Антон Алфимов: Ну, а прямо сейчас поговорим об общественных движениях в Россиях: что это за кружки, на что они живут и чем занимаются. Новости у нас по ним такие: общественное движение "Царский крест" потребовало проверить еще не вышедшую кинокартину Алексей Учителя "Матильда", видимо, в которой рассказывается о связи последнего русского царя с балериной. Что еще? Общественное движение "Семья, любовь, отечество" потребовало отменить постановку рок-оперы "Иисус Христос – суперзвезда". Общественное движение "Рок-Петроград" требует не причислять группу "Ленинград" к русскому року. И так далее, и так далее. Движений много – чем больше их становится, тем больше таких, довольно неожиданных инициатив, и, как правило, все они запретительного характера. Что при этом производят сами общественные движения не совсем понятно. Марина Калинина: Да, не очень понятно, кроме заявлений. У нас в гостях Николай Калмыков, директор Экспертно-аналитического центра РАНХиГС, кандидат социологических наук. Здравствуйте. Николай Калмыков: Добрый вечер. Антон Алфимов: Николай, ну, давайте начнем сначала с каких-то технических моментов. Общественные движения – это что? Марина Калинина: Кто эти люди? Антон Алфимов: Это нужно написать у себя на плакате "Общественное движение "Семья, родина..", что-нибудь еще или нужно пойти куда-то зарегистрироваться, собрать какое-то количество людей. Кто это? Николай Калмыков: Давайте разделим. Есть общественные организации самого разного толка. Есть общественные объединения, движения, есть ассоциация, есть союзы и так далее. Форматов объединений некоммерческих и негосударственных организаций – их очень большое количество. Антон Алфимов: А зачем их очень большое количество? Николай Калмыков: Каждая из них имеет свою специфику. К примеру… Антон Алфимов: Вы сейчас некоммерческие имеете в виду? Николай Калмыков: Да. Одни организации не имеют возможности иметь членов своей организаций. Это, например, автономная некоммерческая организация, она зачастую… ее используют, для того чтобы вести какие-то аналитические центры так работают. Марина Калинина: А кто это тогда все делает, если у них нет членов? Николай Калмыков: Бывают фонды. То есть фонд, который имеет целевую задачу – собирать средства, чтобы тратить их на какую-то целевую задачу. Есть общественные объединения, которые предполагают объединения людей с какой-то целью, под какой-то идеей и для совместного ее отстаивания и продвижения. Точно так же есть движения, которые имеют своей целью отстаивание интересов той или иной группы граждан по какому-то принципу или вопросу. Антон Алфимов: То есть если ограничения какие-то для них придуманы, значит, кто-то за ними надзирает все время. Николай Калмыков: Конечно, с ними работает Министерство юстиции. Министерство юстиции строго отсматривает всех, кто хочет зарегистрироваться, есть очень строгие требования, это правда так. И Минюст, в принципе, имеет очень разные ситуации по тому, какие требования есть к разным видам организаций, к примеру. Некоторые организации называются "Общественное объединение межрегиональное что-то там", а потом в кавычках название "ассоциация", и реально же они являются не ассоциацией, а общественным объединением. Некоторым почему-то получается так зарегистрироваться, некоторым не получается. Таких нюансов тоже много спорных в смысле качества сопровождения общественных организаций, объединений. И вопрос, конечно, всегда важный – последствия контроля того, как осуществляется работа, чем они занимаются, здесь уже еще сложнее, потому что, действительно, можно перегнуть палку, и тогда мы потеряем реально только нарождающееся гражданское общество. С другой стороны, бывают ситуации бесконтрольные. К примеру, был сюжет, связанный с иностранными агентами. В ряде стран давно уже существуют подобные нормы, что если общественная организация финансируется из-за рубежа, то фактически она ставит галочку об этом, что да, она иностранный агент. Точно такая же практика существует в Соединенных Штатах Америки уже многие годы, но странным образом почему-то, когда вдруг в России завели такую же норму, у нас начали очень многие переживать из-за этого. Марина Калинина: Вдруг она, эта организация, действует в интересах тех, кто ей платит деньги. Николай Калмыков: Ну, конечно, а почему мы тогда переживаем. Это же нормально. Антон Алфимов: То есть вы представляете еще отношение населения к иностранным агентам. Николай Калмыков: Ну, это надо быть честными с теми людьми, которые тебя будут поддерживать. Если человек хочет принести, допустим, в какой-то фонд деньги как благотворитель, как меценат, спонсор, он должен знать, что вместе с ним эту организацию почему-то финансирует иностранное государство. К примеру. Я имею право это знать, наверно. То есть фактически подобными изменениями мы дали такое право нашим гражданам – знать, действительно, организация с ними взаимодействует, про иностранных агентов. То есть это сюжет уже в принципе совершенно знаком и понятен, уже привычен. Другой момент: действительно, есть общественные организации, в том числе движения, которые могут не всегда понятно основной массе населения сделать заявления. Ну, здесь уже вопрос другой – к журналистам, на самом деле, честно говоря. Нужно, наверное, прежде чем ты даешь комментарий, публично представляешь ту или иную информацию, проверить, что это за организация. Если ты понимаешь, что какая-то организация "Всемирное общество защиты интересов всех и вся", ну, наверное, стоит посмотреть, что же эта организация из себя представляет, потому что у всех общественных организаций публичная отчетность есть, есть устав, можно посмотреть, кто является учредителем. Марина Калинина: А они ограничены в своей деятельности, то есть они должны при регистрации говорить, что мы будем заниматься, я не знаю, зайцами, а там вот этим мы заниматься не будем. Николай Калмыков: Да, общественная организация обязательно… Марина Калинина: И не лезть там, допустим, в музыку. Николай Калмыков: Общественная организация занимается своей уставной деятельностью, то есть есть четкие положения, конкретные цели, задачи, есть… Притом в уставе все это детально прописывается, иначе Минюст не пропускает, четкие требования, достаточно все строго. Точно также там есть четко оговариваемые цели, на что финансирование уходит организации, то есть таким образом заниматься и тем, и другим, и третьим, если это вначале не прописано, невозможно. Да, есть возможность изменить устав под какие-то новые цели, вновь передать на перерегистрацию, внести изменения общим собранием членов или еще какими-то другими механизмами, но такого, что заниматься всем и вся, не имеющим отношения к основной деятельности, конечно, этого нельзя делать, это является нарушением. Здесь может быть предписание, в том числе Минюста. Антон Алфимов: А если вы пропишете, что вы такой разносторонний? Можно? Николай Калмыков: Ну, если Минюст это пропустит – значит, Минюст это пропустил. Антон Алфимов: А если Минюст, Регистрационная палата пропускает, когда в уставе ООО какого-нибудь написано, что они занимаются всем от продажи алмазов до, не знаю, театральных постановок. Николай Калмыков: Буквально недавно с коллегами общались, регистрирующими организацию, достаточно нелегкое это дело. Занимает не менее… От месяца-двух, а то и больше, только согласование документов. Антон Алфимов: Кто может зарегистрировать общественную организацию и, собственно, как? Николай Калмыков: Любой человек может собрать группу заинтересованных лиц. Антон Алфимов: Вот, группа – это сколько? Один, два? Николай Калмыков: К примеру, если вы создаете межрегиональную организацию… Я могу немножко в цифрах ошибаться: вдруг у нас какие-то изменения опять, законодательство менялось, но межрегиональная организация предполагает, что это, как минимум, два субъекта Российской Федерации. Антон Алфимов: Ну, я думаю, давайте вообще упростим – общественное движение вот мы втроем сейчас можем? Николай Калмыков: При межрегиональном предполагается, что в каждом регионе есть не менее трех человек. Антон Алфимов: Ну, хорошо, я живу в Московской области, все, у нас два региона есть, как? Николай Калмыков: Да, мы собрали межрегиональную общественную организацию. Антон Алфимов: Можно позвать еще: ребята, операторы, идите сюда. Николай Калмыков: У нас ровно три человека должно быть в Москве, три человека должно быть в регионе. Антон Алфимов: Шесть человек, отлично. Николай Калмыков: В каждом регионе должен быть руководитель. Если мы в нашей организации имеем какие-то лица, фигуры, допустим, председатель какого-нибудь Совета, Комитета, либо же мы создаем контрольно-ревизионную комиссию и так далее, другие какие-то внутренние структуры, то каждая из этих структур должна тоже иметь учредителя. Один из членов организации должен быть учредителем, отвечающим за это при моменте создания организации, дальше, естественно, количество членов, если организация предполагает членство, оно может быть практически не ограничено. Если организация действует менее, чем на половине субъектов, тогда это межрегиональная, если она является охватывающей всю Россию и более половины, тогда она уже всероссийской может являться. Притом есть нюансы, конечно, ограничивающие применение каких-то вещей, не связанных с основной деятельностью. Конечно, тогда могут быть и ограничения, и предписания, и нарушения, и так далее. Антон Алфимов: Нам понадобятся с вами деньги? Николай Калмыков: Там небольшой взнос пошлинный есть, я, честно говоря, цифру сейчас вам не назову, но там… Антон Алфимов: Но вполне посильный. Николай Калмыков: Да, совершенно небольшая сумма, которую может позволить себе практически любой человек. Марина Калинина: Вопрос количественный: почему их так много, вот этих организаций. Они вообще нужны в таком объеме? Антон Алфимов: Вот я и хотел спросить. Если мы вшестером, я не знаю, шесть скучающих человек, которым нечего делать, соберутся и, преодолев некий барьер в виде бумажной волокиты, могут называться уже общественной организацией и любые свои идеи воплощать. Николай Калмыков: Ну, вот мы так же сейчас… С коллегами, говорю, общался, мы сейчас занимаемся оформлением одной из структур, которая будет заниматься наставничеством. У нас очень много молодых выпускников, талантливых взрослых уже людей, успешных, которые готовы друг друг помогать. Ну, захотели сделать из этого общественную организацию, которая может объединять людей, занимающихся той или иной деятельностью, которые готовы быть наставниками, они изначально открыты и готовы помогать кому-то безвозмездно. Общественная организация не предполагает цели извлечения прибыли самой по себе, то есть да, организация может в той или иной степени заработать деньги, получить доход от спонсоров, может вести деятельность какую-нибудь – издательскую, допустим, организацию мероприятий, бывает. Марина Калинина: А она отчитывается об этом тоже? Николай Калмыков: Да, обязательно, конечно. И деньги расходует только на целевые задачи, которые есть изначально у организации, то есть там не предполагается заработка денег, а только целевое финансирование, конечно. Антон Алфимов: Понятно. Но, я так понял из ваших слов, что вам эта история с большим количеством общественных организаций нравится, потому что это признак развития гражданского общества. Марина Калинина: Активности жителей. Николай Калмыков: Честно, да, я думаю, что с одной стороны, мы должны давать возможность гражданам регистрировать больше организаций, если они хотят и могут себя организовать – первое. Второе – мы должны несколько жестко относиться к фактически не действующим организациям общественным, потому что существуют организации, которые порой, действительно, не осуществляют никакой деятельности. Раз, два, три, пять лет. Мы проверяли в интернете, делали мониторинг: оказываются, продаются общественные организации даже, уже готовые, фактически не ведущие свою деятельность. Антон Алфимов: В смысле оформленные? Николай Калмыков: Да, уже оформленные, их можно купить, переоформить на себя. Можно в "Яндекс" зайти, посмотреть в любую поисковую систему. И странным образом такое находится – это уже не очень красиво. Это дискредитирует в том числе общественные организации, с одной стороны. С другой стороны, вопрос, конечно, что нельзя задавить ни в коем случае, нужно быть очень аккуратными в этом вопросе. Скорее, вопрос, наверное, более системного обучения этих людей, которые этим занимаются, при этом проводится специальный форум, съезд как раз общественных организаций, НКО России, в котором обмен опытом происходит, люди знакомятся, действительно, большое мероприятие, каждый год проходящее. Важный момент, что не все понимают, как развивать, действительно, то, что они делают. И когда начинается конкуренция идей, конкуренция смыслов, конкуренция предложений каких-то по развитию общества в том числе – в этом ничего плохого нет. Антон Алфимов: Не является ли это каким-нибудь сотрясением воздуха? Николай Калмыков: Когда это сотрясение воздуха, конечно, это уже не общественная организация явно, а это политическая, может быть, скорее, деятельность какая-то конкретных лиц, которые хотят себя опубличить. Это другой вопрос. Я говорю именно о тех организациях, которые занимаются содержательными вещами. Почему как раз нужно контролировать ситуацию, когда организация фактически не ведет деятельность, когда она не подает заявки на гранты, не привлекает финансирование спонсорское, сама не пытается зарабатывать деньги. Марина Калинина: Но невозможно же отследить все организации, которые этого не делают. Николай Калмыков: Они отчетности все подают. Если нулевой баланс подается практически несколько лет, то, наверное, вопрос, что с этой организацией. Если у нее фактически пустой отчет о деятельности, наверное, тоже вопрос. Понятно, что это вопрос не к тому, что закрыть за один день, - всякое бывает. А вопрос выяснить, что происходит с организацией. Не какие-то контрольно-надзорные жесткие меры, но, как минимум, должно быть какое-то взаимодействие. Здесь, с одной стороны, Министерство юстиции, с другой стороны – это, возможно, вопрос более активной работы с такой организации и Общественной палаты не только общероссийских, но и конкретных субъектов Российской Федерации, где эта организация зарегистрирована изначально. То есть входить во взаимодействие, чтобы вытаскивать и понимать, что происходит с организацией, потому что в данном случае общество должно быть заинтересовано не том, как бы убрать всех, а наоборот. Бывают ситуации, что есть хорошая организация, но у нее нет возможности дальше развиваться. К нам недавно приходил молодой человек на стажировку, говорит: "Я сделал организацию, я хочу заниматься очень хорошими вещами, добрыми, действительно делами". Но, когда начал он везде ходить, он понял, что старшие коллеги не очень готовы ему помочь, поддержать, то есть он увидел закрытые двери. Он приостановил фактическую деятельность, молодежная активность такая – помогать людям они хотели по ряду социальных вопросов. Но он сейчас заканчивает учебу, понимает, что будет дальше заниматься этой организацией. Марина Калинина: То есть он хочет вернуться? Николай Калмыков: Да, и он не планирует закрывать. Просто есть такой момент: если сейчас закрывать с ходу, вот один год у него нет деятельности активной, закрывать ни в коем случае нельзя. То есть вопрос, действительно, смотреть и вовлекать во взаимодействие, чтобы они находились внутри гражданского общества, а не сами по себе где-то на окраине. НО есть, к сожалению, не всегда здравомыслящие люди, которые считают, что если они создали общественную организацию, то это можно эксплуатировать, это название, которое зачастую красиво придумали изначально, чтобы позиционировать, что это мнение не только отдельной группы лиц (как раз мы вот так втроем собрались). Антон Алфимов: Всегда хочется представить, что тебя больше. Николай Калмыков: Да, а действительно заявляют, что нас 500 миллионов. Здесь, возможно, как раз необходимо чуть более активно дать требование к открытости информации об общественных организациях. Антон Алфимов: Давайте здесь точку поставим и пригласим к беседе еще одного нашего гостя. К нам по скайпу присоединяется журналист Максим Кононенко. Здравствуйте, Максим, с нами ли вы? Максим Кононенко: Здравствуйте. Антон Алфимов: Мы вас наконец видим. Антон Алфимов: Максим Кононенко, я расскажу нашим зрителям, решил выступить с инициативой, а именно… Марина Калинина: С законодательной инициативой. Антон Алфимов: О чем сказал сейчас Николай Калмыков: обязать общественные организации при опубликовании любого требования обязательно указывать не один-единственный свой реквизит, а именно количество членов, состоящих в движении. Я так понимаю, Максим, что вам как раз кажется, что большое количество общественных организаций ни разу не отражают общественные настроения и общественные идеи. Максим Кононенко: Беда-то не в том, что большое количество общественных организаций, беда в том, что существует большое количество общественных организаций, которые выступают с идиотскими инициативами. Вот, собственно, мое, конечно, шуточное предложение – оно было направлено именно на борьбу с идиотскими инициативами. В том, что существует много общественных организаций, конечно, ничего плохого нет, я в 2005 году, волею случая, был причастен к созданию массовой благотворительности в нашей стране и должен сказать, что чем больше людей объединяется, особенно в регионах, тем лучше. Марина Калинина: Но не все они занимаются благотворительностью, понимаете. Максим Кононенко: Вопрос во всех этих таинственных совершенно общественных комитетах, которые начинают свою деятельность сразу же с написания письма в Генеральную прокуратуру. Здесь, мне кажется, есть некоторая проблема, а средства массовой информации они как-то вынуждены реагировать на это, потому что… Вот общественное объединение "Царский крест" написало жалобу на фильм Алексей Учителя, который, якобы, оскорбляет память царя Николая II, фильм даже еще не вышел, его никто не видел. Марина Калинина: Его же еще никто не видел, как он может оскорблять, собственно говоря. Максим Кононенко: Идиотизм инициативы очевиден, но как звучит – общественное движение "Царский крест". Солидно. Антон Алфимов: Очень здорово, да. Максим Кононенко: Я долго искал, нашел, значит, наконец это общественное движение "Царский крест" в виде паблика, существующего в социальной сети "ВКонтакте", а мой коллега Юрий Буткин с радиостанции "Говорит Москва" прямо задал представителю этой организации, который, собственно, жалобу инициировал… "Сколько вас?" - спросил он. "Нас 15 человек". Антон Алфимов: Слушайте, с жалобами вообще, конечно, интересная история. Я не знаю, у нас же многие надзорные органы – им там пиши, не пиши, в лучшем случае, вам пришлют какой-нибудь официальный ответ о том, что ваша жалоба рассматривается. Но, получается, что на жалобы этих общественных организаций из 15 человек правоохранители "клюют" или это обманчивое мнение? Максим Кононенко: Дело в том, что боятся все, боятся. Мы же столько раз сталкивались за последнее время с инициативными группами, которые приходят на выставку и все там громят. И поэтому, когда приходит инициативная группа где-то в Омске или в Томске к директору и говорит, что не надо ставить оперу "Иисус Христос – суперзвезда", потому что нехорошая она, он сразу говорит – не будем, не будем, потому что он боится, что придут такие какие-нибудь казаки и все ему там разгромят, а ему потом ремонтировать все это за свои деньги. И еще под статью попадет за экстремизм. Марина Калинина: И пойдут, побьют артистов еще, не дай бог. Николай Калмыков: А давайте не будем утрировать. Максим Кононенко: Они боятся, и они все вынуждены реагировать, потому что мало ли кто эти люди. А, может, у них там бейсбольные биты спрятаны за спиной? Антон Алфимов: Вот как вам кажется, кто эти люди? Это какие-то ребята, которым скучно, и они придумывают громкие названия… Максим Кононенко: Мне кажется, что вопрос психиатрический. Бывают люди, которые по судам любят ходить – сутяжники, а бывают люди, которые любят выступать с идиотскими инициативами. И проблема как раз состоит именно в том, что мы не знаем, кто они. Может быть, это действительно шутники, пранкеры Лексус и Вован, а может быть, это люди, свихнувшиеся на какой-то действительно глубокой, конверсивной идее и которые с ножами ходят по улице. И от греха подальше мы не хотим иметь с ними дело и выполняем их требования, стараемся. Марина Калинина: Но вы со своей инициативой уже куда-то обращались, в законодательные? Антон Алфимов: Сказали тебе – шутка. Максим Кононенко: Я ее озвучил в эфире федеральной радиостанции – вот это мой ресурс. Многомиллионная аудитория. Марина Калинина: Понятно. Николай Калмыков: Друзья, давайте не будем утрировать: не настолько все плохо с общественными организациями, они много делают полезных функций. И те, которые есть… Есть несколько нюансов: во-первых, есть простой момент. Ситуация, если говорить об указании численности – в этом ничего плохого нет абсолютно, но примерно когда проходят социологические исследования, проводят социологические центры, они всегда указывают численность людей, которых они опросили. Это нормально, это обычная норма для любой журналистской практики, с одной стороны. С другой стороны, не все общественные организации имеют членство. Некоммерческие организации существуют разных форматов: это, конечно, и объединения, и ассоциации, и движения, но в то же время это и фонды, это и автономные некоммерческие организации, и так далее. Поэтому, конечно, исходя из правового статуса, есть нюансы. Не всегда мы можем понять, что, если фонд существует, может быть, в нем реально пять человек, у него нет численности членов, и в принципе ему пять человек может быть достаточно, чтобы реализовывать значимую функцию для помощи какой-то конкретной аудитории граждан. Поэтому, конечно, указывать это необходимо, но это может быть… Антон Алфимов: Если их пять человек, зачем им вообще организация? Пошли и помогли. Николай Калмыков: Это, скорее, если фонд… Почему? Если в фонде сотрудников пять человек, получают большие деньги от спонсоров, смогли найти спонсоров, которые финансируют, допустим, поддержку музыки или еще какого-то другого вопроса. Ничего страшного – это не членская организация. Просто форматы разные, но если организация имеет членство, да, почему нет, это совершенно нормальная практика. Если бы журналисты, в первую очередь, обратили бы внимание и ввели бы в свои стандарты, которые у вас есть, ведь наверняка ведь, всегда возникают как некоторые базовые нормы, регламенты, порядки, которые изучают. Когда да – есть рассказ об общественной организации – нужно посмотреть, сколько в ней членов. А эта информация, да, она должна быть обязательно опубликована на веб-сайте этой организации, обязательно, конечно, легко находима отчетность о деятельности организации на сайте, обязательно должен быть устав. И в принципе эти требования так или иначе должны выполняться. Если нет информации той или другой, то вот эта организация должна вызывать вопросы, в том числе у Минюста, который должен иметь некий стандарт открытости общественных организаций. Мы с все время требуем с чиновников, с министерств, ведомств открытости. Но вот каким образом у нас может быть так, что общественная организация, отстаивающая интересы, ценности наших граждан, не открыты. Соответственно, если организация не открыта, явно она чем-то не тем занимается. Ну, вот у меня такая позиция. Антон Алфимов: Максим, вы еще с нами? Максим Кононенко: Да. Антон Алфимов: Отлично. Как, на ваш взгляд, эти запретительные инициативы, которые у нас появляются чуть ли не каждый день, - это своеобразный пиар этих общественных организаций, этих 15 человек в попытке расширить свои ряды до 16 человек. Или ребятам от души нечем заняться? Максим Кононенко: Так я еще раз говорю, мы не знаем. Антон Алфимов: Вот вы говорите, что… Максим Кононенко: В этом и состоит главная проблема, что мы не знаем. Если бы за каждой такой штукой стоял, если бы мы точно знали, что это смешной пиар… Помните, была такая организация "Коммунисты Петербурга и Ленинградской области"? Которые все время писала пресс-релизы – обращения к Мадонне, к Леди Гаге и прочим. И мы знали, что это ребята шутят, их там два человека, и они пишут идиотские пресс-релизы, в этом состоит их социальная функция. И нам всем смешно, и мы все, журналисты, их перепечатаем с радостью. А вот эти люди, которые борются против фильма Алексея Учителя – я не знаю, что у них в голове. Может быть, пиар, а может быть, что похуже. И именно вот эта неизвестность. Это не проблемы с законодательством общественных организаций – это проблемы с климатом в обществе. Почему-то довольно большое количество людей считает, что такая повестка – запретительная – востребованная. И они идут и придумывают, чего им запретить. И выходят с этими инициативами в прессу, в карательные органы. Давайте вот это запретим, вот это и вот это. Антон Алфимов: Вы говорите, что коллега Буткин дозвонился до "Царского креста", не рассказал, что у них в голове там? Максим Кононенко: Нет, я, к сожалению, эфира не слышал – это был комментарий под моим текстом на фейсбуке, где он сказал, что спрашивал – 15 человек, ответили. Антон Алфимов: Понятно, спасибо. Журналист Максим Кононенко был у нас на связи. Марина Калинина: Ну, вот я зашла тут в "ВКонтакте" есть у них переписка движения "Царский крест" - приглашают на молебен, например, в воскресенье. Антон Алфимов: Да, куда? Марина Калинина: У знаменитой чудотворной иконы. Вот так. Антон Алфимов: Праздник какой-то или познакомиться? Марина Калинина: Ну, не знаю, вот, что у них в "ВКонтакте", если можно показать. Антон Алфимов: Вот, мы уже видим на экране. Марина Калинина: Переписочка какая-то, песни Жанны Бичевской у них выложены, ну, в общем… Антон Алфимов: Кто это? Марина Калинина: Певица такая была. Николай Калмыков: То есть деятельность какая-то идет, получается? Марина Калинина: Какая-то идет, но… Антон Алфимов: Вот, группу наполняют. Николай Калмыков: То есть люди действительно могут… создали только что организацию такую, может быть, она недавно создана, вчера. Да, такое бывает, решили заявить свою общественную позицию. Дальше вопрос к журналисту: а заранее нельзя было позвонить и узнать, перед тем как публиковать информацию. Антон Алфимов: Николай, ну мы же все прекрасно знаем, что нам иногда тоже бывает скучно. А тут пресс-релиз, вау. Николай Калмыков: Здесь, на самом деле, важный момент. Все равно, когда выходит материал тот или иной, все же нужно переспрашивать комментарий на этот материал. И вы точно так же это делаете – с разных сторон смотрите на ситуацию, это одно из основных правил журналистики – перепроверить информацию, что выдается. Не только в официальных источниках. Да, в принципе, можно позвонить и в Минюст, кто мешает. Эта организация не является запрещенной, закрытой, может быть? Антон Алфимов: А с нами будут разговаривать в Минюсте? У них телефоны вообще есть? Николай Калмыков: У них есть и телефон, и почта, и если возникает вопрос, действительно, об общественной организации, можно позвонить в Общественную палату. Общественная палата знает, что происходит в регионе. И всероссийская Общественная палата точно так же понимает, что происходит в нашей федерации. Вопрос только в том, что всегда можно получить обратную связь от третьей стороны – понять, что происходит. Тем не менее, очень серьезный критерий: организация делает ли что-то с точки зрения каких-то живых проектов, вот тогда это одно из основных. Если они просто выступают, разговаривают – это одно. Если у них проходят форумы, если они проводят какие-то образовательные, может быть, мероприятия, если они выпускают литературу, так или иначе они уже ведут свою деятельность. Если они не запрещены, значит, они абсолютно законны и нечего их трогать. Антон Алфимов: Может, мы действительно зря переживаем по этому поводу… Марина Калинина: Ну, есть они и есть. Антон Алфимов: Насколько эта практика распространена в мире. Николай Калмыков: Ну, можно сказать, что у нас гражданское общество далеко не развито еще пока. Антон Алфимов: В Соединенных Штатах тоже американцы разбиваются по пять человек? Николай Калмыков: Тысячи, тысячи организаций, любители каких-то видов спорта, каких-то игр объединяются в общественные организации. Действительно, да, эта практика – она намного более распространена. Но это возможность, действительно, понимать, из чего состоит общество не только с точки зрения одного индивидуума, но и с точки зрения каких-то групп интересов, которые могут быть больше, меньше, но так или иначе это консолидация общества, а нам очень важна консолидация общества для решения всех проблем, потому что именно общественная организация в случае наступления каких-то проблемных моментов, каких-то жизненных ситуаций у человека зачастую могут ему помочь, потому что это общество, в которое он уже входит. Зачастую это возможность реализации каких-то профессиональных своих интересов, потому что ты вступаешь в какую-то профессиональную ассоциацию, точно так же ты взаимодействуешь с коллегами и если ты не профессионал или нечестно себя ведешь в своей профессии, то, наверное, это сообщество тоже будет на тебя влиять, потому что ты можешь из этой общественной организации. Это тоже определенное признание статуса с точки зрения того, что человек занимается чем-то достойным, а не просто говорит, что он самый лучший. Марина Калинина: Ну, судя по всему, наши зрители не очень понимают, судя по сообщениям, для чего вообще нужны общественные организации. Антон Алфимов: Насколько я понимаю, полезная нагрузка здесь – это распространение дружбы на земле. Николай Калмыков: Ну, почему. Здесь разные вещи. Допустим, есть общественные организации, которые имеют целевой задачей сбор средств для… Допустим, фонд собирает средства, чтобы помочь беженцам. Это общественная организация. Если это делает один человек, то мы знаем, что очень много аферистов есть, афериста поймать очень сложно, который ходит… Вы знаете, на перекрестке подходят: "Дайте денег на то, на это". Кто он, что он? А если ты понимаешь, что общественная организация известная, она фондом является, который официально зарегистрирован, ты понимаешь, что у него есть публичная отчетность, он контролируется официально. И это целевые деньги, которые не могут уйти куда-то в сторону по той простой причине, что им потом за них отчитываться. Вот тогда ты уже можешь доверять, и да, это возможность создать такую конструкцию. Точно так же, если общественная организация отстаивает какой-то интерес, одно дело, действительно, если это 15 человек, другое дело, если мы понимаем, что это организация добровольцев, которых пару лет назад, действительно, подняли очень серьезно на обсуждение, тематику добровольничества, потому что это требуются законодательные изменения и так далее. Точно так же объединения, как я уже говорил, профессиональные бывают: принимается в некое сообщество человек, занимающийся той или иной деятельностью, и ассоциация, допустим, дизайнеров или производителей какой-то отрасли, которые отстаивают зачастую интересы свои профессиональные. Это тоже нормально, потому что они вырабатывают внутри этого сообщества определенные стандарты качества, уровня и развития, плюс они могут выполнять образовательную функцию. Марина Калинина: Это, по крайней мере, что-то конкретное. Ну что ж, спасибо, попытались разобраться, помогал нам в этом Николай Калмыков, директор Экспертно-аналитического центра Российской академии народного хозяйства и госслужбы, кандидат социологических наук. Антон Алфимов: Спасибо. Николай Калмыков: Спасибо.