Марианна Ожерельева: Поддержка граждан. Премьер Михаил Мишустин подписал постановление о запуске льготной ипотеки под 12%. По его словам, эта мера также направлена и на поддержку строительного бизнеса. Обновленные условия начнут действовать уже завтра, 1 апреля. Виталий Млечин: 1 апреля? Не шутка, надеюсь? Марианна Ожерельева: Надеемся, что нет. Проверим завтра. Виталий Млечин: Для Москвы, Санкт-Петербурга, Ленинградской, Московской областей максимальный размер кредита составит 12 миллионов рублей, для остальных регионов – 6 миллионов. Об ипотеке, о новых условиях будем говорить в ближайшие полчаса. Пожалуйста, присоединяйтесь. 5445 – короткий номер для ваших SMS-сообщений. 8-800-222-00-14 – бесплатный телефон прямого эфира. Если вы брали ипотеку или планируете взять ипотеку, обязательно об этом нам напишите или позвоните в прямой эфир и расскажите о своем опыте. А у нас в гостях Ирина Радченко, президент Международной академии ипотеки и недвижимости. Здравствуйте, Ирина Станиславовна. Ирина Радченко: Здравствуйте. Марианна Ожерельева: Здравствуйте. Виталий Млечин: Собственно говоря, как вы считаете, ипотека под 12% – это много или мало? Ирина Радченко: Это в два раза больше, чем было еще два месяца назад. Ну как? В два раза. Марианна Ожерельева: Это поддержка все-таки получается или что? Виталий Млечин: Ну да, просто учитывая то, что ключевая ставка сейчас 20%... Ирина Радченко: Ключевая ставка – 20%. Да, это поддержка. Но еще раз: это выше в два раза, чем было еще пару месяцев назад. Поэтому считать ли, что это выгодно – ну, большой вопрос. Но то, что она льготная – ну да, получается льготная. Марианна Ожерельева: Тогда давайте вообще об этом механизме. Ведь, если я не ошибаюсь, льготная ипотека стала нормой в 2020 году, да? Ирина Радченко: Да. Марианна Ожерельева: То есть она была именно в период пандемии запущена. И очень много было размышлений о том, что не просчитали несколько, потому что начали быстро скупать жилье граждане, начали в это вкладываться – и цены девелоперы начали поднимать вверх, процесс параллельный. Вот именно это «разогрело» тогда рынок? И что может «охладить»? Ирина Радченко: Давайте вернемся на пару лет назад. У нас случился коронавирус всем известный, и в апреле 2020 года многие строительные компании стали испытывать большие сложности, потому что уехали гастарбайтеры, разъехались по своим странам и регионам, девальвировался рубль достаточно серьезно, где-то на 20% он упал. Соответственно, многие застройщики оказались в такой патовой ситуации. Тогда была принята программа по поддержке строительной отрасли, частью которой было финансирование именно для покупки новостроек – льготная ипотека. У меня это всегда вызывало такой немножко скепсис, потому что какая же она льготная, если ключевая ставка была 4,5%, а льготная – 6,5%? То есть на 2% выше, чем банки могли занять у Центробанка. Поэтому государству ничего не стоило выдать такую ипотеку. Еще на ней и зарабатывали 2%. Поэтому тогда это просто был вот такой немножко маркетинговый ход. Сейчас, безусловно, если это 12%, а ключевая – 20%, то кому-то нужно эти 8% компенсировать. И еще маржа банков где-то должна появиться. Поэтому два года назад это действительно была мера для поддержки строительной отрасли. Они этим воспользовались, они нарастили объемы. Да, цены повысились. Это сыграло на руку, конечно же, строительным компаниям, они запаслись «жирком» таким. А для клиентов это, к сожалению, сыграло в минус, потому что доступность жилья определяется не только ипотечной ставкой, но и стоимостью квадратного метра. Марианна Ожерельева: Вот! Ирина Радченко: Ипотечная ставка низкая, стоимость квадратного метра высокая – и доступность жилья на полтора года увеличилась. То есть за ипотеку можно было, если вы взяли в 2019 году, расплатиться за 15 лет, а если вы взяли уже в 2021 году, такую же квартиру, но в соседнем подъезде, то уже 17 лет нужно за нее расплачиваться. Виталий Млечин: А почему это привело к такому резкому подорожанию? Ведь если застройщики действительно нарастили темп, у них много желающих – казалось бы, чем больше предложение, тем ниже цена. Но тут получилось, что… То есть двойная выгода получилась? Ирина Радченко: Да. Виталий Млечин: Они и строить больше получили возможность, и еще цены подняли. Ирина Радченко: Да. Дело в том, что строительный комплекс не так быстро наращивает… вот он сейчас только нарастил. В прошлом году мы построили 90 миллионов квадратных метров – это рекорд за всю постсоветскую историю. До этого было, в общем, 84. Ну, как-то это все было по нарастающей. И вот в этом году застройщики, в принципе, выдадут на-гора, если не прилетят какие-нибудь очередные «черные лебеди» и не снесут это все. То есть ожидается, что ввод квадратных метров будет… Ну, как это? Доменную печь нельзя же остановить. Так же и стройка – ее нельзя. Поэтому сейчас будет еще предложения. Но вот вопрос: а будет ли сейчас покупательский спрос? Виталий Млечин: Да, а вот покупателей будет меньше. И что тогда? Ирина Радченко: И тогда цены будут снижаться. Марианна Ожерельева: Все-таки мы увидим вот это движение? Ирина Радченко: Я предлагаю сравнить ситуацию, которая сейчас, с 2014 годом. У нас точно так же были санкции, у нас точно так же девальвировался рубль, очень серьезно, и точно так же был всплеск после всех этих пакетов, которые ввели, был всплеск на рынке жилья. Так происходит всегда и во всех странах, мы здесь не исключение, потому что люди, у которых есть сбережения… Виталий Млечин: …они пытаются их во что-то вложить. Ирина Радченко: Нужно куда-то вложить. У кого есть деньги на машину, покупают машину. Марианна Ожерельева: Чтобы не обесценились просто? Ирина Радченко: Конечно. У кого на компьютер… У кого на гречку – покупают гречку. Соответственно, был в 2014 году тоже резкий скачок цен и спроса, а потом такое плавное затухание. Потом – вообще «ледниковый период». И цены в 2015 году снизились где-то на 20–30%. Эти графики доступны. В принципе, везде статистика ведется. Поэтому вот сейчас, в этом году, вот сейчас был всплеск, в марте месяце, в феврале и в марте, да? И сейчас еще какие-то сделки есть, ну, еще проходят. Но уже многие продавцы снимают с продажи. В принципе, уже многие банки, ну, даже если выдано решение кредитного комитета, они все равно отзывают. Вот недавно «Сбербанк» такое сделал. Марианна Ожерельева: «Сбербанк»? Ирина Радченко: Да. Как бы первоапрельский сюрприз. Марианна Ожерельева: И в два раза тоже? Ирина Радченко: Да-да-да. Поэтому вот сейчас уже рынок недвижимости будет стагнировать. И где-то осенью и, возможно, зимой уже будет достаточно серьезная корректировка цен, потому что покупательского спроса нет, и неоткуда ему взяться. Я напомню, что рынок недвижимости… вернее, ипотечный рынок состоит из трех частей: рынок недвижимости, рынок финансов и рынок труда. И вообще рынок труда определяет. Ипотека – это для стабильных таких периодов, когда доходы граждан растут, когда политическая и экономическая стабильность в стране. И люди, подписывая свои обязательства в кредитном договоре на 20 лет, они как-то могут прогнозировать на какой-то период времени. Сейчас, к сожалению… Марианна Ожерельева: А можно про тех, кто уже взял? Вот насколько все-таки в России такой инструмент, как ипотека, сегодня приемлем и вообще возможен? Сколько процентов населения заняты в ипотеке? Давайте с первого начнем. Есть же статистика? Ирина Радченко: Да, есть статистика. Марианна Ожерельева: Так? Ирина Радченко: Ну, можно считать в триллионах выданных рублей. В принципе, это очень мало, допустим, по сравнению… Марианна Ожерельева: На наше население? Ирина Радченко: Да, на наше население. Ну, есть такой показатель – доля ипотеки в ВВП. У нас где-то 7–8%. В то время как, допустим, в Америке – 70% от ВВП. Ну, в 10 раз больше. Марианна Ожерельева: Потому что процентная ставка другая, да? Ирина Радченко: Нет-нет-нет. Ну, просто потому, что мы еще на низком старте. Ипотека в США, условно, 100 лет, а у нас – с 2003–2004 года. Ей всего 16 лет. Ну, это так… Первое. У нас в сравнительном объеме от недвижимости мало еще ипотечных кредитов. Но если смотреть по населению, то это уже миллионы, да, ну, 2–3 миллиона, конечно, ипотечных заемщиков есть. Марианна Ожерельева: Это один способ сегодня заиметь свою квартиру, получается. Есть еще понятие социального жилья. Оно дается? То есть какие-то возможности есть получить? Ирина Радченко: К сожалению, в России социальное жилье практически отсутствует, только для некоторых категорий. Марианна Ожерельева: Для каких? Ирина Радченко: Ну, для детей-сирот, я знаю, выдаются квартиры по достижению ими совершеннолетия. И они реально выдаются, какая-то недвижимость у них есть. Для матерей существует материнский капитал, это не квартира. Для многодетных матерей, в общем, может быть, и есть, но это скорее региональные, возможно, какие-то программы, потому что регионы имеют право тоже иметь какие-то программы поддержки своего населения. А на федеральном уровне я знаю только о детях-сиротах. А так есть, безусловно, поддержка. Кстати, та программа, которая вот сейчас осталась – это 6%, ну, даже 5,8% можно в некоторых банках поискать – льготная ипотека для семей с детьми, которые родились после 2018 года. Соответственно, только на новостройку. Марианна Ожерельева: И вроде бы айтишникам собирались тоже некоторую льготу дать на ипотеку, прорабатывали. Ирина Радченко: Да, кстати, тоже хорошая тема. У нас ипотека, поддержка ипотека – в принципе социальный такой инструмент, да? У нас она делится на четыре категории. Первое – дают поддержку многодетным. Ну, льготная ипотека, материнский капитал, то есть для определенных групп населения. Дают по профессиональным… Например, есть сельская ипотека, когда предлагается ехать выпускникам вузов педагогических, медицинских на село, и там тоже льготная ипотека, 3%. Есть ипотека военная, она уже много лет существует, тоже достаточно эффективна и развита. Вот сейчас айтишники тоже могут туда войти. Почему бы им не стать третьей категорией? Есть также ипотека для регионов. Дальневосточная ипотека – она остается, 2%. И есть ипотека на некоторые виды домов – например, на новостройки. И есть у нас еще ипотека (правда, я не знаю, насколько она активна) на ИЖС – ну, индивидуальное жилищное строительство – с использованием деревянных брусьев и так далее. То есть можно поддерживать по-разному: можно целые отрасли, можно разные категории заемщиков или целые регионы. Виталий Млечин: А давайте подключим к нашей беседе Гарегин Тосуняна, президента Ассоциации российских банков. Гарегин Ашотович, здравствуйте. Марианна Ожерельева: Здравствуйте. Гарегин Тосунян: Здравствуйте, здравствуйте. Виталий Млечин: Гарегин Ашотович, скажите, пожалуйста, как это будет работать, именно с точки зрения банка? Собственно, вот эту разницу между ключевой ставкой и той финальной ставкой для потребителя – вот эти 8% – кто будет для банков компенсировать? И как это должно работать? Гарегин Тосунян: Наконец я понимаю, это субсидии государства, потому что сегодня банки и так находятся в довольно таком немножечко сложном положении в связи с тем, что они по рекомендации Центрального банка привлекают вклады за 20% с лишним. Вы понимаете, да? 21%, 22%, есть даже 24%. Так вот, привлекая по 20% с лишним, естественно, имея доходы от кредитов, выданных ранее под 10–12%, они уже находятся в определенном противоречии, с точки зрения доходов своих, то есть они убыточно работают. И, естественно, предполагаемая программа не имеет в виду, что банки будут еще усугублять снижение своей доходности через соответствующие пробелы за счет вот этой маржи, отрицательной маржи. Они, скорее всего, если и пойдут на эту ипотеку льготную, то при условии, что государство будет субсидировать эту разницу. Ну, собственно, как государство делало и в период пандемии, вся льготная ипотека тоже поддерживалась государством. Марианна Ожерельева: Гарегин Ашотович, а не на словах ли она льготная? Вчера «Сбер» «обрадовал», что 1 апреля (и это не шутка) повышает ставки по ипотеке в два раза. С 1 марта были изменены «Сбером» ставки по ипотечным кредитам. И вот сейчас на готовые и строящиеся – 18,6%, вот до этой отметки. Народный банк. Ну понятно, что им тяжело. А людям что делать тоже? Для того банки и существуют, чтобы кредиты давать. Гарегин Тосунян: Вы знаете, я отдельно взятый банк обсуждать не буду просто в силу того, что я как президент ассоциации не могу кого-то рекламировать или антирекламу давать. Марианна Ожерельева: Это один пример. Гарегин Тосунян: Ну, в данном случае абстрагируюсь от банка. Безусловно, если уже заключен договор, то он с фиксированной ставкой, пересматривать его нельзя. Если договор не заключен, а речь шла… Я понимаю случаи, когда были предварительные все согласования проведены. Соответственно, одобрен кредит. Это уже не касается льготной ипотеки, поэтому давайте разделим эта два вопроса. Речь идет не о льготной ипотеке, а просто о заемщиках, которые обратились за ипотекой. И если не был заранее подписан договор по кредиту, то здесь только морально-этическая сторона может быть в качестве предмета обсуждения, потому что неподписанный договор еще не имеет юридической силы. Марианна Ожерельева: Да, они сказали, что с 1 апреля… Гарегин Тосунян: И в этом смысле понять банк можно. Но я считаю, что, да, наверное, эта ситуация… А как быть банку? Хорошо, даже если он под 18% даст, а при этом вкладчикам будет выплачивать 20% с лишним, как ему быть? Марианна Ожерельева: Это хороший вопрос. Но людям тоже нужно что-то делать. Ольга до нас дозвонилась из Москвы. Ольга, здравствуйте. Может быть, она спросит. Виталий Млечин: Здравствуйте, Ольга. Зритель: Добрый день, добрый день. Марианна Ожерельева: Слушаем вас. Зритель: Очень хотелось бы обратиться и к оппоненту вашему, и именно к ведущей, которая заступилась именно за людей, потому что была такая у меня не схема, а была ситуация такая. Я взяла ипотеку на десять лет. Платила шесть лет исправно. Потом наше предприятие разорилось, и я ушла в никуда. Пока я искала работу в течение четырех месяцев, я не могла платить банку. Потом, соответственно, банк мне выставил требование – выплатить либо сразу вот этот штраф, либо у меня заберут квартиру. В итоге… Я брала ипотеку на 1,5 миллиона. И через шесть лет я банку осталась должна миллион двести. То есть понимаете разницу, да? Причем с первых же день, когда я не смогла платить банку, я просила какую-то отсрочку, каникулы, что-либо. Не пошло никуда, ни в какую сторону. То есть у нас дошло дело до суда. В итоге суд постановил выплатить мне миллион двести, причем еще заплатить и проценты – 600 тысяч. То есть вы понимаете? 600 тысяч мне нужно было заплатить, все это в совокупности. Либо я просто еще потеряю квартиру. Марианна Ожерельева: Ольга, вопрос ваш. Зритель: Я бы хотела обратиться к правительству, к Путину. Когда людям дают вот эти все льготы, ипотеку, чтобы была какая-то страховая строчка, причем очень грамотная, которая бы действительно заступалась за людей. Марианна Ожерельева: Спасибо. Виталий Млечин: По поводу страховки – это интересная мысль. Спасибо большое. Марианна Ожерельева: Да-да-да. Спасибо большое за нее. Виталий Млечин: Гарегин Ашотович, а сейчас нельзя страховку оформить? Гарегин Тосунян: Нет, почему? Можно страховку оформить, но это дополнительные затраты, во-первых. Во-вторых, я хотел бы коллеге, которая только что выступала, сказать, что я отнюдь не ваш оппонент. К сожалению, если брать по комплексу вопросов, то я больше ваш сторонник, чем сторонник банков, которые действительно, не учитывая потенциальные возможности людей, вынуждены бывают, исходя в том числе и из объективных обстоятельств, ну и из субъективных тоже, в общем, на конвейере пускать всех под такую высокую ставку. Но это в первую очередь задача финансовых властей, потому что вообще ставки выше… двухзначные цифры по кредитным ставкам – будь то ипотека, будь то бизнес, будь то малый бизнес – они неподъемные. Нет таких доходов, которые могли бы люди получать, чтобы платить такие высокие проценты. И вот это должно быть главной целью. И об этом Ассоциация российских банков талдычит уже два десятилетия: такие высокие ставки не только «душат» людей как физических лиц, но еще и бизнес «душат». И это главная задача. Не таргетирование инфляции якобы, а на самом деле задача – доступные кредиты. Потому что весь мир живет по кредитным ставкам, в том числе и ипотечным, 1, 2, 3%, а мы даем банкам с госучастием зарабатывать бешеные прибыли, а процентные ставки при этом они предлагают, даже когда государство участвуют, они предлагают очень высокие. Частные банки в этом смысле гораздо более лояльные к клиентам. Поэтому давайте поймем, когда государство участвует в банковской системе, какую цель преследует? Чтобы получать с них доходы, с банков? Или чтобы обеспечить людей доступными кредитами? Марианна Ожерельева: Спасибо вам большое. Виталий Млечин: Спасибо большое. Гарегин Тосунян, президент Ассоциации российских банков, был с нами на прямой связи. Марианна Ожерельева: Ирина Станиславовна, может быть, действительно вот этот механизм льготной ипотеки и не нужен? А то получается, что в нынешних условиях, когда вот эту разницу покрывать, и банкам тяжело, как нам тут сообщают, и гражданам тоже непросто. Ирина Радченко: Я бы хотела ответить по поводу звонка. В 2019 году, в июле, был принят закон о льготных каникулах на выплату ипотеки, то есть можно было платить только проценты, а не тело кредита. Ну знаете, как в воду смотрели, потому что 2019 год, июль, а ровно через полгода, когда началась пандемия, я напомню, тоже многие разорялись, увольнялись, многие болели, а вот оно, как говорится, уже и закон есть. Закон предусматривает рассрочку… отсрочку выплаты этого кредита до шести месяцев. Ну, там смотрится, как заемщик выбирает. В случае если потеря дохода больше, чем 30%, или потеря здоровья была, связанная с коронавирусом. Сейчас коронавирус у нас закончился, но у нас теперь новая беда. И этот закон продолжает действовать. Естественно, он как закон есть. То есть можно даже второй… Сейчас рассматривается законопроект в Госдуме. Предполагалось, что один раз за жизнь кредита можно было взять. Например, человек болел коронавирусом, он воспользовался этим. А сейчас его предприятие закрылось, ушли его работодатели за границу с рынка российского, и он доход потерял. Так вот, сейчас речь идет о том, чтобы помочь этим гражданам. И можно взять еще второй раз, еще на полгода рассрочку. Марианна Ожерельева: А вот пока будешь документы собирать, не будет ли так, что проценты будут тебе капать? И пока ты принес справку, что у тебя 30% именно дохода ты потерял, что ты болел этот месяц… Ирина Радченко: Да, здесь нужно очень оперативность. Марианна Ожерельева: Тут же тонкости. Ирина Радченко: Нужно сразу менеджеру, вот вас увольняют… Марианна Ожерельева: В банк звонить тут же? Ирина Радченко: В банк, своему менеджеру. И лучше писать, а не звонить. Марианна Ожерельева: Писать? Ирина Радченко: Лучше писать. И чтобы ответ… ну, что как бы это принято. Марианна Ожерельева: И с этой даты, да? Ирина Радченко: С этой даты я предупредил. Тогда это в суде будет признаваться. Ну, в принципе, это потеря репутации, и с этим заявлением можно обратиться в суд. И банк обязан будет, по крайней мере… В случае с вашей клиенткой он не может брать, если она их уведомила надлежащим образом. И еще есть, кстати, один очень интересный законопроект тоже о том, чтобы работодатель мог помогать заемщикам выплачивать ипотечный кредит и не рассматривалась бы эта помощь как… ну, с нее не надо платить налог на доход вмененный, то есть 13% не надо оплачивать с этой помощи. Я думаю, это тоже могло бы быть поддержкой для определенных категорий заемщиков. Марианна Ожерельева: Еще вариант, из Бурятии нам пишут: «Необходимо вернуть все, как было в Советском Союзе. Работаешь хорошо – получи квартиру». Такая возможность рассматривается? Мы много в последнее время говорим о «назад в прошлое». А есть ли какие-то хорошие примеры из того прошлого, чтобы действительно… Ирина Радченко: Вы знаете, я только знаю, что люди по 20–30 лет работали, жили в коммуналках, а потом ближе к пенсии получали эту двушку. И что? Поэтому, знаете, уж лучше жить в отдельном домике и платить ипотеку, чем ждать 20–30 лет бесплатную квартиру. Виталий Млечин: Ну и в своем, который не отберут. Могли квартиру дать, а могли и отобрать. Ирина Радченко: Конечно. Прописка и так далее. А это уже по наследству достанется. Поэтому – нет, не поддерживаю. Марианна Ожерельева: Не стоит? Виталий Млечин: Что касается максимального размера этой льготной ипотеки. Предлагают 12 миллионов для Москвы, 6 миллионов для других. На 12 миллионов много ли сейчас можно купить в Москве? Ирина Радченко: Нет, это расширили. Ну, изначально было 12, и это нормально. У тебя, допустим, свои 3 миллиона. И вот ты уже за 15 миллионов вполне можешь быть хорошим клиентом, ходить, выбирать. Потом было снижено до 3 миллионов, где-то полгода действовала эта норма, чтобы снизить этот ажиотаж. Сейчас ее снова повысили до 12. Ну, опять же, еще раз, важно, сколько будут… Вот эти все танцы с бубнами вокруг ипотеки ну не помогут. Знаете, если лошадь мертвая… Как говорил господин Тосунян: озаботьтесь сейчас ростом доходов граждан и стабилизацией на рынке труда. Потому что если у человека инфляция 20%, то есть даже если он и будет стабильно получать зарплату, которую он получал, так его потребительская корзина на 20% выросла за месяц, да? Из чего ему платить будет эту ипотеку? Марианна Ожерельева: Все-таки поясните. Вы говорили о возможном «охлаждении» в силу ряда событий осенью цен на жилье, о некой корректировке, так скажем. Ирина Радченко: Да. Марианна Ожерельева: Очень много сообщений, в частности из Башкирии: «Какой толк от ипотеки? Дешевле жилье не становится». А ведь правда, строек много, в частности и ипотеки много выдали по прошлому году, и строили, вы говорили про рекордные показатели, но почему-то вниз оно не идет. Или просто мы этого не замечаем в каком-то периоде, а оно бывает дешевле? Ирина Радченко: Ну, как я уже сказала, посмотрите на 2015 год, на графики… Марианна Ожерельева: Ну, это совсем далеко. Ирина Радченко: Ну извините, семь лет. Ну хорошо, ладно. Далеко? Ладно. Дело в том, что у наших граждан (вот Гарегин Ашотович подтвердил) на счетах банковских хранилось несколько… 7 или 8 триллионов рублей накоплений. Это большая цифра. Они просто были, они никак не вкладывались в экономику. И эти люди периодически делали такие набеги на рынок недвижимости и как инвесторы скупали новостройки и так далее. И у нас, знаете, немножко страна неоднородная, такая смесь Монако с Гондурасом: кому-то щи пустые, а кому-то жемчуг мелкий. И вот эти инвесторы, которые покупают в надежде заработать, вот они еще, как говорится, сейчас «резвятся». Ну а кому потом продавать, если те люди, которые не могли себе этого позволить, даже ипотеку, они еще меньше дальше смогут позволить? То есть идет еще большее расслоение. И некому будет продавать эти инвестиционные квартиры, которые понакупали. Я напомню, за время этой льготной ипотеки, 500 тысяч россиян вложились в эту ипотеку. 500 тысяч на несколько триллионов рублей. И не все из них нуждаются в этих квартирах, они это покупали, вкладывали как в инвестицию. Они захотят через два-три года это зафиксировать в деньгах. Я не уверена, что люди будут готовы покупать по тем ценам, по которым они покупали. Они же еще и прибыль ждут, да? Еще и застройщики на-гора выдадут 90 миллионов как минимум. Еще эти инвесторы свои 500 тысяч выкинут на рынок. И вот тогда посмотрим, кто купался без нижнего белья. Виталий Млечин: То есть получается, что цены, в общем, могут упасть и в новостройках, и на вторичке? Или в новостройках цены только растут? Ирина Радченко: Нет, смотрите. Вторичка и первичка – они связаны. Что бы вам ни говорили застройщики или риелторы, первичка, да, она определяет потенциал цен, но, еще раз, это только для инвесторов вообще она интересна, потому что большинство людей – они про квартиру, а не про ДДУ через пять-шесть лет, когда достроят, без ремонта. Марианна Ожерельева: Чтобы сейчас въехать, уже было готово, да? Ирина Радченко: Чтобы сейчас въехать, да. Поэтому вторичный рынок более живой и показывает, как говорится, динамику. И он, кстати, никуда не денется, он будет жить, потому что люди разводятся, съезжаются. И в советское время существовали обмены. То есть риелторы без работы не останутся. Но ипотека, которая подпитывала вторичный рынок новыми деньгами, к сожалению, под 20% мало желающих, я думаю, кто ее будет брать. Конечно, он пострадает, но не так сильно, как первичка. Даже вот этот «подогрев» льготной ипотекой… Слушайте, ну а зачем она нужна? Квартиры ты не имеешь. Кстати, риски очень большие, потому что будет наверняка… ну, не все застройщики будут выполнять условия договора. И во время пандемии… Марианна Ожерельева: А они имеют право? Ирина Радченко: Раньше в ДДУ были жесткие сроки, и суд клиенту возвращал пени, штрафы и так далее. В 2020 году меры поддержки строительной отрасли, и был как раз пункт о том, что застройщики освобождаются от этих рисков, их перекладывали на инвесторов. Еще раз: это вам застройщик говорит, что вы квартиру покупаете. Никакую квартиру вы не покупаете, а вы покупаете ценную бумагу – ДДУ. Вы инвестор, как на фондовом рынке. И достроят/не достроят? Это сейчас заемщики несут риски, потому что если не достроят, и неважно, насколько будет просрочка, суд не примет у вас заявление о том, что вы хотите штрафы, пени, какую-то компенсацию. Поэтому, еще раз, граждане, будьте бдительны! Финансовая грамотность, я считаю, она все-таки должна быть перед тем, как вы подписываете договор, а не потом сочинять анекдоты про ипотеку, какая это кабала. Марианна Ожерельева: Огромное вам спасибо! Большое спасибо. Виталий Млечин: Спасибо большое. Ирина Радченко: Спасибо и вам. Марианна Ожерельева: Ирина Радченко, президент Международной академии ипотеки и недвижимости, была с нами в студии. Виталий Млечин: Сейчас прервемся буквально на минутку. Марианна Ожерельева: Не переключайтесь. Виталий Млечин: Да, оставайтесь с нами, пожалуйста.