Тамара Шорникова: Итак, возвращаемся к нашей «Теме дня». Минстрой планирует разделить в законодательстве два понятия, ветхое и аварийное жилье. Критерии по оценке домов ведомство разработает до конца года. Единую методику передадут в регионы. Виталий Млечин: Это должно помочь определить, какие строения в первую очередь требуют капитального ремонта и какие работы необходимы. Как все это должно работать, в дневном эфире программы «Отражение» рассказал Михаил Гилев, директор Департамента жилищно-коммунального хозяйства Минстроя России. Михаил Гилев: Анализ показал, что если мы реализовываем программу по капитальному ремонту классическим образом, она построена на выполнении ремонта каждого конструктивного элемента исходя из его межремонтного интервала. То есть мы практически не обследуем каждый конструктивный элемент на выявление его проблем, а просто у нас пришел нормативный срок и мы пошли этот конструктивный элемент менять. Условно говоря, если у нас с вами течет крыша в доме, например, то бессмысленно делать электропроводку, потому что она тут же будет залита водой, соответственно, опять сгорит. Таким образом получается, что в этих домах опережающим темпом надо делать тот конструктивный элемент, который болит здесь и сейчас. Мы предполагаем, что в 2019 году мы запустим по сути программу обследования домов, в результате мы сможем получить по объективным критериям, собственно говоря, оценку работоспособности домов или их конструктивных элементов, сможем достаточно четко определить, какой из этих домов к какой группе относится. Тамара Шорникова: А сейчас о том, с каким багажом мы подошли к обсуждению этой темы. Виталий Млечин: Да, именно так, сейчас покажем все на экране, чтобы вам было понятнее. По программе переселения граждан из аварийного жилья за предыдущие 11 лет новые квартиры получили более 1 миллиона человек, снесено почти 16 миллионов квадратных метров аварийных строений. В ближайшие 6 лет темп предстоит ускорить, поставлена задача ликвидировать почти 12 миллионов квадратных метров жилья, признанного аварийным до 2017 года. Жилье должны получить более 100 тысяч семей. Тамара Шорникова: Для этого планируется направить из федерального бюджета более 430 миллиардов рублей. Если раньше федеральный бюджет выделял на решение проблемы с аварийным жильем 50% необходимых средств, а оставшуюся половину находили регионы и муниципалитеты, теперь доля федеральной помощи вырастет до 70% и 80%. Виталий Млечин: Несколько российских регионов при этом не выполнили программу по переселению из аварийного жилья – это Забайкалье, Приморье, Тыва, Иркутская область, и интересным образом Московская область тоже в этот список попала. Тамара Шорникова: В пятерку лидеров по доле ветхих и аварийных домов вошли Ингушетия, Тыва, Якутия, Дагестан и Магаданская область, свидетельствует исследование международной аудиторской консалтинговой сети «ФинЭкспертиза». Наиболее благополучная ситуация наблюдается в Курской области, Адыгее, а также во всех трех городах федерального значения: Москве, Санкт-Петербурге и Севастополе. Такие цифры. Сейчас будем обсуждать и статистику, и реальные случаи из регионов вместе с вами, дорогие телезрители: звоните к нам в прямой эфир, пишите. Если вы переехали уже из аварийного жилья в новое, расскажите об опыте. Если по каким-то причинам возникли сложности, тоже звоните и рассказывайте. А мы представим наших экспертов. Виталий Млечин: Да, совершенно верно. У нас в гостях доцент кафедры «Государственное и муниципальное управление» Финансового университета при Правительстве России Любовь Адамская – Любовь Владимировна, добрый вечер. Любовь Адамская: Добрый вечер. Виталий Млечин: И эксперт ОНФ, доктор экономических наук, почетный строитель России Алексей Малый, – здравствуйте. Алексей Малый: Добрый вечер. Виталий Млечин: Любовь Владимировна, во-первых, насколько мы знаем, сегодня юбилей у вашего университета, причем круглая дата, 100 лет, глава правительства поздравил вас, насколько мы смогли найти информацию, мы вас тоже поздравляем. Любовь Адамская: Да, спасибо большое. Для университета, для профессорско-преподавательского состава это будет очень приятно от вашего канала сегодня услышать поздравление. Спасибо большое! Будем работать больше чем 100 лет, еще на 200 замахнемся. Виталий Млечин: Да, как минимум. Любовь Адамская: Как минимум. Тамара Шорникова: Вот теперь как раз про сроки и другие цифры, о которых мы уже сказали. Любовь Адамская: Да. Тамара Шорникова: Действительно логично сейчас звучат слова, действительно нужны единые какие-то критерии для оценки домов. Но у меня вопрос. Мы только что сказали, сколько лет уже идет программа по переселению из аварийного жилья, уже не первый год идет ремонт на деньги из фонда капремонта. А как до этого все это действовало? Как же мы переселяли, если этих единых критериев, видимо, было недостаточно все эти годы? Почему сейчас об этом речь идет? Алексей Малый: Вы знаете, все достаточно сложно. Дело в том, что мы попали в переходный период, так сказать, законодательство у нас такое переходное, и вот в этом периоде, собственно говоря, и живем. И сегодня лучше всего работают те, кто умеют работать, то есть те специалисты в муниципалитетах, кто есть, есть один грамотный, толковый специалист, и они получают деньги, они правильно оформляют все документы, они переселяют люди, и люди, так сказать, получают новое жилье. Если такого специалиста нет или он недостаточной квалификации, чего-то не хватает, проект не срастается. И вот тот опыт, я занимаюсь этим уже не первый десяток лет, именно в муниципалитете нужен всего один грамотный специалист, а их, как правило, не хватает, и в этом, собственно говоря, сегодня проблема. Много говорят про ветхое, аварийное, что такое ветхое, что такое аварийное. Ветхое, на мой взгляд, – это то, что выжило свой век, то есть вышли сроки эксплуатации. Но если мы имеем срок эксплуатации, допустим, фундамента, несущей конструкции 100 лет, 150 лет, 200 лет, то элементы здания, сооружения – допустим, кровля, какие-то другие элементы – имеют сроки гораздо меньшие. И конечно, сегодня те, кто позволили себе сделать электронные паспорта, а это Департамент образования города Москвы, еще ряд учреждений, знают довольно четко, когда необходим капитальный ремонт тех или иных конструкций зданий. Те, кто таких электронных паспортов не имеют, – а жилые дома относятся к таким именно строениям, – то они на взгляд, по мнению какого-то специалиста и так далее, то есть это нужно обследовать. Обследование тоже вещь не очень дешевая, достаточно дорогая и тоже специалистов немного… Тамара Шорникова: Около 100 тысяч сегодня звучала цифра в эфире. Алексей Малый: Да. Потому самое главное, наверное, – это знать сроки эксплуатации, понимать конструктив здания самим жителям и, конечно, эксплуатирующей организации. Проблема в эксплуатирующим организациях, тоже недостаточно специалистов. Очень много люди занимаются эксплуатацией зданий, сооружений, не имеющие специального образования, и в этом тоже большая проблема. И вот я думаю, что, может быть, университету какой-то специальный факультет открыть… Любовь Адамская: Вот я только хотела сказать, что мы столько выпускаем специалистов, а их, оказывается, нет. Алексей Малый: Да, но они, видать, не доходят, не доходят до рабочего места, не получают. И вот сегодня в людях… Если министерство наконец-то установит довольно жесткие критерии «ветхое», «аварийное» и самое главное мы сможем обеспечить специалистами наши муниципалитеты, я думаю, проблема решится. Любовь Адамская: А можно через запятую я просто-напросто добавлю? Вы как раз упомянули, что высшие учебные учреждения готовят, но получается, что специалистов нет. Есть такая проблема, сегодня она резко на поверхности, как прохождение практики. Федеральным государственным образовательным стандартом есть жесткое утверждение и как бы рекомендация, что именно на четвертом курсе 5-6 недель практики, а по-хорошему сегодня нужна именно такая законодательная инициатива, что студента если мы берем на процесс обучения, то да, первый год у него проходит адаптация, но со второго года, с первого семестра он уже должен идти на практику: в первом семестре 5-6 недель, хотя бы так, второй семестр 5-6 недель. Тогда он будет понимать то, чем он заниматься будет, он будет в курсе событий. А так он курс прослушал, вышел с дипломом, и как вы говорите, есть вроде бы специалист, но он не специалист, он не понимает темы. Алексей Малый: Я проходил практику ежегодно. Любовь Адамская: Да, но мы с вами такого, понимаете, возраста, когда еще СССР давал нам эту практику. Алексей Малый: Да. Любовь Адамская: А сейчас нет этого. К сожалению, мы сейчас со студентами практико-ориентированного клуба «Самоуправление вне границ», который создали в Финансовом университете, как раз и будем инициировать такую законодательную инициативу, озвучиваем это и просим в колокольчик: пожалуйста, обратите внимание, специалисты нужны, мы их должны готовить сегодня и сейчас. Виталий Млечин: Так а что самим студентам-то мешает? Зачем законодательная инициатива? Если студент хочет учиться, хочет проходить практику, хочет понять, где ему работать… Любовь Адамская: Объясняю. Алексей Малый: Организация должна быть готова принять, они должны уметь работать, у них должен быть договор с учебным учреждением. Любовь Адамская: О! Все правильно! Алексей Малый: Это слаженная работа должна быть. Любовь Адамская: Пока я сегодня ехала сюда к вам в эфир, позвонил помощник префекта Северо-Восточного административного округа и говорит: «Я не понимаю, мы же в принципе работаем с мэрией, у нас есть договорные отношения». Я говорю: «Слушайте, там…» Можно сказать так: вы обучаете 0.5 человек, 1.5 человека, а этого мало, нужно больше. Мне говорят: ну хорошо, а как это мы будем делать? Я говорю, что есть еще кроме профессиональной практики, профпрактики по ФГОСу есть еще, мы инициируем, практика в свободное от учебы время. Но для этого… Да, студент говорит, что хочет, но как он придет сам в министерство, ведомство, учреждение и скажет: «Я хочу пройти практику по своей специальности»? Нужны, конечно, договорные отношения университета с той или иной организацией, которая позволит пройти практику. Виталий Млечин: А почему сейчас нет… Тамара Шорникова: Они не заинтересованы сейчас в таких специалистах? Любовь Адамская: Нет, почему-то сейчас не заинтересованы. Вот мы готовим специалистов в области управления, естественно, я прошу управы на территории, я прошу префектуры, прошу представительства правительств от региона, которые находятся здесь, в городе Москве: пожалуйста, возьмите студента. И каждый говорит: «Вы знаете, как-то у нас нормативных документов по этому поводу нет, а вот инициативу проявляйте». Я говорю: «Как же так? Президент сказал, чтобы брали инициативу в руки, работали». Сегодня не нужны управленцы, которые просто сидят и держат кресло под собой, нужна инициатива. Прорыв наступит ровно тогда, когда исполнительно-распорядительные органы, прямо вот каждый, что называется, на своем месте чиновник начнет проявлять инициативу. Но, к сожалению, пока нет, с инициативой сложно. Алексей Малый: Я думаю, здесь нужна законодательная именно инициатива. Любовь Адамская: Конечно! Алексей Малый: Потому что принимать студентов – это не только удовольствие, это еще большая ответственность. Для этого должны быть подготовленные люди, какие-то наставники, должна быть какая-то понятная программа, должно быть рабочее место аттестованное и так далее. То есть нельзя студентов просто так… Виталий Млечин: И как должна выглядеть эта инициатива? – обязать все предприятия обязательно принимать студентов? Любовь Адамская: Ключевое слово – наставники. Помните наше с вами время, когда были наставники, они на заводах, учреждениях, фабриках, там прямо был создан целый институт наставничества. Но потом после 1990-х гг. этот институт растаял. Сейчас я смотрю, очень многие, Плехановский университет, МГУ, наш университет сейчас готовит внутри университета институт наставничества. Наступило время наконец-таки спустя 20 лет, когда пришли к той формуле: нужно вернуться к тому, что было раньше, просто, может быть, чуть-чуть подработать нормативку. Но институт наставников сейчас нужен, сегодня и сейчас он очень резко актуален. Тамара Шорникова: Безусловно, увеличение количества грамотных специалистов в оценке наверняка улучшит ситуацию с аварийными и ветхими домами. Но нам приходят сейчас SMS, и таких много, и таких наверняка в течение программы еще будет много: «Барак щитовой без фундамента – это ветхое или аварийное жилье?» Большинство домов… Алексей Малый: Это здание 4-го класса, или 5-го класса, или 6-го класса, надо смотреть. Скорее всего, оно было построено на 3 года ил на 5 лет на время каких-то временных работ и должно быть снесено по окончанию этих работ. То есть по документам его можно сказать что нет, это временное здание. Тамара Шорникова: Есть и такие дома, они будут и в наших сюжетах сегодня. Алексей Малый: Мы их видим в городах и поселках, они стоят уже по сто лет. Тамара Шорникова: Для оценки аварийности или ветхости того или иного дома часто действительно неспециалист разберется, что в этом доме просто противопоказано жить, однако муниципалитет не включает его в программу аварийных домов. Что помешает им даже после разработки единых критериев оценки не оставить ситуацию в прежнем виде? Алексей Малый: Они не уверены, что они смогут получить деньги, и чтобы не быть битыми потом, потому что он включат, они должны будут в указанные сроки реализовать, выполнить. Любовь Адамская: Выполнить это все, конечно. Алексей Малый: Не уверены, что они получат деньги, и потому они не включают, тянут, всячески играют этой ситуацией, даже не попасть потом под уголовную ответственность, потому что если здание признано аварийным, то есть оно опасное, то есть в нем невозможно находиться, потому что в любой момент оно может обрушиться, естественно, они оставляют людей в опасной ситуации, это уголовно наказуемое деяние. И чтобы не признавать аварийными, они всячески находят какие-то пути… Любовь Адамская: Лазейки. Алексей Малый: …и уклоняются от этого. Тамара Шорникова: То есть эти критерии все-таки позволят им рассчитывать на определенное финансирование? Алексей Малый: Они установят более жесткий регламент работы в этом направлении. Денег это не гарантирует, это гарантирует правильную работу. Деньги в бюджете, сегодня не выбирают все деньги, сегодня то, что я сказал в начале, отсутствие специалистов не позволяет грамотно оформить документы и выбрать имеющиеся в бюджете деньги, не выбирают многие. В том числе, вы отметили, попала Московская область в отстающие, даже здесь не хватает специалистов, потому что в районах, в селах, в муниципалитетах не хватает этих специалистов, которые могут оформить документы. Тамара Шорникова: Давайте послушаем телефонный звонок, Людмила из Нижнего Новгорода к нам дозвонилась. Людмила, здравствуйте, добрый вечер. Виталий Млечин: Добрый вечер, слушаем вас. Зритель: Добрый вечер. Вот скажите, пожалуйста, как поступить. Сначала был ветхий фонд, потом в 2016 году признали его аварийным, но дали на расселение инвестору, то есть той строительной организации, которая строит рядом дом. И всех выселили город, и как мы ни обращаемся в город, они только отвечают, что до 2023 года будет расселение. Но почему они в 2009-2010-х гг. не проверили, расселили или нет? Город должен за это отвечать. В районной администрации они сразу сказали: «Мы этим делом не занимаемся». Тамара Шорникова: Так. Зритель: Инвестор, все, нам продал эти квартиры в 2009-2010-х гг., они заключили договор, что на льготных каких-то условиях вот этот дом останется, инвестор, значит, его расселит. Сейчас говорят, что третья очередь, это я не знаю в каком году. Первая очередь, вот сейчас они построили, вторую еще не начинали, третья не знаю когда будет. А полдома уже не живет, полдома уже рушится, трехподъездный дом, один подъезд вообще уже закрытый. И вот как нам поступать? Алексей Малый: В тех случаях, когда в бюджете нет… Зритель: Обращались… Даже знаете что? Виталий Млечин: Понятно, Людмила. Спасибо большое. Давайте попробуем ответить. Алексей Малый: В тех случаях, когда в бюджете нет прямых средств на покупку жилья или жилья такого просто нет, не из чего купить, то муниципалитет или какие-то региональные власти вменяют в обязанности инвестору за счет доли города, за счет доли муниципалитета передать жилье нуждающимся гражданам. И получается, что эти люди попадают уже в зависимость от успеха бизнеса того или иного инвестора, который занимается жилым строительством в этом городе. Есть такая зависимость, к сожалению. Но я думаю, что здесь должна быть ответственность чиновников однозначно, они должны строго вкладываться в нормативы: не получается с этим инвестором, надо находить другие источники. Тамара Шорникова: А как можно напомнить чиновникам об этой ответственности? Куда можно обратиться? Любовь Адамская: По-хорошему они должны были заключить, конечно, договорные отношения с собственниками. Алексей Малый: Я думаю, что если они обратятся в Общероссийский народный фронт по месту жительства, я думаю, наши эксперты сработают правильно, помогут. Любовь Адамская: Я думаю, если они даже обратятся просто к юристу напрямую, который находится на территории, и проговорят эту тему, то юрист однозначно им скажет: «Вам нужны были…» Но это опять, понимаете, все уже прошло. Алексей Малый: Люди не должны оставаться в аварийном жилье, и чиновники за это отвечают. Любовь Адамская: Да. И в договорных отношениях… Виталий Млечин: О, на секундочку сделаем паузу. Вот люди не должны оставаться в аварийном жилье – не должны, но остаются. У нас есть сюжет из нескольких российских регионов, где люди живут вообще в чудовищных просто условиях. Давайте его посмотрим и обсудим. СЮЖЕТ Тамара Шорникова: Когда случаются какие-то чрезвычайные ситуации, власти часто вынуждены расселять жителей, предоставлять им какое-то временное жилье. Можно ли каким-то образом, находясь в аварийном жилье, в аварийном доме и понимая, что расселят его через 2-3 года, каким-то образом доказать опасность нахождения в этом доме, претендовать на какой-то временный фонд? Алексей Малый: Коллеги, повышение качества жизни является основным в майском указе президента. И мы видим в последние годы, что федеральный бюджет средств на это не жалеет. Как я уже сказал в начале, не хватает людей. Вот у них было 2 года, они не сделали программу, потому что никто не умеет просто обследовать, посчитать. Я считаю, что в этой ситуации должна общественность подключиться, именно закон об общественном контроле позволяет сегодня это делать самим людям, если не могут чиновники. Виталий Млечин: Вот в этих домах что обследовать, которые рушатся, где люди уже гибнут? Что там обследовать? Там понятно, что… Алексей Малый: Понимаете, надо составить на него документы и правильно подать по инстанциям, а на это ума не хватает, бумажку к бумажке сложить, номера проставить, опись сделать и по реестру передать. Вот на это не хватает ума. Любовь Адамская: И плюс ко всему прочему мы обратили с вами внимание на то, что, кто давал сейчас комментарий, собственник или просто житель, ЖЭК – это говорит о том, что в основном люди не понимают сегодня, как управляется их многоквартирный дом, и чем меньше они это понимают, тем лучше органу управления исполнительному. Почему? – проще обмануть. И также было прокомментировано: «Вот нам сказали». Когда говорят, это не есть документ, «нам сказали», это можно на лавочке около подъезда поговорить, а так должен быть нормативный документ, где четко у исполнительно-распорядительного органа прописано, что в 2021 году мы обязаны расселить этот фонд. Значит, этот документ должен был быть у совета дома. То есть если мы имеем 3-5 квартир в доме, значит, согласно Жилищному кодексу, должен быть общественный совет дома, а это соуправление многоквартирным домом. И именно этот орган, представительный орган от собственников и нанимателей должен понимать ситуацию, сложность этой ситуации и как-то с администрацией на территории в другом тоне разговаривать, бумаги писать, подтверждения письменные иметь. Алексей Малый: Осталась некая инертность, осталась некая надежда… Любовь Адамская: Правильно, именно инертность. Алексей Малый: У нас за 25 лет изменилась экономическая ситуация в стране. Это были какие-то промышленные сильные районы, но предприятия закрылись, предприятие поменяли собственника… Любовь Адамская: Да. Алексей Малый: И те здания стояли на балансе у каких-то заводов, каких-то фабрик… Любовь Адамская: …а заводов сейчас нет, фабрик нет. Алексей Малый: …а их не стало, они изменили ситуацию, а люди ждут, что приедет барин, барин нас рассудит. Не нужно ждать, нужно проявлять активность. Я думаю, что в данный момент по всем сюжетам, что мы сегодня с вами видели, сюжеты ужасные, чиновники виноваты несомненно, ведут себя абсолютно преступно по отношению к этим людям… Любовь Адамская: Но и люди в пассиве находятся, они позволят… Алексей Малый: Люди не должны быть пассивными, они должны быть активными, должны бороться за свою жизнь, понимаете? Любовь Адамская: Конечно. Тамара Шорникова: Подождите, в половине сюжетов люди пишут тем же губернаторам, в прокуратуру заявления пишут – ранее это пассивные? Алексей Малый: Слушайте, они только сейчас написали, а где они были 10 лет? Любовь Адамская: Да, там уже этому дому очень много лет, конечно. Алексей Малый: Пока вот не провалилась женщина, понимаете, пока не случилось ужасное, люди не стали действовать. То есть я думаю, что сегодня не только эти люди, а все остальные жители нашей страны должны внимательно посмотреть на свое жилье и обратить на это внимание, потому что управляющая компания может и не понимать, она пришла год или два назад, какой-то специалист может не понимать, но люди грамотные… Любовь Адамская: Или, может быть, они просто еще и не хотят понимать, понимаете? Есть и такая категория. Алексей Малый: Да. Должны проявить активность и позаботиться о себе самим, к сожалению. А то, что Минстрой сегодня взялся за эту проблему и желательность усовершенствовать нормативную базу, я думаю, это самое главное, потому что когда появятся четкие, ясные нормативы, можно будет довольно жестко спрашивать с этих нерадивых чиновников, с этих управляющих компаний. Любовь Адамская: Они, видите… Сейчас был репортаж, когда разъяснение давали, что вот еще 5 лет, 7 лет назад не было такого, что мы приходим на квартирный дом и говорим: «Вот этот конструктивный элемент должен быть заменен, нужно поработать над ним». Обычно было так: есть план, делаем электрику. Жители выходят и говорят: «Слушайте, тут же все в протечках, здесь же все сырое». – «У нас план», – отвечали службы. Алексей Малый: Выделили деньги, надо освоить. Любовь Адамская: У нас нужно освоить деньги, раньше это действительно было так. Но сейчас, смотрите, хороший шаг. Конечно, он запоздалый, причем не на один год, но тем не менее уже говорят: «Да, конструктивный элемент перекрытия негоден сегодня, значит, и нет смысла тогда выполнять другие работы, затраты на это не нужно списывать». Это же явное списание. Алексей Малый: Хотя составление дефектной ведомости всегда было началом любого капитального ремонта. Любовь Адамская: Конечно. Алексей Малый: Но ведомость составлялась часто фиктивно, составлялась, так сказать, по существу, под деньги, скажем так, на что есть деньги, то, собственно говоря, и будем чинить. Любовь Адамская: Под деньги, конечно. Есть бюджетные ассигнования – пожалуйста, мы берем. Алексей Малый: Минстрой подошел профессионально, это важно. Любовь Адамская: Так что шаг есть. Тамара Шорникова: Можно перестроить известную фразу: «Верно, но медленно». Любовь Адамская: Да, точно. Тамара Шорникова: Давайте послушаем звонки. Николай, Алтай. Так, Николай, перезвоните нам, пожалуйста. Анна из Москвы пока. Виталий Млечин: Анна, слушаем вас. Тамара Шорникова: Слушаем. Зритель: Добрый вечер. Виталий Млечин: Добрый. Зритель: У меня такой вопрос. У нас в Московской области город Красногорск, «Брусчатый проселок». Виталий Млечин: Так. Зритель: Комната в коммуналке, 3-комнатная квартира. В 2015 году я на сайте города Красногорска увидела, что наше жилье признано ветхим, аварийным, и как раз программа была на расселение. Мы попадали в очередь, в 2015 году нас должны были переселить. В 2017 году я написала письмо губернатору, 2 года прошло, ничего не произошло. Я написала письмо губернатору в 2017 году 17 июля о том, что жить там невозможно, там сыпятся потолки, там нет ванны, просто туалет непонятный, полы все прогнили деревянные, и еще соседи, которые… И получается, что… Любовь Адамская: А что соседи? Вы так сказали, что все порушилось, и еще соседи. Алексей Малый: Коммунальная квартира. Зритель: А соседи, потому что две комнаты коммунальные, предыдущий хозяин продал, я так понимаю, застройщику эти две комнаты, которые сдает. Любовь Адамская: Но вам-то ответ пришел от губернатора? По-хорошему нужно… Зритель: Пришел. Любовь Адамская: Так. Зритель: В 2017 году я написала, что наш дом признан ветхим, аварийным, когда будет переселение, прошу помочь. Пришел ответ: «Ваш дом ветхим, аварийным не признан, ваш дом стоит в очереди на расселение на четвертый квартал 2020 года». Тамара Шорникова: То есть он не признан, но расселять все-таки будут? Зритель: В 2020 году. Любовь Адамская: То есть разночтение, вы увидели разночтение на официальном сайте администрации, там написана одна информация, а вам приходит от губернатора другая информация, мы правильно поняли? Зритель: Другая информация, да, что дом не признан ветхим и аварийным. Алексей Малый: Как-то очень странно все. Зритель: А теперь говорят, когда я звоню застройщику, говорят, что теперь переселение будет не раньше 2024 года. Любовь Адамская: Говорят или есть документ? Вот у нас всегда почему-то… Зритель: Документа нет. Любовь Адамская: Документа нет, видите, это все на уровне разговора. Алексей Малый: В этом, собственно, и фокус, потому что дом признан аварийным, нельзя, собственно говоря… Это обратной силы не имеет, если он уже аварийный, то он уже аварийный, его не могут признать снова годным или ветхим. Зритель: Это было на сайте сказано, на сайте города Красногорска в 2015 году, там было признано, что он аварийный и подлежит расселению. Тамара Шорникова: Спасибо. Алексей Малый: Значит, скорее всего, чиновники здесь слукавили и где-то подвох в документах есть. Любовь Адамская: Значит, идет злоупотребление служебным положением. Алексей Малый: Конечно. Любовь Адамская: Вам необходимо посмотреть, если есть у вас, сделать скрин с сайта, портала префектуры или администрации и вот этот вот ответ, который вам последовал. Значит, при наличии этих двух разнящихся информационных потоков нужно будет просто-напросто написать заявление в прокуратуру, что чиновник злоупотребляет своим служебным положением, вводит в заблуждение, не исполняет. Конечно, нужно тоже к юристу обратиться, для того чтобы правильно составить документ… Алексей Малый: Кто врет, да: то ли соврали те, кто вывесили на портале, то ли потом… Кто-то соврал. Любовь Адамская: Конечно, и в надзорные органы. Вы пишете губернатору, но вы напишите в надзорный орган, пусть проверит губернаторскую деятельность, это будет гораздо проще. Тамара Шорникова: А еще продублируйте в ОНФ, лишним точно не будет, я думаю, в любом случае. Виталий Млечин: Давайте теперь Рязань послушаем. Светлана, добрый вечер. Зритель: Алло, здравствуйте. Виталий Млечин: Слушаем вас. Зритель: Беспокоит вас Рязань. У меня вопрос такой. В 2018 году мой дом признали аварийным. Обращались к губернатору по поводу нашего дома аварийного, год не могу попасть к нему на прием, хочу заметить, официально, у меня есть все документы, я пишу официально, ставлю числа, в общем, целая ведется переписка, целые кипы бумаг. В общем, они нас в реестр не включают уже на протяжении, наверное, года, и сказали, что даже если они включат нас в реестр, в программу переселения мы не попадем, то есть ждать еще 10 лет, в эту пятилетку мы не попадаем, так отвечают нам представители управления ЖКХ. В общем, гоняют по всем инстанциям. Я хочу вопрос задать – как же вот так работают чиновники? Как заставить их работать? Потому что люди сидят, обманывают во всем, просто невозможно попасть. Говорят, что открытая линия прямая, мы и напрямую звонили губернатору, у нас в Рязани была прямая линия, я не могла ему, он просто нас не замечает. Никто нас не замечает и наши вопросы не рассматривает. Я готовлю письма президенту. В общем, отвратительное отношение… Виталий Млечин: Светлана, а еще раз, пожалуйста, повторите: в 2018 году ваш дом признали аварийным? Зритель: Да, в 2018 году дом был признан аварийным, хотя мы… Виталий Млечин: Тогда он действительно не попадает в эту программу, в эту программу действительно попадают только те дома, которые были признаны аварийными до 1 января 2017 года. Зритель: Но нас «мутыжили» целых 5 лет, то есть с 2015 года я обращалась, у нас делали акцент на то, что признавали, в 2017-м сделали капитальный ремонт, нам акт вынесли, а через полгода… его признали аварийным, то есть у нас весь дом рушится, у нас стены вообще того гляди развалятся, все… Любовь Адамская: Результат вот этого «мутыжения», как вы назвали, – документы у вас есть? Зритель: Есть у меня все документы. Любовь Адамская: Или опять-таки звучит следующее: «А вот там сказали». Тамара Шорникова: Документы есть, в данном случае есть. Любовь Адамская: Эти документы тогда в дубликате отправлять или в орган исполнительно-распорядительный несколько выше и параллельно в административные надзорные органы. Зритель: Мы в прокуратуру… Любовь Адамская: Прямо веером. Алексей Малый: Правовую оценку действий власти. Любовь Адамская: Конечно, просто-напросто веером отправлять. А так… И опять же вот я слышу одно: нам сказали, нам сказали… Не нужно ни с кем говорить, вступайте в переписку, у вас должен быть пакет документов под названием «Бумаги, ответы чиновников», которые у вас работают на территории. Не нужно верить словам. Алексей Малый: Это техническая документация в первую очередь. Любовь Адамская: Да. Алексей Малый: Это должна быть грамотная техническая документация, она не имеет обратной силы: если опять же здание признано аварийным… Любовь Адамская: Паспорт дома, есть ли у вас паспорт дома, запросите этот паспорт дома у управляющей компании, наверняка этот паспорт дома или вообще утерян, как правило, после 1991 года все паспорта потеряли, но тем не менее запросите. Есть администрации, которые попытались как-то, в общем-то, восстановить, но есть администрации, которые не восстановили, поэтому запросите паспорт дома, а отсюда и начинаем уже плясать, когда он должен был, какие конструкции под замену. Так что ищите паспорт дома. Тамара Шорникова: Ну смотрите, если в ближайшие 6 лет планируется расселить эти квадратные километры жилья, признанные аварийными до 2017 года… Любовь Адамская: Да. Тамара Шорникова: …значит ли это, что в ближайшие 6 лет у жителей этого дома шансов попасть в какую-то программу нет? Алексей Малый: Во-первых, если дом действительно аварийный, то он опасный, и я думаю, что нужно им настаивать на этом, потому что нельзя жить в опасной ситуации: тут надо людей или куда-то переселять, бюджет должен взять на себя эти расходы, тогда он будет активнее действовать в решении… Любовь Адамская: Маневренного фонда у них нет, насколько я понимаю, то есть нет запасных квартир, которые… А это, кстати, проблема системы управления, то есть они молчат до последнего… Алексей Малый: Они оставляют людей в опасной ситуации. Любовь Адамская: Конечно. Алексей Малый: Они не должны этого делать. Любовь Адамская: Они молчат до последнего, а должны быть еще квартиры на случай, если что-то происходит, не в гостиницу размещать людей, а в маневренный фонд. Он всю жизнь был в СССР, сейчас его нет, поэтому начинаются проблемы. Люди живут, как правило, в аварийном до случая, пока что-то такое резко криминальное не произойдет и когда не вмешается первое лицо государства. Тамара Шорникова: Еще один случай у нас есть из Волгограда, давайте посмотрим видеоматериал. В Волгограде житель одной из многоэтажек требует расселения. Их дом мало того, что весь в глубоких трещинах, но еще и заваливается на бок. Госжилнадзор признал здание непригодным для проживания, но несмотря на это в городской администрации искать новое жилье людям не хотят. Чиновники считают, что хватит ремонта, и тоже не предлагают его сделать сейчас, предлагают подождать. Алексей Малый: Подпорку поставить хотят? Тамара Шорникова: Сколько подождать, узнаем в сюжете Елены Митрофановой. Виталий Млечин: Пизанская башня же не упала, значит, и этот дом еще постоит. Тамара Шорникова: Посмотрим. СЮЖЕТ Виталий Млечин: Триумфальная улица, вот так. Смотрите, активные люди, суд, все что угодно и все равно ничего. Любовь Адамская: Нет, вот сейчас прямо очень хорошие, активные люди, жители. И первое, что в репортаже сразу бросилось в глаза, – они молодцы, они решили подать исковое заявление в суд, это первое… Виталий Млечин: Они молодцы? Но они там, их никто не переселил все равно. Любовь Адамская: Правильно, а что делать? У них в отличие от всех остальных репортажей обязательно будет результат. Первая инстанция – суд, конечно, и еще… Да, это очень дорого, но тем не менее, вероятнее всего, все-таки там много квартир, если они сделают сейчас независимую экспертизу, то есть шанс… Алексей Малый: Третью экспертизу. Любовь Адамская: Да, то есть шанс именно на основании нескольких экспертиз выиграть суд. Так что они просто на верном пути находятся. Но видно, что и управляющая компания, и местная организация мониторят этот дом, мониторят, если стоят маячки, мы обратили внимание, во внутреннем помещении листочки такие, а на улице просто, не знаю, как песок, что ли, они прикрепили, покрасили в такой цвет, как будто это цемент. В общем, тоже «химичат», это видно. Безусловно, столкнулись две организации: организованный исполнительно-распорядительный орган, которому это невыгодно, и непосредственно сами жители. Но я думаю, что этим жителям может помочь… Да, пусть бы еще знаете что? Обязательно напишите своему депутату Государственной Думы, получите от него письменный какой-то ответ, и члену Совета Федерации. Вот это еще ваши представители в законодательных органах, которые в принципе должны быть на вашей стороне, и вы их протестируете, они на вашей стороне или не на вашей стороне, и тоже в суд приложите эти документы. Тамара Шорникова: В общем, не вооружен не проживешь у нас в стране. Алексей Малый: Я думаю, что инициатива Минстроя сейчас на данный момент своевременна. Может быть, даже обратиться в Минстрой Российской Федерации с просьбой рекомендовать того самого независимого эксперта, который будет всем экспертам эксперт… Любовь Адамская: Да! Алексей Малый: …над теми двумя экспертами, которые уже были. Потому что, простите, именно из-за отсутствия четких критериев и возникают вот такие споры. Любовь Адамская: Отличный, хороший ход. Алексей Малый: И я думаю, что тот документ, который затеял сейчас Минстрой, станет действительно решением во многих вот таких спорах. Виталий Млечин: Главное, чтобы дом не развалился раньше времени. Алексей Малый: Критерии госрегулятора. Тамара Шорникова: Главное, чтобы дожили, понимаете, потому что до конца года только эти критерии будут выработаны, потом нам уже объявили, что работа по оценке, по переоценке домов долгая, это тоже несколько лет. Алексей Малый: Простите, ну вот так получилось, понимаете, что мы 25 лет живем в таком сложном переходном периоде, мы сейчас вынуждены заново отрабатывать законодательную базу в соответствии с народными запросами. Это одна из функций опять же Общероссийского народного фронта – поддержка, контроль и участие, участие в выработке новых решений. Мы много предлагаем всего. Тамара Шорникова: Народ звонит, Светлана, давайте слушать. Виталий Млечин: Владимирская область. Здравствуйте, Светлана. Зритель: Здравствуйте. Я проживаю в двухэтажном деревянном доме, признанном аварийным в 2014 году, в городе Лакинске (Собинский район Владимирской области). Наш дом построен еще в 1929 году, уже он весь, так скажем, давно ни капитального ремонта не проходило, ни менялось никакое оборудование. Сейчас мы платим за содержание и ремонт, но подъезды вообще просто страшные, никто не убирается, двери нараспашку. Администрация нас постоянно кормит завтраками: сначала до 2018 года они нас расселят… Дома строятся, но теперь нас уже опять до 2024 года. На втором этаже у нас уже рухнула чердачная крыша, они подпорками в квартире поставили и все, говорят: «Пожалуйста, ждите». Поэтому мы хотим, чтобы администрация нас услышала. Сейчас поменялась, другая администрация, по новой стали документы собирать; придет другая администрация, опять будут документы собирать. Соседний город Собинка, там переселяют, дома строятся, переселяют. У нас тоже 2 дома построили, но никого не переселили, такое впечатление, что их просто продали, эти квартиры. То есть как-то вот услышать, потому что… Любовь Адамская: А скажите, пожалуйста, вот вы сейчас сказали, что двери нараспашку, – это жители живут, как в каменном веке, не закрывают камнем вход в свое жилище, или это все-таки какие-то причины другие? Дверь развалилась? Зритель: Причины другие, что двери просто-напросто не закрываются, уже перекосился дом, понимаете? Любовь Адамская: А, то есть… Тамара Шорникова: Повело, видимо. Любовь Адамская: Все понятно. Ну заявку-то делали? Должны были они как-то этот дверной проем отточить, подточить, поменять что-то? На заявки-то они реагируют? Зритель: Ничего не делается. Любовь Адамская: Или жители тоже сидят и думают: «Ну ладно, сейчас что-то такое произойдет, вот сейчас позвоним на канал…» Тамара Шорникова: Проще переехать, чем отремонтировать. Любовь Адамская: «Сейчас позвоним на канал, и к нам премьер-министр приедет, даст распоряжение непосредственно». Алексей Малый: Звоните, звоните почаще, настаивайте, потому что деревянные дома сегодня практически нигде не ремонтируются. Во-первых, и специалистов уже нет по капитальному ремонту деревянных домов, а во-вторых, скорее всего, администрация просто не видит в этом никакой выгоды. Любовь Адамская: Это временное жилище, наверняка этот дом стоит на ленточном каком-нибудь фундаменте… Алексей Малый: Это временное жилище, конечно же, ему давно срок вышел. Любовь Адамская: Да, ему срок уже давным-давно вышел. Алексей Малый: По документам его уже и нет, наверное. Тамара Шорникова: Про ремонт много есть тоже SMS… Алексей Малый: Так что настаивайте на переселении, поактивнее настаивайте. Тамара Шорникова: Мы говорим сейчас про расселение, в основном очень много SMS при этом приходит именно про ремонт, про капитальный ремонт. В основном, я так понимаю, это касается случаев, когда деньги как раз идут, выделяются из общего котла так называемого. Как сейчас определяется вот эта очередность, какие дома ремонтировать? Потому что многие люди жалуются, что есть гораздо более старые дома, требующие первичного внимания в городе, но при этом капремонт по срокам начинается в домах, которым еще стоять и стоять. Алексей Малый: Ну опять же довольно часто все определяется просто чиновниками и местной властью. Любовь Адамская: Акты, составляются акты, обследуются все элементы, про которые сейчас говорили, и по тем самым элементам конструкций, которые уже выжили свой срок, составляется акт, и на актировании, то есть как это называется, комиссионная проверка дома, как-то вот таким образом составляется этот акт и по этому акту смотрят, где и какие дома будут первоочередными. И потом вы говорите про капитальный ремонт, а у нас есть еще такая формула, как выборочный капитальный ремонт по тем самым конструкциям. Тут уже хотя бы в этом акте нужно будет смотреть, может быть, действительно есть дом, которому именно выборочно можно что-то сделать. Но при наличии активности самих жителей можно как-то решить побыстрее эту задачу. Но если жители будут сидеть, ждать манны небесной, хотя уже давным-давно этот дом должен был быть снесен, переселен, конечно, ничего не будет. Алексей Малый: К сожалению, решения принимаются чиновниками, принимаются часто по субъективным причинам: кто-то громче кричит, кто-то нужен в политической борьбе местной, этим дать, этим не дать, потому что они не от той партии и так далее. Потому люди должны быть просто активнее, а самое главное, должны быть понятные аргументы, почему этот дом необходимо ремонтировать, почему необходимо переселить, почему необходимо снести. И опять же недостаток, дефицит нормативной базы. И то, что мы сегодня обсуждаем инициативу Минстроя, думаю, еще раз скажу, что она своевременна, она решит очень многие проблемы. Будут установлены четкие, ясные технические параметры, будут установлены четкие, ясные сроки. Я думаю, это позволит людям довольно аргументированно настаивать на… Любовь Адамская: И для управленцев должны быть точно так же четкие поставлены контрольные функции: не выполнил – как говорят, «до свидания». Алексей Малый: Правильно. Виталий Млечин: У нас осталась ровно минута, давайте подводить итог. Пожалуйста, по 30 секунд каждому: есть ли шанс дожить до того светлого будущего, когда аварийное жилье все-таки расселят? Любовь Адамская: Безусловно. Никогда нельзя говорить, что нет шанса, шанс есть. Другое дело, что сегодня наступило такое, наверное, время, точка бифуркации, точка отсчета другая, как жить уже невозможно. Нужно жить, но бывает иногда это невозможно. Значит, нужно будет сейчас объединиться в одном порыве и чиновникам, и самим людям. Людям не нужно ждать решения, им нужно просто инициировать это решение. А чиновников, да, нужно на контрольные функции сажать. Алексей Малый: Наш народ является главным богатством и достоянием нашей великой родины. Конечно, терпение его, можно сказать, бесконечно, терпение его неисчерпаемо, но наши чиновники должны иметь совесть и не издеваться над этим народом, потому что в конце концов оно может когда-то кончится. Да, можно жить в землянке, да, можно жить в любых условиях, главное жить, но в зависимости от условий… Мы сегодня живем в мирное время, мы сегодня живем, так сказать, в эпоху экономического развития, корабли космические летают, а мы, извиняюсь, не можем дверь починить, ровно ее поставить – ну какие проблемы? Любовь Адамская: Уже есть 3D-технологии, уже вырастили бы эту дверь! Алексей Малый: Поэтому стыдно, стыдно и еще раз стыдно. Поэтому указ президента майский на повышение качества жизни очень конкретный по многим параметрам, 150 конкретных параметров предусмотрено на предстоящий период. Я думаю, что это позволит действительно существенно улучшить системное отношение к людям, отношение к их качеству жизни на месте, и Минстрой здесь совершенно прав. Любовь Адамская: Но людям нужно бить в колокольчик, в колокольчик большой. Алексей Малый: Не сидеть, да. Любовь Адамская: Не сидеть на месте. За свое счастье нужно бороться. Тамара Шорникова: Мы дотошные, редко верим прогнозам, поэтому эту тему, конечно, не раз еще обсудим, проверим результаты. Виталий Млечин: Спасибо большое. Тамара Шорникова: Спасибо вам за разговор. У нас в гостях в студии была Любовь Владимировна Адамская, доцент кафедры «Государственное и муниципальное управление» Финансового университета при Правительстве России, и Алексей Малый, эксперт ОНФ, доктор экономических наук, почетный строитель России. Спасибо.