Анастасия Сорокина: Сегодня вышла новая серия проекта «20 вопросов Владимиру Путину». Президент высказал свое мнение в отношении санкций против России, призвав на них «наплевать». Они должны были нас запугать, но в итоге простимулировали. Как говорится, нет худа без добра, и, по оценке президента, добра больше. Владимир Путин: Да плевать на них, на эти санкции. Значит, по разным оценкам мы потеряли где-то 50 миллиардов, но мы заработали столько же. Андрей Ванденко: Немало. Владимир Путин: Немало, но это заставило нас мозги включить. Мы истратили достаточно много денег на так называемое импортозамещение и начали производить такие продукты и такие технологии использовать, которых раньше у нас не было или мы их просто забыли и потеряли. Константин Чуриков: У Ильфа и Петрова как было? «Как же на это плюнуть?» – «Слюной!» Вот что касается контрсанкций, то есть наших ответных мер, то здесь все наоборот, это помогло нам импортозаместиться, нарастить экспорт сельхозпродукции. Владимир Путин: Контрсанкции, значит, помогли нам развивать сельское хозяйство. Это освободило наш внутренний рынок. Мы всегда были покупателями того же зерна, сейчас первое место в мире по экспорту пшеницы, обогнали даже Соединенные Штаты, Канаду и Австралию. Никто не мог себе представить, что мы будем экспортировать, 25 миллиардов долларов в прошлом году, в этом году, по-моему, 24 будет. Оружия мы продаем только на 15 миллиардов. В голову никому не могло прийти, что мы будем такими крупными экспортерами. Константин Чуриков: А вам, уважаемые зрители, санкции и контрсанкции в чем помогли? Позвоните и расскажите, внизу экрана указан наш телефон. Анастасия Сорокина: Также можете задавать свои вопросы. В студии у нас Максим Чирков, доцент кафедры политической экономии МГУ. Максим Андреевич, добрый вечер. Максим Чирков: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Я вот предлагаю сначала ознакомиться с такой сопроводительной информацией. У нас санкции, контрсанкции в том числе, с 2014 года. Вот как изменились цены, давайте сейчас посмотрим, покажем зрителям. Тут у нас и масло сливочное +79%, рыба тоже почти 70%, капуста, курица – в общем, много-много всего, и все, в общем-то, на двузначные величины в процентах выросло. Скажите, пожалуйста, это почему произошло? Потому что у нас так вот затоварился рынок отечественным продовольствием? В силу чего это все? Максим Чирков: Ну, во-первых, действительно вот эти вот показатели, которые мы видим, они суммарно за несколько лет накопились, тут тоже надо учитывать, что, так сказать, и процент инфляции сложный, то есть инфляция на инфляцию на инфляцию, суммарно это могут получаться достаточно большие величины. Но вот если говорить о росте цен, то на самом деле, занимаясь проблематикой санкций, подобных вещей очень интересно следующее, что на самом деле рост цен из-за чего произошел? А произошел ли он из-за санкций? Ведь на самом деле читаю данные исследований серьезных экономистов, в основном говорят, что рост цен произошел именно не из-за санкций, а из-за падения цен на нефть, мы не должны об этом забывать. Ведь в 2014 году первая половина, середина были цены на нефть выше 100 долларов, и никакого, так сказать, роста цен и падения рубля не было, а санкции уже были, вот что интересно. А дальше, когда у нас в начале 2015 года цена на нефть к 50 спустилась, а в начале 2016-го уже около 30... Константин Чуриков: К сегодняшним значениям. Максим Чирков: Ну да, примерно, кстати, к сегодняшним значениям, хотя надо сказать, что сейчас, конечно, российская экономика гораздо более готова к подобным ценам на нефть, хотя на самом деле я не сторонник считать, что эти цены на нефть надолго, так сказать, сохраняться, я думаю, что они все-таки изменятся в положительную сторону по многим причинам. Анастасия Сорокина: Если говорить про вот эти рекомендации «наплевать» на санкции, вы говорите, что рост и тенденции такие оптимистичные, то прогноз можно в принципе действительно загадывать на будущее очень даже позитивный. Максим Чирков: Ну нельзя сказать, во-первых, что санкции – это, конечно, такой прямо позитив в таком широком смысле слова, здесь есть и негативные моменты, и позитивные. Но что хочется действительно отметить? В общем-то, ничего сверхъестественного в экономике России из-за санкций не будет. Кроме того, допустим, я смотрел исследования – что повлияло на снижение курса рубля, который был в конце 2014 года, в начале 2015 года, относительно доллара? Так там влияние санкций оценивается меньше чем в 10%, все остальное – это внешняя конъюнктура. Кстати, не только нефть, там и газ, поскольку его цены зависят от цен на нефть, и другие, так сказать, экспортные товары российские, поэтому здесь вот сложный вопрос. С моей точки зрения, санкции, конечно, в меньшей степени повлияли, чем другие вещи. Анастасия Сорокина: Ну вот Владимир Владимирович сказал о том, что у нас начали производиться продукты, такие технологии запустились, о которых раньше речи у нас не шло. Действительно у нас диверсифицируется экономика, такая есть тенденция? Максим Чирков: Это, безусловно, так, то есть здесь спорить абсолютно невозможно, поскольку мы видим, насколько сильно вырос экспорт. Приводились, так сказать, и с зерном примеры, и так далее, и так далее, и так далее, здесь спорить абсолютно невозможно. Константин Чуриков: Вот здесь интересный водораздел. Вырос экспорт – мы это можем считать достижением для населения страны? Потому что вот мы показывали, как выросли цены, это, может быть, в том числе потому, что вырос экспорт? Вот здесь как правильно выстроить эту сельхозполитику? Максим Чирков: Ну, во-первых, достижение... В любом случае экспорт – это достижение для всей страны, потому что это дополнительные доходы в том числе и в бюджет, и вот эти вот десятки миллиардов долларов, которые приходят дополнительно в нашу с вами экономику, – это на самом деле мы не осязаем, но мы это все ощущаем. Константин Чуриков: А как мы это ощущаем? Анастасия Сорокина: Мы ощущаем только, что ты приходишь в магазин, который раз у тебя тот же набор продуктов стоит больше, больше, больше. Максим Чирков: Ну, во-первых, надо сказать, что инфляция во всех странах мира присутствует. Я вот был в прошлом году в Италии, не сейчас в Италии, в прошлом году... Константин Чуриков: Слава богу. Максим Чирков: ...и наблюдал, так сказать, картину... Ну я с местными жителями побеседовал, говорят, междугородний автобус подорожал с 3 евро 70 евроцентов до 5 евро, а инфляция, так сказать, в еврозоне у них очень низкая. Дорожает, там есть дельные методики подсчета, но в принципе какие-то отдельные вещи могут дорожать выше инфляции, это абсолютно нормально. Ну а с экспортом, с ростом экспорта и с полезностью спорить, по-моему, невозможно, потому что мы все понимаем, что это дополнительные доходы в бюджет, а если это дополнительные доходы, то это и дополнительные расходы. И, кстати говоря, иронию... Да, я понимаю, на самом деле это видно даже и по местным, и по городским бюджетам. Вот я был на мероприятии, где обсуждался московский бюджет, меня поразил на самом деле рост и на самом деле то, сколько не израсходовано в прошлом году. Мы это все чувствуем на самом деле. Константин Чуриков: Все московское вообще поражает любого и москвича, и гостя столицы, и иностранца. По поводу того, как люди это чувствуют, рост доходной части бюджета. У меня вопрос: насколько выросла минимальная зарплата, вот насколько ее депутаты Госдумы повысили? По-моему, на 850 рублей, если сравнивать год к году. Кстати, и в прошлом году тоже на 800 рублей. Максим Чирков: Ну, действительно, мы, конечно, понимаете, несмотря на рост все заинтересованы в том, чтобы, так сказать, и минимальная зарплата росла... Но если мы, кстати, обратимся к статистике, то средняя зарплата по России, так сказать, и в крупных городах еще больше, средняя зарплата по России растет... Константин Чуриков: То есть среднее арифметическое между директором и уборщицей в этой организации? Максим Чирков: Вот... Ну, к сожалению, понимаете, мы вынуждены ориентироваться на такие цифры, потому что лучше, понимаете, никто не дает. Мы можем, конечно, ориентироваться на зарплату какого-то конкретного человека, который в социальной сети жалуется на то, что ему не хватает денег, но для того чтобы принимать корректные экономические решения, все-таки лучше Росстата, к сожалению, не считает никто, со всеми недостатками. Я согласен, что недостатки есть. Константин Чуриков: Подождите, ну а параметр такой... Есть же, понимаете, модальная зарплата, самая часто встречающаяся, да, когда мы смотрим, у кого какие зарплаты, и смотрим: о, вот здесь у нас где-то 20–25 тысяч, в общем, часто встречающаяся в этой сфере, а где-то, мы отправимся, не знаю, в малый город какой-нибудь, в глушь, там будет самая часто встречающаяся зарплата МРОТ. Максим Чирков: Действительно, есть разные показатели, и медианная, кстати, зарплата есть. Но, понимаете, действительно и по городам они различаются. Но вот опять же, к сожалению, может быть, но мы вынуждены ориентироваться на некие такие объективные цифры хотя бы для того, чтобы понять, что, так сказать, с экономикой делать в настоящее время. Потому что, если во всем мире считают среднюю зарплату, ну мы не можем, понимаете, сравнивать среднюю по каким-то странам, а потом говорить, что мы у нас будем считать какую-то другую зарплату. Кстати говоря, зарплаты же не просто так считаются, у нас и методология схожая. Есть методологии, которые, так сказать, применяются, мы их, в общем-то, используем, Международная организация труда... То есть мы не какие-то уникальные и среднюю зарплату считаем как-то по-другому, мы ее считаем точно так же, как во всем мире. Константин Чуриков: Методология одна, мы просто с экономикой работаем по-разному. Давайте сейчас звонки послушаем. Анастасия Сорокина: Евгений из Калуги с нами на связи. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Анастасия Сорокина: Говорите, пожалуйста, Евгений, слушаем. Зритель: Ну вот я что хотел бы сказать? Вот мы импортируем на 25 миллиардов пшеницы... Константин Чуриков: Экспортируем, вывозим. Зритель: Какую пшеницу мы экспортируем? Первого, второго и третьего класса. А что же идет на прилавки россиянам? Четвертое и пятое зерно, категории, то есть отруби. Люди едят в России отруби, а экспортируем хорошую. Дальше идем. Примерно на полках магазинов 70% товаров импортных. Вот был хороший шарикоподшипный завод, лучший в мире саратовский... Константин Чуриков: Да. Зритель: Где он? Его нет. Константин Чуриков: Подождите, Евгений, давайте отдельно продукты, отдельно подшипники. Значит, какие продукты у вас из продуктов питания на полках калужских магазинов жизненно необходимых импортные? Зритель: Да все импортное. Константин Чуриков: Хлеб? Зритель: Макароны импортные, яблоки польские, клубника вот сейчас пойдет вся турецкая... Константин Чуриков: Но сейчас не сезон, да. Зритель: Помидоры турецкие. Константин Чуриков: Так. Что же там такое в Калуге происходит? Зритель: А про мясо вообще не говорю. Константин Чуриков: Понятно, хорошо. Зритель: Все почти что из Бразилии идет. Константин Чуриков: Но хлеб-то отечественный? Зритель: Потому что там покупаем по 3 доллара, здесь продаем по 6 долларов. Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок. Ну вот накопилось у нашего зрителя. Анастасия Сорокина: Накопилось много наблюдений, потому что когда заговорили о том, что стали импортозамещать, стали производить то, что теперь нельзя, что у нас попало под санкции, те же сыры, например, но цены даже не в 2 раза, а в 4 раза дороже, чем они продавались до того момента, когда запретили ввоз. Максим Чирков: Действительно, по некоторым... Анастасия Сорокина: Хотя, казалось бы, это производится здесь у нас и должно было бы быть в разы дешевле. Максим Чирков: По некоторым позициям может быть рост. Дело в том, что тот же самый сыр, который у нас производится и который мы, так сказать, как это говорят, импортозамещали, он же становится конкурентом на самом деле каким-то западным сортам. Ну производители пытаются найти баланс между качеством и ценой и на самом деле... Да? Анастасия Сорокина: Качество вроде бы уступает. Максим Чирков: Ну вот это сложный на самом деле и очень субъективный момент... Константин Чуриков: Баланс между уровнем пальмового масла, сколько недолить... Максим Чирков: Да. Во-первых, в принципе все товары, которые у нас продаются, соответствуют, в общем-то, неким критериям безопасности, Роспотребнадзор и другие... Анастасия Сорокина: Это очень аккуратная формулировка. Максим Чирков: Ну, с одной стороны, очень аккуратная, с другой стороны, мы же с вами приходим в магазин все-таки и спокойно покупаем. Я, допустим, абсолютно самую, так сказать, может быть, недорогую продукцию беру абсолютно без опаски, я считаю, что в принципе, если она лежит на полках, и дорогая, и, может быть, не очень дорогая, она вся соответствует требованиям безопасности, требованиям по качеству. Понятно, что продукция различается, безусловно. Константин Чуриков: Ну вы лояльный покупатель в этом смысле. Максим Чирков: Ну, наверное, можно так сказать, хотя я, честно говоря, безразличный покупатель, я вот то, что вижу, что мне нравится, беру и, кстати, на бренды внимания вообще не обращаю. Константин Чуриков: Ну если знаете адрес сырного магазина, расскажите. Анастасия Сорокина: Где хороший сыр, да. Константин Чуриков: Потому что что-то уже ищем много лет, и рыбный тоже можно. Анастасия Сорокина: Давайте узнаем, как в Ростовской области у нас дела. Владимир на связи, здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Константин Чуриков: Здравствуйте. Анастасия Сорокина: Добрый. Зритель: Добрый вечер, страна моя. Каждый день программу вашу смотрю, очень мне она нравится. Вот, вы знаете, такое вот ощущение, вот я не земледелец, не землепашец, я пенсионер, но все говорят всегда, вот как убрали рожай, убрали зерно, 70% даже на фураж не годится. К чему гонят эти миллионы тонн, вообще просто не понятно, это вот одно. А второе – вот нефть упала, вполовину упала, в Америке бензин сплошняком пошел, падает цена ужасно просто, в Германии падает цена. Но что же у нас за такая страна? Ну вы знаете, подъезжаешь к заправке, ну сердце кровью обливается, 10 тысяч пенсия, ну как можно? И вот все обещают-обещают, поправки в Конституцию, а пенсия уже 11 лет просто стоит на месте, ну это просто, понимаете? Ну как жить? Константин Чуриков: Владимир, «пенсия стоит на месте» – вы работающий пенсионер? Зритель: Нет, я не работающий пенсионер. Константин Чуриков: И даже вообще ничего не прибавляют 11 лет? Зритель: Ну вот прибавляют, как у нас говорят, примерно 7–8% согласно инфляции 2–3%. Вот было последнее, 430 рублей добавили – ну что это? Полтора килограмма мяса. Константин Чуриков: Да и не говорите. Спасибо, Владимир, за ваш звонок. Зритель: Ну это вот просто непонятно. Константин Чуриков: Да, спасибо. Смотрите, Владимир Путин вот в этой серии, фрагмент которой мы посмотрели, сказал, что санкции со стороны Запада нам помогли включить мозги, вот. Вот сейчас у нас нефть упала, в общем, тоже такое новое для нас, снова новое обстоятельство. У нас мозг включатся? В каком случае они включатся? Максим Чирков: Ну, с моей точки зрения, безусловно, так сказать, в условиях, когда, значит, экономика России испытывает определенные трудности из-за внешних таких шоков, то, безусловно... Понимаете, я бы не назвал это вообще включением мозгов, я бы все-таки назвал... Мы все-таки живем при всех недостатках в рыночной экономике, и на самом деле все вот эти вот мозги по идее в рыночной экономике должны включаться автоматически у тех людей, которые производят. И, между прочим, мы говорим о том, что импортозамещение, значит, произошло – а из-за чего оно произошло? А из-за усилий ли государства? А может быть, оно произошло именно из-за того, что упал российский рубль и вот мозги, так сказать, у наших производителей включились автоматически согласно рыночным законам, да? Издержки падают, так сказать, и мы имеем возможность продавать сначала на российском рынке, дальше заниматься, так сказать, продвижением российских товаров... Константин Чуриков: Ну, там все было не так просто, потому что первое, с чем они столкнулись, – это подорожали запчасти, если у тебя импортная техника, это опять-таки упала цена бочки нефти, но в России все время бензин или солярка растет и так далее, то есть все не так просто. В конечном итоге вы что хотите сказать, что помогли меры государства все-таки? Максим Чирков: Во-первых, по поводу роста бензина, вот, кстати, еще и звонок у нас был интересный. Константин Чуриков: Да. Максим Чирков: Все-таки, значит, несмотря на то, что в Европе, как сказал наш уважаемый телезритель, цены падают, вы просто поинтересуйтесь, сколько стоит бензин в Европе. Если про Германию говорить, ну я не знаю, может быть, в районе 140 рублей... Анастасия Сорокина: Послушайте, ну это пенсионер звонил, который получает пенсию, мы понимаем, о каких суммах он говорит. Максим Чирков: Да. Более того, я вам скажу, что даже на постсоветском пространстве в России самые низкие цены, исключая, правда, Казахстан. Но в Казахстане просто несколько другая система, скажем так, налогообложения для бензина, поэтому там это исключительный случай. Кроме того, в Казахстане нефть добывалась даже, по-моему, больше на душу населения, чем в России, так что, в общем, по ценам на бензин все-таки нужно быть объективным, не такие уж они у нас... Константин Чуриков: А по поводу продуктов? Максим Чирков: По поводу продуктов – действительно, там есть экспортная составляющая, безусловно, есть. Константин Чуриков: Нет, имеется в виду там дешевле или здесь дешевле продукты, как вы считаете? Максим Чирков: Мы берем какие страны? Если мы сравниваем с Казахстаном... Константин Чуриков: Ну Западную Европу давайте возьмем, вы же про Италию... Максим Чирков: Ну, опять же по моим ощущениям мы можем сравнить просто тысячи наименований продуктов, и в Западной Европе, просто в зоне евро продукция будет выше, чем... Анастасия Сорокина: Максим Андреевич… Константин Чуриков: Секунду-секунду, одна реплика (Настя, извини), пока мы далеко не ушли. Просто вот тоже всегда изучаю ценники, когда куда-то выезжаю, вот год назад прямо запомнил: лосось в Португалии, Португалия вообще лосось не ловит, импортный, из Норвегии 9 евро за килограмм, по тому курсу это было бы, получается, 690 рублей? Сколько-сколько, подожди... Девятью семь... Да, 630 рублей, представляете? А сколько у нас стоит лосось? Страна, окруженная просто морями, океанами, все, лови, добывай. Это же странно, правда? Максим Чирков: Ну, к сожалению, лосось как-то не приходится покупать в последнее время, но я могу сказать, что, во-первых, и курс рубля сейчас несколько поменялся, уже мы должны сравнивать сравнимые вещи, но и, значит, опять же продукция должна сравниваться идентичная. Все-таки если мы в Москве цены смотрим, то у нас и плечо доставки выше в любом случае, ну много-много-много всяких разных параметров. Кроме того, опять же надо сравнивать, где это продается, потому что даже в московском регионе вы можете найти оптовые цены, можете найти какие-то сверхдорогие, как они там, элитные магазины, там будут другие цены. Мы должны сравнивать цены сравнимые, я говорю про общий уровень цен. Для меня абсолютно очевидно сейчас, что в России в принципе, особенно при несколько снизившемся курсе рубля, средний уровень цен, безусловно, ниже. Кстати, косвенно я могу даже это продемонстрировать, правда, не про лосось, но считается, допустим, индекс гамбургера так называемый, цены по всем продуктам, что вот в этот бутерброд входят, и, в общем, у России там нормальная позиция, то есть у нас относительно... Константин Чуриков: Это с тех пор как ввели вот эту акцию «МакКомбо», да, сразу все? Ладно, не будем рекламировать. Максим Чирков: Не знаю, насчет акции я не в курсе. Анастасия Сорокина: Давайте поговорим про мозги, вот это очень любопытно, потому что нас успокаивали, «у нас Фонд национального благосостояния, мы накопили, мы готовы к любым изменениям вообще с ценами на нефть». И тут вдруг оказалось, что не готовы, что ли, получилось? Максим Чирков: Ну, во-первых... Нет, надо сказать, что, в общем, по той ситуации, которая вот сейчас в российской экономике происходит, можно констатировать, что мы, в общем-то, абсолютно готовы, скажем так, функционировать, если мы говорим об экономике в целом. Но, скажем так, вот в любых возможных условиях, как вот на сегодняшний день... И более того, я вам скажу, что, скажем так, экономическая система, российская финансовая система вот эти вот нефтяные шоки, назовем их так, как мы видим сейчас снижение цен на нефть, приспособилась достаточно хорошо это все компенсировать у нас небольшим, относительно небольшим снижением курса, мы, соответственно, увеличиваем доходы бюджета и разные другие показатели. В общем, там все в рамках, скажем так, наших внутренних дел очень неплохо компенсируется. Но опять же вот это снижение цен на нефть, которое мы видим, вот сегодня на 10% опять упало, в районе 30 долларов за баррель... Вот я, может быть, скажу парадоксальную вещь, но это не играет никакой роли и не имеет никакого значения. Анастасия Сорокина: Тогда кто на этом играет? Константин Чуриков: А почему не имеет? Максим Чирков: А вот имеет значение, допустим, средняя цена на нефть за год, вот посмотрим, какая она будет за год. Во-первых, она за год будет уже намного выше, поскольку, так сказать, у нас и раньше была цена на нефть выше. Кроме того, в будущем мы посмотрим, как это будет изменяться. Я, допустим, вот абсолютно не приверженец таких панических настроений. Я просто понимаю, что, значит, вот этот вот рыночный баланс в любом случае установится, и при нынешних ценах многие производители в мире уйдут с рынка или начнут сворачивать производство и так далее, и так далее, и опять же в ближайший месяц уже может произойти много всяких изменений, в результате которых и цены скорректируются, и все наши ожидания могут стать, скажем так, несколько другими. Константин Чуриков: Несколько сообщений. Пенза: «Как мне помогли санкции? В штаны влез, которые купил 10 лет назад!» Константин Радыгин по Интернету нам пишет, через сайт: «Нам санкции помогли потратить больше». Еще у нас звонок, на связи у нас... Анастасия Сорокина: ...Василий, Краснодарский край. Василий, слушаем. Зритель: Здравствуйте. Я хочу задать вопрос гостю. Константин Чуриков: Давайте. Зритель: Вот он утверждает, уважаемый гость, что у нас низкие цены на бензин. У нас такие же низкие и зарплаты на бензин. Почему нас все время сравнивают с Европой? Сделайте нам такую зарплату – пожалуйста, мы будем так же покупать бензин. Спасибо. Максим Чирков: Ну, во-первых, мы сравнили нас не только с Европой, я упомянул, что из всех бывших советских республик, так сказать, у нас тоже очень неплохие показатели по ценам на бензин, учитывая, что уровень жизни, так сказать, во многих из них ниже, чем в России. Но я, конечно, абсолютно не сторонник идеализировать ситуацию, я считаю, что, в общем, конечно, и государство должно делать максимально для того, чтобы снижать цены, понижать издержки производителей и так далее, и так далее. Потому что сейчас, конечно, за место в глобальном мире борются все, и недавнее противостояние Соединенных Штатов и Китая, которые пытались противодействовать Китаю, заставить их неким образом вот это вот свое валютное преимущество уменьшить, то есть повысить курс национальной валюты, чтобы Китай, так сказать, ограничивал свою экспансию во весь мир. Мы как раз эти инструменты должны использовать. В принципе я считаю, конечно, что чем ниже цены на бензин, тем лучше... Константин Чуриков: Мы с вами полностью согласны. Анастасия Сорокина: Не спорим. Максим Чирков: Да, я просто говорю о том, что ситуация на самом деле не такая, может быть, как выглядит в социальных сетях, что у нас реально цены низкие. Но к идеалу мы можем... Константин Чуриков: Максим Андреевич... Анастасия Сорокина: И краткий прогноз, если вот подвести итог. Вы начали с позитива, вот если уложиться коротко, кто ждет? Максим Чирков: Ну, с моей точки зрения, в общем-то, хотя, конечно, я понимаю, что основное обсуждение сейчас все-таки не вокруг санкций, а вокруг вот этой ситуации с заболеванием, вот этим вот коронавирусом пресловутым. Мой прогноз все-таки, что в ближайшее время ситуация вот с этими всеми вещами начнет стабилизироваться, это, с моей точки зрения, показывает пример Китая, который, значит, в общем-то, в кратчайшие сроки с очень мощной такой эпидемией, с распространением вируса, как мы видим, справился. То же самое, я думаю, может быть, чуть медленнее, произойдет и в других странах, которые чуть больше отстали от Китая в области организации системы здравоохранения и в области дисциплинированности населения. Константин Чуриков: Спасибо. Анастасия Сорокина: Спасибо. Константин Чуриков: У нас в студии был Максим Чирков, доцент кафедры политической экономии МГУ. Спасибо большое. А через несколько минут поговорим о том, почему государство не помогает больным детям в нашей стране, во всяком случае не всем. Спасибо.