МВД разрешили платить информаторам. В Минюсте РФ утверждена форма поощрения граждан, которые помогают правоохранительным органам раскрывать преступления и задерживать преступников. Добровольные помощники полиции смогут получить от нескольких тысяч до нескольких миллионов рублей рублей, тогда как раньше они могли рассчитывать лишь на ведомственные медали и грамоты. Как это будет работать на практике, обсуждаем с адвокатом и президентом общественной организации "Коллективная защита" Маратом Аманлиевым. Оксана Галькевич: Следующая тема, друзья: материальное вознаграждение за информационные услуги. Полиция наша в скором времени может получить возможность платить тем гражданам, которые сообщают следствию о преступлениях и преступниках. В Министерстве юстиции форма поощрения, как говорят, уже утверждена. Константин Чуриков: В правоохранительных органах говорят, что давно этого ждали. До этого информаторы могли рассчитывать только на какие-то небольшие ведомственные подарки, медали, грамоты. Был случай, я помню, кому-то велосипед давали, было дело. Оксана Галькевич: Ну а теперь у нас что – призовой фонд? Константин Чуриков: Фонд материального вознаграждения будет варьироваться, как говорят, от нескольких тысяч до миллионов рублей, до 10 миллионов рублей. Оксана Галькевич: Представляете, кто-то, друзья, сможет здорово заработать. Но здорово ли это вообще в целом, хорошая ли это практика, будем сейчас разбираться. Мы очень ждем ваших звонков, SMS-сообщений. Пожалуйста, включайтесь в разговор. Константин Чуриков: И у нас в студии прямо сейчас – Марат Аманлиев, адвокат, президент общественной организации «Коллективная защита». Марат, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Марат Аманлиев: Добрый вечер. Константин Чуриков: Вчера же вы узнали эту новость, как и все мы? Марат Аманлиев: Да. Константин Чуриков: О чем вы подумали? Кто будет выгодоприобретателем, действительно граждане, которые помогают полиции, да и всем нам, предотвращать преступления, или здесь есть какие-то внутренние риски? Оксана Галькевич: Начальники отделов? Константин Чуриков: Оксана, не подсказывай. Марат Аманлиев: Знаете, тут есть и положительные моменты, но есть скрытые такие, возможно, негативные. То есть первая реакция – наконец-то, потому что раньше МВД такого не могло делать, и вопросы о денежном премировании – можно медаль, что угодно давать, картинки, грамоты, но с деньгами… Оксана Галькевич: Мороженого можно купить. Марат Аманлиев: Мороженого чтобы купить, да. Но с деньгами было намного сложнее, потому что это непрофильные расходы были такие. И такие вещи решались фактически чуть ли не на высшем уровне в Министерстве внутренних дел. И по каким-то ультра-супер-важным делам. А сейчас граждан могут замотивировать немножко больше участвовать в расследовании преступлений, потому что фактически население становится своего рода агентурой внутренней. Раньше такая сеть нарабатывалась, и с этими людьми были специфические отношения, потому что это различный контингент, и сотрудники полиции говорили: «Мы на твои шалости можем позакрывать глаза иногда, но ты нам сообщай информацию какую-нибудь». В этом и заключается внутренняя специфика работы оперативной. А сейчас все граждане фактически могут стать агентами, и за это получать еще определенное вознаграждение. С другой стороны, это немного опасное занятие, потому что когда вы даете сведения о месте нахождения руководителя какой-нибудь ОПГ, и за это вам дадут 3 миллиона рублей – это, конечно, здорово, но как вы заработали эти 3 миллиона, так можно и потерять. Константин Чуриков: Да и здоровье потерять, глаз потерять, жизнь потерять. Марат Аманлиев: Нога может сломаться, и не только нога – вся жизнь. Константин Чуриков: Конечно. Марат Аманлиев: В общем, это такой вопрос очень интересный. Но это должно быть. МВД должно иметь возможность мотивировать людей помогать в работе сотрудников полиции. Потому что уголовных дел много, и на всех не хватит ни следователей, ни оперов, никого. И такая информация ценная. Оксана Галькевич: Слушайте, но должна же быть какая-то тогда градация, по каким критериям кому эти деньги будут выплачиваться. У нас просто люди сразу возбудились и пишут: «Что, стукачество будут развивать, что ли? Столкнуть людей хотят лбами». Вспоминают 37-й год и так далее. Константин Чуриков: Но ведь в 37-м кто-то же писал доносы? Оксана Галькевич: Да, кто эти 2 миллиона людей, которые написали. Марат Аманлиев: Это такая гипертрофированная форма восприятия. Понимаете, сложно назвать это стукачеством, потому что когда речь идет о том, что есть человек, который находится в розыске уже за совершение преступления – за убийство, тяжкое убийство, убийство заведомо беременной женщины, – и говорить, что тут хотят столкнуть лбами людей, лбами с кем – убийцей, невменяемым человеком? Оксана Галькевич: То есть бытовых каких-то тем это касаться не будет? «Вот у меня сосед…» – нет, да? Константин Чуриков: «…поливает на балконе цветочки. А вдруг не цветочки?» Оксана Галькевич: Плюет, окурки вниз бросает, я не знаю. Марат Аманлиев: Там же есть, для этого нужно читать приказ. В приказе указано, что не по всем преступникам, не по всем лицам, которые находятся в розыске, будет такая история премирования. То есть по каким-то бытовым преступлениям – кража двух кастрюль на 1 500 рублей, я уверен, что не будут объявлять вознаграждение. Константин Чуриков: Лайки, посты. Марат Аманлиев: Ну, я думаю, без этих сейчас обходится. Константин Чуриков: Да? Марат Аманлиев: Да. Константин Чуриков: Давайте сейчас запустим SMS-опрос. Уважаемые зрители, вот смотрите, деньги теперь будут платить осведомителям. Вы как поступите? Информировать полицию будете, это для вас будет каким-то большим стимулом – да или нет? 5445, и дальше – ваш ответ. Через минут двадцать подведем итоги. Оксана Галькевич: «И работа нашлась – сообщатель», – пишет нам телезритель. Константин Чуриков: Вы знаете, параллельно хочется еще поговорить… Вот сейчас пускай зрители отвечают. Кстати, звонить можно и по этой теме. И в целом хочется, давно мы этого не делали, как-то оценить в моменте работу наших правоохранительных органов. Вот что-то в последнее время много разных странных, честно говоря, вообще неприемлемых с точки зрения любого нормального человека историй, когда людей останавливают на улице. Помните тот случай с преподавателем Высшей школы экономики, которого вечером остановили у Ярославского вокзала сотрудники уголовного розыска, потребовали предъявить документы, взяли у него телефон, доставили в отделение, в подвал, раздели полностью и там его держали, стремясь что-то у него выяснить? И вот мы следим за лентами, таких случаев много. Как быть в этих ситуациях, когда у тебя начинают проверять документы, когда с тебя требуют предоставить мобильный телефон, например? Марат Аманлиев: Понимаете, в таких ситуациях человеку фактически, по большому счету, делать нечего. Перед ним находится несколько сотрудников полиции, у них есть определенные полномочия. По факту они могут прикинуться такими осведомленными сотрудниками и сказать: «У нас есть ориентировка, сегодня в отделе смотрел, и помню, ты так сильно похож был на одного человека, которого мы разыскиваем», – и могут задержать по сути. И ты сопротивляться не можешь, потому что это сопротивление представителю власти, и он же как будто бы знает, что есть человек, который похож, и вдруг это ты, а вдруг не ты – но решает он. Но таких случаев всегда было достаточно. Просто в век информационных технологий, Интернета такие вещи разлетаются очень быстро. И поскольку разлетается информация, о таких случаях становится известно почти всем. Был случай, когда человека задержали около дома сотрудники полиции. Он снимался на камеру, сказал, что «мне даже чуть-чуть приложили», а потом его нашли то ли повешенным, то ли убитым в отделении УВД – такое было. И то же самое – сотрудники ФСИНа. Ты хоть голову себе расшиби и доказывай (тот находится в местах лишения свободы, в ИК), что тебя бьют. Но ни одна проверка не покажет никогда, что тебя бьют. И вот он писал-писал, ни один сотрудник правоохранительных органов в виде следователя не установил, что его били, хотя повреждения зафиксированы, но это, оказывается, с высоты собственного роста, об лестницу. А вдруг появилось видео, и все, и теперь, оказывается, вот есть. Константин Чуриков: И что вы советуете, снимать это на видео? Марат Аманлиев: Такие вещи нужно, да. Оксана Галькевич: Не всегда возможно же это. Марат Аманлиев: Можно что-то сделать с этим постфактум. То есть наказать можно человека только постфактум, либо припугнуть сотрудника полиции от возможных злоупотреблений звонком в УСБ. Это единственный способ, хоть какой-то более-менее эффективный. Оксана Галькевич: А ведь это же слово против слова. Ну что мое слово со звонком в УСБ против слова полицейского, который говорит: «Не делал я этого»? Марат Аманлиев: Ему потом отписываться придется, кучу бумаг составлять, почему он задержал, кого он задержал, в связи с чем, почему ему показалось. Оксана Галькевич: Нет, подождите, он может покалечить человека, а потом отписываться. Марат Аманлиев: И такое бывает. Оксана Галькевич: И такое бывает. Марат Аманлиев: Поэтому я говорю, что фактически перед таким сотрудником, перед ненормальным сотрудником полиции человек в момент беззащитен. Оксана Галькевич: Так. Ну подождите, сказать: «А где понятые? Вы ведете меня на досмотр, требую присутствия адвоката, понятых, требую права звонка», – еще чего-то. Это все в кино, фигня, да? Марат Аманлиев: По сути ну да, они должны это делать, они клятву дают. Но если он не хочет этого делать, он и не вызовет. Оксана Галькевич: Как Гиппократа. Марат Аманлиев: Вот он не хочет понятых, он не позовет. Ну нарушил, поди докажи. «Если вам что-то не нравится, если вы считаете наши действия незаконными, – это стандартная фраза, – вы можете обжаловать их в суд. А пока я нарушу любые ваши права». Константин Чуриков: Ну вы знаете, вместе с тем хочется отметить, что мы сейчас, конечно, мы всегда – такая профессия у нас, журналистов, говорить о проблемах, но все-таки хочется надеяться, что у нас есть честные полицейские. Марат Аманлиев: Это безусловно. Константин Чуриков: Остались, кстати, они есть, мне тоже попадались. Оксана Галькевич: Подождите, но какие-то действия должны ведь совершаться в присутствии свидетелей каких-то. Марат Аманлиев: Бывает, да. Оксана Галькевич: Простите, досмотр, осмотр человека, а потом в его вещах находят наркотики. Марат Аманлиев: Это какие вопросы возникают, знаете как бывает, что при задержании не нашли у человека, при задержании наркотиков не было, а их нашли в сумке в отделении полиции. А задержали в связи с чем? Потому что показалось, сумку, что ли, посмотрел рентгеновским зрением супермена? Константин Чуриков: Но против этого лома, как правило, нет приема. Ведь если подсыпали, то – все. Марат Аманлиев: Есть. Просто это очень кропотливая долгая работа, там нужно иметь очень много терпения, чтобы доказать провокацию, чтобы доказать фальсификацию. Константин Чуриков: Минуточку. Если уже следствие подключилось, если уже есть обвинительное заключение, скажем так, подразумевающее виновность подозреваемого, в общем, 99%… Марат Аманлиев: У нас 0,2% оправдательных приговоров. Оксана Галькевич: Уже 0,2%? Было 0,3%, когда мы последний раз поднимали. Константин Чуриков: Давайте послушаем Павла из Красноярска, что он нам хочет рассказать. Павел, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я просто хочу сказать, имеет ли смысл платить деньги информаторам, если полиция не реагирует даже на бесплатное осведомление. В Красноярске, например, несколько раз я звонил и в дежурную часть, и на горячую линию, у нас годами работают побирушки в инвалидных креслах на самых оживленных перекрестках города. Это перекресток «Красноярского рабочего» в районе нефтебазы, перекресток Молокова в районе ТРЦ «Планета». Никакой реакции нет. Это продолжается на протяжении многих-многих лет. Константин Чуриков: Павел, по идее этим всем должен ваш участковый заниматься, мне так кажется. Это, может быть, не повод даже для звонка. Зритель: Нет, это не в одном районе, это по городу. Эти точки, которые я назвал, расположены на противоположных берегах Енисея. Константин Чуриков: Вы хотите сказать, что люди занимаются откровенным введением в заблуждение, то есть это не инвалиды? Зритель: Нет. Они мешают проезду автомобильного транспорта. Оксана Галькевич: Ну, стоят у дорог. Константин Чуриков: Я понял, да. Спасибо. Оксана Галькевич: Но кстати, вы знаете, это такой вопрос не только из Красноярска. Ведь мы же видим, что на вокзалах часто продают какие-то SIM‑карты, что-то. И они особо не прячутся, занимаются этой незаконной деятельностью. Я вспоминаю, последний раз в Петербурге иду мимо этого вокзала, и навстречу мне полицейский идет тоже, и мы проходим мимо вот такой незаконной точки торговли. Ну и что? Марат Аманлиев: Понимаете, этот вопрос, к нему нужно чуть глубже, наверное, подходить и понимать причины. Оксана Галькевич: Давайте попробуем. Марат Аманлиев: Потому что все мы знаем, что тот, кто занимается попрошайничеством на улице – это не просто случайный человек, это целый бизнес. Оксана Галькевич: Да, сеть такая. Марат Аманлиев: Это целый бизнес, это империя, они приносят огромное количество денег, все эти блуждающие вдоль проезжей части люди, которые продают конверты, папахи, что угодно, ремни, телефоны, часы. Они не бесхозные. И жалобы на то, что «я звоню, а никто не реагирует» – они обоснованные. Потому что есть вероятность того – я, конечно, не верю, – но есть вероятность того, что вдруг кто-то кому-то приплачивает за то, чтобы кто-то кого-то не трогал. И я вас уверяю, когда на улице появится лишний человек, там даже звонить не надо. Все эти блуждающие, которые в схеме, они быстренько сделают из него настоящего инвалида и, в общем, попортят жизнь. Оксана Галькевич: Зато вспомнился почему-то случай, как на Арбате, помнишь, мальчик, по-моему, стихи читал, «Онегина», что-то такое из классики – его приняли тут же, моментально. Марат Аманлиев: Это знаете, как было раньше, в «Федоте-стрельце»: «Действуй строго по закону, то есть действуй… втихаря». Иногда и так происходит. Константин Чуриков: Зрители отвечают развернуто даже на наш вопрос. Будете ли информировать полицию? – мы спрашиваем. Кемеровская область отвечает: «Милицию – да, полицию – нет». Красноярский край: «Пусть милиционеры работают, а не стукачи разводят». И знаете, мне очень понравилось это сообщение: «Нельзя заменить уважение и гражданскую ответственность деньгами, касается и граждан, и полиции». А правда, ну по идее ведь добропорядочный, сознательный, как мы говорим, гражданин, когда он видит, что совершается преступление, что он должен сделать? Если, как вы говорите, кто-то бьет беременную женщину, кто-то схватил, украл, увез ребенка, что? Оксана Галькевич: Вообще кто-то кого-то бьет. Константин Чуриков: Взять и позвонить, а что тут такого? Марат Аманлиев: Ну это же психология, знаете как, большой город – большое одиночество. Каждый сам за себя, никому неохота влезать ни в какие передряги, переделки. Находятся люди, которые с обостренным чувством справедливости, их много, и скорее всего, кто-нибудь поможет. Но так может случиться, что будет совершаться преступление, кто-то кого-то бьет, втроем, вчетвером, проходит мимо, такой: «Оп, что-то я не увидел, по-моему, они просто играют, дерутся. Я не буду вмешиваться и звонить тоже не буду». И много таких людей. Оксана Галькевич: «Тупо буду выглядеть», – да, там разные причины. Марат Аманлиев: Да. И много есть людей, которые не хотят просто с этим связываться, потому что потом это нужно ходить, это нужно давать объяснения, пояснения. А есть другая категория людей, которые думают: «Да сто лет в обед мне не надо с этим связываться». Хотя он в душе готов. Но просто его нужно простимулировать как-то. Константин Чуриков: Будут же таскать… Марат Аманлиев: Но тут, когда появляется на горизонте возможность заработать от 500 тысяч до 3 миллионов, человек уже подумает: «А может быть, все-таки сказать, что кто-то живет у меня в квартире не тот, и похож он был на парня из объявления?» Оксана Галькевич: Да, какие-то люди, каждый день разные, заходят в соседнюю квартиру. Роман из Казани. Роман, здравствуйте. Говорите, пожалуйста. Зритель: Алло, добрый день. Оксана Галькевич: Добрый. Зритель: Вы знаете, мы потихонечку перешли на другую часть нашего обсуждения. Хотел бы в двух словах сказать. Вы понимаете, государство – это сообщество граждан, живущих на одной территории по одним законам. Основным хозяином государства является народ. А все те, кто хочет работать на это государство – слуги наши, понимаете? Такое ощущение, что слуги на себя взяли понятие власти, а мы стоим такие бедные. Что хотят, то и делают. Я по этому поводу. Константин Чуриков: Да, Роман, спасибо. Мы пытались вас расслышать, к сожалению, плохая была связь. Давайте еще Владимиру из Краснодарского края дадим слово. Оксана Галькевич: Давайте. Константин Чуриков: Владимир, вам эфир, пожалуйста, говорите. Здравствуйте. Зритель: Владимир, город Новокубанск, Краснодарский край. Оксана Галькевич: Так, очень приятно. Зритель: Тема очень злободневная, особенно для нашего общества. Вы возьмите, в ведущих странах мира принят закон о защите свидетелей. Правильно? Им дают все условия для того, чтобы он мог доложить, и так далее. Константин Чуриков: Даже можно имя, фамилию сменить вообще полностью. Зритель: Да, можно сделать пластическую операцию бесплатно за счет государства, и так далее, обеспечить работой в другой местности. Но у нас же такого нет, правильно? Константин Чуриков: Ну, вообще что по закону там? Оксана Галькевич: Краснодарский край – между прочим, родина Кущевки. Константин Чуриков: Родина Кущевки, да. Спасибо большое. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: У нас разве по закону сейчас… У нас же есть тоже какой-то закон о защите свидетелей? Марат Аманлиев: Есть, но вы знаете, во-первых, он применяется достаточно редко, а во-вторых, он если применяется – фамилия, имя, место жительства, что-то такое. Но как говорили про пластическую операцию – мне, конечно, о таких случаях в России неизвестно. Константин Чуриков: А охрану что, выделяют? Марат Аманлиев: Есть такие, да, конечно. Оксана Галькевич: Ну это в каких-то исключительных случаях. Марат Аманлиев: Просто добиться этого достаточно сложно, этого очень сложно добиться, потому что когда человек просит применить к нему эту программу защиты свидетелей – это значит нагрузка на бюджет МВД. И когда следователь применяет, если он решит это применить, значит, МВД должно по решению этого следователя платить деньги. И есть у меня подозрение, что внутри МВД как-то стараются экономить, потому что не всегда много денег. И поэтому это, возможно, нерабочий вариант. Константин Чуриков: «Зато сколько теперь будет самозанятых», – пишет Ивановская область. Оксана Галькевич: Наши телезрители пишут, что это может обернуться просто каким-то повальным стукачеством и выльется в разборки с неугодным соседом, например. Константин Чуриков: Как в старые добрые времена. Оксана Галькевич: Вот смотрите – ну пишет кто-то в органы, сообщает заведомо, может быть, неправдивую, наполовину правдивую информацию. Сколько пострадавших людей здесь будет? Разбираться-то полиция будет по всем этим заявлениям? Марат Аманлиев: Понимаете, люди путают просто, они путают заявление о преступлении с сообщением о лице, находящемся в розыске. Оксана Галькевич: Нет, будут сообщать. Марат Аманлиев: Ну хорошо, пускай сообщают. Константин Чуриков: Это только если в розыске. Марат Аманлиев: Конечно. Это же на лицо заявление, находящееся в розыске. Вот они скажут: «У меня сосед стучит по батарее», – но это не относится к розыску этого человека. Оксана Галькевич: Нет, могут сказать, что сосед, я не знаю, курит что-то запрещенное или принимает, что-то делает нехорошее. Марат Аманлиев: Так они это могут делать и без этого. И им не заплатят в таком случае. Если будут возбуждать новое уголовное дело, никто никому за это платить не будет. Оксана Галькевич: Нехорошие люди, вам за это не заплатят, понятно? Марат Аманлиев: Потому что перечень лиц, в отношении которых ведется розыск, и за который будет платить, утверждается отдельно. Это не за новое выявленное преступление, люди перепутали немножко. Потому что это не за новое выявленное. Оксана Галькевич: А, понятно. Константин Чуриков: Это только «Их разыскивает милиция», как раньше? Марат Аманлиев: Да. Там есть другие вопросы совершенно внутри этого постановления. Там знаете как здорово очень прописано, условно, не акт выполненных работ, там акт о выплатах есть, к примеру. Есть расписка о получении денежных средств, есть даже некое заключение о результатах. Потому что там деньги платят в случае, если ловят лицо, находящееся в розыске, и возбуждают уголовное дело, и принимается решение о выплатах в случае прекращения уголовного дела по нескольким основаниям. То есть в связи актом об амнистии, допустим, кого-то нашли, вот человек написал заявление, что он знает, где находится преступник, его ловят, но потом выходит акт амнистии, и его дело прекращают. Есть основание для прекращения, как смерть подозреваемого, обвиняемого. Есть основание для прекращения, когда истекает срок давности. И вот по этим трем основаниям пишется некое заключение. То есть ты сообщаешь, где находится преступник, его ловят, но вдруг, если прекращается уголовное дело в связи с истечением срока давности, некое лицо в МВД принимает решение о результативности такого сообщения. То есть когда нужно было, они сказали: «Мы заплатим». А потом прекращается дело в связи с истечением сроков давности, и называется, оказанная услуга уже ничего не стоит. «Мы прекратили дело, я знаю, что ты не сильно-то и помог». В кабинете принимается решение, условно говоря. Оксана Галькевич: Слушайте, ну это какие-то отношения странные. Марат Аманлиев: Возможно, будут профессиональные поисковики. То есть сотрудник полиции, выполняя свою работу, может обнаружить, что он знает, где находится преступник, позвонить своему другу, сказать: «Слушай, ты можешь подъехать написать? Я знаю, где преступник находится, но как будто ты напишешь заявление, я у тебя как будто его приму». Оксана Галькевич: «А мы потом с тобой распилим». Марат Аманлиев: И таких профессиональных может быть количество людей, которые… Константин Чуриков: Скажите, а сколько у нас сейчас сотрудников правоохранительных органов, если мы суммируем – полиция, МВД, Росгвардия, остальные силовики – сколько их? Марат Аманлиев: Я, честно говоря, не берусь… По статистическим данным это большое, это десятки тысяч сотрудников. И соответственно, это десятки тысяч их знакомых. Константин Чуриков: У нас суммарно миллион, по-моему. Нет? Марат Аманлиев: Не буду врать. Их много, сокращение проходит, конечно, но их достаточное количество на душу населения в России. Константин Чуриков: Тонкий вопрос, у нас что, такая прямо зашкаливающая преступность в стране? Марат Аманлиев: Дел просто уголовных много, которые стоят на месте. Вот не могут найти людей, и все. А эти дела висят, и их не сдают, а тот, у кого висяк, он постоянно за него отчитывается, получает по ушам, лишается премии, если не уменьшается количество неразрываемых преступлений. А это может подстегнуть. Оксана Галькевич: Организовать себе и другу премию. Марат Аманлиев: Заодно, да. Вроде бы работу выполнял, а вроде бы еще и денежка появилась. Константин Чуриков: А какая сейчас средняя зарплата в полиции? Марат Аманлиев: Я думаю, тысяч 50. Константин Чуриков: Тут как раз от 50 платят сразу. Оксана Галькевич: Более или менее нормальная. Не 10, не 11. И вообще какое это отношение имеет к порядочности, Константин? Константин Чуриков: Никакого абсолютно. Оксана Галькевич: Профессиональной тем более. Константин Чуриков: Давайте послушаем… Оксана Галькевич: Олега из Оренбурга. Антона. Да, Антон. Константин Чуриков: Антон, здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Константин Чуриков: Слушаю вас Зритель: Я хотел бы сказать, коснуться коррупции в правоохранительных органах, касаемо вашего вопроса, ныне поставленного. По закону о противодействии коррупции сам термин «коррупция» является – получение выгоды или каких-либо льгот при бездействии правоохранительных органов – ну, это я своими словами. Поэтому правоохранители получают свою зарплату, не исполняя закон, который им положено исполнять, те же самые раскрытия преступлений и все остальное. Это является прямой коррупцией. И мое мнение, чем касается оно вашего вопроса? Что у людей в принципе нет нужды сообщать. 80% у вас показывает – нет нужды сообщать о каких-либо правонарушениях, преступлениях. Поскольку на моем, на своем личном примере я могу подтвердить, как построена правоохранительная деятельность. Мне пригрозили, я подписал – все, больше никого ничего не касается. Константин Чуриков: Антон, а еще есть вот такой фактор. Если мы говорим с вами о крупных городах, у нас же везде понатыканы эти камеры, они везде висят, но, как часто это бывает, в случае нападения, в случае какого-то грабежа, открытого хищения средств записи нет. Или он не видит. Помните, случай был, когда у мужчины угнали машину, он там уже звонил 02, в Москве, в других регионах, и сам догнал в итоге. Марат Аманлиев: И не то что сам догнал, ему нашли сотрудники полиции другого государства. Оксана Галькевич: Да-да-да, это вообще прекрасно, конечно. Марат Аманлиев: Наши как будто спали, что они там делали, непонятно. Кстати, вопрос поднят, тема затронута правильная. Но мне кажется, немножко не тот. Я правильно понимаю, что 80% считают… Константин Чуриков: Да, смотрите, давайте прямо сейчас подведем итоги SMS-голосования. На вопрос «Информировать полицию будете?» 19% нашей аудитории ответили «да», 81% ответил «нет». Марат Аманлиев: И это очень странно и немножко даже печально. Понимаете, 81% считает, что не нужно сообщать. Столько же примерно… Константин Чуриков: За деньги. Марат Аманлиев: Да как угодно. Константин Чуриков: Мы же еще написали вначале: «Деньги осведомителям. Информировать полицию будете?» Тут есть деньги, вот они как бы вручены гражданскому обществу, и после того, как оно начинает делать за деньги, оно уже не совсем гражданское, да? Марат Аманлиев: Да нет, почему? Просто государство выражает таким образом свою благодарность, не только на бумаге, за спасибо, за холодную воду. Но также люди считают, что им не следует участвовать в судах присяжных. Люди не участвуют в судах присяжных, они своим отношением как раз таки не участвуют в изменении работы правоохранительной системы. Потому что когда три-четыре, это же может сделать не один человек, три-четыре человека напишут заявление: «Я знаю, где сидит преступник, которого вы ищете», – и когда-нибудь потом выяснится, что он там был, а сотрудник просто халатно отнесся к этому заявлению – это будет очень большой скандал. Оксана Галькевич: Марат, давайте посмотрим на другую ситуацию. Допустим, человек пишет заявление в правоохранительные органы, а потом имя этого человека, сообщившего становится известным бандитам. Потому что непорядочный сотрудник полиции сообщил об этом сами знаете кому, был в сговоре с этими преступниками. Константин Чуриков: Особенно если это сельская местность, российские юга… Марат Аманлиев: Никуда не денешься от этого. Какие правильные бы законы мы ни принимали… Оксана Галькевич: Перегибы возможны, да? Константин Чуриков: На самом деле грустно, что мы сегодня вынуждены все это обсуждать – я имею в виду, эти перегибы, скажем так мягко, в работе наших органов. Итак, спасибо вам большое. У нас в студии был Марат Аманлиев, адвокат, президент общественной организации «Коллективная защита». Оксана Галькевич: Мы не прощаемся, друзья. Впереди у нас очень интересная тема – рейтинг губернаторов. Константин Чуриков: Это через несколько минут. Но я хочу напомнить важное сообщение. Сегодня День государственного флага Российской Федерации. И вот по этому поводу у нас сейчас будет небольшая праздничная, скажем так, пятиминутка (может, меньше). Оксана Галькевич: Пауза. Константин Чуриков: Пауза. Всех с праздником!