Константин Чуриков: Месяц май на дворе, и всю эту неделю. все эти будние дни будем обсуждать, выяснять, вместе с вами говорить о том, как выполняются Майские указы президента. Сегодня сконцентрируемся на самой важной части этих указов – на повышении зарплат. Оксана Галькевич: Друзья, что такое реальная зарплата? Это количество товаров и услуг, которые можно приобрести на заработок после вычета всех налогов. Это общая задача. Есть более конкретные по отдельным социальным группам. Константин Чуриков: Уровень зарплат врачей, преподавателей вузов и научных работников, согласно Майским указам, должен вырасти до 200% от средней заработной платы в соответствующем регионе. Педагоги школ, социальные работники, средний и младший медперсонал должны получать оплату, равную средней зарплате в регионе. Воспитатели детских садов – средней зарплате в сфере образования в регионе. Такие оговорки. Давайте посмотрим, как это в реальности выполняется по данным Росстата. Вот Росстат говорит, что по итогам прошлого года зарплата педагогов школ уже якобы соответствует заявленным целям – средней зарплате по регионам. Оксана Галькевич: Немного отстают от целевого показателя зарплаты воспитателей наших детских садов. А зарплаты врачей, социальных работников, младшего и среднего медицинского персонала, а также научных работников не дотягивают до положенного уровня даже по официальным сведениям, весьма и весьма значительно. Константин Чуриков: И все это описано в документе, он называется официально "О мероприятиях по реализации государственной социальной политики". И по нему, если обобщить по всем социальным группам, к 2018 году реальные зарплаты должны вырасти в 1,5 раза по отношению к тем, которые были в 2012 году. Растут ли зарплаты, как растут – будем разбираться с нашими гостями в студии. А для вас, уважаемые зрители, уже сейчас запускаем СМС-опрос. Вы верите, что, согласно Майским указам Президента, все-таки зарплаты будут повышены? "Да" или "нет"? 3443, вначале буквы "ОТР", далее ваш ответ. И в студии у вас сегодня Александр Щербаков, профессор кафедры труда и социальной политики Института госслужбы и управления РАНХиГС, доктор экономических наук. Александр Иванович, здравствуйте. Александр Щербаков: Здравствуйте. Оксана Галькевич: И Иван Антропов, первый заместитель директора Института актуальной экономики. Здравствуйте. Добрый день. Иван Антропов: Добрый день. Оксана Галькевич: Первый вопрос, может быть, мы зададим нашим экспертам: верят ли наши эксперты в то, что эта цель достижима? Александр Щербаков: Мне кажется, что очень проблематично решение этой задачи, и весьма вероятно, что с учетом тех событий, которые у нас были в экономике, кризисных явлений, спадов, в том числе по заработной плате – в позапрошлом году у нас был спад на 9% по реальной заработной плате, – то что касается двойного повышения для ряда категорий работников, вряд ли это будет достижимо к 2018 году. Оксана Галькевич: То есть недостижимо в двойном размере? Александр Щербаков: В двойном размере. Что касается повышения на 50%, в полуторном размере – мне кажется, это ближе к реализации. Константин Чуриков: У меня перед глазами относительно недавнее выступление премьер-министра с отчетом перед Государственной Думой, помните, когда он сказал: "Финансы закрыты. Блокада". Это он сказал серьезно, выступая перед депутатами, перед теми, кто его критиковал. Тем не менее, сегодня мы видим новость о том, что Дмитрий Анатольевич Медведев поручил соответствующим министерствам и ведомствам подготовить законопроект о повышении минимального размера оплаты труда до прожиточного минимума. Иван, как вы считаете, это шажок навстречу Майским указам, шажок в сторону? Как понимать? Иван Антропов: Это, скорее, шажок в сторону популизма, каких-то поднятий рейтингов, потому что что такое минимальный размер оплаты труда? Это законом установленный минимум, который платят не только государственные учреждения, которые получают финансирование непосредственно из бюджета, но это распространяется и на коммерческие компании. Допустим, если силой воли бюджетники могут получить повышение МРОТ, то что делать с коммерческими компаниями? Насильно сверху устанавливаются такие нормы, которые потянут соответствующее синхронное повышение и остальных зарплат. Пропорции же должны сохраняться между разными должностями, разными обязанностями. Откуда возьмутся все эти деньги? Ответа на этот вопрос, к сожалению, пока нет. Оксана Галькевич: С другой стороны, если одно из первых лиц государства сообщает о том, что это должно быть сделано – соответственно, это заранее, как хочется думать, будет просчитано, потому что это определенная нагрузка на бюджет, это определенные обязательства, которые нужно выполнять. Невыполнение этих обязательств в таком объеме, оно чревато для государства. Иван Антропов: Как показывает практика, по поводу просчитанности, нередко бывает, что сначала делаются заявления, а потом начинаются расчеты. Также и с налогами, неоднократно звучали предложения о том, что налоги должны снижаться или повышаться. В итоге мы видим новые сборы и повышения различных сборов. Заявления постепенно претерпевают какие-то изменения. Находятся какие-то лазейки. Может быть, сделают исключение – разделят МРОТ по различным сферам экономики: госсектор, не госсектор. В общем, прибегут к различным уловкам, и получится так, что с формальной точки зрения как сказали, так и сделали, но фактически разница небольшая. Константин Чуриков: Давайте еще раз посмотрим на экран на этот слайд – соответствие зарплат намеченным целям, согласно Майским указам. Данные по 2016 году, которые подготовил Росстат. По Росстату педагоги школ, план якобы даже перевыполнен – 102%. Но вот у нас получаются относительно обиженные воспитатели детсадов, немножко не дотягивают на 6% до плана. Врачи – только на 155% выполнен план из 200%, по средней зарплате по региону. Научные сотрудники тоже у нас забыты. Соцработники, средний медперсонал, младший медперсонал. У меня вопрос к вам, Александр Иванович, почему у нас якобы, если верить государственной статистике, учителям начинают платить в соответствии с указами, а при этом забывают о врачах, ученых, соцработникам? Александр Щербаков: Трудно однозначно сказать. Мне кажется, что касается этих данных, то я думаю, что они нуждаются в какой-то еще доскональной, может быть, аналитике, проверке и так далее. Потому что, мне кажется, сведения о том, что по научным сотрудникам, вузам и врачам 150% уже достигнуто – это несколько поспешная декларация со стороны Росстата. Константин Чуриков: А давайте спросим самих наших зрителей – врачей  , ученых, кстати говоря, и учителей – верят ли они в то, и могут ли реально сказать, что им действительно повысили зарплату, как обещали. 8-800-222-00-14 – наш телефон в студии. Каждый звонок бесплатный. Конечно, нам можно писать 3443, вначале буквы "ОТР". Это все бесплатно. Оксана Галькевич: А еще интересная история, потому что я читаю СМС-сообщения, которые сейчас приходят нам на СМС-портал. Те самые врачи, учителя, педагоги школ, ученые пишут о том, что они не замечают за последние годы никакого запретного улучшения. По цифрам по Росстату получается одно, отчитываются на какие-то 102%, 155%, а в реальной жизни люди этого не видят и не ощущают никак на себе. Александр Щербаков: Даже по данным Росстата за прошлый 2016 год у нас повышения реальной заработной платы не произошло. Она по цифрам все-таки была, но на 0,7%. Оксана Галькевич: То есть это 0,7%? Константин Чуриков: В рамках погрешности? Оксана Галькевич: Да. Александр Щербаков: 100,7% рост, то есть это на 0,7% прирост составил реальной заработной платы. Это практически на уровне ничего не значащем. А за прошлый год у нас – 2015 год – было сокращение реальной заработной платы на 9%, различно по регионам. Оксана Галькевич: Это уже заметно. Александр Щербаков: Это заметно. Константин Чуриков: Это с учетом покупательной способности этой зарплаты, с учетом инфляции в стране? Александр Щербаков: Это реальная зарплата с учетом покупательной способности, да. И такое снижение реальной заработной платы произошло практически по всем регионам страны, просто оно в разной степени коснулось разных регионов. Но, так или иначе, произошло во всех регионах. Поэтому я думаю, что такие данные, что за это время произошло повышение на 50% заработной платы, мне кажется, не совсем обоснованы эти утверждения. Оксана Галькевич: А нам-то как кажется. Давайте послушаем еще, что считает наш телезритель из Курской области Дмитрий. Дмитрий, здравствуйте. - Здравствуйте. Сам являюсь доктором в УКБ. обычной клинической больнице. Только недавно закончил медуниверситет. Соответственно, есть семья, есть двое детей. Фактическая заработная плата в УКБ составляет 20 тыс. руб., из которых 7 тыс. руб. уходит коммунальными платежами. Плюс остальные поборы школьные, детсадовские и все остальное. Как планировать? Допустим, у нас были случаи в Курске, когда на педиатрический факультет то, с кем работают врачи с нашими же детьми, просто не идут люди, потому что они не видят смысла не то, что в помощи, а жить впроголодь тоже невозможно. И ситуация – вроде как обещают. что она улучшится, когда-то, возможно, говоря о том, что нам жить всем тяжело, кризис в стране, но вы потерпите. И обычный человек терпит, но до поры, до времени. Сами подумайте, живя с семьей, если жена, допустим, в декретном отпуске, получая фактически по уходу за ребенком 4-5 тыс. руб. (это с учетом губернаторских, всего-всего вместе), и плюс глава семьи, который получает 20 тыс. руб. Итого получается общий бюджет на четырех человек 25 тыс. руб. в месяц. Константин Чуриков: Дмитрий, вы уже недавно работаете врачом, потому что недавно закончили университет. При этом, может быть, старшие коллеги вам рассказывали: за последние годы под влиянием Майских указов зарплаты врачей как-то менялись в положительную сторону, увеличивались? - Да, 500 руб., 700 руб. – это реальное увеличение зарплат после Майских указов. Сделали намного проще. Ввели ставку и так называемые стимулирующие. Ставка 10 тыс. руб. и стимулирующие 10 тыс. руб. Константин Чуриков: А дальше нужно делать, если терапевт, оббегать миллион участков? - Если есть у тебя какая-то оплошность за этот месяц работы, то у тебя срезают стимулирующие. Соответственно, ты остаешься просто с 10 тыс. руб. Оксана Галькевич: Понятно. А по бухгалтерии все вроде аккуратно и красиво складывается. - Конечно. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: Подобные вещи нам пишут телезрители из других регионов. Курганская область, например: "Я молодой учитель сельской школы. Зарплата выросла, стимулирующие убавили, как было до роста, цены выросли, поэтому повышения и не заметил". Константин Чуриков: У нас есть такой проект, он называется "Реальные цифры", и в течение долгого времени мы измеряем эту реальную температуру. Не среднюю по больнице, как Росстат, а реальную, что происходит с зарплатами людей в разных секторах у разных социальных групп. Давайте просто небольшой сюжет – напоминание о том, что реально сегодня происходит в жизни врачей, учителей и других важных работников. (СЮЖЕТ.) Константин Чуриков: Я сегодня увидел одну новость из Нижнего Новгорода, что по запросу медиков прокуратура начала проверку: а почему в соответствии с Майскими указами Президента врачам в частности зарплаты не повышаются так, как должны повышаться. И прокуратура, во всяком случае так говорится в сообщении, взяла эту ситуацию на контроль. У меня вопрос к вам: а как сделать так, чтобы мы, общество, тоже помогли исполнить Майские указы президента, в частности по части зарплат? Что нужно? Александр Щербаков: Мне представляется, что должен быть изменен сам механизм контроля за выполнением этих решений. Сейчас контролем занимаются высокопоставленные какие-то личности, чиновники и высокие структуры в нашем обществе. Надо бы, чтобы этот контроль приобрел низовой характер, чтобы какие-то общественные организации… Когда-то у нас достаточно активными были профсоюзные организации. По-моему, они уже некоторые свои функции подзабыли, растеряли, ведь это их главное предназначение – следить за качеством, за уровнем жизни. Константин Чуриков: Они были активны вчера на первомайской демонстрации, несли такие красивые транспаранты. Александр Щербаков: Тут остается только позавидовать, но хорошо бы, чтобы они были активны на своих рабочих местах, где как раз идет вся эта трудовая деятельность. Может быть, обсуждать, созывать людей, наемных работников по этому поводу, какие-то решения принимать, обращаться к руководству, в том числе к руководству своих организаций, и, может быть, к руководству не только своих, но и на более высокий уровень. Оксана Галькевич: Александр Иванович, на низовом уровне люди не всегда, так скажем, с достаточным образованием, чтобы принимать какие-то решения, чтобы понимать, почему, так скажем, определенные цели невыполнимы и недостижимы. Даже наш СМС-портал, с которым мы сейчас общаемся. Есть так называемые Майские указы в народе, и люди требуют их выполнения. Но ведь должен быть какой-то и ресурс все-таки и у руководства этих организаций и предприятий, у руководства региона, которое должно за этим следить и контролировать, а ресурса, может быть, и нет. Ну, чего с них требовать? Ну, нет у них ресурса, возможностей нет. Требуй и требуй. Александр Щербаков: Безусловно, без соответствующей подпитки ничего невозможно сделать в сфере экономики. Поэтому, конечно же, тем более что когда речь идет о подобного рода решениях, затрагивающих в основном бюджетные сферы, когда ресурсы имеют в виду бюджетные затраты, то здесь, если вся экономика в целом дает сбои, то и бюджету сложно выполнять поставленные задачи. Но ведь эти указы относятся не только непосредственно к бюджетным организациям, но они относятся и к реальному сектору экономики, и к тому, где частная собственность достаточно активно присутствует. Константин Чуриков: У меня в этой связи вопрос. Представим себе: завтра Майские указы, зарплатная их часть, обязательства выполнены. Как быть тем, кто работает в негосударственном секторе? Им что, срочно устраиваться куда-то в школу, или пытаться найти себе место под Солнцем в бюджетном учреждении? Как быть этим людям? Иван Антропов: Я бы не стал, наверное, так рекомендовать бежать в бюджетное учреждение, хотя бы оттого, что само фактическое исполнение Майских указов и реальный рост зарплат – это несколько разные вещи. Исполнение Майских указов – это, скорее, больше статистическая задача к подгонке методик расчета. Константин Чуриков: Статистическая задача… Иван Антропов: По крайней мере ее так восприняли и стали так реализовывать. То есть фактическое изменение зарплат не сильно зависит от тех цифр, которые мы видим. Да, поменялись методики расчета, врачи и учителя стали просто больше работать. Врачи в среднем работают на 1,5 ставки. Оксана Галькевич: А знаете, как методики расчета поменялись? Нам пишут: "Я врач. Увеличили оклад до 13 500 руб., но убрали доплаты, и получилось уменьшение на 7 тыс. руб."! Брянск: "Не верим ничего. Пообещают, что дадут 100 руб., а отнимут 1 000 руб.". Мы час назад говорили о социальном доверии в нашей стране. Челябинская область говорит: "Правительство, снижайте налоги. Тогда и будет повышение зарплат в стране". Константин Чуриков: К манипуляциям со статистикой мы вернемся, потому что вопрос очень важный, и требуется отдельного, наверное, какого-то анализа. Оксана Галькевич: У нас звоночек дважды прозвенел. Константин Чуриков: Звонок у нас есть. Это Свердловская область. Надежда, добрый вечер. - Здравствуйте. У меня такой вопрос. Все речь идет о бюджете. Но ведь и у рабочих не увеличивается зарплат. А у тех, кто работает в сельском хозяйстве, там вообще нищенская. У пенсионеров, то, что нам дают добавку – больше того, у нас всегда отнимают за счет повышения цен, за счет увеличения квартплаты. Поэтому реально никто лучше жить не стал, из простых людей, конечно. Я не знаю, возможно ли вообще выполнение этих Майских указов. Константин Чуриков: Из этого вытекает вопрос. Если вы признаете и вы, что государственная статистика как-то немножко накручивает результаты, во всяком случае преподносит их не в том виде, в каком есть реально, то как руководство страны, президент убедится в том, что его поручения выполнены? Ведь он, наверное, не закладывал, когда формулировал эти поручения, что это будет выполнено на бумаге? Наверное, глава государства хотел, чтобы это было выполнено на самом деле. Как эту государственную машину настроить так, чтобы реальность проникла в эти отчеты? Что нужно сделать? Александр Щербаков: Несомненно, когда эти указы писались и когда эти цели ставились, конечно, они имели в виду не бумажное, не формальное их выполнение, а реальное выполнение, реальное наполнение каких-то событиями и делами. Но другого инструмента у государства, кроме как статистического измерения процессов, более достоверного не существует. Конечно, есть социологические опросы, проведение каких-то мероприятий с учетом этих опросов, но все-таки наиболее полно охватывать картину призвана именно статистика. Поэтому, если мы имеем статистику, более-менее строго поставленную и обстоятельную, то можно рассчитывать, что она все-таки будет давать реальную картину ситуации. Константин Чуриков: А если статистика складывает зарплату работника под названием охранник и уборщица с зарплатой директора, получит ли власть адекватную картину по средней зарплате? Оксана Галькевич: Да. Костя снимает с языка этот вопрос. Насколько можно адекватно о чем судить по этим цифрам? Росстат говорит, что средняя зарплата по экономике – 36 тыс. руб. Но эти 36 тыс. складываются из 120 какого-нибудь начальника и 5 тыс. какого-нибудь младшего звена. И это младшее звено в пропорциональной части – это 85-90% сотрудников, а персонал, который получает 120 – это остаток, самый-самый хвостик. Как, насколько? Это же совершенно неадекватное отражение картины. Александр Щербаков: Вы правильно подметили эту ситуацию. Но есть приемы и методы, которые позволяют все-таки управлять картиной. Например, можно таким же образом как-то устанавливать и максимальные разрывы в заработной плате, максимальную дифференциацию. Сейчас у нас дифференциация очень большая. Скажем, она достигает на некоторых предприятиях по неформальным данным порядка 50 раз, а по статистическим данным официально где-то 14-15 раз. То есть 10% самых богатых получают доходы в 14 раз по официальной статистике больше, чем 10% самых бедных людей, а по неофициальной статистике в 50 раз и более. То есть если такие отклонения и такую дифференциацию каким-то образом отслеживать, контролировать и пытаться ее соблюдать, то тогда средние величины будут в большей мере отражать реальную картину. Оксана Галькевич: Александр Иванович, получается, мы должны в голове держать… Не то, что мы. Мы-то журналисты, ладно, мы удержим это в голове. Но люди, которые принимают решения – президенты, премьеры, – они должны иметь в виду, что есть официальный-официальный Росстат, а есть еще и неофициальная статистика. Александр Щербаков: У них есть еще возможность социологического исследования населения, какие-то замеры проводить, и таким образом выяснять, насколько официальная статистика отвечает реальной картине. Константин Чуриков: Мы совершенно без всякой методики, без всякой выборки проводили элементарные замеры, которые, в принципе, вскрывали реальное положение вещей. Причем даже потом каждый по-своему спрашивал того или иного представителя отрасли – врача или учителя: "У нас средняя зарплата получилась такая-то", он говорит: "Да, это моя зарплата". То есть надо ли здесь вообще подряжаться большому количеству специалистов, чтобы оценить реальную ситуацию в стране? Оксана Галькевич: А потом мы показывали: "А это Росстат". Он говорит: "Нет, это не моя". Александр Щербаков: Я не социолог, не берусь за социологов делать какие-то заключения, но, мне кажется, и здесь нужен профессионализм, как и в любом другом деле. Можно проводить опросы путем каких-то телефонных разговоров, путем того, как вы делаете, но все-таки для того, чтобы выборка была достаточно представительной, наверное, нужны какие-то критерии. Лучше это могут сделать социологи профессиональные. Константин Чуриков: Хорошо, доверимся социологам. По поводу народного контроля Калининградская область нам пишет: "Сделайте официальный сайт с зарплатами для людей, кто сколько обязан получать". Кстати, да, потому что не все знают, сколько, на самом деле, им положено. Александр Щербаков: Да, здесь гласность и обсуждаемость этой темы должна быть как можно шире. Оксана Галькевич: Дина из Екатеринбурга, давайте с ней пообщаемся. Дина, здравствуйте. - Здравствуйте. Я хочу ответить на ваш вопрос. Верим ли мы в повышение зарплат или нет? Я работник высшей школы. В последние пять лет наша тарифная ставка – 8 400 руб., плюс идет добавка 2 500 руб. Поэтому сказать, что мы верим в какое-то повышение – это нереально. На вопросы наше руководство отвечает: "А вам и так повысили в 1,5 раза". Конечно, никакого доверия тем указам, которые имеют место быть, не только у меня, но и у моих коллег, очень в ограниченном количестве. Константин Чуриков: Дина, вы говорите, что у вас получается 8 400 + 2 500 руб. – порядка 11 с копейками тысяч. Какая у вас нагрузка при этом? - Нагрузка 880 часов, больше, чем у школьного учителя. Константин Чуриков: Кошмар. 880 часов? Александр Щербаков: Это работа на износ. - Абсолютно. Потом, например, мы берем свыше ставки, то на эти свыше ставки нам никто не доплачивает из этих 2,5 тыс., то есть мы уже работаем голые – 840, например, за 1/10 ставки. Это нужно работать, вы абсолютно правильно отметили, на износ. Более того, после этого говорят: "Вы еще обязаны сделать это, это и это". Ситуация не идет ни на какую поправку. Мы остаемся в униженном, оскорбленном положении. Константин Чуриков: Это была Дина, преподаватель высшей школы из Екатеринбурга, с нагрузкой 880 часов в год. Немыслимо. Оксана Галькевич: Хорошо бы, чтобы все эти нормативы, где считается прожиточный минимум и минимальная оплата труда, какая-то жизнь все-таки включалась, потому что 880 – это, наверное, жить, раскладушку поставить у себя в кабинете где-то, и не уходить вообще оттуда никогда. Работа, работа, даже без дома. У нас есть еще один звонок. Давайте пообщаемся с города Владимир. Татьяна, здравствуйте. - Здравствуйте. Все говорят: "Врачам, врачам, врачам, врачам". Средних медсестер не берут вообще во внимание. Когда будет повышение медсёстрам зарплаты? Потому что на 15 тыс. нереально прожить. 6 тыс. платишь за квартиру, 5 тыс. ипотека, и остается кредитная карточка, которой не хватает на остальное жилье. Расплачиваешься в магазине, и пополняешь постоянно эту карточку. Не остается вообще денег. Нет реально. Когда будет повышение? Константин Чуриков: Даже по данным Росстата средний медперсонал, пока выполнено, согласно этим отчетам Росстата, только на 86% поручение Президента по зарплате, перед младшим медперсоналом – только на 56%. То есть даже государство нам говорит о том, что здесь еще, как говорится, конь не валялся. Оксана Галькевич: Такое ощущение, что даже когда на 100% будут выполнены эти цели и задачи, жизнь от этого намного лучше не станет, прибавка не будет прямо уж такой существенной. Александр Щербаков: Все эти цели со временем девальвируются несколько, потому что жизнь меняется, идет изменение и стоимости, и достоинства, и покупательной способности заработной платы. Но мы ведь говорим не о номинальном повышении, или, во всяком случае, должны говорить о реальном повышении заработной платы. Поэтому, если эти цели будут достигнуты – а сами по себе я считаю цели весьма и весьма позитивными и конструктивными, и от них ни в коем случае нельзя отказываться, – я думаю, что это действительно будет означать повышение уровня. Не просто разговоров или статистической информации, а повышение реального уровня жизни. Константин Чуриков: Показательная СМС-ка из Ханты-Мансийского округа. Тут пишет зритель о том, что "Оклад незначительно увеличился, но зарплата уменьшилась на 5 тыс. за счет урезания других выплат". И дальше: "Не повышайте больше! По миру пойдем!". Если серьезно, Иван, чтобы выполнить не на бумаге, а в реальности, чтобы почти каждый или каждый россиянин, бюджетник почувствовал, что сбылось. Май воплотился в жизнь, что для этого нужно кроме совершенства статистики? Что государство должно для этого сделать? Иван Антропов: Кроме совершенства статистики необходимо пересмотреть доходы и расходы бюджета. То есть от чего идет сейчас снижение, как мы слышим, реальных зарплат? Из-за того, что сейчас урезают доходы по всем статьям в бюджете. Это главная цель – сократить расходы любой ценой везде, где только можно. По цифрам все красиво, но фактически… Оксана Галькевич: Везде, где только можно, вы сказали, но кое-где ведь все-таки нельзя. В некоторых статьях. Иван Антропов: В некоторой логике везде, где есть статья, значит, ее можно сократить. От этого идут и сокращения расходов на медицину, которое сейчас наблюдаем, и это заложено в бюджете на 2017 год. И для того, чтобы исправить ситуацию, надо пересмотреть доходную часть. Сейчас говорят, что доходов нет, все достаточно плохо с формированием бюджета. Но при этом, на самом деле, у нас очень много скрытых резервов, откуда можно взять дополнительное финансирование. Константин Чуриков: А откуда кроме Резервного фонда? Это такой самый очевидный резерв. Иван Антропов: Не только Резервный фонд. Взять те же госзакупки, которые в год, если брать и по госучреждениям, по госкомпаниям, переваливают за 25 трлн руб. И только по данным Росфинмониторинга – и Медведев раньше это озвучивал, – в них коррупционная составляющая более 1 трлн руб. Причем эта составляющая в основном формируется за счет дырявости и несовершенства законов, которые, в принципе, можно модернизировать. Даже не надо гоняться с палками, ловить за руку тех, кто нарушает законы. Этого можно избежать, просто доработав законно нормативную базу. И здесь уже получаются свободные средства, которые можно перенаправить на ту же медицину. Но, к сожалению, стремления к таким действиям пока не видно. Оксана Галькевич: Александр Иванович, как считаете по поводу ресурсов? Александр Щербаков: По поводу ресурсов, конечно же, за счет закупок – я считаю, это справедливое замечание, нужно ее постоянно совершенствовать, что, впрочем, и делается по поводу нормативной базы. Меняется у нас тут эта нормативная база. Но все-таки речь. наверное, должна идти о том, чтобы развивать экономику, добиться экономического роста. У нас давно нет этого экономического роста. А если мы о нем говорим, то говорим уже на таком скромном уровне, что такой экономический рост вряд ли что-то изменит существенно. Оксана Галькевич: Может быть, тогда не благие цели какие-то пытаться обозначить, а просто заниматься поиском точек роста, экономикой заниматься? Александр Щербаков: Безусловно, реальная экономика. Оксана Галькевич: Может быть, я неправа. Может быть, наоборот, надо и то, и другое. Александр Щербаков: Социальная политика должна обязательно присутствовать во всех решениях по экономике – это аксиома. Тем не менее, рассчитывать, что мы можем выполнять какие-то социальные свои обязанности и обязательства, но при этом экономика у нас будет хромать – это совершенно безответственная позиция. Поэтому, конечно, вполне продуманные и определенные меры должны приниматься именно в сфере экономики. Но это отдельная тема. Здесь можно говорить и про производительность труда, и про инвестиционную. Оксана Галькевич: Просто нас жизнь-то к этому подталкивает постоянно. Мы же как напуганные жизнью люди постоянно следим за этим курсом то рубля, то доллара, то как нефть торгуется… Константин Чуриков: Как привыкшие к жизни люди. Оксана Галькевич: Да. Жизнь-то нас подталкивает к этому. Мы же не зря со страхом на эти котировки-то смотрим, потому что мы знаем, что не сегодня-завтра, но послезавтра точно все рухнет опять, и опять нам по самые… Может быть, уже как-то найти себе другие способы выживания без этой нефтяной иглы, газовой, еще какой-то? Александр Щербаков: Только согласиться я могу с таким подходом, потому что нефтяная игла, она и есть игла, это действительно сходство какое-то с наркотическим увлечением. Это очень правдоподобная картина. Поэтому переход на производство, в большей мере ориентированное на обрабатывающую промышленность, на создание новой добавленной стоимости, оно… Константин Чуриков: Эти мантры мы уже слышим давно, а кушать хочется сейчас. Нам Республика Дагестан, такая СМС-ка простая. Пишут: "Депутатам поднимут по-любому". Давайте послушаем Анатолия из Челябинска. Анатолий, здравствуйте. - Здравствуйте. Неужели у нас в Правительстве нет умных экономистов? Это же все просто, очень просто. Если падает зарплата – не повышается зарплата, – покупательная способность у народа уменьшается. И что вы хотите от нас? С какими деньгами мы пойдем покупать ваши товары? Вы же должны как-то с этим делом работать. Не повышая зарплату, повышая цены на все товары, государство обрекает себя на то, что… Нищий народ не идет покупать в магазин ничего. Это мое мнение. Оксана Галькевич: Но что-то же идет покупать все-таки. Константин Чуриков: То, что нищий народ не ищет покупать – это еще полбеды. Оксана Галькевич: Без хлеба, без молока не проживете? Нет, не проживете. Что там еще? - Не проживем. Оксана Галькевич: Мясо, яйца, рыба. - Согласен. Сейчас у нас в Челябинске, смотрим, две акции проходят. Туда и бегут, в тот магазин. Там эти акции, в общем-то, и так завышенные цены, но тут их просто снижают, потому что народ уже не берет товар. Поэтому, я думаю, что экономически надо подумать над этим делом. Есть хорошее предложение. Сделать зарплату наших олигархов, чтобы она зависела от количества, допустим, рабочих у них на предприятии, и зависела от того, какая у него общая зарплата. Константин Чуриков: Анатолий, получается, завтра так называемые олигархи наштампуют штатных единиц под миллион, у каждого будет МРОТ честно заработанный. Решим ли мы в этом случае эту проблему? - Тогда я не знаю, ребята. Мы же живем в государстве, и государство обязано все это контролировать. Константин Чуриков: На то оно и государство, чтобы думать, как лучше жить. Оксана Галькевич: Государство – это мы. Кто это государство, где это государство, как его потрогать? Государство – это мы с вами. Мы с вами, стало быть, должны. - Государство – это Россия. Оксана Галькевич: Да. Россия – это мы. Константин Чуриков: Слоган социальной рекламы придумала. Оксана Галькевич: Анатолий, спасибо. Уважаемые гости, мы когда разбирали ситуацию, которая сложилась на "Почте России", один из наших гостей сказал, что есть, допустим, "Почта России", а есть, например, "Почта Китая". Может быть, у нас как-то эти менеджерские настройки не совсем правильно функционируют? У нас почему есть Страшнов? Потому что Страшнов пришел, назначил себе зарплату, а что там внизу – что осталось, на кого хватило, кому на эту ставку, кому на ту ставку. В Китае – не знаю, возможно, вы, экономисты, лучше знаете, – наш эксперт сказал, выглядит все несколько иным образом. Нанимается менеджер на эту позицию, и ему говорят: "Дорогой человек, будешь хорошо зарабатывать – пожалуйста, пусть у тебя будет хорошая зарплата. Но зарплата низшего звена в твоей "Почте Китая" не должна быть меньше 15 тыс. руб.", в рублях если переводить эти юани. "Крутись, как хочешь. Заработал больше – пожалуйста, давай себе премию, друзьям премию, всем своим сотрудникам премию, но чтобы рядовой сотрудник у тебя не смел получать, как у нас в Новгородской области, 2 800 руб. Чтобы такого рядом не было". Может быть, с этой стороны заходить? Александр Щербаков: В самом начале вы стали говорить о минимальном размере оплаты труда, о том, что сейчас принимается решение о том, чтобы его придвинуть к прожиточному минимуму. Это близко к тому, что вы сейчас говорите. Потому что если мы обязуем работодателя выплачивать определенный уровень заработной платы, тем самым мы и говорим, что все остальные категории работников должны получать более высокую заработную плату, потому что есть дифференциация, есть разный труд, разная квалификация. И тем самым это все, в конечном итоге, может привести к повышению средней заработной платы, а это совершенно мощный стимул для развития и раскручивания экономики вообще, потому что заработная плата – потребительский спрос, который раскручивает экономический маховик. Поэтому эти предпосылки по поводу повышения МРОТ, хотя они мне кажутся достаточно скромным, но это в правильном направлении. Константин Чуриков: Зритель спрашивал, есть ли талантливые экономисты и финансисты в Правительстве. Это его первая часть вопроса. Александр Щербаков: Они у нас, мне кажется, очень разные, экономисты и финансисты. Оксана Галькевич: Вы имеете в виду разная степень таланта? Александр Щербаков: Разная степень их экономических устремлений. Поэтому у них есть свои подходы, и они между собой находятся… Оксана Галькевич: Как Лебедь. Рак и Щука иногда. Нам так кажется. Александр Щербаков: Да, в состоянии дискуссии постоянно. Поэтому пока такая картина. Константин Чуриков: Давайте послушаем звонок из Санкт-Петербурга. Константин до нас дозвонился. Добрый вечер. Добро пожаловать в эфир. - Добрый вечер. Я работаю доцентом в университет в Санкт-Петербурге. Зарплата доцента – 20 тыс. руб. Когда в тяжелые 1990-е года я служил в Вооруженных силах, в тяжелые 1990-е с учетом кризиса 1998-1996 года находились деньги для повышения заработной платы. Сейчас мы живем на подъеме, всюду свершения, всюду строим заводы, и пароходы запускаем новые, но зарплат почему-то для научного персонала не хватает. Допустим, у нас средняя зарплата по региону по экономике 43 тыс. руб., а заработная плата у меня 20 тыс. руб. По данным Росстата, 150% уже преподаватели получают. То есть зарплата у меня должна быть 60 тыс. руб., хотя бы по минимуму, а сейчас 20 тыс. руб. До конца года, до окончания срока выполнения Майских указов, осталось совсем немного. Неужели я буду получать около 100 тыс. руб.? Кто-нибудь в это верит? Константин Чуриков: Константин, у меня только один наводящий вопрос. Вы сказали: "Живем-то на подъеме: заводы открываются". Это ваше личное ощущение или из телевизора? Оксана Галькевич: Или вы фиксируете какую-то риторику, так скажем? Константин Чуриков: Нет, я вижу, что у нас находят деньги на многие проекты. Проект, который связан непосредственно с гуманитарной проблемой, с социальной проблемой. Деньги почему-то всегда по остаточному плану. Но, насколько я знаю, у нас социальное государство, и в первую очередь предназначено для того, чтобы заботиться о гражданах, которые являются главными в этой стране, а не только эти здания и сооружения, которые будут еще стоять, простоят. Но люди уйдут, и дети у них уйдут. Я так понимаю, что вся причина в том, что руководители живут в одном мире, а мы живем совершенно в другом. Они живут выдуманными иллюзиями, а мы в реальном мире. Вот и вся причина. Константин Чуриков: Спасибо, Константин. Хороший вопрос: почему не на всех в этой ситуации хватает денег? Иван Антропов: По поводу роста хотелось отметить, что фактически роста в масштабах страны как такового и не видно. Острая фаза кризиса закончена, как говорят. Константин Чуриков: Некоторые даже это слово не выполняют. Иван Антропов: Да. Все, это уже прошедший этап. Но фактически что мы имеем? Экономика болтается в околонулевой зоне без развития. Пока все остальные страны растут… для того же Китая темпы роста экономики меньше 7% в год – это ужас и кошмар, и они принимают сейчас налоговые реформы по снижению налогов ради стимулирования экономики. А у нас падения на 3-4% нет, и здорово, можно считать, что кризис закончился. Оксана Галькевич: У нас с такими мерами по поддержке малого и среднего бизнеса, как, например, на время проведения "Кубка конфедерации" – мы сегодня в самом начале нашего эфира обсуждали, – мы так далеко не вырастем. Как только "все флаги в гости к нам", так у нас "Здесь не ходи, здесь не плавай", и так далее. Как тут расти-то, когда тебе создают дополнительные не только налоговые, но и прочие препятствия? Константин Чуриков: У нас зритель из Самарской области по Карамзину одним словом описал ситуацию в России: "Воруют". Давайте еще звонок послушаем. Александр из Ярославской области у нас в эфире. Александр, здравствуйте. - Здравствуйте. Я смотрю вашу передачу, и абсолютно согласен и с Александром, и с Иваном, и со многими вашими зрителями, которые отвечают на ваш вопрос, но если отвечать на ваш вопрос просто и прямо, то да, я верю в повышение зарплат. Константин Чуриков: Просто и прямо – почему? - Потому что, я не уточняю – в чьи повышения зарплат? Константин Чуриков: Мы поняли. - Я не согласен с Анатолием, который был в эфире из Екатеринбурга. Он говорил, что "Государство – это мы". Нет, мы страна. Государство – это те, кто нами управляют. Но они уже давно забыли, что если бы не было нас, то не было бы у них вообще никаких зарплат и ничего. Поэтому я и хочу сказать, что я верю в повышение зарплат их министров. И то, что сейчас, если уж переходить на личности, Медведев недавно в Государственной Думе рассказывал, что у нас остановилось падение, и даже на 1,5% повышается сейчас экономика – вранье абсолютное. И то, что сейчас снова наступил май – я думаю, что Путину в рамках именно его этих наказов сейчас предоставляют совсем неверную информацию. Медведев со своим Правительством стараются только как можно больше выжать из оставшихся денег населения. Они придумывают новые налоги. А то, что повышение зарплат – какое повышение?! Если у нас даже будут какие-то повышения, то у нас цены больше гораздо, идут впереди. Константин Чуриков: В том-то и дело. Мы же говорим не просто о зарплатах, которые падают на карточку, мы говорим еще при этом, что важно, о реальных зарплатах, то есть за вычетом налогов, покупательной способности этих денег. Оксана Галькевич: вычетом налогов, да. То, что Росстат отражает с налогами. И тоже, честно признаться, это несколько искажает картинку восприятия, особенно когда ты об этом не думаешь. Это же надо много каких-то включений в голове все время иметь. Константин Чуриков: У нас в последнее время очень много говорится о повышении эффективности труда. Приводится статистика, грустная статистика о том, что мы позади планеты всей. У меня вопрос: Майские указы, будь они выполнены по поводу зарплат, после этого нас автоматически повысится производительность труда? То есть человек, которому, например, сегодня платят 5 тыс. руб., завтра он, условно, начинает получать 10 тыс. руб. Он после этого работает лучше? Как это с точки зрения статистики, экономики? Александр Щербаков: Если речь идет о так называемом реальном секторе экономики, то я понимаю, что, может быть, множество противников у этой точки зрения, которую я сейчас пытаюсь высказать, но все-таки я думаю, что, да, если работодатель повышает заработную плату своим работникам, то он не будет ведь забывать о себе, он должен еще и получать предпринимательский доход, поэтому вынужден будет организовать работу таким образом, чтобы повысить производительность труда, которая бы превышала это повышение заработной платы, чтобы и его личный предпринимательский доход от этого не уменьшался. Поэтому на ваш вопрос я отвечаю: да, повышение заработной платы, если бы состоялось, в конечном счете привело бы к повышению эффективности труда и к росту нашей экономики в целом. Не только потому что предпринимательский доход должен оставаться неприкосновенным, но еще и потому что это потребительский спрос, о котором мы уже говорили. Зарплата – это спрос, это возможность для развития экономики. Оксана Галькевич: А потребительский спрос – может быть, в каких-то простых земных вещах, – это когда хочется жить. Это нормальное желание. Александр Щербаков: Да. Хочется и того, и другого. Оксана Галькевич: Конечно. И в кино сходить, и цветочек купить, и книжечку, и туфельки. Александр Щербаков: Да. Мороженое, в кафе заглянуть. Оксана Галькевич: Хочется жить. Константин Чуриков: Но все-таки этими благими намерениями действительно каким-то образом некоторая категория граждан приближается к аду. Нам зрители пишут о том, что "Наоборот, что вы? Зарплата не увеличилась, номинальная, начисляемая, а даже уменьшилась, потому что оклад вырос, но сократили надбавки". И человек сопоставил, свел личный дебет с кре́дитом, и понял, что он там потерял 5 тыс. руб. История с МРОТ, по которому сейчас Дмитрий Анатольевич Медведев поручил разработать законопроект, этот МРОТ повысить до прожиточного минимума. Но многие скептики говорят, что, как только это произойдет, многие люди лишатся своих рабочих мест. У меня вопрос: почему у этих благих намерений есть такая обратная сторона? Оксана Галькевич: Всегда есть какие-то существенные издержки. Иван Антропов: Действительно, есть две стороны, так же, как и в ситуации с врачами, учителями. Для того, чтобы получать какие-то хотя бы прежние деньги, людям теперь приходится работать больше. Сократили больницы, сократили учителей. Соответственно, один человек работает, грубо говоря, как полтора или два человека. Это к вопросу к производительности труда. Да и вообще с производительностью, с этим стремлением надо быть весьма аккуратным, и взвешенно к этому подходить, потому что, если поставить задачу, как у нас иногда это могут, так, что ее примутся выполнять в лоб, то борьба за повышение производительности труда может привести к сокращению рабочих мест. Заменили людей автоматами – да, производительность труда повысилась, показатели предприятия замечательные, но при этом повысилась и безработица. И количество средств, которые уходят… Оксана Галькевич: Но у нас ведь скрытая безработица. Люди продолжают оставаться на своих рабочих местах, им сокращают рабочую неделю, им сокращают заработную плату, но якобы числится человек. Но все равно жить-то так, рабочая вполовину, и получая не вполовину, а в треть, ведь тоже невозможно. Здесь ведь нужны правильные решения. Реальная безработица – это экономический инструмент, по которому понимаешь, что здесь тревожно в этой отрасли, нужно что-то делать, так пусть он тогда и будет реальным, а не этим каким-то завуалированным: "Давайте никого не увольнять". Иван Антропов: Чтобы вся эта завуалированная и теневая занятость становилась легальной, и подконтрольной, подпадающей под законы, необходимо проводить экономические реформы. Сейчас наглядные примеры в том же Китае, в Америке – ради экономического роста проводятся реформы налоговой системы, направленной на снижение налогов. В принципе, история XX века очень хорошо показывает, как снижение налогов приводит к созданию новых рабочих мест, в том числе к повышению сборов в бюджет. Константин Чуриков: Просто снижение налогов, а не выборочное снижение с последующим или одномоментным повышением, как у нас налоговый маневр? Иван Антропов: Да. То есть не как обсуждалась реформа до 22% снизить социальные сборы, и до 22% повысить НДС. Да, здесь баланс сохраняется. А именно снижение налогов с временным сокращением поступления с бюджет. Константин Чуриков: Давайте прямо сейчас подведем итоги нашего СМС-опроса. Вначале этого часа мы спрашивали зрителей, верят ли они в повышение зарплат, согласно Майским указам. "Да" ответили 11%, "нет" сказали 89%. Как вы прокомментируете, Александр Иванович, эти результаты? Александр Щербаков: Думаю, это отражает достаточно реально адекватную ситуацию, поскольку люди по себе судят, и они видят, что времени остается не так уж и много, время во многом упущено для реализации поставленных целей. Поэтому они считают, что добиться этих поставленных целей, которые были записаны в указе, будет практически невозможно за оставшееся время. Поэтому они в основной массе и не верят в основном, в большей массе. А какие-то категории людей, особенно о тех, о которых мы говорили выше, у кого повышение заработной платы намечалось не в таких больших масштабах, и они почувствовали, что что-то у них происходит позитивное, и они выражают уверенность, что действительно будет расти заработная плата. Иван Антропов: Действительно, люди, скорее всего, правы, к тому же хотелось отметить, что 11% не уточняют, насколько будет повышение заработной платы. Константин Чуриков: Но это самые уверенные люди, потому что они, я думаю, внимательно слушали беседу в течение этого часа. Иван Антропов: Опять-таки, формальное достижение показателей возможно, но путем таких методов, как снижение средней зарплаты по региону… Среднего дохода, извините. Не зарплаты. Это сейчас несколько разные термины в последнее время, которые как раз помогают достигать нужных показателей исполнения указов. Но реальную ситуацию больше отражает 89% опрошенных. Константин Чуриков: Мы говорили о повышении зарплат согласно Майским указам Президента. Всю эту неделю в это время в 8 вечера будем обсуждать ход их исполнения. В студии у нас был Иван Антропов, первый заместитель директора Института актуальной экономики. Оксана Галькевич: И Александр Щербаков, профессор кафедры труда и социальной политики Института госслужбы и управления РАНХиГС, доктор экономических наук. Спасибо, уважаемые гости. Спасибо всем телезрителям, кто слушал, смотрел и принимал участие в беседе.