел за руль, да лишайте его пожизненно прав, и желающих выпить сразу уменьшится. Вот и все. Марина Калинина: Спасибо. Леонид Ольшанский: Я понял. Отвечаю на вопрос нашего зрителя. Вот я говорю, я только что от председателя Комитета Ярослава Евгеньевича Нилова, он вот… Я просто не успеваю пересказать все беседу. Он тоже сказал, что количество выпитого, измеренного в чем-то (в промилле, не важно) должно учитываться. Ведь учитывают количество украденного – одно дело ты кошелек украл в трамвае, а другое дело ты из Музея изобразительных искусств картину украл, национальное достояние. Но я хочу напомнить кратко очень важную историю вопроса. Как у нас было начиная с горбачевской перестройки? Первый раз – штраф или лишение (на усмотрение), второй раз – обязательно лишение на 2 года. Потом сказали, что этого мало, и первый раз 2 года лишение, второй раз 3 года лишение – ну все. Потом сказали: нет, вот если тебя лишили, а ты в течение года, наплевав, что тебя лишили, сел за руль, 15 суток административного ареста. Константин Чуриков: Очень либерально все было. Леонид Ольшанский: Все! Нет, и этого мало. Буквально год-полтора назад нам сказали: нет, если ты дважды сел за руль пьяным, тогда от 0 до 2-х лет лишения свободы. Что еще депутаты просили передать? Давайте закон, по которому мы сейчас живем, до 2-х лет – пусть он поработает, давайте мы посмотрим. Марина Калинина: То есть такие эксперименты на людях поставим и посмотрим. Леонид Ольшанский: Да. Нам нужно обязательно вспомнить слова президента нашей страны, который уже несколько лет назад что сказал? Каждый законопроект обязаны мы все анализировать на взяткоемкость и коррупционность, чтобы этого не было. А здесь что получается? Вот я помню, 5 лет назад, когда за повторную пьянку стало уже не лишение, а 15 суток – от 500 долларов взятка взлетела до 5 тысяч долларов. А поскольку вступает в силу с 1 января, то 5 минут первого в новогоднюю ночь люди скажут: "У меня столько денег нет". Да, мы должны отметить, что большинство сотрудников честные. Бывают некоторые взяточники. Константин Чуриков: Кое-кто, кое-где у нас порой. Леонид Ольшанский: Да, да, а в основном все честные и порядочные, чтобы не сказали, что мы всех критикуем. Но эта норма необычайно взяткоемкая. Иванову, Петрову, Сидорову светит… А как еще его преподнесут! – "все, друг, и ты тоже, и ты, девушка, соучастница, все-все в камеру с крысами, сейчас все"… Марина Калинина: Не дай бог. Леонид Ольшанский: А крысы вот такие же бегают, размером с кошку. Марина Калинина: Леонид Дмитриевич, не надо: я и мышей-то боюсь, а вы мне про крыс. Константин Чуриков: Зато многие пить перестанут. Леонид Дмитриевич, вот есть инициативы, есть те, кто "за", и те, кто "против", у каждого свои доводы. Но элементарно: вот мы с вами, все люди, ездим за рулем. Мы видим таких сумасшедших, извините за выражение, людей на дорогах, что правда страшно становится, и думаешь: "Ну хоть бы вот тебя остановили, проверили, чтобы хоть бы ты дыхнул". Марина Калинина: А вот эти игры в "шашечки", вот эти обгоны по встречкам? Константин Чуриков: У нас тут была история с этим Шамсуаровым и его друзьями. Марина Калинина: Мара Багдасарян. Константин Чуриков: Вот как бы сделать так, чтобы этого законодательство было направлено в сторону вот этих людей? Леонид Ольшанский: Ну подождите. Во-первых, уже шлифуется законопроект об опасной езде: за все эти "шашечки" будут наказывать. Второе, о чем я говорил: главнейший критерий законодательства – последствия. Или костер забыли потушить, или Чернобыльская АЭС взорвалась – есть разница? Или машина одна врезалась в другую и помяла крыло, или, как было на Минской улице, 8 или 10 человек (пьяный влетел) – так ему дали в результате твердой позиции Никулинского прокурора 8.5 лет лишения свободы, а максимум 9. Кстати, по последствиям я хочу напомнить. У нас раньше был максимальный срок по трупам 5 лет. Потом сказали: нет, 7. А сколько теперь положено? Если один труп – 5, точка с запятой и с красной строчки; а если ты был пьян в этот момент, то 7; а если два и более трупов (влетел в автобусную остановку), то 7, а если был пьян, то 9. То есть с пьянством ведется борьба со всех сторон. Так нет еще последствий: то, что нам сегодня говорят, не имеет значения, метр проехал или что. Сам факт того, что ты сел за руль –до 3-х лет тюрьмы и сидеть вместе с бандитами. Вот это кажется нам крайностью. Марина Калинина: Но с другой стороны, если логически рассуждать, если ты выпил и ты понимаешь, что ты выпил, зачем садиться за руль? Вот как-то воззвать к человеческому разуму ведь тоже нужно. Леонид Ольшанский: Ну как некоторые? Я же ведь иногда приезжаю в отделение внутренних дел как адвокат. Я говорю: "Оставьте нас" и говорю: "Ну как ты мог? Ну что же ты?" Он говорит… Или девушка интеллигентная, тактичная, бриллианты в ушах по 4 карата – она говорит: "Да о чем вообще разговор? Я выпила полбокала шампанского – это разве выпивка? И культурно, я никому не грубила, а они тут меряют, мне одного миллилитра не хватило, а они мне шьют целое дело. Фу, какая грязь тут, ужас! Как тут грубят! Выведите меня отсюда!" Я говорю: "Я сразу не могу, сейчас буду бумаги писать". Константин Чуриков: Да, бриллианты, кстати, действительно показатель интеллигентности, можно подумать. Давайте послушаем звонок – Сергей из Белгорода. Сергей, здравствуйте. У вас какие отзывы на законопроект МВД? Зритель: Здравствуйте. Ну что говорить? Проект, конечно, никудышный. Уже давным-давно весь мир, тем более в нашей стране, должен давно ездить с алкозамками, и это обязательно. Если ГЛОНАСС ставят в машину, а постановка алкозамка намного дешевле, чем установка ГЛОНАССА, я вам утверждаю (а в Новосибирске их давно уже изобрели), почему Госдума их не устанавливает? Можно сказать, что это действительно обыкновенный закон коррупции. Вот заставить человека, который за тебя дыхнет в алкозамок – вот это уголовное преступление, а человек, который выпивший, уж извините, всегда за свою машину сядет. Вот тогда будет закон, который официально. Марина Калинина: Спасибо вам большое. Константин Чуриков: Я с алкозамками не очень понял – ведь действительно можно же договориться с трезвым другом. Леонид Ольшанский: Можно. Мое мнение такое, если коротко: любое техническое новшество лучше, чем тюрьма. Марина Калинина: Давайте еще Николая послушаем из Волгограда – здравствуйте, Николай. Зритель: Здравствуйте. Вот скажите, у меня такой вопрос. Я не знаю, или у меня особенность организма такая, что… У меня был случай, что с утра меня остановил ДПС и нашли 0.26 промилле. Не важно, как мы разъехались, это другой вопрос, я не хочу об этом говорить, спасибо им. Константин Чуриков: Мы уже поняли, как вы разъехались. Зритель: Ну неважно, другой случай. После этого я себе покупаю алкотестеры именно с промилле которые, в аптеке, не самые дешевые. И что получается? С утра я просыпаюсь (я водитель-дальнобойщик), достаю алкотестер, и буквально через 2-3 раза он показывает… Как мне объяснили, 0.16 – это допустимо, но бывает 0.18. Но я точно знаю, что я ничего не употреблял. И что, я после этого 0.18… В первый раз меня лишили, на второй раз меня посадили на 3 года? Как это? Константин Чуриков: Да, спасибо. Что делать Николаю? – к врачу обратиться? Леонид Ольшанский: Понятно. Значит, совершенно очевидно, что… Тысячи параметров дают промилле. Сахарный диабет, я спрашивал у людей, пародонтоз десен и десятки других диагнозов. Вот почему сейчас… Мы гнем к чему? Освидетельствование в больнице объективное: присядьте, встаньте, вытяните руки, так посмотрим, так посмотрим… Марина Калинина: До кончика носа. Леонид Ольшанский: Да. Различные параметры. А что это за один параметр – дыхнул? Поэтому наш совет… Марина Калинина: Мне нравится ваш настрой, вы прямо… Леонид Ольшанский: …хоть 3 года, хоть 2. Во-первых, переписывать удостоверение. Второе – говорить о том, что я не пил. Третье: я хочу в больницу. Если дают протокол, надо писать: "Требую медицинского освидетельствования", чтобы хотя бы невиновным не шили вот этот вот отказ. Константин Чуриков: Вот это очень важный нюанс, между прочим. То есть в любом случае, если такая оказия случилась… Леонид Ольшанский: Да, в любом случае я… Константин Чуриков: …в трубочку эту не надо, надо просто… Леонид Ольшанский: Да. Я в прошлой передаче говорил и хочу повторить. По требованию сотрудника милиции, полиции у водителя две обязанности – остановиться и отдать документы. Выходить не обязан, капот открывать не обязан, идти в пикет не обязан. Я никуда не выйду! Константин Чуриков: На основании чего? Леонид Ольшанский: В пункте 2.1 ПДД сказано: "По требованию работника полиции водитель обязан остановиться и отдать документы". У меня никаких других обязанностей нет. Если вы считаете, что я пьян – в больницу, садитесь рядом и поедем. А свидетели… Марина Калинина: Кстати, выбрать место, куда ехать, водитель сам имеет право, или это предоставляется… Леонид Ольшанский: Он же говорит, куда, ты можешь потом… Ладно, это есть, конечно, и коррупция, есть и связь с медиками. Но учтите, что он ведь рискует. Он должен бросить пост. Опять-таки, все честные, но есть же, которые считают, что пост – это источник дополнительного заработка, и поехать… Но мы же говорим о всей России, а не только о Москве. В Сибири, на Дальнем Востоке, на Урале – я не знаю, может быть, и 100, и 200, и 300 километров до райцентра, и снега. Поэтому поедет он? Конечно, человек если в дупилину пьяный, как говорится, и он упал… Марина Калинина: …там и так видно. Леонид Ольшанский: Я девушку спрашиваю одну: "А как же они узнали, что?" – "А я дверь открыла, чтобы ему дать права, и упала ему под ноги. А он меня приподнял, он сильный, усадил в свою машину и привез в больницу, а там уже показало 120 промилле". Константин Чуриков: Ничего себе. 8 марта, наверное, отмечала. Леонид Ольшанский: Бывает, да. Поэтому если ты четко говоришь, что я не пил, при этом трезвый, подтянутый, бритый, они могут сказать: "Ну некрасиво вы себя ведете, поезжайте отсюда". Константин Чуриков: Хотелось бы, чтобы были такие истории с таким хорошим окончанием. Тут был вопрос я уже не помню, из какого региона – такой вопрос в лоб: сколько это стоит? Сколько сейчас? "Расценки" примерные. Леонид Ольшанский: А, да. Значит, я вам еще раз хочу сказать, что я думаю, я предполагаю, что когда будет светить 3 года тюрьмы, то "расценки" будут от 5 до 10 тысяч долларов. Я так думаю. Константин Чуриков: Как говорил Вахтанг Кикабидзе: "Я так думаю". Марина Калинина: Давайте мы еще успеем послушать одного нашего телезрителя, он нам дозвонился – здравствуйте. Зритель: Да, здравствуйте. Марина Калинина: Да, Юрий, говорите, мы вас слушаем. Зритель: Я за принятие этого закона. Я считаю, что уменьшится пьяниц на дороге. Единственное, я хотел бы предложить: почему бы не прибавить к этому для злостных нарушителей машину под пресс? Все, он не сядет больше за руль никогда, ну если только слом не купит. Леонид Ольшанский: Я не понял. Константин Чуриков: Утилизация автомобиля сразу. Леонид Ольшанский: Утилизация автомобиля? Зритель: Да, для злостных нарушителей, алкоголиков за рулем, отбирать машину и под пресс. Леонид Ольшанский: Я понял. Марина Калинина: Какой вы радикальный способ предложили, спасибо. Леонид Ольшанский: Значит, это… У нас с божьей помощью два комитета по конституционному законодательству и просто по законодательству объединились, и ими руководит доктор юридических наук Павел Владимирович Крашенинников. Это не получится почему? Нарушение – красный свет, пьянка – это категория административного права, а машина, дача, гараж, квартира – это категория гражданского права. Даже если он виноват как водитель, он не виноват как собственник. Плюс машина может принадлежать вашей телестудии, Государственной Думе, жене, бабушке. Собственник не отвечает, даже если 100 трупов. Винегрет делать никто не даст. Марина Калинина: Спасибо. Константин Чуриков: В нашей телестудии выезжают на съемки только в трезвом виде. Спасибо. У нас в студии был Леонид Ольшанский, вице-президент "Движения автомобилистов России", почетный адвокат Российской Федерации. Спасибо большое. Через пару минут мы вернемся.