Юрий Коваленко: Неужели нашим согражданам так мало работы? Оказывается, 20% работоспособных россиян смотрят на сторону в плане поиска дополнительной работы. Оксана Галькевич: Налево или направо? Юрий Коваленко: А вот налево и направо смотрят, когда не хватает денег, но иногда еще бывает такой момент, что самореализация. Хочется немного добавить в свою жизнь чего-то оригинального, и менеджер может стать гончаром в плане того, что он может продавать потом свои какие-то поделки – это если в плане хобби. Как говорят, что лучшая работа – это хобби, которое приносит деньги. Но лето на дворе, и студенты, и школьники рады заработать. А вот пенсионеры, как выясняется, не очень рады – у них дача, им предстоит обрабатывать свои участки. Оксана Галькевич: Так или иначе, друзья, выясняется, что по последним исследованиям, каждый пятый россиянин работает на стороне, как сказал Юра. В кризис, конечно же, это число гораздо выше становится. Очень интересно, есть ли статистика по тому, представители каких профессий чаще берут подработку, или есть у нас такое замечательное слово в русском языке – "халтура", занимаются халтурой. Будем сейчас выяснять. Представим нашего гостя. В студии у нас Люк Джонс, коммерческий директор рекрутинговой компании "Antal". Люк, здравствуйте. Люк Джонс: Здравствуйте. Юрий Коваленко: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Давайте сначала обратимся к нашим телезрителям, у нас формат интерактивный. Уважаемые друзья, кроме того, что можно звонить, можно писать нам в прямой эфир, мы хотим сейчас запустить такое голосование, опрос провести в прямом эфире, подведем итоги через 20 минут. А вы берете подработку, да или нет? Юрий Коваленко: Не бойтесь, голосование анонимное, никто к вам из налоговой не придет, не спросит те самые проценты за то, что вы подрабатываете. Нам просто важно знать, действительно ли вы ищете эту подработку. Оксана Галькевич: Скажите, каждый пятый россиянин, эти цифры, от которых мы сегодня будем отталкиваться – это много или мало? Люк Джонс: Это вопрос к вам. Как вы думаете, это много или мало? Честно, мы публикуем каждый год обзор заработных плат, исследование рынка труда. И признаюсь, что это первый год, когда мы именно задали этот вопрос, например: "У вас есть какая-то работа на стороне?" И мы тоже удивились, что это 20, я думаю, честно, это много, потому что в основном это были люди профессиональные, то, что называется белый воротничок, офисные рабочие. И я бы сказал, что надо, может быть, вернуться с вопросом, именно что считается халтурой, или работой на стороне. Потому что для каждого человека есть отличие, что именно считается работа. Давайте начнем с первого, мы отходим от старой модели, что раньше у тебя было рабочее место, ты числишься, и у тебя трудовая книжка на одном месте. Естественно, потихонечку больше людей работают, например, как ИП, они платят налоги, но они сами оформляют. И особенно, если это, например, дистанционная работа, то человек, может быть, действительно занимается – несколько проектов именно одновременно. И, конечно, не каждый будет работать здесь дома или дистанционно, но мы видим больше и больше таких. Юрий Коваленко: А за какой работой чаще всего к вам приходят? Скажем так, что чаще спрашивают? Понятное дело, что всем не угодишь и всем работу не найдешь, но что чаще всего интересует людей, и кто эти люди, самое интересное? Люк Джонс: Опять, есть люди, кто работает на стороне, потому что не хватает денег, а есть, кому, например, не хватает вовлеченности в работе, и просто хотят заниматься чем-то более творческим. Давайте начнем с примера. Я, например, сам написал книгу, которая называется "Почему русские не улыбаются". Юрий Коваленко: Халтурите, да? Люк Джонс: Но в принципе часть причины – это потому что надоело объяснять иностранцам очередной раз, отвечать на тупые вопросы: "А почему в России так, почему не так? Почему русские себя ведут вот так и вот так?" И я просто решил, легче будет именно писать книгу и потом дарить эту книгу иностранцам: прочитайте это, и хватит умничать. Оксана Галькевич: А потом вопросы. Люк Джонс: Да, и хватит умничать. Но в принципе это отвечает практически на все вопросы. До какой степени это считается халтурой – я это писал, когда у меня было свободное время. И именно руководство знает об этом, я бы сказал, что это даже помогает мне с моей работой. Но есть вопрос, я считаю лично, что если это что-то, которое вообще не связано с твоей работой, например, на выходные ты рисуешь картины или ты сажаешь картошку на даче, а потом ее продаешь на рынке, это не связано с твоей работой – проблем здесь нет. Если это что-то, которое либо конкурирует с твоей текущей работой, либо которое мешает тебе в работе, либо ты пользуешься ресурсами с твоей работы, либо физические, либо интеллектуальные ресурсы, то тогда это реально неэтично. Юрий Коваленко: Россия – большая страна, бесспорно. Вы наверняка побывали если не в каждом уголке, то наверняка во многих. Где чаще всего спрашивают подработку? Есть ли такие регионы, а которых всех все устраивает, и они не хотят больше работать, они вырабатываются на своем обычном месте, где они трудоустроены? Люк Джонс: Опять, это вопрос именно, что считается работой на стороне, дополнительной работой. Потому что есть люди, кого действительно все устраивает. Я хочу – 6 часов, закончил рабочий день, прихожу домой, смотрю телевизор, занимаюсь своими делами и все, и больше не хочу думать о работе. Есть люди, кому действительно не хватает денег, и он пойдет, таксует или что угодно, никогда не бывает, чтобы много денег. Это не особо зависит от региона, я бы сказал, это больше зависит именно от человека, от профессии. Но опять, на стороне если человек занимается, например, если он разработчик или он внедряет какое-то компьютерное обеспечение, то, естественно, тогда, может быть, кто-то попросил помочь, о помощи. Я бы сказал, это чаще всего. Оксана Галькевич: Люк, у нас есть звонок, давайте пообщаемся с нашим телезрителем. Сочи на связи с нами, Николай. Николай, здравствуйте. Зритель: Добрый день. Оксана Галькевич: Как вы, берете какую-то работу дополнительную? Юрий Коваленко: Пляжный сезон же вроде. Зритель: Спасибо. Я не беру, например, но я достаточно уже в жизни заработал. Я сейчас на пенсии нахожусь, и у меня есть одна работа, мне в принципе хватает. Например, мои коллеги, я в системе безопасности работаю – они буквально живут на работе, отрабатывают сутки на одной работе, потом идут на сутки на другую, на сутки на третью, для того, чтобы заработать какие-то в общей сложности несчастные 35-45 тысяч рублей на этих трех работах. Я считаю, что в свете того, что в нашей стране подскочила очень здорово в последнее время смертность, это прямым образом сказывается такой интенсивный график жизни, количество занятости для того, чтобы как-то вытащить свою семью. У меня очень многие коллеги так работают, мне просто их очень жалко. Оксана Галькевич: Николай… Зритель: Да. Оксана Галькевич: Скажите, человек, который сутки работает вместе с вами, потом на следующие сутки уходит на другую работу… Зритель: А потом еще на третью. Оксана Галькевич: Еще на третью, да. Но такие ваши коллеги, они ведь, наверное, менее эффективны, чем вы, человек, у которого одна работа. Элементарно, он же устает. Зритель: Нет, правильно, он устанет. Но у меня есть еще пенсия в общем-то, семья довольно нормальная, супруга работает, поэтому мы как-то справляемся. Но я говорю, я это массово вижу. Я еще начал работать при советской власти, например, и работая с 8 утра до 5 вечера, нам вполне хватало тех денег, еще оставалось и на воспитание детей, и на все. Сейчас людям абсолютно не хватает тех денег, тех 15-20 тысяч, что человек получает на основной работе, например, на одном месте. Ему совершенно не хватает этого для более-менее нормальной жизни. И я считаю, это очень сильно сказывается на количестве смертности, которое подскочило в последнее время. Оксана Галькевич: Спасибо, Николай. Обращаюсь и к остальным нашим телезрителям. Уважаемые друзья, звоните, также пишите нам. Вот смотрите, нам пишут: "С возрастом желание подзаработать переходит в желание сэкономить". Ярославская область нам пишет о том, что: "Просто зарплаты мизерные, мать работает на двух работах в школе и доме культуры". Томская область: "Работаю в пожарной охране, – пишет нам телезритель, – подрабатываю еще на двух работах, потому что финансово не хватает денег. Примерно 70% коллег делают то же самое". Люк, вот вопрос – все-таки человек, который достаточно напряженно вовлечен на первом месте работы, плюс он еще берет вторую работу, пусть даже финансовые соображения – он не может быть эффективным действительно, он не может выкладываться на 100% и там и там. Люк Джонс: Опять зависит от того, что за работа. Естественно, что если это что-то, которое ты работаешь, я бы сказал, на втором месте больше от удовольствия, чем это вынужден. Оксана Галькевич: Если ты картины пишешь. Люк Джонс: Да, это типа образно о том, что кто-то рисует картины, есть такие, но не так много. Это одно, потому что человек делает это от удовольствия. Если человек работает на двух работах, потому что деньги нужны, естественно, никто не может работать типа 16 часов в сутки и быть эффективным. Если это, например, как кто-то говорил, охранник, и надо просто сидеть и три раза в час проверить какие-то документы – я уверен, что можно еще чем-то заниматься. Нет, мы видим больше и больше, что люди так работают, а реально сложно сказать, что это именно какая-то профессия или какая-то область. Я бы сказал, что действительно отличается по всей стране в зависимости от профессии. Юрий Коваленко: Вот такой вопрос, мы все чаще, во всяком случае, очень часто слышим, что люди говорят: "Мы смотрим на Европу, и там, в Европе…" – вот как в Британии, часто ли там люди халтурят? Ведь, насколько я знаю, многие международные компании просто обеспечивают настолько комплексный досуг человека, своего работника, чтобы ему просто не хотелось. У него спрашивают: "Достаточно ли тебе денег? Может быть, тебе поднять зарплату?" Либо там есть практика халтуры? Люк Джонс: Ну, вы нарисовали это, может быть, типа слишком… Оксана Галькевич: Идеально? Люк Джонс: Да, идеально. Потому что, с одной стороны, есть немножко такое понятие, что там хорошо, где нас нет, и действительно мне иногда задают вопрос: "Люк, зачем ты приехал в Россию? Потому что ты британец, у тебя мама из Канады, почему ты там не работаешь?" Люди забывают о том, что если ты поедешь в Европу, во-первых, здесь подоходный налог 13%, не зависит от зарплаты. Там прогрессивный налог, и ты в принципе отдашь почти половину своего дохода. И потом, то, что здесь стоит копейки – квартплаты, общественный транспорт, сигареты – там стоит безумные деньги. И реально тоже смотришь, сколько люди ездят на работу, я бы сказал, что просто менее принято браться на второе место работы. Скорее всего, ты будешь учиться дальше, и попытаться получить повышение. Оксана Галькевич: Квалификацию свою… Люк Джонс: Да, чтобы именно зарабатывать больше. Оксана Галькевич: Скажите, в вашем исследовании рынка труда вопросы лояльности руководства к таким сотрудникам, к совмещающим сотрудникам, вы изучали? Люк Джонс: Знаете, это не так подробно, потому что это первый год, который мы задали этот вопрос, что обычно со всеми остальными вопросами – например, мы сравниваем с тем, что было год назад, два года назад, что будет интересно через год. И потом мы начинаем задавать побольше вопросов о том, что у нас 8,5 тысячи человек ответило на это, это не только мое мнение. Я иногда шучу, что у компании "Antal" нет офиса ни в Японии, ни в Южной Корее, потому что никто не меняет работу. Ты выходишь в "Samsung" или "Panasonic" и там работаешь до смерти. И там реально лояльность. Есть другой экстрим, типа Южной Африки, где каждые три-шесть месяцев люди меняют работу. И когда я съездил туда, в наш офис, задал вопрос – как это так? Ответ был: "Люк, хочешь лояльности – заведи себе собаку". Здесь немножко по-разному, естественно, где-то в середине, что раньше, в 90-е, предлагал 100 долларов больше – вот человек сменит. Оксана Галькевич: А теперь? А теперь хотят… Люк Джонс: Опять по-разному, потому что люди очень часто, как говорится по-русски, попали на бабки, когда у тебя кризис, и у него было резюме, как автомобильная авария, когда он сменил работу пять раз за три года, потому что перекупили. И потом компания закрылась, и, упс – кто возьмет такого человека на работу? Юрий Коваленко: Суровая реальность нашей России, давайте сейчас посмотрим. У нас звонок, Алексей из Волгограда. Оксана Галькевич: Из Волгограда. Юрий Коваленко: Алексей, здравствуйте. Сколько у вас работ или подработок, и вообще есть ли? Зритель: У меня работа, я два дня работаю по 18 часов, и два дня отдыхаю. Заработная плата у меня 17-18 тысяч на руки. Оксана Галькевич: То есть вы еще и в конверте получаете? Не думаете о пенсии? Зритель: Никаких конвертов, это все официально. Оксана Галькевич: А, официально, да? Ну, вы сказали "на руки", имеется в виду, что не в конверте, а чистыми? Зритель: В смысле с вычетом подоходного налога. Оксана Галькевич: После налогов? Зритель: То есть чистыми я получаю эти деньги. А вся остальная переработка идет просто в отгулы, отгулы неоплачиваемые. Юрий Коваленко: И эти отгулы вы пытаетесь использовать для того, чтобы найти себе подработку, верно? Зритель: Ну, у нас просто работа такая, что бывает, что зимой она полсезона, это Волга, это порт. Волга может стать зимой, и приходится уходить в эти отгулы неоплачиваемые. И уже зимой ищешь работу в эти отгулы. Оксана Галькевич: А чем занимаетесь в такие моменты простоя? Зритель: Когда идешь, я вот иногда подрабатывал, пиццу развозил или таксовал. Или грузчиком, все зависит, какую найдешь работу. Оксана Галькевич: Отлично. Юрий Коваленко: А в вашем возрасте сложно сменить сферу деятельности? Хотели бы вы сменить сферу деятельности для того, чтобы пойти куда-то дальше работать, чтобы зимой действительно не ходить, не искать эту подработку? Зритель: Ну, в моем возрасте – мне уже под 60 – уже никуда не берут. Юрий Коваленко: А вы обращались в какие-нибудь агентства? Зритель: Ну, у нас в городе многие предприятия уже закрылись и не работают, и очень сложно с работой. Оксана Галькевич: Понятно, спасибо. Юрий Коваленко: Вот вопрос к Люку в таком случае (спасибо большое, Алексей), как вы находите людей и куда вы их трудоустраиваете – в России, или все-таки большая часть людей пытается уехать за границу, попытать счастья там? Люк Джонс: Во-первых, наше агентство "Antal", мы в принципе устраиваем русских в России. Обычно, если нужен иностранный специалист здесь, компания отправляет своего. Но за последнее время в принципе берут русских, даже в крупных иностранных компаниях иностранцев можно считать по пальцам. Вот у нас больше 100 сотрудников в московском офисе, есть я и один немец, и все. И с переездом сложно, потому что когда кто-то мне говорит: "Ой, я хочу уехать за границу", или тоже бывает, мне пишут обычно мужчины: "Дорогой Люк, я познакомился с русской девушкой, найдите мне, пожалуйста, работу в России", – у меня есть такой красивый шаблон, который объясняет: "Извините, вряд ли сможем вам помочь". Задавай себе простой вопрос – что ты умеешь делать, которое квалифицированный опытный местный человек не может. И это везде то же самое. Может быть исключением, я не знаю, Дубай, но обычно предпочитают местного, потому что он знает рынок, он уже устроен. Потому что переезд, даже внутри России, иногда нам звонят: "Я живу в таком-то городе, я хочу в Москву", – и даже если он думает, что он готов, когда он получает предложение, в 50% случаев минимум: "Ой, я все-таки откажу, ой, я передумал. Ой, бабушка старая, ой, дети уже в школу, жена не хочет", – всегда так. Поэтому работодатели не очень любят, когда кто-то: "Ой, я бы хотел переехать". Особенно потому, что страна не маленькая. Но если вернуться, например, к вопросу возраста, это не только в России, я бы сказал, это даже более проблематично в Европе. Люди живут долго, дольше, чем раньше, и например, в Великобритании раньше ты работал до 65, и потом получишь пенсию. Уже подняли недавно до 69, потому что люди живут слишком долго, их слишком много – денег не хватает. И соответственно, много людей говорят: "Слушайте, вы обманули! Вы нам говорили, столько-то, а теперь приходится, как говорится по-русски, херачить еще четыре года, пока пенсию не получишь!" А работодатели говорят: "Вот, мы хотим поколение X, Y". Оксана Галькевич: Помоложе, в общем, посвежее поколение. Люк Джонс: Да. И есть такой слой от 50 до пенсионного возраста, которому сложно, нет решения. Юрий Коваленко: Они же профессионалы, они же накопили большое количество опыта, они в принципе могли бы учить подрастающее поколение, хотя бы какими-то курсами каким-то образом помогать молодым специалистам. Оксана Галькевич: Это мы за все хорошее против всего плохого, Юра. Люк Джонс: Знаете, да, абсолютно согласен. Мы как раз обсуждаем эту тему, потому что мы, например, в прошлом году в России и Казахстане устроили около 1000 сотрудников. Мы провели исследование и поняли, что только 1% из них оказались старше 50. Но, правда, у нас в основном средний сегмент, но это мало. И мы себе задавали вопрос – а это только в России? Нет, это проблема с нашими коллегами и в европейских офисах тоже. Что сделать с такими людьми? Они действительно очень опытные. Но есть такое представление: ой, 50 лет – уже старый. Но с другой стороны есть проблема с самими кандидатами, с людьми, что они считают, что: "Вот, я возглавлял такую-то компанию. Ну, кризис, но я не хочу опускаться". Оксана Галькевич: Переквалифицированный, переводя с английского на русский. Люк Джонс: Да. Тоже бывают такие, кто говорят, они не хотят следить процесс. Они, например, когда к нам приходят, и типа: "Вот, я такой классный, я не хочу общаться с рекрутером, которому 28 лет, типа я хочу сразу к генеральному. Ой, ты, наверное, не понимаешь", – немножко вот это. Оксана Галькевич: Люк, давайте зафигачим прямо сейчас прямой эфир. Спросили мы тоже, вы задавали себе вопрос, а мы спросили людей на улицах, ищут ли они подработку. Спрашивали в основном о сезонной, летней. Вот давайте посмотрим, что нам рассказали жители Перми (и каких там еще городов, покажите, пожалуйста), Владивостока и Омска. ОПРОС Оксана Галькевич: Вот такие интересные ответы у нас получились. Знаете, мне кажется, идеальный ответ – хотя, может быть, я ошибаюсь, мы субъективны: "Я на себя работаю, мне подработки не нужны", – это написал нам Краснодарский край. Юрий Коваленко: Стопроцентно самозанятый гражданин, который в принципе самодостаточен, даже более того – это, наверное, все-таки лучше. Оксана Галькевич: Люк, вы знаете, у нас истекло время прямого эфира. Я благодарю вас за участие в нашей программе, благодарю всех телезрителей, которые нам писали и звонили. Еще раз представим нашего гостя: в студии у нас сегодня Люк Джонс, коммерческий директор рекрутинговой компании "Antal". Мы говорили о подработке в нашей стране, насколько это распространено. А вот итоги голосования, мы спрашивали вас 20 минут назад, берете ли вы подработку. "Да" – честно сказали нам 80%, "нет" – 20%. Люк, вот если коротко, прокомментируете? 80% берут! Юрий Коваленко: Это же ваши клиенты. Люк Джонс: Кандидаты. Нет, это не удивляет, потому что в принципе я бы сказал, что в основном здесь люди вынуждены. Некоторые именно от удовольствия, что меня не удивляет. Но здесь опять надо себе всегда задавать вопрос, если что-то не устраивает, что можно изменить. Вот однажды парень спросил: "Люк, устроишь мою девушку на работу?" У меня сразу вопрос: "А ты знаешь английский?" – "Нет". – "Почему?" – "А если понадобится, я выучу". Я: "Дорогая, а ты не подумала, что это должно быть наоборот?" Оксана Галькевич: Наоборот. Люк Джонс: Чтобы хотели тебя взять на работу. Давайте остановимся на этом. Оксана Галькевич: Спасибо. Юрий Коваленко: Люк, вы сначала выучили русский язык, а потом пришли на эту должность, или наоборот? Люк Джонс: Ну, я первый год преподавал английский, когда приехал в Россию. Юрий Коваленко: Там и научились русскому? Люк Джонс: Ну и русский выучил одновременно, да. Оксана Галькевич: Спасибо большое. Юрий Коваленко: Ну что ж, большое спасибо. Оксана Галькевич: Уважаемые друзья, это программа "ОТРажение". Мы продолжаем. Вернемся через несколько минут. Юрий Коваленко: Спасибо.