Ольга Арсланова: И вот что еще важного в нашей стране происходит. В Улан-Удэ, например, сегодня продолжают протестовать предприниматели. Накануне несколько десятков представителей малого бизнеса собрались на крыльце местного торгового центра и собирали подписи под письмами, которые намеревались адресовать главе Бурятии, в республиканскую антимонопольную службу и в управление Роспотребнадзора. Денис Чижов: Бизнесмены просят отменить двухнедельный запрет на работу части торговой отрасли. Такие меры предприниматели считают несправедливыми, поскольку под запрет не попали крупные магазины, включенные в список системообразующих на федеральном уровне. Ольга Арсланова: Давайте узнаем все подробности прямо сейчас у нашего корреспондента в Улан-Удэ – у Анны Зуевой. Она выходит в прямой эфир. Анна, здравствуйте. Анна Зуева: Здравствуйте, коллеги. Ольга Арсланова: Накануне собрались ваши предприниматели. Что за это время изменилось? Уже второй день они протестуют. Меняются ли их требования? И главное – появляется ли какая-то реакция на эту акцию протеста? Анна Зуева: Хорошие вопросы. Реакции никакой нет. Ни вчера, ни сегодня к ним никто не вышел. Я скажу, что сегодня наш митинг бурятских предпринимателей там продолжился – примерно в том же самом месте, но уже ближе к другому торговому центру, очень большому, самому крупному, где очень много всевозможных торговых точек было, которые сейчас закрыты. Денис Чижов: А людей больше сегодня, чем накануне? Анна Зуева: Да, сегодня значительно больше. Причем пришли и предприниматели, которые трудятся в кафе, в ресторанах. Сегодня было значительно больше. Требования их не изменились, они точно такие же, как и вчера: позволить им работать. Правда, сейчас предприниматели говорят: «Мы готовы просто, может быть, сделать больше выходных дней или сократить время рабочее, но только дайте нам работать». К сожалению, ни вчера, ни сегодня никто не вышел к людям – ни депутаты, ни министры. Конечно, и глава Бурятии тоже не вышел. Более того, вчерашние подписи, которые они собирали, люди их принесли в Народный хорал – это наше законодательное собрание, наш парламент. Но эти подписи на бумагах просто не приняли, потому что сказали: «Карантин, ребята, присылайте в электронном виде». Я не знаю, как они будут их присылать в электронном виде. Видимо, копировать и присылать. А кто их рассмотрит? Когда их рассмотрят? В общем, ничего не ясно. Люди ничего не знают и в таком информационном вакууме они находятся. Ольга Арсланова: А скажите… Анна Зуева: Но заинтересовалась этими митингами – точнее, не митингами, наверное, а вот этими просьбами – прокуратура. Я, правда, не знаю, непонятно, что их конкретно интересует и каким образом они могут поспособствовать бизнесу в решении этого вопроса, но «на карандаш» прокуратура взяла. А что уже там будет дальше… Ольга Арсланова: Может быть, прокуратура «на карандаш взяла» митингующих просто? Анна Зуева: Надеюсь, что нет. Но и такое возможно. Ольга Арсланова: Анна, а расскажите, пожалуйста, на сколько вообще эти магазинчики (ну, я так понимаю, что в основном речь идет о них – о маленьких магазинах), на сколько их закрывают? То есть какие сейчас меры карантинные предлагаются? И сколько за это время бизнес может потерять доходов? Анна Зуева: Бизнес закрыт – рестораны, кафе, сауны, вот эти маленькие магазинчики – с понедельника, с 16-го числа до 30-го. То есть две недели. Казалось бы, это не так много. И власти объясняют это тем, что за эти две недели будет меньше контактов людей, которые посещают такие торговые центры, такие магазины, сауны, бассейны. И, возможно, уровень зараженных спадет с помощью вот такой меры. То есть – две недели. Но для предпринимателей эти две недели тоже кажутся достаточно большим сроком, поскольку каждый день без работы… Мы все с вами работающие люди и понимаем, что за один день, когда мы не выходим на работу, мы теряем в доходе. И предприниматели точно так же рассуждают. Они, конечно же, теряют много. Я не могу судить о каждом предпринимателе. У ресторатов наверняка это какие-то очень большие выручки. Хотя сейчас мало кто ходит в рестораны, но тем не менее. У людей, которые торгуют сапогами, я не знаю, одеждой, может быть, какие-то совершенно другие суммы. Но в любом случае это деньги. Людям всем нужно работать. И лично я их очень хорошо понимаю. Ольга Арсланова: Я так понимаю, что арендодатели не собираются делать им какие-то скидки на это время простоя? Анна Зуева: Конечно нет, конечно нет. Я не могу ручаться за всех предпринимателей, но я не думаю, что те владельцы площадей, которые сдают в аренду этим предпринимателям, пойдут им навстречу. Я думаю – нет. Денис Чижов: Анна, вы сказали, что реакции властей никакой нет. Ну, от арендаторов, закономерно, тоже нет никакой реакции. Хорошо, а полиция? Это же митинг несанкционированный, как я понимаю, уже второй день. Ну, полиция никого не задерживает? Анна Зуева: Задержаний нет. К счастью, нет. Даже удивительно. Обычно полицейские очень плохо реагируют на такого рода… Это тоже реакция, в принципе. Денис Чижов: Ну, в каком-то смысле – да. Анна Зуева: Но мне кажется, что если митинги продолжатся, то они будут пресекаться. У меня есть такое чутье. Кстати, предприниматели подали (или подадут, или подали уже, возможно, сейчас, на данный момент) заявку на митинг, который хотят они провести 29 ноября. Это будет через десять дней. Я не знаю, согласует ли или нет мэрия этот митинг, потому что… Возможно, сошлется на пандемию, на ограничение каких-то массовых мероприятий – даже несмотря на то, что это мероприятие пройдет на улице. Возможно, этот митинг и не состоится. Но предприниматели обещают, что если митинг согласуют, то придет не меньше 300 владельцев малого, среднего и, может быть, даже крупного бизнеса на этот самый митинг. Ольга Арсланова: Скажите, Анна, а жители Улан-Удэ сочувствуют этим предпринимателям? Или им все равно, им достаточно торговых центров? Анна Зуева: Вы знаете, я провела опрос жителей для итоговой программы «Отражение», которая выйдет в воскресенье. Люди относятся по-разному. Кто-то говорит: «Хорошо, что всех закрыли, потому что иначе уровень количества заболевших никогда не снизится. Две недели – не такая уж и большая цифра, чтобы невозможно ее совсем перетерпеть. Потому что иначе, если не закрыться сейчас, когда уровень зараженных вырастет в разы, то можно закрыться на месяц и потерять гораздо больше. Ребята, потерпите две недели. Ну, это не так уж и много». Кто-то, конечно же, поддерживает предпринимателей, потому что у нас маленький город, маленькая республика. Мы так или иначе все друг друга знаем. И либо наши родные работают в таких маленьких предприятиях, либо наши друзья и родные держат такие предприятия небольшие, торговые точки, бутики. То есть мы все так или иначе связаны друг с другом. И конечно, мы все очень и очень даже сочувствуем. По крайней мере, большинство точно за снятие, наверное, этих ограничительных мер и за предпринимателей, которым действительно очень сложно, потому что они же никак не защищены государством. Им никто не скажет: «Ну ладно, эти две недели не плати, дорогой, налоги». Ольга Арсланова: В общем, на помощь и на какое-то государство они тоже рассчитывать не могут, как мы понимаем. Анна Зуева: Скорее всего, да. Ольга Арсланова: Спасибо. Это Анна Зуева из Улан-Удэ. А к нам присоединяется сейчас… Денис Чижов: Я хотел сообщение как раз в тему. Есть действительно люди среди наших телезрителей, которые пишут, например: «А что хорошего в этих магазинчиках? Продают китайские калькуляторы, которые работают от силы неделю. Торгаши с рынка без сертификатов на товары». Ольга Арсланова: С нами на связи глава Ассоциации защиты бизнеса Александр Хуруджи. Александр Александрович, здравствуйте. Александр Хуруджи: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Вообще все происходящее – пока что только в Улан-Удэ – выглядит как протест малого бизнеса против засилья крупного бизнеса. Мы понимаем, что какие-то люди попали в системообразующие объекты как-то, а другие не попали. Вот и вся разница. Александр Хуруджи: Я считаю, что их возмущение обосновано, безусловно, потому что закон должен быть один всех. И вот эта лазейка в виде системообразующих фактически не дает им равные права. По факту получается, что их конкуренты работают, а они не могут работать. А для них, для ослабленных предпринимателей, две недели – это очень значительный срок. Я думаю, что те мониторинги, которые Борис Титов с экспертами делает с начала пандемии, по оценке состояния поддержки предпринимателей, мер принимаемых, они проходят ежемесячно, насколько я знаю, в каждом регионе. Региональный уполномоченный, я уверен, должен отметить эту ситуацию, потому что ее можно было избежать. Власти должны понимать, что когда они говорят, что до 30 ноября, то это не такой маленький срок для ослабленного бизнеса. И второй момент: бороться надо не там, где светло, а там, где потеряли. Потеряли, на мой взгляд, там, где есть очереди, там, где есть толпы, в том числе и в государственных учреждениях. Поэтому странно выглядят списки закрытия салонов красоты. Я что-то давно не видел там толп. Денис Чижов: А чем отличаются, на ваш взгляд? Какая логика была в том, что преференции получили крупные сети? Вот чем отличается, не знаю, небольшой местный торговый центр, возле которого сейчас люди выходят на митинги, от такого же, в принципе, центра, но только который числится как федеральная сеть? Какая-то логика же должна была быть. Александр Хуруджи: Поскольку я не вижу разницы, я и говорю, что, на мой взгляд, эти преференции – необоснованные. И я считаю, что должны, если и закрываться, то по одной категории. То есть если закрываются объекты торговли, то закрываются все. И тогда бы не было такого возмущения предпринимателей. Они бы сказали: «Ну да, государство ограничивает. Мы понимаем эту ситуацию». Но когда они видят, что рядом работает другой центр, который попал под системообразующие, их возмущение понятно, и они выходят на улицы. Ольга Арсланова: Как можно было попасть в этот список системообразующих? Там есть коррупционная составляющая? Может она там быть? Александр Хуруджи: Нет. Вы знаете, там в основном смотрят по критериям, которые очень легко считываются. Это те, которые сдаются в налоговую службу, и сдаются из года в год. Поэтому с коррупцией там, как правило, уже давным-давно покончено. Ольга Арсланова: Вспомните, там были довольно странные какие-то организации. Тотализатор «Фонбет» туда попал. Как он туда попал? Александр Хуруджи: Да-да-да, я обратил внимание. Это было в начале пандемии. Действительно, несколько предприятий таких спорных. Почему они туда попали? На самом деле там один из критериев – это объем выручки. Действительно, по объему выручки они попадали. Денис Чижов: Александр Александрович, вот еще интересный момент. Вроде бы бизнес-сообщество – это такие продвинутые люди в основном, да? Но здесь мы видим, что никакой солидарности нет. Потому что крупный бизнес, такие же торговые центры, они же могли как-то декларировать и сказать: «Мы все вместе», – и тоже выступить с инициативой, чтобы уравняли всех. А тут получается, что опять каждый за себя. Александр Хуруджи: Ну, вы правильный вопрос подняли. На самом деле, когда кому-то одному плохо, в бизнесе не всегда все идут защищать того, кому плохо. Некоторые говорят: «Свободная ниша освободилась». И законы рынка достаточно жестоки. Но в этом году в момент пандемии бизнес как никогда консолидировался. И я помню, когда Борису Титову присылали отраслевые решения, там был и микробизнес, и малый бизнес. И они ставили одни и те же вопросы, и каждый голос был важен – независимо от того, представитель малого или крупного бизнеса. Причем мы очень большое внимание всегда уделяли именно малому и микробизнесу. И пример защиты Борисом Титовым «Маленькой страны», которая маленькие детские сады развивает, – это тому подтверждение. Ольга Арсланова: Интересует ли российскую власть в целом малый и средний бизнес? Или им проще с крупным работать? Учитывая, что закрывают малый, средний и не платят им, и никаких ни пособий, ни поддержки у них нет. Александр Хуруджи: Вы знаете, власть, конечно, понимает, что основная доходная составляющая бюджета приходится на крупные компании. Они понимают, что основная роль бизнеса – это не увеличение налоговых поступлений, а создание рабочих мест. И фактически те лица, которые сейчас находятся у них в сотрудниках… А микробизнес дает большое количество рабочих мест. И эти люди во многих регионах, к примеру, в том же Улан-Удэ, могли бы встать на биржу труда. И фактически государство вынуждено было бы давать дополнительные ресурсы. Такое понимание есть. Есть ряд программ, но, на мой взгляд, они не очень эффективные на сегодняшний день. И я надеюсь, что их эффективность, в том числе прежде всего распределение различных ресурсов, которые по ним выделяются, будет повышаться. Денис Чижов: Александр Александрович, на ваш взгляд, эти протесты в Улан-Удэ могут распространиться на другие города? И как-то власти обратят внимание? Или это затихнет через пару дней, ну или через две недели, когда запрет просто закончится? Александр Хуруджи: Я думаю, что предприниматели в других городах, где такие ситуации похожие имеются, будут смотреть, как изменится ситуация в Улан-Удэ, поскольку людям свойственно повторять то, что приносит успех, особенно предпринимателям. Они, естественно, будут следить за этим кейсом и по результатам примут решение: либо им собираться в каком-то городе, либо нет. Поэтому это сигнал не только для власти, но и для предпринимателей. А власти, я думаю, тоже обратят внимание на эту ситуацию и, прежде чем что-то запрещать, постараются не попасть в такую ситуацию, в которую попали власти Улан-Удэ. Ольга Арсланова: А вам кажется, есть шансы у такого протеста? Александр Хуруджи: Я думаю, что есть шансы попасть в программу мониторинга, и фактически этот инцидент будет отмечен на федеральном уровне. Это KPI глав регионов. Есть нацпроекты, есть программы поддержки малого и среднего бизнеса. Насколько это все коррелирует, в том числе и с результатами мониторинга Титова? Все вместе это дает основания принимать решения о состоянии бизнес-климата в каждом субъекте Российской Федерации. И это сказывается на рейтинге этого субъекта, на национальном рейтинге. Я думаю, что, на это обращают внимание власти региона и профильный министр Министерства экономики региона. Поэтому они обращают на это внимание всегда. Ольга Арсланова: Мы понимаем, что сейчас эти предприятия закрыли на две недели, минимум на две недели. Даже если в лучшем случае через две недели они откроются, какой процент уже не вернется, как вам кажется? Александр Хуруджи: Я думаю, что две недели не убьют, конечно, ну, объективности ради. Если и закроются, то только те, кто уже совсем на ладан дышал и для которых это было последней каплей. Но люди почему протестуют? Они не могут для себя понять одного: где логика? Как будет происходить закрытие в дальнейшем? Потому что все понимают, что это только начало. Возможно, после второй волны последует третья. И они говорят: «А сколько же нам это терпеть? У нас уже не осталось никаких запасов». И я их понимаю. У микробизнеса ситуация «день прожить да ночь продержаться». И снизилась выручка в связи с приходом крупных федеральных сетей. Ситуация во всех регионах крайне непростая. А сейчас они ослаблены еще пандемией. Ольга Арсланова: Спасибо. Денис Чижов: Александр Александрович, и последнее. Я правильно понимаю, что вот эта пандемия коронавируса – в итоге мы выйдем из нее с укрупнением и без того крупного бизнеса? Или все-таки… Александр Хуруджи: Совершенно верно, вы все в точку сказали. Денис Чижов: Спасибо большое. Александр Хуруджи был с нами на связи, глава Ассоциации защиты бизнеса.