Лукашенко - Европе

Гости
Дмитрий Журавлёв
доцент Финансового университета при Правительстве РФ, научный руководитель Института региональных проблем
Владимир Жарихин
политолог

Константин Чуриков: Ну Александр Григорьевич, ну сегодня удивил он всех, я думаю, конечно, и, кстати, не только на Западе, но и нас. Президент Белоруссии Александр Лукашенко сегодня поручил своему правительству ограничить транзит товаров из Германии в Китай, внимание, и в Россию, ну за то, что санкции ввели. В качестве альтернативного пути предложил транзит через Финляндию, Украину. И вообще сказал, первое: на белорусский рынок ни шагу, это имеется в виду, чтобы их товары не попали. Это касается, кстати, не только Германии, США, вообще многих западных стран. Второе – даже вот транзит теперь будет закрыт. Очень интересное предложение. А мы так можем? Вот давайте сейчас подумаем.

Оксана Галькевич: Ну и как на самом деле все это может на нас отразиться тоже, на нас повлиять, изменится ли от этого внутренний транзит.

У нас в студии сегодня Дмитрий Журавлев, научный руководитель Института региональных проблем, – здравствуйте, Дмитрий Анатольевич.

Дмитрий Журавлев: Добрый день.

Константин Чуриков: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: И Владимир Жарихин, заместитель директора Института стран СНГ, – Владимир Леонидович, добрый вечер.

Владимир Жарихин: Добрый вечер.

Оксана Галькевич: Спасибо, что пришли, уважаемые гости.

Константин Чуриков: Уважаемые гости, вообще насколько это все возможно? И вообще, чего добивается Александр Григорьевич, потому что все-таки речь идет в том числе о транзите товаров и в Российскую Федерацию.

Владимир Жарихин: Ну, вы понимаете, в чем дело, здесь такой вот подход у меня. Конечно, Александр Григорьевич собирается немножко схулиганить. Но я бы сказал, оправданием ему является то, что с ним схулиганил Европейский союз в не меньшей, а то и в большей степени, я имею в виду, запретил полеты самолетов «Белавиа».

Оксана Галькевич: Ага, ага.

Владимир Жарихин: То есть это как бы попытка ответного шага, но действительно с не очень предсказуемыми последствиями. Вот меня сюда везли на машине Volkswagen, их, как известно, собирают в России, а из чего собирать-то будут, если Александр Григорьевич закроет дорогу для немецких запчастей к этим машинам?

Константин Чуриков: Так, я правильно вас понимаю, что вот мы такой же, так сказать, демарш совершить не можем? Или можем?

Дмитрий Журавлев: По отношению к Белоруссии?

Константин Чуриков: Нет, по отношению к Западу.

Дмитрий Журавлев: Можем, но Белоруссию тогда от стенки не отскребешь, ее просто не будет, поскольку если она перестанет поставлять свои товары в Россию, то больше ей поставлять будет некуда.

Константин Чуриков: Нет, я имею в виду, стоп, не то, чтобы наказать белорусов, боже сохрани, союзное государство. Я имел в виду, что вот нам как бы, как говорится, много разного «добра» сделали наши западные партнеры, может быть, мы тоже скажем: «Нет, ну хватит, сколько можно, хватит»?

Дмитрий Журавлев: Мы уже вводили.

Владимир Жарихин: Мы отказались хамон есть, ну сколько можно?

Дмитрий Журавлев: Мы уже вводили контрсанкции, это же уже было. Правда, тут же появился белорусский как раз хамон и белорусские креветки.

Константин Чуриков: Так.

Дмитрий Журавлев: Вот насчет союзного государства большой вопрос, потому что с точки зрения национальной позиции Александр Григорьевич вполне прав: ему гадость сделали, и он гадость сделал в ответ.

Оксана Галькевич: А с точки зрения союзного государства?

Дмитрий Журавлев: Но у нас-то вообще-то союзное государство, нам иногда об этом рассказывают, особенно когда Белоруссия просит у нас чего-нибудь, там тут же вспоминают про союзное государство. А союзника не хотелось спросить и узнать, что он потеряет в результате деятельности Александра Григорьевича? Вот тут Александр Григорьевич про союзное государство не вспомнил совсем, это его не заинтересовало.

Оксана Галькевич: Вы думаете, прямо так плохо с памятью? Наверное, все-таки он это держит в голове.

Дмитрий Журавлев: Это позиция, это позиция. Для него союзное... Я много раз говорил, вот коллега меня даже, по-моему, слышал с этим, что что такое союзное государство для Белоруссии? – это дойная корова. Вот корова должна доиться, а кормить ее должны русские.

Оксана Галькевич: Подождите, если корове перекрыть к травке доступ, то корова доиться перестанет.

Дмитрий Журавлев: Нет, почему? Российская экономика большая, чай не помрет сразу.

Оксана Галькевич: Ага.

Дмитрий Журавлев: Никто ж не предлагает закрыть российскую экономику, предлагается нанести урон Западу. В результате этого будет урон России, но ничего, она большая, переживет.

Оксана Галькевич: Ухудшив рацион корове.

Дмитрий Журавлев: Да. А молоко-то все равно будет.

Константин Чуриков: А можно такой вопрос? Вот сейчас не о нашем уроне. А вот если в принципе Российская Федерация, ну так, гипотетически просто, сделала бы то же самое, что Александр Григорьевич? Вот вы там нам столько вообще всего сделали, ребят, хватит, не пьем колу, закрыли, пьем тархун, боржоми?

Дмитрий Журавлев: Ну, Западная Европа... Мы об этом много раз говорили...

Константин Чуриков: Не боржоми, нарзан, простите, да.

Дмитрий Журавлев: Мы можем сильно испортить жизнь Западной Европе, то есть французам, немцам, наверное, в меньшей степени итальянцам, испанцам, австрийцам, хотя австрийцам тоже сильно, это мы можем сделать. Но как раз тех, кто нас больше всего шпыняет, то есть англичанам с американцами, будет глубоко плевать на то, что происходит. Скорее даже будет мечтой американцев, потому что обиженные европейцы побегут с ними дружить.

Константин Чуриков: Ну, у нас с ними и торговый оборот, по-моему, не такой уж большой...

Дмитрий Журавлев: Никакой он практически.

Константин Чуриков: Ну да. Ну так?

Дмитрий Журавлев: В том-то и дело. Поэтому сильно наказать как раз тех, кто стоит за санкциями против России, мы не можем, нечем. А наказать мы можем тех, с кем мы экономически сотрудничаем. Собственно, все наказания и все санкции сводятся к одному: сейчас я стол, на котором лежат наши товары и ваши деньги, разобью и вы идите отсюда подальше.

Оксана Галькевич: Подождите, а у нас такие сложные отношения с соседом по союзному государству? Мы можем только в таких категориях общаться?

Дмитрий Журавлев: Нет, у нас простые и ясные отношения с союзным...

Оксана Галькевич: То есть наказать не наказать, а поговорить?

Дмитрий Журавлев: Нет, «наказать» мы говорили о Европе только что.

Константин Чуриков: Да.

Дмитрий Журавлев: Про Европу спрашивали.

Оксана Галькевич: Нет, вы сказали, что отреагировать мы можем, только наказав таким образом. А мы не можем как-то по-другому внутри союзного договориться?

Дмитрий Журавлев: А как? А чего мы можем, простите?

Оксана Галькевич: «Александр Григорьевич, может быть, вам не надо вот так вот», – нет?

Дмитрий Журавлев: Александр Григорьевич решение принял, Александр Григорьевич наплевал на тот самый союз.

Владимир Жарихин: Чего это мы хороним союзное государство?

Константин Чуриков: Так, вот.

Владимир Жарихин: Между прочим, Александр Григорьевич пока что только пригрозил, но еще не осуществил.

Константин Чуриков: Слушайте, а там вот по-разному, кстати, агентства пишут, разные газеты...

Оксана Галькевич: Обратили внимание сегодня на это, да.

Константин Чуриков: То есть где-то «поручил правительству ограничить транзит», где-то «потребовал»...

Оксана Галькевич: Да, где-то дал поручение, а где-то пригрозил.

Константин Чуриков: Вообще все по-разному.

Дмитрий Журавлев: Вы поймите, если идет поручение правительству, это уже не пригрозил, это «бамажка».

Владимир Жарихин: Минуточку, а что значит «ограничить транзит»? Можно ограничить транзит на 99%, а можно на 0,99%.

Оксана Галькевич: Ага.

Константин Чуриков: Ну да-да-да, в какой степени.

Владимир Жарихин: Да. То есть на самом деле пока что это скорее Александр Григорьевич продемонстрировал свою решимость бороться с врагами...

Дмитрий Журавлев: ...за счет друзей.

Владимир Жарихин: ...которые накладывают на него санкции, ответными санкциями. Но, честно говоря, я не уверен, что он так четко понимает, а какие санкции он может в ответ наложить и что из этого получится.

Константин Чуриков: У меня сейчас вопрос к нашим уважаемым зрителям: вот вы считаете, нам вообще то, что делает наш белорусский, скажем так, друг Александр Григорьевич Лукашенко, – это нам пример, мы должны сделать так же? Как вы думаете? Вообще как нам, Российской Федерации, наказать Запад, если его надо наказывать? Пожалуйста, звоните и пишите.

Оксана Галькевич: Скажите, а все-таки какая реакция в Москве могла быть при тех новостях, которые сегодня получили из Белоруссии? Не знаю, ну спокойно уже, все знают политический стиль поведения...

Дмитрий Журавлев: Думаю, что совершенно спокойная. Во-первых, она понимает...

Оксана Галькевич: Или, может быть, валерьянку пьют в определенных кабинетах?

Дмитрий Журавлев: Да бросьте вы, бросьте вы.

Оксана Галькевич: Может, шампанское, я не знаю.

Константин Чуриков: Игристое вино.

Дмитрий Журавлев: Поставка российской нефти в Европу нужна Европе сильно больше, чем России, и у нас, слава богу, на подходе «Северный поток». Главные наши товары – это нефть и газ, пусть у немцев голова болит, «спи, Абрам, пусть теперь они мучаются».

Для нас Белоруссия союзник, бесспорно, но она не свет в окошке. Нам будет трудно, но мы это тоже преодолеем. В конечном счете, кроме Финляндии, названной Александром Григорьевичем, есть моя любимая Эстония, где порт такой, что он несколько больше половины Белоруссии, оттуда можно возить что хочешь и сколько хочешь. Поэтому нашему правительству, во-первых, бессмысленно сильно пугаться, нечего пугаться, а во-вторых, марку надо держать, мы все-таки держава.

Оксана Галькевич: Ага.

Константин Чуриков: А вот сейчас такой вопрос. Тут ВЦИОМ провел исследование, опросили респондентов, россиян, и россияне в этом году сказали, что на самом деле все больше и больше тех, кто скорее не одобряет ограничения на ввоз продовольствия в Россию. То есть если в самом начале, когда вот после Крыма, значит, одобрение было 84%, неодобрение 9%, то сейчас соотношение, 57% одобряют скорее, 36% не одобряют, вот по сравнению с тем, что было. Вот с чем это связано, как вы думаете? Почему так меняется?

Оксана Галькевич: По хамону соскучились?

Дмитрий Журавлев: Да нет, по ценам соскучились докризисным.

Оксана Галькевич: По ценам?

Владимир Жарихин: Нет, дело и не в этом. Дело в том, что видят, что эти контрсанкции не делают то, для чего они задуманы, а задуманы они для того, чтобы ответить на санкции и таким образом заставить эти санкции отменить. Санкции не отменяют – а что тогда мучиться-то без хамона? Дело-то ведь не только...

Дмитрий Журавлев: Вы слишком рациональны. Я не думаю, что рядовые граждане так долго думают на эту тему, у них много есть о чем подумать кроме этого. Вот санкции, контрсанкции не сработали, надо их отменять... Это специалисты, да, наверное, думают именно так, как вы говорите, а обычный человек смотрит на цены в магазинах, и ему говорят кроме нас с вами еще многие другие: «А были бы иностранные товары, было бы лучше». «Было бы лучше» – это не факт совсем, мягко говоря не факт.

Оксана Галькевич: Не медицинский, прямо скажем, да, к валюте все привязано.

Дмитрий Журавлев: Но опять же, рядовому человеку некогда высчитывать в процентах, «сколько вешать в граммах», у него своих забот хватает, у него узкая специализация, он работает на своей работе.

Константин Чуриков: Владимир Леонидович, а вот так, по большому счету, вообще нам настала пора как-то отвечать Западу на что-то, или в принципе, следуя нашей же собственной логике, когда мы говорим: «Ой, слушайте, эти санкции нам не санкции, нам на это плевать»?

Владимир Жарихин: Настала пора, и мы отвечаем Западу, отвечаем тем, что не обращаем внимания на то, что они творят. То есть, вы понимаете, как бы совершать некие ответные действия, мы уже видели на примере тех же самых продуктов, что это как-то вот не работает. А вот не обращать внимание, заниматься реальным, а не как бы надуманным, что ли, импортозамещением, реальным, делать реальные собственные те штуки, эти штуки, – это самый лучший ответ. Кстати, именно в сельскохозяйственной продукции мы в импортозамещении, к сожалению, трудно говорить «к сожалению», потому что это тоже очень важно, но все-таки добились бо́льших успехов, чем в импортозамещении всяких железяк, под железяками я имею в виду не только то, что сделано из железа...

Оксана Галькевич: Станки, станкостроение, техника?

Владимир Жарихин: ...а то, что сделано из кремния...

Дмитрий Журавлев: С сельским хозяйством тоже все сложно...

Владимир Жарихин: ...то, что сделано из...

Константин Чуриков: Микрочипы, да, всякие нанотехнологии.

Владимир Жарихин: Микрочипы и так далее, и тому подобное. К сожалению, здесь вот как-то... У меня такое чувство, что нам удается все равно их доставать стороной. Вот если бы нам еще перекрыли эти каналы, то, может быть, появились бы наконец и собственные чипы, может быть, поначалу самые большие в мире, но постепенно они бы уменьшались в размерах.

Оксана Галькевич: Владимир Леонидович, но так или иначе в импортозамещении нужно тоже какие-то приоритеты выбирать, понимаете.

Владимир Жарихин: Конечно.

Оксана Галькевич: Мы не можем, условно говоря, производить абсолютно все в рамках одной страны.

Дмитрий Журавлев: Можем, но дорого будет. Если в одной стране все производить...

Владимир Жарихин: Нет, ну в принципе-то...

Дмитрий Журавлев: Советский Союз пытался производить все в одной стране...

Владимир Жарихин: Да, такой эксперимент ставился.

Оксана Галькевич: Зачем? Нам надо качественный и доступный, развивая свою экономику.

Владимир Жарихин: Это было неэффективно.

Константин Чуриков: Подождите, уважаемые гости, мы до этого говорили как раз о новой нашей национальной, в общем, стратегии безопасности, и там, в общем, обозначены такие серьезные вызовы, понимаете, там диверсии, там нас стремится Запад, значит, нас поссорить с нашими союзниками, вообще атаки и прочее-прочее, огромный список. Я, прочтя эту стратегию, как раз сделал вывод, что пора, это самое, «все в укрытие», отгораживаться.

Дмитрий Журавлев: Не получится. Северная Корея показала, что отгородиться можно, жить как раньше не получится.

Владимир Жарихин: Нет, вы понимаете, когда даже в юности я с удовольствием читал журнал «Корея», то я обращал внимание, что да, у них идея чучхе, но начальство у них почему-то все равно на Mercedes ездит, вот вы понимаете? Поэтому совсем отгородиться, конечно, даже с идеями чучхе невозможно. Другое дело, вот критические вещи, которые действительно, если нам в какой-то момент ограничат, у нас возникнут проблемы с безопасностью государства, с безопасностью технологической, это действительно надо делать самим, это правда.

Оксана Галькевич: Владимир Леонидович, вы сказали, нужно заниматься реальным импортозамещением, а не неким надуманным. Вот хотелось бы понять, мы с 2014 года в чем реальным, а в чем надуманным занимались?

Владимир Жарихин: Ну...

Оксана Галькевич: А то, может, нам вообще все с нуля тогда надо?

Владимир Жарихин: Нет, ну почему, реальным мы видим, что, собственно говоря, сельскохозяйственная продукция, ее ассортимент резко расширился. Может быть, до конца...

Константин Чуриков: Как и ценовой диапазон, но он только верх расширился, да.

Владимир Жарихин: Это да.

Дмитрий Журавлев: Во-первых, он вверх расширился...

Оксана Галькевич: Так а надуманный – это что тогда?

Владимир Жарихин: Безусловно, вверх расширился, потому что у нас зона, вообще-то говоря, рискованного земледелия, поэтому у нас производство некоторых сельскохозяйственных продуктов обходится просто несколько дороже.

Дмитрий Журавлев: То есть абсолютное импортозамещение в сельском хозяйстве невозможно, продолжаю то, что сказал коллега, потому что, если у вас будет рынок, у вас испанское, итальянское будет дешевле и вы у этого не выиграете. Собственно, почему нам и пришлось вводить пошлины и так далее.

Константин Чуриков: Подождите, это из-за того, что рискованное земледелие...

Оксана Галькевич: Вот здесь, кстати, проблема.

Константин Чуриков: ...а не потому, что все, что мы делаем, дороже, чем то, что делают там?

Дмитрий Журавлев: Ну, тут есть другой вопрос. Вот представьте, вы создали (то, что мне близко) импортозамещение в медицине, вот таблетки делаете такие же, которые делают иностранцы. Если после этого вы тут же эти таблетки иностранные запрещаете, то цены на ваши становятся такими, что вы будете очень удивлены. Я с этим реально столкнулся...

Константин Чуриков: А, так это у нас еще зона рискованного законодательства, получается?

Дмитрий Журавлев: У нас зона рискованного... Мы же все вроде рынок делаем, а рынок не может быть излишков, без полноты. Если вот рынок переполнен, тогда цены более-менее соответствуют реальности, а если рынок пустой, то вы можете устанавливать цены хоть размером с Кремль или с Белый дом американский.

Оксана Галькевич: Дмитрий Анатольевич, вы знаете, вот эти вот слова...

Владимир Жарихин: Кремль дороже, чем Белый дом.

Оксана Галькевич: ...о том, что рынок, у нас там что-то при наполнении каким-то образом регулирует, они уже...

Дмитрий Журавлев: Это другой вопрос.

Оксана Галькевич: ...давно кажутся нам какими-то, знаете, теоретическими выкладками.

Дмитрий Журавлев: Даже если он не регулирует, то больше же никто все равно не регулирует. Ну самое простое, я говорю, вот таблетки, да, для тетушки своей итальянские таблетки, стоили они определенную сумму. Теперь их нигде нет, зато есть наши в три раза дороже.

Константин Чуриков: А давайте нас рассудит Анатолий из Перми.

Владимир Жарихин: Почему-то я обратное вижу, но ладно. Я тоже потребляю таблетки в большом количестве.

Оксана Галькевич: С бананами, которые у нас тоже не растут, нас как раз Беларусь выручала, там-то все растет. Звонок.

Константин Чуриков: Звонок давайте послушаем. Анатолий, город Пермь, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Анатолий?

Зритель: Алло?

Константин Чуриков: Анатолий, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Алло, говорите, пожалуйста.

Константин Чуриков: Ну что, равнение на Лукашенко или как?

Зритель: Добрый вечер.

Константин Чуриков: Добрый.

Зритель: Добрый вечер. Я из города Перми.

Оксана Галькевич: Так.

Зритель: Я хотел бы задать такой вопрос. Вот санкции обязательно вводить полностью по всему спектру всех товаров и услуг? Почему нельзя вводить санкции только на определенные вещи, которые выгодны для России? Если нам это выгодно...

Константин Чуриков: Так. А на какие, например, Анатолий? Что бы вы предложили?

Зритель: Ну, я не экономист…

Константин Чуриков: Ну так, навскидку.

Зритель: Этим должны заниматься специальные люди.

Оксана Галькевич: Ага.

Константин Чуриков: Ну навскидку, вот без чего, я не знаю, американского, европейского вы бы спокойно, Анатолий из Перми, прожили?

Владимир Жарихин: Крепкие спиртные напитки.

Дмитрий Журавлев: Это да.

Зритель: Ну, сельское хозяйство, допустим.

Константин Чуриков: Так. Еще что? Ну это мы и так запретили, у нас продэмбарго, да.

Зритель: Что у нас еще производится в России?

Константин Чуриков: Да.

Зритель: То, что производится в России, мы могли бы не закупать за рубежом.

Дмитрий Журавлев: Ну это и есть импортозамещение.

Зритель: Отказаться от этого полностью.

Константин Чуриков: Да, правильно. А что? Вот давайте тогда думать с вами, что еще производится в России, кроме овощей, фруктов (но не всех, бананов своих нет).

Владимир Жарихин: Ну вот, вы понимаете, когда-то в России производили самолеты...

Зритель: Металлоконструкции, допустим, металл, строительные материалы – все это можно не закупать за рубежом.

Константин Чуриков: Так мы это и не закупаем.

Владимир Жарихин: Так мы и не закупаем.

Константин Чуриков: Вот видите, в чем сложность, вот.

Оксана Галькевич: Спасибо, Анатолий.

Константин Чуриков: Спасибо.

Владимир Жарихин: Вот знаменитый Knauf производит все здесь, хотя он немецкий, но производит, я знаю, здесь. А вот, действительно, на какое-то время перестать покупать самолеты двух известных фирм, их всего две в мире осталось...

Константин Чуриков: Так.

Владимир Жарихин: Вот было бы неплохо, гляди, свои бы появились.

Константин Чуриков: А мы на чем полетим? На дирижаблях?

Дмитрий Журавлев: При одном условии, что не получится монополия этих самых своих, после которых летать на самолете будет дороже, чем летать в космос, вот о чем, собственно, я говорил, когда говорил о таблетках. То есть сама идея очистить рынок для своего производителя, я с ней полностью согласен, но как это сделать так, чтобы в процессе этого не возникло монополии.

Владимир Жарихин: То есть в Штатах сколько осталось авиационных фирм, напомните мне? А в Европе?

Дмитрий Журавлев: В Европе их нет, Европа делала один самолет на всех.

Владимир Жарихин: Правильно. А в Соединенных Штатах сколько сейчас осталось авиационных фирм, производящих гражданские самолеты?

Дмитрий Журавлев: Ну, две-то есть.

Владимир Жарихин: Одна, одна, двух уже нет.

Дмитрий Журавлев: Ну вот заменить их монополию на нашу – это ничего не изменит.

Оксана Галькевич: Дмитрий Анатольевич, а почему мы не можем заниматься лоббированием своих каких-то экономических интересов на собственном внутреннем рынке?

Дмитрий Журавлев: Нет, лоббированием...

Оксана Галькевич: Ну хорошо, нам на внешнем трудно, но на внутреннем-то тех же авиапроизводителей поддержать?

Дмитрий Журавлев: Вот где граница между лоббированием и когда возникает монополия? Я же говорю, я про таблетки не для того сказал, чтобы на жизнь пожаловаться, не об этом речь. Вот именно эту границу и надо отслеживать.

Оксана Галькевич: А какая здесь будет монополия, когда у нас как минимум больше одного авиапроизводителя, простите?

Дмитрий Журавлев: А вы уверены, что их больше одного?

Оксана Галькевич: У нас не только там один Boeing и не один Airbus.

Дмитрий Журавлев: Вы завод с производителем не путаете? Заводов у нас более одного, а владелец...

Оксана Галькевич: Я просто к тому, что мы как раз не успели к этой пандемии, ко всем этим историям как-то поднять своих производителей как раз, может быть, в том числе и потому, что у нас и спроса, и поддержки достаточной со стороны государства не было со стороны наших авиакомпаний.

Дмитрий Журавлев: Спроса нет, потому что живем мы с вами бедно, а не потому, что поддержки со стороны государства...

Оксана Галькевич: Ну да, Boeing нам дешевле и Airbus покупать.

Константин Чуриков: Нам пишут сейчас многие...

Оксана Галькевич: Но это я села на свою любимую тему, переходим дальше, да.

Константин Чуриков: Нет, подожди, переходим дальше. Нам многие регионы сейчас пишут: а давайте поучимся у нашего прекрасного, успешного соседа Китая, кстати.

Оксана Галькевич: Чему нам можно у них научиться?

Дмитрий Журавлев: Можно научиться. Но мы пойдем на то, чтобы сначала резко снизить уровень жизни до того, который был в Китае, когда пришел Дэн Сяопин?

Оксана Галькевич: Так он у нас уже и сейчас, говорят, намного ниже, чем...

Дмитрий Журавлев: Нет-нет-нет, к дэнсяопинскому времени нам еще идти.

Оксана Галькевич: Ага.

Владимир Жарихин: Нет, дело не в этом. Дело в том, что действительно...

Константин Чуриков: У нас одна минута.

Владимир Жарихин: К сожалению, китайский опыт для нас неприменим. Мы его использовали, это был не китайский опыт, это был наш, но мы его использовали в 1930-х гг. при индустриализации, привлечение сельского населения в города, дешевая рабочая сила, использовали. Они после нас использовали. Но мы заново уже не можем, к сожалению, у нас другие варианты должны быть, более сложные и более хитрые.

Оксана Галькевич: И людей у нас столько нет, к сожалению.

Константин Чуриков: Ну вот китайцы сейчас победили бедность, но, в общем, тем самым они просто из своей китайской бедности вышли и пришли к нашей, если сопоставлять по цифрам.

Спасибо большое. У нас в студии сегодня были по поводу, как нам ответить Европе вслед за Лукашенко, Дмитрий Журавлев, научный руководитель Института региональных проблем, и Владимир Жарихин, заместитель директора Института стран СНГ. Спасибо большое.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Владимир Жарихин: Спасибо.

Константин Чуриков: Но это еще не все.

Чего добивается Александр Григорьевич? И как это отразится на нас?