Виталий Млечин: В финале программы поговорим о том, что волнует всех автомобилистов – об обязательном автостраховании. О том, что ситуация сложная, наверное, знают все, кто ездит на машинах. В последние месяцы ситуация обычно выглядит следующим образом: в случае ДТП страховые выплачивают пострадавшим небольшие суммы, которых в большинстве случаев на ремонт не хватает. А дальше – сложности самих автовладельцев. Тамара Шорникова: Статистика это подтверждает. Из-за дефицита запчастей на ремонт страховые компании машины направляют крайне редко. Но данные Центробанка и Российского союза автостраховщиков не совпадают. В Центробанке сообщили, что по страховке в прошлом году отремонтировали 5% машин, а в Российском союзе автостраховщиков признались: практически ни одной. Виталий Млечин: Да, что практически ничего на ремонт они и не отправили. При этом по итогам девяти месяцев 2022 года средняя выплата по ОСАГО составила чуть больше 74 тысячи рублей – это на 5 тысяч рублей (или на 7%) больше, чем годом ранее. Ну, сумма в 74 тысячи кажется немаленькой совсем. Но этого недостаточно, как утверждают те, кому пришлось столкнуться с ремонтом по ОСАГО. Если вы среди этих «счастливчиков» – расскажите нам, пожалуйста, о своем опыте общения со страховой компанией. Если были страховые случаи, то насколько охотно шли вам навстречу, какие деньги заплатили? Ну и насколько легко у вас сейчас полис ОСАГО купить в вашем регионе? Потому что с этим, говорят, тоже сложности бывают. Об это обо всем нам напишите на короткий номер 5445 или позвоните к нам в эфире: 8-800-222-00-14. У нас в гостях главный редактор журнала «За рулем» Максим Кадаков. Максим, здравствуйте. Максим Кадаков: Добрый день. Виталий Млечин: Проблема известна уже, к сожалению. Опишите, пожалуйста, как журналист, насколько она массовая, а то, может, мы чего-то не знаем, может, это единичные случаи какие-то, а на самом деле все в порядке. Максим Кадаков: Нет, случаи, конечно, не единичные. Мы говорим о ремонте, о проблемах с ремонтом по ОСАГО. И тут есть две составляющие. С одной стороны, действительно есть трудности с запчастями. Это такая рандомная вещь, потому что это зависит от региона, от страховой компании и СТО, с которой она работает, от марки, от модели. То есть сегодня может быть такая ситуация в одном регионе, а завтра – чуть-чуть другая. И так далее, и так далее. Но общая картина, конечно, именно такая. С запчастями проблемы – не со всеми и не везде, но проблемы есть. И, действительно, страховые компании вместе с СТО не всегда могут быстро отремонтировать автомобиль. Это с одной стороны. А с другой стороны, когда проводится ремонт, то, естественно, страховая тратит на это деньги, потому что если… Классический пример: разбита фара. Фару вы же не можете просто взять где-то, ее надо купить, а она стоит определенных денег. Это раз. СТО должна эту фару поставить, поменять разбитую на новую. Это работа. Страховые, конечно, имеют большие скидки, потому что они подгоняют на СТО клиентов, поток, но все равно работа же стоит конкретных денег, и забесплатно эту работу не сделать. И в итоге та сумма, которую тратит страховая компания на ремонт вашего автомобиля, она больше, чем те деньги, которые она дает вам в качестве компенсации, если вы готовы взять деньгами. И что превалирует – невозможность отремонтировать, потому что нет запчастей, или нежелание отремонтировать, потому что проще, дешевле отдать вам деньги здесь и сейчас? Это большой вопрос. Или микс одного и другого. Виталий Млечин: А как-то можно влиять, скажем так, на страховые компании? Скажем, разбили фару. Я знаю, что фара стоит, предположим 10 тысяч рублей, а мне страховая говорит: «Возьми восемь и уходи». Вот я что-то могу с этим сделать? Максим Кадаков: Да, можно назначить экспертизу и потом прийти с требованиями. Но вопрос не в этом. Дело в том, что страховые компании, они же не с потолка эти цены берут. Есть так называемые справочники стоимости восстановительного ремонта. Тамара Шорникова: Какого года эти справочники? Максим Кадаков: Хороший вопрос. До весны прошлого года они обновлялись раз в полгода, два раза в год. Сейчас они обновляются каждый квартал, раз в три месяца. То есть они свежие. Но по этим справочникам, естественно, цены всегда берутся по низу рынка – раз. Кроме того, не забываем, что Центробанк как регулятор разрешил с 11 сентября использовать в расчетах стоимость аналогов, если оригинальных запчастей в продаже нет. Но что такое – есть запчасть, нет запчасти? В каком регионе? То есть это такая мутная вода, в которой очень удобно варить какое-то свое «рыночное зелье». Поэтому страховые, естественно, считают вообще по низу рынка эти цены – раз. А во-вторых, не забываем об амортизации автомобиля. То есть если вашей машине 10 лет, то величина амортизации уже доходит до 50%. Вам и так посчитано по минимуму, а еще от этого половина. Поэтому если вы забираете деньгами, то, конечно… Вам и раньше этих денег не хватало на ремонт, а теперь при нынешней стоимости запчастей их не хватает тем более. И у человека, который взял деньгами… А сейчас страховые зачастую все делают для того, чтобы вы взяли деньгами. Почему я и говорю: непонятно, что превалирует – отсутствие запчастей или желание страховой от вас побыстрее отделаться? Они что говорят? У них максимальный срок ремонта – 30 дней (по закону). Они вам говорят (самая простая ситуация): «Вы знаете, мы не знаем, когда мы вашу машину отремонтируем. Мы отремонтируем, но…» А нам с вами машина нужна когда? Сегодня разбили, а завтра утром нужна машина. Мы не готовы ждать. А страховая говорит: «Может быть, через неделю. Может быть, через три недели». Вы спрашиваете: «А пределы есть этому безобразию?» – «30 дней». И человек не выдерживает. Или его отправляют… Хорошо, если в Москве или в других крупных городах, где много страховых компаний. А если небольшой город, какой-то районный? Страховая говорит: «Да, мы можем отремонтировать недели через три в соседнем регионе». И у человека не выдерживают нервы, и они забирает… Виталий Млечин: Хоть сколько-нибудь. Максим Кадаков: Да. А дальше у человека три варианта. Первый вариант – не ремонтировать. Ну, если денег не хватает, как отремонтируешь? И ездит с разбитой фарой – что неправильно, ну, по всем историям. Второй вариант – сделать самому ремонт и доплатить из своего кармана. Ну и третий вариант – сделать ремонт и недостающую сумму потребовать с причинителя вреда. Я удивлен очень сильно, я пытаюсь всем это объяснить: большинство автомобилистов и даже журналистов, и даже некоторые чиновники не понимают, что страховой полис ОСАГО – это не индульгенция. Некоторые считают: «Поскольку по полису ОСАГО максимальная сумма ответственности по железу 400 тысяч – все, ко мне даже не подходите! Вот когда там будет за 400, тогда я доплачу». Это в корне неверно! 400 тысяч – это предел. То есть когда, ну не знаю, ущерб на миллион, страховая выплатит 400. Или когда тотал. А по факту получается, что по Гражданскому кодексу мы отвечаем перед третьими лицами за весь ущерб, который мы нанесли своими действиями или своим имуществом. Виталий Млечин: Понятно. То есть можно взыскать с виновниками. Максим Кадаков: Недостающее. Виталий Млечин: А как доказать-то, что ты лишнего не требуешь? Максим Кадаков: А это очень просто. У вас фактически… Ну, у пострадавшего, условно говоря, два пакета документов, они очень простые (это я так громко говорю). Есть документ из страховой, что она выплатила вам 50 тысяч рублей в качестве возмещения. И есть документы из СТО: акт приемки-передачи автомобиля, акт дефектовки. И он должен совпадать. Ведь страховая, когда считает ущерб, она же тоже дефектовку проводит: разбита фара, бампер и капот. И СТО: надо менять фару, бампер и капот. В суде все это смотрят. Все! Акт выполненных работ и счет, который вы оплатили. Вы оплатили 100 тысяч рублей. И это цены не завышенные. Экспертиза может это установить, если она будет назначена. А вам компенсировала страховая 50. Виталий Млечин: А почему тогда мы судимся не со страховой, а с виновником? Может, лучше со страховой? Максим Кадаков: А страховая все правильно посчитала. Я беру идеальный вариант. Она по этим… Я же говорил вам, как эти справочники составляются. Она вам честно посчитала, она не прикарманила ничего, отдала вам 50 тысяч. Виталий Млечин: Тогда возникает вопрос: зачем нужна такая страховка? Максим Кадаков: Я объясню – зачем. Я ничуть не защищаю, но просто вот эта система ОСАГО все-таки защищает нас с двух сторон. С одной стороны, если нам разбили машину, то это гарантия, что нам компенсируют хотя бы часть ущерба, быстро и без проблем. И вторая история, когда мы кого-то «забодали» на дороге, разбили машину. Как говорят автомобилисты: «Мне не нужен полис ОСАГО. Я в случае чего заплачу». Но когда выясняется, что вам надо заплатить пострадавшему 100 тысяч рублей, вдруг оказывается: «Ой! У меня сейчас нет 100 тысяч рублей. Как-то это не вовремя. У меня трое детей, у меня мама на иждивении», – и так далее. Виталий Млечин: Ну понятно. Но если выясняется, что все равно страховая столько-то заплатит, но потом еще все равно придется платить, потому что страховая заплатит недостаточно? Максим Кадаков: Да. И мы возвращаемся к тому, с чего я начал: ОСАГО не является индульгенцией. Виталий Млечин: А вот давайте сейчас другую точку зрения выслушаем, так сказать, с другой стороны. С нами на прямой связи советник президента Российского союза автостраховщиков Михаил Порватов. Михаил Николаевич, здравствуйте. Михаил Порватов: Здравствуйте. Виталий Млечин: Михаил Николаевич, придется вам отдуваться за ваших коллег сейчас. Расскажите, пожалуйста, почему такая ситуация сложилась на рынке ОСАГО. Михаил Порватов: Мы знаете, с удивлением слушаю то, что говорит Максим. Ну вот все не так, все не так! Максим Кадаков: Как всегда. Михаил Порватов: Да. За пределами эфира мы встретимся, я ему расскажу подробнее многие вещи. Начнем с того, что изначально страховщики были инициаторами приоритета ремонта над денежной выплатой, потому что проблема мошеннического ОСАГО довольно актуальная, и ремонт автомобиля, безусловно, снижает накал этой проблемы, потому что мошенникам ремонтировать автомобиль невыгодно. Значит, что касается того, что страховщики получают скидки в станциях – это не так. Дело в том, что в договорах страховщиков со станциями прописаны конкретные нормо-часы, которые берутся из справочников, а справочники формируются на основании исследований. Ну и так далее, много позиций. На самом деле что касается занижения страховых выплат со стороны страховщиков, то скажу парадоксальную вещь: страховщикам это невыгодно, и невыгодно, потому что Верховный Суд уже лет десять как распространил действие закона «О защите прав потребителей» на страховые правоотношения, и в случае если судом признано, что страховщик обоснованно занизил страховую выплату по сравнению с реальным размером ущерба, подчеркиваю (такая формулировка), то суд взыскивает штрафы, пени со страховщика, и в итоге страховщик выплачивает сумму гораздо большую, чем он заплатил, если бы честно посчитал размер ущерба. Поэтому эта тема уже давным-давно ушла в прошлое. Проблема в следующем. Почему-то мы говорим про страховщиков, о том, как они должны доставать запчасти, а на самом деле проблема глобальная, проблема ОСАГО здесь вторичная. На рынке существует дефицит запасных запчастей. Почему-то многие преподносят таким образом, что страховщики хотят увеличить срок ремонта с 30 дней до 60, например. На самом деле это не так. Страховщики говорят, что за 30 дней зачастую отремонтировать машину невозможно, невозможно, потому что если раньше запчасть шла, ну, четыре дня, ну, семь дней, может быть, десять, то сейчас она может идти месяц, может два, а может и три. Даже 60 дней может не хватить, кстати говоря. Ну, во всяком случае, даже по параллельному импорту, совершенно очевидно, сроки поставок запасных частей увеличились, потому что запасные части идут через третьи страны. То есть маршрут просто стал длиннее, оформление документов стало сложнее – соответственно, сроки поставки запасных частей увеличились. И страховщики говорят: «Мы не можем отремонтировать физически, не можем отремонтировать машину за 30 дней, потому что запасная часть идет 40 дней». Поэтому речь идет о нормативной величине срока ремонта, чтобы страховщика не привлекали к ответственности за то, что запчасть идет слишком долго и, соответственно, станция не успевает отремонтировать транспортное средство. Тамара Шорникова: Михаил Николаевич, вы сказали, что грозят серьезные санкции страховщику, если вдруг выяснится, что он так и не доплатил, занизил ущерб и так далее, грозят штрафы, нужно будет выплатить полный объем и так далее. Но это ведь, наверное, не очень частые случаи. Действительно, как мы говорили, поломал машину, а завтра она уже нужна, поехал по делам. А это нужно как-то судиться, выяснять, экспертизы проводить, во-первых. И во-вторых, хочется понять, насколько велики штрафы. Это какой урон для компании страховой? Михаил Порватов: Ну, что касается того, что это не очень частые случаи, то сейчас люди довольно грамотные – это первое. Второе – достаточно дать доверенность адвокату, и адвокат сам этим будет заниматься. Можно составить калькуляцию размера ущерба и потом отремонтировать машину. Что касается штрафов, то эти штрафы большие. Если говорить по Гражданский кодекс, то по Гражданскому кодексу пеня составляется ставку рефинансирования Центрального банка – сейчас она составляет где-то 7–8%. А по закону «О защите прав потребителей» это 3% в день. То есть за очень короткий срок пеня может достигнуть 100% от размера ущерба, и страховщик таким образом заплатит просто в два раза больше, чем он заплатил бы в досудебном порядке. Поэтому, еще раз повторюсь, страховщикам давным-давно совершенно невыгодно занижать размер ущерба. Виталий Млечин: Как бы вы сейчас вообще в целом оценили состояние системы ОСАГО? Потому что жалоб, несмотря на то что вы рассказываете, очень много у наших зрителей: выплачивают мало, выплачивают долго, не ремонтируют. И многие пишут о том, что они вообще полис не хотят покупать, потому что еще и полис дорожает. Михаил Порватов: Количество жалоб по ОСАГО… А жалобы – это действительно индикатор состояния рынка, индикатор степени удовлетворенности клиентов. Так вот, количество жалоб по ОСАГО снижалось на протяжении последних нескольких лет. Сейчас оно, да, судя по всему, увеличилось. Но почему увеличилось? Не потому, что страховщики стали хуже работать, а потому, что страховщики физически зачастую не могут исполнить свои обязанности по ремонту транспортных средств, потому что отсутствуют запасные части на рынке. Согласитесь, это не проблема рынка ОСАГО, ОСАГО тут вторично, а это проблема автомобильного рынка в целом. И нужно решать проблемы с наличием запчастей в целом, потому что… Да, страховщик может выплатить деньгами. А как автовладелец отремонтирует машину, если запчастей нет? Как он будет на этой машине ездить? Это глобальная проблема всего авторынка, которую необходимо решать. Виталий Млечин: Спасибо большое. Тут не поспоришь, действительно. Максим Кадаков: Я готов поспорить. Виталий Млечин: Да? Давайте. Максим Кадаков: Потому что… Ну а что нам Михаил Николаевич принципиально нового сказал? Мы с вами не говорили о том, что страховые нас обсчитывают. Мы этого не говорили. Мы как раз сказали, что они считают по справочникам, только денег все равно не хватает. Это во-первых. Во-вторых, такая ситуация случилась вовсе не сегодня, она была и вчера, и в прошлом году, когда таких проблем с запчастями не было. Просто она сейчас дополнительно усугубилась, это да. А потом, в описанном примере запчасти идут месяц, полтора месяца, поэтому не успевают. Такое ощущение, что вы приходите за восстановительным ремонтом, и в Германии под ваш автомобиль вдруг заказывают запчасть. Ну, такого тоже не бывает. И раньше такого не было. Конечно, СТО берет запчасть на складе, покупает где-то, неважно. Поэтому, конечно, запчасти должны быть, в этом спору. То, что Михаил Николаевич говорил, что страховые компании не требуют увеличения сроков ремонта – это тоже неправда, потому что на прошлой неделе состоялось закрытое заседание в Госдуме, где были представители РСА, которые предложили в очередной раз увеличить срок восстановительного ремонта с 30 до 60 дней. И они по-прежнему настойчиво предлагают разрешить ремонт бэушными запчастями. И никого в РСА не интересует, где, например, СТО будут брать бэушные запчасти. Бэушную запчасть где можно взять? Купить ее где-нибудь, не знаю, на «Авито», найти на разборках, да? А остаточный ресурс у этой запчасти какой? Никто не знает. Купить их можно только за наличный расчет. Что, у СТО кубышка лежит с наликом, которую можно взять и пойти? Или страховая принесет наличные в конверте СТО, которая пойдет и купит на рынке бэушную запчасть? Вопросов здесь очень много. И страховые компании, я считаю, ведут себя просто беспардонно по отношению к автомобилистам. Они нас любят, когда мы к ним приходим с деньгами за полисом. Виталий Млечин: Ну, это логично. Максим Кадаков: Как логично? А когда мы приходим с проблемой, от нас отмахиваются как от назойливых мух: «Нам не до вас». Виталий Млечин: Ну, по-человечески это можно понять. Михаил Николаевич, парируйте. Михаил Порватов: Да, с удовольствием. Первое – то, что страховщики не говорят об увеличении сроков ремонта. Еще раз повторяю… Да, информация правильная, страховщики говорят, что нужно закрепить в законе не тридцатидневный срок, а шестидесятидневный. Это правда. Максим Кадаков: Ну вот. О чем тогда речь? Михаил Порватов: Но речь идет о нормативном сроке, потому что страховщики физически… Речь идет не об увеличении срока ремонта, поймите, а речь идет о нормативах, потому что… Ну, во-первых, страховщики не ремонтируют транспортные средства, это делают станции. Так вот, станции физически не могут в эти сроки вложиться из-за долгой логистики запчастей. Что вы говорите на всю страну? Вы – главный редактор журнала «За рулем». Запчасть, конечно, не вытачивают индивидуально под каждую машину, но запчасти завозятся из-за границы. И если фару Bosch немецкого производства раньше можно было на самолете за два часа привезти из Германии, то есть сейчас эту фару Bosch надо везти контейнером через Суэцкий канал, через третьи страны. И когда она придет – неизвестно. Максим Кадаков: Страховая компания вместе с СТО удавятся, чтобы везти авиатранспортом фару для ремонта автомобиля. Ну о чем вы говорите? Михаил Порватов: Максим, я к примеру говорю. И можно я договорю? То, что сроки ремонта увеличились, то, что ситуация с запчастями в 2022 году резко ухудшилась – глупо это отрицать. Это факт. Поэтому страховщики и говорят: «Не штрафуйте нас, если мы в тридцатидневный срок не уложились, потому что запчастей нет». Что касается бывших в употреблении запчастей, то это на самом деле, на мой взгляд, разумное предложение, которое позволяет выйти из этой ситуации. Причем эта инициатива может быть реализована только том случае, если бэушные запчасти не влияют на безопасность дорожного движения. Существует закон «О безопасности дорожного движения», который решает этот вопрос через сертификацию запчастей. Естественно, речь не может идти о запасных частях, касающихся тормозной системы, рулевого управления, ходовой части и так далее. Виталий Млечин: Так а что там остается? Максим Кадаков: А что там остается? Виталий Млечин: Накладки порогов? Что? Михаил Порватов: Объясню. Остается очень много. Дело в том, что в результате дорожно-транспортного происшествия страдают в основном кузовные запчасти: это бампера, это фары… Виталий Млечин: Так а бампера разве не влияют на безопасность? Максим Кадаков: Еще как влияют. Конечно, влияют. И фары влияют. Михаил Порватов: Бэушный бампер, бэушное крыло, если это сертифицированная запасная часть… Нужны просто критерии. Давайте определим десять запасных частей (кузовных), которые не влияют на безопасность. Извините, мы сейчас говорим о том, что в авиации законодательно разрешено использование бывших в употреблении запасных частей, потому что оригинальных запасных частей просто нет. Виталий Млечин: Ну, там контроль немножко другой. Спасибо большое. Максим Кадаков: В авиации… Виталий Млечин: Я прошу прощения, у нас время просто заканчивается. Михаил Порватов, советник президента Российского союза автостраховщиков, был с нами на прямой связи. Спасибо вам огромное. Максим, минута у нас осталась. Давайте резюмировать. Максим Кадаков: Я думаю, что можно разрешить, выделить какой-то короткий список и разрешить ремонт бэушными запчастями, но только при соблюдении двух условиях. Первое: ни в коем случае при составлении этих справочников нельзя учитывать стоимость бэушных запчастей. А страховые к этому подведут, и мы будем тогда получать тысячу рублей за каждую аварию или доплачивать страховым. Это первое. И второе: страховая вместе с СТО должна гарантировать, что эта запчасть будет работать, что у нее будет остаточный ресурс, что эти запчасти не будут сняты с угнанных автомобилей и что они не будут сняты с автомобилей, которые были в смертельных авариях. Многих автомобилистов то волнует. И, конечно, все это должно производиться только с согласия автомобилиста, если пострадавший согласен на такой ремонт. Виталий Млечин: Спасибо вам большое. Максим Кадаков, главный редактор журнала «За рулем». Такая жаркая у нас дискуссия получилась! Ну и хорошо. Будем продолжать обсуждать самое важное в этой студии. Благодарим переводчиков жестового языка – Марию Зизину и Маргариту Старцеву. Они работали вместе с нами все это время в прямом эфире. Тамара Шорникова… Тамара Шорникова: …и Виталий Млечин. Ну а вечером встречайте Константина Чурикова. До встречи! Виталий Млечин: Да. А нас встречайте завтра. До свидания!