Ольга Арсланова: Ну а мы продолжаем, и у нас сразу несколько новостей для автомобилистов. Во-первых, в России могут снова вырасти штрафы. Дело в том, что правительство поручило МВД и Минтрансу усилить санкции за нарушение некоторых правил дорожного движения. Самым резонансным грозит стать возвращение штрафа за превышение скоростного лимита на 10 километров в час. Виталий Млечин: Сейчас превышение скорости менее чем на 20 километров в час ненаказуемо, но несколько лет назад МВД уже предлагало это изменить, правда, тогда до Госдумы этот законопроект не дошел. Теперь дискуссия возобновилась, разрабатывается такая вопрос об ужесточении наказания за езду с нечитаемыми номерами, нарушение правил остановки и стоянки. Ольга Арсланова: Давайте посмотрим на данные ГИБДД. За 11 месяцев 2018 года вынесено более 81 миллиона постановлений за превышение скорости небольшое (это вот то самое превышение на 20-40 километров в час) – это самое распространенное нарушение правил дорожного движения. Эксперты уже подсчитали: возвращение штрафа только в столице может принести еще 50 миллионов дополнительных штрафов ежегодно, это вдвое больше, чем за все нарушения правил дорожного движения. Ну и если вам не лень, можете посчитать, сколько это будет в рублях, если сейчас за превышение скорости более чем на 20 километров в час штраф составляет 500 рублей, до 60 километров в час – 1 500, более 80 километров в час – 5 тысяч рублей штрафа. Виталий Млечин: Ну и теперь о правилах дорожного движения. Госавтоинспекция России поддержала возврат штрафа, но при этом ввела мораторий на внесение изменений в правила дорожного движения. Правда, там уточнили, что запрет на внесение изменений в ПДД является, во-первых, временным, во-вторых, затрагивает только МВД, Минтранс и правительство этот мораторий не касается. Ольга Арсланова: А это значит, что если в этих министерствах захотят что-то в правилах поменять, пока их никто не остановит. Какие новые правила и штрафы нам нужны по вашему мнению? Или все-таки пора остановиться? Давайте это обсуждать в ближайший час вместе с нашим гостем. Виталий Млечин: Да. У нас в гостях Максим Кадаков, главный редактор журнала «За рулем». Максим, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте, Максим. Максим Кадаков: Здравствуйте, добрый день. Ольга Арсланова: Скажите, пожалуйста, какие последние нововведения в правилах дорожного движения изменили жизнь автомобилистов к лучшему, по вашему мнению? Максим Кадаков: Наверное, например, отмена знака «Шипы», который теперь необязательно клеить… Ольга Арсланова: Подождите, еще год назад это было обязательно. Максим Кадаков: Да, была такая прямо кампания. Дело в том, что мы же бросаемся из огня да в полымя, знак «Шипы» в принципе с советских времен был обязательным. Потом, год назад, такая кампанейщина развернулась буквально, давайте за этот знак штрафовать. И вот мне кажется, что мы уже изнасиловали буквально водителей: то надо, то нужен знак, то не нужен знак. Давайте мы с круговым движением: было так, теперь так. Вот когда я приезжаю в Европу, езжу по дорогам, или в Америке, или даже в левосторонней Великобритании, я, например, не знаю, как организован проезд по круговому движению, искренне говорю, что не знаю. Но даже если в Англии я еду на машине или с левым рулем, или с правым рулем, у меня не возникает вопроса, потому что разметка примерно везде одинаковая, знаки одинаковые, все мне говорит о том, что, выезжая на этот перекресток, я должен ехать вот так, никаких проблем, потому что круг может быть главным не весь круг, а половина круга или четвертинка круга в зависимости от величины транспортного потока. Ольга Арсланова: То есть даже не зная правил, вы ориентируетесь по разметке и знакам, которые вы видите, и они для вас понятны? Максим Кадаков: Ну потому что невозможно запомнить, что круг надо проезжать вот так, а круг может быть овалом, эта площадь может быть квадратной визуально, огромная квадратная площадь, по которой движение организовано по кругу. Ольга Арсланова: Хорошо, а у нас-то в чем проблема? Максим Кадаков: У нас проблема в том, что мы действительно уже замучили водителей постоянным внесением каких-то изменений. У нас 300 с лишним дорожных знаков – помните, сравнительно недавняя инициатива, давайте внесем еще временно 70 новых знаков, 76… Ольга Арсланова: А еще размер их поменяем. Максим Кадаков: Да, поменяем размер знаков, они очень большие. Ольга Арсланова: И повесим их куда-нибудь в новое место. Максим Кадаков: Вы, наверное, видели карикатуры, может быть, в Интернете можно найти, что было бы, если бы французская улочка располагалась в Москве. Значит, французская улочка, пешеходный переход нарисован и один знак что-то вроде жилой зоны, и эта же улица в Москве: знак на желтом фоне, знак побольше, знак поменьше, перетяжка какая-то еще с какими-то знаками, бордюры, ограждения и так далее. Ольга Арсланова: Максим, давайте справедливости ради все-таки признаем, что московская улочка от французской сильно отличается в первую очередь загруженностью автомобильного движения. Максим Кадаков: Ну это не совсем так. В центре Парижа, так же как в центре Лондона и в центре, допустим, Рима загруженность тоже очень высокая. Но сейчас, если в Москве, опять же возвращаясь к той ситуации, в которой мы живем, в Москве сейчас после увеличения, например, стоимости парковки на некоторых улицах до 380 рублей, – это 5 евро. Ольга Арсланова: Ну мы чуть-чуть до Лондона пока не достаем. Максим Кадаков: В Лондоне 5.5, в некоторых местах 7; в Париже в Берлине вы можете припарковаться за 4-5; в Стокгольме за 1.5; в Польше, в Варшаве и 1 евро не стоит. То есть по штрафам и по цене парковки мы начинаем приближаться к европейскому уровню, но по каким-то другим вопросам мы пока далеки. Ольга Арсланова: Раз мы заговорили о Москве, пока мы ждем звонков из разных российских городов, потому что наверняка проблемы есть в каждом городе свои специфические и общие для страны в целом… Максим Кадаков: И Москва является драйвером: сначала в Москве. Ольга Арсланова: С Москвы все начинается, конечно. Пока что, наверное, никого не пугает вот эта парковка за 380 рублей, я имею в виду из других городов, но подождите, не исключено, что скоро дойдет очередь и до вас. О Москве, о проблемах Москвы. Водители в нашем городе очень часто жалуются на то, что сегодня при всем желании не нарушать правила дорожного движения не получается, – ты все равно нарушишь, хочешь ты того или нет. Знаки, разметка порой расположены так, что автомобилист сразу попадает на штраф. Например, ловушка: знак «Остановка запрещена», а за ним сразу парковочный карман, и в Москве таких мест очень много. Елена Тимонова, наш корреспондент, специально проехала, нашла эти места. Давайте посмотрим. СЮЖЕТ Ольга Арсланова: Пожалуйста, важное слово прозвучало «деньги». Какая цель вот этих изменений? Например, штрафовать за превышение скорости на 10 километров в час. Очевидно, на аварийность такое превышение не очень влияет. Максим Кадаков: Во многих регионах сборы от штрафов за нарушение ПДД изначально закладываются в бюджет региона на будущий период. Если предположить, что в каком-то регионе – в Москве, в Саратове или в Краснодаре – водители в 2019 году не будут нарушать правила дорожного движения и не принесут ни рубля штрафного, а в регионе уже заложено сколько-то миллионов поступлений. Поэтому, видимо, как бы это ни звучало абсурдно, все будет сделано для того, чтобы водители и нарушили, и заплатили штраф, иначе откуда деньги взять? В Москве, если мне память не изменяет, в 2017 году водители принесли городу 22 миллиарда рублей за пользование парковками и в виде штрафов за нарушение правил дорожного движения. И каждый год нам примерно прибавляют около 3 миллиардов, то есть план растет. Поэтому мы должны вывернуть свои карманы и принести еще. На 2019 год, по моим данным, не знаю, так это или нет, есть что-то вроде плана на 29 миллиардов, то есть мы должны раскошелиться. Поэтому и камеры новые, и для москвичей (для других городов пока это неактуально, пока) в Москве в 2019 году будет 200 новых камер, которые будут штрафовать за непропуск пешехода, – это то, о чем сейчас говорил корреспондент… Виталий Млечин: О непропуске чуть-чуть позже, теперь… Ольга Арсланова: Нет-нет, давайте об этом поговорим, у нас есть даже, я так понимаю, картинка. Максим Кадаков: Да, я попросил картиночку… Если можно ее показать… Ольга Арсланова: Давайте попросим наших коллег показать. Расскажите, пожалуйста, что нас ждет. Максим Кадаков: Вот классическая такая картинка, самая простая. Пешеход идет, камеры будут оценивать траекторию движения автомобиля, расположение автомобиля на проезжей части и траекторию движения пешехода. Вот посмотрите, красный автомобиль в момент, когда машина достигает, подъезжает к пешеходному переходу, к «зебре», – вот если между машиной и пешеходом будет оставаться меньше полосы боковое расстояние, все, штраф. Вот от синего автомобиля, видите, от траектории до пешехода больше, чуть больше полосы, там есть полоса… Ольга Арсланова: То есть мы видим, что автомобиль едет во второй полосе, а пешеход только собирается, только ногу заносит. Максим Кадаков: Да-да. Но между синим автомобилем и пешеходом целая полоса есть свободная, по которой едет красный. Камера, скорее всего, сочтет это нормальным, мы не мешаем пешеходу. А вот красный автомобиль, между ним и пешеходом меньше полосы, там полполосы осталось, буквально совсем рядом, она уже сфотографирует и выпишет штраф. Если пешеход прошел мимо вас, то можно тут же начинать движение, поскольку расстояние до спины пешехода уже не важно, камера понимает, что пешеход идет именно туда, вот он прошел. Это как мы предполагаем, как будут действовать камеры, но на самом деле, поскольку у них еще алгоритм немножко разный, есть камера «Ольвия», есть такая система, и «АвтоУраган», у них немножко разные комплексы, но по идее будет работать вот так. Есть, как опять же было сказано в сюжете, масса мест, каждый московский автомобилист по своему маршруту знает те или иные пешеходные переходы, где проехать без нарушений практически невозможно. Ольга Арсланова: Но все-таки, Максим, согласитесь, сейчас следить за тем, как автомобилисты пропускают пешеходов, некому, не поставишь же у каждого перехода полицейского. Каким-то образом нужно наказывать тех, кто не пропускает, у нас еще такие остались. Максим Кадаков: Ну хамов нужно наказывать, безусловно. Ольга Арсланова: Чем плохи камеры в этом случае? Максим Кадаков: Камеры хороши там, где действительно все в балансе находится: я еду, выходит пешеход, я должен его пропустить. Но если вы находитесь на дороге около вокзала, около крупного торгового центра, где сплошной поток пешеходов и сплошной поток автомобилей, либо надо ставить еще один светофор, либо невозможно в принципе будет проехать, тогда будет бесконечный «хвост» стоять. То есть только применением камер невозможно решить проблему, на мой взгляд, либо мы будем их ставить для собрания штрафов, 1.5 тысячи, пожалуйста, нет вопросов. Виталий Млечин: Давайте разберемся, на что идут эти деньги, может быть, все-таки цель благая и стоит действительно нам как-то побольше заплатить? Ольга Арсланова: Нарушать и платить. Виталий Млечин: Да, соответственно мы чего-то получим хорошее от этого? Максим Кадаков: Деньги идут в бюджет региона. Как регион будет распоряжаться этими деньгами, большой вопрос, поэтому у меня конкретного ответа на этот счет нет. Вот говорят, что вся система эвакуации в том числе, парковок платных в Москве чуть ли не убыточна для города, тогда возникает вопрос: друзья мои, получается, что сам вот этот механизм, вся эта машина по организации платных парковок, по эвакуации неправильно припаркованных машин, получается, обслуживает только сама себя, прокармливает с помощью этих штрафов, – тогда зачем нам такая система, которая не приносит городу реальную плату за пользование парковками? Виталий Млечин: То есть получается, что наши деньги просто уходят в воздух? Максим Кадаков: Ну, видимо, они не только в воздух уходят, а в какие-то более конкретные места. Ольга Арсланова: Послушаем наших зрителей. У нас на связи Хабаровск, приветствуем Ивана, добрый вечер, вернее добрый день. Зритель: У нас добрый вечер уже. Ольга Арсланова: А у нас добрый день. Виталий Млечин: Здравствуйте. Зритель: Добрый день. Очень интересная программа, люблю ее смотреть. Со штрафами полностью согласен, что у нас слишком… Хотя я считаю, что штрафовать за превышение скорости правильно. Но у нас камеры наставлены… Вы знаете, у нас дальневосточный край, везде тайга, и вдоль всей таежной дороги стоят камеры. И когда ты едешь, ты даже не знаешь, где тебя сфотографировали и когда. Но самое главное, я не согласен с ведущими, что это не на развитие края идет. Мы, Хабаровский край, платим штрафы в Кемеровскую область почему-то. Ольга Арсланова: Почему? Зритель: А мы не знаем, почему. У нас есть расчетный город Кемерово, мы платим туда штрафы. Ольга Арсланова: Интересно, как. Можете пояснить, Максим, так бывает? Максим Кадаков: Я думаю, что бывает. Я не знаю, может быть, так деньгам проще идти. Зритель: Нет, я не знаю, но у нас так есть, я лично тоже плачу штрафы. Максим Кадаков: То есть вы по реквизитам это видите? Зритель: Да, город Кемерово. Ольга Арсланова: Интересно. Максим Кадаков: Да, это загадка. Зритель: Да, интересно, мы тоже задаемся таким вопросом. И второе, конечно, насчет эвакуации. Я с вами согласен, с вашим собеседником, это вообще беспредел. И самое главное, что наши власти городские не обеспечивают стоянками. И особо хотелось бы отметить, я знаю, выхожу за рамки, именно около лечебных учреждений. Я, допустим, сам военный пенсионер, госпиталь, военная поликлиника, куда люди приезжают с ограниченными возможностями, инвалиды и так далее. Но обязательно приезжает ГАИ и все машины эвакуирует. Виталий Млечин: Да, вы правы, это важная проблема. Ольга Арсланова: Спасибо. Максим Кадаков: То есть проблема не только московская с медицинскими учреждениями. Ольга Арсланова: Получается, что да, и в других городах мест тоже не хватает. И давайте еще Челябинск послушаем. Виталий Млечин: Да, узнаем, как там дела. Вячеслав, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Да я вот хотел спросить. Вот сейчас я по бегущей строке или по объявлению прочитал, что будут штрафовать за 10 километров уже водителей. Ольга Арсланова: Собираются обсуждать по крайней мере. Зритель: Говорят уже, но это же вообще дурдом какой-то получается. Виталий Млечин: А почему вы так считаете? Зритель: А потому что 10 километров – это маленькая скорость. Это, допустим… Ну вот сейчас было, что от 10 до 20 у нас разрешалось… Ольга Арсланова: Ну да, какая-то погрешность по крайней мере, человек где-то не оценил… Зритель: Да-да. Виталий Млечин: Понятно, спасибо большое. Ольга Арсланова: Спасибо. А смотрите, вот какой момент: к чему это может привести, как вам кажется? Понятно, что штраф, скорее всего, будет небольшим, если заплатить его в первые 2 недели, еще меньше, но тем не менее. Максим Кадаков: 50%. Ольга Арсланова: То есть общий поток, вероятно, станет медленнее? Максим Кадаков: Да. Ольга Арсланова: То есть люди на всякий случай будут подстраховываться… Максим Кадаков: …и ехать еще медленнее. Ольга Арсланова: …и до 60 не добираться. Максим Кадаков: Да, и это проблема. Ольга Арсланова: К чему это приведет? Максим Кадаков: Это проблема, потому что это приведет к тому, что пропускная способность основных магистралей, там, где можно двигаться быстрее и там, где мы проезжаем… Ольга Арсланова: …станет еще меньше, с учетом пробок это… Максим Кадаков: Да, потому что вопреки всеобщему такому представлению, что все автомобили выезжают разом на дороги, поэтому пробки нет, в движении находится даже в час пик, не знаю, 10-15% транспорта: вы выехали, приехали и встали. Пробка возникает тогда, когда вы выехали, а другой еще не приехал на место, он еще на дороге… Виталий Млечин: То есть ему надо быстрее доехать. Максим Кадаков: Если надо быстрее, пардон, убраться с дороги и освободить место, чтобы вы смогли заехать. То есть на тех магистралях, если мы даже снизим этот нештрафуемый порог до плюс 10 или даже до плюс 1, как некоторые предлагают, мы должны определить те магистрали, на которых можно повысить разрешенную скорость. Виталий Млечин: Но об этом как-то речи сейчас не идет пока. Максим Кадаков: Ну сейчас ГИБДД, глава ГИБДД генерал-лейтенант Черников об этом говорит, что надо пересмотреть, все-таки действительно там, где можно ехать даже внутри города, в пределах города бывают серьезные магистрали, по которым можно двигаться 80, почему бы не сделать такое ограничение. Виталий Млечин: Да есть и те, на которых можно побольше ехать на самом деле. Максим Кадаков: Да, в том числе. Виталий Млечин: Это очень радикальное такое мышление. Максим Кадаков: По поводу плюс 10 или плюс 20. Нужно понимать, что это просто нештрафуемый порог, мы правила все равно нарушаем. Поэтому если не дай бог что-то случится и экспертиза определит, что вы ехали с превышением в плюс 15, да, это нештрафуемое превышение, но вы будете виновником аварии, потому что вы ехали заведомо быстро. Что касается штрафов в других странах, например, во Франции меня штрафовали за превышение плюс 6. Ограничение было 90, я как-то случайно замечтался, наверное, засмотрелся по сторонам, камера – это все написано в электронном протоколе, – стояла на 94, а я ехал 96, все, плюс 6 километров в час, 45 евро я заплатил. Поэтому… Но напрямую я думаю, что с учетом того, что… Ведь правила и ограничения писались в далекие 1960-1970-е гг. в расчете на те дороги. Посмотрите фильмы даже художественные, там ни разметки нет, ни знаков, машины старые, диагональные шины старые на «Волгах», на «Москвичах»… Ольга Арсланова: Как там вообще это посчитаешь-то, непонятно. Максим Кадаков: Да-да. Сейчас и дороги у нас современные, и машины хорошие, и шины совсем другие, и люди вроде поумнее стали. Но мне кажется, плюс 10… Плюс 20 – это мы хотя бы хоть как-то едем. Ольга Арсланова: Насколько эта мера популярна, давайте посмотрим. Наши корреспонденты в разных городах спрашивали жителей, нужно ли штрафовать за незначительное превышение скорости. Вот что отвечали. ОПРОС Ольга Арсланова: Ну что же, почитаем SMS от наших зрителей. Нам пишут из Красноярска: «Хоть тысячу камер поставьте, введите штрафы огромные, толку будет ноль, потому что нужно делать дороги, 2-3 полосы в одну сторону в разделительной полосой, и аварийность станет в разы меньше». «Повысить штраф обочечникам и нарушителям рядности движения», – это из Москвы, ожидаемо. – «Из-за них много бед и пробок». Сахалинская область: «Часто меняя ПДД и путая водителей, увеличиваете количество ДТП, но в то же время возрастают поступления штрафов в казну, интерес на введение очевиден». Как вы относитесь к идее введения моратория по крайней мере по части Госавтоинспекции на какие-то изменения в ПДД? Как часто нужно вообще менять правила? Ведь все-таки ситуация действительно меняется, каждый год в Москве что-то меняется, и правила, наверное, должны за этими изменениями успевать. Максим Кадаков: Правила должны отвечать жизни; поскольку жизнь меняется, то и правила должны меняться. Кто мог подумать каких-то 20 лет назад, что мы будем задумываться об автономном вождении, об автомобиле без водителя, или всерьез говорить об электромобилях или о еще каких-то вещах. Наверное, нет. Но менять правила каждые полгода тоже невозможно. И мне кажется, что инициатива ГИБДД, которая сама на себя наложила такие ограничения, вполне адекватна. В былые годы, я ничуть их не идеализирую, в частности, советские времена, чтобы внести какие-то изменения в ПДД, инициаторам и соответствующим инстанциям нужно было пройти семь кругов ада, потому что это действительно очень серьезная вещь. Да, мы ввели новые знаки, новую разметку, а у нас сейчас люди учатся в автошколе, они об этом ничего не знают, нет методических материалов, преподаватели тоже не понимают, когда это введут. Я вот как-то тоже учился на новую категорию и тоже был в примерно такой же ситуации: задаешь вопрос преподавателю, как он сейчас будет нам преподавать, – а он не знает. Он говорит, что готовятся изменения, но у нас в материалах нигде этого нет. Поэтому, конечно, правила нужно менять, но мне кажется, даже невозможно срок установить, давайте раз в год менять, – ну кто его знает, может быть, раз в 3 года в зависимости от ситуации. Но очевидно, что нужно собрать пакет изменений серьезных, которые на что-то действительно влияют, и этот пакет вводить, а не так… Ведь вот эти изменения, череда была, когда Игорь Шувалов был первым зампредом председателя правительства, и были люди, которые вхожи были к нему в кабинет, и говорили: «А вот мы изучили иностранный опыт, вот там делают так и вроде бы это успешно, – давайте у нас введем». И в принципе вроде бы говорят трезвые люди. Ну Шувалов говорил: «Да, хорошая идея, надо дать поручение в правительство», – и вот так вот это нарастало. Поэтому я считаю, что у ГИБДД инициатива совершенно правильная: нужно сначала подумать, взвесить, оценить, послушать, что говорят безопасники, что говорит Минтранс, что говорят эксплуатационщики и так далее, что говорят дорожники, которые эту разметку наносят или знаки ставят, и уж потом сделать один раз, но уж наверняка. Ольга Арсланова: Еще несколько звонков от наших зрителей. Из Московской области Сергей дозвонился нам, – добрый день, здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте, Сергей. Зритель: Здравствуйте. Виталий Млечин: Говорите, пожалуйста, мы вас слушаем внимательнейшим образом. Зритель: Я вот по поводу пешеходов. Вот сейчас, когда разрешили им переходить дорогу, смотрите, стало больше несчастных случаев, чем раньше было, когда все-таки пропускали машину, у которой были… А сейчас как разрешили… Ольга Арсланова: Виноваты сами пешеходы, слишком много прав дали им. Зритель: Они бегут, не смотрят, что машина идет или не машина. Ольга Арсланова: Ну так машина остановиться должна, Сергей, все-таки. Виталий Млечин: Понятно, Сергей, ваша мысль ясна. Зритель: Машина должна остановиться, правильно. Но машины подъезжают тоже… Виталий Млечин: Вопрос на самом деле серьезный. Ольга Арсланова: А что вы говорите? Машины не успевают? Максим Кадаков: В чем вопрос? Ольга Арсланова: Давайте дослушаем Сергея. Зритель: Второе. Очень много почему вот сейчас нарушений за городом? Потому что сейчас много полицейских так называемых лежит, все едут в городе осторожно, много очень светофоров, а потом выезжают на трассу и прибавляют скорость. Ольга Арсланова: Хотят догнать, вы считаете? Зритель: Быстрее домой. И вот надо как-то сделать, чтобы из города нормальные, хорошие выезды были. Ольга Арсланова: Спасибо. Зритель: Я езжу от себя до Шатуры, с Королева до Шатуры я еду 5 часов, представляете? Ольга Арсланова: Это направление действительно загруженное. Спасибо вам большое, Сергей. Ну кстати, Сергей важную вещь сказал, например, с пешеходами. Действительно автомобилисты не сразу успевают перестроиться на новые правила, на то, что видишь пешехода где-то там за углом, лучше остановиться заранее. Получается, что нужно какое-то время, для того чтобы автомобилисты к новым правилам привыкали. Вот есть этот тестовый период? Как должно происходить это привыкание? Может быть, на это время не штрафовать? Как-то без «жести», как говорится? Максим Кадаков: Вполне возможно. У нас как раз любят «жестить». Когда в Москве переделали очень много улиц, в частности, на одностороннее движение в связи с введением платных парковок, например, в районе Красной Пресни, там очень много переулков сделали односторонними, потому что узкая улочка, половину ее решили отвести под платные парковки, и все, остается только в одну сторону. Я сам попал в историю, потому что едешь каждый день на работу, ты не смотришь на знаки, ты знаешь, и пропустил, тут же за мной машина с мигалками: «Куда же ты едешь под кирпич?» Я просто в растерянности: да, действительно под кирпич, потому что я здесь езжу каждый день, меня никто не предупредил, нигде об этом не было написано, не поставили постового, который будет стоять с палочкой… Ольга Арсланова: Хотя бы первые несколько дней. Максим Кадаков: Хотя бы первые несколько дней. И так люди очень часто попадают, конечно. Что касается пешеходов, они тоже участники дорожного движения, но штрафуют… Когда вы в последний раз видели, чтобы штрафовали пешехода? Виталий Млечин: Вот это как раз был мой вопрос. У нас какой-то явный перекос в сторону ответственности водителя, у нас автомобилист получается кругом виноватым, он за все платит (налоги, бензин, акцизы, транспортный налог), при этом он должен всегда соблюдать все правила и самое главное, что он всегда виноват. Максим Кадаков: Потому что у пешехода на спине нет номерного знака, у мамаши на коляске, которая бездумно вывозит ребенка даже на пешеходный переход, на коляске тоже нет номера, на велосипедах номеров нет, а автомобилиста, водителя легко найти, есть автомобиль и номерной знак, все. Гораздо проще, пардон, выражаясь современным языком, «нагибать» автомобилистов, чем штрафовать пешеходов. Пешеходы свято уверовали в свою непогрешимость: они идут в капюшонах, с наушниками, в темной одежде, потому что у нас грязновато на улицах, и вступают на пешеходный переход вообще не думая, хотя в правилах дорожного движения написано, что пешеход выходит на пешеходный переход, убедившись в безопасности. Естественно, если машина уже близко подъехала, а ты почти бежишь, опаздываешь к уходящему автобусу и выбегаешь на пешеходный переход, наверное, надо подумать о том, что машина большая и железная, а тебе надо еще пожить и желательно в собранном состоянии. Виталий Млечин: Но у нас еще и ответственность всегда, в любом случае, если происходит авария с пешеходом, всегда виноват водитель – на пешеходном переходе, не на пешеходном переходе, где угодно. Максим Кадаков: Ну тут уже особенность, юридическая такая тонкость. Поскольку водитель садится в источник повышенной опасности, коим является автомобиль и другие механизированные средства, поэтому если даже дети катаются с горки зимой и случайно ребенок выехал на санках на дорогу, чего в принципе быть не должно, водитель ничего не нарушал, ехал при 60 километрах в час ограничении, ехал 40 и ребенок попадает под колеса автомобиля, у водителя не заберут права, его не признают виновным, но при этом если ребенок, не знаю, покалечен, сломана рука или еще что-то, водителя обяжут выплатить компенсацию по реабилитации, по лечению и так далее, потому что автомобиль является источником повышенной опасности. Вот такие есть сложности юридические. Ольга Арсланова: У нас тут как раз реагируют зрители, пишут, что ответственность пешеходов нужно повысить, обязательные светоотражающие элементы на одежде, если в неположенном месте особенно или в темноте переходят, они обязательно должны быть. Максим Кадаков: Это особенно детей касается. Ольга Арсланова: Но я так понимаю, что у нас как раз над этим тоже сейчас работают, по факту начали носить? Максим Кадаков: Давно работают. Но вот смотрите, как все-таки современные люди после определенных репрессивных, конечно, мер, но все-таки мне кажется, что большинство сейчас пристегиваются. Люди, родители, которые заботятся о безопасности своих детей, возят их обязательно в детском кресле, и мне кажется, даже если отменить завтра штраф, тот, кто заботится о своем ребенке… Потому что у каждого, как мне кажется, в каждой семье каждый ребенок на счету, слишком много не бывает. Поэтому если родитель заботится о своих детях, об их будущем, об их здоровье и жизни, даже если отменить штраф, они все равно будут возить в детском кресле. Мне кажется, это сочетание ответственности в принципе за себя, за свою жизнь, за жизнь своих родственников и каких-то штрафных санкций, только штрафами не сделать. Ольга Арсланова: У нас звонок из Москвы, приветствуем Виктора. Здравствуйте. Зритель: Добрый день. Виталий Млечин: Здравствуйте, Виктор. Зритель: У меня одно предложение, так сказать, и один вопрос. К Максиму (извините, отчество не написано) предложение. Ольга Арсланова: Можно без отчества? Максим Кадаков: Да, конечно. Зритель: Я вот вернулся из Ульяновска, там по всему городу ограничение 40 километров, то есть это с таким как раз расчетом… Ольга Арсланова: Везде? Зритель: …что все едут на 20 больше, поэтому все довольны, и администрация, и водители, права их не нарушены на 20 километров, а все едут тихо-спокойно на 60, как во всех городах, это первое. То есть можно простым способом уменьшить везде на 20, и никто нарушать не будет. И у меня вопрос: почему у нас при левом расположении руля помеха справа? Вот нелогично полностью, фуры я вообще не знаю как выворачиваться, при правом повороте они вообще ничего не видят, а будет виноват именно он. Вот я выезжаю с придворовой территории, у меня помеха слева, выезжаю на кольцо, у меня помеха слева, выезжаю на трассу – естественно, слева. При взаимном перестроении я вижу гораздо лучше помеху слева. Почему у нас справа? Вот у меня стаж 14 лет, мне сейчас 69, Максим должен знать, была в Москве такая школа «Первая МГАК», детская автотрасса, вот мы там получали детские права. И вот тогда еще у меня встал вопрос такой, почему помеха справа. Никто толком объяснить не может, говорят, что политический вопрос: у нас левое движение и может быть помеха справа. Спасибо. Ольга Арсланова: И все никак понять не может человек. Максим Кадаков: Ну это такая интересная трактовка, но все равно как-то надо было договориться, можно было договориться и о помехе слева, мне кажется, это не принципиально. Главное, чтобы все понимали эти правила… Виталий Млечин: Главное, чтобы один раз их установили… Максим Кадаков: Да, чтобы все по ним жили. Поэтому мне кажется, это не принципиальный вопрос. А я забыл, что… Ольга Арсланова: По поводу скорости, мы говорили о скорости. Если мы устанавливаем более низкую планку и затем просто превышаем на допустимый предел. Максим Кадаков: Насколько я помню, в Ульяновске (во всяком случае я там уже не был лет 15) были ужаснейшие дороги. Даже если вам разрешили ехать там 80, на большинстве улиц вы бы там быстрее 60 все равно не поехали. Ольга Арсланова: Машину жалко. Максим Кадаков: Это плохая практика заведомо понижать скорость в расчете на то, что кто-то будет нарушать правила дорожного движения, соответственно при этом плюс 20 и все довольны. Нет, это неправильно: должны быть правила, должны быть ограничения, должна быть дельта нештрафуемая, но знаки ограничения скорости должны ставиться не исходя из каких-то гипотетических соображений, а исходя из безопасности, состояния дороги и так далее. В таком случае можно поставить по всему Ульяновску знак «20», по логике вещей еще меньше будет аварий. Ольга Арсланова: А главное, меньше стимулов ремонтировать дороги. Потому что есть же распространенная точка зрения, что если дороги хорошие, достаточно качественные, в принципе по ним можно ехать и с более высокой скоростью, на аварийность это мало влияет. Максим Кадаков: Вы знаете, на излете советских времен был такой один известный инженер, который говорил, что нельзя совершенствовать автомобили, внедрять ABS, систему стабилизации (уже поздно, в 1990-х гг.), потому что чем безопаснее становится автомобиль, тем человек едет быстрее и попадает в аварию на более высокой скорости. Но это немножко такое абсурдное, конечно, заявление, потому что машины должны становиться безопаснее. Нам надо строить дороги, и это касается не только Ульяновска. У нас большинство трасс федерального значения – это всего 2 полосы, одна туда, другая обратно; при любом раскладе, когда вы обгоняете автомобиль, вы выезжаете на полосу встречного движения. Самые опасные аварии с самыми тяжелыми последствиями происходят в темное время суток и именно на этих дорогах, поэтому без дорожной сети, будь то городская дорожная сеть, междугородная дорожная сеть, мы ничего не добьемся. Ольга Арсланова: Послушаем Камчатку, у нас Александр на связи. Здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте, Александр. Зритель: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Говорите, пожалуйста. Зритель: Говорю. Я с 1970 года за рулем, мне 66 лет. Ольга Арсланова: Ничего себе. Зритель: Вот посчитайте, сколько я отъездил. Максим Кадаков: Почти полвека. Зритель: Дальнобойщиком, на хвосте у меня висело всегда 10 тонн, с лесом ходил на Камчатке. Ольга Арсланова: Так. И что вы заметили за это время? Зритель: А я за все это время не знал, что такое буксир меня таскать, и я за всю эту жизнь не знал аварий. Но я видел, сам вытаскивал машины, сам вытаскивал раздавленные черепа из машин, понимаете? Максим Кадаков: Ну а если к теме нашего разговора, вы предлагаете что? Зритель: Так я к чему говорю? Если соблюдаешь свой скоростной режим, если… Почему мы считаем себя европейской страной? Да мы не европейская страна, мы ниже Таиланда и еще других кого-то, где не соблюдается ничего, понимаете в чем дело? Ольга Арсланова: То есть, Александр, вы поддерживаете штраф за плюс 10 километров? Зритель: Скоростной режим. Если в городе положено… У нас положено 60, в Европе 50 в городе, за городом у них скоростные трассы, у нас нет скоростных трасс. Ольга Арсланова: Ну да. Зритель: Но у нас есть такое правило: если идешь по шоссе, легковая 110, грузовой 100, даже 90, а летят, обгоняют даже по обочине. Ольга Арсланова: Спасибо. Максим Кадаков: У меня есть ответ. Ольга Арсланова: А как вам кажется, почему обгоняют? Зачем? Это у нас проблема действительно какая-то с ментальностью, с дисциплиной, или есть на это основание, что неудобно устроено движение? Максим Кадаков: У меня есть ответ. Гоняют везде, и за рубежом тоже. И вот если зритель с Камчатки считает, что в Европе все поголовно выполняют правила дорожного движения прямо железно, это не так. В Европе тоже очень едут быстро, в той же Франции, о которой мы в последнее время очень много говорим, тоже стоят знаки на дорогах там, где стоит радар. Знак такой, похожий на значок Wi-Fi, вот такой значок, и они все там притормаживают, они знают, где расположено. И вот эта наша легенда, что если ты будешь в Европе ехать быстрее, чем положено, на тебя тут же настучат, пожалуются, – уверяю вас, нет, все ездят с определенным нарушением. Не наглеют, да, по обочине не обгоняют, вот это правда, «скорую помощь» пропускают, да. То есть водители сами понимают, где можно чуть-чуть превысить, потому что если ты на автомобильной дороге по качеству, по ее ровности, по разметке можешь условно говоря ехать 200, а ограничение 90, то здравомыслящий человек, конечно, понимает, что если он поедет… Я не приветствую это, но он понимает, что если он поедет 100 ил 110, наверное, скорее всего, ничего не случится. И при этом если бы там все было так хорошо, то там вообще не было бы жертв, но, к сожалению, там люди на дорогах тоже гибнут. Человек может заснуть, например… Виталий Млечин: Но аварий существенно меньше, у нас в Москве по крайней мере постоянно аварии, причем в самых узких местах, естественно, из-за этого еще больше пробки, еще больше люди сердятся друг на друга. Максим Кадаков: Да. Виталий Млечин: Там, в Европе действительно существенно меньше аварий. Максим Кадаков: Меньше аварий, потому что дорожная сеть развита исторически, давно уже. Ольга Арсланова: Ну с дорожной сетью мы сейчас с вами, наверное, ничего не сможем сделать, а вот про правила давайте поговорим. Наши корреспонденты тоже спрашивали у россиян в разных городах, что бы они поменяли в правилах дорожного движения, чтобы нам всем стало безопаснее и удобнее. Давайте посмотрим. ОПРОС Виталий Млечин: Ну как-то вот в основном говорят, что в принципе все нормально с правилами. Вот это пожелание, конечно, чтобы не менялось все очень часто, очевидно, есть на это запрос. И вот относительно телефонов, это очень важный момент… Максим Кадаков: Поддерживаю двумя руками, если очень коротко. А по поводу дорогих автомобилей, то, что они ездят быстрее, я не знаю. Если говорить о Москве, ориентироваться на московский регион, то я очень часто вижу водителей на таких «лохматых», старых, побитых автомобилях… Ольга Арсланова: Удивительно, как они вообще столько выжимают. Максим Кадаков: Как они вообще ездят, как они проходят техосмотр и получают диагностическую карту. Они нарушают и по обочине едут, потому что им машину не жалко. Поэтому мне кажется, это зависит не от автомобиля и не от дохода человека, а зависит от того, что у человека в голове. Ольга Арсланова: Давайте очень коротко по главному событию, которого мы все с содроганием ждем, – вот это увеличение скорости минимальное. Как вам кажется, примут ли, во-первых? Максим Кадаков: Снижение вот этой дельты, порога? Ольга Арсланова: Да, порога. Во-первых, примут ли это предложение? Во-вторых, если все-таки примут, что это изменит? Максим Кадаков: Я не провидец, у ГИБДД давно было такое желание и сохраняется. Ольга Арсланова: Но у вас же наверняка есть какая-то информация. Максим Кадаков: Шанс велик, я вот так скажу. Принципиально это ничего не изменит, кроме того, что улицы, которые ехали и могли ехать относительно безопасно, которые ехали чуть быстрее, будут ехать медленнее, у нас будут проблемы по пропускной способности. Нужно пересматривать ограничения тогда реальные на дорогах: там, где можно ехать 100, надо ехать не 90, а 100, ставить знак ограничения и все, и тогда штрафуйте за плюс 10. Ольга Арсланова: Спасибо. О правилах дорожного движения новых и старых мы говорили с нашим гостем. У нас в студии был Максим Кадаков, главный редактор журнала «За рулем». Большое спасибо. Максим Кадаков: Берегите себя на дорогах. Ольга Арсланова: Ну а к теме правил дорожного движения мы сегодня еще вернемся, это наша большая тема, не пропустите в 20 часов по Москве. Виталий Млечин: А мы вернемся через пару минут.