Оксана Галькевич: Следующая тема стоит того, чтобы ее ждать. Мы сейчас поговорим о том, что на сахар, подсолнечное масло и не только... Вот этот список продуктов, на которые правительство может установить предельные цены, может пополниться в ближайшее время. В кабинете министров задумались сейчас о сдерживании стоимость макаронных изделий. Дело в том, что только за первую рабочую неделю этого года средние цены на пшеницу выросли на 3,5%, а вот цены на готовые макаронные изделия аж на 8% сразу. И, видимо, не дожидаясь вопросов возможных со стороны президента, как было в случае с сахаром и подсолнечным маслом, Минсельхоз уже заявил, что готов действовать, если рост цен не остановится, продолжится. Ну вот, друзья. Плюсы и минусы этой ситуации давайте будем обсуждать, что вы по этому поводу думаете, подключайтесь. А мы пока выводим на связь нашего первого собеседника. Константин Чуриков: Да, я бы даже спросил зрителей, на что еще вы замечаете рост, имеется в виду из продуктов, расскажите нам. Оксана Галькевич: Расскажем Минсельхозу чем заняться, фронт работы определим. Константин Чуриков: Конечно. У нас сейчас на связи Аркадий Злочевский, президент Российского зернового союза. Аркадий Леонидович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Константин Чуриков: Проясните, пожалуйста, ситуацию. Вот рост цен на зерно, скажем так. Сейчас он ускорился или это отголосок предыдущего роста? Вообще сейчас в какой ситуации рост этот находится? Ой, что-то у нас опять со связью. Да, нормально. Аркадий Злочевский: Цены растут, прежде всего, на мировом рынке. Слышно меня сейчас? Константин Чуриков: Да, сейчас слышно. Оксана Галькевич: Слышно - слышно. Аркадий Злочевский: Слышно? Константин Чуриков: Да. Аркадий Злочевский: Цены растут на мировом рынке, но мы сами провоцируем этот рост своими действиями. Оксана Галькевич: Мы - в смысле Россия, простите пожалуйста? Аркадий Злочевский: Да, Россия, власть. Те решения, которые приняты о введении пошлин, введении квот и т.д., продлении режимов ограничений на неопределенные сроки и пугают потребителей, в первую очередь, на мировом рынке. А мир, надо понимать, зависит от поставок нашей пшеницы, мы поставщик №1 в мире по пшенице и это, естественно, приводит к росту цен. Константин Чуриков: Аркадий Леонидович, конкретно... Аркадий Злочевский: Мы спровоцировали этот рост. Плюс, ко всему прочему, когда речь идет о макаронах, надо понимать, как действует так называемая плавающая пошлина, которая запланирована и объявлена сейчас, что будет возвращаться с 1 июля. А она, в первую очередь, отражается, самое главное, на очень дорогих позициях как твердая пшеница, из которой макароны и делаются. То есть мы задираем цены на твердую пшеницу тем самым на мировом рынке, после этого удивляемся, что цены на макароны растут. Константин Чуриков: Аркадий Леонидович, можно уточнить, вы говорите, что пошлина будет с 1 июля, а цены на макароны растут вот сейчас в рознице. Аркадий Злочевский: Уже объявлено же о том, что она будет. Нет, пошлина будет плавающая так называемая с 1 июля. А так они с середины февраля вводятся. Оксана Галькевич: Аркадий Леонидович, но ведь вы говорите о рынках внешних, а ситуация с ценами на макароны, она сейчас разворачивается на внутреннем рынке. Казалось бы, это должны быть разные сценарии. Аркадий Злочевский: Совершенно верно. Наш внутренний рынок интегрирован с мировым, и он не может оторваться. Я же говорю, мы - крупнейший поставщик пшеницы в мире. Оксана Галькевич: Мы просто думали, наивно надеялись... Константин Чуриков: Что мы в приоритете. Оксана Галькевич: Что, может быть, на внутреннем рынке можно как-то обеспечить ситуацию нормальную доступных продуктов для населения. Особенно если мы столько пшеницы выращиваем. Аркадий Злочевский: А для населения продукты вполне доступны, и ситуация у нас нормальная. Когда говорим о макаронных изделиях, вы должны понимать, что у нас больше половины макаронных изделий на полке не отечественного производства. Оксана Галькевич: А, даже так. Аркадий Злочевский: И дорожают, в первую очередь, всякие спагетти и прочие итальянские штучки, которые мы завозим. Вот они и дорожают. Константин Чуриков: Аркадий Леонидович, помните, что президент по этому поводу сказал, что наши люди вот эти все лингвини не едят. Они покупают обычные наши макароны и делают макароны по-флотски, да. Как вы думаете, спрогнозируйте, пожалуйста, ситуацию. Предположим, сразу не удастся заключить какое-то соглашение с производителями и с продавцами. Как цены поведут себя в ближайшие недели на те же самые макароны? Аркадий Злочевский: До тех пор, пока мы будем провоцировать их рост, они будут расти. Не надо провоцировать просто. А те меры, которые предприняты для ограничений, объявлены, по крайней мере, всякие лимиты, установленные для роста цен, они же способны сработать под угрозой введения каких-то ограничений. Так, как это было по маслу, помните недавнюю историю объявленную, и по сахару. То есть цель, собственно говоря, этих ограничений: что если вы держитесь с рамках, рынок держится в рамках, то мы не будем вводить пошлины. Здесь-то пошлины на зерно уже введены. Уже решения все приняты. Что может служить острасткой и, собственно говоря, дамокловым мечом для того, чтобы производители умерили пыл и не гнались за мировым рынком, когда уже решения приняты. Понимаете, о чем речь. Оксана Галькевич: Аркадий Леонидович, но ведь и пошлины вводились тоже не на пустом месте, для этого были причины и они были обоснованы. Аркадий Злочевский: Какие? Вот какие причины вы можете назвать для введения пошлин на фоне рекордного урожая пшеницы, полностью снабжения всех внутренних потребностей. Причина в чем была - ограничить рост цен. Так вы его только подняли этими пошлинами. Вы же задрали мировые цены и тем самым спровоцировали рост внутренних, дополнительный. Оксана Галькевич: А как следовало действовать? Аркадий Злочевский: А наши цены, тоже надо понимать, росли только по одной единственной причине до этого периода, до момента объявления ограничений, - по причине ослабления курса рубля. Все. Других причин не было. Оксана Галькевич: Я почему спрашиваю... Константин Чуриков: Тут очень тонкий момент, потому что мы крупный игрок рынка тут, мирового рынка. Оксана Галькевич: Крупный игрок рынка, но здесь какой момент. Дело в том, что производители, особенно такие востребованные производители, конечно, заинтересованы, в первую очередь, на поставки за рубеж. Вот о чем. Видимо, пошлины вводились в связи с тем, чтобы как-то напомнить поставщикам, что есть еще и внутренний потребитель. Аркадий Злочевский: Сейчас вы говорите неправду. Производителям все равно куда продать. Дайте хорошую, достойную цену, окупающую затраты на производство, и вам продадут. Независимо от того, за рубеж это, на внутренний рынок. Почему надо разрывать внутренний рынок с внешним, если мы крупнейший в мире поставщик, это же в первую очередь больно ударит, в первую очередь, по производственной базе. Все так заботятся о ценах на мировом уровне и почему-то абсолютно никто не заботится о ценах издержек у производителей зерна. Константин Чуриков: Аркадий Леонидович, я думаю, что Оксана имела в виду, что у нас зарплаты не мирового уровня. Оксана Галькевич: Вот именно это я имела в виду, да. Аркадий Злочевский: А ведь там и ток, который почему-то дорожает бесконтрольно и фиксируется на пике, и всякие ресурсы и материалы, которые дорожают, и за ними никто, соответственно, не следит и никто их цены не трамбует. Константин Чуриков: Да, понятно, спасибо. Аркадий Злочевский: Заботьтесь тогда, если вы хотите, чтобы цены на зерно не росли так динамично, значит тогда надо озаботиться, в первую очередь, издержками. А когда мы транспортируем, переваливаем, на всех промежуточных операциях платим дороже, чем любые конкуренты, чего вы хотите. Так оно и будет. Константин Чуриков: Да, понятно. Спасибо вам большое. Аркадий Злочевский, президент Российского зернового союза. Ну, у каждого своя правда в этой истории. У производителей своя, у людей своя. Вот нам совершенно справедливо пишет Воронежская область, что народ питается не пошлиной, все-таки, а хлебом, и очень не хотелось бы, чтобы все это привело к росту цен на главный продукт. Оксана Галькевич: Мне кажется, что все-таки нужно договариваться и какой-то компромисс искать. Понятно, что у каждого своя правда. Но нужно как-то не выставлять друг другу условия в ультимативной форме, а все-таки договариваться. У нас есть звонок. На связи с нами Валентина из Ставрополя. Здравствуйте, Валентина. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Я хотела бы сказать о овсянке, это тоже хлебный злак. Вы знаете, какого она отвратительного, во-первых, качества, и, во-вторых, было 35 рублей, сейчас стало уже около 70. Константин Чуриков: Это за какой период времени такой скачок? За последнее время, за год? Зритель: Где-то, наверное... Где-то в декабре подорожало все. Оксана Галькевич: В два раза? Вот прямо так в два раза? Зритель: Вот буквально все подорожало. Константин Чуриков: Нет, то, что все подорожало, мы об этом говорили. То, что касается как раз каш, овсянки, крупы, вот это очень интересный тоже сюжет. Зритель: И отвратительного качества. Константин Чуриков: Спасибо. И это тоже обидно вдвойне. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Александр еще у нас на связи. Здравствуйте, Александр. Из Смоленска. Оксана Галькевич: Смоленск. Зритель: Здравствуйте, Константин, здравствуйте, Оксана. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Я вот вчера ходил в магазин, купил сахару полкило, полкило 36 рублей. Представьте, килограмм 72 рубля получается. А говорили, что сахар будет килограмм 46 рублей. И ничего вот. Хлеб подорожал, яички подорожали. Все-все-все подорожало на 40-50%. Невозможно. А пенсия стоит на месте. Десять тысяч как было, так и есть. Оксана Галькевич: Да, Александр, но там дело в том, что обещали определенные цены заморозить... Константин Чуриков: Зафиксировать. Оксана Галькевич: Зафиксировать, да, на какие-то... Зритель: Ничего не зафиксировано. Оксана Галькевич: Не на всю линейку товаров, потому что разные производители разного уровня товар производят и выставляют на полки. Константин Чуриков: Александр, а вы в какой, в крупный магазин ходите, в какой-то небольшой? Зритель: Дикси, магазин большой, крупный магазин. Я спросил у продавцов, почему цены не меняете, президент же объявил, что будет сахар снижен, цена на сахар. А мне сказала продавец: «У нас свой начальник, нам пока ничего не сказали еще. Как начальник нам скажет...» Оксана Галькевич: А вы спросите, обычно в магазин приходишь, там есть дешевый, замороженный сахар по цене, как сказано, а есть сахар подороже. Константин Чуриков: Замороженный, в смысле, подешевле. Оксана Галькевич: Вот эти категории, может быть, дешевый разбирают в первую очередь. Вот, в чем дело. Александр пришел и не застал. Может быть. Это надо спросить в магазине. Константин Чуриков: Я думаю, что Александра учить не надо. Александр знает, как жить. Оксана Галькевич: Подключим мы к нашему разговору директора Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики, Георгия Остапковича. Георгий Владимирович, здравствуйте. Георгий Остапкович: Здравствуйте, Оксана, здравствуйте, Константин. Константин Чуриков: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Георгий Владимирович, у нас вот буквально несколько минут назад в прямом эфире был президент Российского зернового союза, и он возмущался этой ситуацией, говорил, что, собственно, понятно, почему такие последствия, почему все растет в цене, мы, мол, сами тому причина. Вы с этим согласны, скажите? Георгий Остапкович: Вы знаете, этот вопрос диалектический. Раз он председатель зернового союза, то он, естественно, свою позицию высказывает. Оксана Галькевич: Ну, да. Георгий Остапкович: Ваши телезрители, то есть фактически потребители, высказывают свою позицию. И, как говорил Михаил Сергеевич, здесь нужно найти консенсус. Ведь дело в том, что любые продукты, любые товары, любые услуги в рыночной экономике всегда подвержены ценовой турбулентности, причем, не только вверх, но, зачастую, и вниз. Поэтому вот это регулирование цен - это очень сложный механизм. Константин Чуриков: Георгий Владимирович, про цены вниз вот сразу стало интересно. Какие-то примеры сейчас можем вспомнить из товаров народного потребления, чтобы цены упали? Оксана Галькевич: Тот же сахар, Костя, в прошлом году он не только рос, до этого он падал в цене. Константин Чуриков: Давайте вспомним примеры, которые на слуху. Все помнят, что в 2019 году подорожал сахар, там на 30, 40, даже 50%. Но ведь никто не вспоминает, что в 2018 году сахар стоил на 20-30% дешевле, и сахарозаводчики, и сельхозпроизводители свеклы просто отбили двухлетний торговый баланс. То есть упав в рентабельности по 2018 году, они за счет 2019 года сделали торговый баланс тот, который подходит под их рентабельность. Вот здесь такого большого экономического ценового взрыва, если брать... Если брать моментный период, да, это алармы и ужас-ужас. А если смотреть в динамике, то сахар за два года резко в цене не поднялся. Константин Чуриков: Георгий Владимирович, но если смотреть в динамике, то и реальные доходы населения за вот этот срок, например, тоже не выросли. Они у нас вообще давно не растут. Нам вот зрители пишут, что единственное, что у нас в стране зафиксировано - это заработная плата, да. Как нам сделать так, чтобы не возвращаться к этому сюжету, потому что мы уже видим некий сериал. С сахаром боролись, с подсолнечным маслом боролись, теперь макароны, что дальше. Мы так иначе вообще все ценники будем на государственном уровне регулировать при рыночной, как вы говорите, экономике. Георгий Остапкович: Константин, только я вас сейчас поправлю, а то Росстат обидится, начнет вам письма писать. В 2019 и 2018 году реальные располагаемые денежные доходы росли. Пускай там на значения достаточно статистической погрешности, на 0.8, 0.1. Но рост был в 2018 и в 2019 году. Но если отвечать на ваш вопрос, понимаете, да, мы находимся в рыночной экономике и, в общем-то, считается не очень допустимым регулировать цены. Но все-таки когда рынок, а рынок это тоже такая плавающая субстанция, дает сбои, то, видимо, экономические регуляторы в лице правительства все-таки должны его контролировать. Особенно на монопольные товары. Например, РЖД у нас транспорт монопольный. Если бы правительство не контролировало, вы представляете, какие бы сейчас были цены на электрички и на все. Оксана Галькевич: Георгий Владимирович, с монополиями государственными там понятно, все-таки это госструктура, а вот с рыночным сегментом. Скажите, это все-таки чрезвычайная какая-то ситуация, на фоне пандемии, резко люди сидят дома, допустим, изменилась ситуация жизненная, но надо ее пережить всем вместе, сплотиться. Мы удерживаем цены месяца на три, а потом... Или. Как это в рынке происходит? Георгий Остапкович: Оксана, это, конечно, не случайная ситуация. Оксана Галькевич: Чрезвычайная, я имела в виду. Я сказал чрезвычайная. Георгий Остапкович: Да, она не чрезвычайная, она зависит от издержек товаропроизводителей, которые они несут при производстве того или иного товара. Я абсолютно согласен с господином Злочевским, когда он говорит, что в производстве вот этих всех продуктов, товаров очень большая импортная составляющая. Сейчас вы будете ругаться, что вот опять мы из-за импорта... Но он давит, и причем это не только в самом товаре, это же оборудование, это транспорт, это бензин. Кстати, с бензином же нам удалось урегулировать ситуацию ценовую. Константин Чуриков: Кстати, да. Георгий Остапкович: Бензин же не прыгает так, как прыгает масло подсолнечное, как сахар прыгает. Константин Чуриков: Кстати, да, все-таки так или иначе резкий рост удалось остановить. Спасибо вам большое. Вечером наши коллеги продолжат обсуждение этой темы в эфире. У нас на связи был Георгий Остапкович, директор Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики. У нас еще есть, о чем поговорить с вами.