Разыскивается учитель. Эксперты «Народного фронта» обнаружили нехватку педагогов по математике, языкам и литературе в российских школах. Причина - высокая нагрузка и низкие зарплаты. Чем привлечь учителя в школу? Выясняем в студии вместе с экспертами. Ольга Арсланова: Мы продолжаем. В ближайший час – наша большая тема – мы поговорим о российских учителях. Дело в том, что нашим школам учителей катастрофически не хватает. Эксперты ОНФ обнародовали исследование. В опросе принимали участие более 3 тысяч педагогов со всей страны. И чуть ли не каждый второй учитель рассказал о том, что в его школе не хватает одного или даже нескольких предметников. При этом в сельских школах ситуация с кадровым составом приближается к катастрофической – там некому вести химию с физикой, а физкультурникам иногда приходится по совместительству обучать детей музыке, например. Юрий Коваленко: И вот более точные цифры. 44% опрошенных говорят о нехватке в их школах учителей по математике. О дефиците преподавателей иностранного языка заявили 39%; учителей русского языка и литературы – 30%. 26% учителей отметили нехватку кадров в начальной школе. В исследовании эксперты отметили и сохраняющуюся проблему повышения среднего возраста учителя при острой нехватке молодых кадров. Ольга Арсланова: Почти два года назад мы в нашем эфире вам рассказывали об учителе Павле Волкове в сельской школе под Читой. Он преподавал сразу шесть предметов: физику, математику, историю, черчение, технологию и музыку. Причина не только в любви педагога к своей профессии, но причина еще и в жестких правилах: если в школе не будет хотя бы одного из обязательных предметов, директору грозит штраф – 50 тысяч рублей. Молодые учителя в это село ехать не хотят – их не устраивает ни зарплата, ни более чем скромная служебная квартира. СЮЖЕТ Юрий Коваленко: И вот мы связались с героями нашего репортажа. За два года в школе на станции Яблоново мало что изменилось: нагрузка не упала и осталась прежней – 30 часов в неделю. Историка и преподавателя музыки найти все-таки удалось, но теперь директор срочно ищет преподавателя английского. Если не найдет за месяц, придется приглашать в школу практикантов из педагогического колледжа. Но несмотря на недостаток преподавателей, школу вряд ли закроют. Для этого нужно согласие общего сельского схода. А вот жители Яблонова такого согласия никогда, наверное, не дадут, иначе им придется возить детей на соседнюю станцию. Ольга Арсланова: Мы обращаемся к нашим зрителям, и в первую очередь к педагогам: позвоните, пожалуйста. Мы знаем, что нас смотрят по всей стране. Расскажите, а как в вашей школе, хватает ли специалистов у вас. И мы представляем наших гостей. У нас в студии – заместитель председателя Госдумы по образованию и науке, член Центрального штаба ОНФ Любовь Духанина. Любовь Николаевна, здравствуйте. Юрий Коваленко: Здравствуйте. Любовь Духанина: Здравствуйте. Ольга Арсланова: И директор школы № 1298 «Профиль Куркино», депутат Московской городской думы Ольга Ярославская. Добрый вечер. Юрий Коваленко: Добрый вечер. Ольга Ярославская: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Любовь Николаевна, наверняка вами уже недовольны в Министерстве образования, потому что министр просвещения Васильева назвала это исследование неточным и сказала, что, по статистике, дефицит по стране составляет всего 1%. Кому нам, например, верить? Как нам разобраться? Кто прав? Любовь Духанина: Вы знаете, я думаю, верить нужно конкретным учителям и конкретным руководителям образовательных организаций, потому что, действительно, ситуация по стране разная. Есть школы, где все хорошо. Есть особый анклав высокого уровня качества образования – это московские школы, где хватает учителей, где высокий уровень заработной платы учителя, где высочайший уровень материально-технической базы, где каждый год появляются новые образовательные проекты и новые образовательные программы. Но не все в нашей стране живут так успешно и имеют такие возможности. Поэтому Общероссийский народный фронт анализирует, спрашивая у людей. Это особый способ деятельности Общероссийского народного фронта. Мы при этом видим государственную статистику. Мы сами тоже анализируем, почему статистика подчас не совпадает с теми оценками, которые приходят к нам из регионов, делаем свои выводы, предлагаем пересмотреть иногда методику подсчета статистического. Важно принципиально другое – нам нужны кадры в наши школы, нам нужны квалифицированные кадры в наши школы. И несмотря на то, что Правительство Российской Федерации и правительства регионов предпринимают усилия в этом направлении, есть разные проекты. Есть регионы, где реализуется проект «Мобильный педагог», когда педагогу предоставляется машина, и он из областного центра, проведя в своей школе три рабочих дня, два рабочих дня, например, выезжает в сельскую школу. Есть различные способы и программы материальной поддержки учителей. Это действительно разные региональные практики. Но пока этого недостаточно. Мы считаем, что каждый регион должен проанализировать свою ситуацию, каких преподавателей им не хватает, и скорректировать программу подготовки педагогов в региональном педагогическом университете. Если педагоги сегодня в данном регионе готовятся просто в университете, не в педагогическом – значит, пересмотреть контрольные цифры приема на педагогические специальности для того, чтобы обеспечить кадрами. У нас хорошо работает сейчас программа по демографии, мы видим увеличивающееся количество детей в начальной школе. Значит, нам нужно готовить педагогов больше. Ольга Арсланова: А расскажите поподробнее о вашем исследовании. Где самая тяжелая ситуация? Любовь Духанина: Ну, сложно так однозначно сказать, где самая тяжелая ситуация, потому что мы же опрашиваем конкретных учителей, которые выражают самостоятельную готовность поучаствовать в исследовании. У нас нет механизма обязательности, мы не нарезаем регионы, сектора и так далее. Ольга Арсланова: Понятно. Любовь Духанина: И конечно, на сегодня самая тяжелая ситуация в сельских школах. И очень правильно прозвучало сейчас в сюжете, и вы говорили о том, что если нет учителей, нет возможности обеспечить сельскую школу, у нас возникает другая ситуация, когда школа закрывается, и детей начинают возить, допустим, в районный или областной центр. В этой ситуации у нас возникают другие проблемы, о которых Общероссийский фронт неоднократно говорил, и об этом также говорят СМИ: это вопрос бесплатной доставки детей в школу. И как депутат Государственной Думы я вам могу сказать, что в июле мы приняли в третьем чтении закон, который закрепляет ответственность местной администрации за бесплатную доставку детей к школе в случае отсутствия школы в данном населенном пункте. Это очень важно, потому что вот такой точности в определении не было нормативно-правовой, и фактически весь объем ответственности ложился на директора школы, куда дети приходили. И директор школы часто оказывался с этими проблемами один на один, потому что у него есть автобус, который ему дал один муниципалитет. А кто будет платить за бензин? Кто будет оплачивать работу водителя? В реальной жизни возникает проблем значительно больше, чем нам кажется подчас на федеральном уровне. Юрий Коваленко: Кстати, как директор вы можете сказать причину, почему стареет преподавательский состав, почему молодых педагогов мало? Ольга Арсланова: Да и немолодых тоже мало, любых. Юрий Коваленко: Они не готовы идти? Не хотят ввиду финансовых мотивов? Либо какие-то другие причины? Ольга Ярославская: Я боюсь, что я не смогу ответить на ваш вопрос, потому что я директор как раз успешного Московского региона, где у нас достаточно молодых людей, причем молодых людей, мальчиков, мужчин. И у нас очень конкурентоспособная среда. И более того, конечно, дефицита педагогов у нас нет в Московском регионе. Юрий Коваленко: Но к вам же обращаются за советом. Ольга Ярославская: Наш замечательный Московский городской педагогический университет в полном объеме нас обеспечивает уже очень высококвалифицированными кадрами. Ольга Арсланова: Ну, смотрите. Схема, которая работает в Москве и позволяет не иметь этого дефицита, позволяет снабжать школы московские хорошими кадрами. Эту же схему, по сути, можно применить и в других регионах. Ольга Ярославская: Совершенно верно. Ольга Арсланова: Расскажите, в чем успех. Почему получилось в Москве? Ольга Ярославская: Ну, в Москве получилось это, потому что (вот о чем и сказала Любовь Николаевна) наш мэр сказал, что образование – это приоритет. Приоритет образованию отдан. У нас совершенно социально ориентированный бюджет. У нас бюджет на образование занимает львиную долю вообще бюджета города Москвы. Ольга Арсланова: То есть вопрос не в том, как пишут наши зрители, что бюджет Москвы просто несопоставим с бюджетами других регионов, а в том, как он распределяется? Ольга Ярославская: Нет, я могу сказать, что… Нет, здесь, конечно же, бюджет Москвы – это, считайте, бюджет какой-то маленькой страны все-таки. И это надо тоже понимать. Ольга Арсланова: Но потратить тоже можно по-разному. Ольга Ярославская: Ну и тратить надо по-разному. Надо все равно выставлять приоритеты. Но уже понятно, что если мы сейчас не задумаемся… Неважно, каждый ребенок в стране, и неважно, где он родился, в Москве или в сельской школе, он должен быть одинаково обеспечен правом на образование в полном объеме. И, конечно же, наверное, ответственность людей, которые возглавляют регион. Ну, они должны чувствовать эту ответственность. Это ответственность за будущие поколения, это наше с вами будущее. Что касается того, кто идет в учителя. Например, опять могу сказать по Московскому региону: ситуация изменилась. У нас сейчас высокобалльники. У нас проходной балл в педагогический вуз огромный! У нас конкурс – 15 человек на место. 14–15 человек на место было в том году. В этом году, по-моему, выше. То есть я как директор только кричу: слава тебе, Господи, аллилуйя! Кричу и прыгаю от радости, потому что мы перестали брать троечников в учителя. Ольга Арсланова: А в какой момент этот перелом произошел? Ольга Ярославская: Ну, конечно же, когда социальная защита педагогов вышла на определенный уровень и стала стабильной. Но я хочу сказать, что Москва тоже не почивает на лаврах, здесь тоже надо понимать. Мы понимаем же это все. Вот вы все сидите, зрители на нас смотрят – и мы все понимаем, что, да, здесь такая ситуация, она благополучная. Что делать? Отлично! Москва, Департамент образования города Москвы придумали проект «Москва – регионам». Директора со своей управляющей командой разобрали все регионы России и ездят десантом на консультации. Вы понимаете, мы не ездим хвастаться. Юрий Коваленко: А вы ездите по городским школам или по сельским, отдаленным? Ольга Ярославская: Мы приезжаем в администрацию. Вот куда нас ведут, где помощь наша интересна – туда мы, собственно, и идем. Я не знаю, к сожалению, я не взяла эту статистику, со сколькими регионами у нас подписан договор с Департаментом образования. Мне кажется, по-моему, вообще все регионы охватили. Только, мне кажется, до Камчатки еще не доехали. Любовь Духанина: Но базовая ситуация все равно очевидна – все зависит от экономики данного региона. Ольга Арсланова: Вот смотрите – нам другие регионы пишут, уже Московская область: «Не хватает нам учителей в нашей школе английского и русского языка и учителей начальных классов». Новосибирская область (ну, это совсем дальше отсюда): «Смотрел вакансии в школах. Зарплата – 13 тысяч рублей. И это еще повезло». Любовь Духанина: Поэтому когда молодой человек… И министр наша права в том, что действительно ситуация начала меняться. А когда она начала меняться? Когда реально был указ президента (и все регионы работали над его выполнением) о доведении средней заработной платы учителя до уровня средней по экономике. Это было воспринято учительским сообществом как позитивное решение, и регионы начали над ним работать. Но время же идет – растут коммунальные платежи, растет стоимость жизни, в том числе и жизни самого учителя, его семьи. Мы не имеем сегодня темпов роста заработной платы учителя адекватных тому, что сегодня было бы необходимо. При этом, да, мы видим и в конкурсе «Учитель года» молодых ребят, которые уже сегодня работают в школе. Это интересные молодые люди с высоким уровнем образования. Но проблема в том, что этого пока недостаточно. И нам нужно увеличивать темпы. Вы же сказали о том, что действительно средний возраст близкий к пенсионному, он большой. И поэтому, чтобы замещать, спокойно замещать, передавая те наработки, которые есть у взрослых педагогов, молодому поколению, нам нужно, чтобы молодых учителей просто приходило больше. Ольга Арсланова: А скажите, в чем проблема? Куда они исчезают? Они просто не идут туда учиться? Или, отучившись, они следуют в том числе и совету нашего премьер-министра – уходить в бизнес и искать себя где-то еще? Любовь Духанина: Нужно понимать, что профессия учителя – это очень тяжелая профессия. Мы очень часто говорим: «Вот учителя – они то недорабатывают, там не так поступают». На самом деле это архисложная профессия. Учитель – это человек, который обладает очень большим количеством компетенций. Он обладает знаниями в предмете. Он должен реализовывать метапредметные компетенции, которые базируются на метапредметных знаниях. Он должен иметь базовые знания по смежным предметным отраслям. Он должен уметь коммуницировать и с ребенком в соответствии с его возрастными особенностями, личностными особенностями, с семьей, в которой растет ребенок. И он должен в настоящем периоде еще успевать самосовершенствоваться для того, чтобы действовать в условиях новых федеральных государственных образовательных стандартов. А они не такие простые, чтобы реально их выполнять. Поэтому молодой человек, понимая, какой объем работы он должен выполнять… А ведь многие молодые люди даже начинают после вуза работать. Проходит три года работы, когда у них есть льготы региональные, допустим, по оплате молодым педагогам. И спустя эти три года некоторые молодые люди уходят, потому что действительно нагрузки колоссальные. Нам нужно честно всем гражданам понимать, что, да, мы возложили на учителей огромную ответственность за наше будущее, за наши будущие поколения. Но мы должны им всемерно помогать, потому что в той нагрузке, которую они имеют… Все-таки Общероссийский народный фронт считает, что подавляющее большинство учителей имеет больше чем полторы нагрузки на одного учителя. У них нет времени на достойное повышение квалификации. У них нет времени на собственный отдых. У них не хватает времени на собственных детей. Они работают реально в условиях в том числе эмоциональных перегрузок. Это может привести к эмоциональному выгоранию любого человека. И каждый человек, имея определенный объем знаний, профессию, он для себя в любой момент имеет право понять: «Остаюсь я в профессии или не остаюсь? Либо я что-то сделаю другое?» Нам важно, чтобы социальный пакет педагогов рос. Это то, о чем сейчас прозвучало. Когда московское образование стало привлекательным? Когда резко увеличилась зарплата. Существуют совершенно другие, современные формы передачи знаний, передовых практик, когда это стало интересной профессией. Ольга Арсланова: Давайте… Юрий Коваленко: Давайте послушаем педагогов. Ольга Арсланова: Кстати, да, бывший учитель у нас на связи, и не из Москвы – у нас Брянск на связи. Тамара, здравствуйте. Спасибо, что позвонили. Мы вас слушаем. Зритель: Здравствуйте. Юрий Коваленко: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Да, говорите, пожалуйста. Зритель: Здравствуйте. Конечно, сейчас очень много поднимается проблем о школьных учителях. Это должно тревожить и общество. Естественно, и родителей тревожит тоже воспитание детей. Сегодня учитель стал просто урокодателем, а не воспитателем, потому что… Юрий Коваленко: Да-да? Тамара? Зритель: …потому что учитель загружен больше некуда. Вот одна моя знакомая (я уже пенсионерка), у нее в прошлом году было 36 часов нагрузки. Она действительно замечательный педагог, отнять этого у нее нельзя. Она уезжала в 7 утра, а приезжала в 7 вечера. И зарплата у нее была всего 28 тысяч. Вот вам отношение. Она отличник просвещения, очень уважаемый человек. И поэтому нужно пересмотреть отношение общества к учителю. И вы знаете, в этом случае я вспоминаю освобождение области в 43-м году: в октябре месяце уже приехала в деревню учитель начальных классов для создания школы, для возобновления, приехал медицинский работник и культработник, тогда такая профессия была в России. И им всем государство выделяло по 8 килограмм муки на месяц. Они-то ничего не имели, жили они в сохранившихся избах, которые не сгорели. И эти люди были очень уважаемыми в селе. То есть государство заботилось об учителях. А сегодня учитель – униженный и оскорбленный, как никто. Вот сейчас реформируют школы. Ведь разогнать школы – это проще. Но ведь пока звенит детский голос в селе – село живет. Не будет детского голоса – село умирает. Ольга Арсланова: Кстати, тоже важно. Зритель: И мы видим, что родители вынуждены бросать все и переезжать куда только можно, ведь детей жаль кому-то отдавать или ставить на квартиру, ребенок требует каждодневного взгляда. И поэтому сегодня наполняемость классов – это страшно. Ребенка надо видеть. Вот сейчас убийство произошло в Московской области – ведь это тоже недостаток и учителей, классного руководителя. Они первые должны видеть. Если ребенка нет один, второй, третий день, то классный руководитель должен был первым забить тревогу, почему он не ходит. Ольга Арсланова: Спасибо большое, спасибо большое. Юрий Коваленко: Да, кстати, по поводу уважения. Ольга Арсланова: И по поводу зарплаты еще хочу добавить. Просто тут же посыпались SMS на наш портал: «Какие 28 тысяч?! Чебоксары, зарплата – 12 тысяч». Санкт-Петербург – 13 тысяч рублей даже у некоторых учителей. Юрий Коваленко: Липецк: «Учитель истории плюс общество, музей и классное руководство – 13 тысяч рублей». Ольга Арсланова: Но при этом мы понимаем, что если формально один учитель занимает несколько ставок, то он вполне может попасть в официальную статистику, и эта школа может попасть как благополучная, потому что формально ставки заняты. Ольга Ярославская: Да. Ольга Арсланова: Так стоит ли верить такой статистике в итоге, если на бумаге все хорошо? Ольга Ярославская: Нет, конечно же, надо высчитывать, при любой статистике надо брать, как всегда мы и исходили, из количества ставок. То есть 18 часов – ставка. Ее никто не отменял, она и есть. Ставка – 18 часов. И надо рассматривать заработную плату на эту ставку, а не нагрузку педагога. Понятно, что если мы хотим сохранить педагога для детей, прежде всего для детей, во здравии, в разумении и профессионала высокого уровня… Потому что если педагог прекращает учиться сам, то он уже не интересен ученику буквально через полгода, потому что настолько быстро идет все вперед, что ученики начинают перегонять в каких-то вещах педагога. Педагог – это вызов. Педагог должен все время учиться. Если у него на это не хватает сил, то, собственно, он становится неконкурентоспособным. В принципе, уже не нужно… Просто затыкают (ну, простите за это слово), закрывают эту дырку – и он просто, как робот, начинает механически для того, чтобы школу не закрыли. Мы же не про это говорим. Мы говорим про идеал, когда дети на одной ножке скачут в школу, и педагог такой же счастливый выходит из этой школы. Юрий Коваленко: И уважение. Одну секунду! Уважение все-таки. Ольга Арсланова: Ну а как государство эту работу оценивает? Получается, что 12 тысяч государство считает нормальной зарплатой. Ольга Ярославская: Уважение? На самом деле, понимаете, смотрите… Юрий Коваленко: И ученик видит затюканного учителя, и он понимает, что в жизни стремиться ему нечему, меньше ориентиров. Он видит, что учитель страдает, на него навалено все вот это вот, и он ничего не может с этим сделать. И начинается депрессия. Ольга Ярославская: Понимаете, мне кажется, нам надо… Мы все в одну кучу свалили. Мне кажется, нам надо все развести. Вот давайте так. Во-первых, педагог, который выбирает… человек, который выбирает себе профессию педагога, если он выбрал ее, потому что он ни в какой другой вуз не пошел, или потому что у него вуз во дворе – слушайте, пускай он уже уйдет из школы. Если он пошел по своему призванию, то, извините, наши бабушки… У меня мама педагог, у меня дед педагог. Я хочу сказать, что зарплаты были минимальные. Мы нищие были. Мама нас, двоих детей, одна поднимала. Я знаю, как это было тяжело. Но она же не предала свою профессию, она выбрала ее. Эти люди, которые остались в школе, они работают по своему призванию, они работают точно не за 12 тысяч, а потому что не хотят работать в другой профессии. Я так понимаю, что сейчас остались самые стойкие по регионам, да? Но нельзя этим пользоваться, нельзя пользоваться вот этим порывом человеческим. Понятно, что… Вот вы говорите про уважение. А при чем тут уважение? Вот вы говорите, что дети будут жалеть. Слушайте, когда педагог входит в класс, если он педагог, и никогда в жизни вы не прочтете на его лице его недоедание, недоодевание и недо… Любой педагог входит в класс – он артист, он счастлив тем, что он преподает. Это призвание. Но этим государству грех пользоваться. Нельзя этим пользоваться! Вот государство должно педагога уважать. Государство! У педагога есть самоуважение, иначе бы он не выбрал эту профессию. Просто он не сможет. Человек, который себя не уважает, он не будет работать с детьми, он не научит их этому, он не научит их самому главному – как раз внутреннему уважению себя, независимо от того, какая у меня заработная плата. Не надо это в одну кучу. Ольга Арсланова: Любовь Николаевна, как раз об уважении со стороны государства. Можно ли назвать уважением вот эти зарплаты, которые мы видим в российских регионах? Какими они справедливо должны быть? Потому что, по мнению многих наших зрителей… Ну, например, чиновники, депутаты – хорошие зарплаты, да? Но учитель же – его профессия ничуть не менее важна, а, может быть, иногда и более. Любовь Духанина: Безусловно. Ольга Арсланова: По важности для общества. Любовь Духанина: Значит, по важности для общества и для человека всегда важны две профессии – доктор и учитель. Врач дает возможность нам жить, жить комфортно, развиваться. А учитель закладывает в нас те основы, которые позволяют нам жить достойно, наши базовые навыки, способности, умения выстраивать взаимоотношения с обществом. И никто сегодня в России не говорит, что это две неважные профессии. Все прекрасно понимают, что они важны. Как нам сегодня обеспечить адекватную поддержку учителю, адекватную его труду, который он реально, каждый день выходя на свое рабочее место, осуществляет? Нам действительно важно увеличивать сегодня общее финансирование системы образования. Что касается заработных плат учителей – я считаю, что их нужно в регионах поднимать минимум на 150–200%. То есть реально нужно удваивать бюджет. Как это можно сделать? Можно только обычным и понятным образом – увеличивать поступающие налоги. Значит, должны появляться предприятия, должен увеличиваться ВВП, должны увеличиваться поступаемые налоги. Если мы не будем развивать экономику, а мы будем пытаться привлекать наших родителей, чтобы дофинансировать наших учителей – это приводит к не очень честным отношениям и отсутствию прозрачных отношений между государством, учительством и нашими родителями. Наши родители платят налоги, работая на конкретных предприятиях. Конечно, они всей душой стараются помочь школе, классу, где учится ребенок. Но это нельзя эксплуатировать неимоверное количество лет, дней, месяцев. Во всем должно быть разумное. Должна быть базовая высокая гарантированная зарплата учителя. Ольга Ярославская: А я бы еще хотела сказать, Любовь Николаевна, что когда мы говорим о роли учителя… Ведь на самом деле учителю доверено наше будущее. И это не громкие слова, не лозунги. Но надо понимать четко, что если мы не занимаемся нашими детьми, то мы можем однажды проснуться в другом государстве вообще. Я ни в коей мере не умаляю достоинства врачей, конечно, хотя вот у меня медицинской карты практически нет. Ну нет, я травками лечусь. То есть можно обойтись, можно хоть как-то. Ну, человек самолечением занимается – пускай недолго, но занимается. Но мимо учительства никто не пройдет и никогда, ни один человек. И в каких руках воспитываются наши дети? И есть ли у этого педагога самоуважение, научит ли он этому ребенка? Как он это передаст будущему поколению ребят? От этого судьба нашей страны зависит. И если сейчас не поднять эти зарплаты, если не обратиться лицом… Я очень благодарна Народному фронту, конечно. Я не знаю, какая там правильная статистика, неправильная. Но то, что к нам приезжают наниматься в московские школы педагоги из регионов – мы знаем. А почему они приходят сюда, в московские школы? Потому что – потому. Да, у них дети в московские вузы поступают, допустим, кто-то переезжает. Никто просто так не срывается за длинным рублем. Кстати, я хочу это отметить, что, по статистике московского директора я могу сказать, за длинным рублем – вот просто, как говорят, «встать к банкомату» – таких учителей в моей школе нет. Какие-то есть. Мужа перевели в командировку, еще что-то, то есть какие-то житейские… Но они приезжают, они рассказывают. Кстати, я хочу сказать, что входят учителя из регионов в Москву по каким-то своим обстоятельствам, но, собственно, и теряются. Как мы говорили? Что требования, например, московского образования… Ну, взять только Московскую электронную школу: практически в каждом классе у вас висит доска МЭШ, то есть это «атомарки», сценарии уроков. Когда мы начинаем это говорить, они просто… То есть надо учиться. И они сразу приходят – да, диплом, да, опыт работы. Но не войдешь в московскую школу… Вот вы понимаете? Ольга Арсланова: Вот и получается московское образование и все остальное российское образование. Ольга Ярославская: Нет, это не значит, что… Ольга Арсланова: Не значит, что хуже? Ольга Ярославская: Не значит, что должно быть везде все среднее и не должно быть флагманов. Есть флагман. Москва готова делиться и опытом, и знаниями своими. Любовь Духанина: Но у тех, с кем делиться Москва, у них должна быть возможность принять. Ольга Ярославская: Да. Любовь Духанина: И эта возможность – не только возможность висящей смарт-доски, а это и возможность свободного времени, возможность выслушать московских учителей, спокойно посидеть с ними и поговорить. И на это нужны человеческие ресурсы, ресурсы учителя, который реально перезагружен, который говорит нам о бюрократическом давлении, о не свойственных учителю нагрузках. Я могу сказать, что, будучи в одном из регионов, например, я узнала ситуацию, что приставы стали поручать выполнение своих обязанностей, например, школе. Говорят: «Родители же к вам приходят? Вот они должны по налогам. Помогите нам взыскать налоги». Понимаете? Ольга Арсланова: Еще и такое? Любовь Духанина: У нас подчас перегибы действительно очень сильные. И поэтому я говорила и буду говорить, что учительство нуждается в защите. Мы говорим о том, что нам нужно найти способ сократить бюрократическую нагрузку. Вроде бы она сегодня сокращена. В законе «Об образовании» четко прописано, что должно висеть на сайте о школе. Это та информация, больше которой регионы не должны требовать. Но регионы же продолжают требовать от школ различные таблички с различной информацией. И как законодательно закрепить? Либо надо ввести запрет на дополнительные требования, потому что не очень понятно, как руководство департаментов образования данных регионов использует эту информацию. Насколько нужно было остановить учительскую работу такого количества людей, чтобы собрать информацию, не связанную подчас даже с учебным процессом? Ведь у Москвы один из секретов успеха состоит в том, что та перестройка, которая осуществляется внутри системы, она в том числе и защищает учителя. Сегодня учитель, проходя аттестацию, не должен собирать, ксерить папку бумаг, везти в конкретное место, собирать еще отзывы. Все понятно. Есть система оценки качества. Есть базы данных, в которых накапливается информация о результатах работы учителя через результаты ученика. И эти процессы упрощены реально. Ольга Арсланова: Автоматизированные. Юрий Коваленко: Может, стандартизировать всю эту ситуацию? Создать какой-то сайт, где будут шаблоны вот этих документов, который можно заполнить за 15 минут. Ольга Ярославская: Смотрите. Опять же Московская электронная школа выступала на всех форумах, везде, и опять же делится Москва. И сейчас, в общем-то, как-то ведется работа над тем, чтобы это стало Российской электронной школой (РЭШ). Что это такое? Это не только электронные уроки, «дистанционка», как раз если есть интернет (боюсь даже сказать это слово) в селе. Не могу сказать, есть он или нет. Это тоже, наверное, надо исследовать, как у нас компьютеризировано село. Потому что если там есть интернет – значит, там всегда будет образование. И это тоже очень важно. Это не только уроки, а это как раз электронные дневники – вот о чем я говорю, о чем говорит и Любовь Николаевна. А что такое электронный дневник? Это система статистических отчетов о ребенке конкретном. В результате одну кнопочку ты нажал – и у тебя автоматически все про ребенка вышло, вот все абсолютно. И не надо педагогу московскому, действительно, не надо никуда ехать. Более того, одно заявление надо написать. Потому что люди, которые присваивают аттестацию, они тоже кнопочку эту нажмут и тоже все прочитают о педагоге. Действительно, никакой бюрократии здесь нет. Это экономит, безусловно, силы. Юрий Коваленко: Так а почему же тогда люди нам пишут о том, что завалены бюрократией? Ольга Ярославская: Ну, большая страна. Давайте тоже исходить из того, что… По крайней мере, есть тенденция к этому. Будем надеяться, что вот это… Любовь Духанина: Есть позитивные практики. Ольга Ярославская: Да, есть позитивные практики. Любовь Духанина: И нам нужно их распространять, чтобы другие регионы не боялись, а действительно внимательно отнеслись к этому опыту. Ольга Ярославская: Да, распространять. Любовь Духанина: Ведь какой-то опыт есть в Москве, но есть и другие регионы, в которых есть иные педагогические практики, может быть, где-то учительские технологии, которые дают высокий результат. Мы сейчас больше говорим о технологиях управленческих, да? Но мы говорить должны и о технологиях работы учителя, потому что повышение качества образования в большей степени связано с трудом учителя, в большей степени связано с трудом учителя. И поэтому вот эти педагогические подсказки друг другу тоже нужно осуществлять. Для этого нужно желание, время и возможность. Ольга Арсланова: Послушаем наших зрителей. Волгоград на связи. Людмила, добрый вечер. Зритель: Да, добрый вечер. Юрий Коваленко: Здравствуйте. Зритель: Я вот о чем хотела сказать? Каждый учитель вынужден разрабатывать методику своего предмета, как его преподавать. Но эти методики мы защищаем на уровне города, и потом нам присваивают квалификацию. Так вот, получается, что нашими методиками пользуются те, кто на этом делают себе кандидатские диссертации и так далее. Но нам некогда заниматься прямым своим дело – заниматься детьми, передавать им знания. Мы вынуждены постоянно эти методики разрабатывать. И каждый раз – что-то новое. Раньше была в Йошкар-Оле система, которая обеспечивала методическими разработками, а сейчас каждый педагог сидит с компьютером. У меня внуки с первого по четвертый класс ходили в Питере в школу, и учительница вместо того, чтобы с детьми работать, она с компьютером сидела и разрабатывала эти программы, методические разработки. Хорошо, что вот моя дочь – учительница сама начальных классов. Так она с ними занималась и готовила детей, чтобы они хоть что-то могли знать. Вы понимаете, сложилась ситуация парадоксальная: школа теперь у нас предоставляет услуги, как какие-то, понимаешь, коммерческие предприятия. Школа не воспитывает, школа только оказывает услуги. Это такое противоречие! Это такое безобразие! И мы хотим иметь воспитанных детей. А когда же нам их воспитывать, если мы только услуги оказываем? Ольга Арсланова: Когда же нам их воспитывать? Вот главный вопрос. Спасибо большое. Ольга Ярославская: По рабочим программам… Ольга Арсланова: И нагрузка не только основная, прямая. Ольга Ярославская: Подождите, подождите, подождите! Вот то, что говорит человек из Волгоградской области – это, конечно, безобразие. Никакой учитель никакую методику разрабатывать не должен. Во-первых, есть линейка учебников. Понятно, что это такое, да? Вот линейка учебников истории с пятого по одиннадцатый класс. Химия, физика… Линейка учебников. Под каждую линейку учебников Министерством образования уже все давно разработано. Учитель пишет рабочую программу, свою «почасовку» он описывает, сколько у него уроков истории в этом классе. Два урока в неделю? Вот он берет 34 рабочие недели – значит, 68 часов. Он берет эту методику, уже утвержденную в министерстве, и расписывает по часам. «Ага, это тяжело ребятам дается? Да. Вот мои ребята усвоят. Тот класс за час усвоит, а вот этот класс – за два часа». Это не написание методики. Юрий Коваленко: Это каждый день надо писать? Ольга Ярославская: Нет. Рабочая программа – это рабочий инструмент учителя. Юрий Коваленко: На год? Ольга Ярославская: Однажды написана. Если линейка учебников не меняется в школе, она однажды написана – и все! Это поурочно все. Любовь Духанина: Но поурочное планирование учитель все равно должен продумывать перед каждым занятием. Ольга Ярославская: Это рабочая программа. Это методика. Любовь Духанина: Но подготовка подчас занимает реально при качественной подготовке к уроку времени больше, чем сам урок, поэтому у молодых учителей на это уходит больше времени, чем у учителей опытных. Почему раньше и считалось, что рабочее время учителя в неделю – 36 часов, и из них учебная нагрузка – всего 18. 18 часов нужно было учителю, чтобы подготовиться к следующим урокам, проверить домашние задания, придумать какое-то мероприятие в рамках внеклассной работы по предмету. Мы же вообще про это перестали говорить, а именно внеклассная работа по предмету мотивирует ребенка к занятию тем или иным предметом. И я хочу сказать, что спасибо большое коллеге, которая выступала сейчас и говорила с нами по радиосвязи. У нас действительно и жизнь, и часто нормативно-правовая база, и статистика, как мы сегодня говорим, очень сильно различаются. Закон «Об образовании в Российской Федерации» говорит следующее: образование есть воспитание плюс обучение. Мы сосредоточились на обучении, несмотря на то, что закон определил другие вообще пропорции и другие акценты. Ольга Арсланова: И еще там шла речь о неких категориях, которые обязательно должен получать учитель, и из-за этого у него тоже появляется какой-то дополнительный стресс и дополнительная нагрузка. Что это такое? И насколько это сейчас обременительно? Любовь Духанина: Действительно, речь идет об аттестации учителей, когда базовое, первое и высшее. Действительно, во многих регионах это пока еще обременительная история. Но есть простые способы (и это демонстрирует Москва) сделать это без излишней нагрузки для учителя. И это все возможно. Важно, чтобы регион уделил этому внимание. Сейчас Министерство образования… Министерство просвещения уже разрабатывает систему учительского роста. Это очень важный проект, потому что у профессии учителя есть особые ограничения. Например, учитель может проработать учителем всю свою жизнь. У учителя какая карьерная лестница? Учитель – завуч – директор. Да? И уже совсем единицы (меньше 1%) могут оказаться в департаменте образования региона, просто мест таких мало. И поэтому очень важно, чтобы у учителя в рамках работы по своей профессии была возможность карьерного роста. И вот эту систему сейчас Министерство просвещения разрабатывает. И я думаю, что мы вместе с ними проведем обсуждение на площадке Общероссийского народного фронта. На это есть специальное поручение президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина, который реально уделяет очень много внимания развитию системы образования. И если проанализировать висящие на kremlin.ru его поручения, то можно увидеть, какое количество поручений дал президент системе образования. И в нынешнем указе он говорит о необходимости вхождения системы школьного образования России в ТОП-10. Нам важно для этого не только построить школы и уйти из двухсменных, трехсменных школ и аварийных школ. Главным ресурсом является учитель, поэтому без инвестиций в учительство, мы считаем, такой прогресс невозможен. Ольга Арсланова: А давайте поговорим о качестве этого ресурса. Есть экономический закон: чем больше зарплата, чем лучше условия, тем в итоге выше квалификация людей, которые приходят на эти места. У нас тут родители пишут на SMS-портал и говорят, что учителя уставшие и выполняют часто свою работу плохо. Как вы можете оценить качество работы учителей, которые у вас трудятся? Юрий Коваленко: Ну, у них сил просто нет. Ольга Ярославская: Ну, вы знаете, я могу сказать про московское образование. Сейчас московское образование продемонстрировало за последние годы, ну, по результатам PISA даже, международный уровень… Ольга Арсланова: Это международный рейтинг, да? Ольга Ярославская: Да, международный. Москва вошла в международный рейтинг по образованию, однозначно ворвалась, и мы там заняли свое достойное место. Если мы возьмем и отследим все наши победы наших ребят на всероссийских олимпиадах школьников, куда, кстати, входит очень много москвичей, но, кстати, туда входит достаточное количество ребят из регионов… То есть Россия талантами полна. Есть и педагоги, есть и дети, пожалуйста. И математика, и физика – мы везде, в общем-то, в призовых местах. И вот вам, пожалуйста, результат. И еще. Не только можно рублем мотивировать учителя. Это тоже очень важно. Вот вы уже затронули сами эту тему. Вопрос уважения – это да. Вопрос социальной поддержки – конечно, это да. Но ведь в то же время дать возможность учителю работать на самой современной технике, дать возможность учителю конкурировать со своим учеником – это действительно так. Юрий Коваленко: Получать удовольствие от этого. Ольга Ярославская: Когда он конкурирует со своим учеником, он получает от этого удовольствие, потому что ребята сейчас, которых приходится учить, они в очень многих вещах более эксперты, чем даже учитель, особенно если он возрастной учитель. Вот ответ на ваш вопрос. Просто не интересны детям будут учителя возрастные. Мы не очень успеваем за тем прогрессом, за которым ребята прекрасно успевают. Юрий Коваленко: А сейчас, если не брать Москву, учитель насколько интересен ученику? Ведь все-таки опять же… Я вот сейчас только что прочитал о том, что в Екатеринбурге в пятом классе географию изучают без учебника, нет у них учебника – ну, не закупили. И так далее. То есть ребенок приходит, и он не знает, что у учителя есть проблемы номенклатурного характера, скажем так, что у школы нет денег на что-то. Он приходит получать образование, которое он должен получить, а видит он вот это вот все, как говорится. Ольга Ярославская: Конечно, так быть точно не должно, уж точно. Во-первых, есть же закон – закон «Об образовании», который говорит о том, что мы должны обеспечивать ребят учебниками. Я не знаю, как в регионах, но Москва обеспечивает учебниками. Мы сами закупаем, у нас никто ничего не закупает, ни родители… Юрий Коваленко: Ну, закон есть, а учебников нет. Ольга Ярославская: Я не знаю. Мне кажется… Вот мне сейчас Любовь Николаевна подскажет по поводу обеспечения учебниками. Там тоже, по-моему, по регионам как-то… Любовь Духанина: В последние два года мы активно мониторим эту ситуацию, активно действуем, работаем в этом направлении вместе с Общественной палатой через наши региональные отделения Народного фронта, через региональные общественные палаты. И мы подсказываем регионам необходимость контролирования на этапе составления бюджета. Вот сейчас будет осень. Нам очень важно, чтобы все муниципальные депутаты и депутаты региональных дум, принимая бюджет региона, посмотрели и обязательно обеспечили отдельной строкой закупку учебников. Потому что когда школа получает деньги в общем объеме, у нее возникает дилемма – на что их тратить? И каждая школа решает, каждый регион на самом деле. В регионах школы по-прежнему не так много решают в части закупки учебников на бюджетные деньги. Ситуация улучшается. Два года назад в среднем в регионах не было бесплатных учебников, начиная с седьмого-восьмого класса. Сейчас по ряду регионов учебники обеспечены, вся линейка по одиннадцатый класс. Еще остаются регионы, где есть проблемы с учебниками старшей ступени. Но, введя вот такой механизм общественного контроля, мы смогли ситуацию все-таки улучшить – совместно с местной властью, вместе с Правительством Российской Федерации. Ольга Арсланова: Послушаем звонок из Саратова, у нас Светлана на связи. Добрый вечер. Зритель: Здравствуйте, добрый вечер. Хочется выразить благодарность ведущим – замечательные ребята! Ольга Арсланова: Спасибо. Зритель: Они всегда имеют свое видение проблемы и выражают свое мнение. Вы знаете, я была учителем, правда, не в школе, а в колледже – 40 лет. Мне почти 70. Вот за все годы своей работы, я скажу так, об учителе никто никогда не заботился. Это очень сложно, трудно. Конечно, после университета никогда я не спрашивала, сколько мне будут платить. С одной стороны, может быть, плохо. С другой стороны, мы были отчаянные, мы были творческие люди, сильные здоровьем и очень любили учащихся, очень любили студентов. Понимаете? Вот самое главное для учителя – все-таки быть передовым человеком, правильно Ярославская говорит, продвинутым и постоянно учиться. Но, с другой стороны, нас сегодня подводят к мысли о том, что государство должно оставаться в стороне, «делайте все сами». Учитель никогда не может сделать все сам. Это человек, который должен ощущать заботу со стороны общества, со стороны государства, со стороны коллег. Взаимоотношения с корпусом педагогическим в первую очередь, эта стяжка должна быть плотной. Вот всю свою жизнь меня учащиеся учили, и не только наставники (наставничество – замечательное качество), а учили меня учащиеся доброте, учили меня творчеству. Мы все время с ними двигались вперед и вперед, занимали какие-то места немыслимые, ездили в Москву, всюду я с ними ездила. Но, с другой стороны, я ничего не имею. Я сегодня инвалид. Понимаете? Ничего! Государство не позаботилось обо мне. И это очень горько и печально. Поэтому сегодня творческая молодежь, замечательная молодежь, только нужно ей помочь. И не говорить, понимаете, месяцами о том, каким должен быть учитель и что для него делать. Надо делать дела! Вот наши уважаемые дамы встречаются с правительством, с представителями нашего правительства, с министром образования для того, чтобы менять ситуацию быстро. Понимаете? Мы теряем поколение, молодежь сегодня теряется. Мы встречаемся с молодыми людьми, и значительная часть молодежи, у которой очень сильно упала образованность, понимаете, грамотность. Вот надо браться по-настоящему за учительство, по-настоящему за учащихся, за школы, чтобы школы у нас были добрыми. Самое главное – это доброта в школе, порядочность и честность. Больше ничего не надо. Ольга Арсланова: Спасибо большое. Юрий Коваленко: Спасибо большое. Ольга Арсланова: Как прокомментируете? Ольга Ярославская: Ну, конечно, оценка педагога с таким опытом, которая, я так понимаю, всю свою жизнь… Вот мне хотелось сказать: да, государство о вас не позаботилось, но наверняка, я уверена, ваши ученики вас не бросают. Юрий Коваленко: Но в Москве надо решать эту проблему? Или это регионы должны сами каким-то образом понимать, не ждать, пока из Москвы спустят директиву от министерства и так далее? Ольга Ярославская: Нет, слушайте, наверное, каждый регион… У нас регионы очень разные. У нас есть дотационные регионы… Ольга Арсланова: Большинство. Ольга Ярославская: …а есть регионы недотационные. То есть здесь вот нельзя… Я не могу сказать. Конечно, я не уровня государственного масштаба человек. Но мне кажется, что система управления должна… Любовь Духанина: Система управления в стране выстроена таким образом, что права и ответственность за развитие школьного образование у регионов. Ольга Ярославская: Все – регионам. Любовь Духанина: Это сделано для того, чтобы регионы, когда у них появляется дополнительные возможности на поддержку системы образования, они их реально использовали, а действительно не ждали четко либо деньги с федерального уровня, либо прямого указания. Поэтому система управления выстроена в сторону создания максимальных возможностей. Так у нас выстроен закон и по отношению к каждой школе. Почему каждая школа у нас действительно имеет (а она имеет) право на создание своей образовательной программы? Для того чтобы действительно творческие коллективы педагогов могли сделать разнообразные программы, могли по-разному представить свою школу разным детям, а детям могли выбирать. Ольга Арсланова: Ну, дети в регионах, где плохо дела обстоят с образованием, к сожалению, выбирать не могут. Может быть, есть смысл на данном этапе пересмотреть это? Любовь Духанина: Поэтому речь идет о том, чтобы в стране была обеспечена минимальная базовая гарантия качества и веер дополнительных возможностей, которые можно наращивать со временем. Но базовое достойное качество образования должно быть обеспечено в каждом регионе, в каждой школе. Ольга Ярославская: Может быть, разработка каких-то специальных целевых программ, которые, например, направлены на поддержку молодого учительства. Вот я знаю, что была такая федеральная программа. Насколько она успешна – не могу сказать, так как она на всю Россию. Может быть, какая-то должна быть федеральная программа, которая бы действительно никак не понижала планку ФГОС, новых образовательных стандартов, и какой-то контроль чтобы за этим четко шел. Потому что, если мы коснемся новых федеральных образовательных стандартов, то ведь там на первом месте стоит личностный успех ученика – не предмета, даже не знания предмета, а его личностный успех. Личностный успех зависит (и нам сегодня об этом говорили) не от предметного педагога, а от воспитания. На втором месте стоит, по ФГОС, что? Метапредмет (умение получить знания и применить их). Опять скажу – не предмет. И только на третьем месте – предмет. Например, целевая программа, которая обязала бы каждый регион на этом минимуме выдерживать по каким-то ключевым показателям, по каким-то срезам. Пускай нельзя все классы, да? Ну, опять же здесь может быть опыт Москвы: четвертые классы – обязательно, седьмые классы – обязательно. А там уже девятые и одиннадцатые – сами по себе. То есть взять какие-то срезовые, ключевые. Четвертый класс? Метапредмет. Все дети должны понимать в четвертом классе, по окончанию начальной школы, для чего они учатся, где они могут эти знания применить. Для этого есть тесты. Ольга Арсланова: У нас осталась буквально минута. Хочется очень коротко примерный рецепт (мы верим учителям, конечно, с которыми вы говорили), для того чтобы дефицита не было. Любовь Духанина: Мы верим учителям. Мы им желаем успеть немного отдохнуть, набраться сил. И учителя должны быть уверены, что все депутаты различных уровней, которые пришли изнутри системы образования (а мы – такие депутаты), делают все, чтобы отстаивать их интересы. Ольга Арсланова: И вам слово. Ольга Ярославская: Ну а я бы хотела сказать и пожелать нашим педагогам… ну, никогда не сдаваться. А администрациям всем… Завтра у нас день… Завтра же у нас? Юрий Коваленко: День ВДВ? Ольга Ярославская: Да. «Никто, кроме нас». Юрий Коваленко: Они тоже выйдут. Любовь Духанина: «Никто, кроме нас». Ольга Ярославская: «Вот никто, кроме нас» – это девиз не ВДВ, а он в том числе и учительства. И я бы хотела, конечно, привлечь к ответу администрации регионов, которые не любят своих педагогов, и призвать их: ребята у вас тоже были свои учителя, помните об этом! И вы свои посты занимаете, потому что, наверное, ваши учителя были хорошие. Ольга Арсланова: Спасибо нашим гостям. Заместитель председателя Госдумы по образованию и науке, член Центрального штаба ОНФ Любовь Духанина и директор школы № 1298 «Профиль Куркино», депутат Московской городской думы Ольга Ярославская были у нас в гостях. Большое спасибо. Юрий Коваленко: Спасибо большое. Любовь Духанина: Большое спасибо и вам.