Иван Князев: Ну а сейчас вновь возвращаемся к серьезным темам. В России бушуют лесные пожары. Сегодня уже зафиксировано 244 возгорания. Огнем охвачено 370 тысяч гектаров. Наибольшая площадь в Якутии. Пожары также тушат в Магаданской, Иркутской, Тюменской областях, на Камчатке, Чукотке, в Курганской, Амурской и ряде других регионов. Режим чрезвычайной ситуации введен на всей территории Республики Саха (Якутия), в отдельных районах Иркутской, Магаданской областей и Чукотского автономного округа. Тамара Шорникова: Как борются с огнем? Хватает ли людей и техники? Можно ли в принципе избежать пожаров? И что происходит с природой? Узнаем у эксперта. Сегодня у нас в гостях Николай Кривошеев, начальник Федерального бюджетного учреждения «Авиалесоохрана». Здравствуйте. Николай Кривошеев: Добрый день. Иван Князев: Здравствуйте, Николай Павлович. Как в целом сейчас обстановку можно охарактеризовать в России? Вот эти 370 тысяч гектаров – это много же, наверное? Николай Кривошеев: Ну, одним словом – жарко. И в прямом, и в переносном смысле. Дело в том, что сейчас наибольшая ситуация… Вы перечислили. С вашего позволения я назову субъекты наиболее горимые, которые вы уже назвали в своем вступлении. Сложная обстановка на самом деле в Якутии, на контроле порядка 250 пожаров. Пожары практически по всей этой огромной республике располагаются. Есть зоны контроля, есть обслуживаемые территории. Понятно, что наибольшее внимание тем пожарам, которые потенциально могут угрожать населенным пунктам или еще кому-то. Ну, с чем связано? Понятно, из года в год ситуация складывается непростая на территории Сибири и Дальнего Востока. Этот год, к сожалению, не стал исключением. И только усугубилась ситуация тем, что если раньше в зонах контроля, так скажем, пожары возникали у нас от грозовых разрядов… То есть июнь месяц чем характерен в ряде субъектов? Большее количество у нас становится именно газовых, то есть природные явления свою лепту вносят в историю с пожарами. В этом году, к сожалению, огромное количество в центральной части территории, то есть это уже населенные, доступные или малодоступные участки, без разницы. И жара, сопряженная с ветровой нагрузкой. Иван Князев: Я просто почему спросил про обстановку? Я помню, когда в 2010 году пожары тоже бушевали, тоже было очень жарко, все мы прекрасно помним это лето, когда мы ездили на съемки, корреспонденты ездили на съемки, то там макушки деревьев горели, прямо нависая над дорогами, прямо над трассами. Фактически в какой-то ад машины въезжали и так далее. И это все было действительно страшно. Сейчас это, как вы говорите, какие-то отдаленные пожары в каких-то отдаленных местах. Или все-таки… Николай Кривошеев: Чем отличается история 2010 года от истории, которая сейчас складывается? Действительно, дыма много и тогда было. Но 2010 год – это европейская территория, европейская часть, где все-таки доступные территории горели в то время. Сейчас Дальний Восток – это в основном недоступные территории, куда добраться можно только путем авиации и где работать могут только специалисты той же «Авиалесоохраны». Вот разница в этом. Иван Князев: Просто тогда было ощущение, как будто война фактически идет, горит все вокруг. Николай Кривошеев: Ну смотрите. Что такое ЧС, чрезвычайная ситуация? Это практически та же война, когда силы РСЧС включаются в работу. На сегодняшний день что происходит? Вот ту же Якутию возьмем. На территории Якутии на сегодняшний день 720 человек сил ПДПС (Парашютно-десантная пожарная служба) из 11 субъектов Российской Федерации. То есть в рамках межрегионального маневрирования вот эта группировка сейчас задействована на тушении там. Это плюс к своим, которые там есть, 720 человек из 11 субъектов Российской Федерации. То есть по обращению субъекта губернаторами этих регионов выделены дополнительные силы, средства. Они доставлены, они работают там. Кроме того, Авиалесоохрана провела там и ряд работ по госзаданию: взрывные работы, вызывание осадков, борт-зондировщик находится там. То есть большой объем работы. Дополнительно привлечена на сегодняшний день еще и вертолетная техника, которой недостаточно для того, чтобы развозить по этим пожарам. МЧС борта свои выделило. От Минобороны два борта пришло туда работать. Вот вам и военные действия. Тамара Шорникова: В той же Якутии огонь вплотную подходит к населенным пунктам. Насколько это опасная ситуация? Есть ли сейчас понимание, что она контролируется? Николай Кривошеев: Конечно, это все на контроле. Я сам вернулся оттуда. Два раза в день проходит заседание оперативного штаба субъекта Российской Федерации, Якутии, где рассматривается ситуация, главы оперативных штабов муниципалитетов докладывают оперативную обстановку на своей территории. Понятно, что это в телефонном режиме обсуждается. Принимаются и вырабатываются какие-то определенные решения. Тамара Шорникова: Сообщения… Извини, Ваня, просто много падает уже от телезрителей вопросов и тезисов каких-то. Краснодарский край: «Почему борьба, а не профилактика?» Насколько сейчас по этому направлению все выполнено? Николай Кривошеев: Ну смотрите. Профилактика… Три кита: профилактировать нужно, то есть не допустить пожара, оперативное обнаружение и потом оперативное тушение этих пожаров. Профилактика – во главе угла. И на самом деле она начинается еще до начала пожароопасного сезона, то есть в осенний период. Мы уже заходим в тот этап, когда немножко спокойнее становится с пожарами, когда можно профилактировать. То есть начинаются… Комплекс мероприятий разработан, придуман. Это различные выступления в СМИ, подворовые обходы. Это «Сохраним лес», допустим, уже четыре года. И вы участники этого мероприятия тоже, активно нам помогаете в этом направлении. Весенний этап – да, понятно. Именно весенний этап настроен, чтобы люди понимали, что нельзя этого делать. Но менталитет, к сожалению, нашего человека таков, что трудно каким-то образом… Да, это дает свои положительные показатели, но не столько, сколько хотелось бы. То есть берем весенний период времени, огромное количество пожаров именно весенних. И 100% – это человеческий фактор. Это сейчас, понятно, именно уже природа начинает свою статистику менять в этом направлении, потому что примешиваются к чисто человеческому антропогенному воздействию природные факторы в виде гроз. Та же Саха (Якутия) – огромное количество гроз! И львиная доля на сегодняшний день, до 60%, грубо говоря, по территории России… Вот весной 100% – человек, а сейчас, к сожалению, 60%, грубо говоря, если брать статистику, – это грозы. Иван Князев: Еще немного о профилактике. Ну, работа с населением – это понятно. А по поводу мониторинга и наблюдения ситуации? Я знаю, что во многих странах, например, в той же Японии, там активно беспилотную авиацию применяют, чтобы посмотреть. Ну, когда только-только загорелось, если у тебя беспилотник прилетел, посмотрел, десантировал туда – мне кажется, это проще будет потушить, чем когда у тебя уже сотни гектаров горят. У вас есть такие, я не знаю, технологии? Пробуете их? Николай Кривошеев: Смотрите. Мы поговорили про профилактику – это первый такой кит, который именно в тушении задействован. Следующее – оперативное обнаружение. Несколько видов обнаружения на самом деле сегодня и мониторинга, начиная с наземного, традиционного, когда патрульные группы делают объезд по определенному маршруту, определяют. И то, и другое. Авиационный мониторинг – это когда именно уже авиазона начинается. Это не беспилотники – за счет того, что пока у них еще не такие крейсерские скорости, не такая удаленность, допустим, на которую они могут залететь. Авиация подключается. Видеонаблюдение сегодня активно используется для скорейшего обнаружения этих пожаров, когда на высотах, на мачтах ставятся видеокамеры. И оператор, сидя у себя, видит картинку, то есть выброс дыма. Иван Князев: Дым где-то, да? Николай Кривошеев: Да, где-то дым. Машина уже определяет координаты. То есть мы уже понимаем, что это пожар. Ну и поскольку все-таки страна у нас огромная, миллиард с лишним гектаров леса, то это ИСДМ – информационная система дистанционного мониторинга, которая работает на территории России с 95-го года и позволяет в оперативном режиме нам понимать, что происходит все-таки с пожарами. Иван Князев: В двух словах – как эта система работает? Николай Кривошеев: Космический мониторинг. То есть информация поступает о термических аномалиях со спутников, обрабатывается и передается операторами. Оператором данной программы является ФБУ «Авиалесоохрана», все это стекается там, обрабатывается. Машина сама уже обрабатывает, сверяет с данными субъектов. То есть две функции – осуществляемый контроль и оперативность обнаружения. Где-то мы подсказываем, где-то машина субъектам подсказывает. То есть это довольно хорошая и мощная программа, она единственная на сегодняшний день в России, которая позволяет всем желающим работать в этом направлении и видеть картинку. Тамара Шорникова: Спрашивают в том числе и о том, достаточно ли сил, чтобы мониторить, чтобы контролировать ситуацию, чтобы спасать дома от подступов огня. Кто сейчас в ваших рядах? Какие это силы? Сколько человек? Какая у них квалификация? Кто приходит работать к вам? Николай Кривошеев: Ну, если речь об Авиалесоохране, то история вообще богатая на самом деле, 90 лет в этом году 7-го числа, 7 июля будет. То есть с 31-го года. Это первый специализированный вылет для обнаружения пожара. История развивалась семимильными шагами, даже несмотря на Великую Отечественную войну. Лес – это стратегический продукт. И даже тогда понимали, что остаться без леса – это очень сложно. И даже в Великую Отечественную войну продолжали тушить леса. Летчики-наблюдатели, понятно, были женщинами, но они летали и обнаруживали эти пожары, всеми возможными силами старались потушить. Конечно, пик развития именно Авиалесоохраны пришелся на 70–80-е годы, когда организовывались новые базы, они были мощными, они были большими. Были свои суда, более 100 судов. Были свои аэропорты, которые позволяли очень оперативно маневрировать силами именно Авиалесоохраны. Если Дальний Восток загорался, то снимались группировки с Северо-Запада и доставлялись туда. К сожалению, кодекс 2007 года нарушил немножко эту всю составляющую, но тем не менее. Что на сегодняшний день имеем? В активе почти 4 тысячи специалистов именно Авиалесоохраны, которые умеют и могут тушить наиболее сложные пожары. Радует одно – что из года в год есть такая тенденция, что субъекты Российской Федерации, у которых были такие вспышки пожаров, которые понимали, что без Авиалесоохраны нельзя обойтись, увеличивают свои группировки. На самом деле вот эти 4 тысячи человек представлены и федеральной составляющей, и субъектовой. Полномочия по тушению переданы субъектам Российской Федерации, именно там базируется авиационная составляющая. Из 34 субъектов, в которых есть Авиалесоохрана, 27 – это с активными силами, то есть в наличии имеются парашютисты и десантники, которые могут десантироваться и парашютироваться. Это летчики-наблюдатели. Это уникальная профессия. Это 300 человек, которых у нас в России всего есть. Ну и силы федерального центра. Это «лесной спецназ», как нас называются, ФБУ «Авиалесоохрана», которая из года в год, помимо выполнения государственного задания… Я еще раз, может быть, повторюсь: мы занимаемся такой работой, как взрывные работы, искусственное вызывание осадков, контроль и мониторинг пожарной обстановки, диспетчеризация. Именно мы тоже оказываем помощь. Иван Князев: Я просто все оглядываюсь на картинку. Хотелось бы поговорить именно о работе вот этих парашютистов. Мне казалось, что… Ну, это же очень опасно! Мало того что ты из самолета выпрыгиваешь, так ты еще и выпрыгиваешь в пекло какое-то, можешь приземлиться прямо в самый очаг. Или это невозможно? Как они работают? Насколько там действительно все опасно? Николай Кривошеев: Ну, наверное, начну с того, что не каждый может работать. Много идет на самом деле. И буквально в первый сезон идет много людей, которые отсеиваются. Поняв, что непросто работать, уходят, к сожалению нашему, наверное. Ну, может быть, и к счастью где-то. Уходят и ищут себе другую работу. Два месяца в командировке. Вы можете себе это представить? Без отрыва. Ушел из семьи, вышел с рюкзаком, с чем-то. Два месяца тебя семья не видит. Вот сейчас у нас уже ряд групп, которые два месяца находятся в командировке в других субъектах Российской Федерации, живут в тайге, дышат дымом, покусанные комарами, так скажем. Однообразие пищи, приготовленной на костре. Иван Князев: Ну, условия не сахар. Николай Кривошеев: Условия не сахар. И плюс рабочие моменты, когда ты работаешь с огнем. А с огнем работать на самом деле сложно. Чтобы работать с огнем, ну не один год, поверьте мне, нужно этому учиться, во-первых. Что касается десантирования и парашютирования. Ну, слава богу, что так получается… А подготовка идет, извините меня, начинается, когда еще зима, мы уже в январе-феврале начинаем работу, подготовку к сезону. То есть это уже и спуски десантники проводят, и парашютисты прыжки уже выполняют. То есть в снег прыгаем, чтобы быть готовыми к сезону. Тамара Шорникова: Николай Павлович, за такую работу и получать нужно соответствующие деньги. Как с этим сейчас? Николай Кривошеев: Ну, наверное, так, как и везде. Если работаешь, то должна и оплачиваться работа. По-разному на самом деле, то есть по-разному в субъектах оплата идет. Нет единого стандарта и подхода. Тамара Шорникова: Ну, от и до. Может быть, сейчас кто-то смотрит и думает: «Вот! Героическая работа. Наверное, платят хорошо. Пойду туда». На что примерно рассчитывать? Иван Князев: Я просто вот что хочу узнать. У нас сейчас укрепляется армия, у нас МЧС укрепляется. У Авиалесоохраны такие же тенденции положительные есть? Хватает ли техники? Хватает ли заработной платы? Николай Кривошеев: Смотрите. Вообще в этом направлении большой блок работы проводится, в том числе и Правительством Российской Федерации. Есть программы, которые на сегодняшний день… Уже третий год подряд идет обеспечение техникой. Это большая помощь для всех специализированных служб – не только Авиалесоохраны, но и наземной службы. Дополнительное финансирование выделяется. В прошлом году, допустим, налет часов по авиации у нас плюс 11 тысяч часов составил. Давно у нас такого налета не было. В этом году тоже дополнительное финансирование было. Мы надеемся, что тоже увеличится. Я имею в виду – налет часов. Говорить о том, что людей не хватает – ну, это, наверное, каждый может. Хотелось бы… Я вам назвал цифры: 8 тысяч в советское время, 4 тысячи сейчас. Но тенденция к тому, что их будет больше, она идет, она ощущается. Я думаю, что это все-таки впереди, потому что с каждым годом… Не знаю, может быть, изъеденная тема. То есть природа меняется на самом деле, климат меняется. И мы понимаем, что все больше пожаров в северных территориях, когда их раньше там не было, единичные случаи, а сейчас их больше там. Кроме Авиалесоохраны, туда ну нельзя ничем попасть, потому что наземка – ни техника, ни вездеходы туда не идут. Можно каким-то образом очень тяжелый круг делать, попасть туда авиацией. Поэтому я считаю, что должно все это у нас быть впереди. То есть надеемся на лучшее. Иван Князев: А вы вообще на работу берете людей, у которых уже был опыт в Вооруженных силах, в армии и так далее? У вас критерии отбора какие вообще? Николай Кривошеев: На самом деле необязательно. Однозначно приветствуется, конечно… Нет, то, что после армии – это вопросов нет, парни должны быть подготовленные. Если к нам идут из ВДВ, у которых есть прыжки уже, то мы только «за». Иван Князев: Милости просим. Николай Кривошеев: Милости просим. Ну и потом, надо понимать, что не только физическая подготовка. Да, понятно, физическая подготовка, только так, потому что там есть определенные нормативы, которые ребята должны сдать. Ну и психологическая составляющая, не надо забывать. Иван Князев: Ну да. Николай Кривошеев: Я вам еще раз говорю, что два месяца в тайге. Иван Князев: В тайге с комарами. Николай Кривошеев: В одном и том же коллективе, сжатом. Вот это тоже. И на это очень большое внимание обращают. Иван Князев: А как подготовка вообще проходит? Ну хорошо, захотел молодой человек, который отслужил, пойти и поработать в Авиалесоохране. У него какой-то курс молодого бойца или что будет? Николай Кривошеев: Понятно, что он обращается к нам, приходит на работу. А дальше уже начинаются тренировочные процессы. То есть одеваем, обуваем. Показывает себя в физподготовке. А дальше уже, если это парашютист, то он парашютируется. Есть специальные программы, специальные курсы. Не просто, что пришел, один прыжок сделал. Есть прыжки по перерыву. То же самое и у десантников, то есть это спуски, это опускные устройства, с которыми необходимо работать. На земле изначально все это проходит, то есть укладка парашюта. Или, допустим, вышки, на которых у нас сначала спуски проводятся. А потом это уже на воздушных судах. Тамара Шорникова: Пишут из дальневосточных регионов, и посыл в сообщениях такой: многие пожары – следствие того, что хотят скрыть незаконные рубки и так далее. В общем, зачистить место преступления, что называется. Вы помогаете обнаруживать такие вырубки? Вы помогаете обнаруживать таких преступников? Сотрудничаете? Николай Кривошеев: Если это получается, то да. Смотрите. То же патрулирование, которое проводится субъектами Российской Федерации, авиационное патрулирование. Сидит наш летчик-наблюдатель, который летит и видит обстановку. Да, у нас были случаи, мы прямо снимали с борта судна, когда… Вот дальневосточникам ответ, грубо говоря. Такие примеры по Приморью, по Амуру, когда поджигатели поджигают эту траву, пытаются убежать. Где-то пытаются поймать. То есть судно обнаружило, передает это наземщикам. Выезжают группы (назову, может быть, громко) захвата, ну, совместные группы, которые пытаются поймать этого человека. Что касается незаконных рубок, то тема интересная и сложная. Не могу сказать, что все 100% однозначно возникают. Было такое по одному из субъектов, когда говорилось, местное население говорило, что это именно скрываются «незаконки». Работали дознаватели, следственные органы, но не подтвердили они этого. Поймите одно. Я еще раз скажу, четыре системы обнаружения: видео, наземная, авиационная и мониторинг. Дым от лесного пожара и очаг очень быстро обнаруживаются. «Незаконщику», наверное, не надо себя показывать на протяжении какого-то времени. То есть быстрее дым обнаружить, чем незаконную рубку на самом деле. Иван Князев: Скажите, пожалуйста, а ваше ведомство, ваша служба как-то взаимодействует, ну я не знаю, со службой лесничих и так далее? Ну, бывает так, что очаг возгорания можно локализовать хотя бы за счет того, чтобы какой-то периметр леса был… ну, опашку сделали вокруг него. Какое-то взаимодействие здесь ведется, именно с лесниками, чтобы вам работы поменьше было? Николай Кривошеев: Да, конечно, ведется. И большой комплекс работ. Понятно, что мы заточены под тушение уже пожаров, но не только этим мы занимаемся на самом деле. Большой блок вопросов мы ведем по противопожарной пропаганде. Я уже об этом сказал, не буду на этом останавливаться. Профилактические мероприятия. Есть у нас примеры, когда мы выезжали и где-то проводили совместно. Лесовосстановлением занимаемся. То есть если у субъекта не хватает сил, а наши ребята не задействованы на пожарах, мы идем и занимаемся лесовосстановлением. То есть мы стараемся не отделять себя от наземной службы, от службы лесничих. Иван Князев: Это обычно в какой период? Просто мне интересно было узнать. Леса-то горят в основном весной и летом, а осенью и зимой… Николай Кривошеев: Ну смотрите. Дело в том, что весной леса горят, как правило, в наземной зоне, в доступных территориях, возле населенных пунктов. В основном это сельскохозяйственные угодья и все остальное, да? Иван Князев: Ну да. Николай Кривошеев: Вот тогда наземная служба еще справляется. Естественно, мы привлекаемся, однозначно. Ну, где-то мы можем немножко посвободнее быть, потому что основная работа Авиалесоохраны, основная такая и мощная начинается именно с приходом июня месяца, середина июня и начало июля, когда природа уже вмешивается с грозовыми разрядами, и пожары все удаленнее и удаленнее становятся. Тамара Шорникова: Что касается климата – уже поговорили о нем немного. Действительно, меняется. Пишут тоже телезрители, что аномальное лето сейчас, кажется, на территории большой в стране. Каким образом сотрудничаете, например, с теми же климатологами и так далее? Есть понимание, что, скорее всего, на этой территории полыхнет? Иван Князев: Что следующий месяц будет жаркий. Николай Кривошеев: Смотрите. На самом деле наше учреждение перед началом пожароопасного сезона делает прогноз горимости субъектов. Есть некий мониторинг. Данную работу мы проводим совместно с Гидрометом, ждем основные данные именно по ряду критериев, которые мы рассматриваем. Поднимаем свой архив горимости субъектов Российской Федерации и делаем такой прогноз. И перед началом пожароопасного сезона он доводится до всех субъектов Российской Федерации. Он разбил помесячно. Необязательно мы говорим о том, что… Мы оцениваем повышенный риск возможной горимости этого субъекта и предупреждаем субъект, что надо быть готовы. «У вас в мае месяце, грубо говоря, будет гореть юг. В июне вы будете не гореть. А в июле вы можете опять загореть». Такой прогноз делается, прогнозируется с учетом Гидромета. Кроме того, на заседаниях федеральных штабов или комиссий, которые проводит Россельхоз, обязательно присутствие Гидромета. Он тоже оказывает помощь, он докладывает прогноз погоды на ближайшее время, куда необходимо обращать внимание. Иван Князев: Ну, в общем, данные синоптиков учитываются. Николай Кривошеев: Конечно. Тамара Шорникова: Коротко. Просто есть такое ощущение, что, действительно, планета нагревается. И там, где лето не было таким жарким, оно таким становится. Соответственно, нужно наращивать силы. Соответственно, нужно быть готовым к тому, что будет завтра. Николай Кривошеев: Вот здесь действительно не поспоришь. Смотрите – та же Якутия. В течение последних трех лет наблюдаем одну и ту же картинку и говорим уже об этом. То есть первые пожары на территории Якутии возникают не на южных территориях и даже не в центральной части, а в северной части, то есть уже в районе Арктики. Да, были пожары в арктической зоне, но их становится все больше. Именно Верхоянская группа, Колымская группа – вот там пожары. Вы посмотрите (сегодня вы перечисляли), где горит у нас. Это Якутия. Это Магадан. Это Камчатка. Ну, это та группа районов. Это Чукотка. Иван Князев: В общем, климат меняется, понятно. Спасибо вам большое. Николай Кривошеев был у нас в гостях, начальник федерального бюджетного учреждения «Авиалесоохрана». Николай Павлович, поздравляем вас с наступающим юбилеем, вас и всех ваших коллег, с профессиональным праздником. Спасибо, что пришли к нам в эфир. Николай Кривошеев: Спасибо.